Текст книги "Четыре после полуночи"

– Нельзя ли ужаться? Ты уверен, что нельзя ужаться?

Брайан покачал головой и вновь уставился на приборы.

14

Крейг медленно прополз под листами резины, вылез в мертвенный свет нового короткого дня. Ужасный звук оглушал, звук приближающейся армии людоедов. Даже небо дрожало от этого звука, и Крейг на мгновение замер: страх превратил его в статую.

Посмотри, сказал его утренний ангел и протянул руку.

Крейг посмотрел… и забыл про страх. Вдали, за «767», на треугольнике жухлой травы, образованном взлетно-посадочной полосой и двумя рулежными дорожками, стоял длинный, красного дерева стол для совещаний. Полированная поверхность поблескивала даже в этом безжизненном свете. Перед каждым креслом лежал блокнот, стояли кувшин с ледяной водой и хрустальный стакан. За столом сидели два десятка мужчин в строгих деловых костюмах. Все они повернулись к нему.

И внезапно захлопали в ладоши. Поднялись, продолжая хлопать, не сводя с него глаз, стоя приветствуя его появление. Крейг почувствовал, как губы у него сами растягиваются в счастливой, благодарной улыбке.

15

Дайна осталась одна в салоне первого класса. Дышать ей становилось все труднее, в голосе появились хрипы.

Беги к ним, Крейг! Скорее! Скорее!

16

Крейг свалился с транспортера, ударился плечом о бетон, тут же поднялся. К черту боль! Кто будет обращать внимание на боль? Ангел привел их! Разумеется, их привела она! Ангелы – что призраки в историях о мистере Скрудже, они могут сделать все, что только пожелают! Сияние вокруг девочки начало меркнуть, но и это уже не имело значения. Она принесла ему спасение: сеть, в которую он наконец-то попался.

Беги к ним, Крейг! Обегай самолет! Держись от самолета подальше! Беги к ним!

Крейг побежал. Он спотыкался, его бросало из стороны в сторону, но он бежал. Голова его то поднималась, то вновь падала на грудь. Он бежал к этим лишенным юмора, не знающим жалости людям – своим спасителям, которые могли быть рыбаками, склонившимися над бортом своей шхуны, чтобы посмотреть, какие удивительные жители морских глубин на этот раз попали им в сети.

17

Стрелка уровнемера левого бака замедлила свое движение при подходе к цифре 21 000 и застыла на цифре 22 000. Брайан понял, что произошло, щелкнул двумя переключателями, остановив насосы. «727» отдал им все, что мог, чуть больше 46 000 фунтов авиационного керосина. Этого должно было хватить.

– Ладно. – Брайан встал.

– Что ладно? – поднялся и Ник.

– Отсоединяем шланги и улетаем к чертовой матери.

Шум уже оглушал. Хрумканье и чавканье остались, но к ним присоединились треск ломающихся деревьев, грохот рушащихся домов. Как раз перед тем как Брайан отключил насосы, послышалось несколько громких всплесков. «Обрушился мост», – догадался Ник.

– Мистер Туми! – внезапно прокричала Бетани. – Вон мистер Туми!

Ник первым выскочил из кабины пилотов, Брайан последовал за ним. Они увидели Крейга, бредущего по рулежной дорожке. На самолет он не обращал никакого внимания. Направлялся он к пустынному треугольнику жухлой травы, ограниченному парой пересекающихся рулежных дорожек и торцом взлетно-посадочной полосы.

– Что он делает? – выдохнул Руди.

– Какая разница! – ответил Брайан. – Времени у нас в обрез. Ник, спускайся по трапу первым. Подержишь меня, пока я буду отсоединять шланг.

Брайану казалось, что он стоит на берегу, а с моря на него катит девятый вал.

Ник вновь держал Брайана за пояс, когда тот быстро отсоединил шланг, бросил его на бетон, захлопнул люк.

– Пошли, – повернулся он к Нику, лицо его стало серым. – Больше нам тут делать нечего.

Но Ник не шевельнулся. Замер, уставившись на восток. Кровь отхлынула от лица. На нем застыл ужас. Верхняя губа задрожала, он напоминал пса, слишком испуганного, чтобы лаять.

Брайан медленно повернул голову, слыша, как скрипят, словно несмазанные ржавые петли, сухожилия шеи. И убедился: лангольеры пришли.

18

– Как вы сами видите, – заговорил Крейг, подойдя к свободному стулу во главе стола и дождавшись, пока все сядут, – брокеры, с которыми я имел дело, не просто нечестные люди. Большинство из них – агенты ЦРУ, и их задача – обманывать и водить за нос таких банкиров, как я. Тех, у кого возникает срочная необходимость пополнить портфель государственных облигаций. С их точки зрения, цель – предотвращение экспорта коммунизма в Южную Америку – оправдывает любые средства.

– Какие вы предприняли меры для проверки своих контрагентов? – спросил толстяк в дорогом синем костюме. – Вы воспользовались услугами компании, страхующей сделки с государственными облигациями, или ваш банк нанял частное детективное агентство, специализирующееся на подобных делах?

Чисто выбритые щеки Синего Костюма светились то ли благодаря отменному здоровью, то ли благодаря многолетней привычке пить шотландское с содовой. Его глаза напоминали кристаллы синего льда. Прекрасные глаза. Глаза его отца.

Где-то далеко-далеко от конференц-зала, расположенного на третьем сверху этаже Пруденшл-центра, шла большая стройка. «Наверное, прокладывают дорогу», – предположил Крейг. В Бостоне постоянно строили дороги, ему представлялось, что в большинстве случаев никакой необходимости в этом не было, но причина этого бесконечного строительства не составляла для него тайны: бесчестные наживались за счет неведающих. К нему это не имело никакого отношения. Абсолютно никакого. Он имел дело с толстяком в синем костюме, и больше ни с кем.

– Мы ждем, Крейг, – подал голос президент его банковской корпорации.

Крейг удивился: мистер Паркер не собирался участвовать в конференции. А потом его охватила безмерная радость.

– Никаких мер предосторожности я не предпринимал! – выкрикнул он в их потрясенные физиономии. – Я просто покупал, покупал и покупал! Я не предпринимал НИКАКИХ… МЕР… ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ!

Он уже собрался продолжить, перейти к детальному объяснению своего плана, когда его остановил какой-то звук. Звук очень близкий, источник которого, возможно, находился в конференц-зале.

Хрумкающий звук, дробь голодных зубов.

Внезапно у Крейга возникло желание разорвать какой-нибудь листок, любой листок. Он потянулся к блокноту, который лежал перед ним, но блокнот исчез. Вместе со столом. Вместе с банкирами. Вместе с Бостоном.

«Где я?» – в замешательстве спросил себя Крейг и огляделся.

И тут же понял… и тут же увидел их.

Лангольеры пришли.

Лангольеры пришли за ним.

Крейг Туми закричал.

19

Брайан их видел, но не мог понять, что же он видит. Они словно не желали, чтобы их видели, и он чувствовал, что его и без того работающий на пределе мозг старается переработать поступающую информацию, трансформировать образы существ, появившихся на восточном торце взлетно-посадочной полосы 21, во что-то удобоваримое, доступное человеческому восприятию.

Поначалу их было двое: одно черное, другое – темно-красное.

Это мячи? с сомнением спрашивал мозг. У них шарообразная форма? Что-то щелкнуло, и в представлении Брайана существа превратились в пляжные мячи, эти мячи, с поверхностью, вибрирующей в горячем воздухе, то чуть сдувались, то вновь надувались. Они выкатились из высокой травы, в которую упиралась взлетно-посадочная полоса 21, оставляя за собой черные следы. Они словно прорезали траву…

Нет, с неохотой уточнил мозг. Они не просто прорезают траву, и ты это знаешь. Они прорезают все, что попадается у них на пути.

А оставляют за собой полосы идеальной черноты. Вот и теперь, катясь по светлому бетону взлетно-посадочной полосы, они по-прежнему оставляли за собой черные полосы. Которые блестели, как вар.

Нет, вновь с неохотой возразил мозг. Не вар. Ты знаешь, что это за чернота. Это ничто. Абсолютное ничто. Они сжирают не только покрытие взлетно-посадочной полосы.

В их повадках чувствовалось какое-то веселье. Траектории их движения то и дело пересекались, они высоко подпрыгивали и мчались к самолету. На бетоне оставались не прямые линии, а зигзаги.

Брайан вскрикнул, за его спиной вскрикнул Ник. Они увидели морды приближающихся мячей, чудовищные морды пришельцев с иных планет. Они мерцали и меняли облик, словно лица призраков. Брайан видел крошечные глазки и гигантские рты – пещеры, полные поблескивающих зубов.

Они ели на ходу, отхватывая кусочки окружающего их мира.

Топливозаправщик фирмы «Тексако» стоял на внешней рулежной дорожке. Лангольеры надвинулись на него, хищно ощерившись. Пронзили заправщик насквозь, не задержавшись ни на секунду. Один прорубил тропу через задние колеса, и на мгновение – до того как заправщик осел на землю – Брайан увидел тоннель, оставленный за собой лангольером, прямо-таки мышиную норку из какого-то мультфильма.

Второй лангольер подпрыгнул, исчез за громадным баком заправщика, чтобы тут же показаться в прорезанной в корпусе дыре, из которой широким потоком хлынул авиационный керосин. Лангольеры вырывали тонкие полосы реальности, разрывали реальность на части, и Брайан осознал, что этим дело не кончается: остающаяся за лангольерами пропасть зияла бесконечностью пустоты.

На границе летного поля лангольеры притормозили. Словно в раздумье, куда направить свои стопы.

А потом резко изменили направление.

Взяли курс на Крейга Туми, который не отрывал от них глаз и вопил от ужаса.

И невероятным усилием воли Брайан заставил себя выйти из транса. Схватил за локоть застывшего двумя ступенями ниже Ника.

– Бежим!

Ник не отреагировал, и Брайан резко дернул его за руку.

– Я сказал, шевелись! Мы улетаем!

Вдалеке появились новые черные и красные шары. Они подпрыгивали, танцевали, кружили… и надвигались.

20

Ты не сможешь убежать от них, говорил его отец. Их ножки тебе этого не позволят. У них маленькие быстрые ножки.

Крейг тем не менее попытался.

Повернулся и побежал к зданию аэропорта, то и дело в ужасе оглядываясь. На «Боинг‐767», принадлежащий авиакомпании «Американская гордость», который выруливал на взлетную полосу, Крейг внимания не обратил. Бежал он к багажному транспортеру.

Напрасно, Крейг, зазвучал в голове голос отца. Ты, возможно, думаешь, что бежишь, но это не так. Ты знаешь, как это называется, не так ли? Ты НОСИШЬСЯ!

А следом катились два шара-мяча, набирая скорость и неуклонно сокращая расстояние, отделяющее их от Крейга. Дважды они поменялись местами, оставив за собой черные перекрестья. А потом сблизились на расстояние семи дюймов и двинулись вместе, обозначив позади черную «лыжню». Крейга они настигли в двадцати футах от багажного конвейера. Только что его туфли лихорадочно отталкивались от асфальта. А через тысячную долю секунды Крейг стал на три дюйма ниже: лангольеры одновременно отхватили его ступни вместе с дорогими туфлями, купленными в магазине «Болли». Крови не было – раскаленные пасти лангольеров мгновенно прижигали раны.

Крейг и не понял, что остался без ступней. Он продолжал нестись на обрубках, а когда боль двинулась вверх по ногам, лангольеры вновь надвинулись на него. На этот раз они отхватили ему ноги повыше колен. Крейг упал, все еще пытаясь бежать, не бежать, так ползти. Отмеренный ему путь он прошел до конца.

– Нет! – закричал он. – Нет, папа! Я буду хорошим! Пожалуйста, отгони их! Я буду хорошим, КЛЯНУСЬ, С ЭТОГО МОМЕНТА Я БУДУ ХОРОШИМ, ТОЛЬКО ОТГОНИ ИХ ОТ…

Но лангольеры накинулись на него. Крейг успел увидеть их чудовищные зубы, почувствовать жаркое, вибрирующее от распирающей их энергии дыхание. «Почему их маленькие ножки такие быстрые? – успел подумать Крейг. – Такие ма…»

И тут лангольеры разорвали его на части.

21

Уже появились десятки черных и красных шаров. Лорел поняла, что скоро их будут сотни, тысячи, миллионы, миллиарды. Даже сквозь рев авиационных двигателей, врывающийся в открытый люк, она слышала жуткий, нечеловеческий вой лангольеров.

Брайан отводил «767» от самолета, принадлежащего авиакомпании «Дельта», и от трапа. Черные полосы пересекали дальний конец взлетно-посадочной полосы 21, черные полосы вели к зданию аэропорта: все шары устремились в погоню за Крейгом Туми.

Наверное, им редко удается отведать живого мяса, подумала Лорел, и ее чуть не стошнило.

Ник Хопуэлл последний раз выглянул наружу и захлопнул дверь люка. Он шел между кресел, его качало из стороны в сторону. Глаза стали в пол-лица, превратившись в огромные плошки. Кровь текла по подбородку: он прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся из груди крик.

Ник обнял Лорел, зарылся горящим лицом в ложбинку, где встречались шея и плечо. Она обвила Ника руками и крепко прижала к себе.

22

Брайан развернул «767» и погнал его к взлетной полосе с максимально возможной, пожалуй, даже запредельной скоростью. Восточная граница аэропорта уже почернела после наступления шаров. Дальний конец взлетно-посадочной полосы 21 полностью исчез под ними. Исчезал и простирающийся за полосой мир. Бледное неподвижное небо словно обваливалось на черные расщелины и упавшие деревья.

Самолет уже подруливал к взлетной полосе, и Брайан схватил микрофон:

– Пристегнитесь! Пристегнитесь! Если не можете пристегнуться, схватитесь за что-нибудь!

Он чуть снизил скорость, занимая позицию для разгона по взлетной полосе 33. И тут увидел нечто такое, от чего сердце у него ушло в пятки: громадные куски мира, пространства, лежащие к востоку от взлетной полосы, проваливались в никуда, оставляя после себя пустоту.

«Они поедают планету, – подумал Брайан. – Господи, они поедают планету!»

А потом «767» развернулся носом на запад, и перед Брайаном открылась длинная и свободная, от лангольеров или кого бы то ни было, взлетная полоса 33.

23

Багажные ячейки распахнулись настежь, их содержимое вывалилось на пол и кресла. Бетани, которая не успела пристегнуться, плюхнулась на колени к Алберту Косснеру. Алберт не заметил ни теплой попки девушки, ни «дипломата» с хромированными углами, просвистевшего в трех дюймах от его носа. Он видел только стремительные темные шары на полосе 21 да остающиеся за ними блестящие черные следы. Следы эти сходились у зоны разгрузки багажа.

«Они тянутся к мистеру Туми, – подумал Алберт, – или туда, где был мистер Туми. Если б они не повернули к зданию аэропорта, то наверняка набросились бы на самолет. Пожрали бы его и нас вместе с ним».

– Теперь мы знаем, не так ли? – раздался за спиной Алберта дрожащий голос Боба Дженкинса.

– Что? – воскликнула Лорел, не узнав своего голоса; ей на колени упала дорожная сумка, Ник поднял голову, увидел сумку, отбросил ее в проход. – Что мы знаем?

– Знаем, что происходит с настоящим после того, как оно становится прошлым. Прошлое ждет, мертвое, пустое, покинутое. Ждет их прихода. Ждет чистильщиков вечности, которые всегда бегут следом за настоящим, убирая остатки прошлого самым эффективным способом: съедая их.

– Мистер Туми знал о них, – вдруг ясно и отчетливо сказала Дайна. – Мистер Туми говорил, что их зовут лангольеры.

Реактивные двигатели наконец взревели на полную мощность: самолет помчался по взлетной полосе 33.

24

Брайан увидел два черных шара, которые пересекли взлетную полосу перед самолетом, прорезав поверхность реальности двумя параллельными щелями, которые блестели, как черный эбонит. Тормозить возможности не было. «767» подбросило, когда он перепрыгивал через расщелины, но Брайану удалось удержать его на взлетной полосе. Он форсировал и форсировал работу двигателей, с нетерпением ожидая, когда же самолет наберет необходимую для отрыва скорость.

Даже рев двигателей не мог перекрыть маниакальные чавканье и похрустывание… хотя Брайан не знал, слышит ли он все это ушами или отвратительные страшные звуки уже внутри его. Впрочем, он старался об этом не думать.

25

Перегнувшись через Лорел, чтобы посмотреть в иллюминатор, Ник увидел, как Международный аэропорт Бангора раздирают, рвут на куски. Здание прорезали зигзагообразные щели, крыша и стены проваливались в никуда.

Закричала Бетани Симмс. Черный след тянулся параллельно «767», сжевывая край взлетной полосы. Внезапно он нырнул вправо и исчез под фюзеляжем.

Самолет вновь сильно тряхнуло.

– Он добрался до нас? – воскликнул Ник. – Он добрался до нас?

Ему никто не ответил. Побледневшие, испуганные пассажиры смотрели в иллюминаторы; и ему никто не ответил. Деревья слились в синевато-зеленую стену. В кабине пилотов Брайан застыл в кресле, каждую секунду ожидая, что один из шаров появится перед лобовым стеклом и прошьет кабину насквозь.

На приборном щитке последние красные таблички сменились зелеными. Брайан потянул ручку на себя, и «767» оторвался от земли.

26

В главном салоне бородач с налитыми кровью глазами, пошатываясь, шел по левому проходу.

– Уже подлетаем к Бостону? – спрашивал он у пустых кресел. – Я очень на это надеюсь, потому что мне надо снова лечь в постель. Голова у меня просто раскалывается.

Глава 9

Прощание с Бангором. Путь на запад сквозь дни и ночи. Взгляд на мир чужими глазами. Дыра во времени. Предупреждение. Решение Брайана. Посадка. Стрельба только начинается

1

Самолет круто повернул на восток, бросив проснувшегося наконец пассажира на ряд пустых кресел. Он обвел взглядом другие пустые кресла, крепко зажмурился.

– Господи, – пробормотал он. – Белая горячка. Чертова белая горячка! Такого со мной еще не бывало. – Еще один испуганный взгляд. – Теперь появятся чертики… Где же эти долбаные чертики?

«Чертиков не будет, – подумал Алберт. – Но зато у тебя есть возможность взглянуть на шары. Тебе они очень понравятся».

– Пристегнись, приятель, – бросил Ник, – и затк…

Он замолчал, глядя на аэропорт… вернее, на то место, где был аэропорт. Само здание исчезло, та же участь ждала и базу Национальной гвардии, занимающую западную часть аэропорта.

«767» взлетал над растущей каверной, черной и бездонной.

– Господи, что же это такое, Ник?! – прошептала Лорел и закрыла глаза руками.

Когда они пролетали над взлетно-посадочной полосой 33 на высоте 1500 футов, Ник увидел шестьдесят, а может, и сто параллельных линий, рассекающих бетон на длинные полосы. Полосы эти напомнили ему о Крейге Туми.

Ри-и-ип.

По другую сторону прохода Бетани перегнулась через Алберта, опустила шторку и истерично взвизгнула:

– Не смей ее поднимать!

– Не волнуйся, – ответил Алберт и тут же вспомнил, что оставил скрипку в аэропорту.

Что ж… теперь и она канула в вечность. Резким движением он закрыл лицо руками.

2

Перед тем как вновь повернуть на запад, Брайан увидел, что лежало к востоку от Бангора. Там просто ничего не осталось. Гигантское море пустоты простиралось от горизонта к горизонту под белым куполом неба. Деревья исчезли, город исчез, исчезла сама Земля.

«Будто летишь в космосе», – подумал Брайан и почувствовал, что у него вот-вот поедет крыша. Капитан нашел единственный способ сохранить рассудок: сконцентрировался на управлении самолетом.

Брайан быстро набирал высоту, стремясь как можно скорее войти в облака, чтобы больше не видеть этого дьявольского зрелища. Но перед тем как белая пелена скрыла землю, он все-таки посмотрел вниз: холмы, леса, озера, расположенные к западу от Бангора, прорезали тысячи черных нитей. Громадные куски реальности один за другим проваливались в никуда, и тут Брайан совершил поступок, который прежде воспринял бы как невероятный.

Закрыл глаза… сидя в кресле пилота. И открыл их, лишь когда самолет вошел в облака.

3

На этот раз они не попали ни в одну из воздушных ям. Как и предугадал Боб Дженкинс, атмосфера словно застыла. Полет в облаках продолжался десять минут, а потом, на высоте 18 000 футов, «767» вырвался к синему небу. Пассажиры нервно переглянулись, и тут же из динамиков по салону разнесся голос Брайана:

– Мы взлетели. Вы все знаете, что нас теперь ждет: полетим обратно в надежде на то, что дверь, через которую мы попали сюда, до сих пор открыта. – Он помолчал, потом продолжил: – Полет займет от четырех с половиной до шести часов. Я бы хотел назвать более точное время, но не могу. При обычных обстоятельствах полет на запад длится дольше, чем полет на восток, но, насколько я могу верить показаниям приборов, встречного ветра нет. – Брайан вновь замолчал. – Здесь ничего не движется, кроме нас.

Послышался треск, Брайан оставил громкую связь, словно хотел что-то добавить, затем выключил ее, так и не сказав ни слова.

4

– Ради Бога, скажите, что здесь происходит? – дрожащим голосом спросил бородач.

Алберт окинул его долгим взглядом.

– Не думаю, что вы захотите это узнать.

– Я снова в больнице? – испуганно спросил бородач, и Алберт его даже пожалел.

– Если это вам поможет, считайте, что да.

Бородач какое-то мгновение всматривался в него, затем объявил:

– Пожалуй, пойду спать, прямо сейчас.

Он ретировался в главный салон, плюхнулся в первое попавшееся кресло, закрыл глаза. Не прошло и минуты, как его грудь уже мерно поднималась и опускалась, а он сладко посапывал.

Алберт ему завидовал.

5

Ник на секунду прижал Лорел к себе, расстегнул ремень безопасности, встал.

– Пойду к нашему пилоту. Составишь мне компанию?

Лорел покачала головой, глядя на носилки, которые стояли по другую сторону прохода.

– Я останусь с девочкой.

– Мы ей ничем не поможем. Боюсь, все сейчас в руках Божьих.

– Я знаю, – ответила Лорел, – но хочу остаться с ней.

– Хорошо, Лорел. – Ник пробежался ладонью по ее волосам. – Такое красивое имя. Ты его заслужила.

Она посмотрела Нику в глаза, улыбнулась.

– Спасибо.

– Мы договорились вместе пообедать… Ты не забыла, надеюсь?

– Нет. – Лорел все улыбалась. – Не забыла и не забуду.

Ник наклонился и легонько поцеловал ее в губы.

– Хорошо. Я тоже.

Он прошел в кабину пилотов, а Лорел прижала пальцы к губам, словно хотела удержать его поцелуй. Обед с Ником Хопуэллом, темноволосым загадочным незнакомцем. Может, при свечах и с бутылкой вина. А потом и с поцелуями… настоящими поцелуями. Прямо-таки сюжет для любовных романов, которые она иногда почитывала. Почему нет? Приятные сказочки, полные сладких грез. Немного помечтать совсем не вредно, не так ли?

Разумеется, нет. Но откуда столь горькое предчувствие, что эта мечта не станет явью?

Лорел расстегнула ремень безопасности, поднялась, пересекла проход, положила руку на лоб девочки. Горячечного жара как не бывало. Холодная, восковая на ощупь кожа.

Ей вспомнилась фраза Руди, произнесенная перед тем, как самолет вырулил на взлетную полосу. «Мне кажется, что она уходит». Только теперь Лорел осознала жуткий смысл этих слов. Дышала Дайна быстро-быстро. Грудь поднималась и опадала, стянутая ремнем, прижимающим прокладки к ране.

Лорел с бесконечной нежностью убрала со лба девочки прядку волос, вспомнила о том, как Дайна схватила Ника за штанину и прошептала: «Не убивайте его… он нам понадобится».

«Ты спасла нас, Дайна? – задала она безмолвный вопрос. – Нас спасло то, что ты сделала с мистером Туми? Ты заставила мистера Туми отдать его жизнь в обмен на наши?»

Лорел подумала, что именно так, возможно, все и было. Хотя и не понимала, как маленькая слепая девочка могла принять такое непростое решение, да еще и реализовать его… Маленькая девочка, тяжело раненная, прикованная к носилкам, пребывающая в мире полной темноты.

Лорел наклонилась и поцеловала холодные веки Дайны.

– Держись, – прошептала Лорел. – Пожалуйста, держись, Дайна.

6

Бетани повернулась к Алберту, сжала его руки своими.

– Что будет, если топливо окажется никуда не годным?

Алберт пристально смотрел на нее.

– Ты и сама знаешь ответ, Бетани.

– Если хочешь, можешь звать меня Бет.

– Хорошо.

Она достала пачку сигарет, бросила взгляд на все еще горящую табличку «НЕ КУРИТЬ», убрала сигареты.

– Да, – вздохнула она. – Знаю. Мы рухнем на землю. Конец истории. И знаешь, что я тебе сейчас скажу?

Алберт покачал головой, улыбнулся.

– Если мы не сможем найти эту дыру во времени, я надеюсь, капитан Энгл больше не будет пытаться сажать самолет. Я надеюсь, он выберет красивую высокую гору и врежется в вершину. Ты видел, что случилось с этим безумцем? Я не хочу, чтобы такое же случилось и со мной.

По ее телу пробежала дрожь, и Алберт тут же обнял ее. Она вскинула голову.

– Хочешь меня поцеловать?

– Да, – мгновенно ответил Алберт.

– Так целуй. Со временем у нас, возможно, негусто.

Алберт не заставил просить себя дважды. Самый быстрый к западу от Миссисипи стрелок-еврей целовался третий раз в жизни и млел от счастья. Он мог бы весь полет не отрываться от этой девушки и больше ни о чем не думать.

– Спасибо, – прошептала Бетани, положив голову ему на плечо. – Мне этого так не хватало!

– Если захочешь еще, только скажи.

Она подняла голову, бросила на него удивленный взгляд.

– А разве об этом надо говорить, Алберт?

– Полагаю, что нет, – согласился Аризонский Еврей и приступил к делу.

7

По пути к кабине пилотов Ник остановился рядом с креслом Боба Дженкинса: ему пришла очень уж жуткая идея, и Ник хотел обсудить ее с писателем.

– Как по-вашему, могут эти твари быть и на такой высоте?

Боб на мгновение задумался.

– Исходя из того, что мы видели в Бангоре, нет. Но утверждать ничего нельзя. Этот мир живет по своим правилам.

– Да, – вздохнул Ник. – Это точно. Правила тут свои. – Он помолчал. – А как насчет вашей дыры во времени? Каковы наши шансы обнаружить ее?

Боб Дженкинс медленно покачал головой:

– Не берусь загадывать.

Тут со следующего ряда заговорил Руди Уэрвик:

– Меня вы не спрашиваете, но я все равно выскажу свое мнение. Я бы оценил их как один к тысяче.

Ник обдумал его слова, а потом его лицо осветилось счастливой улыбкой.

– Неплохие шансы. Очень неплохие, учитывая, что есть альтернатива.

8

Не прошло и сорока минут, как синее небо, которое пронизывал «767», в стародавние времена вылетевший рейсом 29 из Лос-Анджелеса в Бостон, начало темнеть. Голубизна сменилась индиго, потом пришел черед фиолетовым оттенкам. Брайан не отрывал глаз от приборов, мечтая о чашечке кофе. Ему вспомнились слова то ли песни, то ли стихотворения: «…темно-фиолетовая ночь, вставшая над спящими садами…»

Сады, понятное дело, отсутствовали, но зато появились первые сверкающие ледяным блеском звезды. Знакомые созвездия, появившиеся на привычных местах, успокаивали. Брайан не ожидал, что увидит их неизменными в мире, где изменилось чуть ли не все, поэтому встретил их как добрых друзей.

– Сутки тут очень уж короткие, не так ли? – раздался за его спиной голос Ника.

– Да уж. Дни и ночи так и летят.

– А впереди у нас, похоже, самое сложное. – Ник вздохнул. – Будем ждать того, что должно случиться. Наверное, стоит и помолиться.

– Полагаю, это не повредит. – Брайан Энгл пристально посмотрел на Ника Хопуэлла. – Я летел в Бостон, потому что моя бывшая жена погибла при пожаре в своей квартире. Дайна – потому что врачи обещали вернуть ей зрение. Боб – на конгресс. Алберт – в музыкальную школу. Лорел – в отпуск. А почему полетел в Бостон ты, Ник? Признавайся. Время поджимает.

Ник долго молчал, потом рассмеялся:

– Почему нет? Что значит классификация Особой важности после того, как ты повидал этих шаровидных тварей, сжирающих мир, словно старый ковер? – Он снова рассмеялся и продолжил: – Соединенные Штаты отнюдь не монополисты по части темных дел и секретных операций. Мы, лайми, забыли больше трюков, чем вы, янки, вообще знали. Мы славно поработали в Индии, Южной Африке, Китае и той части Палестины, которая теперь зовется Израилем. Естественно, в последнем случае мы схватились не с теми. Тем не менее мы, британцы, свято верим в могущество плаща и кинжала, и знаменитая MI‐5 не даром ест свой хлеб. Я в армии уже восемнадцать лет, Брайан, последние пять участвую в специальных операциях. Иногда задания мне поручали самые невинные, иногда лилась кровь.

Самолет окутала ночь, звезды сверкали, как блестки на вечернем платье светской дамы.

– В Лос-Анджелесе я проводил краткосрочный отпуск, когда со мной связались и приказали прибыть в Бостон. Немедленно. На подготовку дали всего четыре дня, так что я еле стоял на ногах от усталости, потому и проспал знаменательное Событие мистера Дженкинса.

Видишь ли, в Бостоне живет один человек… или жил… или будет… с этими путешествиями во времени не знаешь, как и сказать. Политик. Из тех, кто предпочитает держаться в тени, но имеет реальные рычаги власти. Этот человек, назовем его О’Баньон, во‐первых, очень богат, а во‐вторых, активный сторонник Ирландской республиканской армии. Он переправил миллионы долларов на счета ИРА, и на его руках много крови. Не только британских солдат, но и детей со школьных дворов, женщин из прачечных, младенцев, взорванных прямо в колясках. Он из идеалистов самого опасного толка: тех, кто не видит конечного результата, тех, кому не приходится лицезреть в канаве оторванную ногу. Потому у него и нет повода задуматься и переосмыслить свои действия.

– Тебе поручили убить этого О’Баньона?

– Только в случае крайней необходимости, – ответил Ник. – Он очень богат, но этим дело не ограничивается. Он действительно крупный политик, и в Ирландии редко что происходит без его ведома. У него много влиятельных американских друзей… некоторые из них и наши друзья… такова уж сущность политики. Все переплелось… Убийство О’Баньона – большой политический риск. Но у него есть любовница. Вот ее-то мне и поручили убить.

– Последнее предупреждение.

– Да, – кивнул Ник. – Если не последнее, то одно из.

С минуту мужчины смотрели друг на друга. Тишину нарушало лишь сонное гудение двигателей. В глазах Брайана застыл шок. На лице Ника – усталость.

– Если мы выберемся из этой передряги, – нарушил молчание Брайан, – если вернемся, ты выполнишь это задание?

Ник покачал головой. Медленно, но с решимостью человека, который уже все знает наперед.

– Боюсь, для меня это все в прошлом, дружище. Больше никаких ночных прогулок для сына миссис Хопуэлл. Если мы вернемся, что еще очень сомнительно, я подам в отставку.

– И что потом?

Ник задумчиво посмотрел на капитана, прежде чем ответить.

– Ну… наверное, пойду переучиваться на пилота.

Брайан рассмеялся. Через мгновение ему составил компанию и Николас, сын миссис Хопуэлл.

9

Тридцать пять минут спустя в кабине пилотов начало светать. Через три минуты уже было позднее утро. Через пятнадцать минут наступил полдень.

Лорел увидела, что блестящие незрячие глаза Дайны открыты.

Такие ли они незрячие? Было в этих глазах нечто, заставившее Лорел в этом усомниться. Она почувствовала, как ее охватывает благоговейный трепет и одновременно безотчетный страх.

Она осторожно взяла Дайну за руку и ласково сказала:

– Не пытайся говорить. Если ты в сознании, Дайна, не пытайся говорить, только слушай. Мы летим. Мы возвращаемся, и с тобой все будет хорошо… это я тебе обещаю.

– Не волнуйтесь обо мне, Лорел. Я получила… что хотела.

– Дайна, не надо тебе…

Незрячие глаза повернулись на звук голоса. Легкая улыбка тронула запятнанные кровью губы Дайны.