Текст книги "Любовь между мирами"

Глава 6

Махиорис и Юлина вышли во двор.

– Сегодня пойдём пешком. Улицы и площадь мы осмотрели, ты там никого больше не почувствовала. Поэтому проверим сейчас Сакату. Это ферма, она находится недалеко, сразу за Дивным лесом. Там живут и работают наши канки, фермеры, они разводят мунухусов.

– Мунухусов? А кто это?

– Пауки. Совершенно безвредные ночные жители. Днём они спят, прячась в листьях Хориади, которые служат им отличным убежищем. А по ночам выползают на поверхность и плетут паутину, скатывая её в шары. Мунухусы очень медлительны и из-за этого становились лёгкой добычей для ящериц фикунов. Если бы не канки, ненасытные фикуны полностью уничтожили бы пауков. Канки построили фермы, высадили в них Хориади и, собрав оставшихся в живых мунухусов, перенесли их туда. Пауки быстро адаптировались к новому месту жительства и даже дали потомство. Днём они спят, а по ночам плетут паутину, которую канки собирают и делают из неё ткань. Ткань очень прочная, наши с тобой комбинезоны сшиты именно из неё.

– Не люблю и боюсь пауков с детства, – сказала Юлина.

Махиорис, увидя недовольство на её милом лице, засмеялся и, засмотревшись на неё, подумал:

– Если бы ты знала, как я рад нашему знакомству.

– И я очень рада, – подумала Юлина, услышав его мысли.

Они вышли на тропинку и повернули в противоположную от города сторону.

День был чудесный, деревья утопали в зелёной листве, и только слышно было громкое пение птиц, прячущихся в их густых ветках. Воздух был насыщен стойким ароматом земляники и мёда.

По бокам тропинки росли колокольчики. Ярко-синие, на высоких ножках, с крупными цветками, с закрученными вниз лепестками, они качались на ветру и издавали приятный, нежный звук.

При этом с них вылетали полосатые оранжевые пчёлы и, недовольно жужжа, перелетали с одного цветка на другой. Длинным хоботом они доставали с сердцевины колокольчика сладкий нектар и переносили его в соты, находившиеся в дуплах деревьев.

Небо было светло-голубым со свисающими на горизонте пухлыми белыми тучами.

Свернув с тропинки, они вышли на поляну, усеянную клевером. Рядом протекал широкий ручей, спускающийся с вершины гор и уходящий далеко за поля.

Махиорис, с лёгкостью подхватив Юлину на руки, перенёс её на другой берег. Взявшись за руки, они пошли вдоль ручья к виднеющимся впереди длинным округлым зданиям фермы Саката.

– Ты хорошо отдохнула? – спросил Махиорис.

– Спала бы ещё, если бы не Гротэк и солис.

– Да? – засмеялся он.

– Ну это неудивительно, что солис тебя разбудил. Они всегда встают рано, в одно время с восходом солнца.

– А где Дэника? Она красивая девушка, правда? – вдруг спросила она и сама удивилась своему вопросу.

– Не знаю, я сегодня не видел её, – ответил Махиорис и улыбнулся, посмотрев на Юлину.

– Дэнику я знаю с детства, она для меня просто друг. Наверное, она симпатичная, но в моем сердце живёт совсем другая девушка, – почти шёпотом промолвил он, и его красивое загорелое лицо покрылось румянцем.

Юлина вздохнула с облегчением. Ей понравился его ответ и то, с какой любовью и нежностью он смотрит на неё. Она видела, как он смущается и радуется, шагая рядом с ней и держа её за руку. В эту минуту она почувствовала себя самой счастливой.

«Мои мысли о тебе, ведь ты в сердце моём», – вспомнила она и почему-то очень этому обрадовалась.

– Вот в этих фермах разводят мунухусов, – сказал Махиорис, подойдя к округлым строениям.

Возле фермы Юлина увидела мужчин в больших соломенных шляпах, собирающих цветы клевера в висящие на плечах корзины. Одеты они были так же, как и те жители, которых она видела в городе. Увидев их, канки помахали им руками в знак приветствия. Юлина внимательно осмотрела каждого из них, но не заметила ничего такого странного, что могло бы её насторожить.

– Всё нормально, – сказала она.

– Хорошо, давай посмотрим внутри.

– А зачем они собирают клевер?

– Мунухусы его очень любят, это для них лакомство.

Зайдя в одну из ферм, Юлина увидела большие стеклянные перегородки, за которыми густо росли кусты с крупными листьями, закрученными кончиками в трубочку. Возле них стояли деревянные чаши, наполненные водой и клевером.

– Вот здесь они живут, – показал Махиорис на прозрачные стены.

Под каждым листком она увидела сидевших рядом по несколько штук круглых ярко-красных в белую полоску пауков. Их пушистые лапы крепко держались за листок Хориади, а чёрные глаза были открыты и двигались в разные стороны.

– Они сейчас спят, – сказал, подходя к ним, молодой человек.

Это был высокий блондин с голубыми глазами, правильными чертами лица и добродушной улыбкой. Одет он был в чёрные брюки и голубую рубашку, очень гармонирующую с его глазами.

– Твинси, я Пинкэс, смотритель за мунухусами. Приветствую вас, воины Архакара, что привело вас в наши края? – спросил он.

– Твинси, – ответил Махиорис.

– Мы ищем одного человека, но, наверное, его тут нет. Пинкэс, ты и те, кто сейчас в поле, это все канки, находящиеся на Сакате?

– Вроде бы да, хотя нет, мой отец с братом ещё тут. Они на заднем дворе, укладывают тюки с тканью в повозку, чтобы отвезти их в город и сдать в швейные мастерские, – ответил тот.

– А можно нам с вами доехать до города? – спросил Махиорис.

– Конечно, пойдёмте, я познакомлю вас с ними.

За фермой, на заднем дворе, стояли два сиюсика, запряженных в деревянную телегу, наполовину заполненную разноцветными тюками. Возле неё стоял пожилой мужчина с бородой до пояса и парень, как две капли воды похожий на Пинкэса. Их отличал только темно-синий цвет его рубашки. Посмотрев на него, Юлина увидела тёмную тень, обволакивающую и сжимающую его сердце. Она почувствовала исходящие от молодого человека гнев и злость. Его лицо совершенно не соответствовало тому, что творилось у него внутри. Он улыбался, но в его глазах она увидела такие же два красных, зловеще искрящихся огня, какие она видела у Вутика. Он с презрением и ненавистью смотрел на своего брата.

– Это он, – увидев в нём монстра, но не подав вида, Юлина с силой сдавила руку Махиорису.

– Молодой человек, – прошептала она ему.

Тот сразу понял её и махнул головой в ответ.

– Это мой отец Лонкэс, а это брат Уконас. Надо подвезти наших гостей в город, – обратился он к отцу.

– Приветствую вас, воины. Для меня большая честь помочь вам. Прошу вас, – показал он рукой на сиденья, стоявшие на краю телеги позади уложенных ровными рядами тюков ткани.

– Места хватит всем, усаживайтесь поудобней, – пригласил он.

Лонкэс и Уконас сели впереди телеги, а Юлина, Махиорис и Пинкэс расположились на заднем сиденье за сложенными тюками.

Они ехали в объезд Дивного леса. Дорога была ровной, выложенной квадратными, гладкими, каменными плитами. Пинкэс сидел с закрытыми глазами и улыбался, мечтая о чём-то прекрасном.

На горизонте появились стены Архакара.

– Надо как-то заманить его в святилище, – шепнул Махиорис Юлине. – Это будет трудно. Надо что-то придумать.

– Может, нам поможет Пинкэс? – предложила она.

Въехав в городские ворота, Юлина положила руку на плечо Пинкэса и спросила:

– Пинкэс, мне показалось, что твой брат злится на тебя.

– Ты заметила? Я думаю, что он просто огорчён. Мы росли вместе и с детства всё всегда делили поровну и стояли друг за друга горой. А потом встретили и влюбились в одну и ту же девушку, Мэтэрихо.

Но она выбрала меня. Мы любим друг друга, и мы уже помолвлены. Родители нас благословили, и теперь мы готовимся к высшему благословению наших старейшин. Завтра в святилище мы дадим друг другу клятву в верной и вечной любви. Я так счастлив! Но брат за меня не рад. Он стал очень вспыльчив и раздражителен. Брат практически перестал со мной общаться. Я вижу, с какой злостью он смотрит на меня и мою невесту, как поменялось его отношение ко мне, и не знаю, что с этим делать. Я не знаю, как найти к нему подход. Мы же близнецы, мне очень не хватает общения с ним. В том, что Мэтэрихо выбрала меня, моей вины нет. Я пытался объяснить ему, что девушек много и он найдет ещё свою любовь, но он меня совсем не слышит…

– Если хочешь, мы можем тебе помочь, – сказал Махиорис.

– Я был бы очень вам благодарен, – с надеждой в глазах ответил Пинкэс. – Я так хочу, чтобы наши отношения стали такими же братскими и семейными, как и прежде.

– Для того чтобы помочь ему, нам надо, чтобы он вечером пришёл в святилище, – сказала Юлина.

– Это будет трудно. Дело в том, что в последнее время, приезжая с фермы, он закрывается в своей комнате и ни с кем не общается. Но для того чтобы вернуть прежнего брата, я пойду на хитрость. И да простят меня духи, я скажу, что Мэтэрихо хочет поговорить с ним и будет ждать его в святилище.

– Отлично, надеюсь, что он поверит. Мы будем ждать его там, – ответил Махиорис.

Подъезжая к базарной площади, Пинкэс показал им на дом, окружённый малиновыми кустами.

– Тут мы живём. Буду рад видеть вас у нас в гостях. Сказал он и положил левую ладонь на лоб и область сердца.

Проехав центральную площадь, Махиорис и Юлина, спрыгнув с телеги, направились к пирамиде. Зайдя внутрь, они увидели Ланитика и Нахопуса.

– Юлина нашла его, – сказал Махиорис.

– Оно в молодом человеке. Возможно, оно сильней того, что было в Вутике. Надо подготовиться к встрече. А если он не придёт, то мы знаем, где он живёт, надо будет думать, как его сюда заманить. Но будем надеяться, что брат сумеет его уговорить. Вы оставайтесь здесь на своих местах и будьте в готовности. Мы с Юлиной будем ждать у входа.

Ланитик и Нахопус махнули головой и стали на свои места у стен пирамиды. Юлина и Махиорис вышли из святилища и спрятались позади статуй старейшин, стоящих друг напротив друга у входа в пирамиду.

На улице смеркалось. Стала появляться луна. Словно надутый золотой шар, она медленно подымалась вверх, освещая собой весь Архагар. В воздухе пахло свежестью и липой, растущей с обеих сторон святилища. Махиорис, облокотившись на статую, смотрел на Юлину, стоящую напротив него и смотрящую в сторону дороги, где должен появиться Уконас.

«Какая она милая и добрая, она не побоялась прийти в наш мир, чтобы помочь нам… Она очень смелая. И я уверен в том, что больше не смогу жить, не видя её рядом с собой…», – подумал он.

В этот момент она посмотрела на него. Её красивое лицо было серьезным и сосредоточенным, а зелёные глаза при лунном свете светились изумрудным блеском. Она показала пальчиком в сторону дороги. Махиорис оглянулся и увидел подходящего к ним молодого человека. Судя по синему цвету рубашки, это был Уконас.

Он вошёл в святилище, прошёл к зеркальному кругу и посмотрел по сторонам в поисках Мэтэрихо.

Увидев вместо неё воинов, он сразу насторожился.

В этот момент Юлина и Махиорис вошли вслед за ним, перекрыв тем самым выход из пирамиды.

И только Махиорис протянул руку в его сторону, как Уконас резко подпрыгнул и выскочил через отверстие вверху пирамиды.

– Как он так смог? – удивился Ланитик.

– За ним, быстрей, – закричал Махиорис, выбегая из святилища.

– Домой, бежим к нему домой, – прокричал он Юлине.

Уконас подбежал к своему дому и остановился у входной двери.

– Что это было, – подумал он, прокручивая в голове всё, что с ним произошло.

– Зачем я туда ходил? Как я смог так высоко прыгнуть и так быстро добраться домой?

Уконас испытывал тяжесть во всём теле. Его то кидало в жар, то пронизывал холод. Это состояние мучило его уже несколько месяцев. Он начал замечать, что его раздражают родители, брат и все, с кем бы он ни сталкивался, а люди стали сторониться его. Он потерял интерес ко всему, что его окружало.

Уконас понял, что при общении с братом у него появлялось дикое желание причинить ему боль и даже уничтожить его. Он с трудом сдерживал себя в его присутствии. Чтобы хоть как-то контролировать свой гнев, Уконас выбрал уединение и в свободное от работы время стал просто закрываться в своей комнате. Он слышал внутри себя злобный голос, настраивающий его против брата и Мэтэрихо.

Голос внушал ему ненависть к тем, кого он любил. В глубине души Уконас испытывал жуткий страх и чувствовал, что что-то с ним не так, что этот голос изнутри меняет его сознание и руководит им.

Лишь по ночам он мог расслабиться и отвлечься.

– Что происходит? – думал он в минуты тишины. – Что со мной? Кто этот монстр, живущий внутри меня? Ведь я люблю всю свою семью. Я рад, что Мэтэрихо с Пинкэсом. Это её выбор, и я желаю им только добра и долгой совместной дороги в жизни.

В своих снах он чувствовал себя прежним любящим сыном и братом. Он был рад за Пинкэса, за то, что Мэтэрихо выбрала именно его, и ему не за что было ненавидеть брата. Уконас знал и понимал это, но утром, только открыв глаза, в нём опять просыпались злость и ненависть.

– Это твой брат хотел убить тебя. Он разрушил твоё счастье, а теперь хочет твоей смерти. Убей его и уходи в горы, на вершину Сулани, – вдруг услышал он голос внутри себя, и его глаза опять наполнились злостью.

– Да, ты прав. Я ненавижу Пинкэса, но я не буду его убивать, я убью ту, которая разбила моё сердце, – гневно сказал Уконас.

Услышав чьи-то голоса и увидев приближавшихся воинов, Уконас подпрыгнул на крышу дома и, с лёгкостью перепрыгивая с одной крыши на другую, растворился в темноте.

– Это его дом, – шёпотом сказал, оглянувшись вокруг, Махиорис, подходя к открытому окну, в котором горела зажжённая лампа.

– Встаньте у входной двери, – показал рукой он Ланитику и Нахопусу.

– Там Пинкэс, я вижу его, – прошептала Юлина, заглянув в окно.

Пинкэс сидел в кресле и держал в руках фото своей невесты. На него смотрели синие, бездонные как море глаза его возлюбленной. Он тонул в них при каждом её взгляде на него. Они снились ему по ночам, и, просыпаясь, он мчался к ней, чтобы увидеть их снова.

На фото Мэтэрихо мило улыбалась ему, держа в руках пионы. Это он подарил ей этот букет в день, когда впервые признался в своей любви.

Пинкэс помнит, как от его слов её лицо покрылось румянцем.

– Мои мысли о тебе, ведь ты в сердце моем, – ответила она языком жестов, положив при этом горизонтально левую ладонь себе на лоб.

Они обнялись, они были счастливы, ведь их чувства взаимны…

Он так сильно любит её, он так ждал дня, когда их соединят старейшины… И вот этот день настал.

Утром, держа свою любимую за руку, они вместе войдут в святилище и выйдут оттуда с благословения духов супружеской парой. Их руки будут связаны цветочной гирляндой, а сердца клятвой верности.

– Я буду любить тебя вечно, – прошептал он, глядя на фото Мэтэрихо.

– Пинкэс, – тихо позвал его Махиорис.

Тот от неожиданности вздрогнул, но, увидев в окне знакомое лицо воина, быстро подошёл к нему.

– Твой брат дома?

– Нет, он же пошёл к вам.

– Он убежал, я думал, что он вернулся домой.

– Убежал? Домой он не приходил… Постойте, я догадываюсь, куда он направился, – сказал Пинкэс, и сразу же стало заметно, как помрачнело его лицо.

Пинкэс быстро перелез через подоконник и спрыгнул на землю.

– Я уверен, что Уконас направился к Мэтэрихо, – дрожащим от волнения голосом промолвил он. – Надо поспешить, времени осталось мало, расскажи нам, где она живёт?

– Я сам покажу вам, бежим! – сказал Пинкэс.

Глава 7

Мэтэрихо стояла перед большим зеркалом и с восхищением в глазах рассматривала себя. На ней было лёгкое платье из розового ситца. Ветер через открытое окно слегка раздувал подол юбки, на котором красным бисером были вышиты большие яркие пионы. Они колыхались на ветру и от этого казались живыми. Все девушки Гугейна во все времена сами шили себе платья для клятвенного обряда и обязательно украшали его вышивкой. Каждое платье было уникальным творением и отличалось от другого своей неповторимостью. Вот и наряд Мэтэрихо был готов.

– Красавица, – произнесла она, глядя на себя.

– Я просто красавица! Мне так к лицу этот розовый цвет, хорошо, что я выбрала именно его. А пионы у меня получились как настоящие! При свете даже кажется, что на них лежат капельки утренней росы…

Она с восхищением погладила пионы рукой.

– Завтра, уже завтра с рассветом мой Пинкэс поведёт меня в святилище. Мы пройдём обряд и дадим клятву вечной любви и верности. Скорее бы рассвет…

И она, смеясь от счастья, стала кружить по комнате.

– Красивое платье, – вдруг услышала она голос рядом с собой.

– Кто здесь? – испугалась Мэтэрихо и, присмотревшись, увидела стоящего за окном Уконаса.

– Что ты тут делаешь? Зачем пришёл? Что-то случилось с Пинкэсом? – забеспокоилась она.

– Не беспокойся, с ним пока всё нормально, – ответил Уконас, и на его лице застыла улыбка, больше похожая на звериный оскал.

Это напугало Мэтэрихо, ещё никогда она не видела его таким. Два красных пятна вместо глаз смотрели на неё в упор.

– Я пришел за тобой, – сказал он, взяв в руки ножницы, лежащие на подоконнике.

– За мной? Но зачем? – испугавшись его взгляда, спросила она.

– Ты отвергла мои чувства к тебе, я не потерплю такого унижения. Да ты боишься меня? – громко засмеялся он, увидев испуг на её лице.

Девушка хотела выбежать в дверь, но он в один миг оказался возле неё и, перекрыв собой выход, с силой ударил её по лицу. Мэтэрихо без чувств упала на пол.

– Неси её в святилище и убей, – приказал ему внутренний голос.

– Это верный выбор убить именно её. Ведь она из рода самого Скориона, одного из главных старейшин Гугейна, великого мага и чародея. Его имя выбито золотыми буквами на стене святилища. Если окропить стены святилища её невинной кровью, то это нарушит связь с духами, которым вы поклоняетесь. Пролитая в святилище родственная к духу старейшины кровь разрушит родовой портал. Она опечатает и закроет его. Духи ваших старейшин не смогут больше приходить в ваш мир защищать вас и нести добро в ваши сердца. Мир Гугейна ослабнет, зло начнет захватывать ваши души, начнутся междусобицы и войны. Вы сами уничтожите себя и свой мир. И это хорошо! Смотри, сюда идут, быстрее в святилище, – прорычал монстр внутри него.

Схватив Мэтэрихо на руки, Уконас выпрыгнул в окно.

– Это он, – указал на пробежавшего мимо брата Пинкэс.

– У него Мэтэрихо. Он похитил её. Куда он её несёт?

– Бежим за ним, не теряйте его из виду, – прокричал Махиорис и бросился вслед за убегающим Уконасом.

Но тот уже исчез в темноте.

– Куда он делся? Где он? – заволновался Пинкэс.

– Моя любимая Мэтэрихо, что он задумал?

– Я тоже не вижу его, – сказал Нахопус.

– Бежим к центральной площади, – предложил Махиорис.

Запрыгнув внутрь святилища через верхнее отверстие, Уконас положил тело Мэтэрихо между статуями у стены. Девушка пришла в себя.

– Где я? – спросила она Уконаса.

Но увидев его звериные глаза, испугалась и оттолкнула его от себя.

– Отойди от меня! – закричала Мэтэрихо.

– А то что? Будешь звать на помощь братика? – засмеялся Уконас, и его смех злобным эхом разлетелся по святилищу и за его стенами.

– Стойте, – сказала Юлина воинам, услышав страшный смех.

– Я слышу его, он в той стороне, – указала она рукой в сторону пирамиды.

– Он в святилище, бежим туда, – крикнул Махиорис, и все сразу побежали за ним.

– Что теперь? – спросил Уконас.

– Убей её и забрызгай кровью эти стены, – ответил голос.

Посмотрев на испуганное лицо Мэтэрихо, Уконас вдруг испытал жалость к ней.

– Что ты тут делаешь? – спросил он её.

– Почему ты так напугана?

– Помоги мне, – прошептала Мэтэрихо, увидев прежнего Уконаса.

– Убей её, – прокричал голос внутри него.

Его глаза опять засветились огнём, а на лице появился звериный оскал.

Уконас схватил Мэтэрихо за плечи и, с силой сжав ножницы в руке, взмахнул ими над головой девушки.

В этот момент в святилище забежали Пинкэс с воинами.

– Мэллиноссэ! – прокричал Махиорис, направив на него правую руку, и с его ладони вырвался светящийся луч света.

Он мощной струёй упёрся прямо в Уконаса и, не дав ему опомниться, подвинул его в центр зеркального круга, где вверху, в отверстии пирамиды, сверкала полная луна. Её лучи отразились в зеркале и упали на чаши с самоцветами. Камни засверкали радужным свечением и сошлись над головой Уконаса горящим куполом, закрыв собой проём.

– Мэллиноссэ! – прокричали Ланитик и Нахопус, быстро заняв свои места и направив ладони в сторону Уконаса.

С их ладоней появились лучи и, соединившись с куполом, создали сверкающий защитный щит вокруг зеркального круга со всех сторон.

Уконас издал дикий рёв такой силы, что чаши с самоцветами задвигались в руках статуй.

Его стало кидать из стороны в сторону, бить об пол, кружить по кругу, пока он не забился в судорогах и, обессилевший, не свалился на зеркальный круг.

Уконас, не подавая признаков жизни, лежал в центре круга. Из его открытого в ужасе рта вылетело что-то похожее на ночную бабочку. Она поднялась вверх, чтобы улететь, но лунный купол обжёг ей крылья, и она опустилась на лежащее тело Уконаса. Потом бабочка резко взлетела вверх и, увеличиваясь в размерах, превратилась в огромного монстра, напоминающего гигантскую летучую мышь.

Он был полностью покрыт чёрным панцирем и с длинным заострённым как пика хвостом.

Большая голова с огненно-красными глазами, большими изогнутыми рогами и с длинными острыми клыками, торчащими из его пасти, смотрела на воинов. Высовывая тонкий раздвоенный язык, он издавал шипящий звук. Пытаясь освободиться, он длинными крепкими ногтями царапал светящуюся преграду и с силой колол её острым хвостом. Размахивая мощными крыльями, он пытался разогнать окружающие его защитные лучи.

Монстр сверкающим взглядом осматривал воинов. Он остановил свой взгляд на Ланитике и в упор посмотрел ему в глаза. Их взгляды встретились.

Ланитик в изумлении застыл на месте. Вместо монстра он увидел перед собой Дэнику. Он был влюблен в неё с самого детства. Никому и никогда он не рассказывал о своей страсти и хранил это чувство глубоко в своем сердце. И вот Дэника стояла перед ним и смотрела на него своими прекрасными глазами. Она протянула руки к нему навстречу и улыбнулась своей очаровательной улыбкой.

– Ты же любишь меня? Разве ты сможешь убить того, кого любишь? – услышал он голос Дэники.

Ланитик от неожиданности опустил руку, открыв со своей стороны защитный круг, и шагнул ей навстречу.

– Ланитик, нет! Не делай этого! – закричала Юлина, увидев просвет в светящемся круге.

Ланитик вздрогнул и, увидев перед собой монстра, отскочил в сторону. Но тот успел резко ударить его хвостом в плечо через появившееся с его стороны отверстие.

– Держись! А теперь все вместе!!! – скомандовал Махиорис.

Присев от боли, Ланитик не растерялся и с силой направил руку на монстра, удерживая защиту.

– Меллиноссе!!! – закричали они в один голос, держа ладони по направлению к монстру.

С их ладошек вылетали огненные стрелы и с силой вонзались в тёмное тело монстра, испепеляя его изнутри, пока тот не превратился в расплавленный кусок.

Всё утихло. Пинкэс подбежал к перепуганной Мэтэрихо, помог ей встать.

– Всё хорошо, любимая, не бойся, уже всё позади, – обняв, прошептал он ей.

Она, прижавшись к нему, сказала:

– Пообещай, что всегда будешь рядом.

– Обещаю, – ответил он, ещё сильнее прижав её к себе.

Ланитик, закрыв глаза на бледном лице, облокотился о стену и, медленно сползая по ней, опустился на пол. Придерживая своё окровавленное плечо, он терял сознание.

Махиорис, положив правую ладонь ему на рану, прошептал: «Эйкэполло», – и подул ему в лицо. Кровь остановилась, и он открыл глаза.

– Монстр ранил тебя. Нахопус отвезёт тебя к Дэнике, она знает, что надо делать.

Подняв Ланитика, они вывели его на улицу, где их уже ждал Грини. Посадив его на единорога, Нахопус отправился к Дэнике.

Махиорис и Юлина вернулись в святилище и подошли к лежащему в центре зеркального круга Уконасу.

– Он живой? – спросил Пинкэс.

– Да, но он без сознания.

Махиорис снял с пояса флягу с зельем, которую дал ему Кэрион, и окропил им Уконаса.

Затем положил ему на голову левую ладонь, прошептал «Эйкэполло» и подул ему в лицо. Уконаса обволокло синим туманом, слегка приподняло вверх и мягко опустило вниз. Уконас открыл глаза.

– Что произошло? – спросил молодой человек.

Юлина заметила, как изменился его взгляд. Он стал светлее и добрее.

– Всё хорошо, – ответил Махиорис, подав ему руку помогая подняться.

– Ты, наверное, устал, потому что ненадолго потерял сознание.

– Да, я сегодня плохо себя чувствовал, возможно, перегрелся на поле, собирая клевер, – ещё слабым голосом ответил он.

– Пинкэс, Мэтэрихо, вы тоже тут? – удивился он.

– Я так рад видеть вас. Как будто я не видел вас сто лет, – улыбнулся он.

– Всё отлично, братишка, идёмте домой, – сказал Пинкэс, придерживая его.

Пинкэс посмотрел с благодарностью на Юлину и Махиориса. Он уже давно не слышал и не видел такого отношения к себе от Уконаса. Он был счастлив, его брат вернулся к нему.

– Спасибо за помощь, – сказал он им. Вы спасли мне мою невесту и вернули моего брата. Буду очень рад видеть вас как дорогих гостей в своём доме.

Они поклонились и, обнявшись, вышли с пирамиды.

– Сегодня ты всем нам спасла жизнь. Если бы ты не окликнула Ланитика, он бы мог погибнуть, а монстр вырвался бы с защитного круга, и даже страшно представить, чем могло бы всё закончиться, – сказал Махиорис.

– Знаешь, я ещё до сих пор не могу поверить, что всё это происходит со мной. Я как будто сплю и вижу фантастический сон. Очень большие перемены произошли в моей спокойной и монотонной жизни за это короткое время.

– Но не всё же так плохо? – спросил он, взяв её за руку.

– Не всё, – ответила она, глядя на него, и тут же, спохватившись, поменяла тему. – Давай зайдём к Дэнике, узнаем, как дела у Ланитика.

Они вышли из святилища. Луна блестела на небе большим золотым кругом. Они шли по знакомой ей уже улице.

– Юлина, ты, наверное, скучаешь по своему миру? – вдруг спросил Махиорис.

– К сожалению, в моём мире уже не осталось никого по кому бы я могла скучать, – с грустью ответила она.

– А ты бы хотела жить тут, в моём мире?

Юлина не ожидала такого вопроса. Хотела бы она тут жить? Ей нравился Архакар, жители этого мира, а самое главное, ей нравится он, Махиорис. Он стал ей очень дорог. Она понимала, что хочет быть рядом с ним.

«Тебе надо будет принять верное решение!» – вспомнила она слова видящей.

«Так вот какой выбор надо сделать, и я должна его сделать сама» – догадалась Юлина.

И только она хотела дать ответ, как они подошли к дому Дэники.

«Позже отвечу» – подумала она, входя в дом.

Ланитик лежал на диване с открытым плечом. Дэника сидела возле него с кувшином и придерживала салфетку, покрывающую его рану.

Рядом с ними стоял Нахопус.

– Как дела, – спросил Махиорис у Ланитика.

– Уже лучше, ему повезло, что удар монстра прошёл по касательной, а не впился в плечо, – ответила за него Дэника.

– Я промыла зельем и приложила восстанавливающий лепесток лотоса.

– Да всё в норме, – улыбнулся тот.

– Юлина, сегодня ты показала себя очень смелой и достойной звания воина Гугейна. И ты спасла мне жизнь, я благодарен тебе, позволь с сегодняшнего дня считать тебя своей названой сестрой, – сказал он, положив правый кулак на грудь.

– Позволь и мне быть твоим другом. Я очень рад нашему знакомству и твоему появлению в нашем мире, – улыбнулся, склонив голову, Нахопус.

– Конечно, – ответила Юлина.

– Я буду рада иметь такого брата и такого друга.

– Сегодня тебе лучше отлежаться у Дэники, – предложил Махиорис Ланитику и увидел, как от этих слов вспыхнуло жаром его лицо.

– Конечно, – сказала Дэника, я его никуда и не отпущу. – Думаю, что, после того, как ты выпьешь моё зелье, к утру рана затянется полностью.

– Вот и отлично, завтра будет трудный, решающий день. Нам всем надо подготовиться и пополнить свои силы. Завтра ждите нас на прежнем месте. И да пребудет с нами удача! Мы к Кэриону, крибо, – положив правый кулак на грудь, сказал Махиорис.

На улице их уже ждал Грини. Они скакали по Дивному лесу, освещенному луной и звёздами. В лесу было тихо и спокойно. Лес спал…

Юлина думала над его вопросом. Хотела бы она остаться в этом мире? Почему он спросил? Хочет ли он этого? Не успела она ответить сама себе, как впереди показалось родовое дерево.

Кэрион сидел за столом и что-то записывал в открытую тетрадь. Рядом с ним сидели солис и Гротэк.

– Я всё видел, – сказал он, показав на магический шар, стоящий рядом с ним на столе.

– Вы молодцы, этот монстр был намного сильнее первого. Но вы справились. Юлина, сегодня ты спасла жизнь не только Ланитику, но и всем остальным. Если бы монстр вырвался наружу, то смертей было бы много и победить его было бы очень трудно. Теперь я точно знаю, что не ошибся в тебе и в твоих возможностях. Двоих мы обезвредили, но осталась основная, самая сильная и мощная ведьма. Мы не знаем, где она сейчас. Завтра решающий день, к вечеру должен появиться птенец солисов.

Изира сделает всё, чтобы оказаться рядом с ним.

– Мы прошли весь город и его окрестности, – сказал Махиорис.

– Значит, надо всё обойти ещё раз, – ответил Кэрион. – Она где-то рядом, я думаю, что она уже знает, что осталась одна, поэтому будет очень осторожной.

– Хорошо, завтра утром мы с Юлиной продолжим поиск, – сказал Махиорис.

– Подойдите ближе ко мне, – обратился Кэрион к ним.

Махиорис и Юлина подошли и стали напротив него. Кэрион взял посох, поднялся и обошёл вокруг них три раза, стуча при этом посохом об пол и приговаривая:

– Гааполло Сиалака! Крепким словом заклинаю, силой космоса наполняю, в помощь духов призываю! Воинов силой наполняю, их защиту укрепляю!!! Да будет так!!! Всё, – сказал он, тяжело дыша. – Теперь отдыхайте, завтра снова трудный день. И да помогут нам духи наших предков!!!

– Крибо, – сказал, выходя, Махиорис.

Юлина села за стол напротив Кэриона. Она заметила, как осунулся и постарел он за эти дни.

– Я всё время думаю о том, что помешало нам быть вместе с твоей бабушкой, моей Луизирой? Что могло произойти за одну ночь? Почему она опоздала?

– Бабушка рассказала мне сон, который ей снился в ту ночь. В нём какая-то девушка хотела её убить. Я так поняла, что она опоздала из-за неё.

– Девушка? Какая девушка? Моя бедная Луизира… Кто эта девушка? Зачем она это сделала?

– Незнакомка, лица её не было видно. Бабушка увидела только её медальон. Круглый с красными камнями.

– Ну почему? Никто не знал о нас с Луизирой. Я не могу понять… Кто мог желать нам зла? Мне надо подумать. Иди отдыхай, дитя, и пусть твои возможности усилятся за эту ночь. Завтра они тебе пригодятся.

Юлина обняла его и поднялась в свою комнату. Лёжа в кровати и обняв своего мурлыкающего любимчика, она вспомнила бабушку.

– Моя любимая бабуля… Ты говорила, что брошь изменит мою жизнь, но я даже представить не могла, что так и произойдёт. Я верю, нет, теперь я точно знаю, что ты, как и мои родители, видишь меня, что вы все всегда рядом со мной! – прошептала она, засыпая.