Текст книги "Козырь в рукаве (сборник)"

Во-вторых, непонятно, какую роль во всей этой истории играют Коротков и капитан.

А в-третьих, жива ли Иринка? Какого черта меня понесло к Резовскому, надо было сразу к Нине Петровне ехать. Вряд ли она замешана в грязных делах.

Ни к какому выводу прийти я не успела, Беня вернулся гораздо раньше, чем обещал. Когда засов снова заскрежетал, я похолодела. Наверное, уже приехал Лысый и меня сейчас ожидает жестокая экзекуция.

Но причина Бениного возвращения была совсем иная. Он влетел в комнату, прижимая к окровавленному лицу мокрое полотенце. Из глубоких царапин на руках также сочилась кровь. Браток успел облачиться в темно-синюю футболку, которая теперь местами висела лохмотьями. Надо полагать, он пытался загнать во двор мою машину. Я расхохоталась.

– Ты, сучка, – прошипел Беня, приближаясь, – урою и тебя, и твоего звереныша.

– Спокойно, спокойно, – я протестующе выставила ладонь, – тебе же Лысый велел меня не трогать. Хозяин недоволен будет. И, между прочим, стучаться надо, когда к даме в комнату заходишь.

Беня зло сплюнул, пнул от души ни в чем не повинный стул и выскочил из комнаты.

Я поднялась. Неужели отсюда никак нельзя выбраться? Методично, спешить было некуда, я исследовала каждый сантиметр комнаты. За матрасом я обнаружила Иринкину заколку для волос, пустила над ней слезу и спрятала в карман. Вот, значит, где ее держали, сволочи.

Закончив обследование своей тюрьмы, я снова уселась на матрас, закурила – ведь теперь сигареты и зажигалку я предусмотрительно держала в кармане – и подвела итоги.

Одна из стен, судя по звуку, была тонкой перегородкой, отделяющей это помещение от соседнего. Можно попробовать ее сломать, но сомневаюсь, что у меня хватит сил. А если это и получится, то еще неизвестно, что за ней, может, такая же камера. Я взяла ножку от стула, который от Бениного пинка разлетелся на части, взвесила ее, примерилась. Нет, слишком много будет грохота, оставим это как крайний вариант.

Под самым потолком комнаты располагалось узкое окно. Решеткой оно забрано не было, но подняться к нему тоже не представлялось возможным, единственный стул браток разбил, а больше мебели в комнате не было. Я попробовала подпрыгнуть, пальцы скользнули по краю оконной выемки. Нет, не достать. Да и пролезть в него не только я, не каждый ребенок сможет.

Донесся звук отпираемого засова, я быстренько бросилась к матрасу и приняла отрешенный вид. Это снова был Беня, на этот раз с подносом, футболку он сменил на спортивную куртку. Я с любопытством взглянула на его физиономию. Да, неплохо его Фимка разукрасил.

Беня зашел в комнату, покрутил головой, не найдя ничего подходящего, поставил поднос прямо на пол.

– Жуй, – процедил он, – я б тебя голодом заморил, в натуре, но начальство велело покормить.

Я бросила взгляд на поднос. Кусок копченой курицы, хлеб, сыр, бокал с соком, даже о пепельнице позаботились. Неплохо для тюрьмы. Задобрить, значит, решили. В желудке у меня заурчало. Я отодвинулась подальше от искушения, упрямо отвернулась в сторону.

– Жуй давай, оплачено, – усмехнулся Беня, – полчаса тебе на обед. Еще чего-нибудь изволите?

– Отвали, – пробурчала я.

Дверь захлопнулась, я покосилась на поднос. Есть хотелось ужасно. А что я ломаюсь, в самом деле. Доведется ли сегодня еще поесть? Я потерла руки, с аппетитом набросилась на еду.

Закончив трапезу, я закурила и принялась составлять план побега. Беня заходит, а я его подносом по башке. Ну да, а он поворачивается и говорит: «Ты чего, подруга, в натуре?» Не пойдет, его подносом не возьмешь. А если так: Беня заходит, а я прячусь за дверью. Очень умно, там-то мне конец и наступит. Может, покричать? Я взглянула на окошко. Вряд ли кто-нибудь услышит мои вопли, к тому же окно, кажется, выходит во двор.

Нет, из этой комнаты надо выбираться. И чем скорее, тем лучше, потому как очень в туалет хочется. Я докурила, посмотрела на часы. Прошло всего двадцать минут. Я подошла к двери и забарабанила в нее кулаком. Н-да, если они сами не в подвале, то ничего не услышат. Я развернулась и заколотила в дверь каблуком.

Через некоторое время появился Беня. Он приоткрыл дверь, подозрительно осмотрел комнату.

– Че шум подняла?

– Мне надо в дамскую комнату, – жеманно сообщила я.

– Чего?

– В туалет, говорю, надо, – терпеливо пояснила я, – физиологическая потребность, понимаешь ли.

Беня хохотнул.

– Погоди чуток, я разрешения спрошу.

Я замотала головой.

– Не-е, я ждать не могу.

Браток почесал стриженый затылок, задел царапину на шее и поморщился.

– Ну что такого страшного случится, – торопливо продолжила я, – ты же не боишься, что я сбегу из этой крепости, тем более когда ты рядом? Ты глянь, какая я худенькая, слабенькая. А ты большой и сильный.

Я собралась петь и дальше, но последняя фраза возымела свое действие. Беня самодовольно расправил плечи и снисходительно сказал:

– Ладно, че уж там, пошли.

Ага, дружок, значит, мы на лесть западаем. Я почувствовала, что одержала маленькую, но победу.

Я вышла из своего «номера» и торопливо направилась в сторону лестницы.

– Эй, подруга, ты это куда? – услышала я сзади.

Я оглянулась.

– Ну, это, как же…

– Сортир там, – Беня с ухмылкой мотнул головой в другую сторону.

К моему великому разочарованию, санузел располагался здесь же, в подвале. Одна из дверей вела в крохотное помещение метр на метр, из которого по левую руку был вход в туалет, а по правую – в душ. Я обратила внимание, что изнутри дверь в удобства запиралась на обычный шпингалет, а со стороны коридора – на такой же засов, как и дверь в мои апартаменты.

– Здесь что, – я кивнула на засов, – тоже гостей держат, когда все «номера» заняты?

Беня хмыкнул.

– Всяко бывает. А вообще это со старых времен осталось. – Он распахнул дверь. – Давай, Юрьевна, пошевеливайся. Некогда мне тут с тобой.

– Ну, это уж как получится, дружок.

Я зашла внутрь, потянула за собой дверь. Беня придержал ее, глядя на меня с сомнением. Со вздохом я посмотрела в потолок. Беня пожал плечами и отошел.

В помещении не было ничего примечательного, отсутствовало даже окно. Я умылась, помечтала о том, что неплохо бы принять душ. Раздался стук в дверь. Только из вредности я выждала еще некоторое время. Стук повторился, уже более настойчиво.

Я толкнула дверь.

– Чего нервничаешь, думаешь, я просочилась в канализацию?

– А какого ты там застряла, в натуре, – недовольно пробурчал Беня. – Сказал, некогда мне.

– Послушай…

– Двигай, – прервал меня браток.

Я развернулась, неторопливо пошла по коридору.

– Слушай, Беня, не будь таким говнюком, – при этих словах Беня обиженно засопел, я на всякий случай ускорила шаг, – так получилось, что мы с тобой в разных командах, но это же не мешает нам нормально общаться.

Я старалась говорить попроще и дружеским тоном. Дойдя до двери комнаты, я остановилась.

– Я могу у тебя кое-что спросить?

– Валяй.

Я толкнула дверь.

– Прошу.

Беня посмотрел на меня изумленно.

– Ну, не в коридоре же нам разговаривать, – я пожала плечами, – заходи, покурим.

– Спортсмены не курят, – благодушно отозвался Беня, мотнул головой. – Сначала ты.

Я зашла внутрь, села на матрас.

– Ты понимаешь, я человек общительный, поболтать люблю. А у вас тут скучновато.

Беня вошел следом, прикрыл дверь, опустился около нее на корточки.

– Нравишься ты мне, Юрьевна, – он ухмыльнулся, – не трусишь, истерик не устраиваешь, как некоторые… – Браток осторожно потрогал чуть заплывший глаз. – Хотя кота твоего, в натуре, пришить надо.

Последнюю фразу я сочла нужным оставить без внимания.

– Ты мне тоже нравишься, Беня, по-своему, – сказала я совершенно искренне. – А что, Иринка истерики устраивала? Что-то с трудом верится.

– Девка-то ваша? – Беня зевнул. – Да не-е, она, это, гордая. Только билась со всеми, покруче твоего кота. Пришлось успокоить.

Я достала сигарету, закурила.

– Как это?

– Да доктор наш вкатил ей чего-то, я не врубаюсь в эти дела.

Я удивилась:

– У вас что, есть доктор?

– А то как же, – Беня обиделся. – Мы че, в натуре, хуже других?

– Только я не поняла, – я постаралась сделать свой голос более естественным, – за что ее… того? – Я сделала выразительный жест.

– А-а-а, – Беня почесал голую ступню, – она сказала, всех ментам заложит, вот Лысый и распорядился. Только инженер, любитель хренов, чуть с тобой не прокололся.

– А почему «инженер»? – полюбопытствовала я.

– Так он инженер и есть. Пятнадцать лет вкалывал, пока их не разогнали. Тогда Лысый его и подобрал.

– А что же такое дело любителю поручили? – поинтересовалась я как бы между прочим.

Беня ухмыльнулся:

– Так она ж у него бумаги умыкнула.

Так, кое-что прояснилось. Осталось выяснить, что это за бумаги и почему решили, что они должны быть у меня. Я внутренне помолилась, чтобы Беня продолжал трепаться и дальше.

– А что…

Но Беня наконец сообразил, что и так наболтал много лишнего.

– Слышь, подруга, ты че-то слишком любопытная, – он встал.

Я улыбнулась настолько широко и дружелюбно, насколько смогла, едва не вывихнув при этом себе челюсть.

– Так ведь у каждого своя работа. Шеф-то твой здесь, что ли?

– А тебе что? – спохватившись, что наговорил вагон и маленькую тележку, Беня всерьез разозлился.

– Как это что! – возмутилась я. – До утра мне тут сидеть, что ли? Я хочу знать, когда смогу с ним пообщаться.

– Шеф общается, когда сам считает нужным, – хмуро бросил Беня, выходя из комнаты.

Оставшись одна, я снова приуныла. Не то чтобы было страшно, за прошедшие сутки мой организм выработал столько адреналина, что для страха просто места не осталось, но сидеть здесь взаперти мне совершенно не нравилось, кроме того, я ужасно беспокоилась за Фимку. А расспрашивать о нем Беню я не рискнула.

Я выкурила еще одну сигарету, скинула ботиночки, свернулась калачиком на матрасе, положив руку под голову. Спать мне не хотелось, однако, погрузившись в размышления, незаметно для себя я задремала.

– Шеф, да она дрыхнет! Во дает! Эй, Юрьевна, просыпайся, в натуре.

Открывать глаза не хотелось. Я собралась с силами и разлепила веки. Сначала, кроме жизнерадостного Бени, я никого не увидела, затем он отошел в сторону. Человек в дверном проеме казался рядом с Беней подростком, он был худой и сутулый. Большая голова на тонкой шее смотрелась неестественно, напомаженные жидкие волосы открывали две большие залысины.

Рука под головой затекла. Я села, поджав ноги, и начала растирать плечо.

Человечек поморщился.

– Беня, сколько раз тебе говорить, не называй меня шефом, – скрипучий голос звучал противно.

Незнакомец мне сразу не понравился. Он прошел в комнату, огляделся, пощелкал пальцами.

– И принеси мне стул.

Беня с готовностью выскочил из комнаты. Я уставилась на гостя с неприязнью. Он заложил руки за спину и принялся холодно меня рассматривать, покачиваясь с носка на пятку. Его дорогие туфли были на каблуке, высотой не меньше пяти сантиметров. Результатом осмотра он, видимо, остался недоволен, потому что скривил тонкие бледные губы и проскрипел:

– Здравствуйте, Ольга Юрьевна, рад познакомиться.

Я помолчала, состроила мину, надеюсь, еще более противную, чем у него, и отозвалась в тон:

– Не могу ответить тем же.

Гость поджал и без того тонкие губы, покачал головой.

– Мне жаль, что с вами так обошлись. Я пришел лично выразить свое сожаление и принести извинения, – он отвесил легкий поклон.

Я ответила ему презрительным взглядом, закурила сигарету, язвительно произнесла:

– Ваша вежливость не знает границ.

Влетел Беня со стулом, услужливо поставил его поближе, задев при этом светлые брюки своего дражайшего патрона. Физиономия последнего перекосилась еще больше, он медленно осмотрел штанину, сел и картинно стряхнул с брюк несуществующие пылинки. Беня, виновато опустив голову, вытянулся по струнке позади стула.

– Извините, шеф, так получилось, – пробормотал он.

Мне стало его жалко.

Патрон досадливо покосился в его сторону.

– Нет в тебе культуры, Беня.

Я едва не рассмеялась. Кажется, этот огрызок претендует на образец поведения.

Человечек перевел на меня глаза, натянуто улыбнулся. Его улыбка была такой же фальшивой, как и манеры. С такой улыбкой только цианистым калием бутерброд посыпать.

– Меня зовут Игорь Николаевич, – представился он и замер в ожидании. Впечатление было такое, что он выступил на бис и теперь ждет заслуженных аплодисментов.

Я стряхнула пепел на пол. Патрон неодобрительно следил за моими действиями.

– Как я уже сказал, мне жаль, что так получилось. Человек, который вас сюда привез, скажем так, не совсем правильно понял ситуацию и понесет за свои действия заслуженное наказание.

Я удовлетворенно кивнула.

– Насколько я понимаю, меня здесь больше не удерживают? – Я посмотрела на дверь.

– К сожалению, Ольга Юрьевна, вам придется остаться у нас еще некоторое время, – он провел рукой по волосам. – Есть, это, некоторые препятствия, но я надеюсь, они скоро разрешатся.

– Это вы о документах, что ли? – небрежно спросила я.

Он бросил на меня испытующий взгляд.

– Какие документы? Ах, эти… Можете оставить их себе на память, – он небрежно махнул рукой.

Я едва сигарету не выронила. С чего это вдруг такие перемены? Я посмотрела на Беню. Тот сосредоточенно разглядывал оттопыренные уши своего начальника.

– То есть вы хотите сказать, что ни документы, ни пленки вас уже не интересуют?

– Совершенно верно.

– Не понимаю, – покачала я головой и неожиданно для себя добавила: – Это, в натуре.

Тип улыбнулся уголками губ, вытянул руку и принялся внимательно изучать свои ногти. Его тонкие пальцы были украшены перстнями и кольцами всех мастей и размеров. Кажется, его позабавила моя реакция. Сволочь. Я глубоко затянулась.

– Какие-то проблемы? – Он сощурил глаза.

– Зачем же вы из-за бумаг, которые не имеют для вас значения, человека жизни лишили?

– Бог с вами, Ольга Юрьевна, о чем это вы? Если вы про бедную девочку, так мы тут, это, совершенно ни при чем. – Он развел руками. – Да, мы не отрицаем, что она была у нас. Но покинула нас она в полном здравии. Компетентные органы утверждают, что с ней произошел несчастный случай. Вы же в курсе, как это бывает, молодая, неопытная, выпила, наверное, лишнего…

Я едва удержалась, чтобы не вцепиться в его бледную физиономию.

– А этот ваш, с «Вольво»?

– Афанасьев? Так он даже не наш сотрудник. Уволен, значит, неделю назад. Уволен? – Тип слегка повернул голову в сторону Бени.

– Точно, шеф, – обрадовался Беня возможности получить похвалу. – Я сам все нарисовал, как только вы велели, еще до обеда. Все путем.

– Дурак, – презрительно проскрипел тип. – Видите ли, – он доверительно склонился ко мне, пахнуло дорогим одеколоном, – он нас обманывал. Но хуже того, он обманывал граждан. Делая вид, что честно трудится на благо родной организаци, он, значит, это, вершил здесь черные дела.

Браво, аплодисменты! Какой талантище, жаль только, зрителей маловато. Я затушила окурок об пол.

Заверещал телефон. Человечек вынул из внутреннего кармана миниатюрный аппарат.

– Да, слушаю… Олег Дмитриевич, как же, как же, конечно, помню…

Я насторожилась.

– Ну, разумеется, приглашение в силе. Как насчет завтра? Но… – он бросил на меня быстрый взгляд, – а, впрочем, почему нет, я отложу все дела. Да, конечно, жду вас через полчаса.

Человечек снова повернулся ко мне, слащавые нотки, с которыми он разговаривал по телефону, исчезли из его голоса без следа. Он нервно потер руки.

– Я вынужден вас покинуть. Если вам, значит, что-то понадобится…

– Уже понадобилось, – перебила я его. – Вы что же, так и оставите меня здесь? – Я обвела глазами комнату.

– Поверьте, Ольга Юрьевна, эти небольшие неудобства временны, – проскрипел он.

– Это вы называете небольшими неудобствами? – негодующе вскричала я.

Тип равнодушно пожал плечами.

– Я начинаю сердиться, – пригрозила я. – Где ваше гостеприимство? Я уже начинаю считать вас, это, некультурным, значит.

Тип сдался.

– Хорошо, что вы предлагаете? Напоминаю, это, отпустить вас сейчас я не могу.

– Ладно, – согласилась я, – но почему я должна сидеть в этой камере? Для начала я хочу принять душ, – я брезгливо покосилась на матрас.

– Это без проблем, – человечек поднялся, – у вас на душ, это, пятнадцать минут. Беня, обеспечь. Но потом вы вернетесь в эту комнату.

Я возмутилась.

– Пятнадцать минут на душ!

Да за пятнадцать минут уважающая себя женщина даже умыться не успевает! Телефон в руках типа снова заверещал. Он раздраженно махнул Бене рукой, двинулся к двери, отвечая на звонок.

– Да… Нет… Я занят. А за что я вам деньги плачу? – он вышел в коридор, больше не удостоив меня взглядом. Беня рванул за ним.

Едва за ними закрылась дверь, я бросилась к оставленному стулу, поставила его около стены и попыталась дотянуться до окна. Н-да, мне бы сантиметров на двадцать быть повыше. Я слезла со стула, критически осмотрела матрас. Если его свернуть и положить на стул, да если я при этом не грохнусь, то, вполне возможно, мне удастся выглянуть в окошко.

Я поспешно обулась, ухватилась за матрас. Снова заскрипел засов. Я со вздохом села на стул. Ну, ни минуты покоя.

Вошел Беня, хмуро протянул мне полотенце. Спортивный костюм он уже сменил на джинсы и рубашку, на ногах красовались остроносые ботинки в ковбойском стиле.

– Пятнадцать минут, – напомнил он.

Я взяла полотенце, кивнула. Все не в этой комнате сидеть.

– Слушай, Беня, так я не поняла, что там с документами?

Однако на этот раз браток был не расположен общаться. Он пропустил меня вперед, кивком головы указал в сторону душа. Наверху с металлическим грохотом хлопнула дверь. Я вопросительно обернулась на Беню.

– Шефу пришлось срочно отъехать, – нехотя пояснил он. – Шевелись.

– Не понимаю, к чему такая спешка, – я передернула плечами. – А что это ты так вырядился?

Но Беня уже забыл про нашу зародившуюся было дружбу.

– Не твое дело, – отрезал он.

– Фи, грубиян, – я снова пожала плечами.

Исходя из разговора шефа по телефону, у него была назначена здесь встреча с каким-то Олегом Дмитриевичем. Надеюсь, что не с Бородиным. Все-таки я еще не окончательно разуверилась в людях, и во мне теплилась слабая надежда, что он на моей стороне в этой истории. Шеф срочно «отъехал», ну и словечко. Следовательно, если гость все же появится, встречать его будет Беня. Я прикинула, могу ли извлечь из этого какую-нибудь пользу. Ничего интересного в голову не приходило.

Беня открыл дверь санузла, демонстративно посмотрел на часы.

– Пятнадцать минут.

– Да помню, помню, – пробурчала я.

Внутри было темно, я повернулась к братку.

– Ну? – спросил он нетерпеливо.

– Свет.

Беня ругнулся, пощелкал выключателем около двери. Я зашла, заперла дверь, села, пригорюнившись, на узкую скамеечку под одиноким крючком для одежды. Пятнадцать минут у меня уйдет только на то, чтобы раздеться.

Беня стукнул в дверь.

– Ну ты че там?

Я поднялась, перекинула полотенце через плечо, с недоумением осмотрела душ. Какой шутник придумал такую жуткую конструкцию?

– Беня! – заорала я.

– Чего тебе, спинку потереть?

– Дурак! – я помолчала, ответа не последовало. – Как здесь вода открывается?

– Там такие пипочки.

– Где?

– Разуй глаза, такие махонькие.

Я потыкала пальцем в то, что после недолгих размышлений определила как «пипочки».

– Ничего не получается. Сам посмотри.

Из коридора послышалось какое-то бормотание.

– Беня, я не понимаю, что ты говоришь.

Бормотание стало громче, прислушавшись, я поняла, что Беня ругается.

– Дверь открой, – наконец взревел он.

Со словами «незачем так орать» я дернула шпингалет. С багровой физиономией, Беня прошествовал в душевую. Судя по всему, он уже сомневался, что я в состоянии уложиться до приезда гостя.

– Смотри, – раздался из душевой его раздраженный голос, – вот эту фиговину надо покрутить, а вот эту нажать. Ну, где ты там?

Тысячу раз был прав наш мудрый Виктор, когда говорил, что эмоции притупляют бдительность. Я ведь пленница, и за мной надо присматривать.

– Извини, дружище, такова жизнь, – сказала я, вышла в коридор и заперла за собой дверь на задвижку.

Несколько мгновений из помещения не раздавалось ни звука. То, что произошло потом, с трудом поддавалось описанию. Я никогда не была на корриде, но, полагаю, атака двери разъяренным Беней ей ничуть не уступала. От ударов сотрясалась не только дверь, но, казалось, все здание. Я с уважением посмотрела на засов. Единственное, что меня беспокоило, так это петли. Рев братка, наверное, слышно было за квартал.

Я поспешила наверх. Хотя я и была уверена, что, кроме нас двоих, в здании больше никого нет, задерживаться не стоило. В «номер», любезно предоставленный мне хозяевами этого уютного заведения, я заходить не стала, все мое имущество было при мне.