Текст книги "Рассадник добра"

Глава 2
РАЗБОЙНИКИ

Голова болела неимоверно, как будто Машка целый день проторчала в свежеокрашенном классе. «Скучный какой-то параллельный мир, – думала она. – Ни тебе разбойников, ни тебе драконов. Один только мерзкий мокрый лес...» Дерево при внимательном рассмотрении оказалось непристойно вымахавшей колючкой. В его тени скрывался пряничный домик, сразу показавшийся Машке ужасно подозрительным. Именно в таких домиках и скрываются обыкновенно тролли-людоеды и прочая оголодавшая нечисть. Но столы и стулья, прикрепленные цепями к стене дома, словно шариковые ручки к библиотечной стойке, ясно говорили о том, что подозрительный этот домик – местный аналог «Макдоналдса».

Висящая над входом в заведение облупившаяся деревянная птица не внушила Машке ложных надежд. Действительно, внутри оказалось очень грязно, но зато пахло шаурмой. Машка, конечно, слышала присказку: «Купи четыре шаурмы и собери котенка», – но, во-первых, кошек она в этом мире еще не видела, а во-вторых, есть хотелось так, что она готова была сожрать даже вяленую крысу. Как она и ожидала, мужик, изображавший бармена за заляпанной то ли вином, то ли кровью стойкой, согласился на взаимовыгодное сотрудничество: Машка приводит его ужасную забегаловку в пристойный вид, а он ее за это кормит.

После работы и ледяной воды из колодца руки ломило невероятно. От сытной и на удивление вкусной еды потянуло в сон, но Машка решила пока не расслабляться – мало ли какие обычаи тут имеются. Может, мужик только прикидывается человеком, а на самом деле он коварный и гнусный упырь. А что, солнечный свет в забегаловку сквозь заляпанные жиром окна почти не проникал, так что предположение ее не было лишено оснований.

– Хочешь – оставайся на ночь, – радушно предложил ей хозяин заведения. – Утром навоз уберешь, я тебе еще еды дам. У меня комната есть свободная. Для прислуги.

– А куда девалась прислуга? – поинтересовалась Машка сонно.

Хозяин пожал плечами.

– Да Херон ее знает. Небось к магу в домашние сбежала.

Взгляд мужика – слишком честный, слишком открытый, как у профессионального мошенника, – показался Машке весьма подозрительным. Чтобы хозяин кафе да не беспокоился о своих работниках? Такого она еще не видела. А вдруг они прогуливают? Что-то здесь нечисто, даже после ее уборки...

– К магу? – переспросила она.

– Ну да. – Мужик кивнул. – Тут у нас маг живет. Про него плохое завистники рассказывают. Мол, некрумант он, да злодей треклятый, скотину травит, прислугу переводит на колдовские зелья... Ты не верь им. Просто он богатый да женщин шибко любит. Как полюбит – давай к себе сманивать. У него женщинам хорошо живется, оттого они его и любят. А другие завидуют очень.

Сладкие речи хозяина забегаловки и взгляд его, похожий на взгляд профессионального рекламщика, Машке не понравились.

– Нет, я лучше пойду, – отказалась она. – Меня в городе брат ждет. Рыцарь ордена Пьяных Дебоширов.

– Конечно, конечно, иди, – засуетился мужик. – Брату привет. А я думал, ты одинокая. Сирота, значит. Помочь хотел. Ну ладно, прощевай.

Покинув гостеприимную забегаловку, Машка двинулась дальше. В животе ощущалась приятная тяжесть. Дорога от таверны вела широкая, не чета той тропиночке, которая вывела ее из леса. Судя по следам, по дороге этой частенько гоняли тяжело груженные телеги. Кое-где валялись кучки свежего дерьма, судя по всему, лошадиного. Вероятно, с этих всадников-перегонщиков таверна и жила, потому как ни деревень, ни городов рядом не наблюдалось. На единственном деревянном указателе, воткнутом в землю возле дороги, кривыми буквами было намалевано: «Лес – туда. Город – обратно (2 дня)». Доска, заостренная с обеих сторон, указывала направления.

«Чего-то здесь не хватает...» – подумала Машка, обозревая окрестности. И верно, справа к дороге примыкала неширокая тропинка, никак на указателе не обозначенная. «Хоть бы „к черту“ написали, что ли... – Машка хмыкнула. – Хотя, может быть, в этом параллельном мире черт – явление совершенно обычное и живет он в другом месте».

Она посмотрела вправо. Свисающие ветки деревьев скрывали от нее таинственное лесное нутро. Машка остановилась и задумалась. С одной стороны, ей надо в город – там больше людей, и найти среди них свое место гораздо легче. С другой же – в лесу вполне могли скрываться разбойники. Да и до города этого целых два дня ходу, а может быть, и езды.

В памяти неожиданно всплыла какая-то банда Бо. Ни на секунду не усомнившись в том, что имя это возникло в ее голове не просто так, Машка решила этим воспользоваться. А вдруг такой бандит действительно существует? И это некий местный аналог знаменитого Робин Гуда? Машка не сомневалась в своем умении находить общий язык с криминальными элементами. В том районе, где она жила пятнадцать лет, без такого умения живо с обнаженным задом окажешься. А вот в городе, если она правильно помнила обстановочку, описанную в нескольких хороших книжках, ее вполне могли принять за злую колдунью. Объяснять местным властям, что она всего лишь гостья из другого мира, не показалось ей удачным решением, и она свернула на тропинку.

Растительность здесь встречалась странная. Небольшие черные елочки, растущие в тени высоких деревьев, тихонько, еле заметно шевелили тонкими ветками, хотя ветра не было. Выглядело это опасно и неприятно. Какие-то колючие кусты густо оплетали вьющиеся цветы с резким и очень сладким запахом. Лес казался полным жизни. Приземистые плоские лопуховидные листья, лежащие на земле, шевелились тоже. Взяв сухую и совершенно точно дохлую палку, Машка решилась приподнять один из них и тут же отскочила подальше, передернувшись от омерзения. Под листьями активной половой жизнью жили странные то ли червяки, то ли личинки. На их белых плоских спинках красовались огромные, опушенные ресницами глаза – по одному на брата. И глаза эти моргали.

Стараясь не вступить во что-нибудь неприятное и пахучее, Машка пошла дальше, прихватив палку с собой. Мало ли что подозрительное потыкать надо будет. На предмет живучести. В таком лесу вряд ли в чем-то можно быть уверенной на сто процентов. Мир, куда она так неожиданно попала, внезапно перестал ей безоговорочно нравиться. Машка уже не была уверена в том, что хочет повстречать дракона. Или какую-нибудь другую опасную тварь. Мало ли что там в своих книжках писатели-фантасты понапридумывали! Не факт, что драконы действительно разумны. И еще более не факт, что кто-то из писателей защитил диссертацию на тему «Стратегия общения с разумными негуманоидами в параллельном мире». Ставить эксперимент на себе Машке почему-то не хотелось.

Справа от тропинки росло тонкое приземистое дерево, сильно смахивающее на комнатную пальмочку или на фикус. По узорчатому зеленому листу ее ползла большая нежно-розовая улитка. Рожки улитки были длинные и блестящие, украшенные крохотными золотистыми колокольчиками. «Кажется, я схожу с ума», – подумала Машка. Откуда взялось это наркоманское животное? Улитка с колокольчиками смотрелась ожившим болезненным бредом, но это не мешало ей медленно ползти, потихоньку объедая приглянувшийся листик. Так как наркоманкой Машка никогда не была, приходилось признать одно из двух: либо крыша съехала у нее, либо у местной природы. И то и другое Марью совершенно не устраивало.

И постоянно, постоянно Машку мучило ощущение, что что-то мелкое и многоногое ползает по ее ногам. Завернешь штанину – никого, и даже щекотка пропадает сразу же. А только опустишь ее обратно – виртуальная гусеница или там сороконожка тут как тут. Местные насекомые хорошо умели маскироваться. С помощью магии. Оставалось надеяться, что они не кровососущие и не слишком заразные.

В горле мгновенно запершило, и Машка закашлялась. «Не думать, не думать о болезнях. Забыть про микробов, их не существует», – внушала она себе, но помог такой простенький аутотренинг плохо. Наоборот, все сразу же зачесалось, заболело ухо и сердце.

– Да какая разница! – зло и громко сказала Машка, чтобы отвлечься от вредных мыслей. – Здесь все равно наверняка даже примитивного пенициллина нет. Так что если я что-нибудь уникальное подхвачу...

О том, что будет потом, она подумать не успела. Сзади послышалось шуршание, Машка немедленно развернулась, по привычке выставив вперед острые локти, и поняла, что попала.

– У нас гости, напарник, – хрипло сказал мужик, в волосах которого уж точно обитала целая колония паразитов. – Смотри, какая куколка нас навестить пришла.

– Ух ты! – насмешливо восхитился его приятель, появляясь откуда-то из кустов. – Сай, кто ж нам такой подарок прислал? Какая хорошенькая малышка!

– Тя как зовут, детка? – радостно ощерившись, процедил первый мужик, настолько заросший густым черным волосом, что ни шеи, ни ушей его видно не было.

Машке поведение его не понравилось, но она решила не нарываться, а спокойно разойтись. Скандала и последующего бега по пересеченной местности не хотелось.

– Марья, – представилась она, как можно приятнее улыбнувшись. – Почти искусница.

Мужик в куртке цвета детской неожиданности опасливо взглянул на нее, отошел на два шага назад и только тогда, засунув руки в карманы, принял прежний независимый и наглый вид.

– Зубы, типа, хорошие? – поинтересовался он. – Кусаешься, значит... Горячая штучка.

И оскалился, изображая очаровательную улыбку. Зубы он упомянул не зря, а, похоже, Машке позавидовав. У него самого зубы были мелкие, кривые и желтые, да и пахло изо рта отнюдь не ментоловой жвачкой. Кроме того, зубов наблюдался явный некомплект, и это явно вызывало у парня обострение комплекса неполноценности.

– Вообще-то нет, – отозвалась Машка. – У меня кариес.

– Да что ты говоришь? – удивился он, – А у меня такой нож, что ты своим карисом не отмахаешься. Проверим, красотка?

– Кариес – это болезнь такая, зубная и опасная, – находчиво объяснила Машка. – Зубы болят, чернеют и выпадают.

– Заразная? – поинтересовался парень, отступая еще на два шага.

– Очень! – напугала его Машка.

– Врет небось, – сплюнув на тропинку, высказался его приятель. – Боится и врет. А ты не бойся, красавица. Мы – мужчины ласковые, не сильно обидим, ежели кричать не будешь и отбиваться.

– Что-то по вам не заметно, что вы ласковые, – ляпнула она. – Дома я таких ласковых десятой дорогой обхожу.

– А ты откуда, милая? – облизав губы, спросил первый парень. – Издалека небось, не местная?

– Из Москвы, – призналась Машка, пытаясь сообразить, что бы такое ребятам ляпнуть, чтобы они отвлеклись и позволили ей сбежать. – Это такой огромный город не в вашем мире. С самолетами и милицией. Очень далеко, в общем. Вы там не были и вряд ли когда будете.

Конечно, эти чересчур общительные лесные ребята, скорее всего, не знали, что такое милиция, но выражение их лиц волшебным образом изменилось, стоило им услышать ее слова. Кажется, они напугали их гораздо больше, чем мифический кариес.

– Сай, так она головой намоченная, – разочарованно протянул второй парень. – Брось ее, мы себе нормальных найдем. Вон, девки сельские завтра в лес пойдут. А то...

– Что – то? – осторожно спросила Машка.

– Иди-ка ты, милая, своей дорогой, – напряженно сказал Сай, мгновенно перестав испытывать к ней нездоровое влечение. – У тебя свои дела, у нас свои. Иди...

– Пойду, – согласилась Машка. – Только вот дело у меня к Бо. Он, кажется, в этом лесу обретается. Вы не подскажете, как его найти?

Что именно напугало ребят, она так и не поняла, но воспользоваться их испугом не преминула. Когда еще такой хороший шанс выпадет? А новые ее знакомые от этого заявления посерели еще больше. Лица их сделались любезными до умильности.

– А может, не нужно его искать? – подобострастно спросил Сай. – Может, в город пойдешь или еще куда? Мы тебе живо дорогу покажем. И проводим, чтобы не обидел кто, а, детка?

– Да что он вам, по шее даст, что ли, если вы скажете, где его искать? – рассердилась Машка.

– Сай, – хрипло сказал второй парень, – она же не понимает ничего. Что ты ее уговариваешь? Это все. Это судьба. Надо вести, а то Разумец разгневается. Хуже еще будет.

– Остынь. – Сай махнул рукой. – Бо близко, бог далеко. Может, еще обойдется.

– Ты видел кого-нибудь, у кого обошлось? – с сарказмом поинтересовался его приятель.

– Слышал про одного... Но это не точно, – признался Сай.

– Э-э-э... – Машка откашлялась и осторожно подергала одного из молодых людей за рукав. – Может, вы мне скажете, в чем дело? А то стою, как дура, ничего не понимаю. Неудобно, однако, немножко. В чем проблема-то?

– В том и проблема, – непонятно ответил Сай.

Приятель его закусил губу. Вероятно, это помогало ему думать.

– Слушай, а может, она прикидывается? – наконец с надеждой выдал он.

– Не похоже... – с сомнением протянул Сай. – Детка, миленькая, а мы не знаем, где лагерь Бо... Давай мы тебя в город проводим? В городе хорошо – трактир со спальнями, циркус с магическими животными... У меня есть немного денег, мы тебя проводим и за комнату заплатим. Я конфет тебе куплю... Ты конфеты любишь?

Лицо его стало совсем умильным, как у кота, укравшего сыр со стола и теперь прикидывающего, насколько сильно ему влетит от разозленных хозяев. Голову Сай втянул в плечи и сразу стал выглядеть незаметным, безобидным и маленьким.

– Да что ты пристал! – рассердилась Машка. – Не надо мне в город! Не хочешь говорить, где этого вашего бандита искать, не надо. Сама найду – хуже будет!

– Она права, – очень печально сказал приятель Сая. – Будет хуже. Я сам провожу ее. Даст Правил, еще свидимся. Учти, ты мне теперь должен.

– За гранью спросится, – отозвался Сай. – Да может, и обойдется. Бо тоже не дурак, богов уважает.

Поведение парней Машке показалось весьма странным, но страх их был ей на руку. Вслед за трусливым приятелем Сая она двинулась в глубь леса, раздумывая, как бы повежливее успокоить его. Парень заметно трясся.

– А что случилось-то? – спросила она. – Может, хоть ты мне скажешь?

– Пока ничего, – буркнул парень.

– А что случится? – не отставала Машка. – Почему тебе так страшно меня в лагерь вести?

– Ты чего Бо сказать хочешь? – вопросом на вопрос ответил парень.

– Хм... – Машка задумалась. – Пока не знаю. Сейчас подумаю. А что, это важно?

– Ты правда совсем ничего не знаешь? – Парень замедлил шаги и пошел так, чтобы оказаться справа от Машки.

– Я тут вообще ничего не знаю, – призналась Машка. – Я родилась в большом городе далеко отсюда и кроме как к друзьям на... э-э-э... сбор урожая никуда не выбиралась. Тем более сюда.

– Ты хоть родителей-то своих помнишь? – В голосе парня промелькнули жалостливые нотки.

– Маму – помню, – отозвалась Машка. – А отца я никогда не видела.

– Хорошо хоть мать помнишь. – Парень вздохнул. – А вот к банде, которая до нас здесь шуровала, пацаненок пришел. Ничего не помнил, только про солнце в руках все говорил. Так они и сгорели все в пожаре. Все до одного.

– А откуда же ты про это знаешь, если они все сгорели? – удивилась Машка.

Парень посмотрел на нее так, будто она внезапно превратилась в говорящую лошадь.

– И этого не помнишь, – резюмировал он. – Плохо умершие к своим наследникам завсегда приходят. Пока продолжателя своего дела не найдут, не будет им покою. Вот и Файрах, пока Бо не отыскал, бродил по лесу, обгорелый весь, мычал страшно, прохожих жрал. А за пожирание людей ему на том свете Херон уши отрежет. Так ведь призраку тоже что-то есть надо, без этого никак.. Вот он и искал, кому власть разбойничью передать. Теперь Бо здесь главный, как Файрах раньше был. Тот пацаненок, как Файраха увидал, вспомнил, что ему Разумец, да не падет на нас его гневный взгляд, сказать велел. Напыжился весь, как только не разрывает их, проклятых, божественным величием...

Парень осекся, захрипел нехорошо, словно удушаемый, и испуганно воззрился на Машку. Лицо его приобрело сероватый оттенок.

– Ты что?! – испугалась она, – Это бог ваш местный обижается? Погоди, я сейчас попробую тебе помочь.

Она сделала шаг к нему, но парень резво отпрыгнул в сторону, умоляюще глядя на нее и что-то неразборчиво мыча. Казалось, стоит ей только сдвинуть брови, и смелый молодой разбойник упадет на колени и будет вымаливать прощение за свои неосторожные слова. Машке стало все понятно и от этого чуточку противно. Разве можно чего-то настолько бояться, чтобы так унижать себя?

– Мог бы уже и понять, что я к тирании и запугиванию довольно плохо отношусь, – буркнула она, отворачиваясь. – И вообще мне на разборки ваших богов наплевать.

– Не говори так, – предостерег ее парень, оклемавшись от пережитого ужаса. – Накажут.

– Кто кого накажет, это мы еще посмотрим! – нагло заявила Машка и решительно задрала голову к небу, бросая богам вызов.

Через несколько мгновений ей на лоб шлепнулась птичья какашка.

– Вот! – назидательно проговорил молодой разбойник, поднимая средний палец. Лицо у него при этом было вовсе не насмешливое, а очень серьезное и значительное. Религиозные предрассудки занимали изрядное место в его несовершенной, средневековой картине мира.

– Хамство какое, – пробурчала Машка, достала из рюкзака платок и стерла со лба знамение. – А что, у вас тут принято таким жестом важность сказанного подчеркивать?

– Жестом? – Парень недоуменно воззрился на собственный палец. Машка повторила неприличный жест. – Ах пальцем? Так бы и сказала сразу. Конечно. Срединный палец – самый главный на руке. Он – символ Творца, чье имя непроизносимо.

– Такое сложное? – с уважением спросила Машка.

– Да нет, – отмахнулся криминальный элемент. – Просто его никто не знает. Даже высшие храмовники.

– Понятно. Так что же это было, что Разумец велел дурачку сказать? – живо поинтересовалась Машка, аккуратно переводя разговор в интересующее ее русло.

– Как что? – Парень философски пожал плечами. – Что обычно: кончились твои дни, разбойник. Ложись, мол, помирай. Пацана-то Файрах и пришиб тут же, ему терять нечего, да все одно – гнев Разумца неотвратим.

– Ну я-то ничего такого говорить не собираюсь, – возразила Машка. – И Разумца этого вашего никогда не видела.

– То ты сейчас не собираешься да не помнишь, – объяснил парень. – А как Бо увидишь, сразу сообразишь, что говорить. Иногда, правда, Разумец удачу посылает, но такое редко бывает. За заслуги особые. А какие у Бо заслуги?

Настроение у разбойника явно было не то что на нуле, а гораздо ниже. Машке его стало даже жалко. Ну и что, что преступник? Мало, что ли, на Машкиной улице шпаны обреталось? Вполне приличные люди были, иногда даже трезвые и не злые. А паренек вообще показался ей малолеткой лопоухим. И даже глупая привычка бояться гнева богов очень шла ему.

– Тебя как зовут? – спросила она.

– Гимар, – отозвался парень. – Тебе зачем?

– А это если на меня найдет что, чтобы я тебя из проклятия исключила, – ответила Машка.

– Разве ты вспомнишь тогда? – Парень вздохнул. – Психи, если уж проклинают, не помнят ничего из своей жизни. Так Разумец поставил.

– Мне на вашего Разумца положить! – взъерепенилась Машка. – Где он и где я? Я вообще к этому миру не принадлежу, так что бог ваш местный мне не указ!

– Вот так оно всегда и бывает, – боязливо покосившись на Машку, пробормотал Гимар. – С этого обычно все и начинается.

Машка засопела обиженно и замолчала. Что говорить с насмерть перепуганным человеком? Он любое утверждение передернет так, чтобы под страх его доказательством ложилось, как шалава под щедрого клиента.

Сверху засвистела какая-то птица. Гимар остановился и свистнул в ответ. «Пароль», – догадалась Машка, постаравшись запомнить на всякий случай, как ответил ее проводник. Мало ли когда еще может пригодиться? Вряд ли эти средневековые ребята додумались до системы смены паролей. А на память Машка никогда не жаловалась, с легкостью запоминая номера телефонов и домофонные коды на дверях чужих подъездов. Ведь никогда нельзя знать точно, что тебе потребуется в будущем!

Почти неслышно сверху спрыгнул плотный мужик в потертых кожаных доспехах, украшенных блестящими чешуйками.

– Ты кого привел? – недружелюбно поинтересовался местный смотрящий-разводящий, бросив на Машку мимолетный взгляд.

– Я не виноват...

Гимар сморщился. Смотреть, как он унижается перед старшим по разбойничьему званию, Машке было невероятно противно. Мужик же, а позволяет товарищу так над собой издеваться! Конечно, это не команда Робин Гуда, но какие-то понятия о равенстве, братстве и взаимном уважении должны быть! Она прокашлялась и обратилась к мужику в доспехе:

– Э-э-э... уважаемый, не знаю вашего имени... Перестаньте орать! У вас какие-то претензии к моему проводнику? Давайте цивилизованно разбираться!

Трусила она, откровенно говоря, чрезвычайно. Подмышки вспотели, а за ушами начало чесаться. Но нельзя же было оставлять глупенького юношу без помощи! А кроме того, это был неплохой шанс показать свою крутость и смелость. Во-первых, герои книжек так поступали довольно часто, и это приносило им успех. А во-вторых, дома она примерно таким же образом запугивала дворовую шпану. Это называлось «брать на понт».

Мужик замолчал от неожиданности и перевел на нее глаза, за секунду ставшие совершенно оловянными. Машка поняла, что переборщила с терминами и построением фраз. Кажется, обалдевший от ее наглости мужик даже не понял, что именно она говорит. А может, женщинам в лагере разбойников вообще говорить запрещается?

– Ты кого привел? – просипел мужик уже совершенно с другой интонацией. – Она же разумцовая! Бо тебя убьет.

– Я в понятии, – отозвался Гимар. – По-твоему, у меня был выбор?

– Сай мертв? – тоскливо спросил мужик.

– Да что вы из меня пугало какое-то делаете! – разозлилась Машка. – Жив ваш Сай. Свалил только. И где ваш пахан, Бо этот? Мне с ним поговорить надо.

– Ну я же говорил! – Гимар по-бабьи всплеснул руками. – Я же говорил, что ты вспомнишь! Разумец силен!

– Ничего я не вспомню! – огрызнулась Машка. – Мне действительно нужно с Бо поговорить. Если у него с мозгами хорошо, я у вас останусь. Я многое умею и много знаю. А если так, как у вас, – дальше приключений искать пойду. Что ты меня своими дурацкими богами пугаешь?

Сверху послышалось агрессивное карканье.

– Не зли священную птицу, – предупредил Гимар, зажмурившись и сжавшись, как мокрый цыпленок, узревший на земле ястребиную тень.

– А, это она мне на голову нагадила?! – обрадовалась Машка. – Ну сейчас я ей покажу, как людям гадости сверху делать! Она у меня сейчас долетается, тварь поганая!

Тут-то палка ей и пригодилась. Великолепная священная птица с наглым видом сидела на ветке, уверенная в собственной значимости, и вела себя так, будто имела депутатский мандат. На палку она не обращала ровно никакого внимания. Машка аккуратно прицелилась и сбила эту пернатую богиню на землю. Птица возмущенно заорала и забила крыльями.

– Ложись! – не своим голосом завопил Гимар.

Оба разбойника рухнули на землю.

– Зараза ты, – ласково сказала Машка, подходя к верещащей добыче. Священная птица, похожая на ярко раскрашенную ворону, вякнула еще разок и замолкла, настороженно кося на Машку одним глазом. – Будешь еще с неба на порядочных людей серить?

Клоунская ворона поднялась, медленно расправила крылья и взглянула на нее с такой царственной брезгливостью, что Машке стало немного не по себе.

– Вар-рвары, – довольно отчетливо произнесла птица. – Подр-ростки! Пр-рокляну!

– Ха! – нахально отозвалась Машка, пытаясь убедить саму себя в превосходстве человеческого разума над пернатой говорящей тварью. – А пособием в кабинет биологии не хочешь?!

– Дур-ра! – обиженно резюмировала птица и величаво воспарила в небо.

– Обзываться еще тут будет, – проворчала Машка, стараясь, чтобы ворчание ее было услышано суеверными разбойниками. – Матрешка крылатая. Вставайте уж, богомольцы!

Разбойник постарше осторожно поднял голову и с опаской огляделся. Лес казался спокойным. Окружающая действительность взрываться концом света пока не собиралась.

– Что, гнев Херона обошел нас? – спросил он очень тихо и вежливо: вероятно, от пережитого ужаса в его голове что-то заклинило.

– Облетел, – хмыкнула Машка. – Что ж вы так перепугались-то? Стыдно, господа разбойники! Взрослые вооруженные мужики, а птички испугались...

– Зато живы, – с достоинством отозвался разбойник.

С такой железной логикой спорить было трудно, но трепет здоровых и не слишком законопослушных мужиков перед какими-то богами Машке не понравился. Это же идиотизм какой-то получается! Разбойники прекрасно видели, что с ней, с Машкой, ничего не случилось. Никто не карал ее за богохульство и оскорбление птички. Насколько же эти темные люди запуганы своими странными богами, если в каждой говорящей пернатой твари видят божественное вмешательство?

– Ладно, потопали к вашему Бо, – велела она.

Искусанные местными невидимыми кровососами ноги зудели. Машке смутно мечталось о горячей ванне, большой банке специального крема из магазина и великих свершениях. Причем о ванне – явственнее всего прочего.

Гимар испуганно икнул, покосился на своего старшего товарища, чье лицо уже успело стать невозмутимым, и покорно поплелся по тропинке. Машка помахала рукой дозорному бандиту и двинулась навстречу неизвестности, олицетворяемому предводителем лесных братьев. Что-то настойчиво грызло ее под левой лопаткой.

– Долго еще до лагеря? – спросила она у молчаливого проводника.

– Почти пришли, – успокоил ее он. – Вон под той ахвой землянка Бо и вырыта.

– А вы под землей живете? – удивилась Машка. – Я-то думала, у вас палатки или что-то в этом роде.

– Вот видишь! – обрадовался Гимар. – Я же говорил, тебе у нас не понравится. В городе-то, ясное дело, лучше!

– Что-то не нравится мне, что ты от меня постоянно избавиться хочешь, – пробурчала Машка себе под нос. – Не по-товарищески это как-то, дорогой друг!

– Чаво? – Гимар обернулся, не расслышав ее.

– Я говорю: а что такое ахва?! – громко спросила Машка и тут же пожалела: Гимар сразу поник, нижняя губа его капризно оттопырилась – кажется, он опять перепугался ее забывчивости. С его точки зрения, это был нехороший симптом.

– Нет, я знаю, что это дерево, – снисходительно сказала она. – Только какое? Там, где я родилась, ахвы не растут.

– Ахвы растут везде, – категорично отозвался разбойник.

– А у нас их вырубили, – схитрила Машка. – Браконьеры.

– Какое святотатство! – ужаснулся Гимар и ткнул пальцем в огромную, разлапистую черную ель, младших сестричек которой Машка уже сподобилась лицезреть, пока топала к таверне от точки выхода.

Так, значит, черные елки здесь священны? В сочетании с глазастым солнышком, некромантами и говорящими птицами это наводило на мысль, что вряд ли ахва считается священной просто так. Значит, что-то в этом деревце есть, какая-то магическая сила... Эх, надо было наломать лапнику!

Перед тем как ступить на аккуратно подстриженную – вероятно, магией, а не газонокосилкой – полянку, Гимар замешкался и обернулся к своей спутнице с непередаваемой тоской во взгляде.

– Тебе точно нужно к Бо? – спросил он. – Или, может, все-таки передумаешь? Может, не нужно? Что-то мне страшно...

Машка уже не была твердо уверена в своем желании видеть предводителя местных разбойников. Ей не нравился лес, не нравились отношения в банде, и кроме того, Машку снедали нехорошие предчувствия. Однако она упрямо помотала головой. Во-первых, всякое дело нужно доводить до логического конца. А во-вторых, ей бы не очень понравилось, если бы Гимар решил, что ей тоже страшно.

Разбойник тяжко вздохнул, провел рукой по воздуху, словно отводя невидимую завесу защитного полога над поляной, и сделал приглашающий жест. Машка выдохнула и решительно шагнула внутрь. Посреди поляны росло забавное дерево, похожее на пальму с совершенно прозрачными листьями или на громадный зонтик из полиэтилена. Под зонтиком стояли заросшие, непрезентабельного вида мужчины и о чем-то негромко переговаривались. Видимо, строили разбойничьи планы.

Пахло свежескошенной травой. Прозрачные листья пальмоподобного дерева дробили солнечный свет на маленькие радуги. Огромные глазастые стрекозы маленькими вертолетами проносились над головой. Мир представлялся бы Машке прекрасным, если бы не вопиющая дисгармония в лице волосато-вонючего мужика с холодными, как сухой лед, глазами, к которому и подвел ее Гимар. Мужик пах тухлыми яйцами и чем-то химическим. От этого резкого ненатурального запаха в носу щипало. Машка чихнула и уставилась на него.

– Бо, я девку привел, – печально сказал Гимар, мелко трясясь. – Крути мою голову, не мог не привести.

Вонючий, вовсе не похожий на знакомых Машке лощеных московских бандитов. Бо сразу подобрался, как кот, и ощупал Машку настороженным взглядом. В сообразительности ему нельзя было отказать. Неудивительно, что такой тип оказался предводителем банды. Родись он в Москве, непременно стал бы банкиром или вообще президентом какой-нибудь банановой республики.

– Привет, Бо, – сказала Машка. – Я тут побродила по дорогам и решила к тебе податься. Ты, говорят, известный авторитет в этих местах.

На лесть обычно покупаются все. Вопрос только в дозировке этой самой лести. Кажется, Бо к ней был привычен. Он пожал плечами и хмыкнул.

– Голова, – продолжил Гимар. – Она, кажись, разумцовая. Вона как говорит.

– Авторидед, говоришь? – пробормотал Бо, сделав вид, что задумался. – Нет, милая, я еще живой. Не дождетесь!

– Я не в этом смысле, – испугалась Машка. – Авторитет – значит известный, уважаемый человек.

– Это верно, – согласился разбойник. – Я уважаемый. А вот кто ты, это еще вопрос. Будем разбираться.

Недружелюбно он это сказал, неприветливо. Глаза у него стали совсем нехорошие – чересчур умные для рядового средневекового разбойника. Равнодушные и неподвижные, как у мертвеца. И запах, будто от очень несвежего покойника. По крайней мере, как Машка себе этот запах представляла.

– Бо, она разумцовая, – подал голос Гимар из-за Машкиной спины. Голосок у него был тоненький и перепуганный, недостойный настоящего мужчины. Он так и не решил, кого боится больше: начальника или гнева бога.

– Сейчас, парень, сообразим, – неласково отозвался Бо, – разберемся, кто здесь разумцовый, а кто так... отлить вышел.

Он прищелкнул пальцами, бросив взгляд на группу разбойников. Щелчок получился звонким и эффектным – Машка даже позавидовала. У нее так ни разу не получилось. Мужичок, настолько приземистый и заросший зеленой бородой, что назвать его иначе, чем пенек с глазами, было невозможно, солидно прокашлялся и угнездился рядом с Бо.

– Эй, Боско, – негромко позвал разбойник. – Скажи, видит ли нас Разумец или его око устремлено куда-то еще?

Пенек закатил глаза и судорожно забурлил горлом, словно вчерашняя гулянка его уже перешла в стадию сегодняшней похмельной агонии. Периодически руки его слабо подергивались и принимались шарить в воздухе, но ничего, конечно, не находили. Прочие разбойники благоразумно стояли на приличном расстоянии от шамана. Спустя некоторое время из его зеленой внушительной бороды выскочила ошалевшая сороконожка, шлепнулась на землю и убежала со всех своих сорока ног. Боско булькнул в последний раз и пришел в себя. Бо смотрел на него холодно и выжидающе. Шаман солидно прокашлялся и покачал головой.