Текст книги "Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток"

Балдуин ждал своих противников в Яффе. Как только на горизонте появились египетские корабли, он за неимением других вариантов вывел свое войско на все то же поле боя, расположенное у Рамлы. Яффу оставили под властью Литара де Камбре, в распоряжении которого имелось 300 человек. Балдуина сопровождали юный претендент на дамасский престол Ирташ, все палестинское войско франков – гарнизоны Галилеи, Хайфы и Хеврона, а также основная армия, состоявшая из 500 всадников и 2000 пехотинцев. По просьбе Балдуина из Иерусалима в сопровождении 150 человек, набранных им в священном городе, прибыл патриарх Эвремар, привезший с собой истинный крест.

Битва состоялась в воскресенье, 27 августа. На рассвете патриарх в полном облачении проехал перед рядами франкских воинов, держа в руках истинный крест, благословляя солдат и рыцарей на бой и отпуская им грехи. Затем франки перешли в наступление. Контратака, предпринятая турками из Дамаска, едва не заставила их нарушить строй, но Балдуин, взяв в руки свой личный штандарт, возглавил стремительную атаку, позволившую отбросить противника. На этот раз египтяне сражались более храбро, чем обычно, но их левое крыло, тщетно пытавшееся застать солдат из Хайфы врасплох, оказалось отрезано от остальной армии и слишком поздно вернулось назад.

К вечеру мусульмане потерпели поражение. Сабава и его турки бежали в родные края, а египтяне отступили к Аскалону. Оказавшись там, их командир Сена аль-Мульк спешно отправился в Каир. Они понесли серьезные потери. Наместник Аскалона погиб, а бывшие начальники гарнизонов Акры и Арсуфа попали в плен и позже были возвращены сородичам в обмен на крупный выкуп. Фульхерий Шартрский в своем труде неоднократно сожалел, что Сене аль-Мульку удалось бежать и франки не получили за него огромный выкуп. Однако потери крестоносцев также были весьма велики. Разграбив лагерь египтян, они, следуя приказу Балдуина, не стали преследовать противника. Король также отказался поддерживать юного Ирташа, который, охваченный унынием, был вынужден уйти в Ар-Рахбу, расположенную на берегу Евфрата. Египетские корабли вернулись в Египет. Их экипажи так ничего и не сумели добиться, а из-за шторма флотилия лишилась нескольких судов.

Третья битва при Рамле подвела черту под последней широкомасштабной попыткой Фатимидов вернуть Палестину. Однако они все еще представляли угрозу для франков, и участникам менее масштабного похода, проведенного осенью 1106 г., почти удалось сделать то, чего не сумели добиться более многочисленные армии. В октябре того года, когда Балдуин отбыл к границе Галилеи, несколько сотен египетских всадников внезапно атаковали лагерь паломников, располагавшийся между Яффой и Арсуфом, и перебили его обитателей. Затем они направились в Рамлу, которую защищали всего лишь восемь рыцарей. Конечно же, египтянам с легкостью удалось победить их. Против них выступил наместник Яффы Роже де Розуа, но он попал в засаду и спасся лишь благодаря тому, что сломя голову бежал в сторону Яффы. Его преследовали с таким ожесточением, что сорок из его пехотинцев были пойманы и убиты уже у городских ворот.

Затем египтяне направились в сторону Иерусалима и напали на небольшой замок Шастель-Арнуль, строительство которого Балдуин, планировавший, что он позволит франкам контролировать дорогу, еще не успел завершить. Рабочие сдались на волю победителей, но были убиты. В живых остался только руководивший ими Готфрид, кастелян башни Давида, которого угнали в плен, чтобы затем потребовать за него выкуп. К тому времени Балдуин уже успел узнать о нападении египтян и отправился во главе своего войска на юг. Это заставило египтян отойти к Аскалону.

В следующем году египтяне едва не захватили Хеврон, но Балдуин сумел оттеснить их, а в 1110 г. они сумели дойти до стен Иерусалима, но сразу же были вынуждены отступить. Время от времени на протяжении последующих десяти лет они устраивали аналогичные походы, делая жизнь христианских поселенцев и паломников в районе прибрежной равнины и в Негеве небезопасной. Однако все эти атаки представляли собой не что иное, как ответные меры на организованные Балдуином набеги на мусульманские территории.

Таким образом, у Балдуина снова появилась возможность заняться расширением территории своего государства. Его главными целями стали прибрежные города – Аскалон на юге, а также Тир, Сидон и Бейрут на севере. И Аскалон, и Тир были прекрасно укреплены, и в них постоянно находились многочисленные гарнизоны, поэтому к их захвату следовало тщательно подготовиться. Весной 1106 г. на Святую землю прибыло множество английских, фламандских и датских паломников, что позволило Балдуину начать подготовку к походу на Сидон. Узнав об этом, наместник города спешно отправил королю огромную денежную сумму. Балдуин, постоянно нуждавшийся в деньгах, принял подарок и оставил Сидон в покое на целых два года.

В августе 1108 г. Балдуин снова выступил в поход против Сидона. Помощь в этом ему оказала эскадра кораблей, принадлежавших морякам – искателям приключений из различных городов Италии. Наместник тотчас же обратился за поддержкой к дамасским туркам, заплатив им за помощь 30 000 безантов. В то же время египетские порты покинула многочисленная эскадра, разбившая итальянцев в морском сражении, разгоревшемся за пределами бухты. В итоге Балдуину пришлось снять осаду. После этого жители Сидона отказались впускать в город турок, небеспочвенно опасаясь, что Тугтегин строит планы по захвату власти. Наместник даже отказался выплачивать им обещанные безанты. В итоге турки пригрозили призвать Балдуина обратно. Однако когда король появился на горизонте, они согласились отступить, если им выплатят в качестве компенсации 9000 безантов.

Следующим летом Балдуин помогал Бертрану Тулузскому в захвате Триполи. В знак благодарности за это в 1110 г. последний отправил своих солдат на помощь Балдуину, готовившему атаку на Бейрут. Генуэзские и пизанские корабли, для которых Триполи стал прекрасной базой, блокировали город с моря. Суда Фатимидов, вышедшие из Тира и Сидона, тщетно пытались прорвать блокаду. Осада длилась с февраля до середины мая, когда наместник, отчаявшись получить от кого-либо еще помощь, бежал, миновав ночью корабли итальянцев, на Кипр, где сдался византийскому наместнику. В итоге покинутый им город 13 мая был взят приступом. Прежде чем Балдуин восстановил порядок, итальянцы успели устроить в Бейруте кровавую бойню.

На протяжении того лета с Запада на помощь Балдуину прибыли новые корабли. Когда Балдуин возвращался после захвата Бейрута, в Акру пришла флотилия кораблей, отплывшая в 1107 г. из расположенного в Норвегии Бергена. Командовал ею Сигурд, занимавший норвежский престол вместе с двумя братьями. Проплыв через Северное море и Гибралтар, путешествовавшие на этих судах люди призывали жителей Англии, Кастилии, Португалии, Балеарских островов и Сицилии присоединиться к ним. Сигурд стал первой венценосной особой, посетившей королевство, и Балдуин принял его с большими почестями, лично сопроводив в Иерусалим. Сигурд согласился помочь франкам с осадой Сидона, которая началась в октябре.

Гарнизон и жители Сидона оборонялись яростно. Мощному флоту Фатимидов, приплывшему из Тира, едва не удалось рассеять корабли норвежцев, но они сумели спастись благодаря прибытию эскадры венецианских судов, которой командовал сам дож Орделафо Фальер. Тем временем наместник Сидона разработал план убийства Балдуина. Исполнителем за крупную денежную сумму согласился стать бывший мусульманин, сумевший сделаться личным слугой короля. Но местные христиане, жившие в Сидоне, узнали о заговоре и пустили в лагерь франков стрелу с запиской, чтобы предупредить Балдуина.

В конце концов 4 декабря Сидон сдался на тех же условиях, на которых происходила капитуляция Акры. Представители городской знати, забрав с собой все свое имущество, уехали в Дамаск, а менее состоятельные горожане остались в Сидоне, превратившись в подданных короля, тотчас же обложившего их податью в размере 20 000 золотых безантов. Венецианцы в качестве вознаграждения получили церковь и кое-какое имущество в Акре. Сидону был присвоен статус баронства, которое передали во владение Евстахию де Гранье, уже являвшемуся наместником Кесарии. Вскоре он еще больше упрочил свое положение, женившись на племяннице патриарха Арнульфа Эмме.

Теперь франки контролировали все побережье Сирии, за исключением двух крепостей в Аскалоне на юге и Тире в центре. Наместник Тира занервничал. Осенью 1111 г. он отправил к правителю Дамаска Тугтегину посланника, чтобы попросить его в обмен на 20 000 безантов предоставить 500 лучников, а также разрешение отправить в Дамаск наиболее ценное имущество, принадлежавшее как ему самому, так и тирской знати. Тугтегин согласился, и со стороны побережья в путь двинулся большой караван с деньгами и ценностями. Так как ему предстояло пройти через территорию, контролируемую франками, наместник Тира Изз аль-Мульк заплатил рыцарю по имени Райнфред, чтобы тот провел караван и обеспечил его безопасность. Рыцарь согласился на эти условия, но сразу же поставил в известность Балдуина, напавшего на ничего не подозревающих жителей Тира и забравшего у них все богатства. Воодушевленный этой неожиданной удачей король в конце ноября привел всю свою армию под стены Тира. При этом в его распоряжении находилось только двенадцать византийских судов под командованием посла Бутумита; других моряков, которые согласились бы ему помочь, Балдуин не нашел. Однако византийцы не хотели вступать в конфликт с Фатимидами, с которыми у них установились неплохие отношения, без достойной компенсации. В итоге они потребовали, чтобы Балдуин, в свою очередь, помог им вернуть под их власть города, захваченные князьями Антиохии. Король не спешил принимать на себя подобные обязательства, а византийцы в это время лишь снабжали войско франков продовольствием.

Осада Тира продлилась до апреля следующего года. Жители города сражались достойно. В частности, они сумели сжечь огромные осадные башни, построенные по приказу Балдуина. Однако в конце концов им пришлось снова просить помощи у Тугтегина. Прежде чем пойти на этот шаг, наместник Изз аль-Мульк отправил в Египет письмо, в котором просил поддержать эту инициативу. Первая попытка Тугтегина установить контакт провалилась, так как почтового голубя перехватил араб, прислуживавший франкам. Его сослуживец-франк предлагал ему отпустить птицу, но он отнес ее Балдуину. Король приказал своим людям переодеться и отправиться навстречу дамасским послам. В итоге последние были перехвачены и преданы смерти. Тем не менее Тугтегин сумел подойти к Тиру, застав врасплох фуражирный отряд франков, окружив их лагерь и разграбив окрестности. Балдуин был вынужден снять осаду и с боем прорываться в Акру.

Столь же неудачно закончилась и его попытка захватить Аскалон. Он отправился к этой крепости сразу после захвата Сидона. Наместник Аскалона Шамс аль-Хиляфа по складу ума был торговцем и не хотел оказаться в эпицентре военных действий. Он купил перемирие, а потраченные на эту сделку деньги попытался взыскать с жителей Тира, находившегося в его юрисдикции. Кто-то послал в Египет сообщение о его поведении, и аль-Афдаль направил в Аскалон войско, приказав сместить Шамса аль-Хиляфа с должности наместника. Тот, догадываясь о цели прибытия солдат, отказался впускать их в город и даже распустил те части своей армии, которые заподозрил в симпатиях к Фатимидам, заменив их армянскими наемниками. Затем он отправился в Иерусалим, чтобы попросить короля взять его самого и Аскалон под свою защиту. Домой наместник вернулся с тремя сотнями франкских солдат, которых он разместил в цитадели. Однако, узнав об этом предательстве, жители Аскалона пришли в ужас. В июле 1111 г. они с помощью египтян устроили переворот, в ходе которого и сам Шамс, и приведенные им франки были убиты. Балдуин поспешил на помощь своим людям, но опоздал. Аскалон оставался бельмом на глазу франков на протяжении последующих сорока лет.

Весной 1110 г. провалилась аналогичная попытка распространить влияние франков на Баальбек, в которой им также помогал наместник – евнух аль-Тадж Гюмюштекин. Об этом узнал Тугтегин, заменивший Гюмюшкетина на своего сына Таджа аль-Мулька Бури.

В первую очередь Балдуин стремился обеспечить для своего государства наличие протяженной береговой линии. Но ему также было необходимо укрепить границу, проходившую по суше, и в то же время извлечь как можно большую выгоду из ее близости к основным торговым путям, шедшим из Ирака и Аравии к Средиземному морю и Египту. Когда Танкред перестал претендовать на Палестину и сконцентрировался на управлении Антиохией, Балдуин доверил княжество Галилея, сохранившее высокопарное название, полученное от Танкреда, Гуго де Сен-Омеру, во Франции бывшему его соседом и являвшемуся сторонником весьма агрессивной политики против мусульман.

Первым делом тот построил в горах, на дороге между Тиром, Баниясом и Дамаском, замок, получивший название Торон (современный Тибнин). Затем для того, чтобы ему было легче организовывать набеги на богатые земли, находившиеся к востоку от Галилейского моря, Гуго де Сен-Омер приказал возвести на холмах, располагавшихся к юго-западу от озера, еще один замок, названный арабами Аль-Аль. Строительство двух этих крепостей было завершено к осени 1105 г. Однако христиане недолго владели вторым из них. Правитель Дамаска Тугтегин не мог допустить существование такой серьезной угрозы, и в конце года, когда Гуго после успешного похода возвращался в Аль-Аль с богатой добычей, его отряд атаковала армия Дамаска. В последовавшем за этим бою сам он был смертельно ранен, а его люди разбежались, и Тугтегин без особых осложнений сумел занять замок. В тот момент Жерар де Сен-Омер, брат Гуго, был серьезно болен и ненадолго пережил своего родственника. Это заставило Балдуина передать Галилею в качестве феода франкскому рыцарю Жерве де Базошу.

Партизанская война продолжалась. В 1106 г. жители Тира напали на Торон одновременно с дамасскими солдатами, атаковавшими Тверию. Правда, ни один из этих походов не увенчался успехом. Как только стало известно о приближении Балдуина, воины из Дамаска отправили в его лагерь посланников, которые должны были передать просьбу о непродолжительном перемирии. Принял их король весьма любезно и был крайне великодушен, что не могло не заставить мусульман еще больше уважать его. Однако перемирие оказалось весьма непродолжительным.

Уже весной 1108 г. Тугтегин снова предпринял поход в Галилею и во время произошедшего у Тверии сражения сумел захватить в плен Жерве де Базоша вместе с большинством его приближенных. Затем он отправил к Балдуину гонца с сообщением о том, что в качестве платы за их освобождение тот должен отдать три города – Тверию, Акру и Хайфу. Когда Балдуин отказался, Жерве был казнен, а его скальп с волнистыми светлыми волосами несли на шесте перед победоносной армией мусульман. Тогда Балдуин передал титул князя Галилеи Танкреду, но, очевидно, занимался управлением княжеством самостоятельно, находясь при этом в Иерусалиме. В 1113 г. после смерти Танкреда, когда граф Эдессы Балдуин изгнал Жослена де Куртене из его владений, в качестве компенсации за ссылку король отдал Галилею Жослену.

В конце 1108 г. Балдуин и Тугтегин, заинтересованные в решении других проблем, заключили перемирие на десять лет, разделив между собой доходы от областей Савад и Аджлун (то есть, по сути, от Северной Трансиордании). Треть от них должна была поступать Балдуину, треть – Тугтегину, а еще треть – оставаться в распоряжении местных властей. Заключить перемирие правителей, очевидно, заставили интересы, связанные с торговлей. Набеги негативно сказывались на торговле, а оба правителя получали от нее неплохой доход. Перемирие имело сугубо локальный характер. В частности, оно не помешало Тугтегину прийти на помощь мусульманским прибрежным городам, а Балдуину – попытаться подчинить Баальбек. Однако арабские историки с признательностью отмечали, что благодаря этой договоренности Балдуин не стал вторгаться во владения Дамаска, когда Тугтегин потерпел поражение от Гильома Иордана в битве при Арке, хотя для короля этот момент был более чем удачным.

Сам Балдуин мог задуматься о перемирии и из-за поражения Жерве и связанной с ним угрозы набегов на территорию Галилеи из Трансиордании, а мусульмане – из-за двух очередных походов крестоносцев, одним из которых руководил недавно прибывший в Палестину паломник сын Роберта Нормандского Вильгельм Клитон, напавший на богатую арабскую царевну, ехавшую вместе со всем своим имуществом из Аравии в Дамаск; второй атаке подвергся египетский караван, шедший из Дамаска в Египет. Во время первого набега франки получили 4000 верблюдов, а в результате второго – все товары, которые вез караван, причем те из сопровождавших его мусульман, кто выжил после нападения, впоследствии были убиты бедуинами. Перемирие было нарушено в 1113 г., когда Балдуин вторгся на территорию, принадлежавшую Дамаску.

Начиная с 1111 г., после неудачной попытки захватить Тир, Балдуин на протяжении некоторого времени занимался делами в Северной Сирии. Еще в 1109 г. в Триполи он дал понять, что хочет стать властелином всех занятых франками территорий на Востоке, а события в Антиохии и Эдессе позволили ему еще раз подтвердить серьезность своих намерений. Кроме того, он также мог снова вернуться к расширению своих владений. Балдуин всегда знал, что Палестина не защищена от вторжений и переселения с юго-востока – для этого было достаточно перейти Негев – и что для того, чтобы отрезать Египет от ближневосточного мусульманского мира, необходимо получить контроль над местностью, расположенной между Мертвым морем и Акабским заливом.

В 1107 г. Тугтегин по приглашению местных бедуинов отправил дамасское войско в Эдом, стремясь создать там плацдарм для набегов на Иудею. В пустынной Идумее находилось несколько монастырей, и один из монахов, некий Теодор, обратился к Балдуину с просьбой помешать мусульманам. Король вместе со своей армией подошел к турецкому лагерю, находившемуся в Вади-Муса, неподалеку от Петры, но не желал вступать в конфликт. Поэтому Теодор предложил план, согласно которому он должен был притвориться беглецом и встретиться с военачальником Тугтегина, чтобы предупредить о приближении огромного войска франков. Узнав об этом, турки спешно отступили к Дамаску. Затем Балдуин наказал бедуинов, изгнав их из пещер, где они жили, и угнав их скот. На обратном пути на север к нему присоединилось множество местных христиан, опасавшихся, что бедуины станут им мстить.

В Идумею Балдуин вернулся в 1115 г., когда решил, что эта область окончательно должна перейти под контроль франков. Пройдя из Хеврона через оконечность Мертвого моря и Вади-аль-Араба, бесплодной долины, простиравшейся от Мертвого моря до Акабского залива, он вышел к Шобак, одной из немногочисленных плодородных местностей в этом пустынном регионе, расположенной на заросшем лесами горном хребте между низменностью и Арабской пустыней. Там, почти в сотне миль от ближайшего поселения франков, он приказал построить огромный замок, названный им Королевской горой, Ле-Крак-де-Монреаль, в котором, по его велению, остался хорошо вооруженный гарнизон. В следующем году король повел свое войско, а также сопровождавшую его длинную вереницу мулов, нагруженных продовольствием, дальше вглубь Аравии. Балдуин посетил Монреаль и направился на юг, двигаясь до тех пор, пока его изнуренные дорогой люди не вышли к Красному морю в районе Акабы.

Оказавшись там, франки вымыли коней в море и наловили рыбы, которой славятся эти воды. Испуганные местные жители сели в лодки и обратились в бегство. Балдуин велел занять город, названный франками Айла, или Элин, и построить в нем цитадель. Затем король подплыл к небольшому острову, Джезира-Фараун, получившему от франков название Грайе, где велел возвести второй замок. В обеих крепостях были оставлены гарнизоны, благодаря которым франки получили возможность контролировать дороги, соединявшие Дамаск, Аравию и Египет. Теперь они с легкостью могли нападать на караваны и перекрыли мусульманским армиям путь в Египет.

Вернувшись с побережья Красного моря, Балдуин снова выступил против Тира, но ограничился тем, что блокировал город с суши. Для этого он построил в Искандеруне, там, где идущая вдоль побережья дорога начинает подниматься на склон холма к перевалу, известному как Лестница Тира, замок. Сидон уже контролировал подходы к Тиру с севера, а замок Торон – с востока. Благодаря строительству крепости в Искандеруне теперь город был полностью окружен.

Воодушевленный этими достижениями, Балдуин предпринял в 1118 г. более масштабный поход. Армиям Фатимидов уже дважды до этого удавалось совершать набеги на территорию королевства из Аскалона. В 1113 г., когда король воевал с турками на севере, они сумели дойти до стен Иерусалима, разграбив все встреченные ими по пути поселения, а в 1115 г. египтянам почти удалось застать Яффу врасплох. В итоге Балдуин решил, что следует проникнуть на территорию самого Египта. В начале марта, проведя переговоры с шейхами живших в пустыне племен, он выступил из Хеврона во главе небольшого хорошо обеспеченного продовольствием войска, состоявшего из 216 всадников и 400 пехотинцев, и, перейдя Синайский полуостров, вышел к побережью Средиземного моря в Фараме, находившейся уже на египетской территории, неподалеку от Пелусийского рукава Нила. Король готовился брать город приступом, но охваченный паникой гарнизон бежал, оставив Фараму франкам. Выйдя к Нилу, они с восхищением взирали на эту знаменитую реку. Но затем выяснилось, что Балдуин смертельно болен, и он вынужден был двинуться в обратный путь в Палестину.

Благодаря постоянным военным походам и способности использовать любую подвернувшуюся возможность Балдуин оставил после своей смерти единое государство, занимавшее всю территорию римской провинции Палестина. Не сумев захватить только Тир и Аскалон, он контролировал земли от Бейрута на севере до Беэр-Шевы на юге. Восточная граница его государства проходила по реке Иордан, а далеко на юго-востоке он сумел создать аванпосты, контролировавшие путь из Аравии. Его собратья-христиане, жившие во франкских государствах Востока, признавали его превосходство. Более того, Балдуин сумел завоевать уважение своих соседей-мусульман. Он сделал все возможное для того, чтобы уничтожить Иерусалимское королевство было не так-то просто.

Мы очень мало знаем о том, как была организована система управления Иерусалимским королевством. По сути, оно являлось феодальным государством. Но Балдуин руководил большей частью его территории самостоятельно, назначая в качестве своих представителей виконтов. Даже княжество Галилея, являвшееся крупнейшим феодом, на протяжении нескольких лет не управлялось феодалом. Феоды еще не передавались по наследству. Когда Гуго де Сен-Омер был убит, все думали, что княжество могло бы перейти его брату Жерару, если бы тот был не столь слаб здоровьем, но его право не было неоспоримым. Балдуин сам составил для королевства довольно жесткие законы и самостоятельно управлял им с помощью придворных, численность которых со временем все более увеличивалась, а у его вассалов были собственные вассалы. Балдуин сумел договориться с итальянцами, которые не были обязаны помогать ему во время военных походов, но были вынуждены принимать участие в защите портов, где они останавливались, от нападений с моря.

Балдуин дал понять, что собирается контролировать церковь. Когда король был уверен в поддержке церковников, он щедро одарял их земельными владениями, захваченными у безбожников. В каком-то смысле такая щедрость была ошибкой, ибо церковь была освобождена от обязанности поставлять в армию солдат. С другой стороны, Балдуин надеялся, что священнослужители поделятся с ним деньгами.

Балдуин пользовался популярностью среди местных христиан. После происшествия, случившегося на Пасху 1101 г., он делал все возможное для того, чтобы не задеть их чувства. В государстве, которым он правил, им было разрешено разговаривать на своих языках и придерживаться собственных традиций, а церкви было запрещено мешать им отправлять религиозные обряды. В последние годы правления Балдуин всячески способствовал переселению христиан, как считавшихся еретиками, так и православных, из соседних государств, находившихся под властью мусульман. Ему очень нужны были трудолюбивые крестьяне, которых можно поселить на землях Иудеи, опустевших после бегства местных мусульман. Король приветствовал заключение браков между франками и представителями коренного населения, показав своим подданным пример, женившись на армянской княжне. Местных девушек в жены брали совсем немногие бароны, но подобная практика получила намного более широкое распространение среди небогатых франкских солдат и поселенцев. Дети, рожденные в таких смешанных браках, повзрослев, составили значительную часть войска королевства.

Не меньший такт Балдуин проявлял и в отношениях с мусульманами и евреями, согласившимися стать его подданными. Он разрешил им пользоваться несколькими мечетями и синагогами. В судах мусульмане могли клясться на Коране, а евреи – на Торе. Стороны, считавшиеся безбожниками, вполне могли надеяться на справедливый суд. Было разрешено заключать браки с мусульманами. В 1114 г. папа Пасхалий страшно ругал патриарха Арнульфа за то, что тот поженил христианина и девушку-мусульманку.

Таким образом папа Пасхалий в очередной раз продемонстрировал, что совершенно не понимает ситуации, сложившейся на Востоке. Ведь если франки хотели там задержаться, им следовало не оставаться чужеродным меньшинством, а сделать все возможное для того, чтобы стать частью этого мира. Капеллан Балдуина Фульхерий Шартрский в одной из глав своей «Истории…», получившейся весьма лиричной, рассуждает о том, насколько чудны дела Господа, превратившего западных людей в восточных. Он, очевидно, был рад перспективе смешения народов Запада и Востока, которую считал одним из шагов к их единству. На протяжении всего периода существования государств крестоносцев ситуация не менялась. Мудрые франкские государственные деятели, управлявшие расположенными на Востоке государствами, следуя примеру Балдуина, усваивали местные обычаи, заключали союзы с соседями, в то время как новички, только прибывшие с Запада, придерживались шовинистических взглядов, которые влекли за собой весьма негативные последствия.

Когда король завоевал расположенные на побережье Сирии города, в частности Сидон и Бейрут, церкви которых по сложившейся традиции принадлежали к Антиохийскому патриархату, он уже находился в весьма натянутых отношениях с папой. Для того чтобы при управлении государством не возникало каких-либо проблем, эти города следовало отдать Иерусалимскому патриархату, что Балдуин и сделал. Антиохийский патриарх Бернар пожаловался на этот поступок короля папе. Если в 1110 г. Пасхалий написал в Иерусалим, что в свете изменившихся обстоятельств можно не придерживаться сложившихся традиций, то в 1112 г. он, как обычно, проявил слабость и, наоборот, поддержал Антиохию. Балдуин просто проигнорировал новое решение папы, а затем не обратил внимания на упрек Пасхалия, который тот изложил в весьма грубой форме, и оставил епископства под контролем Иерусалимского патриархата.

Сам Балдуин допустил весьма серьезную ошибку. Он совершенно не заботился о своей армянской невесте с того дня, когда ее отец, пришедший в ужас от грубости зятя, скрылся вместе с ее приданым. Балдуин любил заводить различного рода интрижки, но был человеком благоразумным, и присутствие при дворе королевы не позволяло ему пуститься во все тяжкие. Королева также пользовалась репутацией любительницы веселья. Поговаривали даже, что во время путешествия из Антиохии в Иерусалим, чтобы занять трон, она даровала свою благосклонность мусульманским пиратам. В этом браке не родились дети, которые могли бы объединить супругов. В итоге через несколько лет, когда стало понятно, что брак перестал быть выгоден ему с политической точки зрения, король отлучил супругу от двора под предлогом измены и сослал ее в монастырь Святой Анны в Иерусалиме, в который для облегчения своей совести сделал богатое пожертвование. Но королеве не нравилась жизнь в монастыре, и вскоре она попросила и получила разрешение уехать в Константинополь, где с тех пор, как франки изгнали их из Мараша, жили ее родители. Там она избавилась от монашеского облачения и стала предаваться всем удовольствиям, которые можно было найти в большом городе.

В свою очередь, Балдуин осознал, что вновь может испытать все прелести холостяцкой жизни. Однако ему все еще были нужны деньги. Зимой 1112 г. он услышал, что самая завидная вдова Европы ищет себе нового мужа. Тогда как раз закончился период регентства Аделаиды Савонской, вдовствующей графини Сицилии, ибо ее сын Рожер II достиг совершеннолетия. Эта женщина была сказочно богата, но ее подкупила возможность примерить королевскую корону. Балдуина же интересовало не только ее приданое, но и влияние, которым она пользовалась среди норманнов Сицилии, так как союз с ними позволил бы ему получить поддержку с моря, с одной стороны, и дал бы возможность противостоять норманнам, жившим в Антиохии. В итоге он отправил к Аделаиде гонца, чтобы попросить ее руки. Графиня согласилась, поставив ряд условий. У Балдуина не было потомков. Дети, рожденные его первой женой, погибли в Анатолии во время Первого крестового похода, а армянская княжна не сумела родить от него. Аделаида настояла, что если от их брака не появятся дети (а в связи с возрастом жениха и невесты такой вариант был более чем возможен), то иерусалимская корона должна будет перейти ее сыну графу Рожеру.

Стороны заключили контракт, и летом 1113 г. графиня покинула Сицилию, обставив отъезд с такой помпой, которой обитатели бассейна Средиземного моря не видели с тех пор, как Клеопатра плыла по реке Кидн на встречу с Марком Антонием. Аделаида возлежала на ковре из золотых нитей, устилавшем пол ее личной галеры, нос которой был покрыт серебром и золотом. Ее сопровождали еще две триремы со столь же изысканно украшенными носами. На них плыли охранники, причем наиболее яркое впечатление из всех них производили арабские солдаты – телохранители сына графини, темные лица которых контрастировали с незапятнанной белизной их одеяний. Вслед за ними двигались еще семь кораблей, груженных ценностями и имуществом Аделаиды.