Текст книги "Там, где живет любовь"

– И зачем ты мне это, трудяга, рассказываешь?

– Чтобы ты подумала и поняла: совершенно не обязательно влезать в финансовое ярмо банковского кредита. Такие деньги ты можешь легко заработать, несколько раз побывав на открытии какой-нибудь ярмарки или на фуршете, ласково улыбаясь престарелому американцу или французу.

– Ты с ума сошла! – возмутилась Марина. – А если клиенты захотят большего?

– Не думаю, что это проблема, ведь все можно заранее оговорить! – ответила Юлька и обиженно надула губки. – А впрочем, решай сама. Просто Эдик, менеджер фирмы, как-то намекнул, что шеф был бы очень благодарен, если бы я нашла такую же умную и красивую девушку, как сама. Вот я и подумала о тебе. Так что размышляй, подруга! Если не понравится, никто тебя силком тащить не будет. Всегда сможешь оттуда уйти.

Целую ночь Марина не спала. Ей Юлькино предложение казалось омерзительным и противным. Но вместе с тем это была возможность хорошо заработать, к тому же, как говорила подруга, сделать это быстро. Всю ночь она боролась с муками совести. Она не знала, как правильно поступить. Ведь если, как утверждала Юля, данные услуги носят исключительно церемониальный формат, то ей совершенно нечего бояться!

Больше всего ее пугало то, что от нее могут потребовать иных услуг. На это она никогда бы не пошла. С тех пор как она рассталась с Муфидом, в ее сердце оставался единственный и самый дорогой для нее мужчина – Надим. Впустить туда кого-то другого она попросту не хотела, а отдать кому-либо только свое тело, без любви и нежности, для нее было подобно смерти. Она взвесила все «за» и «против», тяжело вздохнула и обреченно закрыла глаза. Это был не лучший, но быстрый выход из сложившейся ситуации. На следующее утро она позвонила в эскорт-службу «Лолита».

Пообщавшись по телефону с менеджером фирмы, Марина быстро договорилась о собеседовании. Правда, в офис службы ее не пригласили, а место встречи было выбрано почему-то очень людное: на улице Сагайдачного, возле летней площадки «Кофе-Хаус». Марина была порядком удивлена, когда уверенным шагом к ней подошел смазливый молодой человек, представившийся Эдиком. Что-то неприятное и отталкивающее было в его внешности. Глядя на него, Марина решила, что этот тип только что вернулся с фотосессии журнала «Максим» – настолько сверкающим и лучезарным был его вид. Настоящие мужчины, по ее мнению, должны выглядеть не так. Нежное розовое лицо, большие серые глаза и легкий непорочный румянец были воплощением мечтаний слабой половины человечества. К счастью, его половая принадлежность была спасена небольшими щетинистыми усиками, плавно огибающими пухлые, никак не мужские губы. Идеально уложенные черные волосы были старательно смазаны гелем. Длинные, аккуратно постриженные бакенбарды широкой дугой опускались почти к самому подбородку. Несмотря на не по-весеннему жаркую погоду, он был одет как с журнальной картинки: элегантный серый костюм, белая рубашка и ярко-красный галстук, жирной точкой завершающий его совершенный облик.

Жеманно подав свою тоненькую ручку, он пригласил Марину на кофе. Начав легкую непринужденную беседу, он разговаривал с ней так, будто знал ее целую вечность. Суть его речи сводилась к тому, что сегодня ей на голову упала счастливая звезда, которая, засияв, сделает Марину настоящей королевой, сказочно изменив ее серую, безликую жизнь. Выслушав это претенциозное заявление, девушка ответила, что не испытывает особого пристрастия к такому виду деятельности, но определенные финансовые затруднения заставляют ее принять данное предложение.

Ничуть не обидевшись на категоричность тона, Эдик сказал, что имеет для нее небольшую работу на эти выходные. В субботу в «Экспоцентре» должна состояться выставка оборудования для пищевой отрасли, где будет представлен ряд европейских стран. Один их клиент, немолодой, но очень состоятельный бельгиец «голубых кровей» просил предоставить сопровождение в лице умной привлекательной девушки, хорошо знающей французский язык. По окончании ярмарки, в воскресенье, будет праздничный фуршет, где Марина тоже должна присутствовать. Ни о каких сексуальных услугах речь не идет. По окончании работы, если не поступит жалоб со стороны клиента, она получит четыреста долларов.

Не имея иного выбора, Марина согласилась на предложение. Отработав с бельгийцем в выходные, она получила массу положительных эмоций от знакомства с предприимчивыми и интересными людьми, от участия в выставках и прогулках. Марина была не только умной и красивой спутницей, но и прекрасной переводчицей. Не без ее помощи бельгиец заключил ряд договоров и соглашений. Он оказался галантным и вежливым человеком, целиком и полностью посвятившим себя бизнесу. Не стесняясь, он сожалел о том, что уже немолод и даже при виде такой прекрасной женщины может думать только о работе. Расставаясь, он искренне поблагодарил ее за помощь и положил в сумочку двести евро. Эдик тоже похвалил Марину, протянув в конверте обещанное вознаграждение. Причин для волнения не было.

Так, усыпив свою бдительность, девушка начала двойную жизнь. Несколько раз в течение месяца она составляла компанию мужчинам, которые в большинстве своем приезжали в Киев на деловые встречи. Это были россияне и американцы, французы и англичане. Среди них встречались разные люди: галантные и плохо воспитанные, щедрые и жадные. И хотя дополнительная, так сказать, трудовая деятельность больше ее не пугала, Марина все равно с нетерпением ждала того момента, когда накопится необходимая сумма, после чего она, конечно же, выйдет из этой не самой благородной и далеко не детской игры.

Однако «момент истины» наступил несколько раньше. Как-то в начале мая, находясь в компании одного индийца, не очень молодого, но весьма интересного владельца нескольких текстильных предприятий Бомбея, она целых три дня сопровождала его по стране. Вместе с Раджем побывала в Донецке и Харькове. Из-за насыщенных трудовых будней, полных встреч и переговоров, расслабиться и отдохнуть они смогли только в Киеве. После вечерней прогулки по Днепру в знак благодарности он пригласил ее в гости. Утром Радж улетал домой. Он был приятным и умным собеседником, поэтому Марина без сомнения приняла приглашение.

В роскошном номере отеля было хорошо и уютно. Шампанское приятно кружило голову, играла тихая, волнующая мелодия. Немного поговорив с Мариной о пустяках, Радж пригласил ее на танец. Нежно обхватив за талию, аккуратно повел в такт музыке. Вдруг девушка заметила жадный, взволнованный взгляд и услышала тяжелое прерывистое дыхание. Большие крепкие руки задрожали и нервно заскользили по ее талии. Немного отстранившись, она предложила присесть.

– Я тебе не нравлюсь? – возмутился Радж.

Марина молчала, не зная, что сказать. Такого поворота событий она не ожидала. Мужчина подошел ближе и пристально посмотрел в глаза.

– Ты мне очень понравилась! Я хочу, чтобы ты была со мной, Марина. Скажи, ты согласна? – требовательно спросил он, положив руку на ее плечо.

В ответ девушка только покачала головой. Покачала так, как это делают, не соглашаясь с чем-то, миллионы украинцев и россиян. Она это сделала машинально, забыв, что перед ней стоит не голубоглазый славянин, а гордый сын индийского народа.

И прежде чем она поняла, что совершила ошибку, огромные мужские руки, подхватив ее, плавно перенесли на кровать. И пока перепуганная женщина, сопротивляясь разыгравшейся страсти гостя из солнечного Бомбея, пыталась объяснить, что он неправильно ее понял, что это в Индии поворот головы из стороны в сторону считается жестом согласия, а у них в стране говорит об отказе, дело зашло довольно далеко.

Глава 6

Марина не помнила, как добралась домой. Ощущение липких, дрожащих рук, запах чужого несвежего тела не покидали ее до самого утра. Брезгливость и отвращение переросли в настоящую паранойю. Она бесконечно бегала в душ в надежде смыть с себя ощущение чужой плоти; засыпая, вскакивала в холодном поту от воспоминаний о страшных и сильных объятиях.

Утром Марина первым делом позвонила Эдику. Рассказав о том, что произошло, она в категоричной форме заявила о прекращении сотрудничества.

Прошло несколько недель. Захватывающая работа, жизненная суматоха и подготовка документов для адвоката постепенно сгладили из памяти пережитые обиды. Боль воспоминаний начала отступать. С трепетным волнением молодая женщина считала дни до начала судебного процесса. Почти ежедневно общаясь с Надимом посредством Интернета через Скайп, она рассказывала ему о том, какие интересные и веселые будут у него друзья, какой чудной и шаловливый пес охраняет их детскую площадку, какие деревья растут под их окном. Малыш внимательно слушал маму, глядя на нее большими грустными глазами.

– Мама, когда ты меня заберешь? – неустанно повторял он один и тот же вопрос, от которого у нее сжималось сердце, а в глазах появлялись слезы. – Мне так без тебя плохо!

Время стремительно бежало вперед. Это радовало, но вместе с тем и тревожило Марину. Ведь она до сих пор не собрала необходимой суммы. А оставалась такая малость! Отказывая себе во всем, девушка рассчитывала, что сможет накопить ее сама. Но финансовые проблемы зажимали со всех сторон. Отчаявшись, она уже хотела просить помощи у Федунцевых, но тут совершенно неожиданно позвонил Эдик.

– Привет! – поздоровался он, как будто ничего не произошло. – Как жизнь молодая? Как дела?

– Эдик, какое отношение ты имеешь к моим делам?! – отрезала Марина. – Поверь, нам совершенно не о чем разговаривать.

– Да-да! Я знаю, что ты вышла из игры, знаю, что виноват перед тобой. Но я не желал тебе зла. Все произошло случайно. Фактор горячей индийской крови. Ведь скажи честно, до этого случая у тебя не было ни одного клиента, который бы нарушил наши правила? Правда? – вкрадчиво залебезил секс-менеджер.

– Короче. Что тебе от меня нужно?

– Маришка, милая, выручай! У меня проблема. Что-то сегодня не срослось. Девочек не хватает, кто в отпуске, кто с клиентами укатил. Шлюх много, а умных мало. А тут такой «крутой перец» позвонил, да еще самому шефу. Вроде он его кореш. У него, мол, через два часа встреча с французами на загородной вилле. А он, кроме «мерси», и слова по-французски не знает. Без разговора могут большие «бабки» сгореть! Шеф приказал мне хоть из-под земли достать пристойную девушку, чтобы выручить друга.

– А при чем тут я? – разозлилась Марина. – Эдик, отстань!

– Мариша, выслушай меня до конца. Я тебе даю сто процентов гарантии, что это будет исключительно деловая встреча. Тебе только и надо, что в течение нескольких часов изображать из себя любимую женщину этого бизнесмена да помочь в общении с его гостями. Согласись! Выручи меня! Всего несколько часов, и в кармане у тебя будет пятьсот баксов. Клянусь! Никакого посягательства на тебя не будет. Я буду рядом. Буду ждать тебя в машине. Это оговорено, к тому же клиент наш, слова и жесты понимает с детства!

Марина задумчиво замолчала. Эти деньги могли бы существенно помочь решению ее проблемы. Прикусив губу, нервно посмотрела в окно.

– Даже не знаю, – проговорила она. Тяжело вздохнув, ненадолго задумалась.

– Ну, милая, соглашайся! Выручи меня! – ласково пропел Эдик.

– Ладно, – сдалась она. – Но это в последний раз. Просто мне очень деньги нужны.

– Ну и молодец! – радостно воскликнул менеджер. – Заеду через час!

Они встретились ровно через шестьдесят минут. По дороге Эдик весело болтал, рассказывая всякие небылицы и анекдоты. Марина невпопад отвечала на его глупые вопросы, с грустью глядя из окна автомобиля. Настроение было паршивое. Что-то невидимое, тяжелое, страшное сжимало ее со всех сторон.

– Слушай, девушка, что-то ты мне не нравишься. Я тебя на такую элитную встречу везу, а у тебя вид, будто тебя тянут на плаху!

– Знаешь, Эдик, мне что-то действительно нехорошо. Не хочу я туда ехать, – прошептала Марина и опустила глаза. – Давай вернемся, а то я еще что-нибудь испорчу.

– Ты это брось! Сказано – сделано! С меня за этакие финты шеф шкуру снимет. Нечего тебе переживать. Я же говорил, что даже уезжать оттуда не буду. Там вроде есть приличный дворик – в нем и подожду, пока ты освободишься. Не боись, Маришка!

Ничего не ответив, Марина обреченно вздохнула. Через полчаса они подъехали к огромному загородному дому на берегу Днепра. Обнесенный высоким забором из красного кирпича, он напоминал Великую Китайскую стену – настолько внушительны были его размеры. Остановившись возле широких раздвижных ворот, Эдик быстро набрал чей-то номер, покашлял, прочистив горло, и с исключительным педантизмом произнес:

– Добрый день, Евгений Григорьевич! Мы с дамой у ваших ворот.

В следующее мгновение Марина заметила небольшой разворот камеры, висящей у входа. Автоматические ворота плавно отворились и спрятались за «Китайской стеной». Машина медленно въехала во двор.

Плавно огибая высокий красивый дом из такого же красного, немного блестящего кирпича, Эдик выехал на заднюю часть двора и, миновав теннисный корт, остановился возле гаража. Что-то подозрительно точное и выверенное было в движениях менеджера. Эдик вел себя так, будто был здесь далеко не впервые.

Не дожидаясь приглашения, Марина вышла из машины. Во дворе было красиво и очень уютно. Везде виднелись строгие ряды экзотических деревьев и пышных кустарников. На лужайках яркими островами горели аккуратные цветочные клумбы. Ближе к террасе, игриво переливаясь в солнечном свете, раскинулся изогнутый голубой бассейн.

– Идем! – по-деловому распорядился Эдик, подхватив Марину под руку.

Двери дома оказались открытыми. Эдик уверенно пошел вверх по широкой деревянной лестнице.

– Ты здесь уже был? – недоверчиво прищурившись, поинтересовалась Марина.

– Нет, – растерянно пробубнил Эдик и остановился. – С чего ты взяла?

– Да ведешь ты себя как-то очень уверенно, будто был здесь не один раз.

– Глупости, – ответил он, открыв одну из четырех дверей, выходящих в холл.

Не успев что-либо ответить, Марина оказалась в просторной светлой комнате, которая, судя по обстановке, была кабинетом хозяина. Посередине стоял огромный письменный стол. Слева располагался большой угловой диван светлой, почти белой кожи. Рядом находился овальный стеклянный столик, на котором стояла открытая бутылка дорогого французского коньяка и коробка конфет. Одну из стен украшал огромный экран телевизора, другая была заставлена высокими книжными стеллажами. Не вынуждая гостей ждать, навстречу им вышел высокий мускулистый парень лет тридцати, одетый в строгий деловой костюм светло-серого цвета. Довольно броская восточная внешность, большие карие глаза. Представившись, любезно предложил присесть. Отпустив Эдика, он стал бесконечно рассыпаться в любезностях, благодаря Марину за то, что она спасла его встречу.

– Вот только гости немного опаздывают. Вы можете задержаться? – произнося слова с легким акцентом, попросил Евгений Григорьевич.

– Хорошо, – вежливо ответила Марина и тяжело вздохнула.

Присев на краешек дивана, они начали легкую непринужденную беседу. Хозяин оказался далеко не самым интересным собеседником. Марина даже удивилась, что при таком огромном количестве книг он имеет столь узкий и примитивный кругозор. В течение нескольких минут беседа плавно свелась к погоде. Устав напрягаться, Евгений Григорьевич развалился на диване, налил коньяк и уставился в телевизор. На большом плазменном экране беззастенчиво плясали оголенные восточные женщины.

– Может, вы включите что-то другое? – немного растерянно предложила Марина, видя, как закипает горячая кровь ее собеседника.

– Что ты, милая, это же так красиво! – похотливо улыбнулся Евгений Григорьевич. И, потянувшись к бутылке с коньяком, предложил: – Может, и тебе налить немного?

– Только совсем чуть-чуть, – не желая обидеть хозяина, ответила она. В ее сердце появилась неподдельная тревога.

Потягивая коньяк, Евгений Григорьевич откровенно комментировал прелести восточных красавиц.

– Может, ваши гости уже не приедут? – взволнованно спросила Марина.

– Нет, дорогая, они будут с минуты на минуту. Так что ты, пожалуйста, будь терпелива! Я говорил, что у меня красивая молодая женщина, которая меня любит и всегда слушает! – развязным тоном произнес он. – А ты даже подойти ко мне боишься. Села от меня за километр! Женщина твоей профессии должна быть олицетворением ласки и нежности. А ты?..

Поднявшись, он подхватил бокал и уселся возле нее. Сердце Марины бешено забилось. Резко поднявшись, она отошла в центр кабинета.

– Моя профессия – переводчик! – воскликнула она, глядя на приближающегося хозяина дома.

– Да? – ухмыльнулся Евгений Григорьевич и попытался ее обнять. – А мне говорили другое!

– Прекратите! – закричала женщина и увернулась от него.

Качаясь в пьяном угаре, мужчина все же схватил ее за руку и притянул к себе. Впившись губами в шею, начал быстро расстегивать блузку. Брезгливо отстранившись, Марина почувствовала отвратительный перегар и неприятный запах пота. Но, не желая сдаваться, мужчина снова схватил Марину за руки и притянул к себе.

– Что ты строишь из себя девочку, дура! Ты хоть знаешь, кто осчастливил тебя своим вниманием? – ехидно произнес он и попытался прижать женщину к себе.

Изловчившись, Марина изо всей силы толкнула его в грудь. Совершенно неожиданно хозяин дома легко отпрянул назад и, взмахнув руками, пошатнулся. Сделав несколько хаотических движений, не удержал равновесия, ударился головой о стол и рухнул на пол. Изо рта потекла алая струйка крови. Тело как-то обмякло, немного задрожало и замерло.

Боясь пошевелиться, Марина стояла, испуганно глядя на тело. Она не знала, что делать.

«Я его убила», – зазвенело в голове. В ушах раздался гул, к горлу подступил неприятный, урчащий комок. Еще чуть-чуть, и она бы упала рядом. Дрожащей рукой Марина вытащила мобильный и набрала номер Эдика.

– Эдик, – еле выговорила она, – я, кажется, убила хозяина дома. Поднимись!

– Ну и шутки у тебя, Маринка! – весело ответил секс-менеджер. – Почему звонишь? Скучно? Или клиент по нужде удалился? Не переживай, французы будут с минуты на минуту.

– Я не шучу, – ледяным голосом ответила она, – он мертв. Я тоже, наверное, сейчас умру.

Через несколько минут Эдик влетел в кабинет. Боязливо наклонившись над телом, он обреченно вздохнул.

– Он действительно мертв!

Резко поднявшись, менеджер подбежал к Марине.

– Ты что, сучка, наделала? Ты же его убила! – глядя на нее бешеными глазами, выкрикнул он.

– Я его не убивала, я только защищалась! Он начал приставать ко мне. А я его оттолкнула. Слегка оттолкнула. А он упал. Упал и ударился. Он пьяный был, еле на ногах держался! – в слезах выкрикнула она.

– Приставал, говоришь! Все строишь из себя недотрогу, а сама мужиков, как мух, мочишь! – закричал Эдик.

– Да не убивала я никого, слышишь? Это он ко мне приставал, – пыталась оправдываться Марина, а потом тихо заплакала. – А, может, он еще жив? Может, надо «скорую» вызвать?

– Ну, подойди к нему, проверь пульс на руке, – предложил менеджер и подтолкнул женщину к телу.

По спине Марины пробежали мурашки.

– Я не могу. Посмотри ты.

Эдик быстро склонился над бизнесменом.

– Кранты ему! Видишь, сколько крови вытекло. Сопротивлялась она! Теперь тебе долго придется сопротивляться. Годков пятнадцать как минимум! – пробурчал он.

Отступив к двери, Марина испуганно смотрела то на покойника, то на менеджера. В ее глазах отражался нарастающий ужас.

– Эдик, миленький, помоги мне! Ты же говорил, что это исключительно деловая встреча, а сам подставил меня, – взмолилась Марина.

– Ладно, некогда разбираться, потом поговорим. Сейчас вернется охранник с французами, надо убегать!

Быстро соображая, цепким взглядом посмотрел вокруг.

– Здесь два бокала. Какой из них твой?

– Этот, – дрожащей рукой указала Марина.

– Забери его в сумку, потом выбросишь, – приказал Эдик.

Быстро выбежав во двор, они сели в машину и, не закрывая ворот, выехали на улицу. Кругом было безлюдно. Огромные дворцы, как символы развитого капитализма, гордо красовались на «украинской Рублевке». Окна соседних домов были плотно закрыты. Опущенные жалюзи защищали хозяев от знойного летнего солнца и ненужного людского глаза. Здесь все были чужими.

– Может, все-таки позвонить в милицию и вызвать «скорую»? – неуверенно спросила Марина.

– «Скорая» ему уже не поможет. А милиция будет только рада тебе! – отрубил Эдик. – Едем скорее отсюда! А впрочем, давай подождем. Посмотрим, что будет происходить.

Отъехав метров двадцать, они припарковались на противоположной стороне. Пересев на заднее сиденье автомобиля, стали внимательно наблюдать за домом. Минут через десять во двор въехал шикарный «Мерседес-600», из которого вышли трое элегантных мужчин и не спеша двинулись к дому. Не отрывая глаз, Марина внимательно следила за особняком. Несмотря на прохладу, царящую в салоне, по спине текли тоненькие струйки пота. Отдаваясь в висках, беспокойно билось испуганное сердце.

Прошло полчаса. Вокруг было тихо и безмятежно. В какое-то мгновение Марине показалось, что все, о чем она думает, является плодом ее бурного воображения, что все это неправда. Однако уже в следующее мгновение девушка увидела, как, поднимая высокие клубы пыли, к дому подъехали две милицейские машины. Следом за ними возле ворот остановилась карета «скорой помощи».

Сердце Марины бешено забилось.

– Эдик, поехали отсюда. Нас могут увидеть, – жалобно попросила она. От огромного напряжения тело ее дрожало.

– Подожди пару минут, – раздраженно отрезал тот. – Я хочу увидеть, что будет дальше.

Казалось, еще немного, и Марина потеряет сознание. Ее охватила настоящая паника. Да, она не могла терпеть над собой насилия, да, она имела право на свою защиту, но она не хотела, совершенно не хотела убивать. Все произошло настолько быстро и нелепо, что никак не укладывалось в голове. А вдруг Евгению Григорьевичу еще можно было помочь? А может, он все-таки был еще жив? Может, зря они не вызвали врачей?

А теперь, затаившись, как настоящие убийцы, они ожидают развязки.

Марине стало за себя стыдно.

В следующее мгновение совесть подсказала ей, что нужно выскочить из машины, вернуться в дом и все рассказать милиции. Честно, искренне, чистосердечно. От этих мыслей ее снова облило потом. И что же будет с ней после этого? Арест. Суд. Тюрьма. Ведь что бы она ни говорила в свое оправдание, именно она убила человека. И ей сидеть. Женщина это прекрасно понимала. Долго или не очень – это решит суд. Но после этого ей никогда больше не вернуть сына. Страшное клеймо судимости навсегда лишит ее права на ребенка.

Вжавшись в кресло, Марина крепко стиснула зубы.

И как она ни упрашивала Эдика поскорее уехать из этого страшного места, тот упрямо продолжал наблюдать за происходящим.

Прошел час. Наконец во дворе появились люди. Взволнованно разговаривая, они внимательно осматривали территорию. Через несколько минут из дома вынесли бездыханное тело хозяина, накрытое белой простыней. Аккуратно поместив носилки в «скорую помощь», медики уехали. Милиция поехала следом.

Закрыв глаза, Марина тихо простонала:

– Эдик, мне плохо. Едем отсюда.

– Мне, что ли, по-твоему, хорошо? – огрызнулся менеджер и завел двигатель.

Отворив двери квартиры, Марина стремглав бросилась в туалет. Ее сильно тошнило. Тело дрожало, в голове гудело. Зайдя в ванную, она открыла холодную воду и смело шагнула в душевую кабинку. Стоя под упругой струей, старалась прийти в себя. Но это не помогло. Ледяной поток обжигал тело и разрывал душу. На ходу подхватывая маленькие соленые слезы, льющиеся из глаз, вода навсегда уносила их прочь, и только мысли, навязчивые и страшные, не оставляли ее ни на секунду.

Утром Марину разбудил протяжный, требовательный звонок. Дрожащей рукой она взяла трубку.

– Привет, девушка! – как ни в чем не бывало воскликнул Эдик.

– Это ты? – сдавленно произнесла Марина и внутренне сжалась.

– Нет, дух Евгения Григорьевича! – неудачно пошутил менеджер.

– Зачем ты так, мне и без того плохо!

– Тебе плохо? Знала бы ты, каково мне! Меня шеф чуть не убил. Сейчас в городе страшный переполох. Все Женика оплакивают! Милиция пришла к выводу, что смерть наступила в результате несчастного случая. Правда, чтобы этот случай не квалифицировали иначе, шеф выкупил у охранника диск с записью твоего визита. Так что мы тебя «отмыли»! – весело захихикал Эдик. – Но ты теперь нам по гроб жизни обязана, будешь отрабатывать по полной программе!

По телу девушки прокатилась обжигающая волна ужаса.

– Я не хочу этого. Я не смогу! – простонала Марина и громко заплакала.

– Сможешь, дорогая, еще как сможешь! А для бодрости и быстроты мышления просматривай иногда диск, на котором ты героически мочишь Евгения Григорьевича. Я на днях сделаю дубликат и с удовольствием тебе его отдам. И если тебя видео не впечатлит, то, будь уверена, на милицию оно произведет огромное впечатление! Пока, крошка! – бросил Эдик и отсоединился.

Так для Марины началась другая жизнь. Жизнь, полная слез, унижений и горечи.