Текст книги "Четыре после полуночи"

– Дай-ка мне.

Но у него тоже не получилось.

– Похоже, эта штука заразная, – резонно заметил Руди Уэрвик.

Бетани разрыдалась, и Боб, не говоря ни слова, предложил ей носовой платок.

– Одну минуту. – Алберт вновь чиркнул спичкой.

На этот раз она зажглась… но горела неохотно, еле-еле. Он поднес огонек к кончику сигареты Бетани, и внезапно перед его мысленным взором возник знак, мимо которого в последние три года он проезжал на велосипеде каждый день по дороге в Пасаденскую среднюю школу: «ВНИМАНИЕ! ВПЕРЕДИ УЧАСТОК С ДВУСТОРОННИМ ДВИЖЕНИЕМ».

Что бы это значило? – подумал он.

Он не знал… пока. Но не сомневался, что нечто очень нужное пробивалось из подсознания, пытаясь достучаться до него.

Алберт тряхнул рукой, спичка тут же погасла.

Бетани затянулась, скорчила гримаску:

– Солома, а не табак!

– Выдохни дым мне в лицо, – попросил Алберт.

– Что?

– Ты меня слышала. Выдохни дым мне в лицо.

Она подчинилась, Алберт втянул в себя дым. Запах явно изменился.

Действительно, эта штука, чем бы она ни была, заразная.

ВНИМАНИЕ! ВПЕРЕДИ УЧАСТОК С ДВУСТОРОННИМ ДВИЖЕНИЕМ.

– Я возвращаюсь в ресторан, – объявил Ник; выглядел он совсем подавленным. – Наш друг хитер и коварен. Мне не хотелось бы надолго оставлять его с дамами.

Все последовали за ним. «Прямо-таки коровы, услышавшие летний гром», – подумал Алберт.

– Пошли, – дернула его за рукав Бетани. – Чего стоять? – Она бросила в пепельницу недокуренную сигарету, носовым платком Боба вытерла глаза и взяла Алберта за руку.

Брайан, Ник, Боб, Дон Гаффни, Руди Уэрвик уже миновали половину зала ожидания, и Алберт вглядывался в обтянутую красной рубашкой спину мистера Гаффни, когда перед ним вновь возник тот же дорожный знак: «ВНИМАНИЕ! ВПЕРЕДИ УЧАСТОК С ДВУСТОРОННИМ ДВИЖЕНИЕМ».

– Стой! – воскликнул он, ухватил Бетани за талию, притянул к себе и зарылся лицом в ложбинку над ключицей.

– Ой! Да мы же совсем не знаем друг друга! – воскликнула Бетани.

Затем захихикала и обняла Алберта за шею. Алберт, природная юношеская застенчивость которого исчезала только в грезах, не обратил на это ни малейшего внимания. Он еще раз шумно вдохнул через нос. Запахи ее волос, пота, духов еще оставались, но ослабели, очень ослабели.

– Странный кавалер! – Бетани все хихикала, но уже раскраснелась.

Алберт посмотрел на их «767» и увидел то, что несколько минут назад отметил Брайан: невероятную белизну обшивки и чистоту линий. Он словно вибрировал энергией на сером, тусклом фоне окружающего мира.

И вот тут яркой вспышкой его осенило, прорвалось-таки наружу. Главная мысль напоминала огненный шар, от него змеились протуберанцы – варианты ее практического использования. У Алберта перехватило дыхание.

– Алберт? – спросил Боб. – Алберт, что слу…

– Капитан Энгл! – закричал Алберт.

В ресторане Лорел вскочила на ноги. Дайна тут же вцепилась в нее своими ручонками. Крейг Туми вывернул шею, чтобы увидеть, что происходит в зале ожидания.

– Капитан Энгл, подойдите сюда!

4

На летном поле у звука прибавилось громкости.

Брайану он напоминал статические радиопомехи. Нику Хопуэллу – шуршание сухой травы в тропиках под сильным ветром. Алберту, который летом работал в «Макдоналдсе», – жарящийся в масляной ванне картофель. Бобу Дженкинсу казалось, будто кто-то мнет бумагу в дальней комнате.

Все четверо спустились по транспортеру, подлезли под листами резины и теперь стояли в зоне разгрузки багажных тележек, прислушиваясь к звукам, издаваемым неведомыми существами, которых Крейг Туми называл лангольерами.

– Сильно они приблизились? – спросил Брайан Ника.

– Трудно сказать. Вроде бы приблизились, но окна и стены приглушают звук.

– Пошли. – Алберт нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Как мы заберемся в самолет? По желобу?

– В этом нет необходимости. – Брайан указал на передвижной трап, который стоял у галереи 2.

– Ты знаешь, что это очень смелое предположение, не так ли, Алберт? – спросил Брайан по пути к трапу.

– Да, но…

– Лучше смелое, чем никакого, – закончил за него Ник.

– Не волнуйтесь, – вмешался писатель. – Я буду разочарован не меньше вашего. Идея у юноши очень логичная… хотя, Алберт, ты понимаешь, что, возможно, есть факторы, о которых мы еще ничего не знаем, не так ли?

– Конечно!

Они подошли к трапу, Брайан дернул вверх педаль тормоза, освобождая колеса. Ник взялся за правый поручень, Брайан – за левый.

– Надеюсь, он покатится, – вырвалось у Брайана.

– Покатится, – уверенно ответил Боб Дженкинс. – Самые простые химические и физические законы по-прежнему действуют. Наши тела могут перерабатывать вдыхаемый воздух, двери открываются и закрываются…

– Не забудьте гравитацию, – поддакнул Алберт. – Земля все так же притягивает к себе.

– Может, прекратим дискуссию и займемся делом? – предложил Ник.

Трап легко стронулся с места. Ник и Брайан, не прилагая особых усилий, покатили его к «767», Алберт и Боб зашагали следом. Одно из колес ритмично поскрипывало. Поскрипывание сопровождалось постоянным похрустыванием, доносящимся с востока.

– Посмотрите на него. – Алберт указал на самолет. – Только посмотрите. Неужели вы не видите, сколь разительно отличается он от всего остального?

Ответа не требовалось, все и промолчали. Конечно, они видели. И Брайан, пусть и с неохотой, начал признавать, что парень, возможно, говорил дело.

Они поставили трап под углом к желобу, верхнюю ступеньку отделяла от люка пара футов.

– Я залезу в самолет первым, – сказал Брайан. – После того как уберу желоб, ты, Ник, и Алберт установите трап как положено.

– Да, капитан. – Ник четко отдал честь, костяшки указательного и среднего пальцев чуть коснулись лба.

– Атташе по делам молодежи, – усмехнулся Брайан и легко взбежал по ступенькам.

Пара минут ушла у него на то, чтобы с помощью лебедки втянуть желоб в самолет. Потом он выглянул из люка и проследил за установкой трапа: не хватало только, чтобы его неумелые помощники случайно повредили самолет.

5

Руди Уэрвик и Дон Гаффни теперь приглядывали за Крейгом. Бетани, Дайна и Лорел стояли у окна в зале ожидания.

– Что они делают? – спросила Дайна.

– Они убрали желоб и поставили на его место трап, – ответила Лорел. – Теперь поднимаются в самолет. – И посмотрела на Бетани. – Ты действительно не знаешь, что они задумали?

Бетани покачала головой.

– Я знаю, что Туз, в смысле Алберт, чуть не сошел с ума. Мне бы хотелось думать, что его разобрала страсть ко мне, но я знаю, что дело не в этом. – Она помолчала. – Во всяком случае, пока. Он что-то сказал насчет самолета. И насчет того, что мои духи здесь быстро выдыхаются. Едва ли это понравилось бы Коко Шанель или как там ее звать. Еще он говорил о двустороннем движении. Этого я совсем не поняла. Нес какую-то белиберду.

– Я знаю, что он имел в виду, – подала голос Дайна.

– Что же, дорогая?

Дайна только покачала головой.

– Я лишь надеюсь, что они поторопятся. Потому что бедный мистер Туми прав. Лангольеры идут.

– Дайна, их же выдумал его отец.

– Может, когда-то они и были выдумкой. – Дайна повернулась незрячими глазами к окнам. – Теперь уже нет.

6

– Давай, Туз, – подбодрил юношу Ник. – Приступай.

У Алберта гулко билось сердце и дрожали руки, когда он выкладывал четыре экспериментальных объекта на полку-столик в первом классе, где давным-давно и на другом побережье континента женщина, которую звали Мелани Тревор, держала пакеты апельсинового сока и две бутылки шампанского.

Брайан наблюдал, как на столе появились книжица-коробка спичек, бутылка «Будвайзера», банка пепси и запечатанный в пластиковую упаковку сандвич с ореховым маслом из холодильного шкафа в ресторане.

– Ладно. – Алберт шумно выдохнул. – Давайте посмотрим, что мы имеем.

7

Дон вышел из ресторана и направился к окнам.

– Что происходит?

– Мы не знаем, – ответила Бетани.

Ей удалось зажечь еще одну спичку, и она вновь курила. Когда вынула сигарету изо рта, Дон заметил, что девушка оторвала фильтр.

– Они вошли в самолет и все еще там. Больше нам ничего не известно.

Дон несколько секунд оглядывал летное поле.

– Что-то изменилось. Не могу только понять, что именно.

– Смеркается, – ответила Дайна. – Вот что изменилось. – Голос ее звучал ровно, но лицо выражало одиночество и страх. – Я чувствую, что смеркается.

– Она права, – согласилась Лорел. – День длился всего два или три часа, но уже близится ночь.

– Мне все кажется, что это сон, – признался Дон. – Самый жуткий кошмар, какой мне только снился, но я надеюсь скоро проснуться.

Лорел кивнула.

– А как там мистер Туми?

Дон невесело рассмеялся.

– Вы не поверите.

– Не поверим чему? – полюбопытствовала Бетани.

– Он заснул.

8

Крейг Туми, разумеется, не спал. Люди, которые засыпают в критические моменты, вроде того типа, который должен был приглядывать за Иисусом Христом, пока тот молился в Гефсиманском саду, определенно не являлись частью ОБЩЕГО ЗАМЫСЛА.

Он наблюдал за обоими мужчинами, прикрыв глаза, в надежде, что они уйдут и оставят его одного. Наконец один, в красной рубашке, ушел. Уэрвик, лысый, с большими вставными зубами, подошел к Крейгу, наклонился над ним. Крейг плотно закрыл глаза.

– Эй, ты не спишь?

Крейг лежал не шевелясь, ровно дыша. Подумал, а не всхрапнуть ли ему, но решил, что без этого можно и обойтись.

Уэрвик легонько ткнул его в бок. Крейг не открыл глаза, не сбился с дыхания.

Лысый выпрямился, постоял над ним, направился к двери ресторана, где и остановился, глядя на женщин и Дона Гаффни. Крейг чуть приоткрыл один глаз, убедился, что Уэрвик повернулся к нему спиной. А потом очень осторожно попытался выпутаться из узла, охватывающего его запястья. Веревка, свернутая из скатерти, уже дала слабину.

Он дергал руки взад-вперед, пристально наблюдая за спиной Уэрвика, готовый застыть в тот самый момент, как только Уэрвик начнет поворачиваться. Крейг страстно желал, чтобы он не повернулся. Крейг хотел освободиться до того, как эти говнюки выйдут из самолета и вернутся в здание аэропорта. Особенно английский говнюк, который чуть не свернул ему нос и пнул в ребра, когда он лежал на полу. Английский говнюк и связал его как надо. Слава Богу, англичанину пришлось довольствоваться свернутой скатертью. Будь она из нейлона… Тогда бы крепко не повезло, а так…

Один из узлов ослаб, и теперь Крейг вращал руки из стороны в сторону. Он слышал, как приближаются лангольеры. И намеревался убраться отсюда до их прибытия. В Бостоне он будет в безопасности. В зале, полном банкиров, трудно будет носиться.

И горе тому мужчине, женщине или ребенку, кто попытается встать у него на пути.

9

Алберт поднял книжицу спичек, которую принес из ресторана.

– Вещественная улика А, – объявил он. – Приступаем.

Он оторвал спичку и чиркнул ею. Дрожащие руки подвели, спичка прошла выше шершавой полоски и согнулась.

– Дерьмо! – вырвалось у Алберта.

– Может, позволишь мне… – начал Боб.

– Оставьте его в покое, – остановил писателя Брайан. – Это его идея.

– Возьми себя в руки, Алберт, – посоветовал Ник.

Алберт оторвал новую спичку, выдавил из себя улыбку. Чиркнул.

Спичка не зажглась. Чиркнул снова. Спичка не зажглась.

– Я так и думал, – вздохнул Брайан. – Ничего…

– Запах серы, – перебил его Ник. – Я его почувствовал. Попробуй другую, Туз.

Но Алберт третий раз чиркнул той же спичкой… и она вспыхнула. И не погасла, когда сгорела головка. Продолжала гореть, как обычная спичка.

Алберт поднял голову, его рот расползся в широкой улыбке.

– Видите? Видите?

Он тряхнул рукой, загасил спичку, бросил на пол, оторвал новую. Эта вспыхнула с первого захода. Он поднес ее к оставшимся спичкам, как сделал Боб Дженкинс в ресторане. На этот раз они разом загорелись. И Алберту пришлось задувать их, как свечи на торте в день рождения. Ему пришлось дунуть дважды.

– Видите? – радостно воскликнул он. – Видите, что это значит? Двустороннее движение! Мы привезли с собой наше время! За бортом самолета – прошлое, к востоку от временно́й дыры оно повсюду… Но здесь в самолете еще настоящее!

– Ну не знаю. – В голосе Брайана слышалось сомнение, но душа у него уже пела: он чувствовал, что ничего невозможного больше нет, ему так хотелось обнять Алберта, похлопать парня по спине.

– Браво, Алберт! – воскликнул Ник. – Теперь пиво! Попробуй пиво!

Алберт сшиб крышку с бутылки, пока Ник искал целый стакан среди посуды, вывалившейся с тележки для напитков.

– Где дымок? – спросил Брайан.

– Дымок? – удивился Боб.

– Ну, не то чтобы дымок, скорее, пар, который выглядит как дым и собирается в горлышке.

Алберт понюхал, протянул бутылку Брайану.

– Убедитесь сами.

Брайан принюхался и заулыбался.

Запах пива, хотя и без дымка.

Ник протянул стакан, и Алберт не без удовольствия отметил, что рука у англичанина тоже дрожит.

– Наливай, – торопил его англичанин. – Ожидание действует мне на нервы.

Алберт налил, и улыбки поблекли.

Пиво выдохлось. Абсолютно выдохлось. Какая там пена? Пиво напоминало принесенную на анализ мочу.

10

– Святый Боже, темнеет!

Стоящие у окна оглянулись на приближающегося к ним Руди Уэрвика.

– Вроде бы вы должны приглядывать за психом, – напомнил ему Дон, но Руди отмахнулся.

– Он вырубился. Думаю, этот удар по голове подействовал сильнее, чем казалось на первый взгляд. Что тут происходит? Почему так быстро темнеет?

– Мы не знаем, – ответила Бетани. – От нас ничего не зависит. Вы думаете, этот странный тип впал в кому?

– Понятия не имею. А если и так, мы же не будем его беспокоить, не правда ли? Господи, какой жуткий звук! Словно стая термитов набросилась на дерево. – Впервые Руди забыл о своем желудке.

Дайна посмотрела на Лорел:

– Думаю, нам лучше проверить, как там мистер Туми. Я за него тревожусь. Готова спорить, он очень напуган.

– Если мистер без сознания, Дайна, едва ли мы сможем…

– Не думаю, что он без сознания, – возразила Дайна. – Он даже не спит.

Лорел задумчиво посмотрела на девочку и взяла ее за руку.

– Хорошо. Пойдем посмотрим, как он там.

11

Узел, затянутый Ником Хопуэллом на правом запястье Крейга, наконец-то растянулся, и он смог вытащить руку. Затем освободил и вторую. Вскочил. Боль прострелила голову, его качнуло. Перед глазами запрыгали черные точки, потом медленно исчезли. Он заметил, что в зале ожидания быстро сгущается тьма. Наступала ночь. Похрустывание лангольеров слышалось все отчетливее, то ли потому, что его слух был настроен на этот звук, то ли потому, что лангольеры действительно приближались.

Крейг увидел, как в дальнем конце зала ожидания два силуэта, высокий и низкий, отделились от остальных и направились к нему. Женщина с надменным голосом и маленькая слепая девочка с отвратительной, надутой физиономией. Он не мог допустить, чтобы они подняли тревогу. В его планы это не входило.

Крейг попятился от кровавого пятна на ковре, оставшегося в том месте, где лежала его голова, не спуская глаз с приближающихся фигур.

На прилавке, слева от кассового аппарата, стояли ящики с вилками, ложками, ножами. Но пластиковыми, а потому для него неподходящими. Крейг заглянул за кассовый аппарат, и не зря: на полке лежал мясницкий нож. Крейг схватил его и спрятался за кассовым аппаратом. Особенно внимательно он следил за маленькой девочкой. Маленькая девочка много знала… может, слишком много. А потому возникал вопрос: что она будет делать с тем, что знала?

Очень интересный, животрепещущий вопрос.

Не так ли?

12

Ник переводил взгляд с Алберта на Боба.

– Итак, со спичками получается, а с пивом нет. – Он вновь посмотрел на стакан с пивом. – И что это должно…

Со дна стакана сорвалась первая гроздь пузырьков. Они быстро поднимались, расширялись, взбили поверхность тонким слоем пены. У Ника округлились глаза.

– Вероятно, – заговорил Боб, – требуется какое-то время, чтобы вещи перешли из прошлого в настоящее. – Он взял стакан, отпил, чмокнул губами. – Отличное пиво. – Все смотрели на нарастающий слой пены. – Могу ответственно заявить, что лучшего пива мне пить не приходилось.

Алберт добавил пива. На этот раз оно сразу дало обильную пену, которая вспухла над стаканом и выплеснулась из него. Брайан поднял стакан.

– Ты уверен, что хочешь выпить пива? – Ник улыбался во весь рот. – Вроде бы у пилотов есть правило не прикасаться к спиртному перед полетом?

– Это правило не действует, когда речь идет о полетах во времени. Можешь заглянуть в инструкцию. – Капитан отпил пива, рассмеялся и посмотрел на Боба. – Вы правы, это самое лучшее пиво, которое мне доводилось пить. Теперь попробуй пепси, Алберт.

Алберт вскрыл банку, и они услышали характерное шипение, непременный атрибут всех рекламных клипов, расхваливающих безалкогольные прохладительные напитки. Алберт поднял банку ко рту, а когда опускал ее, у него в глазах стояли слезы.

– Господа, сегодня особенно хороша пепси-кола, – возвестил он голосом старшего официанта, и все дружно рассмеялись.

13

Дон Гаффни догнал Лорел и Дайну у двери ресторана.

– Я решил, что мне лучше… – И, замолчав на полуслове, огляделся. – Черт. Где же он?

– Я не… – начала Лорел, и тут же раздался голос Дайны:

– Тихо!

Ее голова медленно повернулась, словно антенна радиолокатора. На мгновение в ресторане повисла мертвая тишина… во всяком случае, Лорел ничего не слышала.

– Там. – Дайна указала на кассовый аппарат. – Он прячется там.

– Откуда ты знаешь? – нервно спросил Дон. – Я ничего не слышу…

– Знаю, – спокойно ответила девочка. – Я слышу, как его ногти скребут по металлу. И я слышу удары его сердца. Оно бьется очень часто и очень сильно. Он испуган до смерти. Мне его так жалко. – Внезапно она вырвала руку из ладони Лорел и шагнула вперед.

– Дайна, нет! – крикнула Лорел.

Девочка ее словно и не услышала. Шла к кассовому аппарату, выставив перед собой руки, чтобы не наткнуться на стол или стул. Тени, казалось, поглотили ее.

– Мистер Туми? Пожалуйста, выходите. Мы не хотим причинять вам вреда. Пожалуйста, не бойтесь…

Волна крика поднялась из-за кассового аппарата. Громкого и пронзительного. Вроде бы это было одно короткое слово, но произнесенное голосом безумца.

– Ты-ы-ы-ы-ы-ы…

Крейг выскочил из-за укрытия, со сверкающими глазами, с ножом в руке, внезапно осознав, что девочка – одна из них, что она прячется за черными очками, что она не просто лангольер, а главный лангольер, что именно она созывает остальных, созывает мертвыми, слепыми глазами.

– Ты-ы-ы-ы-ы-ы…

С криком он бросился на девочку. Дон Гаффни отшвырнул Лорел в сторону и рванулся вперед. Быстро, но недостаточно быстро. В охватившем его безумии Крейг Туми мог посостязаться в скорости с любым лангольером. Он мчался прямо на Дайну.

Девочка не сделала попытки уклониться. Дайна протягивала к нему руки, чтобы обнять и успокоить.

– …ы-ы-ы-ы-ы…

– Все в порядке, мистер Туми. Не бой…

И в этот момент Крейг всадил в нее нож и выбежал в зал ожидания, по-прежнему заходясь в крике.

Дайна на мгновение застыла. Ее руки нащупали деревянную рукоятку ножа, торчащую из платья, изучая, прошлись по ней. А потом она медленно, грациозно осела на пол, став еще одной тенью в сгущающейся темноте.

Глава 7

Дайна в долине Теней. Самый быстрый тостер к востоку от Миссисипи. Наперегонки со временем. Ник принимает решение

1

Алберт, Брайан, Боб и Ник пустили по кругу сандвич с ореховым маслом. Каждый откусил по два раза… и от сандвича остались одни воспоминания. Алберт подумал, что такой восхитительной еды не готовила даже его мама. Желудок уже требовал добавки.

– Я думаю, нашему лысому другу мистеру Уэрвику эта часть эксперимента понравилась бы больше всего. – Ник посмотрел на Алберта. – Ты гений, Туз. Ты это знаешь, не так ли? Истинный гений.

Алберт раскраснелся от счастья.

– Это уж перебор. Я лишь воспользовался дедуктивным методом, о существовании которого напомнил мистер Дженкинс. Если два потока, двигающиеся в противоположных направлениях, встречаются, они смешиваются и образуют водоворот. Я увидел, что произошло со спичками Бетани, и решил, что в самолете может случиться обратное. Да еще ярко-красная рубашка мистера Гаффни. Она начала терять цвет, тускнеть прямо на глазах. Вот я и решил: если что-то теряет первоначальные качества вне самолета, может, в самолете эти качества начнут восстанавливаться. Вот…

– Прости, что перебиваю, – вмешался Боб Дженкинс, – но я думаю, что процесс восстановления нам надо начинать как можно скорее. Эти звуки! Но еще больше тревожит другое. Самолет – не замкнутая система. Боюсь, пройдет не так уж много времени, прежде чем он начнет терять свою… свою…

– Свою временну́ю принадлежность?

– Да. Хорошо сказано. Топливо, которое мы зальем в баки сейчас, может, и будет гореть… но через несколько часов… возможно, и нет.

Неприятная мысль посетила Брайана: а если топливо перестанет гореть, когда они пролетят только половину пути, на высоте 36 тысяч футов? Он открыл рот, чтобы сказать об этом… и закрыл, не произнеся ни слова. К чему говорить об этом, если что-то изменить они бессильны?

– С чего начнем, Брайан? – по-деловому спросил Ник.

Брайан мысленно прокрутил все этапы заправки. Учитывая, что его помощники играли в самолетики только в детстве, проблемы, конечно, будут. Но неразрешимых он не видел.

– Начнем с того, что я запущу двигатели и подгоню самолет к «Боингу‐727». Потом выключу правый двигатель борта, но оставлю в работе левый. Нам повезло. Этот «767» оснащен заправочным клапаном на крыле и системой вспомогательных силовых установок, которые…

Пронзительный крик перекрыл мерное похрустывание. Затем кто-то стремительно взбежал по трапу. Ник мгновенно занял боевую стойку. Но в проеме появилось бледное, перекошенное от ужаса лицо Бетани, и Ник опустил руки.

– Пойдемте! – выкрикнула Бетани. – Вы должны пойти со мной! – И тут же подалась назад, на трап.

Алберт и Брайан решили, что сейчас она свалится с крутых ступеней и сломает себе шею. Но Ник прыгнул вперед, схватил ее и втащил в самолет. Бетани, похоже, даже не поняла, что была на волосок от смерти. Ее темные глаза переполнял ужас.

– Пожалуйста, пойдемте! Он зарезал ее! Я думаю, она умирает!

Ник положил руки на плечи, наклонился к ней, словно хотел поцеловать.

– Кто кого зарезал? Кто умирает?

– Я… она… мистер Т-т-туми…

– Бетани, скажи «чашка».

Она изумленно вытаращилась на него. Да и Брайан смотрел на Ника как на безумца.

– Скажи «чашка». Немедленно.

– Ч-ч-чашка.

– Чашка и блюдце. Повтори, Бетани.

– Чашка и блюдце.

– Молодец. Тебе лучше?

Она кивнула.

– Да.

– Хорошо. Если будешь терять контроль над собой, немедленно скажи слово «чашка», и ты сразу придешь в норму. Итак, кого зарезали?

– Слепую девочку. Дайну.

– Дерьмо собачье! Понятно, Бетани. Только этого… – Ник увидел, как Брайан, а вслед за ним и Алберт направляются к трапу. – Нет! – бросил он. – Оставайтесь здесь!

Брайан служил во Вьетнаме и хорошо знал, как звучит приказ, требующий безусловного выполнения. Он замер как вкопанный, и Алберт, не такой дисциплинированный, ткнулся ему в спину. «Я это знал, – подумал Брайан. – Я знал, что он возьмет командование на себя. Вопрос был лишь – когда и при каких обстоятельствах».

– Ты знаешь, как это случилось и где сейчас наш нехороший попутчик? – спросил Ник Бетани.

– Этот парень… этот парень в красной рубашке…

– Понятно. Можешь не продолжать. – Глаза Ника горели гневом. – Эти болваны оставили его одного. Готов поспорить на мою пенсию. Что ж, больше этого не повторится. Это была последняя выходка нашего мистера Туми.

Он вновь повернулся к девушке. Бетани поникла головой и дышала часто-часто. Волосы упали на лицо.

– Она жива, Бетани? – мягко спросил Ник.

– Я… я… я…

– Чашка, Бетани.

– Чашка! – выкрикнула Бетани и подняла на него красные от слез глаза. – Я не знаю. Она была жива, когда я… вы понимаете, побежала к вам. Сейчас она, возможно, и умерла. Он ударил ее ножом в грудь. Господи, ну почему среди нас оказался псих? Разве без него мало проблем?

– И никто из вас, кому поручалось следить за ним, не имеет ни малейшего понятия, куда он убежал после нападения на Дайну, так?

Бетани закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Не ругайте ее. – Алберт обнял Бетани за талию, она положила голову ему на плечо и зарыдала еще сильнее.

Ник мягко отодвинул их в сторону.

– Если кого и надо ругать, Туз, так это меня. Мне следовало остаться с ними.

Ник повернулся к Брайану.

– Я возвращаюсь в здание аэровокзала. Ты – нет. Мистер Дженкинс абсолютно прав: наше время на исходе. Включи двигатели, но пока не трогай самолет с места. Если девочка еще жива, нам потребуется трап, чтобы поднять ее на борт. Боб, останьтесь у трапа. Туми в самолет допускать нельзя. Алберт, пойдешь со мной.

А потом он сказал то, от чего кровь застыла в жилах и у Брайана, и у Алберта, и у Боба, и у Бетани:

– Я надеюсь, что она умерла, да простит меня Бог. Ее смерть сэкономит нам время.

2

Но Дайна не умерла. Даже не потеряла сознания.

Лорел сняла с нее очки, чтобы вытирать пот со лба, и глаза Дайны, темно-карие, широко раскрытые, ничего не видящие, смотрели в зеленовато-синие глаза Лорел. За ее спиной плечом к плечу стояли Дон и Руди, с тревогой глядя на девочку.

– Мне очень жаль, – в пятый раз повторил Руди. – Я действительно думал, что он отключился. Отключился напрочь.

Лорел его словно не замечала.

– Как ты, Дайна? – ласково спросила она.

Лорел не хотела смотреть на рукоятку ножа, торчащую из платья, но взгляд то и дело возвращался к ней. Крови практически не было, во всяком случае, пока. Только платье чуть потемнело в том месте, где нож вошел в тело.

– Больно, – чуть слышно ответила Дайна. – Трудно дышать. И жарко.

– Все будет хорошо.

Рукоятка ножа так и притягивала взгляд Лорел. Она не могла понять, почему лезвие не пробило насквозь маленькое тельце Дайны, почему девочка до сих пор жива.

– …отсюда, – вымолвила Дайна, скривилась, тоненькая струйка крови потекла из уголка рта, зазмеилась по щеке.

– Не надо говорить, дорогая. – Лорел смахнула мокрые от пота кудряшки со лба Дайны.

– Мы должны выбраться отсюда, – настаивала Дайна тихим, едва слышным шепотом. – И не надо винить мистера Туми. Он… напуган, ничего больше. Ими.

Дон злобно огляделся.

– Если я найду этого мерзавца, я его так напугаю… – Его руки сжались в кулаки, на одном из пальцев блеснул тяжелый перстень. – Этот ублюдок пожалеет о том, что родился на свет Божий.

Ник влетел в ресторан в сопровождении Алберта. Протиснулся мимо Руди Уэрвика и опустился на колени рядом с Дайной. Его взгляд лишь на секунду задержался на рукоятке ножа.

– Привет, крошка. – Голос звучал весело, но глаза потемнели. – Я вижу, тебе устроили вентиляцию легких. Не волнуйся, скоро снова будешь здоровой и веселой.

Дайна чуть улыбнулась.

– Правда? – прошептала она.

Кровь вновь побежала у нее изо рта, а зубы покраснели. Лорел увидела это, и к горлу подкатила тошнота.

– Конечно. Я хочу повернуть твою голову набок. Пожалуйста, не дергайся.

– Хорошо.

Ник осторожно поворачивал голову Дайны, пока ее щека не коснулась ковра.

– Больно?

– Да, – прошептала Дайна. – Жарко. Трудно… дышать.

В голосе появились хрипы. Кровь уже текла не переставая, пачкая ковер в десяти футах от того места, где подсыхала кровь Крейга Туми.

– Тебе хочется кашлять, Дайна?

– Да… нет… не знаю.

– Старайся не кашлять. Если появится такое желание, не замечай его. И больше не говори, хорошо?

– Не… причиняйте вреда… мистеру Туми. – Чувствовалось, что Дайне это было очень важно.

– Не волнуйся, детка, его никто и пальцем не тронет. Можешь мне поверить.

– …не могу… вам… доверять…

Ник наклонился, поцеловал ее в щеку, прошептал на ухо:

– Можешь, ты же знаешь, я заслуживаю доверия. А теперь лежи тихо, а мы позаботимся об остальном.

Он взглянул на Лорел:

– Вы не пытались вытащить нож?

– Я… нет. – В горле у нее стоял большой горячий комок, Лорел шумно сглотнула, отправить его вниз не удалось. – А следовало?

– Нет, иначе шансов у нее уже не было бы. Вы умеете оказывать первую помощь?

– Нет.

– Ладно, буду говорить вам, что надо делать… но сначала я должен узнать: не падаете ли вы в обморок от вида крови? Только говорите правду.

– Кровь я видела только один раз, – ответила Лорел. – Когда мы играли в прятки с сестрой, она ударилась о дверной косяк и выбила себе два передних зуба. Тогда я в обморок не упала.

– Хорошо. Значит, не упадете и теперь. Мистер Уэрвик, принесите мне из бара полдюжины скатертей. – Ник улыбнулся девочке. – Еще минута или две, и тебе станет гораздо лучше, Дайна. Молодой доктор Хопуэлл знает, как помочь дамам, особенно если они такие юные и красивые.

У Лорел возникло неожиданное абсурдное желание протянуть руку и коснуться волос Ника.

«Что это с тобой? – одернула она себя. – Маленькая девочка умирает, а тебе вдруг захотелось знать, какие на ощупь у него волосы! Прекрати! Откуда в тебе такая дурь?

Но с другой стороны… Разве не дурью объясняется решение лететь через весь континент на встречу с человеком, адрес которого я нашла в журнале? – думала Лорел. – А чем еще можно объяснить намерение переспать с ним, если он окажется достаточно симпатичным… и если у него изо рта не будет идти плохой запах! Хватит, Лорел! Хватит!»

Да, вдруг произнес в ее голове другой голос. Ты абсолютно права, это безумие, для таких мыслей время самое неподходящее… но все-таки интересно, каков молодой доктор Хопуэлл в постели? Нежный или…

Лорел задрожала и подумала, уж не с этого ли начинается истерический припадок.

– Они все ближе, – прошептала Дайна. – Вам надо…

Она закашлялась, большой красный пузырь вырос на губах, распался мельчайшими капельками, окропившими ей щеки. Дон Гаффни что-то пробормотал и отвернулся.

– …торопиться, – закончила фразу девочка.

Радостная улыбка Ника ни на йоту не изменилась.

– Я знаю, – ответил он.

3

Крейг пулей проскочил зал ожидания, слетел вниз по эскалатору, в голове у него бушевала паника, на какие-то мгновения она даже заглушала похрустывание лангольеров. Никто не заметил, куда он убежал. В вестибюле первого этажа он огляделся, бросился к входным дверям и врезался в одну из них. Он забыл обо всем, в том числе и об отключенном электричестве. Фотоэлемент не работал, соответственно дверь и не открылась при его приближении.

Его отбросило назад, он упал на пол, тяжело дыша, словно вытащенная на берег рыба. Крейг полежал, пытаясь прийти в себя, остановил взгляд на своей правой руке. В сумраке она казалась лишь бледным пятном, но Крейг различал на ней темные капли: кровь маленькой девочки.

«Только это не маленькая девочка, – напомнил он себе, – совсем не девочка. Она просто выглядела как маленькая девочка. А на самом деле она главный лангольер, и без нее остальные не смогут… не смогут… Не смогут что? Найти меня?»

Но теперь он вновь слышал их голодную поступь, сводящее с ума похрустывание: с востока на него словно накатывалась армия гигантских прожорливых насекомых.