Текст книги "Беги"

Беги
Светлана Алексеевна Аксенова

© Светлана Алексеевна Аксенова, 2023

ISBN 978-5-0051-5119-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Женщины сидели на кухне и беспрерывно болтая, пили чай. Уже по третьей кружке. Машинально вливали в себя напиток и разговаривали, разговаривали. Все равно о чем, лишь бы не молчать. Лишь бы не молчать и не смотреть друг другу в глаза. Не смотреть друг другу в глаза и не плакать. Или плакать, но очень незаметно, чтобы остальные не видели. Но плакать хотелось. Не просто плакать, а выть и кататься по полу, но одной. Чтобы никто не знал о твоей слабости.

– Ладно, девочки, – первой из-за стола поднялась Вика. – Завтра тяжелый день… Надо поспать.

Сегодня она выглядела намного старше своих лет. Тусклые глаза и волосы, небрежно собранные в хвост.

– Да, – кусая губы, чтобы не разрыдаться, согласилась младшая сестренка Юлька.

Красавица блондинка, с теплыми карими глазами и спортивной фигурой. Юльке недавно исполнилось двадцать пять. Мама родила ее очень поздно, уже за сорок. Роды оказались тяжелыми, и врачам не удалось ее спасти.

Свекровь, узнав о смерти невестки, продала дом в деревне и перебралась к сыну, помогать в воспитании дочерей. Так что у Юльки, можно сказать, было две мамы. Сестра и бабушка.

Бабушка, которая сидела сейчас, бесцельно переставляя кружку с места на место. Милая добрая бабуля. Баба Валя или Валентина Ивановна, кому как нравилось.

– Бабулечка, иди спать, – обняв ее за плечи, прошептала Вика. – Не надо плакать. Мы должны пройти через это.

Через полчаса женщины разошлись по комнатам. И каждая, оставшись наедине с собой, дала волю слезам. Каждая выла, уткнувшись в подушку, чтобы не услышали остальные, и кусала кулаки, чтобы приглушить боль. Каждая мысленно готовилась к завтрашнему дню и все-таки не представляла, как его выдержит.

Каждая боялась показать слабость, зная, что если разревется она, то разревутся и все. Все трое.

Три женщины, которым предстояло завтра проводить в последний путь любимого сына и отца.

Вика даже не пыталась вытереть слезы, они все лились и лились из глаз, словно кто-то забыл закрыть кран.

– Папа, – стиснув зубы, простонала она. – Папа! Ну, как же так? Не надо-о-о, – и укрывшись с головой, тихо заскулила.

«Витька так и не позвонил. Надеюсь, догадался, что я у бабули осталась ночевать» – вздохнула Вика, отмечая, что муж очень изменился в последнее время.

… – Виктор и Виктория! У вас даже имена одинаковые! – твердили друзья и знакомые. – Значит, будете счастливы!

Были счастливы! Первые пять лет не отлипали друг от друга. Через пять лет после свадьбы Виктория забеременела. Как же они с Витей радовались тогда. Выбирали ребенку имя и все гадали, кто же родится; мальчик или девочка? Но на третьем месяце произошел выкидыш. Врачи предупреждали, что первый триместр будет очень тяжелым. Все-таки старо-родящая, как любят выражаться акушеры. Тридцать четыре года.

В то лето они планировали съездить на Урал к родственникам мужа.

Выкидыш случился в поезде на обратной дороге. В дурно пахнущем туалете. Эмбрион выпал прямо на дно унитаза. Испугавшись, Вика стала ломиться из тесной кабинки и звать мужа, но дверь никак не открывалась. Все происходившее дальше она запомнила очень плохо. Кто-то открыл дверь, муж отвел ее в купе. А кто-то, нажав на слив, смыл человеческий зародыш на полотно железной дороги.

Так и остался лежать Викин первенец где-то между Сургутом и Саратовом.

Врачи в один голос запели, что вряд ли еще раз случиться чудо, и она забеременеет. Возможно, после этого случая и пошла трещина в отношениях, которая незаметно превратилась в пропасть…

«Господи! Дай мне силы выдержать завтрашний день», – подумала Виктория, засыпая.

Утром позавтракав, женщины принялись готовить поминальный обед. Стараясь непринужденно разговаривать, каждая из них то и дело бросала взгляд на настенные часы.

Три часа по полудню неумолимо приближались. Посовещавшись, решили вызвать такси.

«Этого не может быть», – билось в голове, а разум настойчиво подсовывал картинки из прошлого, заставляя улыбнуться.

«Вот и правильно, вот и хорошо, – подумала Вика, улыбаясь воспоминаниям. – Мы скоро увидим папу!» – в носу защипало и, открыв сумку, она стала дотошно копаться в ней, якобы что-то ища.

– Приехали, – сообщил таксист, сочувственно глядя на пассажирок.

Расплатившись, Вика поспешила к бабуле и сестре, что растерянно топтались возле невзрачного здания и, открыв дверь, первая зашла в бюро ритуальных услуг с красивым названием; «Вереск».

Там они скромно присели на удобные диваны.

«Пожалуйста! – мысленно взмолилась Вика. – Пусть это окажется сном! Господи! Вот скоро три часа и что? Нас куда-то позовут? И что мы должны будем делать?»

– Привет, – присел рядом Виктор. – Не опоздал?

– Нет еще, – положив голову на плечо сестры, ответила Юлька. – Мой Женька, что-то задерживается.

– Работа, – глухо произнесла Вика. – Сейчас подъедет.

Мимо сновали люди. На лице каждого лежала печать такой безысходности, что хотелось выть.

– Вихлянцев Михаил Васильевич, – раздался вежливый девичий голос.

– Это мы, – отозвались три женщины и замерли в ожидании.

– Прошу в эту комнату.

«В комнату? Что там в этой комнате?» – внутренне сжавшись, Виктория сделала шаг.

Оббитый темно-голубой материей гроб. Шаг и еще шаг. Мужчина… Там лежал мужчина, но глаза отказывались видеть правду.

– Сюда, сюда, – завернула их девица. – Посмотрите, правильно ли оформлены венки и табличка.

– Да, да, – заверила Юлька. – Все правильно.

– Распишитесь, – девушка протянула ручку.

Пока Юлька расписывалась, бабуля схватила табличку и, обняв ее, направилась к выходу.

– Ой, табличка! – воскликнула девушка.

– Бабуль, отдай, – Виктория ласково освободила табличку и вернула ее на место.

– А? – Валентина Ивановна полностью потерявшись во времени и пространстве, отсутствующим взглядом посмотрела на старшую внучку.

«Здесь у всех такой страшный взгляд», – вздрогнула Виктория.

– Теперь можете подойти, – пригласил их к гробу крупный мужчина в темном костюме.

«К кому подойти? К папе? Это он там лежит?»

Сгорбившись, бабуля так взглянула на Викторию, что та с трудом удержалась, чтобы не заголосить.

– Мишенька, – прошептала Валентина Ивановна, проводя рукой по жестким волосам сына.

– Бабуль, ему сейчас хорошо, – бормотала Вика глупые слова утешения. – У него больше ничего не болит. Ты же видишь, как он выглядит? Помолодел и такой красивый.

– Он всегда был красивым! Даже смерть оказалась бессильна, – гордо ответила Валентина Ивановна.

– Вы какие тапочки ему одели? Покажите, – обратилась она к работнику ритуальной службы.

– Вот смотрите, – засуетился тот, откинув белую материю с ног. – Хорошие удобные тапочки.

– Хорошие, – согласно кивнула бабуля. – Мише будет удобно в них ходить.

«Ходить? Куда он будет ходить? Боже мой, папа! – Виктория не могла отвести взгляда от скрещенных рук. – Неужели это ты? Такой неподвижный? И ты нам ничего не скажешь? Мы больше не услышим твой голос? Еще несколько дней назад ты ходил и разговаривал с нами, а сейчас молчишь…»

– Уносите, – кивнул мужчина работникам. – А вы идите к машине, – кивнул он Вике.

– Пойдемте, – не дожидаясь, пока гроб унесут, Юлька схватила сестру и бабушку и потянула их на улицу.

Виктория смутно помнила, как рядом стоял муж и что-то говорил. А вот и Юлькин Женька подошел и пробормотал; что ему жаль, очень жаль…

– Заходите, – ритуальная газель распахнула двери, продемонстрировав удобные сиденья и голубой гроб, накрытый крышкой.

Дорога на кладбище была долгой. Виктория боялась, что на очередном повороте, гроб может перевернуться, и до ломоты в глазах смотрела на голубую ткань, изредка бросая быстрые взгляды на бабушку и сестру. Те держались. Держались из последних сил, боясь расплакаться, а ведь так хотелось. Но если бы заплакала одна, то другие бы разом подхватив этот плач, зарыдали бы и завыли. И без «Скорой помощи» не обошлось бы.

Вот и приехали.

«Как хорошо, что тепло и земля легко копалась, – мелькнуло в голове у Виктории. – Папа так боялся умереть зимой в мороз. Все переживал, что могилу будет тяжело копать. Господи, да о чем я думаю?»

Гроб открыли, и ритуальный сотрудник прочитал стих. Что за стих? Зачем? Наверное, так положено.

– Теперь подходите прощаться, – предложил он родственникам, отойдя от изголовья.

Прощаться!? Уже? Так быстро?

Валентина Ивановна, склонившись над сыном, поцеловала его и что-то прошептала. Не разрыдалась. Молодец бабуля, кремень.

«Теперь моя очередь», – на ватных ногах Вика приблизилась к изголовью и увидела поседевший мысик волос на лбу. Точно такой же был у нее, даже наклон в ту же сторону.

«Мы забыли дать ему расческу. Он ведь так любил причесываться».

– Папочка, – наклонившись, Вика, прикоснулась губами ко лбу отца. – Какой ты холодный, – сжалось от боли сердце. – Папочка, прости, – и отошла, освобождая место сестре.

Ритуальный работник, подняв белую материю, закрыл лицо отца. Сверху опустили крышку.

«Что? Уже? Сейчас будете заколачивать? – из последних сил держалась Виктория. – Не надо, прошу вас! Не надо!»

Нет, заколачивать крышку не стали. Технология погребения продвинулась дальше, щадя чувства и нервы скорбящих. Крышку бесшумно закрутили с двух концов, и гроб стали опускать в яму.

«Закапывать? Вы будете его закапывать? Моего папу? Как его можно закопать? Закопать и оставить здесь совсем одного? Ему же будет темно и страшно! Не надо!» – разрывался внутри голос, а Вика подошла к краю могилы и кинула горсть земли.

Все как положено. Горсть земли на гроб своего отца. Так положено.

Незаметно вырос холмик, работники установили крест и табличку с именем и фамилией и номером участка. Положили венки, и весело о чем-то переговариваясь, отправились к машине. Для них это просто работа. А покойные их клиенты, как бы горько это не звучало.

«Вот и все… Могильный холмик и крест. Это все, что осталось от папы. Все».

Вот и закончился этот тяжелый день. Закончился быстро, будто сегодняшние события поставили на ускоренный режим. Скромный поминальный обед дома. Разговоры о чем-то… Даже и не вспомнить о чем.

– Витя, я сегодня опять у бабули останусь, – выйдя проводить мужа, сказала Вика.

– Может, и переселишься сюда? Место тут освободилось, – то ли в шутку, то ли серьезно ответил тот.

– Ты о чем сейчас?

– Ни о чем, – нервно передернул плечами Виктор. – Пока, – и ушел.

В коридор вышла Юлька.

– Что, укатил твой недовольный? – хмыкнула она.

– Почему, недовольный?

– Да потому что, у него по ходу мужской климакс начался, – фыркнула сестренка и повернулась к жениху. – Все, Женек, топай. Вечером созвонимся.

– О-о-о, – заинтересованно протянул Женька. – У мужчин тоже климакс бывает?

– А ты как думал? – выталкивая парня, ответила Юлька. – Но до твоего, надеюсь, еще далеко, – и на этой позитивной ноте захлопнула дверь.

– Пошли чаю попьем? – обняв старшую сестру, предложила она. – Не расстраивайся из-за Витьки. Он просто не знает, как поддержать тебя. Какие слова сказать.

– Молчал бы тогда лучше, – стараясь не расплакаться, прошептала Вика.

– Девоньки! Ну, вы идете? – позвала из кухни баба Валя. – Я чаек заварила.

– Идем, бабуль!

– Викуся, ты с ночевкой? – с надеждой спросила Валентина Ивановна.

– Да. Завтра не будите, поспать хочу.

– Спи, сколько хочешь, солнышко, – обрадовалась бабушка. – Ты же отгулы на работе взяла?

– Взяла, – кивнула старшая внучка, учительница русского и литературы, а по выходным иногда подрабатывающая продавцом в центральном универмаге, где ее подруга Людмила держала отдел тканей.

– Виктор ничего не скажет? – забеспокоилась вдруг Валентина Ивановна.

– Все, что хотел, уже сказал, – вяло ответила Вика, направляясь в свою комнату.

– А чай?

– Не хочу, – хлопнула дверь.

– Случилось что у них? – не зная как спросить напрямую, тактично поинтересовалась баба Валя.

– Угу, – зло кивнула сестра. – Витька у них случился! Старческий маразм мужика глушит.

– Рано еще для маразма, – не поняла юмора бабуля.

– Да дурак он, – поцеловав бабушку, Юлька встала. – Бабуль, не обижайся, я к Вике пойду. Не нравится она мне. Ты как одна, нормально?

– Нормально, – вздохнула та. – Спать пойду. Устала и до сих пор еще не верится…

– Вот и не верь, – категорично заявила младшая. – Думай, что он где-то рядом. Спит в другой комнате.

– Так и думаю, – печально улыбнулась пожилая женщина. – Так и думаю.

– Викусь, – постучавшись в комнату, Юлька приоткрыла дверь. – Можно к тебе поболтать?

– Заходи, – подвинувшись на кровати, отозвалась та.

– Спросить хотела, – неуверенно начала Юлька, примостившись рядом.

– Спрашивай.

– Ты же знала? Знала про папу? Скажи честно? – приподнявшись на локте, Юлька заглянула в обмелевшие глаза сестры.

– Знала. Еще три года назад знала. Мне приснилось, что он вещи собрал и к маме собирается ехать. Только собирается. На следующий день рассказала ему сон и отправила в поликлинику. Помнишь, он ходил?

– Ага, – кивнула сестренка. – И что дальше?

– Жидкость у него тогда в легких нашли. А мне через несколько дней приснилось, что папа заходит домой, бросает сумку с вещами на пол и кричит: «Я вернулся!» Но не тут– то было, – вздохнула Виктория. – Самую главную болезнь проморгали.

– Вика, как будущий врач говорю тебе, рак в некоторых случаях развивается очень стремительно, – ответила Юлька, которая уже проходила интернатуру в акушерском отделении.

– Понимаю, – Вика помолчала, будто припоминая что-то. – А месяц назад папа мне уже иначе приснился.

– Как? – затаила дыхание младшая сестра.

– Будто идем мы с ним по дороге, и тут мама навстречу. Младенца на руках держит. Так вот, протягивает она папе ребенка и говорит; «Миша посмотри, это внучек наш! Скоро и ты его нянчить будешь».

– Ребенок, наверное, твой, который не родился?

– Да, – кивнула Виктория и стала нежно перебирать белокурые пряди сестренки.

– А мама? Помнишь ее? Какая она была? – замерла Юлька под нежными ладонями.

– Конечно, помню. Мне же тогда четырнадцать было. Белокурая кареглазая красавица. Ты очень на нее похожа.

– Расскажи мне все, – попросила младшая. – Все с самого начала. Когда у тебя это началось? Ну и тому подобное!

– Зачем? Ты же все знаешь…

– Нет, не все! – взбунтовалась Юлька. – А теперь мне можно все услышать! Я уже выросла, если ты не заметила!

– Заметила, – усмехнулась старшая. – Как и то, что я состарилась.

– Не состарилась, а просто… Просто тебе сейчас очень плохо.

– Ладно, – согласилась Виктория. – Расскажу.

– Все, все? – прижалась к ней Юлька.

– Что вспомню. А началось это, когда мы переехали в этот дом…

***

…Странные события стали происходить с Викторией, когда после смерти мамы они всей семьей переехали в частный дом. Баба Валя, узнав о смерти невестки, продала избушку в деревне и переехала к сыну. К двухкомнатной квартире, в которой они тогда жили, прибавили бабушкины деньги и приобрели хороший частный дом, где у каждого была своя комната. Папа больше не женился. Не мог забыть маму. Сравнивал всех женщин с ней и частенько приговаривал; «Моя Лидочка была самая лучшая!»

Началось все не сразу… Но тот необычный день Вика запомнила навсегда. Вернувшись со школы, она засела за «домашку».

Папа был на работе, а бабуля с Юлей где-то гуляли. Кошка Мурыська вальяжно развалилась на школьных учебниках, видимо, таким образом решив впитать в себя знания. Вообразив, что кошка это учительница, Вика добросовестно пересказывала той выученное домашнее задание. Вдруг Мурыська ни с того ни с сего взъерепенилась и выкатив зеленые глазища стала утробно урчать.

– Мурыся, ты чего? – потянулась к ней хозяйка.

Да куда там! Кошка, показав чудеса ловкости, изогнулась и вывернулась так, что подлетела к потолку, будто ее подбросили, а приземлившись на стол, смела задними лапами тетради и, вопя, драпанула в другую комнату. Поначалу Вике это показалось забавным и она, громко смеясь, побежала вслед за кошкой.

– Мурыся, ты где? Кис, кис!

Из бабушкиной комнаты донеслись завывания.

Вика осторожно вошла в спальню.

– Я тебя нашла! – заглянув под кровать, радостно выкрикнула она.

Забившись в самый дальний угол, кошка орала так, будто ее резали. И все куда-то смотрела. Куда-то мимо хозяйки, словно действительно видела то, что человеческому глазу недоступно.

– Тихо, тихо! Сейчас тебя вытащу, – пыхтя, Вика ящеркой пролезла под кровать и схватила питомицу.

Стоило девчонке коснуться кошки, как ее тут же накрыло, словно пушистый вопящий комок был проводником. Каким проводником и куда непонятно, но Вика ясно почувствовала, что над кроватью кто-то стоит.

Стоит и смотрит на ее нелепо торчащие из-под спального гарнитура ноги. Кошка, будто передав половину испуга, поутихла и, прижавшись к хозяйке, мелко дрожала. Сердце, разрывая грудную клетку, колотилось об пол так, что наверняка было слышно в подвале. Стало холодно.

В жаркий весенний день стало холодно так, что у Вики изо рта шел пар! Тяжело дыша, она чувствовала, как каждый волосок на коже встал дыбом. Собравшись духом, Вика громко заорала для храбрости и вместе с кошкой выползла из-под кровати.

Сознание уже приготовилось увидеть какой-нибудь кошмарный кошмар или ужасный ужас, но в комнате никого не было! А между тем присутствие чего-то постороннего ощущалось все сильнее и сильнее. Взвыв в унисон с кошкой, Вика выскочила на улицу и долго сидела на скамеечке возле дома тщетно пытаясь согреться.

Не согревало весеннее солнце. Казалось, холод поселился внутри ее навсегда. Может, на самом деле так и было? Что-то вселилось в Викторию, заставив ее измениться. Но об этом потом. А сейчас она сидела, дрожа как заячий хвост и выбивая зубами дробь.

– Викуся! – раздался бабушкин голос. – Ты чего здесь?

– Вас жду, – и она так взглянула на бабу Валю, что у той по ее словам: «Все в нутрях перевернулось»

– Ты что это, девонька? – только и смогла тогда произнести бабуля и, подхватив обеих внучек, повела их домой.

Вот, собственно, так все и началось. Да, да, это было только начало. Начало того, что в какой-то мере изменило жизнь Вики. Да что там в какой-то мере? Не будем мелочиться! Изменило и очень сильно.

Вика была еще ребенком, загостившимся в детстве, и упорно не желала оттуда выходить. Не желала слушать подружек, которые все уши прожужжали про мальчиков.

Не хотела встречаться с парнями, напрочь отвергая все попытки познакомиться с ней, чем вводила подруг в шоковое состояние. Ей не хотелось взрослой жизни, совсем не хотелось. Ничего интересного она там не видела.

Работа, замужество, дети, пенсия, смерть. Вот примерно такой расклад рисовался в голове, когда задумывалась о будущем. Скучно и грустно… Так зачем туда спешить?

За лето пред десятым классом Виктория очень изменилась. Волосы потемнели и стали жесткими. Из непонятно-русого хилого хвостика вымахала густая грива шоколадного цвета. Грудь, порвав все детские футболки, стремительно добралась до третьего размера и остановилась. Фигурка сделалась точенной и изящной. Тонкая талия переходила в узкие бедра. Круглая аккуратная попка убивала мужскую часть населения наповал, а у женской вызывала зависть.

Уголки глаз прорезались и приподнялись к вискам. Сами же глаза, наконец, приобрели благородный оттенок дорогого виски. Цвет виски еще называют янтарным, медовым, желтым, тигриным, кошачьим. Как хотите!

Но членам семьи понравилось именно это определение. Тут всем стало ясно, что Вика чертовски похожа на отца. Прибавьте еще к выше перечисленному ровную загорелую кожу и мамины пухлые губы. Вот такой красавицей Виктория и зашла в класс первого сентября. Небрежно поздоровалась с одноклассниками и грациозно уселась на свое место.

– Вихлянец, это ты, что ли? – удивленно вытаращил глаза двоечник и хулиган Валерка Ковалев.

В ответ получил лишь снисходительную усмешку королевы, которой недосуг отвечать на идиотские вопросы.

– Ну-ка заткнулся! – вдруг произнес самый красивый мальчишка в классе Олег Сирик.

Мало того, что красивый, так еще и отличник. Мечта всех девчонок в школе! Так вот эта мечта, отвесив подзатыльник Валерке, взял за шиворот сидящего рядом с Викой Славку Штондина, еще одного балбеса, и, швырнув его на свое место, уселся рядом с Викой. Будто здесь и был! По-хозяйски разложил ручку и тетрадку на парте и, оглядев класс, строго рыкнул:

– Ее зовут Вика! Если кому не ясно, обращайтесь ко мне. Понятно?

– Да понятно, чего ты Сирыч? – дружно закивали пацаны.

– По-нят-но, – протянули девчонки, обжигая соперницу взглядом.

Но это внешние изменения… А были еще и внутренние. Про них Вика даже и думать боялась, не то, чтобы поделиться с кем-то. Временами казалось, что она просто сходит с ума, или уже сошла…

Ей стали сниться вещие сны. Ей стали сниться странные сны. А самое ужасное было то, что под утро к ней кто-то приходил. Когда еще темно, но уже начинают робко проступать очертания предметов. Резко просыпаясь, Вика слышала чьи-то шаги. Шаги, хозяин которых не спеша приближался к ее кровати. Ни пошевелиться, ни закричать она не могла, только водила туда-сюда вытаращенными глазами, видя чей-то смутный силуэт. Только силуэт. Незнакомец подходил и начинал осторожно стаскивать с нее одеяло. Вика уже знала, что будет дальше, знала и, ненавидя себя, ждала этого…

– Покажись мне, – попросила она однажды незнакомца.

– Ты, правда, хочешь меня увидеть? – прошелестел голос.

– Да, хочу, – прошептала в ответ, сплетя руки на его спине.

– Смотри-и-и-и, – хрипло разнеслось по комнате.

Виктория увидела над собой зеленые глаза с вертикальными зрачками и мощный торс. Трепещущие руки нащупали на спине твердые гребни или шипы, короче черт знает, что там у него росло.

– Нравлюсь?

– Да, – выдохнула она, закрыв глаза.

За ошеломительные ночи этот непонятно кто имел полное право быть образиной.

Наутро Вика просыпалась совершенно измотанной.

Надо отдать должное ночному гостю, он давал ей время на восстановление. После перерыва в несколько дней, Вика чувствовала острую физическую тоску, и незнакомец приходил снова и снова.

Так что, оставаясь девственницей, она знала очень многое, о чем другие только мечтали. Или даже боялись мечтать.

Со временем Виктория превратилась в чувственную женщину, которая обожала секс и получала от него дикое наслаждение. Но все равно тосковала по ночному гостю, а тот возвращался все реже и реже.

А после того, как она вышла замуж и переехала к Виктору, ее чудо-любовник совсем пропал.

Но мы запрыгнули далеко вперед. А сейчас перед нами девятиклассница, которая стыдилась своих непонятных видений. И ей даже не с кем было поговорить об этом.

У одноклассниц же тема секса не сходила с языка. Задыхаясь в удушливой волне, они обсуждали фильмы, где чуть-чуть показали про это, или книги, где про это немного написали. И почему-то всеми силами вовлекали в эти дискуссии Викторию. Будто чувствовали, что подруга знает намного больше, чем старается показать.

А во взглядах мальчиков устремленных на Вику, так и читалось; «Мы знаем, чем ты занималась сегодня ночью. Вот только не знаем с кем».

Олег же трепетно опекал подругу от шуточек и приставаний одноклассников. Провожал домой, неся ее огромный дипломат. В выходные приглашал в кино и на дискотеки и ни разу не позволил перейти рамки приличия. Просто подержать Вику за руку уже было за счастье. Вот бы никто не подумал! Гроза всех парней в школе, а таким нежным и скромным оказался в отношениях с девушкой.

Прозвенел последний звонок. То лето было особенным. Экзамены, выпускной, аттестат зрелости, снова экзамены. Виктория поступила в педагогический, а Олега осенью забирали в армию. Влюбленные ночи напролет бродили по аллеям, паркам и скверам. Мечтали о будущем. О том, как парень вернется и начнется у них настоящая счастливая жизнь. Вместе и навсегда. Главное, отслужить эти два года, а ей дождаться.

А потом была осень полная слез и печали. Вика очень тяжело переживала разлуку с любимым. Да и Олег видимо тоже. Письма приходили практически через день. С улыбкой перечитывая послания по несколько раз, Вика складывала их в большую коробку из-под обуви.

Вот и пролетели два года. Вроде казалось, что никогда не наступит эта прекрасная осень, когда возвратится Олег, а глазом не успели моргнуть, как она пришла.

На всю жизнь запомнит Виктория ночь, накануне приезда любимого. Ей не спалось, и заново перечитав письма, она вдруг расплакалась. Показалось, что эти два года ожидания были самыми счастливыми. С чего бы? Радоваться надо, а тут такая тоска навалилась. Такой необъяснимый страх перед будущим… Выйдя во двор, она побродила по саду, посидела в беседке, прислушиваясь к шепоту листьев, к которым уже прикоснулась осень. Немного успокоилась и, вернувшись в комнату, задремала лишь под утро.

И вот этот долгожданный первый раз, о котором так давно мечтали влюбленные. Все произошло у Олега дома. Было нежно, трепетно и прекрасно. Начались бессонные ночи, узнавание друг друга, милые и пламенные признания. Это было незабываемое время. Так незаметно пролетел год. Молодые стали готовиться к свадьбе и в это время Олег познакомил Вику с другом, с которым тянул лямку в армии. Вы знаете, как мужчины относятся к армейской дружбе? Знаете.

– Викуся! – радостно заявил Олег, притащив с собой армейского дружбана. – Познакомься, это Витька Душутин. Представляешь, он в нашей школе учился! Только годом старше.

«Ну, конечно! Если в одной школе учились, а потом еще и в армии встретились, то это дружба на все времена», – неприязненно подумала Вика, оглядывая молодого красивого парня.

Виктор был полной противоположностью Олега. Невысокий шатен с нахальными светло-зелеными глазами. И вот этими беспутными глазами армейский друг просто содрал с Виктории кожу, не говоря уже об одежде.

– Очень приятно, – протараторила она, стараясь укрыться от бесстыдного взгляда.

– Олегыч, ты просто полон сюрпризов, – обаятельно улыбнулся Виктор. – Так долго скрывал свою девушку.

– Невесту, – заметил Олег. – У нас скоро свадьба.

– Да-а-а? – удивленно протянул друг. – Надеюсь, пригласите?

– Конечно, Витек! – радостно ответил Олег.

А у Вики вдоль спины пробежал неприятный холодок, как предвестник чего-то очень нехорошего.

Через неделю после этого разговора Олег и Вика подали заявление в загс. У молодых впереди было целых три месяца подготовки. Подруга Людмила, работающая в ателье закройщицей, вызвалась сшить Виктории свадебное платье. Кафе, платье, костюм, машины, все это требовало немалых денег.

Последние дни жених ходил сам не свой, все думал и думал о чем-то.

– Викусик, – как-то вечером обняв невесту, произнес Олег. – Мне с тобой поговорить нужно. Очень серьезный разговор.

– Передумал жениться? – изобразив испуг, шутливо отозвалась та.

– Не-е-е-т! Жениться очень хочу! Тут другое…

– Ну, говори же! Что стряслось?

– Тут Витька мне дело предложил, – замялся парень.

– Какое дело?

– Денег подзаработать к свадьбе.

– А что это он так печется о нашей свадьбе? – ледяным тоном поинтересовалась Вика.

– Он же мой друг! – возмутился Олег.

– Уверен в этом?

– Викусик, ты прямо взъелась на Витьку! За что?

– Ни на кого я не взъелась! – недовольно фыркнула Вика. – Что за дело-то он предлагает?

– Нужно кое-куда съездить и кое-что передать.

– И все? И за это ты получишь деньги? Как-то подозрительно…

– Все там нормально, – отмахнулся Олег. – Так что завтра мы с Витьком уезжаем и вернемся только через неделю.

– Олег, ты никуда не поедешь, если не скажешь, что вы собрались делать!

– Машину надо перегнать из другого города, – нехотя признался тот. – Поверь, это не опасно. Мы же вдвоем будем.

– Мне очень не хочется, чтобы ты ехал, – вздохнула Вика. – Но вижу тебя не разубедить?

– Ну, Кусичек! – Олег, словно котенок потерся о Викино плечо. – Все будет хорошо. Обещаю!

– Ладно, – скрепя сердце согласилась она.

В эту же ночь Виктории приснилось, что идет она в свадебном платье под венец и не может рассмотреть жениха. То он спиной стоит, то лица не разглядеть. Но почему-то чувствовала Виктория, что не Олег это, а совсем другой мужчина.

– Милая, не расстраивайся. Через неделю уже буду дома и с деньгами! – как мог, успокаивал невесту Олег следующим утром.

«Не уезжай! Мне так страшно!» – хотелось закричать Вике.

– Обещай, что будешь осторожен, – попросила она.

– Конечно, лапонька моя! – обняв любимую, Олег нежно поцеловал ее. – Ну, все! Я побежал, Витька уже ждет.

Гулким стуком отозвались в сердце его шаги по бетонной лестнице подъезда.

– Пошли, хорошая моя, чаю попьем, – раздался позади голос будущей свекрови.

– Пойдемте, тетя Галя, – кивнула Вика, стараясь не разреветься.

– Не переживай так! Доля наша такая женская, ждать.

Минула неделя, а Олег и Виктор еще не вернулись. Вика совсем сникла, и все свободное время проводила у окошка, не выпуская из рук домашний телефон.

– Внучка, ты поела бы, – вздыхала бабуля. – А то заявится суженый, да испугается твоих мослов.

– Потом поем, сейчас не хочу, – морщилась Виктория.

В один из дней ей опять приснился сон, где она идет под венец. Только платье было не белое, а черное. И фата черная и туфельки на ногах тоже.

«Что же я в черное вырядилась? – в ужасе подумала Вика. – Ведь это свадьба, а не похороны!»

«Похороны, похороны, похороны», – эхом прокатилось в голове.

Вздрогнув, она повернулась к жениху. Рядом стоял Олег в свадебном костюме и, улыбаясь, смотрел на нее. Вот только на шее вместо галстука была веревка.

– Олег, ты зачем веревку-то повязал? – хотела спросить Вика, но не успела и проснулась.

«Все! – сев на кровати подумала она. – Все, я больше не увижу его».

– Вика, – в дверях показалась баба Валя. – Проснулась, золотко? Там к тебе парень какой-то пришел.

– Какой еще парень? – накидывая халат, хрипло спросила Вика. – Олег?

– Да Господь с тобой! – замахала руками бабуля. – Что же я Олега не признаю? Нет, другой какой-то!

На пороге с ноги на ногу переминался Виктор.

– Где Олег? – голос перехватило от страха, и Вика закашлялась.

– Вика, выслушай меня, пожалуйста. Тут такое дело… – опустил взгляд Виктор.

– Что-о-о-о? Да говори уже!

– Нет больше Олега…

– Я знала, знала! – царапая себе лицо, громко закричала Вика. – Я была в черном, а он с веревкой на шее, – прошептала, опускаясь в спасительную темноту.

Олега нашли повешенным в лесу недалеко от трассы. Машина, которую он перегонял, исчезла. Местная милиция долго заморачиваться не стала, а пришла к выводу, что это суицид. У парня угнали машину, а он взял да повесился. Вот и вся версия.

Хоронили Олега в том самом костюме, что купили к свадьбе. Виктория стояла возле гроба и не сводила глаз с любимого лица, не в силах осознать, что видит его последний раз. И больше никогда…

Все последующие дни свились в непонятный серый клубок. Она что-то делала, что-то говорила, а мысленно все проматывала и проматывала последний день с Олегом. С Олегом живым… И Олегом мертвым…