Текст книги "Срочно в номер (сборник)"

Глава 8

– Э! А ведь я его уже где-то видела! – Маринка наклонилась вперед, накрепко забывая свою только что произнесенную речь.

– Я тоже, – ответила я, почти сразу же в вышедшем из дома мужчине узнав Петренко. – Это тот самый следователь, который приходил ко мне!

– Псевдоследователь, – уточнила Маринка.

– Здоренко этого не сказал, – поосторожничала я.

– Здоренко нас считает дурами и поэтому темнит. По его словам было ясно, что здесь что-то туманно, – нервно высказалась Маринка.

Я промолчала, соглашаясь с ней. Поведение майора Здоренко на самом деле сразу заставило меня заподозрить какие-то недомолвки, а уж предположение Фимы о том, что меня втемную делают подсадной уткой – совсем, можно сказать, добило!

Петренко подошел к тому самому задрипанному «Москвичу», стоящему почти напротив подъезда, с важным видом заставил чирикнуть центральный замок и оглянулся на дом. Махнув прощально рукой, Петренко залез в машину.

– Садимся ему на хвост? – азартно проговорила Маринка. – Любовничек хренов! А все-таки это мы ему, Оль, сломали весь кайф! Сделал гадость – сердцу радость! Правда?

– Не знаю, не пробовала, а вот проследить попробуем, – сказала я, заводя «Ладу».

– А что пробовать-то? Что? Его задрипанный дришпак ни в жисть не оторвется от твоей красавицы. Не упустим гада, точно тебе говорю!

– Дело не в том, чтобы не упустить, главное, чтобы он нас еще и не заметил, – резонно заметила я.

Петренко вывел «Москвич» со двора на трассу и поехал в направлении центра города.

Выждав чуть-чуть, чтобы между нами вклинились две машины, я поехала за ним.

Петренко вел не быстро и аккуратно, процесс слежки мне даже стал нравиться. Но Маринка, извертевшись на сиденье, решила, что мне скучно.

– А ведь вряд ли он пришел успокаивать Лену, – сказала она. – Приперся как ни в чем не бывало и, конечно, не сказал, что она почти наверняка овдовела!

– Да мне кажется, что он сам этого не понял, – напомнила я, – наш с ним разговор прошел как-то сумбурно. Он почему-то зациклился на этом Чернавском…

– Да я тебе точно говорю! – Маринка, очевидно набравшись у Фимы профессиональных адвокатских привычек, почесала кончик носа. – Я все поняла. Должен был прийти Чернавский, отвлечь тебя, потом этот лысый Петренко убивает Кислицына, и все у них о'кейно. Поняла?

– Пока нет.

– Я пока тоже, но чувствую, что разгадка – вот она, в этом «Москвиче». Спорим, что у него там и портфель Кислицына лежит? Со всеми документами на изготовление вечного двигателя и с тарелкой! Слушай! – воскликнула Маринка. – А может быть, он и есть шпион?

– Тот был выше ростом, – вспомнила я свои впечатления, старательно поворачивая за машиной Петренко направо.

Слежка продолжалась, но этот опыт слежки у меня не затянулся. Не знаю, что произошло, но я все делала правильно, однако негодяй подъехал к светофору и встал под ним на красный свет. После этого сразу же рванул вперед и завернул за угол.

Не решившись на такой рискованный маневр, я дождалась зеленого света, и, когда поехала в том же направлении, «Москвича» и след простыл.

– Ну вот, – вздохнула Маринка, – на профессионала нарвались, но, между прочим, если человек отрывается от слежки, значит, у него есть что скрывать. Это аксиома тех же профессионалов. Я ее знаю, а ты?

– Слышала и вижу, что он просто спешил, – констатировала я.

– Ага, и нарушил правила уличного движения! – Маринка осуждающе ткнула пальцем в ветровое стекло.

– Он же в милиции работает, не думаю, что его начнут штрафовать.

Я уже ехала по направлению к редакции и постепенно мысленно переключилась на рабочие дела. Сегодня предстояло отредактировать статью об убийстве на Верхнем рынке, которую Сергей Иванович уже должен был написать… Меня отвлекла Маринка, продолжив прежнюю тему.

– Если он на самом деле работает в милиции… – нудно повторила она.

– Ну, значит, ему штрафы не страшны, – я начала раздражаться. – Откупится.

– Что за удовольствие ездить на такой хери на колесиках и платить штрафы. В чем крутость-то? Объясни мне, в чем крутость?!

– Не знаю, – процедила я сквозь зубы, – ясно одно, что он от нас ушел. Едем на работу.

– Разве ты хочешь ехать на работу? – невинно спросила Маринка. – Мне кажется, у тебя еще и дома остались какие-то дела.

– Вечером доделаю, – усмехнулась я и повернула машину вправо. Увидев вдали киоск «Роспечати», я медленно подкатила к нему и остановила машину.

– Хочется посмотреть, есть ли здесь свежий номер «Свидетеля», – объяснила я свое желание и заглушила мотор.

– Как же его может не быть, если его уже должны были нашлепать и развезти? Ты так оторвалась от жизни, что все забыла? – спросила Маринка.

– Я имею в виду, может быть, его уже раскупили, – набираясь терпения, пояснила я. – Может быть, ты не в курсе, но наша газета – очень популярное в городе издание.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Маринка, – будешь мне еще пропаганду разводить! Я-то уж точно покупать номер не буду – каждый день его просматриваю.

Выйдя из машины, я купила свежий номер «Свидетеля», заметив, что мне дали, кажется, предпоследний экземпляр. Хоть и не первый год уже выходит наша газета, а все равно каждый раз приятно видеть, как она быстро расходится.

Возвращаясь к машине, я бросила взгляд назад, на дорогу, и заметила стоящую в отдалении грязноватую «Ниву».

Глянув на нее еще раз, я обратила внимание и на то, что в машине сидят двое людей, как мне показалось, пристально смотревших на меня.

Решив, что, наверное, у меня уже начались галлюцинации от плохого сна, усталости и Маринкиной болтовни, я все-таки не стала отмахиваться от предчувствия чего-то неожиданного. События разворачивались вокруг меня настолько непонятные, что ожидать уже можно было чего угодно. Почему бы в этот набор не войти и слежке?

Я села в машину, развернула газету и на первой полосе увидела бросающееся в глаза объявление о завтрашней статье, обещавшей рассказать кое-что об убийстве на площади перед рынком.

– Хорошо смотрится, – одобрила Маринка, – но у нас свежий номер всегда лежит в редакции, не могла дотерпеть, что ли?

– А если невтерпеж? – спросила я и, бросив взгляд через зеркало заднего обзора на стоящую «Ниву», неторопливо поехала вперед.

«Нива» тронулась с места почти сразу следом за мной. Я повернула несколько раз, проверяя, действительно ли за мною идет слежка или нет, и подумала, что делать дальше – «Нива» не отставала.

– Ты о чем задумалась? – забеспокоилась Маринка, старательно нагибаясь и внимательно разглядывая меня. – Не усни, смотри!

– Я не сплю, – процедила я сквозь зубы. – И ты не дергайся, пожалуйста, а осторожно оглянись и посмотри назад.

Маринка все сразу поняла. Она развернулась и еще привстала на коленях, упершись головой в потолок салона.

– А что? – спросила она, вертя головой в разные стороны. – Плащ какой-то интересный или… или что? Знакомого увидела?

– Да сядь ты! – прикрикнула я. – Сказала же, чтобы ты не дергалась!

– А я очень даже спокойно развернулась и тебя не задела, – обиженно проговорила Маринка, – да ты толком скажи, что тебя там заинтересовало? Или мальчик какой интересный ручкой помахал?

Я тяжело вздохнула и поняла, что все равно испортить ситуацию уже невозможно, потому что дальше некуда, и спокойно проговорила:

– Ты разглядела за нами белую «Ниву»?

– Это вон ту, замурзанную, что ли, с двумя мальчиками?

– Вот именно, с двумя, – пробурчала я.

– Хм, а ты давно их заметила? Мне кажется, и они нас тоже увидели.

– Даже чересчур хорошо. Я думаю, что они пасут нас от самого дома Кислицына или еще раньше. Только, ради бога, не начинай говорить, что это происходит потому, что они оба сразу влюбились в тебя.

– А ты думаешь, что они… – Маринка задумалась и закончила шепотом, – следят?

– Откуда я знаю? Может быть, и не следят, но подглядывают – точно. Полчаса не могу стряхнуть их с хвоста. Прилипчивые попались.

– А зачем их стряхивать? – разумно спросила Маринка.

– Действительно, зачем? – тоже задумалась я и повернула под знак, потом сделала еще один запрещенный поворот. – «Нива» не отставала.

– Вот гады! – Маринка погрозила кулаком преследователям. – В городе они на нас не нападут. Кишка тонка у мерзавцев. Поэтому, черт с ними, пусть следят.

Я сдунула упавшую на лицо прядь волос и решилась.

– Ну ладно, – пробормотала я, – не хотите по-хорошему, отстанете по-плохому.

Я развернулась еще раз и, словно махнув рукой на все – все равно не получается избавиться от слежки, – проехала мимо «Нивы» с гордо поднятой головой и даже не посмотрела на них. Я придумала великолепную пакость и собиралась ее претворить в жизнь, если мои преследователи не передумают гнаться за мной.

Они не передумали, а я больше не спешила и ехала на черепашьей скорости.

– Ты что задумала? – заволновалась Маринка. – Или просто устала рулить?

– Не устала! Я сейчас решу этот вопрос раз и навсегда, – загадочно сказала я. – И ты мне в этом поможешь!

– Как это?

– А вот увидишь!

Я сама поразилась простой и действенной мысли, пришедшей мне в голову, но пока решила о ней не распространяться – вот получится, тогда и похвастаться можно будет. И счет, кстати, уже два-ноль станет. В мою пользу, разумеется.

Я ударила по педали и, как ни в чем не бывало, вписалась в общий ряд машин, поехав по прямой, можно сказать, туда, куда меня этот ряд и тащил.

Маринка несколько раз задала мне наводящий вопрос, но я молчала, как партизанка. Самой было интересно: получится или нет?

Свернув налево после переезда через мост и оставив справа пункт ГАИ, который стоял на краю большущей клумбы или палисадника, заросшего искривленными от старости деревьями, я объехала его и приблизилась к нему с другой стороны. Нас с пунктом ГАИ теперь разделял только небольшой кусок земли, кажущийся островом в асфальтовом море.

Грязная настырная «Нива» педантично проследовала за нами и встала поодаль, прижавшись к бордюру.

Остановив машину, я скомандовала Маринке:

– Вылезай.

– Это еще зачем? Куда ты меня завезла? – Маринка непонимающе вытаращилась и глубже втянулась в сиденье. Выходить она явно не собиралась без предоставления ей исчерпывающего объяснения.

– Я не только тебя завезла, но и себя, между прочим, – миролюбиво напомнила я.

– Ну и что из этого? – не удовлетворилась Маринка моими словами. – Куда ты нас завезла?

– Сейчас ты с самым спокойным видом выходишь из машины и идешь во-он туда, – я кивнула, показывая направление, – видишь, написано «Магазин»?

Маринка подозрительно сощурилась. Наверное, ей показалось, что я собираюсь удрать отсюда, а ее оставить на съедение маньякам.

– И что я там забыла, в этом магазине? – спросила Маринка, и по ее тону было понятно, что бы я ни сказала, она начнет упорно противоречить и из машины не выйдет

– Да успокойся ты наконец! – прикрикнула я. – Что за дурь опять на тебя нашла? Ты сейчас как бы пойдешь к магазину! Поняла? Как бы! А потом повернешь и, когда тебя не станет видно из той «Нивы» с нашими дружками, помчишься к милиции и скажешь, что нас преследуют маньяки и убийцы, а сами мы журналисты. Поняла?

– Поняла! – счастливо воскликнула Маринка, которой предстоящее выступление перед тружениками наших дорог и законов резко повысило настроение. Любит моя Маринка паблисити и pr-компании, любит, ничего тут не поделаешь!

Маринка вышла из машины и, подчеркнуто не обращая внимания на «Ниву», направилась к магазину, на мой взгляд, излишне поверчивая задницей и поигрывая плечами. Но, если ей казалось, что это нормально, то и пусть

Маринка сделала все, что я ей сказала, но, когда она завернула и исчезла за раскидистыми деревьями, я закурила и засекла время. Мне было интересно, сколько понадобится времени, чтобы выбить из обыкновенного режима нормальных мужиков и заставить их мчаться на спасение двух несчастных красавиц.

Я покуривала, слушала «Русское Радио», посматривала по сторонам и на часы и ждала. Сигарета уже стала заканчиваться и спалилась почти до фильтра, и тут я начала волноваться, потому что Маринка все не появлялась, и «Нива» как стояла спокойно на своем месте, так и продолжала стоять.

Время шло, Маринки не было, и мне, откровенно говоря, поплохело. Я изругала себя за то, что пустила ее в одиночку, и боялась, не случилось ли с ней какого-то несчастья.

Я решила выйти из машины и пройти Маринкиным путем, на всякий случай держа в кулачке сотовик, подумав, что при любом, даже самом неинтересном раскладе я смогу получить две секунды, в течение которых наберу цифры «ноль» и «два» и прокричу что-нибудь ужасное. Например: «Убивают!» Тьфу-тьфу-тьфу, не про меня будь сказано. И не про Маринку, разумеется.

Я вышла из «Лады», на всякий случай еще и не запирая дверцы машины, чтобы попытаться успеть в случае опасности запрыгнуть в нее, и оглянулась на «Ниву».

Посмотрев на машину, я поняла, что никуда мне идти не нужно. Смысла нет.

Один гаишник, выползший из своей будки, равнодушной походкой двигался к «Ниве», помахивая жезлом и отвлекающе зевая в пространство, а двое его товарищей, в полном соответствии с народно-партизанской тактикой, подкрадывались к «Ниве» сзади, маскируясь. Маскируясь не кустами, нет – еще не настал сезон распустившихся веточек, – а приседая и пригибаясь, короткими перебежками, они прятались за столбами и стволами деревьев и были уже в нескольких шагах от неприятеля, засевшего в машине с крестьянским названием «Нива».

Венчала всю эту картину Маринка, стоявшая в отдалении и державшая наготове фотоаппарат, готовясь запечатлеть для потомства и газеты бессмертные кадры взятия штурмом автомобиля с маньяками.

Я стояла, смотрела и боялась пошевелиться, чтобы и врагов не спугнуть, и не пропустить ни одной секунды готовящегося роскошного зрелища – не каждый же день выпадает возможность вживую увидеть такое! Тут можно и на свежем воздухе постоять. Вот я и стояла.

Вынув из пачки сигарету, я вертела ее в руках, не закуривая. Курить не хотелось, но наблюдающим за мною нужно было как-то объяснить то, что я вышла и вот теперь стою и таращусь в пространство.

Двое парней в «Ниве», как мне казалось, ничего не подозревали и даже на приближающегося гаишника нервно не реагировали. Да и действительно: захотели остановиться, вот и остановились, правил не нарушали…

Поэтому, когда наконец до них добрались двое подкрадывающихся сзади следопытов, что-либо делать уже было поздно.

Милиционеры появились практически одновременно с двух сторон; бросившись к дверцам «Нивы», распахнули их и наставили пистолеты.

– Предъявите документы, пожалуйста! – громко рявкнул один из гаишников, и я, взглянув на Маринку, увидела, что она ожесточенно щелкает фотоаппаратом, снимая эту сцену.

Захват бандитов меня разочаровал, потому что бандиты оказались скучными и не думали сопротивляться.

Сидящий за рулем парень передал ближайшему гаишнику, размахивающему пистолетом, красную книжечку, потом вторую, и я с удивлением увидела, как собирающийся осуществить захват милиционер озадаченно чешет затылок, сдвинув фуражку почти что на нос.

Глава 9

Мы с Маринкой ехали в редакцию, тихо и дружно поругивая Здоренко; и не знаю, как она, но я почувствовала облегчение: в «Ниве», так и продолжающей нас сопровождать, оказались сотрудники Тарасовского ОМОНа, получившие приказ своего громогласного майора обеспечивать нашу с Маринкой безопасность, и это открытие доставило мне удовольствие. В самом деле, чего уж лучше: убедиться, что за тобой не следит убийца или что он следит? Полагаю, лучше – первое. Но для порядка майора следовало поругать: нужно ставить в известность, в конце концов, а то ведь нервные клетки восстанавливаться не желают.

– Если бы он предупредил, сволочь краснорожая, я не попала бы в такое дурацкое положение… – ворчала Маринка. – А то эти ребята ржали надо мной, как жеребцы стоялые. Кстати, что такое «стоялые»? Не помнишь?

– Ну, твои гаишники на посту стояли или сидели? – спросила я.

– Стояли!

– Вот то и значит. Застоялись, устали, потом посмеялись и разрядились. Вроде как отдохнули.

– Все равно Здоренко не прав, – категорически повторила Маринка.

– Это, без сомнения, и я ему еще это выскажу, если он станет слушать, конечно. А ты что наплела гаишникам? – поинтересовалась я, поглядывая на пыхтящую Маринку.

– Да ничего я им не плела! – недовольно ответила она. – Зачем мне что-то плести? Я просто сказала, что за нами второй день катается машина и двое негодяев, сидящих в ней, постоянно показывают нам ножи и обещают порезать на кусочки. Один из них с бородой, а второй – с чеченским акцентом. В общем, ничего лишнего не сказала, так только… подпустила немного литературщины и все.

– Прямо так и сказала? Один с бородой, а другой… – потряслась я. – Ну ты даешь, мать!

– Нет, а что я должна была скучно пробормотать, что мне кажется, что за мною следят, да? – возмущенно выкрикнула Маринка. – Так бы они и оторвали свои служебные задницы от стульев. А это хоть пробежались немного.

– Ты же сказала, что стульев не было и они стояли, – напомнила я ей, – или это опять литературщина?

– Есть немного, – призналась Маринка.

Я покосилась на нее, и мы с ней обе рассмеялись.

Настроение было хорошим.

В редакции нас встретил обеспокоенный Сергей Иванович, меривший шагами помещение в разных направлениях.

– Ну нельзя же исчезать без предупреждений, Ольга Юрьевна! – воскликнул он. – Мы тут черт знает что думаем, а вы! У вас даже сотовик не отвечал!

– Извините, Сергей Иванович, я его забыла включить. Зато мы сделали одно интересное открытие, – доложила я, – сейчас за кофе все и обсудим. Новости есть?

– Нет. Какие там новости! Кто-то, правда, вам звонил несколько раз, но ни с кем, кроме вас, говорить не пожелал. И представляться тоже не захотел.

– Мужчина звонил? – спросила Маринка, направляясь к кофеварке.

– Да-а. – Кряжимский заинтересованно оглянулся на нее, – а вы, Мариночка, как догадались?

– Да вот догадалась как-то, – ответила она. – Даже знаю, кто это. Это Ефим Григорьевич!

– Вряд ли, – заметила я, – что же Фима не захотел представляться Сергею Ивановичу и поговорить с ним? Да ему поговорить – одно из наслаждений жизнью.

– Ну ты сказала! – рассмеялась Маринка. – Сразу видно, с кем поведешься…

Я разделась в кабинете и, когда все собрались вокруг кофейного столика, рассказала о результатах нашей поездки. Несмотря на то что Маринка постоянно перебивала меня, уточняя детали, мое сообщение много времени не заняло.

– Весьма подозрителен этот Петренко, – сказал Сергей Иванович. – А Здоренко просто молодец!

– Чем же это, интересно? – вскинулась Маринка. – Тем, что выставил меня круглой дурой? Большой молодец, можно сказать, профессиональный!

– Марин, это не он выставил тебя дурой, – не подумавши, заметил Ромка и сразу же получил за все.

– Ты что вмешиваешься во взрослые разговоры, двоечник несчастный?! – заорала на него Маринка. – Думал бы лучше о…

– Перестаньте вы оба! – прикрикнула я, видя, что Сергей Иванович прячет улыбку, а Виктор отвернулся к окну. – У меня есть предложение по Петренко.

– У меня тоже, – подпрыгнула на стуле Маринка, радостная, что тема с ее персоны перескочила на кого-то другого. – Нужно снова поехать к Ленке Кислицыной, только вместе с Виктором! Пусть он ее свяжет, и мы там устроим засаду. Когда придет Петренко, мы ему учиним допрос и он расколется как миленький!

– А потом мы все попадем в СИЗО. Захват заложников припишут и прочее. У тебя какие-то бандитские наклонности, Марина, – заметила я.

– Тебе легко говорить, – огрызнулась Маринка, – у тебя психика железобетонная, а я все отойти не могу от переживаний.

– По поводу? – нахмурилась я.

– Так следили же!

– А-а-а… Ну да! – Я отпила кофе. – Предлагаю организовать слежку за квартирой Кислицыных. Там все подозрительно: и Петренко этот, и Ленка. То, что она мужу изменяет, бог ей судья, но Петренко! Петренко явно что-то знает и с кем-то связан. Простить себе не могу, как он выманил у меня фотопленку! Да, в общем, невелика потеря – видеозапись удалась, и на нее снято все, что произошло.

– Кто снимал-то! – застенчиво напомнила Маринка.

– Ты, Марина, ты, и очень хорошо справилась с этим делом, – похвалила я свою подругу. – Однако вот что я хочу сказать: от конвоя, который к нам приставил Здоренко, нужно избавиться.

– Зачем? – спросил Сергей Иванович. – Это не конвой, а охрана, и она обеспечивает вам реальную безопасность, потому что случиться может все что угодно, начиная с завтрашнего дня. Кстати, не забыли про статью на завтра? Она уже пошла в дело.

– Не забыла, но знаете, не хочется, Сергей Иванович, оказываться в дураках, – сказала я. – Во-первых, хочется продолжить дело, начатое именно нами. Я умышленно говорю «продолжить», а не закончить, потому что закончить нам его не дадут. Это ясно. Во-вторых, если мы продолжаем, то конвой нам только помешает. Мы же должны будем проследить за Петренко и Леной очень осторожно и скрытно, чтобы никто из них даже не заподозрил слежки. А этим ребяткам из «Нивы» нужна секретность? Им важно выполнить приказ, и, кроме того, они наверняка докладывают про все наши перемещения начальству. А про подозрительные действия – тем более доложат. Нам поднесут телефонную трубку к уху, и майор Здоренко так разорется, что всех жильцов этой пятиэтажки распугает. Они заикаться будут при виде…

– При виде твоей машины, – улыбнулась Маринка.

– Ну, примерно так я и хотела сказать, – закончила я.

– Вы собираетесь поиграть с огнем, – заметил Сергей Иванович. – Но это неразумно, да и не нужно. Материал, действительно, начал разрабатываться нашей газетой, и, когда закончится следствие, никуда не денутся наши органы – предоставят нам полный материал. А как же иначе? Покажем читательские письма!

– Сами напишем? – вылез Ромка с вопросом и состроил хитрую физиономию.

– Ну, зачем же сами? – с улыбкой спросилСергей Иванович. – Может быть, и на самом деле читатели напишут…

– Да не собираюсь я играть с огнем, не собираюсь! – снова начала объяснять я. – Хочу всего лишь немного побольше узнать об этом деле. В конце концов, мне просто любопытно, а с другой стороны, почему бы и нет? Без наших материалов убийство Кислицына стало бы вечным висяком! Вечным, я уверена!

– И ментам спокойно бы жилось, – меланхолично заметила Маринка, – а вот теперь влезли мы, и им хочешь-не хочешь приходится расследовать.

– Ну это ты зря, – не согласилась я. – Вспомни-ка лучше, как только мы что-то нарываем, так оказывается, что с другой стороны уже тоже кто-то роет, а потом на нас обрушивается майор Здоренко с грозными криками.

Зазвонил телефон. Я встала со стула, отошла от кофейного столика и взяла телефонную трубку.

– Главный редактор газеты «Свидетель» Бойкова Ольга Юрьевна, – привычной скороговоркой произнесла я.

– У тебя еще язык не болит, Бойкова? – грохнул мне в ухо голос майора Здоренко, и я даже вздрогнула от неожиданности.

Маринка, радостно подпрыгнув на стуле, показала мне большой палец.

– Это называется «не к ночи будь помянут», – громко прошипела она.

Чтобы не рассмеяться, я отвернулась и с максимальной ласковостью в голосе проговорила:

– Здравствуйте, товарищ майор! Очень рада слышать ваш голос.

– Хватит врать, Бойкова! – не поверил в мою искренность Здоренко. – Еще чего придумала! Хочешь, чтобы я расплакался от удовольствия? Ты мне лучше вот что скажи: что ты там за панику развела на улице? Моих людей принимаешь неизвестно за кого, а я тебе самых приличных дал. Оба, кстати, неженатые, перспективные, а ты на них дорожников натравляешь!

– Ну у них же на лбу не написано, что они такие положительные, – принялась оправдываться я. – Вы, кстати, могли бы предупредить, что они ваши кадры, и не случилось бы этой накладки.

– Ага, тебя предупреди, а ты потом нырнешь в кусты и будешь сама носиться со своими дурацкими расследованиями и только под ногами путаться. Знаю я тебя! Колись, что надумала? Какого черта ездила к Кислицыну? Ну?!

Я покачала головой и куснула с досады губы. Получалось, зря я понадеялась, что майор Здоренко не разберется, куда и зачем мы ходили с Маринкой.

– Ну нам же нужно было собрать хоть какой-то материал о нашем герое, – промямлила я. – Да и, в конце концов, почему нам нельзя узнать побольше о человеке, который изобрел вечный двигатель? Мне нужно работать, товарищ майор, у меня газета, и я должна в ней давать интересный материал! Вот для чего я туда ездила.

– А что, движок-то он уже изобрел? – неожиданно спросил меня майор совсем человеческим голосом, но тут же, видимо, одумался и продолжал орать в обычной своей манере:

– Я же тебе как нормальной девке говорю открытым текстом: не лезь ты, не лезь! Не понимаешь! Я тебе говорю русским языком: два парня, перспективные, в юридическом институте МВД учатся заочно. Неженатые! Герои, можно сказать. Опять не понимаешь? Что тебе еще нужно?! На цепь, что ли, тебя посадить? Так я посажу, не сомневайся! А ты вот лучше бы с ребятами познакомилась, они же все равно будут пасти тебя все время, так ты не будь лоховкой, твою мать, извини за выражение! Хоть в кино с ними сходи или еще куда: глядишь – и вся дурь выйдет! А работает пусть этот ваш старый еврей Кряжимский, все равно у него в жизни одна радость осталась: мышкой щелкать да по коврику ее гонять, вот пусть и щелкает!

Я почувствовала, что краснею до корней волос.

В это время в редакции зазвонил телефон. Я обернулась и увидела, как Ромка выскочил из кабинета. Маринка раскрыв рот, слушала, что доносится из телефонной трубки. И Сергей Иванович, за которого я боялась, что он обидится, сидел и улыбался так, словно майор Здоренко только что сказал про него что-то очень хорошее.

Хотя в том, что он еврей, тоже ничего плохого нет, но насчет мышки, мне кажется, майор погорячился. Я помню, что Сергей Иванович еще и марки собирает.

– Короче, Бойкова! – рявкнул майор Здоренко. – Чтоб никакой самодеятельности! Забудь об этом деле, не твоя это уже компетенция, не твоя! А будешь соваться – не обижайся: посажу на трое суток. О! Точно! – радостно, словно осененный великолепной идеей, заржал майор. – Зато потом классный репортаж сделаешь!

Ромка появился в кабинете и поманил Маринку. Он ей что-то пошептал, и Маринка, кивнув ему, показала Ромке на стул, а сама вышла.

Разговор с майором Здоренко закончился так же неожиданно, как и начался. Выкрикнув напоследок какую-то глупость насчет отсутствия у меня личной жизни, майор так сильно швырнул трубку своего телефона, что, наверное, она у него как минимум треснула. Я аккуратно положила свою и сказала Сергею Ивановичу:

– Извините, пожалуйста, этого майора, но вы с ним хорошо знакомы. Колорит-с!

– Да бросьте, пожалуйста, Оленька, я не считаю, что он так уж совсем не прав. Мне, действительно, очень интересно работать на компьютере, ну а вам с Мариночкой и в самом деле почему бы не познакомиться с этими молодыми людьми?

– Ну-ну, – проворчала я, возвращаясь к столу и садясь на свой стул, – один дяденька когда-то сказал по такому же случаю: «И ты, Брут…»

– Это был Цезарь! – влез Ромка.

– Пять с плюсом! – похвалила я нашего специалиста по истории. – А куда ушла Маринка?

Ромка уже открыл было рот для доклада, но тут Марина вернулась в кабинет.

– Я уже здесь, – сказала она, – меня к телефону пригласили.

– Да, – сказал Ромка, – там…

– Там не было ничего интересного ни для кого, кроме меня, – подчеркнуто сурово сказала Маринка и села на свой стул. – Ну, что там наш сладкоголосый соловей? Чирикал, как резаный?

– Ты про майора, что ли? – уточнила я. – Ну, в общем, все то же… да вы все слышали. Запрещает нам куда бы то ни было соваться. Обещает наказать.

– Да пошел он! – неожиданно грубо выпалила Маринка. – Его послушать, так вообще получается, никуда идти не нужно. Просто на улице можно случайно встретить ту же Лену, а он потом скажет, что мы нарочно пришли на это место. А омоновцев этих пусть себе оставляет. Мне они не понравились. А тебе, Оль?

– А я их как-то не разглядела, – призналась я.

– Да? Ну так я тебе расскажу! – пообещала Маринка и тут же собралась посвятить меня в свои наблюдения, но я махнула рукой.

– Не нужно. Давайте лучше обсудим мое предложение насчет слежки за домом Кислицына.

– А как же, пардон, ваш хвост? – спросил Сергей Иванович.

– Оторваться от него, – спокойно ответила я, – думаете, сложное искусство?

– А вы думаете, это просто? Ребята не любители, они учились таким делам.

– Подумаешь, а я читала, как это делается! – влезла в разговор Маринка.

– А я в кино видел! – вставил Ромка.

– Так, все, спокойно, – я махнула руками, призывая к тишине. – Самое глупое было бы довести до абсурда нормальную идею. Значит, решаем следующим образом: отрываемся от хвоста и следим за домом Кислицына, а там видно будет. Но для начала сбрасываем хвост.

– Это-то понятно, но как сотворить сие на практике? – спросил Сергей Иванович.

– Вот сейчас и обсудим подробности.

Мы выпили еще по чашке кофе, потом еще по одной, и план действий был составлен. Он включал в себя несколько этапов, и первый из них начался сразу, как только закончился рабочий день.

Мы вышли из редакции все вместе и погрузились в мою машину. Сложный, только что составленный план по отрыву от хвоста по сути был прост и, как нам показалось, действенен. Сложность мы в него привнесли под влиянием Маринки: ей обязательно нужно было, чтобы как в кино. Или как в книжках, что, впрочем, почти одно и то же, только вид сбоку.

Проехав до дома Сергея Ивановича, мы высадили его, потом высадили Ромку, а затем дали возможность нашим двум неженатым омоновцам прочувствовать всю изощренную подлость характера журналистов.

Подъехав к огромному зданию Детского мира и картинно попрощавшись с Виктором – в этом деле, как мне показалось, особенно поусердствовала Маринка, – мы зашли в магазин, а Виктор, дав по газам, уехал.

Так сработала первая часть нашего плана – как первая ступень ракеты-носителя. Я не понимала, зачем все это нужно, но Маринка нажимала на то, что над ней издевались, так пусть сейчас понервничают.

Поднимаясь по эскалатору Детского мира на второй этаж, мы с Маринкой так явственно представили себе растерянные рожи двух «перспективных», как их назвал Здоренко, что не удержались от смеха. Насмеявшись вдоволь, пошли по длинным рядам торгового зала, петляя по его поворотам и постоянно оглядываясь.

Преследователей видно не было.

Попутно сделав несколько мелких покупок, потому что без этого – никак, мы остановились, чтобы перевести дух.

– Ну, вот все и получилось! – объявила Маринка.

– Не говори «гоп»! Нам не нужно, чтобы они сейчас шарахнулись отсюда к моему дому, например, – сказала я.

– Да, это было бы некстати, – согласилась Маринка.

Мы снова прошлись по второму этажу, поднялись на третий. Тут нам против нашей воли пришлось задержаться: как нарочно, отделы на третьем этаже были самые интересные – от косметических до бельевых.