Текст книги "Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток"

Еще более выгодным для Танкреда стало появление новой исламской секты, ставшее роковым для всех попыток мусульман объединиться и выступить против крестоносцев. В последние десятилетия XI в. перс Хасан ас-Саббах основал религиозное движение, сторонников которого впоследствии называли хашишийа, или ассасинами[4]4
  Английское слово assasins переводится как «убийцы», а assassination – это убийство, причем, как правило, политического или общественного деятеля, в том числе по политическим или идеологическим мотивам, террористический акт. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Хасан стал сторонником учения исмаилитов, пользовавшихся покровительством халифов из династии Фатимидов, и батинитов, принадлежавших к его эзотерической ветви. Мы не знаем, когда именно он стал приверженцем мистической и аллегорической теологии исмаилитов. Наиболее выдающиеся его достижения имели более практическую направленность.

Хасан ас-Саббах установил среди своих сторонников жесткий порядок и требовал от них беспрекословного подчинения, используя их преданность для реализации собственных политических целей, в первую очередь направленных против багдадских халифов из династии Аббасидов, законность правления которых он оспаривал, и в еще большей степени против их повелителей из династии Сельджукидов, благодаря могуществу которых существовал халифат. Основным способом воздействия, к которому он прибегал, стал индивидуальный террор, благодаря чему его сторонников и стали называть ассасинами. Представители неортодоксальных исламских сект нередко прибегали к совершению убийств по религиозным мотивам, но благодаря Хасану они стали весьма эффективным инструментом политики. Беспрекословная преданность его сторонников и их готовность отправиться в далекое путешествие и рисковать собственной жизнью, повинуясь его приказу, давали ему возможность расправиться с любым своим политическим противником в любой точке мусульманского мира.

В 1090 г. Хасан ас-Саббах поселился в Хорасане, в неприступной крепости Аламут, Орлином гнезде. В 1092 г. по его приказу было совершено первое убийство – погиб великий визирь Низам аль-Мульк, являвшийся благодаря своему таланту главной опорой власти династии Сельджукидов в Иране. Согласно легенде, возникшей в более позднее время, этот поступок был вдвойне ужасным потому, что Низам и Хасан, а также поэт Омар Хайям были учениками Муваффака из Нишапура, ученого мужа, и каждый из них дал клятву на протяжении всей своей жизни помогать остальным.

Султаны из династии Сельджукидов прекрасно понимали, насколько велика опасность, которую представляют ассасины, но все их попытки захватить Аламут заканчивались провалом. В Сирии ассасины поселились в самом начале нового столетия. Правитель Алеппо Ридван, находившийся в плохих отношениях со своими родственниками из династии Сельджукидов и, возможно, проникшийся учением ассасинов, стал им покровительствовать. Их главой был персидский ювелир по имени Абу Тахир, оказывавший огромное влияние на Ридвана. Ассасины не считали христиан чем-то более гнусным, чем мусульмане-сунниты. Возможно, Ридван согласился сотрудничать с Танкредом именно благодаря своей симпатии к их учению.

Первым достижением ассасинов в Сирии стало совершенное в 1103 г. убийство эмира Хомса Джанаха ад-Даулы. Через три года они расправились с эмиром Апамеи Халафом ибн Мулаибом, причем его смерть была выгодна только антиохийским франкам. Несмотря на то что ассасины промышляли исключительно индивидуальным террором, они стали частью политики мусульман, уважать которую были вынуждены даже христиане.

В 1111 г. правитель Мосула Мавдуд снова собрался выступить против франков, выполняя приказ своего повелителя – султана. В самом начале того года во дворец багдадского халифа прибыла делегация жителей Алеппо, обеспокоенных приверженностью своего правителя к еретическому учению и его пресмыканием перед Танкредом. Они жаждали приблизить священную войну, которая позволила бы им избавиться от постоянно грозивших мусульманам франков. Когда они поняли, что от них пытаются отделаться с помощью пустых обещаний, жители Алеппо, встав у дворцовой мечети, стали призывать обитателей Багдада к восстанию.

Халиф в это время принимал посольство, прибывшее от византийского императора. В этом не было ничего необычного – у Константинополя и Багдада имелись общие интересы, направленные против династии Сельджукидов, правившей в Руме. Алексей, очевидно, приказал своим послам также обсудить с халифом возможность совместных действий против Танкреда. Эти переговоры позволили восставшим обвинить халифа в том, что он оказался худшим мусульманином, чем император-христианин. Аль-Мустазхир был взволнован энтузиазмом бунтарей, причем особое беспокойство у него вызвало то, что он не сумел должным образом встретить жену, возвращавшуюся из Исфахана, где она гостила у своего отца, султана Мухаммеда. Халиф отправил к тестю гонца, и Мухаммед тотчас же приказал Мавдуду сформировать новый союз, формальным предводителем которого должен был стать его младший сын Масуд. Мавдуд обратился за помощью к Сокману, находившемуся в Майяфариккине, сыну Ильгази Айязу, курдским князьям Ахмед-Илю из Мераге и Абулу Хайдже из Арбиля, а также к персидским правителям во главе с Бурзуком ибн Бурзуком из Хамадана.

В июле союзники пересекли Джезире, собираясь осадить принадлежавший Жослену Турбессель. Узнав об этом, правитель Шайзара отправил к ним гонца с просьбой как можно быстрее прийти ему на помощь; Ридван, руководствовавшийся политическими соображениями, также попросил их поторопиться, так как он не мог долго противостоять Танкреду. Резкая перемена настроения Ридвана произвела на Мавдуда впечатление, и, по совету Ахмед-Иля, действовавшего в соответствии с тайной договоренностью с Жосленом, он снял осаду и ушел от Турбесселя, направившись к Алеппо. Однако, отправляя своего посланника к Мавдуду, Ридван не был чистосердечен. Увидев, что союзники-мусульмане приближаются, он велел закрыть городские ворота и заключить под стражу множество наиболее активных горожан, стремясь таким образом избежать бунта. В итоге Мавдуд не смог реализовать задуманное и, разграбив сельскую местность вокруг Алеппо, отправился на юг – к Шайзару. Там к нему присоединился правитель Дамаска Тугтегин, который с его помощью хотел отвоевать Триполи.

Танкред, стоявший лагерем у Шайзара, отступил к Апамее и отправил к королю Балдуину гонца с просьбой о помощи. Король согласился оказать ее и призвал всех франкских рыцарей, живших на Востоке, присоединиться к этому походу. Вместе с ним на помощь Танкреду отправились патриарх Гибелин и его ключевые вассалы: граф Сидона Евстахий де Гранье и сеньор Хеврона Вальтер. По дороге к нему присоединился правитель Триполи Бертран. С севера пришел граф Эдессы Балдуин вместе с двумя своими ключевыми вассалами – сеньором Турбесселя Жосленом и правителем Саруджа Пайеном. Танкред привел с собой вассалов, живших на границе Антиохийского княжества, – Ги по кличке Козел из Тарса и Мамистры, Ришара из Мараша, Ги по прозвищу Бук из Харима, Робера из Суадие, Понса из Тель-Маннаса, Мартина из Латакии, Бонаплюса из Сармады, Роже из Хаба Ангеррана из Апамеи. Васил Гох и Рубениды отправили им на помощь несколько армянских отрядов. И даже властелин Ламброна Ошин послал к ним несколько человек, которые на самом деле, очевидно, являлись шпионами императора. Солдат на севере осталось совсем мало, чем не преминул воспользоваться правитель Мелитены Тогрул Арслан, тотчас же захвативший Альбистан и его окрестности, немногочисленные гарнизоны которых не сумели ему противостоять, а также предпринявший поход в Киликию.

Узнав о приближении войска франков, численность которого составляла примерно 16 000 человек, Мавдуд скрылся за стенами Шайзара и отказался покидать город и вступать в сражение. В его войске не все было в порядке. Тугтегин не предоставил бы Мавдуду людей, если бы тот не пообещал зайти дальше на юг, что с точки зрения стратегии было довольно рискованно. Курд Бурзук серьезно заболел и изъявил желание вернуться домой. Сокман внезапно скончался, и его солдаты повезли его тело на север. Ахмед-Иль в спешном порядке отправился домой, чтобы попытаться получить хотя бы часть наследства. С Мавдудом остался представитель династии Артукидов Айяз, но его отец Ильгази напал на солдат, сопровождавших гроб с телом Сокмана, надеясь (как потом выяснилось, тщетно) заполучить что-то из его сокровищ. Ежедневно терявший людей Мавдуд не мог принять бой, но в то же время он не хотел проводить зиму вдалеке от своей столицы. В итоге осенью того же года он отправился в Мосул.

То, что планы Мавдуда провалились, стало свидетельством неспособности мусульман нанести удар по объединенным силам франков. Здесь следует отметить, что именно король Балдуин вынудил их действовать сообща. На какое-то время владения франков оказались в безопасности. Следующим летом Мавдуд организовал поход на территорию Эдесского графства, оказавшийся выгодным для него с финансовой точки зрения, но не приведший к каким-либо политическим результатам. Тугтегин, в свою очередь, снова заключил союз с Ридваном, что было весьма широким жестом, ибо последний пытался уговорить своего друга-ассасина убить его. Но на какое-то время мусульманскую угрозу удалось предотвратить.

То, что предводители христиан снова стали ссориться, было неизбежно. Сначала франки решили напасть на Васила Гоха, росту могущества которого завидовали и граф Эдессы Балдуин, и Танкред. Последний вторгся во владения армянского князя, захватил Рабан и уже собирался осаждать Кесун, но правителям удалось заключить мир. Затем властитель Эдессы Балдуин внезапно решил напасть на своего двоюродного брата Жослена. Когда летом 1112 г. Мавдуд напал на Эдессу, Жослен раскрыл заговор армян, желавших передать город мусульманам, и спас Балдуина, заблаговременно предупредив его и вместе с ним оперативно совершив ряд действий, направленных против предателей. Однако на протяжении последовавшей за этим зимы до Балдуина стали доходить слухи о том, что Жослен хочет занять его место. Феод, управлявшийся из Турбесселя, был весьма богатым, в то время как окрестности Эдессы сильно пострадали из-за вражеских набегов и вынужденных переселений. Армяне любили Жослена, а после событий лета 1112 г. возненавидели Балдуина. Сам Жослен не сделал ничего для того, чтобы вызвать у родственника подозрения, которые основывались, скорее всего, на обычной зависти. В конце года Жослена призвали в Эдессу под предлогом того, что Балдуин болен и хочет поговорить с двоюродным братом о наследовании своих владений. Когда ничего не подозревающий Жослен прибыл в Эдессу, его обвинили в том, что он не поставлял в город достаточно продовольствия из своих владений, и бросили в тюрьму. Отпустили его только после того, как он пообещал отказаться от своего феода. В самом начале нового года Жослен уехал на юг, в Иерусалим, где король Балдуин пожаловал ему княжество Галилея.

В 1112 г. в Северной Сирии также произошло множество других перемен. Князь Васил Гох умер 12 октября, после чего его вдова спешно направила Танкреду подарки, в том числе свою собственную диадему, предназначавшуюся для княгини Сесилии. Таким образом женщина пыталась заручиться его поддержкой, чтобы обеспечить вступление на престол своего приемного сына Васила Тга, но Танкред сам жаждал заполучить это наследство. Что касается франков, то весной того же года умер Ричард де Принчипато, а в январе или феврале скончался владетель Триполи Бертран. Младший сын и наследник последнего Понс не разделял ни симпатий отца к византийцам, ни его ненависти к Танкреду. К тому же его советники, вероятно, решили, что для того, чтобы молодой граф сумел сохранить свое положение, ему следует заручиться поддержкой Танкреда. В итоге правители Триполи и Антиохии помирились, вследствие чего Танкред стал пользоваться еще большим влиянием[5]5
  Понс в некий промежуток времени был одним из домочадцев Танкреда и даже был посвящен им в рыцари.


[Закрыть]. Жослен был обесчещен, граф Триполи стал его другом, а наиболее влиятельный из армянских князей лежал в могиле – все это, казалось бы, делало превосходство Танкреда неоспоримым.

Антиохийский регент стал готовиться к походу, в результате которого собирался захватить владения Васила Гоха, но внезапно заболел. Люди стали поговаривать, что Танкреда отравили (что неизбежно в подобных ситуациях), но, скорее всего, он заразился тифом. Когда стало понятно, что Танкред не оправится от болезни, он назвал имя своего наследника – им должен был стать сын Ричарда де Принчипато Рожер Салернский. При этом он заставил Рожера поклясться, что если младший сын Боэмунда прибудет на Восток, то власть будет передана ему. Одновременно с этим он попросил Понса жениться на своей юной вдове Сесилии Французской. Умер Танкред 12 декабря 1112 г. в возрасте всего 36 лет.

Нам не так много известно из источников о личности Танкреда. Он был человеком весьма активным и талантливым, умелым дипломатом и великолепным солдатом, а с возрастом он становился все более мудрым. Однако он так и не сумел стать человеком столь же притягательным, каким был его дядя Боэмунд. К тому же, очевидно, Танкред не пользовался большой любовью своих людей, всех, кроме его льстивого биографа Рауля Канского. Он был человеком жестким, эгоистичным и беспринципным; вел себя весьма учтиво по отношению к Боэмунду, но в то же время не был верен ему и был не самым надежным союзником для графа Эдессы Балдуина. Однако если бы не вмешательство короля Балдуина, с которым Танкред мог равняться в жестокости и который все же не мог похвастаться такой же дальновидностью, его стремление к независимости могло привести франкские государства на Востоке к падению. Танкред стремился к укреплению и расширению Антиохийского княжества, и в этом ему удалось достичь заметного успеха. Без его усилий все созданное Боэмундом развалилось бы. Именно этого энергичного человека следует благодарить за то, что Антиохийское княжество просуществовало на протяжении многих лет после его смерти. Из всех предводителей Первого крестового похода более высокое положение смог занять только король Балдуин, бывший таким же нищим искателем приключений, как и сам Танкред. Однако, когда тело Танкреда везли к месту его вечного упокоения в притворе собора Святого Петра, лишь немногие из его подданных горевали, что создало определенные трудности для хронистов. С теплотой о нем писал и оплакивал его смерть только армянин Матфей Эдесский.

После того как антиохийским князем стал Рожер, который, несмотря на признание права сына Боэмунда на престол, принял княжеский титул, во франкских государствах воцарилась гармония. Рожер был женат на Сесилии, сестре графа Эдессы Балдуина, и, хотя не отличался особой верностью супруге, с шурином у него сложились весьма теплые отношения. Его сестра Мария стала второй женой Жослена де Куртене. Дружеские отношения с Рожером поддерживал и граф Триполи Понс, по завещанию Танкреда женившийся на его вдове Сесилии Французской. При этом все три властителя признали короля Балдуина своим сюзереном. Благодаря подобному единодушию, столь редко встречающемуся в истории, а также тому, что во владениях мусульман разгорелись новые конфликты, франкские государства Северной Сирии достигли своего расцвета.

В 1113 г. король Балдуин предпринял поход против правителя Дамаска Тугтегина, которому наконец удалось заручиться поддержкой Мавдуда и Айяза из династии Артукидов. Союзники-мусульмане заманили короля на территорию, принадлежавшую Дамаску, в Саннабру, что в верховьях реки Иордан, где Балдуин, забывший о своей обычной осторожности, потерпел сокрушительное поражение. Он обратился за помощью к Понсу и Рожеру, и только их прибытие (а с собой они привели всех своих рыцарей) позволило королю спастись. Противники дошли до окрестностей Тверии, но не рискнули сражаться с объединенным войском франков. Через несколько недель Мавдуд и Тугтегин вернулись в Дамаск. В последнюю пятницу сентября на входе в главную мечеть Дамаска, куда Мавдуд отправился вместе с пригласившим его в гости Тугтегином, его заколол ассасин. Эмир Дамаска спешно приказал казнить убийцу, чтобы никто не обвинил в совершении этого преступления его самого. Однако горожане все равно думали, будто именно он приказал убить Мавдуда, но оправдывали его действия тем, что последний якобы собирался прибрать Дамаск к рукам.

Благодаря гибели Мавдуда франки избавились от одного из основных своих врагов. Через два месяца, 10 декабря 1113 г., за ним последовал правитель Алеппо Ридван. Из-за прохладных отношений, сложившихся между ним и другими мусульманскими правителями, франки смогли упрочить свое положение в Сирии, а его устранение также не способствовало укреплению ислама. Наследником Ридвана стал его сын Алп-Арслан, слабый, порочный и жестокий 16-летний юноша, реальным правителем при котором был евнух Лулу. Исполняя приказ султана Мухаммеда, новый правитель лишил ассасинов поддержки, которой они пользовались до этого благодаря Ридвану. Посланник султана перс Ибн Бади вынудил Алп-Арслана пообещать, что он казнит Абу Тахира и других предводителей секты, а жители Алеппо, давно испытывавшие неприязнь к ассасинам, стали ловить и убивать всех сторонников этой секты, которых могли найти.

Стараясь защитить себя, низариты даже попытались захватить городскую цитадель, где тогда как раз умирал Ридван. Вскоре после этого, когда семья эмира уехала из цитадели Шайзара, чтобы посмотреть, как христиане празднуют Пасху, участники секты попытались неожиданно напасть на нее. Но горожане, объединившись с эмиром, сумели отразить атаку. Единственным достижением ассасинов стал захват крепости Колайя, располагавшейся неподалеку от Балиса, в месте, где дорога из Алеппо в Багдад приближается к Евфрату. В итоге им пришлось уйти в подполье или бежать во франкские государства. Однако ассасины все же сохранили свое могущество и стали задумываться о том, чтобы переключиться на Ливан.

Правление Алп-Арслана было недолгим. Он прибыл с дружественным визитом в Дамаск, где его с почестями, подобающими царской особе, встретил Тугтегин, а в сентябре 1114 г. евнух Лулу, пораженный его распутством и опасавшийся за свою жизнь, убил Алп-Арслана, когда тот спал в собственной постели, и посадил на престол его шестилетнего брата Султаншаха. На протяжении нескольких последующих лет Лулу вместе со своим полководцем Шамсом ас-Шавасом, бывшим эмиром Рафанеи, контролировал цитадель и армию Алеппо. При этом реальная власть находилась в руках алеппской знати, пожелания представителей которой Лулу не осмеливался игнорировать. Из-за отсутствия сильного владетеля и малочисленности войска Алеппо мог лишь защищать собственные стены, в то время как, несмотря на запрет секты ассасинов, соседи из-за того, что в городе большим влиянием пользовались персы, считали его новых правителей опасными сторонниками шиитов. Вследствие этого Лулу с готовностью продолжил политику Ридвана, направленную на поддержание дружеских отношений с антиохийскими франками.

После смерти Мавдуда султан отдал Мосул Аксункуру аль-Бурзуки, турку, солдату удачи (впрочем, как и его предшественник) и своему представителю при дворе халифа. Теперь организация и проведение походов против франков стали его долгом. В мае 1114 г. он во главе 15-тысячного войска выдвинулся к Эдессе. Его сопровождали сын султана Масуд, эмир Синджара Темирек и молодой турок по имени Имад ад-Дин Занги, сын другого Аксункура, бывшего наместником Алеппо и Хамы в период, предшествовавший крестовым походам. Правителя Мардина Ильгази также звали присоединиться к походу, но он отказался, в связи с чем сначала войско подошло к Мардину. Ильгази согласился отправить в поход на Эдессу своего сына Айяза с отрядом туркменов. Мусульмане простояли под стенами Эдессы на протяжении двух месяцев, но в городе располагался многочисленный гарнизон, а запасов продовольствия было в достатке. В то же время осаждавшим не хватало продуктов, которые они добывали, грабя сельскую местность. В итоге иль-Бурзуки был вынужден снять осаду и довольствоваться разорением окрестностей города, а затем армяне предоставили ему новое поле для деятельности.

Спустя год после того, как в 1112 г. был раскрыт заговор армян, желавших отдать Эдессу Мавдуду, они решили претворить в жизнь аналогичный замысел. В тот момент сам Мавдуд собирался вторгнуться на территории, принадлежавшие франкам, а Балдуин находился в Турбесселе, где брал под свой контроль феод Жослена. Заговор снова вовремя раскрыли, и Балдуин переселил всех армян, живших в столице его владений, в Самосату. Преподав армянам урок, в начале 1114 г. он разрешил им вернуться, но к тому времени некоторые из них уже переселились на земли, принадлежавшие Василу Тга, наследнику Васила Гоха, которому каким-то образом стало известно о планах франков захватить его наследство. Они с мачехой попросили иль-Бурзуки избавить их от франков. Тот отправил Сонкора Длинного, одного из своих полководцев, в Кесун на переговоры с Василом Тга. Узнав об этом, франки атаковали Сонкора и армян, но тщетно. Однако прежде чем мусульмане сумели извлечь выгоду из нового союза, иль-Бурзуки поссорился с представителем династии Артукидов Айязом и заключил его в тюрьму. Это заставило Ильгази, отца последнего, созвать всех своих родичей и солдат-туркменов и выступить против иль-Бурзуки. Тот потерпел сокрушительное поражение и был вынужден отступить в Мосул. Таким образом, попытка мусульман победить крестоносцев снова закончилась полным поражением.

За сотрудничество с мусульманами армянам пришлось заплатить. Франки отправились в поход против Васила Тга. Они не смогли захватить хорошо укрепленную столицу его владений – Рабан, но он решил заключить союз с представителем княжеской династии Рубенидов Торосом. Последний пригласил Васила, чтобы поговорить о заключении брака, который укрепил бы их союз, но, когда тот приехал, заключил его в тюрьму, а затем продал графу Эдессы Балдуину. Свободу Васил получил только после того, как дал обещание отдать Балдуину все свои владения, после чего ему разрешили уехать в Константинополь. Заполучив таким образом в 1116 г. Рабан и Кесун, Балдуин решил подчинить остальные армянские княжества в долине Евфрата. Сначала в 1117 г. он сместил правителя Биреджика Абулгариба, получившего свои владения с помощью Балдуина во время Первого крестового похода. Биреджик он отдал своему двоюродному брату Валерану де Ле-Пюизе, женившемуся на дочери Абулгариба. Затем он напал на Баграта, брата Васила Гоха, друга Балдуина I, ставшего впоследствии его врагом, который управлял небольшим владением в Хоросе, к западу от Евфрата. Наконец, он перешел границу владений другого союзника Балдуина – князя Гаргара Костадина, которого он захватил в плен и держал в заключении в Самосате, где несчастный князь вскоре погиб во время землетрясения. Вскоре князь из династии Рубенидов сделал приятное для себя открытие – он стал единственным независимым армянским правителем. Однако остальные армяне разочаровались во франках.

Тому, что Балдуин сумел завоевать армянские государства, способствовало снижение угрозы с Востока. В годы, предшествовавшие этому, царило беспокойство. Из-за сильнейшего землетрясения, произошедшего в ноябре 1114 г., территория франкских государств от Антиохии и Мамистры до Мараша и Эдессы оказалась опустошена. Князь Антиохии Рожер, узнавший, что поговаривают, будто султан Мухаммед собирается в новый поход против франков, спешно отправился осматривать свои крепости, чтобы выяснить, стены каких из них нуждаются в ремонте, и отдать приказы о проведении соответствующих работ.

Мухаммед был последним из выдающихся султанов – представителей династии Сельджукидов. От своего брата Баркиярука он получил государство, пребывавшее в полном упадке, и сумел восстановить порядок в Иране и Ираке, подавив восстание арабов из восточной пустыни, которое они подняли в 1108 г., и сумев обуздать ассасинов. Ему подчинился и халиф аль-Мустазхир, неторопливо писавший любовные стихи в своем багдадском дворце. Однако попытки Мухаммеда изгнать франков из Сирии заканчивались провалом, и он понял: для того чтобы добиться успеха, ему следует распространить свою власть на тамошних исламских правителей, зависть и непослушание которых регулярно становились причинами крушения всех его планов. В феврале 1115 г., поставив во главе Мосула своего сына Масуда, чтобы таким образом заручиться преданностью обитателей этого города, султан отправил на запад многочисленное войско под командованием наместника Хамадана Бурзука ибн Бурзука, которого сопровождали бывший наместник Мосула Джуюш-бек и эмир Синджара Темирек.

Мусульмане, правившие в Сирии, также были обеспокоены. Единственными его вассалами на этой территории, на которых мог положиться султан, были владетели Шайзара Мункидиты и эмир Хомса ибн Караджа. Услышав о походе, представитель династии Артукидов Ильгази спешно отправился в Дамаск, чтобы подтвердить свой союз с Тугтегином. Но на обратном пути он попал в засаду, устроенную эмиром Хомса, и был захвачен в плен. Однако последний боялся Тугтегина и отпустил Ильгази при условии, что тот пришлет вместо себя своего сына Айяза. Таким образом Ильгази сумел вернуться в Мардин и созвать войско. Затем он снова отправился на запад, чтобы встретиться там с Тугтегином. Регент Алеппо евнух Лулу, пообещавший помощь обоим правителям, наконец решил, что победа султана его не устроит, и объединился с Тугтегином и Ильгази.

К тому времени князь Антиохии Рожер также собрал свои войска и занял позиции у Железного моста через Оронт. Там он заключил соглашение с Тугтегином (при этом нам неизвестно, кто в данном случае выступил инициатором) и его союзниками и пригласил их вместе со своей армией подойти к Апамее, откуда должен был открыться прекрасный обзор на передвижения Бурзука после того, как его войско переберется через Евфрат и приблизится к Шайзару, где его будут ждать союзники. Войско франков состояло примерно из 2000 рыцарей и пехотинцев, а армия их мусульманских союзников насчитывала около 5000 человек.

Бурзук, пересекавший во главе многочисленного войска Джезире, не встретил сопротивления. Он надеялся устроить свою ставку в Алеппо, но, узнав, что Лулу примкнул к противникам и что их возглавляет Тугтегин, повернул на юг, к владениям последнего. С помощью эмира Хомса Бурзуку удалось совершить внезапное нападение на Хаму, принадлежавшую Тугтегину. (Именно там хранилась значительная часть его имущества.) Город был захвачен и разграблен, что не могло не вызывать недовольство местных мусульман. Затем Бурзук направился к франкской крепости Кафр-Таб. Рожер с удовольствием отклонился бы от намеченного маршрута, но Тугтегин убедил его, что это может оказаться слишком рискованным. Вместо этого союзники обратились за помощью к королю Балдуину и графу Триполи Понсу, спешно отправившимся на север, причем первый вел за собой 500 рыцарей и 1000 пехотинцев, а второй – 200 рыцарей и 2000 пехотинцев. Они пришли к лагерю, разбитому у Апамеи, где их встретили как героев.

Бурзук, остановившийся в Шайзаре, решил, что ему следует отойти к Джезире. Его уловка оказалась весьма удачной. Балдуин и Понс подумали, будто опасность миновала, и вернулись домой, а войска союзников разделились. Это позволило Бурзуку неожиданно вернуться к Кафр-Табу. После непродолжительной стычки он захватил замок и отдал его Мункидитам. Регент Алеппо Лулу, движимый то ли коварством, то ли трусостью, сразу же написал Бурзуку письмо, где просил прощения за совершенные в прошлом грехи и выклянчивал отряд солдат, которые были необходимы ему, чтобы занять Алеппо. Бурзук согласился и отправил ему на помощь Джуюш-бека и его солдат, ослабив таким образом свое войско.

Рожер не распускал свою армию. Он не мог позволить себе ждать помощи ни от короля Балдуина, ни от Понса, ни даже от Тугтегина. Призвав графа Эдессы Балдуина спасти его и попросив патриарха Бернара благословить солдат и одолжить им частицу истинного креста, Рожер 12 сентября вышел из Антиохии и отправился на юг, вверх по течению Оронта, к Шастель-Руж. Тем временем Бурзук двигался на север по пути, параллельному тому, что выбрал Рожер, но проходившему чуть дальше от реки. Ни один из полководцев не знал, где находится другой, пока рыцарь по имени Теодор Берневилль, отправившийся на разведку, не присказал галопом в лагерь в Шастель-Руж и не сообщил, что видел армию султана, двигавшуюся через лес в сторону холма Тель-Даниф, находившегося неподалеку от города Сармина.

Утром 4 сентября войско франков прокралось через скрывавший их из виду горный хребет и атаковало ничего не подозревавшую армию Бурзука. В авангарде двигались вьючные животные, и часть войска уже остановилась, чтобы успеть поставить палатки до полуденной жары. Некоторые эмиры послали своих людей в окрестные крестьянские хозяйства за продовольствием, другие ушли, чтобы занять город Бизаа. В итоге перед самым началом сражения Бурзук остался без своих ключевых помощников.

Во время атаки франки сумели застать врага врасплох. Они внезапно выскочили из-за деревьев и быстро взяли штурмом наполовину развернутый лагерь. Вскоре порядок в войске мусульман был окончательно нарушен. Бурзук никак не мог собрать своих людей. Сам он едва избежал попадания в плен и сумел вместе с несколькими сотнями всадников отойти к выступу холма Тель-Даниф. Там он на протяжении какого-то времени отбивал атаки противника, предпочитая быть убитым во время боя и не нести на своих плечах позор из-за столь бесславного поражения. В конце концов телохранитель убедил Бурзука в том, что им все равно не удастся ничего добиться, и он, спасаясь бегством, поскакал прочь, двигаясь на восток. Эмиру Синджара Темиреку повезло больше – он сумел оттеснить правый флаг франков. Однако владетель Харима Ги Френель привел свежие силы; вскоре отряд из Синджара был окружен, и спастись удалось лишь всадникам на самых быстрых конях. К вечеру остатки войска мусульман, позабыв о необходимости соблюдать строй, бежали в сторону Джезире.

После победы франков в битве при Тель-Данифе султаны Ирана из династии Сельджукидов больше не пытались вернуть Сирию. Через несколько месяцев после этого умер Бурзук, не сумевший пережить стыда и унижения, а султан Мухаммед не хотел рисковать и отказался от мысли о снаряжении нового похода. Теперь из всех правителей, земли которых располагались к востоку от владений франков, угрозу для них представляли лишь полунезависимые эмиры, которые в тот момент был разобщены и удручены. Репутация князя Антиохии Рожера достигла апогея. Его солдаты быстро снова заняли Кафр-Таб, до этого отданный Бурзуком Мункидитам.

Правители Алеппо и Дамаска были серьезно обеспокоены. Тугтегин поспешил примириться с султаном Мухаммедом, который простил его, но в то же время отказался оказывать ему материальную помощь. Евнух Лулу беспомощно наблюдал за тем, как франки укрепляют свои позиции на территориях, располагавшихся по соседству с Алеппо. Он попытался заключить союз с Тугтегином, но к тому времени ему уже никто не верил, вследствие чего в мае 1117 г. Лулу был убит турками, служившими в его гарнизоне. Его преемником стал другой евнух – отрекшийся от своей веры армянин Ярукташ, тотчас же попытавшийся заручиться поддержкой франков, для чего он отдал Рожеру крепость Аль-Кубба, стоявшую на пути из Алеппо в Дамаск, где останавливались паломники в Мекку, и право взимать с них провозные платежи. Эта уступка не помогла Ярукташу. Убийцы Лулу действовали от имени Султаншаха, младшего сына Ридвана, который не признал бы его право на принятие решений.