Текст книги "Плата за любовь"

Тот, влюблённый в иную, не увидел в ней, ту юность, что была неоспоримой. В его глазах: самой юностью была я, его гостья, что убаюкивала взгляд своими прелестями, прибывая – единственной.

Ревностный монолог, ещё продлился в душе у Маши, что бежала, как ошпаренная по коридору, но слова протеста утонули, так и не поднявшись со дна души. Еще миг и след Маши окончательно простыл.

Оставшись наедине, я и Лев не могли вырваться из объятий друг друга, чтобы наконец-то проститься до утра. Желание обоих уединиться в этой уютной спальне. Лев держа в своей руке мою кисть, томно глядя мне в глаза беспрестанно шептал, – Танечка! Танюша! Девочка моя! Знаю, что должен вас покинуть, но не могу. Заглядывая мне в душу, шепотом искусителя, продолжал, – Может, возьмете на поруки, впустите в Вашу опочивальню, а?!

Я, оторопев, не могла промолвить и слова, стояла, как вкопанная, моргая глазами, прикрываясь женской беспомощностью, не зная, как лучше поступить. Но все, же решилась, посмотреть в глаза, напротив, с явным укором. Льву ничего не оставалось, как спасовать, мурлыча под нос, – Исчезаю, айн момент, и меня здесь Вы не увидите. Отхожу ко сну в направлении своих апартаментов. Разводя руками, со вздохом, выпалил, – Хотя, если честно, то так хочется остаться. Гоните! Гоните! Гоните!.. Но могу сказать, точно, одно. Кладя руку на область сердца, – Это так! Сердце моё останется с Вами, Танечка, т. е. с тобой, ты, уж прости. Ласкайте его взором и словом. Чтобы я мог… Он посмотрел в конец коридора. – Мог бы чувствовать вашу волну чувств. И все, же прощайте! А то дед не уснет спокойно. Этикет дома требует послушания, если не сказать жертв. Удаляясь, – Но знайте, я рядом!.. Лев удалился, я осталась в неком замороженном состоянии. И каждый из нас, мысленно отвечая себе, подумал: Любовь, она любит некоторое воздержание, чтобы подогревать чувства, если они есть, вообще.

Я осталась наедине сама с собой, продолжая в одиночестве мечтать. Размышляя, что он для меня – загадка, но уже не тайна, лежа на кровати, томная, находясь в вожделении, понимала, что влюблена.

Часы на стене пробили 12 пополуночи. Вся ночь впереди! Мысль, что он где – то там за стеной, быть – может, прибывает, тоже в грёзах, если, конечно, его не сморил сон.

Потонув в своих нахлынувших грёзах, осознавала, то чувство, что искала столь долгие годы, наконец-то, нашла.

Не только нашла, но и сегодняшним днем пережила. Буквально вот – вот! Час, два назад!

Было столько вопросов к самой себе, тут, же пыталась на них спонтанно ответить, сидя на кровати в нижнем белье, вслух самой себе, говорила, – Какая, же я дура, глупая, боялась с ним остаться наедине, словно кисейная барышня. Ведь и у него, как и у меня были отношения, но это было в прошлом, сейчас это не имеет значения. Мечтательно улыбаясь, – Он очень милый и мужественный. Вот так! Нечаянная встреча, нечаянный роман. Я весь вечер видела свое отражение в его глазах. И они, надо отметить, не кривили, не обманывали меня.

Падая на постель, распластав руки, лежа в обрамлении рыжих волос, задумывавшись, мечтая, вслух продолжала, – Они? Просто прелесть! В них читалась любовь, страсть…

Приподнимаясь на локтях, сплевывая через левое плечо, выпалила, – Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!.. И, как полагалось, постучала по спинке кровати. Скользнувшая мысль, заставила вновь задуматься: Интересно, он сейчас думает обо мне? Быть – может, спит и видит наше с ним будущее. Прислушавшись, стала, ловить звук, не понимая, откуда тот исходит. Предположив, посмотрела на дверь, показалось, что это скрипнула дверь. Понимая, что та плотно закрыта, вздрогнула, испуганно прошептав, – Может, я здесь не одна? Предполагая, что это домовой, спросила, – Не знаю, кто ты, но скажи мне, выйду, ли я замуж за Льва?

Вдруг в камельке, неожиданно вспыхнул огонь, насторожив моё внимание, привстав на кровати, я изумленно произнесла, – Это знак!.. Это знак от кого-то мне!

Поленья потрескивали в пламени – предзнаменования, крича в своей немоте, что он, Лев, любит меня.

Я с вожделением легла и стала мечтать о дальнейшей «Своей судьбе».

Как знать!? Как знать!? Может и он сейчас мечтает меня обнять.

Я безотрывно смотрела на дверь. Мне показалось!? Нет, отнюдь, были слышны шаги. Любовь, вела его ко мне. Сорвавшись с кровати, подбежала к двери. Сердце от ожидания замерло. За дверью было слышно чье-то дыхание.

Лев действительно стоял по ту сторону двери, не решаясь войти. По одной простой причине. Он боялся среди ночи напугать, не догадываясь, что это я взывала к нему, полушепотом твердя, – ПРИЙДИ! ПРИЙДИ! ПРИЙДИ, ЕСЛИ, ЛЮБИШЬ МЕНЯ, ПРИДИ!

Он осторожно открыл дверь, стоя за дверьми, я себя ощущала в ловушке любви, предательски громко стучало сердце и сияли от радости и нетерпения глаза. Про себя подумала, – Попала! Пропала!.. Я тихонько вышла из-за двери, всё, ещё боясь сделать шаг вперед к нему. Он в нерешительности, растерянно, смущаясь, сказал, – Прости! Ты меня ждала и я пришёл!

Я улыбнулась, этим ответив: «ДА!» Это придало ему уверенности, он бросился ко мне, чтобы обнять. Очутившись в его объятиях, сомлела, боясь, что это сон. Дверь, как свидетель тайного свидания, с укором скрипнула, на что я, отреагировала по-своему, решив, что кто-то вновь подает мне знак.

Тонув в его объятиях, на лету поймала мысль, – Может это домовой?! Где-то рядом здесь, безмолвствует, боясь нарушить идиллию ночи, прелюдия которой, была белым днём.

Наши объятия со стороны, наверно, казались пылкими и жаркими. Одежда ниспадала вниз, как пелерина из крыльев мотылька. Мы, как – то незаметно в запале оказались на постели, нашем ложе-любви, пытаясь открыть в себе любовь, в той астральной, откровенной наготе. Налицо было единение душ и сердец.

Мир, как-то вдруг, показался нам узким и тесным. Для нас он был замкнутый круг. Та плацента, что вынашивала, взращивала плод любви. И это было – поистине рукотворным. Из объятий рук. Ноги плели «ауру – любви». Разум!? Явно отсутствовал в данную минуту. Объятия были, действительно жаркими. Казалось!? Мы растворились в пелене грёз, и тела стали единым целым. Как – ВСЕЛЕННАЯ! Мир!.. Наши дыхания были столь близки и неразличимы. Каждый отдавал свою энергию, чтобы спасти от нелюбви второго. Спасти от мысли, что он останется, вдруг, одинок. Боясь, что кто – то нарушит идиллию, или, же просто сиюминутно предаст, встанет и, не сказав ни слова, уйдёт.

В эти минуты нам помогали «Силы Добра». Было ощущение, что кто – то вторит на ухо: Он, она, любит тебя. Это было предзнаменование. Что в немоте кричало: Вы влюблены навсегда! Вы пара! Ваша любовь, сохранит ваши души и сердца! Мне, как никому, казалось, что это домовой.

Мозг свербела мысль, что тот является в ночи тем, кого находит любовь.

Как ни странно, Лев, не ведал и не знал о нём, верил, лишь сердцу. Разум!? Молчал. По всей видимости, явно, взял на эту ночь себе «выходной». Я была рядом с ним, та девчонка, перед которой он, как «Ловелас» сник, отступил от барьера, как говорят, отдался чувству. Вела, же его по тропе «любви», как оказалось, впервые, душа.

Лежа в постели, обнимая меня, нежно, с переполненным счастьем, он тихим голосом произнёс, – Знаешь, Танюш! Мне до этого часа, еще никогда не было знакомо чувство, как любовь. Ты мне, как слепому открыла к ней таинственную дверь. И хочу признаться, вошёл со страхом, но нахожусь в объятиях, этой самой любви, и радуюсь, что всё происходит именно со мной. Ты, Добрая Фея! Что сделала меня моментально счастливым. Спасибо тебе, родная, единственная!.. Целуя мне руки, томно заглядывая в глаза, полушепотом, добавляя, шептал, – Ты просто прелесть! Поверь, мне, такой, как ты, надо дарить весь мир!..

Я смотрела на него, не отрывая взгляда, широко открытыми глазами. А мысли витали надо мной, довлея: Неужели я всех женщин затмила в его глазах? Уму непостижимо. Надо, же баловень, сердцеед, объясняется мне в любви, как во сне, что утром исчезнет, стирая все лучшее из памяти. Я стала всматриваться вдаль, ища кого-нибудь, что ни будь, что, кто поддержит меня в эту минуту. Было бы страшно потерять, то, что нашла. Губы шептали, – Домовой, помоги!.. Постучи. Поскрипи, дай знак! Не оставляй на произвол судьбы, боюсь, что счастье выпорхнет из моего сердца, и будет страдать неповинная душа.

Отвечая на ласки Льва, не теряя веру в любовь, вслух произнесла, – Я, как птица! Вдруг, ощутила полёт в высоту, могу сказать, что до неприличия счастлива, и это от того, что до безумия люблю! Ты такой большой и в тоже время, как дитя, а я рядом с тобой в разных ипостасях, то босоногая девчонка, то женщина вамп, то просто, как сестра. Но вот роль любовницы, мне, честно говоря, претит. Ты, же сам сказал – единственная!

Лев, нежно обнимая и целуя мои глаза, подтвердил, – Угу…

Я как никогда переполненная чувством гордости, что обрела любовь, с кокетством влюблённой женщины, продолжая в запале, шептала, – Поверь! Вот здесь, рядом с тобой, действительно, ощущаю себя – единственной, самой, самой, самой красивой!..

Вырываясь из объятий, вглядываясь в упор, проявляя интерес, с любопытством спросила, – Ведь, я такая, правда?! Он, мягко улыбнувшись, обнял. Я, вновь вырываясь из объятий, торжествующе спросила, – И самая сексуальная?!

Растрепав свои роскошные рыжие волосы, которые источали ароматы мёда и розы, томно, с вызовом рассматривая его торс, целуя пылкими губами красивое тело, шептала, – Я видела твои глаза! В них играли в хоккей «чёртики», да, ещё как! И они, это точно, желали взять моё тело на абордаж. Поднимая глаза, целуя губы, признавалась, – Я счастлива! Хотя бы сейчас. Он лежал с закрытыми глазами, млея. Я с натиском и порывом вторгалась в его пространство с бесчисленными объятиями, поцелуями, под шепот, – Ну посмотри, же на меня! Скажи, что я самая, самая, самая! Желаемая!.. С нежностью трепля щеку, властно заявила, – Иного ответа не приму.

Вглядываясь в глаза, требовательно настаивала, – Признайся, ведь ты тоже мечтал встретить именно такую женщину, вкусняшку, как я. Не правда, ли? Скажи, что в тебе разбудила мечту! Скажи!.. Я так хочу услышать это, такие нежные, даже слащавые, хотя, нет, сладенькие слова. Надувая губки, ластясь, шептала, – Я люблю сладкое! Ты имей это в виду. Тормоша его за щеку, – Ну давай! Скажи, подтверди, что я самая, самая, самая. Скажи?.. Я тебя люблю!

Поддавшись всплеску эмоций, Лев обнимая меня, целуя пряди волос, с нежностью подтверждал, – Девочка моя! Ты, ты…

Обняв, с нежностью начал неистово целовать, лаская моё трепещущее тело. Я вся дрожала, хотя страха и неуверенности не было. Он, восхищаясь мной, признаваясь, шептал, – Пацанка! Ты для меня, как наваждение, как сладкий сон в лунную ночь.

Я, как пацан перед тобой. Мальчишка! Что искал тебя со школьной скамьи, тебя, такую нежную, красивую, иди ко мне, Малыш!

Он приблизил меня к себе, продолжая передо мною открываться, – Сколько раз, шептал – приснись, приснись! Каюсь, даже ждал откровений в вещем сне. Хотел увидеть свою судьбу и впредь не бегать, уже не теми тропами, закоулками, чтобы не наломать дров. Но не ожидал, что в явь увижу. Захлебываясь, торопливо, шептал, – Ты моя мечта! Ты необыкновенная! Просто, сказочная красавица! Иди сюда!..

Он вновь, привлек меня по – ближе к себе, неистово целуя, продолжая, – Я так завидовал героям из кинолент, ведь у них спутницы – самые красивые! Но поверь! Такой, как ты, не имел не один из них и рядом! Улыбнувшись с лукавством, добавил, – Это, ты, как бывшему ловеласу, поверь.

Я потянулась навстречу, порыву его чувств. Тут, же попав в нежные объятия, не противясь, не прекословя. К чему отталкивать то, если оно абсолютно – твоё!

ТО – ЕДИНСТВЕННОЕ, ДОРОГОЕ! КОТОРОЕ! ТЕБЕ! ДОРОЖЕ ВСЕГО!

Лев поглощал меня всю, не было места на моём теле, где он, не положил бы оттиском свой вердикт «Я твой, люблю!» Накладывая нежный, мягкий, как шёлк поцелуй!

Поцелуй был горячим, даже более, жарким, топил льдинки на теле, местами где – то, как – то, от него немного тянуло прохладой, передергивало морозцем. Настоящим, пробирающим! Отдавал всю лють! Словно льдинка, что сначала жжёт, в конце концов, олицетворение – нежности. Холодная, но всё, же приятная! Тонизирующая! Волшебная влага! Мир не сойдёт никогда с ума! Любовь спасёт! Растопит лёд в сердцах!

Мир! Он вокруг влюблённых: «ВСЕЛЕННАЯ – КОСМОС!» В его просторах они находят нишу! В ней спасают свою любовь! Тет а тет дорожа друг другом, как и мы. Нет ничего дороже! И это понял каждый из нас, засыпая в объятиях.

… Эта ночь казалась мистикой: Мы наедине вдвоём в объятиях любви.

Я постепенно засыпала после нежных объятий и поцелуев. Он долго ворочался, скорее – всего, возвращал себя в ту минуту счастья, что длилась вечность. Любовь! Она держала нас на своей тонкой нити. Так оказавшись в замкнутом круге, понимали, что время было, как вечностью, так и мигом счастья.

Мы привели друг друга, именно туда, куда так долго мечтали попасть. Пред нами открылись «Врата Рая».

… Светало, камин, уже не источал пыл и жар.

Я досматривала последний, сладкий сон, он, же, так и не смог уйти дальше своей мечты…

Как оказалось, пацанка, девчонка, женщина, взяла вполон! Его мечта лежала рядом, нежно посапывая, как дитя, внезапно представ пред ним из мира, но ещё, не познанного им. Из вечности! Издалека!

Судьба! Она, как бы обвив золотой нитью тела, связала ажуром, если не сказать, морским узлом. Да не как-то, а навсегда.

Мы делили своё счастье на двоих. И делили, надо признаться, поровну.

В этом дележе напрочь отсутствовала, чья – либо корысть.

Натягивая на себя одеяло, я на миг вошла своим разумом в реальность, отмечая, что это не сон, не мираж. Он рядом. Я в своей спальне не одна.

Лев потягиваясь, улыбнувшись мне, сказал, – Привет, родная! Нежно, ласково, при этом заботливо глядя, добавил, – Спи! Ещё рано. Я тебя люблю!

Я дотронулась до своего счастья, ещё тёплой от сна, рукой. Изумляясь в своём пробуждении, не веря своим глазам, спросила, – Это не сон? Ты любишь меня? Придя в восторг, прошептала, – Боже, кошмар!.. Ты меня всю ночь охранял. Сгорая со стыда, призналась,– Ворвалась в твое пространство, ещё и спать не дала. Прости! Не веря в случившееся, – Неужели так много счастья и всё мне? Извини! Нам! Столько раз мечтала увидеть сказку в явь, и вот она, рассказана небесами, а героями в ней предстали мы, я и ты. Выбираясь из – под одеяла, на ухо шепнула, – Позволь, мне одеться. Дрожь бежит по телу, холодно. За окном, уже мороз.

Давай расстанемся ненадолго. Разбежимся, пока нас здесь не застукали. А я позову Машу, попрошу разжечь камин и принести нам по кофе тебе и мне. Хочется выпить в постели. Не будем пугать девушку, нашим сплоченным дуэтом, кажется она к тебе, даже очень, не столь равнодушна. Вчера искры метала при виде меня и тебя.

Это было сказано с наигранным смехом, более, нежели улыбкой, отчего Лев покраснел, его лоб вмиг покрылся испариной.

Но все-таки выдержав натиск, улыбнувшись, флиртуя, с неким мужским кокетством сказал, – Как скажете Леди! Воля Ваша! Я всегда к Вашим услугам. Я, же – РЫЦАРЬ! А не ДОН ЖУАН! «РЫЦАРЬ ЛЬВИННОГО СЕРДЦА!»

Я вновь засмеялась, искренне и звонко, так было легко и просто с ним.

Льву ничего не оставалось, как уходя поцеловать меня в щёчку.

Удаляясь, паря на крыльях Амура, на ходу в шутку бросил, – Удаляюсь, но ненадолго. Играя жестами и мимикой, как свойственно ему, шутил, – Я не переживу разлуки! Мне, уже сейчас тоскливо, потому, что ты, плохая девчонка гонишь меня, твоего Ангела Хранителя, из рая. Бессовестная обманщица, соблазнительница!..

Я, выталкивая его за дверь, подыгрывала, – На часик, на два, будь благоразумен! Войдя в азарт игры, – Иди, же и помни, люблю тебя! И тебе, пусть изгнанному, но доверила самое святое – душу и разум. Я с головой окунулась в омут. Вспрыснула, – Ну, как оказалось удачно. Ударяясь в риторику, – Я окунулась в бескрайние просторы океана счастья. Гудбай!.. Послав воздушный поцелуй, бросила в след, – До сегодняшнего завтра, встретимся за завтраком!

Ему ничего не оставалось, как удалиться. Я закрыла за ним дверь, стоя спиной к ней, не веря своему счастью. Тут, же отойдя, побежала к окну, всматриваясь вдаль.

И некоторое время задержала своё внимание на отпечатках осени.

Рассвет. Около 7 часов. На улице и впрямь свежо. Мороз!

Листья пожухли, уже не спадают в своём золоте и багряне. Поздняя осень!

Что останавливает время, стараясь ввести в баланс всё живое. Однако!

Мёртвое! Не бывает живым! Это! И доказывает нам всем МАТУШКА ПРИРОДА!

Перестраивая биоритм. Природа – вечна! Она и есть тот констант для всех нас. Как прямое доказательство: Жизнь – подарок! И им надо дорожить! Минутой, годами, часом, секундами! Хвала – НЕБЕСАМ!

Любовь даруется, чтобы понять, как нас, любит Творец, который эту жизнь рисует, как сон, иллюзию, мираж. А мы принимаем, как реальность.

Завтра наступило на этой вилле для всех, как бы нехотя, все прибывали, ещё в полусне.

Однако день нашептывал, – Жизнь продолжается! Обратной дороги во вчера, уж нет.

На моей постели остался аромат мужского тела. Надо заметить, у Льва запах был, действительно интеллигентным. Всё было в меру в нём. Без перебора. Подчеркивая, что он молод, красив и очень, скажем модным словом «Сексапильный».

…Мне было стыдно, но я позвала окриком Машу…

И это тогда, когда девушку, сон не отпускал из своих объятий. Она спала, как маленькая девочка, во всю посапывая. В том платье, что было на ней вчерашним днём.

Наверняка, выбилась из сил, занимаясь уборкой по дому. Услышав окрик, девушка вздрогнула, резко пробудилась. Сладко потягиваясь, все, еще заторможенная, просипела, – Ну, что ещё надо этой «Цаце», не спится что, ли? Спала бы, как все нормальные в этом доме. Посмотрев на настенные часы, протирая глаза, зевая, подметила, – До завтрака времени пруд пруди, невпроворот. Наверняка, кофе заставит принести. Ох, уж эти городские! Вместо бутерброда, кофе на голодный желудок пьют, всё у них шиворот навыворот. Подмечая с улыбкой, – Талию! Как бабка моя говорила, – Блюдут! Заспанно, – Пойду, посмотрю на эту «Цацу» без макияжа, помятую после бурной ночи.

Она мысленно проиграла эту ситуацию, от чего скривилась в лице, съязвила, – Лев бабник, видела, как пялился на свою Мамзель. Такой красавец, мужчина, не может в «тихонях» прозябать. Чай, не какой – ни будь, там, замухрышка, тракторист дядя Вася.

Задумчиво, – Интересно, у нее дверь в комнате скрипела? Может – быть, все-таки пошалил в ее апартаментах, наш Домовой? Вставая с постели, сквозь зевоту, цедя, – Пойду, узнаю. Если что, то пусть, мне первой поплачется в жилетку. Для сравнения, что не я одна трусиха и дура. А то дед любит всех в дураках держать, себя не видя в зеркало. Умник, тоже мне! Растирая плечи, – Прохладненько! Пойду! Пока, она деду все не рассказала, да и насчет завтрака подумаю, чтобы днем дед не доставал, будет мне за спиной шипеть, – Лентяйка! Просил, же, как человека!.. Зло, – Поспать не дают! Им бы, так как я вчера, полотером работала. Вон!.. Замертво упала на кровать, даже платье не сняла. Оглядывая себя тяжело вздохнула. И тут, же опрометью вылетела из своей комнаты. В это время, ей навстречу шёл Лев.

Она искоса посмотрела на него, пробурчав, – Здрасти! Он даже не обратил на неё никакого внимания, молча пройдя мимо, удалился по коридору вперёд, напевая что – то весёленькое. У девушки невольно вырвалось, – Втюрился!.. Кажется, из-под ног уходила почва, на глазах рушилась, еще плохо выстроенная мечта. Зло пробурчала, – Ещё нацелуюсь! Какие мои годы!.. В след ушедшему Льву, зло, сверкнув глазами, выкрикнула, – Я не сойду из-за тебя с ума. У меня тоже есть шанс: Любить и быть любимой!

И убежала прочь.

Маша в растрёпанных чувствах влетела в мою спальню, чем перепугала меня и себя. Первое, что упало с моих уст, было, – Что с тобой? Какая-то ты странная.

С некоторой оторопью, тревогой, поинтересовалась, – Ты, что от домового бежала?

Маша, оглядываясь по сторонам, тут, же обрела дар речи и, придав себе вид беспечности, с торжествующей иронией, выпалила, – Так это, Вы кричали. Может, это он от Вас сбежал, наш любимчик, домовой?!

Я, искренне недоумевая, также сыронизировала, – К сожалению, не заходил ко мне. Жаль, конечно. Без него скучновато. Сказка теряет свой шарм. Маша зло сверкала глазами, не веря. Я ее решила успокоить, – Но, если честно, то я тоже видела нечто. Значит, не ты одна глупенькая и наивная. Хоть я и постарше, но тоже глупая и невежда. Бог весть, что мерещится. Гладя по голове встревоженную девушку, проявляя солидарность, добавила, – Не обращай на деда внимания, он атеист. А они не верят, пока сами не столкнутся лбами с неизвестностью. Быть – может у него у него черствая душа. Та, кивнув, заугукала.

Как показалось, от этих слов у Маши растаял лёд в душе. «Вежливость! Красит! Королей!» Она тут, же спросила у меня, чтобы я хотела на завтрак.

С искрящимися от счастья глазами, я попросила, – Мне и Льву по одному кофе и чисбургу. И если можно по – горячей, ладно? Отчего девушка смущаясь, кивнула и стремглав выбежала.

Маше стало приятно, ведь я к ней обратилась, как к равной, подруге.

…Лев с визитом зашёл к старику с маленькой просьбой, ему вдруг, захотелось сделать «сюрприз» своей девушке, осыпать в постели свежими розами. Дед, уже был на кухне, стряпал завтрак.

Внезапный приход Льва, его некоторым образом напугал и смутил.

Стараясь оправдать свой визит, озадаченно произнес, – Дед, ты прости, что так рано. Будь другом! Помоги мне сделать сказку! Срочно нужны свежие розы! Дед искоса посмотрел, пробурчал, – Что так горит?

Лев замявшись, прошептал, – Позарез нужно, прямо сию минуту. Хочу сделать предложение Татьяне. От неожиданности у деда из рук выпал нож. Он ожидал и не ожидал, но чтобы именно вот – так его обрадовал внук.

Дед, выйдя из оторопи, выпалил, – Просто, но со вкусом! Вот, что значит «ходок! Ловелас! Женский угодник!» Посмотрев в глаза, что говорили о влюбленности, осекся, – В былом…

И посмотрев с благодарностью, на столь раннего гостя, уже убегая в сторону двери, в некой озадаченности, но счастливый, на ходу бросил, – Жди! Я мигом!

Уже через несколько минут дед появился с охапкой свежих роз, торжествуя, произнес, – На-а, внук! Бери на счастье! Моя цветочная галерея ждала именно такого случая. Все до одной оборвал, лазал по кустам, как мальчишка. В запале признаваясь, – Так рад! Так рад!..

Отмахнувшись рукой, – Да, для такого случая и последних штанов не жалко. Сверкая озорно глазом, с улыбкой подмечая, – Хорошо придумал. Цветы в постель! И предложение. Вау! Супер! На дворе-то морозец поутру. А она выглянет в окно счастливая и согреется ее душа, будет видеть за окном вечную весну. Кивая Льву, – Браво, внук! Молодца! По-нашему, по-мужски! Подавая ему розы, суетливо бормотал, – Счастье-то, какое и мне, старику! Вот обрадовал, так обрадовал, деда!

Лев счастливый, взял в руки охапку свежих роз. Аромат! Просто, как любовь сводил с ума. Он, убегая, на ходу бросил, – К завтраку нас не ждите!

Триумф любви! Поутру, как не когда – вовремя и своевременно, хотя, казалось бы, оно ничего не предвещало. Я ждала кофе. А, получила в подарочном варианте мечту.

Лев вбежал, запыхавшись со словами: Я тебя люблю!..

В мальчишеском порыве, осыпал меня с головы до ног розами. Шипы кололи кожу, но душа взлетала ввысь. Взяв и для неё запредельную высоту.

Слова! Остались за кадром, как говорят, слышен был, лишь журчащий тихий полушепот. Опустившись на одно колено, он произнес, – Ты выйдешь за меня замуж?

Я, бросаясь ему на шею – счастливая, шальная в своей неописуемой радости. Восторженно прокричав, – Да, да, да! 1000! 1000000 раз! Да! Ты мой! Поднимая глаза ввысь, прошептала, – Благодарю тебя, Господь! Оглядываясь по сторонам, – И тебе, Домовой! Спасибо за знаки!

Маша, войдя, оцепенела в дверях. Поднос с завтраком, ещё немного и выпал бы из её рук.

На помощь пришёл дед. Он, уже стоял рядом и вытирал навернувшиеся слёзы радости.

Я смотрела на Льва, он почему-то стал удаляться, как и все остальные. В испуге закричала, – Почему? За что? Меня накрыла белая пелена, из – под которой я едва смогла выбраться, спеша на луч света.

* * *

Вдруг, я услышала голос, – Она пришла в себя. Слава Богу! Она вышла из комы. Это был голос врача.

Придя в себя, я обратила внимание на то, что лежу под капельницами. Оглянувшись по сторонам, не отметила присутствия Льва, Маши и деда. Подкативший ком к горлу, перекрыл дыхание, я стала задыхаться. Рассмотрев комнату и перепуганную молоденькую медсестру, что округляя глаза, заговорщицки шепталась с врачом, процедила, – Где я? Мне сказали, что произошла автомобильная авария, вследствие чего, я оказалась в реанимации. Но слава Бога, кризис миновал. Я от беспомощности хлопала глазами. Медсестра стала суетиться, скороговоркой говоря, – Слава Богу, еще легко отделались. И ставя новую капельницу, с улыбкой добавила, – В сорочке родились! Хорошо, что водитель, сбивший Вас, оказался порядочным человеком, скорую вызвал, не бросил на дороге. Двусмысленно произнеся, – Жалко и его, говорят, что он не виновен. Вы сами…

Тут, же осеклась, видя, как укоряюще смотрит врач. Я заторможено процедила, – Наверно. Поднимая глаза на врача, прошептала, – Ужасно болит голова, раскалывается. Он, пощупав лоб, сказал, – Так, милочка, у вас жар, температурка поднялась. Но это поправимо! Из – подлобья глянув на мед. сестру, с участием заметил, – Такое бывает. Сейчас измерим давление, температурку, полечим. Поправив подушку, бросил бегущей к двери медсестре, – Наташенька! Градусник, пожалуйста. Зло, – Когда Вы научитесь работать?! Никогда ничего нет под руками. Откланявшись, вышел за ней.

Оставшись наедине с собой, стала осматривать палату, глаза искали цветы, я, еще ощущала запах роз. Я ничего не понимала, ведь несколько минут назад я с Львом Берестовым была на вилле. Ни Маши, ни деда, ни Льва. Я пришла в ужас. Что это было со мной?

Наконец, вошла медсестра, стала ставить градусник, оправдываясь, – Ночью разбился, так новый взяла с поста. Доверительно, – Вы нас так напугали, думали, что всё…

Но нет, слава Богу! Вы молодец! Другие в коме и дольше бывают. Я, кажется, чего-то недопонимала. Ведь все это время я полноценно жила, любила, радовалась. В оторопи подумав: Ну вот, ещё, какая к черту, кома? Мне сделал предложение Лев, и я дала согласие. Какой бред, эта Наташа несет? Выйдя из шока, произнесла, – Дайте мне мой мобильный телефон, мне надо срочно позвонить. Наташа, вынимая градусник, сказала, – Не положено. Да и не было при вас мобильника. Сникнув, я тихо прошептала, – Ничего не понимаю. А где цветы? Наташа удивленно произнесла, – В этой палате не допустимы цветы. Закрыв глаза, я попыталась уснуть. Откуда – то из-под сознания всплыл Олби. Я пришла в ужас, содрогаясь от мысли, – О, Боже! Бедный мой пёс. Открыв глаза, едва шевеля губами, попросила, – Наташа, пожалуйста, дайте мне ваш мобильный телефон, срочно нужно позвонить. Та, замешкав, оглядываясь назад на дверь, прошептала, – Вам нельзя сейчас говорить, надо беречь силы. Глядя с мольбой, не переставала умолять, – Ну, пожалуйста!.. У меня собака одна дома, я волнуюсь. Наташа со вздохом сказала, – Давайте номер: кто, кому, что? Я дала номер Светки, сказав, что та поймет и поможет. Наташа, выйдя в коридор, набрала номер, – Та была на связи. Узнав о том, где я, и что со мной произошло, в ужасе начала кудахтать, как квочка, захлебываясь слюной, тараторя, – Да, как, же так, да, боже, ж мой!.. Да, да, конечно. Олби возьму к себе. Скажите ей, пусть не волнуется. Наташа про себя подумала: Ну и колготная дамочка, рот не закрывается.

Светка по ту сторону связи, щебетала, – Собачки не мое хобби, ну, уж как-то подружимся с ней. Правда, боюсь с детства, но для Танюшки, как для сестры все возможное сделаю. Только пусть на ноги поскорее встает. Привет ей от меня!

Медсестра отключила связь, прошла в палату, заверила меня, что с Олби все будет хорошо. Я с легкостью стала погружаться в сон. Сны были безответные, пустые, без встреч с Львом. Время реабилитации в клинике было утомительным, настоятельно просила Светку меня не навещать, избавив себя от ее болтовни, в эти дни мне было не до посетителей, как никогда рвалась домой. Наконец меня выписали. Я поехала на встречу со Светкой. У нее график дня был расписан по минутам, как у всякой бизнес леди, поэтому она попросила встретиться по ходу в нашем любимом ресторанчике.

За перекусом, я рассказала Светке о своих жизненных передрягах. Та, уминая приличные порции обеда, внимательно слушала, впитывая мою исповедь, как губка. Прожевав до конца резиновую отбивную, выпалила, – Ну и какого черта, ты ночью понеслась по трассе, сидела бы в машине, так глядишь, уже и при мужике была, не при фантоме. Мать!.. Выходи из своих иллюзий. Цветочки, мать твою, он ей подарил, предложение сделал!.. Пыхтя, как чайник, всплеснув руками, чем напугала всех присутствующих в зале, ляпнула, – Да, мне во сне знаешь, сколько делали предложение! Скривив ухмылку, прошептала, – Отказывала. Что я дура поддаваться на провокации во сне? Дня, что, ли мало? Но видя мое удрученное состояние, мирно произнесла, – Ладно, девка, ты кушай! После всего этого надо сил набирать. Потом, сорвалась, отбросив в сторону целомудрие, тыча вилкой в салат, выпалила, – Найдем твоего «Егора», еже, ли так в ночи усердствует, значит, в том что-то есть. В упор вглядываясь, риторически заявила, – Судьба!.. Как пить дать, мать, судьба! Но мне было неуютно рядом с ней так, как она меня не понимала. Хотелось плакать. Светка, заметив мое внутренние состояние, по – бабски прослезилась, обняв меня за плечи, – Э-э, подруга!.. Какие наши годы?! Стала выпытывать, – Ну, ладно, колись! Хорош, хотя бы был в постели? Я сквозь слезы улыбнулась, вытирая ладонью слезы, всхлипывая, произнесла, – Еще какой!.. Светка, облокотившись на локоть, мечтательно произнесла, – Нет, мне такие во снах не попадались. Даже завидую. Встрепенувшись, с явным любопытством, въедливо спросила, – А что вы там с ним делали? Предполагаю – вертолёт?! Обои, обои, оби…

Комически сделав гримасу, заржала, обратив на себя очередное внимание со стороны посетителей. Старичок за соседним столиком, постучав ножом о бокал вина, рявкнул, – Девушка, здесь общественное место! Нельзя, ли тиши?! Не в стойбище. Светка оглянувшись, подняв руки вверх, с пониманием кивнув, сказала, – Всё хоккей, дедуль! Подруге плохо! Успокаиваю. Старичок заерзал на стуле, значимо произнес, – Но это не повод, ржать, девушка! И резко отвернувшись, начал стучать по тарелке вилкой и ножом, разделывая такую, же резиновую отбивную. Она, вспрыснув, мне шепнула, – Всё, сваливаем отсюда!.. День начался удачно, настроение приподнялось. Сейчас я своему Игорёше покажу «Секс в большом городе!» А то в постели ни рыба, ни мясо. Претензии выставлять буду, раз мужики во сне, вон какие пируэты делают, а он живой, как дохлятина. Пусть отрабатывает мои харчи!.. Пошли, подруга! Сунув мне ключ, расплатившись, взяв меня под руку, потащила на выход. Мне со стороны было жалко ее, неудачница, всё у нее не так, еще хуже, чем у меня. Не везет с мужиками, бегает по «лесоповалу» в поиске своего «клена», но под ногами одни «дубы». Расставшись, я села в маршрутку и поехала домой, а Светка, на всех порах помчалась к своему Игорёше, выставлять ультиматум…