Книга: Рим. Роман о древнем городе - Стивен Сейлор

Понемногу племя начало разрастаться, торговать солью которой было достаточно и мечтать о первом городе. Вера в нуменов увеличилась и появились первые служители культа, две древние семьи, дети которых главными героями книги. Они понимая свою особенность, захотели влиять на политику, и подливать масла в огонь споров братьев Ромула и Рема. Укореняются первые традиции «луперкалии», которые впоследствии христиане поменяют на день святого Валентина.

История двух римских семей идет от первых племен во времена когда по дороге на Кампанью, которая заносит в Рим ароматы полей, шум работы в садах и виноградниках, бежали бывший римский полководец Кориолан который восстал против Рима и член древнего рода патрициев Тит Потиций. Чей род надолго будет обесславлен в анналах древнего города. А его внук будет рабом, который достигнет чести оберегая Капитолийский холм от нашествий галлов, что ворвались и разграбили Рим. Хвала десяткам гусей, что спасли Капитолий от галлов.

Писатель Стивен Сейлор очень искусно вплетает свой нарратив в историю Рима. У него это получается очень легко и непринужденно. Вот молодой Кезон сидит на загородной вилле своего известного деда и изучает историю, а потом изо всех сил бежит к своему другу который ждет его на Палатине, где недалеко Форуме разворачивается первый сексуальный скандал древнего Рима и изгнания Тарквиния Гордого.

Кезон чувствует то чувство, которое испытывает каждый современный турист приезжая в Рим - запахи и ароматы воды. Бриллиантами в короне древнего города без сомнения богатства водоемов, щедрость источников и величие фонтанов. Кезон идет учиться в цензора Аппия Клавдия Цека, который на досуге читает Платона и Аристотеля и увлекается Гомером и Софоклом. Аппий начинает в Риме строительство первого акведука и известной дороги названной в его честь. Благодаря ему древние акведуки, которые впоследствии восстановят Папы, Аква Паола Аква Марчия, Акве Феличе наполнят город замечательной водой, которая может считаться самой вкусной в европейских столицах. Но самая вкусная вода льется с Аква Вирго. Только родившись как Кезон под палящим солнцем августовских дней и чувствуя испарения Понтийских болот, можно почувствовать тот восторг который испытывали древние римляне набирая воду в кувшины.

Итоги:

Художественная книга Стивена Сейлора «Рим» - это, так сказать, два в одном. Где вымышленные события двух семей переплетается с настоящей историей древнего Рима. Книга охватывает тысячелетнюю историю города от Ромула до Октавиана Августа. Рядом с реальными персоналиями перед нами развивается целая семейная сага двух семейств. Кем они только не были, известными патрициями, рабами, архитекторами, служителями культа Вакха. Великолепная художественная книга со многими историческими фактами которые удивили меня и рассказали много нового.

В итоге, от книги осталось впечатление не как от солидной художественной работы, а как от средней руки учебного пособия для детей и юношества по истории Древнего Рима с элементами художественности, этакие рассказы в лицах о делах давно минувших.

Мысли: поскольку я не являюсь большой поклонницей [и уж тем более специалистом] в исторической составляющей, её оценивать не берусь. Ибо будь у меня желание изучить непосредственно "официальную версию" истории Рима — обратилась бы к Википедии. Так что рассматриваю книгу исключительно как художественный труд, а не "учебно-документальное пособие".

С технической стороны книга мне понравилась: хороший язык, нормальная стилистика, соотношение диалогов к описаниям прекрасное. В общем, в этом плане произведение хорошее — читается с удовольствием.

С художественной стороны впечатление осталось неоднозначное. Повествование достаточно любопытное, несмотря на обилие персонажей сложно запутаться в виду постепенной смены поколений [и относительной безликости этих поколений]. Здесь найдутся симпатичные описания местностей и будет сказано несколько слов по поводу образований тех или иных названий.

Однако, назвать чтиво увлекательным довольно сложно в виду растянутости и монотонности. Казалось бы, учитывая объём лет, который автор попытался охватить в одной книге, должен был бы сделать её максимально насыщенной событиями. Но что-то не срослось. Впрочем, к условно-положительному моменту можно отнести реализм произведения: здесь будут и поверья, и заблуждения, и жестокость, и попытка описания людской сущности на манер прошлых веков.

Итог: в целом, это была хорошая книга, ставшая "полезным фоном" к рутине и оставившая о себе нейтральное впечатление. Вряд ли такая книга придётся по вкусу каждому в виду специфики [там и головы лететь будут, что закономерно] и монотонности повествования. Думаю, попробовать-то можно, а уж понравится книга или нет — не предугадать.

В целом надо сказать, что история города, которая началась с бесчестного убийства, так и оставалась той еще "игрой престолов", где отцы убивали детей, родичи друг друга, одно восстание сменялось другим... Кровавых историй здесь, пожалуй, даже больше, чем в пресловутом цикле Мартина, вот только они так почему-то не шокируют. Наверное, потому что это история.

Не могу сказать, что мне не понравилось. Скорее, наоборот, понравилось. Следить за жизнью одной фамильной линии, за тем, как одна ветвь Потициев переплеталась с ветвью Пинариев, Юлиев, Дорсонов - довольно интересно. Понимаешь, что там все друг другу окажутся родственники. К тому же нам показали жизнь обычных людей на фоне исторических событий, их выбор, их судьбу - это тоже интересно. Но все показалось мне несколько скомканным - несколько отдельных историй, как бы семейный фотоальбом с коротенькими приписками под карточками - вот что мне это напомнило. Поэтому не 5 баллов, а 4. И я бы еще почитала что-то подобное.

Здесь начинается история двух родов, впоследствии ставшими одними из древнейших римских патрицианских семейств, Потициев и Пинариев. Здесь начинается и история амулета, который изображал древнее божество здешней местности – Фасцин. Амулет передавался на протяжении веков из поколения в поколение Потициями, а затем, когда род Потициев пересёкся с Пинариями, амулет переходил к одному из Пинариев, от отца к сыну. Подробности жизни хранителей амулета затерялись и стёрлись в веках, стёрся и потерял свою форму и сам амулет, но, как и первые основатели рода, так и их потомки - воины времён республики и блестящие римляне периода ранней империи, все хранители Фасцина верили в древнюю силу талисмана, который они носили на груди.

Вслед за Потициями и Пинариями мы пройдём по страницам книги от хижины Ромула на Палатине и до трагических мартовских ид, положивших конец республики, останавливаясь на некоторых ярких, драматичных картинах, настолько визуально подробно, будто сами стояли рядом.

Вот юный Потиций подружился с близнецами Ремом и Ромулом, они бегают по долине между холмов с криками, надев волчью шкуру, положив тем самым начало римским праздникам луперкалий.

Вот в долине у подножия холма Палатин рано утром вдруг появился мощный богатырь Геркулес и, совершив свой подвиг, также неожиданно покинул селение, а род Потициев отныне стал жрецами-хранителями его культа.

Вот оживает легенда о Кориолане, чья трагическая история известна нам из Шекспира, оживают и сюжеты, хорошо известные из живописи – «Похищение сабинянок», «Поругание Лукреции».

Рим вырастал и набирался сил, с кровью и яростью, с алчностью и страстями, сметал одно и пробовал другое – монархию, республику, правление консулов, децемвиров, диктаторов, запрещал и отменял запреты на браки между патрициями и плебеями, завоёвывал новые территории, растворял в себе этрусков, вольсков, сабинян и другие племена Италии. Строил храмы и возводил гигантские статуи, гадал, что будет угодно богам и пытался задобрить их и заручиться поддержкой Фортуны в своих амбициозных замыслах.

Было очень интересно вспомнить легенду из школьного учебника о том, как гуси Рим спасли. В книге в этот трагичный эпизод взятия Рима галлами вплетается история романтичной запретной любви между рабом Пеннатом и весталкой Пинарией.

Как гуси Рим спасли

Один из Потициев принимал самое активное участие в строительстве акведука и легендарной Аппиевой дороги, которую начал возводить цензор Аппий Клавдий в 312 г. до н.э.

Аппиева дорога

Один из последних эпизодов римской эпопеи об амулете Потициев-Пинариев – убийство Гая Юлия Цезаря, убийство, совершённое ради сохранения республики, но парадоксальным образом после нескольких лет смуты повлёкшее установление власти императора. Римские боги не любят, когда их волей пренебрегают.

К счастью, Сейлор обладает не столь радикальными взглядами на историю. Его "Роман о Древнем городе" опирается на традиционные источники, то есть на классические мифы, описанные в свою очередь у древних историков. Задумав роман-эпопею длиной в тысячелетие, Стивен Сейлор не просто художественно перерабатывает материал, он буквально оживляет те самые мифы. Конечно, подробно и в литературной форме описывать легендарные события десяти веков - задача невыполнимая, поэтому автор выбирает другой путь. Результат похож на то, как будто вы листаете огромную книгу с текстом, который пробегаете по-диагонали, а время от времени вам попадается красочная иллюстрация и вы впиваетесь в неё взглядом, разглядывая малейшие детали представленной картины.

Всё начинается с отрезка тропы вдоль морского побережья, по которой в те далёкие времена ходили торговцы солью, и где вскоре суждено будет возникнуть Риму. Прекрасное место с семью холмами, долинами и берегом реки. Автор ведёт нас сквозь время рука об руку с представителями двух старейших семейств - Потициями и Пинариями. Потомки этих двух фамилий будут участниками всех ключевых событий Древнего города, познакомят нас с великими фигурами каждого времени: от Ромула и Рема до императора Августа. А загадочным связующим звеном, переходящим из поколения в поколение Потициев, будет небольшой амулет из золота, который по прошествии веков безнадёжно потеряет свою изначальную форму.

К недостаткам книги я бы отнесла очевидную неравномерность освещаемых событий - количественную и качественную. Если история создания Рима и времена республики до Суллы выписаны довольно подробно и главное - с огоньком, то дальше повествование сильно сжато, если не сказать уныло скомкано. Ощущение, что в процессе написания этой масштабной саги силы и задор автора медленно иссякали, и на последнюю треть их почти не хватило. Хотя, возможно, это было сделано сознательно, ведь те же Сулла или Цезарь знакомы каждому и о них много чего написано. А может, автор просто устал от самых громких исторических фигур. Ну пусть. Даже так читать всё равно интересно и общее впечатление от книги остаётся хорошим.

Во время чтения все время хотелось чтобы автор подробнее остановился на каждом поколении, прописал характеры и лица еще ярче, показал все еще лучше. Тогда бы точно получилось что-то вроде "Проклятых королей" только на античную тему. А так, столетия вжатые между обложек пусть толстой, но все-таки одной книги - им в ней тесно и хочется еще.)

Начинается все с мелких племен - торговцев солью, селившихся у реки Тибр и на семи холмах, где позже и воздвигли Рим. Семихолмие или Руми - что в переводе значило грудь. Фасцин - самый древний бог из всех известных местных богов, представлявший собой не что иное, как крылатый фалос. Ну надо же, и тут эти пиписькопоклонники, а я думала, что только в Индии (Шива-лингам).

На протяжении всего повествования автор показывает нам разные поколения двух древних родов, одному из которых принадлежит амулет изображающий того самого Фасцина. Золотой крылатый фалос передается из поколения в поколение пока не стирается настолько, что становится чем-то неузнаваемым.

Оказывается, в те времена волчицами называли блудниц - вот почему в легенде говорится, что Ромула и Рема вскормила волчица под руминалией - смоковницей прозванной так за то, что ее плоды напоминали грудь. А вы думали, что и правда их воспитало животное? Да ладно, они же не Маугли.)

Два брата были теми еще разбойниками, воровали чужой скот, убили царя Альбы и продолжали заниматься грабежем окрестностей. Опасаясь мести соседей, начали возводить стену и во время строительства Ромул убил Рема, после чего стал первым царем Рима - города, названного в его честь. Ох уж эти предки...

А Капитолийский холм назван так потому что во время строительства храма на нем нашли закопанную голову. Мудрецы и гадатели растолковали этот знак так, что Рим станет во главе всего мира, поэтому этот холм стал наиболее почитаем. (капит - голова)

Гуси, спасшие Рим от галлов, были гусями Юноны и поначалу их собирались употребить в пищу, но после подвига стали почитать, как героев. Каждый год потом носили гуся на шелковой подушке через весь город, вместе с насаженной на кол собакой - собаки-то Рим не спасли, хоть и должны были. А от Кориолана Рим спасли женщины.

Войны с соседями, политические интриги и коварные убийства, слоны Ганнибала и сокрушительные поражения - битва при Каннах и Пирровы победы, проскрипционные списки и диктатура Суллы. Амфитеатры, коллизей, работорговля и гладиаторские бои. А Карфаген должен быть разрушен... Хотелось бы подробнее на каждой из эпох остановиться, но увы увы... Алас!

И опять же, снова эта тема гомосексуализма, столь характерная для античности. Мы, обычно, восхищаемся храбростью и дисциплинированностью спартанцев, совершенно забывая, что чем более миллитаристкое и патриархальное общество - тем больше в нем гомосексуализма:

Спартанцы, которые известны как великие воины, считали самым достойным видом любви любовь между двумя воителями. Их женщины в первую брачную ночь остригали волосы и надевали туники мальчиков, чтобы пробудить в мужьях желание. Афиняне сделали любовь взрослого мужчины и юноши сердцевиной своей философии. Карфагенские полководцы занимались любовью со своими молодыми командирами, прежде чем женили их на своих дочерях. У Юпитера был Ганимед, у Геркулеса – Хилас, у Ахилла – Патрокл, у Александра – Гефестион, а может быть, и наоборот, поскольку Александр был младшим партнером.

Любопытно было узнать, что в античность таких слов, как "гомосексуализм" и "гей" не существовало, и гомофобии - тоже. К этому совершенно спокойно относились: ну, любит мальчик мальчика и что? Они же никому вреда не причиняют, а сердцу не прикажешь. И, кстати, наличию у нас восклицания "alas" ("увы") мы обязаны геям:

Хилас был прекрасным юношей, возлюбленным Геракла. Оба они участвовали в походе аргонавтов за золотым руном. Когда Арго бросил якорь в устье реки Аскании, Хиласа послали к источнику за пресной водой, но тамошние нимфы, восхитившись красотой юноши, затащили его к себе, и больше его никто не видел. Геракл был безутешен. Долгое время – даже после того как пропала надежда найти юношу – он бродил взад-вперед по берегу реки, выкрикивая его имя: «Хилас! Хилас!» Вот откуда пошло восклицание «alas», то есть «увы», выражающее разочарование или скорбь.

Интересных фактов, событий, лиц и характеров в этом произведении много, им в нем тесно. И тем не менее, книга читается очень легко и будет интересна всем, кто любит исторические романы и античность. Прочитала на одном дыхании и добавила в избранное. Редкий случай когда и придраться-то не к чему, несмотря на мою привередливость.)

Если человек наделен властью, умен и не имеет совести, он, действуя расчетливо и безжалостно, может надеяться избежать кары даже за самое чудовищное преступление.

Ни один город нельзя победить, если его жители не оскорбили богов. Значит, богам угодно, чтобы победители убивали или обращали в рабство побежденных. Народ Рима всегда знал это. Унижение наших врагов – это один из способов угодить богам, а угождая богам, мы продолжаем процветать.

И все начинается с глаз. Мужчины смотрят на нас, и мы с удовольствием принимаем их взгляды, и это удовольствие, которое кажется таким невинным, побуждает нас желать других удовольствий.

Когда комедия становится возвышенной? Когда в результате раритетного сотрудничества драматурга, актеров и зрителей достигается гармония, заставляющая богов восхищаться музыкой человеческого смеха. Когда смеются люди, смеются и боги, и на миг этот жалкий мир становится не просто терпимым, но прекрасным.

Чем большего успеха добивается человек, тем меньше стоит надеяться на постоянство этого успеха.

К нашей печали, мы были свидетелями того, как жестоки могут быть враги добродетели и как умеют они обращать слова людей благородных против тех, кто их изрек.