Текст книги "Под Куполом"

8

Время шло. Религиозная музыка играла. Норман Дрейк вернулся и объявил, что уже девять тридцать четыре по Восточному утреннему, от любящего вас Бога, времени. Потом последовало рекламное объявление «Салона подержанных автомобилей Джима Ренни», которое зачитал сам второй член городского управления, печальным голосом остающегося в дураках:

«У нас есть «форды», «шеви», «плимуты»! У нас есть «доджрэм», который так трудно достать, и «мустанг», который достать еще труднее! У меня не один, не два, а целых три «мустанга», все как новенькие, один из них знаменитый «ви-шесть-кабриолет», и каждый со знаменитой христианской гарантией Джима Ренни. Мы обслуживаем автомобили, которые продаем, мы выдаем ссуды и делаем все это при низких-низких ценах. И прямо сейчас, – он издал еще более печальный смешок, – все со ДВОРА продать ПОРА! Так что подъезжайте. Кофеварка всегда полная, сосед, и вам ни в чем не будет отказу, Большой Джим поможет сразу».

Дверь, которую не заметила ни одна из женщин, открылась в глубине студии. За ней мерцало еще больше огней – целая галактика. Комнатушку размером с чулан заполняли провода, распределительные устройства, коммуникаторы и электронные блоки. Вроде бы для человека места там и не было, но для Шефа, не просто худого, а истощенного до предела, хватило. Его глаза блестели из глубин черепа. Бледную кожу покрывали угри. Губы обнажали десны, потерявшие большую часть зубов. Одет он был в грязные рубашку и штаны, в которых болтались голые худые ноги: нижнее белье Шефа давно уже кануло в Лету. Скорее всего Саманта Буши не узнала бы своего мужа. В одной руке он держал сандвич с ореховым маслом и джемом (теперь мог есть только мягкую пищу), в другой «Глок-9».

Он подошел к окну, выходящему на автомобильную стоянку, с намерением выскочить из студии и убить незваных гостей, если они еще там; он практически сделал это, когда они находились в студии. Да только испугался. Потому что демонов убить нельзя. Когда их человеческие тела умирали, демоны просто перебирались в других хозяев. А пребывая между телами, демоны выглядели как черные дрозды. Шеф видел демонов в ярких снах, которые приходили, когда он засыпал, а случалось такое все реже и реже.

Они, однако, уехали. Его атман[89]89
  Атман – одно из центральных понятий индийской философии и религии индуизма: вечная, неизменная духовная сущность.


[Закрыть] оказался им не по зубам.

Ренни велел прекратить всю работу в сарае, и Шеф Буши прекратил, но в самом скором времени предстояло вновь запустить несколько горелок. Потому что неделей раньше в Бостон была отправлена большая партия товара, и у него остались сущие крохи. А он не мог не курить. Только этим нынче его атман и питался. Но пока курева хватало.

Он отвернулся от блюза, который когда-то казался ему таким важным в жизни – от Би-Би Кинга, Коко[90]90
  Коко Тейлор (1928–2009) – американская певица, королева блюза.


[Закрыть] и Бабника[91]91
  Имеется в виду Теодор Рузвельт Тейлор по прозвищу Бабник Тейлор (1915–1975) – американский блюзовый гитарист, певец, автор песен.


[Закрыть] Тейлор, Мадди[92]92
  Мадди Уотерс (1915–1983) – американский блюзовый музыкант, «отец» чикагского блюза.


[Закрыть] и Воющего Волка[93]93
  Воющий Волк – прозвище Честера Артура Бернетта (1910–1976), американского блюзового музыканта.


[Закрыть], даже бессмертного Литл Уолтера, – и он больше не трахался. Он практически перестал справлять большую нужду – его заперло с июля. Но его это устраивало. Что унижало тело, то служило пищей атману.

Он еще раз проверил автостоянку и дорогу за ней, убедился, что демоны там не шастают, заткнул автоматический пистолет за ремень на пояснице и направился к сараю-складу, ставшему фабрикой. Фабрику, правда, пришлось закрыть, но это он мог исправить в любую минуту.

Шеф пошел за своей трубкой.

9

Луч фонаря Расти Эверетта гулял по складу, где хранился пропан. Потому что он и Джинни Томлинсон – теперь главный администратор медицинской службы Честерс-Милла – решили оставить электропитание только в тех частях больницы, которые не могли обесточить ни при каких обстоятельствах. Слева от него, в отдельной пристройке, ревел их большой генератор, с каждым мгновением уменьшая количество остающегося в контейнере пропана.

Большинства контейнеров нет, сказал ему Твитч и не погрешил против истины. По описи, что висит на двери, на складе должно быть семь контейнеров, а их только два. В этом как раз ошибся. На складе стоял только один контейнер. Расти прошелся лучом по синей надписи «БОЛЬНИЦА КР» на серебристой боковой стенке контейнера под логотипом компании поставщика «Мертвая река».

– Я же тебе говорил, – раздался за спиной голос Твитча, и Расти от неожиданности вздрогнул.

– Ты говорил неправильно. Контейнер только один.

– Чушь! – Твитч прошел на склад. Оглядел обширную – по большей части пустую – центральную часть склада, тогда как луч фонаря Расти освещал коробки на полках у стен. – Нет, не чушь.

– Согласен.

– Бесстрашный лидер, кто-то крадет наш пропан.

Расти не хотелось в это верить, но и другого объяснения он найти не мог.

Твитч присел.

– Посмотри сюда.

Расти опустился на колено. Участок в четверть акра за больницей заасфальтировали прошедшим летом, и, поскольку холода еще не наступили, асфальт нигде не треснул и не вздыбился, площадка оставалась ровной и темной. Поэтому не составляло труда разглядеть следы от колес грузовика перед сдвижными дверьми склада.

– Похоже, приезжал муниципальный грузовик, – заметил Твитч.

– Или любой другой большой грузовик.

– Тем не менее отчего бы тебе не проверить сарай за муниципалитетом. Твитч не доверять Большой Вождь Ренни. Нехороший человека.

– Зачем ему брать наш пропан? У членов городского управления достаточно своего.

Они направились к двери в прачечную больницы – тоже прекратившую работу, во всяком случае, пока. Около двери стояла скамья. К кирпичной стене крепилась табличка с надписью: «КУРЕНИЕ ЗДЕСЬ БУДЕТ ЗАПРЕЩЕНО С ПЕРВОГО ЯНВАРЯ. БРОСАЙТЕ НЕМЕДЛЕННО, ЧТОБЫ ИЗБЕЖАТЬ ПРОБЛЕМ».

Твитч достал пачку «Мальборо», предложил Расти. Тот помахал рукой, потом передумал, взял одну. Твитч дал ему прикурить, прикурил сам.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю что?

– Что у них достаточно своего пропана. Ты проверял?

– Нет. Но если уж они решили браконьерствовать, почему на нашей территории? Грабить местную больницу обычно считается дурным тоном у более-менее приличных людей, да и почта находится рядом. У них наверняка есть пропан.

– Может, Ренни и его друзья уже оприходовали пропан с почты. Да и сколько там могло быть? Один контейнер? Два? Семечки.

– Я не понимаю, зачем им пропан. Это же не имеет смысла.

– Тут ничего не имеет смысла. – Твитч так яростно зевнул, что Расти услышал хруст суставов.

– Как я понимаю, ты закончил обход? – Расти не мог не оценить сюрреалистичность своего вопроса. После смерти Хаскела он стал главным врачом больницы, а Твитч – тремя днями ранее медбрат – занял его прежнюю должность: фельдшера.

– Да. – Твитч вздохнул. – Мистер Кэрти этот день не протянет.

Насчет Эда Кэрти Расти придерживался того же мнения. У него выявили последнюю стадию рака желудка, и Расти думал, что старик умрет неделей раньше, но он еще цеплялся за жизнь.

– Без сознания?

– Так точно, сэнсэй. – Остальных пациентов Твитч мог сосчитать по пальцам одной руки, и Расти полагал, что в этом им невероятно повезло. Он подумал, что даже мог бы почувствовать себя счастливчиком, если бы не такая сильная усталость и тревога. – Состояние Джорджа Уэрнера можно считать стабильным. – У Уэрнера, шестидесятилетнего толстяка, проживающего в Истчестере, в День Купола случился инфаркт миокарда. Расти склонялся к тому, что тот выкарабкается… на этот раз. – Что же касается Эмили Уайтхаус… – Твитч пожал плечами. – Тут все гораздо хуже, сэнсэй. – Эмми Уайтхаус, сорокалетняя и без единой унции жира, тоже лежала с инфарктом миокарда, который свалил ее примерно через час после инцидента с Рори Динсмором. Только у нее инфаркт был куда обширнее, чем у Джорджа Уэрнера: сдвинутая на физических упражнениях, она заполучила его во время занятий в тренажерном зале. «Спортзальный удар», так это называл доктор Хаскел. – Фримен поправляется, Джимми Сируа держится, а Нора Коувленд уже в полном порядке. Выписка после ленча. В целом все не так плохо.

– Да, – кивнул Расти, – но будет хуже. Это я тебе гарантирую. И… если тебе раздробит череп, ты бы хотел, чтобы я тебя прооперировал?

– Пожалуй, что нет. Я продолжаю надеяться, что появится Грегори Хаус.

Расти бросил окурок в урну и посмотрел на практически пустой склад. Может, действительно стоило заглянуть в пристройку за муниципалитетом, где стоял генератор… Кому это могло повредить?

На этот раз зевнул он сам.

– Как долго ты сможешь это выдерживать? – спросил Твитч. Веселое добродушие ушло из голоса. – Я спрашиваю только потому, что сейчас, кроме тебя, у города никого нет.

– Сколько придется. Но от слишком уж сильной устало сти могу где-то напортачить, и это меня тревожит. Или я могу столкнуться с тем, что мне не под силу. – Он подумал о Рори Динсморе… и Джимми Сируа. С последним дело обстояло похуже, потому что Рори врачебная ошибка уже не могла повредить. А вот Джимми…

Расти увидел себя в операционной, вслушивающимся в мягкое пиканье оборудования. Увидел, как смотрит на белокожую голую ногу Джимми с черной линией, показывающей, где должен пройти разрез. Подумал о Дуги Твитчеле, демонстрирующем навыки анестезиолога. Почувствовал, как Джинни Томлинсон вкладывает скальпель в его затянутую в перчатку руку, а потом смотрит на него поверх маски холодными синими глазами.

Боже, убереги меня от этого!

Твитч коснулся руки Расти.

– Не бери в голову. Живи сегодняшним днем.

– Хрена с два, сегодняшним часом. – Расти поднялся. – Мне надо пойти в Центр здоровья, посмотреть, что там. Слава Богу, это произошло не летом. Иначе нам пришлось бы иметь дело с тремя тысячами туристов и семью сотнями детей в летних лагерях.

– Составить тебе компанию?

Расти покачал головой.

– Лучше загляни к Эду Кэрти. Выясни, по-прежнему ли он в стране живых.

Расти еще раз взглянул на склад, где хранился пропан, обогнул угол больницы и по диагонали направился к Центру здоровья на другой стороне Кэтрин-Рассел-драйв.

10

Джинни, разумеется, находилась в больнице; собиралась доставить миссис Коувленд маленькую радость – взвесить перед тем, как отправить домой. За столом регистратора в Центре здоровья сидела семнадцатилетняя Джина Буффалино, медицинский опыт которой составлял ровно шесть недель, проведенных на курсах медсестер-волонтеров. Когда Расти вошел, Джина одарила его испуганным взглядом оленихи, внезапно освещенной фарами, и сердце Расти упало, но приемная пустовала, и он расценил это как добрый знак. Очень даже добрый знак.

– Кто-нибудь звонил?

– Только миссис Вендзино с Блэк-Ридж-роуд. Ее малыш просунул голову между стойками манежа. Она хотела, чтобы прислали «скорую». Я… я посоветовала ей смазать голову ребенка оливковым маслом и посмотреть, не удастся ли вытащить ее из ловушки. Сработало.

Расти улыбнулся. Может, от девочки будет прок. Джина, на лице которой отразилось облегчение, тоже улыбнулась.

– Здесь по крайней мере никого, – отметил Расти. – И это отлично.

– Не совсем. Пришла Андреа Гриннел. Я отправила ее в третью. – Джина замялась. – Она чем-то очень расстроена.

Настроение Расти, уже начавшее подниматься, резко пошло вниз. Андреа Гриннел. И расстроенная. Сие означало, что она хотела увеличить прописанную ей дозу оксиконтина. Чего он, при всем желании, сделать не мог, пусть даже в «Аптечном магазине Энди Сандерса» этого препарата хватало.

– Ладно. – Он двинулся по коридору к смотровой номер три, остановился, посмотрел на Джину: – Но ты не сбросила мне сообщение на пейджер.

Джина покраснела:

– Она попросила меня этого не делать.

Удивление Расти длилось не больше секунды. У Андреа могла быть лекарственная зависимость, но на отсутствие ума она пожаловаться не могла. И понимала, если Расти в больнице, то почти наверняка с Твитчем. А Дуги Твитчела, ее младшего братика, даже в возрасте тридцати девяти лет следовало оберегать от некоторых нелицеприятных фактов жизни.

Расти постоял перед дверью с черной цифрой «3», стараясь собраться с мыслями. Дело предстояло сложное. Андреа не относилась к воинственным алкоголикам, громогласно заявляющим, что выпивка не имеет никакого отношения к их проблемам; и не имела ничего общего с наркоманами, подсевшими на мет, которых за последний год все прибавлялось и прибавлялось. По существу, Андреа не несла ответственности за случившееся с ней, что только усложняло ситуацию. Конечно же, после падения боль мучила ее. И окси представлялся наиболее оптимальным вариантом, позволившим ей спать и начать лечение. И не было ее вины в том, что препарат, столь ей необходимый, является «деревенским героином», как его прозвали врачи.

Он открыл дверь и вошел, репетируя свой отказ. Вежливо, но твердо, говорил он себе. Вежливо, но твердо.

Она сидела в углу, под плакатом, предупреждающим о вреде избытка холестерина, склонив голову над лежащей на коленях сумочкой. Крупная женщина, которая теперь выглядела совсем маленькой. Каким-то образом сжавшейся. А когда она подняла голову, чтобы взглянуть на него, и Расти увидел, как осунулось ее лицо – глубокие морщины у рта, почти черная кожа под глазами, он передумал и решил, что все-таки выпишет лекарство на одном из розовых рецептурных бланков доктора Хаскела. А после завершения купольного кризиса, возможно, уговорит ее провести курс детоксикации, пригрозив, что поставит в известность брата. Но теперь он собирался выписать ей лекарство. Потому что редко видел человека, которому оно так требовалось.

– Эрик… Расти… у меня беда.

– Я знаю. Вижу. Я выпишу…

– Нет! – Она в ужасе посмотрела на него. – Нет, даже если я буду молить об этом! Я – наркоманка и должна избавиться от зависимости! Я – чертова старая наркоманка! – Ее лицо перекосилось. Она попыталась справиться с этим, но не смогла и закрыла его руками. Рыдания, которые рвали сердце, прорывались сквозь пальцы.

Расти подошел, опустился на колено, обнял ее:

– Андреа, это хорошо, что ты хочешь остановиться… прекрасно… но, возможно, сейчас не самое лучшее время…

Она посмотрела на него мокрыми от слез, покрасневшими глазами.

– Ты совершенно прав, хуже времени не найти, но мне это надо сделать сейчас. И ты не должен говорить ни Дуги, ни Роуз. Ты сможешь мне помочь? Это возможно? Потому что я не смогу, одна – не смогу. Эти ненавистные розовые таблетки! Я кладу их в аптечный шкафчик и говорю себе: «На сегодня – все», а часом позже снова их достаю! Никогда не попадала в такую передрягу, никогда в жизни! – Она понизила голос, словно делясь важным секретом: – Теперь я не думаю, что причина в спине, я думаю, моя голова велит спине болеть, чтобы я могла принять эти чертовы пилюли.

– Почему именно сейчас, Андреа?

Она только покачала головой.

– Сможешь ты мне помочь или нет?

– Смогу. Но если ты думаешь, что будет легко, не обольщайся. Во-первых, у тебя… – На мгновение он увидел Джанни, ее всю трясло, она что-то бормотала о Большой Тыкве. – У тебя начнутся судороги.

Она то ли не поняла, то ли пропустила мимо ушей.

– Как долго?

– Чтобы снять физическую зависимость? Две недели. Может, и три. – И то при благоприятном раскладе, подумал он, но оставил эту мысль при себе.

Она схватила его за руку ледяными пальцами.

– Слишком долго.

Крайне неприятная мысль сверкнула в голове Расти. Возможно, из-за постоянного стресса у него возникла паранойя, но логике бытия мысль эта не противоречила.

– Андреа, тебя кто-нибудь шантажирует?

– Ты шутишь? Все знают, что я принимаю эти таблетки, городок-то маленький. – Но по мнению Расти, она ушла от ответа на его вопрос. – А какой максимально быстрый срок?

– С уколами витамина B₁₂, плюс тиамин и другие витамины, возможно, хватит и десяти дней. Но для тебя это будут ужасные дни. Ты практически не сможешь спать. Конечности, особенно ноги, будут постоянно дергаться в конвульсиях. Причем сильных. Не зря это называется «дать пинка зависимости». И тебе нужен человек, который будет постоянно снижать дозу. Человек, который будет держать таблетки при себе и не давать тебе лишнего, как бы ты ни просила. Потому что просить ты станешь.

– Десять дней? – с надеждой переспросила Андреа. – К тому времени и с этим все закончится, так? С Куполом?

– Может, уже и сегодня. На это мы все надеемся.

– Десять дней, – повторила она.

– Десять дней, – кивнул он.

Но желание принимать эти чертовы таблетки останется у тебя до конца твоих дней. Но Расти не озвучил эту мысль.

11

В понедельник с утра народ валил в «Эглантерию», как никогда раньше… но, разумеется, в истории города еще не было такого понедельника. Однако многие посетители без особых протестов разошлись, когда Роуз объявила, что гриль закрыт и не откроется до пяти вечера.

– И к тому времени, возможно, вы сможете добраться до «Моксис» в Касл-Роке и поесть там! – закончила она.

Ее слова вызвали аплодисменты, пусть даже та забегаловка славилась отвратительным качеством еды и грязью на столиках.

– Никакого ленча? – спросил Эрни Кэлверт.

Роуз посмотрела на Барби, тот поднял руки, как бы говоря: «Меня не спрашивай».

– Сандвичи, – ответила Роуз. – Пока они не закончатся.

Вновь раздались аплодисменты. В это утро люди излучали оптимизм: повсюду слышались смех и добродушные шутки. Возможно, самым точным показателем улучшения духовного состояния города служил базарный стол в глубине ресторана: там возобновилась привычная дискуссия.

В немалой степени способствовал тому и работавший над стойкой телевизор, настроенный на канал Си-эн-эн. Говорящие головы распространяли по большей части слухи, но они обнадеживали. Несколько ученых, у которых взяли интервью, заявляли, что у крылатой ракеты большие шансы пробить Купол и положить конец кризису. Один рассчитал, что шансы на успех «выше восьмидесяти процентов». Но разумеется, он из кембриджского МТИ[94]94
  МТИ – Массачусетский технологический институт, один из ведущих научно-технических вузов США.


[Закрыть], подумал Барбара. Там можно позволить себе оптимизм.

Когда он отчищал гриль, в дверь постучали. Барби оглянулся и увидел Джулию Шамуэй в окружении троих подростков. В такой компании она выглядела школьной учительницей на экскурсии. Барби направился к двери, вытирая руки о фартук.

– Если мы будем кормить всех, кто хочет есть, то очень скоро останемся без продуктов, – раздраженно бросил Энсон, вытирая столы. Роуз вновь отправилась в «Мир еды», чтобы купить мясо.

– Не думаю, что она хочет есть, – ответил Барби и не ошибся.

– Доброе утро, полковник Барбара. – На губах Джулии играла улыбка Моны Лизы. – Правда, мне хочется называть тебя майор Барбара. Как в…

– …в пьесе[95]95
  «Майор Барбара» – пьеса Д. Б. Шоу. Главная героиня – майор Армии спасения Барбара Андершафт.


[Закрыть], я знаю. – Барбаре и прежде доводилось слышать эту фразу несколько раз. Порядка десяти тысяч. – Это твоя команда?

Команду составляли один очень уж высокий, очень уж тощий подросток с копной каштановых волос, один коренастый паренек в мешковатых шортах и вылинявшей футболке с надписью «50 Центов»[96]96
  50 Центов – сценический псевдоним американского рэпера Кертиса Джеймса Джексона-третьего (р. 1975).


[Закрыть] и одна симпатичная миниатюрная девушка с молнией на щеке. Не татуировка – переводная картинка, молния тем не менее придавала ей бесшабашности. Барбара подумал, что девушка не поняла бы, о ком речь, если бы он ей сказал, что она напоминает ему Джоан Джетт[97]97
  Джоан Джетт (р. 1958) – американская рок-певица и киноактриса.


[Закрыть], какой та была в старшей школе.

– Норри Кэлверт. – Джулия коснулась плеча девушки. – Бенни Дрейк. А этот верзила – Джозеф Макклэтчи. Вчерашняя демонстрация протеста – его идея.

– Но я представить себе не мог, что кто-то получит травму.

– Если кто-то и получил, твоей вины в этом нет, – заверил его Барби. – Так что расслабься.

– Вы действительно Главный? – спросил Бенни, окинув Барбару взглядом.

Тот засмеялся:

– Нет. Я даже и пытаться не буду стать Главным без крайней на то необходимости.

– Но вы знаете солдат, которые там стоят? – спросила Норри.

– Лично – нет. Во-первых, они – морпехи. Я служил в армии.

– Ты по-прежнему в армии, если верить полковнику Коксу, – поправила его Джулия. Губы изгибала холодная улыбка, но глаза возбужденно поблескивали. – Можем мы поговорить с тобой? У юного мистера Макклэтчи есть идея, и я думаю, что она – совершенно блестящая. Если ее удастся реализовать.

– Удастся, – уверенно заявил Джо. – Когда речь идет о компьютерной хре… о компьютерах, я – Главный.

– Прошу в мой кабинет. – И Барби повел их к стойке.

12

Идея действительно оказалась блестящей, но до половины одиннадцатого оставалось совсем ничего, и если они хотели ее реализовать, то следовало поторопиться.

Барбара повернулся к Джулии:

– Мобильник при…

Джулия припечатала мобильник к его ладони, прежде чем он успел закончить фразу.

– Телефон Кокса в записной книжке.

– Отлично. Если б я знал, как добраться до записной книжки.

Джо взял телефон.

– Вы откуда, из Средневековья?

– Да! – воскликнул Барбара. – В ту пору бесстрашными рыцари были, а девы под платьем белья не носили.

Норри громко рассмеялась, а когда подняла маленький кулачок, Барби стукнул по нему своим большим.

Джо нажал пару кнопок на маленькой клавиатуре. Послушал, потом протянул мобильник Барби.

Кокс, должно быть, все еще держал руку на телефоне, потому что уже говорил, когда Барби поднес трубку к уху.

– Как дела, полковник? – спросил Кокс.

– В принципе у нас порядок.

– И это только начало.

Легко вам так говорить, подумал Барбара.

– Как я понимаю, ничего не изменится, пока ракета не отскочит от Купола или не пробьет его, нанеся при этом существенный урон лесам и фермам на нашей стороне. Чему горожане Честерс-Милла сильно порадуются. Что говорят ваши люди?

– Немного. Никто ничего не предсказывает.

– По телевизору я слышу другое.

– У меня нет времени следить за говорящими головами. – Барби почувствовал, что у Кокса все эти прогнозы доверия не вызывают. – Мы надеемся. Думаем, что попали в десятку. Образно говоря.

Джулия сводила и разводила ладони, как бы говоря: «Чего ждем?»

– Полковник Кокс, я сижу с четырьмя друзьями. Один из них – молодой человек, которого зовут Джо Макклэтчи, и у него очень даже клевая идея. Я прямо сейчас передаю ему мобильник… – Джо так замотал головой, что волосы едва от нее не оторвались. Барби на это внимания не обратил. – …чтобы он ее изложил. – И протянул мобильник Джо: – Излагай.

– Но…

– Не спорь с Главным, сынок. Излагай.

Джо начал неуверенно, со множеством «э», «ну», «вы понимаете», но идея его захлестнула, он разошелся, заговорил грамотно, стал четко излагать мысли. Потом стал слушать. Через какое-то время заулыбался. Несколькими мгновениями позже воскликнул:

– Да, сэр! Благодарю, сэр! – и протянул мобильник Барби. – Они все проверят и попытаются разогнать наш вай-фай до того, как запустят ракету! Это просто офигительно! – Взглянув на Джулию, он тут же поправился: – Извините, миз Шамуэй, я хотел сказать, не слабо!

– Не важно. Ты действительно сможешь это сделать?

– Вы шутите? Никаких проблем.

– Полковник Кокс! Насчет вай-фая это правда? – спросил Барби.

– Мы не можем остановить то, что вы пытаетесь сделать. Я думаю, ты сам изначально мне на это указал. Вот мы и пытаемся помочь. У вас будет самый быстрый Интернет в мире, во всяком случае, на сегодняшний день. Между прочим, у вас там умный парнишка.

– Да, сэр, и у меня такие же впечатления. – Барби посмотрел на Джо и поднял руку, оттопырив большой палец. Парнишка сиял.

– Если идея парня сработает и вы все запишете, позаботься о том, чтобы мы получили копию. Мы тут тоже все запишем, но ученые, которые занимаются Куполом, захотят увидеть, как это выглядит с вашей стороны Купола.

– Я думаю, у нас получится даже лучше, – ответил Барби. – Если Джо сможет все связать, большая часть населения города будет наблюдать за происходящим вживую.

На этот раз Джулия подняла кулак. Улыбаясь, Барби стукнул по нему.