Текст книги "Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток"

Невеста высадилась на сушу в Акре в августе, где ее ждал Балдуин, старавшийся также обставить встречу супруги со всей возможной торжественностью. И король, и его придворные нарядились в драгоценные шелковые одежды, а их лошади и мулы были покрыты пурпуром и золотом. На улицах расстелили дорогие ковры, а из окон и с балконов свисали пурпурные знамена. Так же пышно были украшены города и деревни, встречавшиеся на пути в Иерусалим. Все жители королевства радовались, правда не столько прибытию своей новой госпожи, дамы весьма немолодой, сколько привезенному ею с собой богатству[3]3
  Аделаида была дочерью маркграфа Манфредо и племянницей Бонифация Савонского и стала третьей женой Рожера I Сицилийского в 1089 г.


[Закрыть].

Несмотря на такое пышное начало совместной жизни, новый брак короля оказался неудачным. Балдуин тотчас же забрал приданое королевы, с помощью которого погасил долги перед солдатами и продолжил работы по созданию оборонительных сооружений. Благодаря поступлению этих денег в оборот экономика Иерусалимского королевства получила новый толчок к развитию. Но вскоре средства закончились, и стали очевидны все недостатки этого брака. Богобоязненные жители государства вспомнили, что Балдуин так и не развелся со своей первой женой, и пришли в ужас, увидев, насколько охотно патриарх Арнульф провел венчание, в результате которого король, по сути, стал двоеженцем, чем не преминули воспользоваться многочисленные враги Арнульфа. Возможно, им не удалось бы добиться такого результата, если бы подданные Балдуина не разъярились, выяснив, что он решил назначить наследника своего престола, предварительно не поговорив об этом с членами совета.

В Рим стали поступать многочисленные жалобы на Арнульфа. Через год после заключения брака в Иерусалим прибыл папский легат епископ Оранжа Беренгарий. Узнав, что Арнульф, которого обвиняли в симонии, смирился с заведомо прелюбодейским браком и благословил его, легат призвал епископов и аббатов патриарха на собор и объявил о низложении Арнульфа. Однако лишить сана патриарха оказалось не так-то просто. Позаботившись о том, чтобы не был назначен новый патриарх, Арнульф сам отправился зимой 1115 г. в Рим. Там он сделал все возможное для того, чтобы обаять папу и кардиналов и привлечь их на свою сторону, в том числе преподнес им тщательно подобранные подарки, что не могло не заставить их испытывать к нему еще большую симпатию. Пасхалий поддался силе обаяния и подарков Арнульфа и отменил решение своего легата. Патриарх пошел лишь на одну уступку – пообещал заставить короля отказаться от сицилийской королевы. В итоге папа не только заявил, что низложение Арнульфа недействительно, но и подарил ему паллий, вследствие чего теперь никто не мог усомниться в наличии у него права занимать патриарший престол. Летом 1116 г. Арнульф торжественно вернулся в Иерусалим.

Арнульф охотно согласился с этим условием, ибо знал, что Балдуин, потративший приданое Аделаиды, вот-вот пожалеет о женитьбе. Да и сама королева, привыкшая к роскошной жизни во дворце в Палермо, не была готова мириться с недостатками храма Соломона в Иерусалиме. Однако Балдуин, не желавший лишаться такого выгодного союзника, как сицилийцы, медлил. Он пропускал все требования патриарха мимо ушей до тех пор, пока в мае 1117 г. не заболел. Оказавшийся перед лицом смерти король прислушался к своим духовникам, утверждавшим, что он умирает во грехе. Они убеждали Балдуина: ему следует отослать Аделаиду и призвать к себе первую жену. Однако он не мог исполнить все их пожелания, ибо бывшая королева не хотела покидать Константинополь, где ей были доступны самые изысканные удовольствия. Тем не менее, выздоровев, Балдуин заявил об аннулировании своего брака с Аделаидой. В итоге разъяренная женщина, лишившаяся своего богатства, почти в полном одиночестве отправилась обратно на Сицилию. Сицилийский двор так и не простил правителя Иерусалимского королевства за это оскорбление. Пройдет очень много времени, прежде чем сицилийцы согласятся оказать помощь и поддержку Иерусалиму.

16 июня 1117 г. произошло лунное затмение, 11 декабря оно повторилось, а через пять ночей в небе над Палестиной имело место такое крайне редкое явление, как северное сияние. Все это считалось очень плохим предзнаменованием, свидетельствующим о скорой смерти венценосных особ. И оно оказалось правдивым. Сначала 21 января 1118 г. в Риме скончался папа Пасхалий, а затем, 16 апреля, на Сицилии умерла бывшая королева Аделаида. Патриарх Арнульф, которого она считала своим другом и который предал ее, пережил эту женщину всего на 12 дней. В Иране 5 апреля скончался султан Мухаммед, а 6 августа в Багдаде не стало халифа Мустазхира. Затем 15 августа в Константинополе после продолжительной и тяжелой болезни ушел из жизни величайший из монархов Востока – император Алексей. В начале весны страдавший от лихорадки король Балдуин вернулся из Египта. Его изнуренное тело уже не могло сопротивляться болезни. Солдаты принесли своего умирающего правителя в небольшую приграничную крепость Эль-Ариш. Здесь, за пределами королевства, обязанного ему своим существованием, 2 апреля Балдуин скончался в присутствии епископа Рамлы. Его тело привезли в Иерусалим и 7 апреля, в Пальмовое воскресенье, похоронили в храме Гроба Господня, рядом с его братом Готфридом.

Когда похоронная процессия двигалась по улицам города, смерть короля оплакивали как франки, так и местные христиане, и даже гостившие в Иерусалиме сарацины были тронуты увиденным. Балдуин был великим королем, жестким и беспринципным. Он не пользовался большой любовью, но его уважали за энергичность, прозорливость и то, что в его правление в королевстве воцарились порядок и справедливость. Он унаследовал небольшое и нестабильное государство, но благодаря своей воинской доблести, таланту дипломата и мудрости, заставившей его с терпимостью относиться ко всем своим подданным, Балдуин сумел сделать так, чтобы Иерусалимское королевство стало одним из наиболее влиятельных государств на Востоке.

Глава 6. Равновесие на севере

И будут сражаться брат против брата и друг против друга, город с городом, царство с царством.

Книга пророка Исаии, 19: 2

За несколько лет до своей смерти король Балдуин I сумел обрести статус главного предводителя франков, живших на Востоке, и это его положение никто не в силах был оспорить. Достигнуть этого было не так-то просто, Балдуин смог обрести подобный статус благодаря умению обращать сложившиеся обстоятельства в свою пользу.

Благодаря захвату в плен Балдуина де Бура и Жослена де Куртене во время битвы при Харране и отъезду Боэмунда на Запад Танкред избавился от всех соперников-франков на севере Сирии, а разногласия среди мусульман позволили ему в полной мере воспользоваться удобным моментом. Держава Сельджукидов разваливалась на части, причем не столько из-за воздействия извне, сколько по вине постоянно конфликтовавших друг с другом членов правящей династии. Победа в сражении при Харране позволила атабеку Мосула Джекермишу стать первым среди турецких правителей в Северной Сирии и Джезире. Катастрофический крах его попытки продолжить наступление на франков не ослабил его положение в мусульманском мире.

Бывший союзник и соперник Джекермиша представитель династии Артукидов Сокман, правитель Мардина, умер в начале 1105 г., когда отправился на помощь осажденному Триполи, а его брат Ильгази и сын Ибрагим никак не могли поделить наследство. Правитель Алеппо Ридван надеялся, что благодаря победе некогда служившего ему Ильгази он сможет обрести влияние в Джезире. Однако Ильгази забыл о когда-то данной им клятве верности, а сам Ридван был слишком занят борьбой с антиохийскими франками для того, чтобы заявлять о своих давних правах. Великий эмир из династии Данишмендидов Малик Гази Гюмюштекин умер в 1106 г., после чего его владения оказались раздроблены. Сивас и территории в Анатолии отошли к его старшему сыну Гази, а Мелитена и владения в Сирии – к младшему, Сангуру. Молодость и неопытность последнего заставили Кылыч-Арслана, незадолго до этого заключившего мир с Византией, обратить свой взгляд на восток и напасть на Мелитену, захваченную им осенью 1106 г. Затем он попытался заставить турок признать за ним титул султана, которым он себя провозгласил. Кылыч-Арслан готов был подружиться с любым, кто согласится в этом ему потакать.

Джекермиш недолго наслаждался своим превосходством. Ему пришлось вмешаться в конфликт между представителями династии Сельджукидов. В 1104 г. султан Баркиярук был вынужден править своими владениями совместно с братом Мухаммедом, и Мосул относился к числу территорий, подвластных последнему. Джерекмиш попытался обрести независимость, заявив, будто он приносил клятву верности только Баркияруку и выступив против войска Мухаммеда. Однако в январе 1105 г. Баркиярук умер, и Мухаммед стал полноправным хозяином всех владений Сельджукидов. Джекермиш тотчас же отрекся от своих слов и поспешил покориться Мухаммеду. Последний тогда предпочел не ссориться с Джекермишем и отошел на восток, даже не попытавшись торжественно войти в Мосул.

Возможно, по просьбе Мухаммеда Джекермиш стал готовиться к новому нападению на франков. Для этого он заключил союз с правителем Алеппо Ридваном, полководцем Ридвана Сабавой, представителем династии Артукидов Ильгази и собственным зятем правителем Синджара Альбу ибн Арсланташем. Союзники стали убеждать Ридвана и Альбу в том, что и с политической, и с экономической точек зрения им гораздо выгоднее напасть на Джекермиша. В итоге все они вместе выступили против Нусайбина, второго из находившихся под его властью городов, но его люди сумели поссорить Ридвана и Ильгази, которого правитель Алеппо похитил во время пиршества, проходившего у стен Нусайбина, и заковал в цепи. Затем войско Артукидов атаковало армию Ридвана и заставило ее отойти к Алеппо. Благодаря этому Джекермишу удалось спастись и самостоятельно напасть на Эдессу. Однако, победив в стычке с солдатами Ричарда де Принчипато, он вернулся домой, где его ждали новые проблемы.

Кылыч-Арслан, только что захвативший Мелитену, сам попытался напасть на Эдессу. Однако, увидев, что город слишком хорошо укреплен, он отошел к Харрану, который ему сдал оставленный там Джекермишем гарнизон. Стало очевидно, что Сельджукиды из Рума собираются расширять свое влияние в мусульманском мире за счет персидских родственников.

Султан Мухаммед так и не простил Джекермиша за вольнодумство. К тому же он подозревал, что Джекермиш может заключить тайное соглашение с Кылыч-Арсланом. Зимой 1106 г. султан лишил его власти над Мосулом, который отдал вместе с Джезире и Диарбакыром турецкому искателю приключений по имени Джавали Сакава. Тот во главе армии выступил против Джекермиша, направившегося ему навстречу. Однако последний потерпел поражение у самых стен города и попал в плен. Жители Мосула, с большим уважением относившиеся к Джекермишу, тотчас же провозгласили своим атабеком его сына Зенки, а его друзья, находившиеся за пределами города, обратились за помощью к Кылыч-Арслану. Джавали решил, что в такой ситуации лучше всего будет отступить, особенно при условии, что Джекермиш, которого он собирался использовать как козырь в ходе переговоров, внезапно умер в плену. Жители Мосула открыли городские ворота перед Кылыч-Арсланом, обещавшим сохранить городу его привилегии.

Джавали поселился в долине Евфрата и вступил в переговоры с правителем Алеппо Ридваном. Они решили, что должны сначала потеснить Кылыч-Арслана, а затем выступить против Антиохии. В июне 1107 г. союзники во главе армии из 4000 человек подошли к Мосулу. В распоряжении Кылыч-Арслана, находившегося вдалеке от дома, было гораздо менее многочисленное войско, но он вышел навстречу противникам. Несмотря на проявленную им храбрость, в битве, состоявшейся на берегу реки Хабур, он потерпел сокрушительное поражение и погиб, когда, спасаясь бегством, пытался переплыть реку.

Северная Сирия в XII в.

Гибель Кылыч-Арслана имела последствия для всего восточного мира. Благодаря ей Византия избавилась от потенциальной угрозы, что было весьма своевременно, так как именно тогда Боэмунд собирался выступить в поход на Балканы. Кроме того, она позволила просуществовать в Персии на протяжении почти столетия султанату Сельджукидов и стала отправной точкой для отделения анатолийских турок от их собратьев, живших восточнее. Что касается не столь далеко идущих последствий смерти Кылыч-Арслана, но из-за нее сирийские мусульмане лишились единственного человека, способного объединить их.

Теперь у Джавали появилась возможность войти в Мосул, жители которого вскоре возненавидели его за излишне жестокие методы управления. Да и по отношению к своему господину, султану Мухаммеду, он проявлял не больше почтения, чем его предшественник Джекермиш. Уже через год Мухаммед решил заменить Джавали и отправил в Мосул армию во главе с мамлюком Мавдудом, которому предстояло на протяжении нескольких последующих лет играть роль главного защитника ислама.

Тем временем Балдуин де Бур жил в Мосуле в качестве пленника, а его двоюродный брат Жослен де Куртене после смерти Сокмана «перешел по наследству» к Ильгази, планировавшему изгнать из Мардина своего племянника Ибрагима. Ильгази нуждался в деньгах и союзниках, вследствие чего согласился отпустить Жослена за выкуп в размере 20 000 динаров и обещание оказать военную помощь. Подданные Жослена, жившие в Турбесселе, с готовностью обещали заплатить деньги, и в 1107 г. их господин оказался на свободе. Благодаря достигнутой договоренности у Ильгази появилась возможность атаковать Мардин.

Жослен, в свою очередь, стал искать способы освобождения Балдуина де Бура, оказавшегося вместе со всем имуществом Джекермиша во власти Джавали. Момент для этого оказался более чем удачный, ибо Джавали нужна была помощь, благодаря которой он сумел бы противостоять Мавдуду и его армии. В итоге он потребовал заплатить ему в качестве выкупа 60 000 динаров, освободить мусульман, находившихся в плену в Эдессе, и оказать военную помощь. Не успели закончиться переговоры, как Джавали был изгнан из Мосула, жители которого не стали помогать ужаснувшему их своей жестокостью правителю и открыли городские ворота перед Мавдудом. Джавали перебрался в Джезире, уведя с собой Балдуина.

Жослен с легкостью сумел собрать 30 000 динаров, лично прибыл в замок Калат-Джабар, стоявший на берегу Евфрата и ставший пристанищем для Джавали, и предложил остаться в плену вместо Балдуина при условии, что того отпустят, чтобы он собрал недостающую денежную сумму. Джавали был тронут столь широким жестом, да и храбрость франкского князя произвела на него немалое впечатление. Он согласился сделать Жослена своим пленником вместо Балдуина, а затем, через несколько месяцев, отчасти из-за благородства, отчасти из корысти (в тот момент ему был крайне необходим союз с франками) Джавали отпустил Жослена, взяв с него слово, что ему заплатят остаток выкупа. И князь впоследствии оправдал его доверие.

Танкред уже на протяжении четырех лет был владыкой Эдессы, которой от его имени правил его двоюродный брат Ричард де Принчипато, и не испытывал ни малейшего желания отдавать графство Балдуину. Когда тот прибыл в Эдессу, Танкред согласился собрать оставшиеся 30 000 динаров, но заявил, что вернет город только в том случае, если Балдуин даст ему клятву верности. Последний, будучи вассалом короля Иерусалима, никак не мог согласиться на это требование, и, охваченный яростью, он отправился в Турбессель, где к нему присоединился Жослен. Вместе они обратились за помощью к Джавали. Танкред подошел к Турбесселю. Произошла небольшая стычка, после которой смущенные противники сели за пиршественный стол, чтобы еще раз попытаться решить проблему. Однако договориться им снова не удалось, и Балдуин, отправив к Джавали в качестве подарка 160 пленников-мусульман, получивших от него свободу и снаряжение, двинулся на север в поисках новых союзников.

Для управления Эдессой Ричард использовал чересчур грубые методы; он значительно увеличил налоги и вызывал особую неприязнь у живших в графстве армян. Поэтому Балдуин отправился к самому могущественному из соседних армянских государей – Василу Гоху, правившему в Кейсуне. Незадолго до этого князь Васил сумел еще больше повысить свой престиж, убедив католикоса армянской церкви перенести престол в его владения. Васил Гох принял Балдуина в Рабане и пообещал помочь. Кроме того, 300 печенежских наемников графу Эдессы прислал армянин Ошин, назначенный византийским императором наместником Киликии и готовый предпринять любые действия, направленные против Танкреда. Заручившись поддержкой этих союзников, Балдуин вернулся в Турбессель. Танкред не был готов к противостоянию со всем армянским миром, а антиохийский патриарх Бернард использовал все свое влияние, чтобы помочь Балдуину. В итоге Танкред весьма нелюбезно прогнал Ричарда де Принчипато из Эдессы, жители которой с радостью встретили вернувшегося Балдуина.

Однако это затишье было недолгим. Балдуин не хотел предавать дружбу с Джавали. Граф отправил к нему множество пленников-мусульман, разрешил восстановить в городе Сарудже, население которого в основном составляли мусульмане, мечеть, а также лишил своего расположения и приказал казнить градоправителя Саруджа, к которому горожане относились с большой неприязнью, ибо он отступил от ислама.

Союз между Балдуином и Джавали вызвал обеспокоенность у правителя Алеппо Ридвана, так как Джавали угрожал его владениям на берегах Евфрата. Он нанес встречный удар, организовав нападение на караван с товарами, в числе которых оказалась и часть выкупа за Балдуина, отправленного из Турбесселя ко двору Джавали. В сентябре 1108 г. последний напал на стоящий на берегу Евфрата город Балис, расположенный всего в 50 милях от Алеппо, и, захватив его, приказад распять тех из его жителей, кто особенно активно поддерживал Ридвана. Тот тотчас же обратился за помощью к Танкреду. В начале октября Балдуин и Жослен вместе с несколькими сотнями рыцарей подошли к Манбиджу, что между Алеппо и Евфратом, чтобы присоединиться к войску Джавали. Последний привел с собой около 500 турок и еще большее число бедуинов, которыми командовал сын эмира Садаки из племени Бану Мазьяд. Всего численность объединенной армии составляла примерно 2000 человек. Ридван мог выставить против них примерно 600 солдат, но Танкред привел с собой 15 сотен воинов.

Произошедшее затем сражение, во время которого христиане и мусульмане бились против христиан и мусульман, оказалось весьма ожесточенным. Войска Джавали уже стали постепенно оттеснять антиохийских франков, заставляя их нести серьезные потери, когда бедуины увидели лошадей, оставленных рыцарями Балдуина про запас, и не смогли перебороть соблазн – они покинули поле боя, уведя коней с собой. Увидев, что кочевники уходят, турки, сражавшиеся под началом Джавали, обратились в бегство, и Балдуин с Жосленом оказались почти в полном одиночестве. В итоге они также были вынуждены бежать с поля боя вместе с остатками своих армий, при этом чудом избежав плена. Согласно имеющимся в нашем распоряжении источникам, христиане потеряли убитыми почти 2000 человек.

Жослен вернулся в Турбессель, а Балдуин прибыл в Дулак, расположенный к северу от Раванды. Танкред попытался организовать осаду этих городов, но без особого энтузиазма, а узнав, что люди поговаривают о приближении Джавали, он вообще предпочел уйти. В конце концов Балдуин и Жослен сумели вернуться в Эдессу. Горожане были в панике. Опасаясь смерти Балдуина и перспективы снова оказаться под властью Ричарда де Принчипато, которого они так сильно ненавидели, жители Эдессы собрались в церкви Святого Иоанна. Армяне пригласили католического епископа войти в состав временного правительства, которое должно было действовать до тех пор, пока ситуация не прояснится. Прибыв в город через два дня после этого, Балдуин заподозрил армян в измене, решив, будто они таким образом собираются обрести независимость. Отреагировал он быстро и весьма сурово. Многих армян арестовали, а некоторых ослепили. Армянский епископ спас свое зрение благодаря тому, что сумел заплатить огромный штраф, деньги на выплату которого собрали его дети. Армян насильно прогоняли из города. Мы не знаем, что произошло на самом деле, но вполне очевидно, что у Балдуина были веские причины для того, чтобы коренным образом изменить политику в отношении представителей этого народа.

Несмотря на одержанную им победу и принятое Джавали через несколько месяцев после описываемых событий решение помириться со своим господином – султаном, даровавшим ему владение в Персии, расположенное далеко от тех мест, где происходили все эти события, Танкред больше не пытался изгнать Балдуина из Эдессы. Вместо этого осенью 1108 г. он возглавил поход против Шайзара, где, перебив немногочисленного противника, заблокированного им в пещере, регент Антиохии позволил задобрить себя подарком – превосходным скакуном. Следующей весной он вмешался в конфликт между Гильомом Иорданом и Бертраном Тулузским, спорившими о том, кто должен стать владельцем принадлежавших франкам земель в Ливане. Он признал Гильома Иордана своим вассалом, но в спор тотчас же вмешался король Балдуин, заслуженно называвшийся владыкой всех франков, живших на Востоке.

Когда король призвал Танкреда и других предводителей франков в лагерь под Триполи, чтобы рассудить их, регент Антиохии не осмелился ослушаться. Во время этого собрания король не только разделил наследство Раймунда Тулузского, но и обязал Танкреда, с одной стороны, и графа Эдессы Балдуина и Жослена – с другой, помириться и вместе сражаться с неверными. Признавая право короля судить, Танкред дал ему клятву верности как своему сюзерену. За это Балдуин разрешил ему продолжать считать Гильома Иордана своим вассалом и вернул ему титул князя Галилеи, а также храм в Иерусалиме, пообещав, что тот снова сможет управлять своим феодом, когда в Антиохию вернется Боэмунд. Когда Гильом Иордан был убит и его земли перешли к Бертрану, признававшему своим сеньором лишь короля Балдуина, ситуация стала намного менее выгодной для Танкреда. Однако это не помешало Танкреду напасть на Джеблу, последний оплот племени Бану Аммар, захваченный им в июле 1109 г., благодаря чему его владения стали граничить с принадлежавшими Бертрану.

Примирение предводителей франков, на котором настаивал Балдуин, было мерой крайне необходимой, так как в начале 1110 г. атабек Мосула Мавдуд, следуя приказу своего господина – султана, организовал поход против франков. В апреле вместе с представителем династии Артукидов Ильгази и его войском, состоявшим из туркменов, а также с эмиром Майяфариккина Сокманом эль-Кутби, известным в широких кругах как шах Армении, он выступил в сторону Эдессы. Узнав о приближении войска мусульман, Балдуин де Бур отправил Жослена в Иерусалим, где тот должен был попросить короля Балдуина о помощи и передать ему, что граф Эдессы подозревает Танкреда в попустительстве врагу. Друзья Танкреда, в свою очередь, обвинили в этом же Балдуина, хотя были менее убедительны. Однако король и его войска были заняты – они осаждали Бейрут и не собирались сдвинуться с места до тех пор, пока не захватят его. Как только это произошло, Балдуин поспешил на север, пройдя при этом мимо Антиохии (с одной стороны, таким образом он хотел сэкономить время, а с другой – не доверял Танкреду), и в конце июня оказался возле Эдессы. На подходе к городу к нему присоедились армянские солдаты, отправленные Василом Гохом и главой династии Пахлавуни Абулгарибом, правителем Биреджика. К тому времени Мавдуд уже на протяжении двух месяцев осаждал Эдессу, но так и не сумел преодолеть ее оборонительные сооружения. Увидев иерусалимских рыцарей, облаченных в блестевшие на солнце доспехи и гордо поднимавших развевавшиеся на ветру знамена, он отошел к Харрану, надеясь таким образом втравить их в ожесточенный бой.

Балдуин де Бур вышел из крепости, чтобы встретить своих двоюродного брата и господина, и снова стал жаловаться на Танкреда. Это заставило короля послать в Антиохию гонца, который должен был передать Танкреду требование прибыть в Эдессу во главе войска, чтобы присоединиться к союзу христиан и ответить на обвинения. Сам регент Антиохии колебался, но его советники настояли, что ему следует поехать. По прибытии в Эдессу он предъявил встречные обвинения Балдуину де Буру. Он говорил, что провинция Осроена, на территории которой расположена Эдесса, всегда находилась в зависимости от Антиохии, а значит, именно он, Танкред, должен быть ее законным владыкой. Король Балдуин ответил на эти слова весьма сурово, сказав, что как избранный король он является лидером христиан, живущих на Востоке, от имени которых он потребовал, чтобы Танкред примирился с Балдуином де Буром. Если Танкред откажется и продолжит плести интриги с турками, его больше не будут считать христианским правителем и станут с ним беспощадно воевать, как с врагом. Собравшиеся в Эдессе рыцари поддержали короля, и Танкреду пришлось мириться с Балдуином де Буром.

Затем объединенная армия франков отправилась вслед за Мавдудом, пытавшимся отойти как можно дальше, чтобы заманить ее на территории, население которых относилось к франкам враждебно, и планировавшим, внезапно свернув на север, обойти христиан с фланга. Короля Балдуина вовремя предупредили об этом, и он приказал войску остановиться и начать осаду замка Шинав, расположенного к северо-западу от Харрана. Однако союз распался. До Танкреда дошли слухи о том, что правитель Алеппо Ридван готовится напасть на Антиохию. Из Палестины прибыли посланники, сообщившие королю, что египтяне двинулись на Иерусалим. В итоге франки были вынуждены отказаться от продолжения похода в Джезире.

Танкред отступил в Самосату, а Балдуин де Бур, по совету короля, пришел к выводу о бессмысленности защиты территорий, расположенных к востоку от Евфрата. Ему, находившемуся в осажденной Эдессе, уже доводилось с горечью наблюдать за тем, как эти земли разоряет Мавдуд. Он решил оставить гарнизоны только в двух крупнейших крепостях – в Эдессе и Сарудже, а также в нескольких замках поменьше, не пытаясь при этом оборонять границу. Местным жителям из числа христиан посоветовали переселиться в более безопасное место – на правый берег великой реки, и они последовали этому совету. Христиане, жившие в сельской местности, в основном армяне, собрали свои вещи и неспешно направились на запад. Однако шпионы сообщили Мавдуду о планах графа, и он тотчас же отправился к Евфрату, чтобы помешать их реализации. Добравшись до реки, он увидел, как по ней плывут предводители франков. Их огромные паромы были переполнены солдатами и утонули, так и не перевезя местных жителей. Мавдуд отдал своим воинам приказ напасть на этих людей, несмотря на то что они не были вооружены, и почти никто из них – мужчин, женщин, детей – не выжил.

Безжалостное уничтожение армянских крестьян, неблагонадежных с политической точки зрения, но богатых и трудолюбивых, живших в Осроене еще со времен, предшествовавших началу христианской эпохи, стало для данной области ударом, от которого она так и не смогла оправиться. Хотя франкские графы правили в самой Эдессе на протяжении еще нескольких лет, стало понятно, что власти франков над территориями, расположенными на противоположном берегу Евфрата, очень скоро и неизбежно придет конец, что станет настоящим бедствием для несчастных местных христиан, признавших пришельцев с Запада своими правителями.

Разъяренный Балдуин де Бур вместе со своими солдатами вновь пересек реку, стремясь отомстить Мавдуду. Но в его распоряжении было слишком мало воинов – армия противника значительно превосходила их по численности, и всех их перебили бы, если бы им на помощь не поспешил сам король Балдуин в сопровождении Танкреда, который, однако, совершенно не желал спасать кого бы то ни было, но был вынужден согласиться.

Король Балдуин вернулся на юг, а Танкред решив покарать Ридвана, нападения которого на принадлежавшие ему территории регент Антиохии расценивал как предательство. Танкред взял приступом замок Накира, расположенный совсем рядом с границей его владений, а затем направился к Атарибу, что всего примерно в 20 милях от Алеппо. Сородичи-мусульмане не помогли Ридвану. Он попытался подкупить Танкреда, но тот назначил слишком высокую цену, а когда казначей Ридвана бежал в лагерь Танкреда, прихватив с собой часть содержимого сокровищницы своего господина, переговоры окончательно зашли в тупик. В конце концов, в декабре 1110 г., когда осадные машины Танкреда уничтожили стены Алеппо, город сдался. Ридван уговорил Танкреда заключить мир, обещав отдать ему Атариб и Зердану, расположенную чуть южнее, и 10 лучших арабских скакунов из своих конюшен, а также заплатить 20 000 динаров.

Затем Танкред выступил против Шайзара и Хамы. Эмир Шайзара, происходивший из династии Мункизидов, за 4000 динаров и еще одну лошадь купил перемирие на несколько месяцев. Однако, когда весной 1111 г. этот срок подошел к концу, регент Антиохии снова оказался у стен Шайзара и велел построить на расположенном неподалеку от него холме, в Ибн-Машаре, замок, находясь в котором он мог наблюдать за всеми, кто выезжал из города и въезжал в него. Вскоре после этого Танкред занял крепость Бисикраиль, находившуюся на пути между Шайзаром и Латакией. Эмир Хомса заплатил 2000 динаров, и Танкред оставил его в покое.

На успех Танкреда повлияли два фактора. Во-первых, византийцы не оказались готовы к контрнаступлению. После смерти Кылыч-Арслана в 1107 г. положение в Анатолии стало крайне нестабильным. Его старший сын Малик Шах попал в плен во время сражения у Хабара, из-за чего оказался во власти султана Мухаммеда. Вдова Кылыч-Арслана захватила Мелитену и ряд восточных областей для того, чтобы там правил его младший сын Тогрул. Еще один его сын, Масуд, жил при дворе Данишмендидов, а четвертый, Араб, очевидно, правил в Конье. Султан Мухаммед, опасавшийся, что кто-то из двоих – Масуд или Тогрул – захватит все наследство отца, решил усложнить расклад, отпустив Малик Шаха, который сумел обосноваться в Конье и нагло присвоить себе титул султана.

Ослабление власти сельджуков в Анатолии было не совсем выгодно византийцам, так как из-за него сельджуки совершили множество совершенно непродуманных атак на территории, принадлежавшей Византии. В то же время оно позволило Алексею занять несколько приграничных крепостей. Тем не менее он так и не рискнул провести военную кампанию в Киликии или Сирии. Его вынужденное бездействие было выгодно не только Танкреду, но и армянскому князю Василу Гоху, который (возможно, с согласия Алексея) сумел усилить оборону своего княжества в горах Антитавра и отразить нападения турок. Правившие в районе Тавра князья из династии Рубенидов, которые чаще становились целью для сельджуков и которые из-за войск Танкреда не могли вторгнуться в Киликию, не были способны усилить свою власть. Вследствие этого у Васила Гоха не оказалось соперников среди сородичей.