Текст книги "Совместное дыхание"

8. Парное погружение

13.11.2016

Фейсбук

Нет четкого определения любви. Вариантов много, и они разнятся, хоть и содержат что-то общее. А что если она – у каждого своя, как отпечатки пальцев? И что чувствует один, никогда не сможет ощутить другой…

Дневник

Давно мне не было так по-домашнему тепло. Странное чувство, словно мы с И. с детства знаем друг друга, и на самом деле между нами нет никакой неопределенности, наоборот – все уже решено, и мне не о чем волноваться…

Она проснулась от нестерпимой жары. Солнце уже поднялось и вовсю припекало, несмотря на прохладный воздух от моря. Почти все уже спустились на нижнюю палубу, откуда слышался запах еды. Вскоре после завтрака Маша разглядела на горизонте несколько белых корабликов, похожих на их бот.

– А мы сегодня не самые первые, – покачал головой Михей и прокричал: – Бри-и-ифинг! Все сюда!

Когда дайверы собрались, он развернул папку с надписью «Thistlegorm».

– Во-первых, добро пожаловать на легендарный рэк Красного моря – Тистельгорм.

– Рэк – это же затонувший корабль, – шепотом спросила у Маши Альбина.

– Ну да, от английского wreck.

– Для тех, кто не знает, напомню историю, – продолжал Михей. – «Тистельгорм» в переводе означает «Голубой чертополох» – это английский корабль, потопленный немецкими бомбардировщиками в 1941 году. Он доставлял боеприпасы, технику и снаряжение для британской армии в Египте и Восточной Ливии. Но его надводная судьба завершилась недалеко от Суэцкого канала, бомбы попали в трюм, где как раз и находились боеприпасы, – корабль буквально разорвало на две части, и он быстро ушел на дно. Но большинство из команды спаслись. Взрывная волна была такой силы, что подбросила в воздух два паровоза, по сто двадцать тонн каждый, сейчас они лежат рядом с ним. Мы спустимся по веревке, потом пойдем вот сюда, – он показал место на картинке, – осматриваем все здесь и здесь, потом выходим. Снаряжение проверяйте тщательно и на палубе! В воде не получится! На дне нормально, но во время спуска очень сильное течение! Поэтому мы быстро прыгнем и сразу ныряем. Когда окажетесь в воде – ни в коем случае не отпускайте веревку! Повторяю еще раз: долго болтаться не будем – спустились, взялись за веревку, поехали! Когда будете погружаться, даже если маску сорвет, – все равно держитесь, а то унесет на хрен, крякнуть не успеете! Руками ни к чему не прикасайтесь – там сплошное острое железо. Не заметите, как без пальца останетесь. Снаряды не трогать! В деку не залазим и остановки безопасности не проскакиваем, ребята, я вас имею в виду, – он посмотрел в сторону Кирилла и Гриши.

– А можно пульку с собой взять, как сувенир? – пошутил Кирилл.

– Можно! А тебя потом на таможне возьмут за жабры вместе с сувениром! И то, если доедешь, а то мало ли что там сдетонирует.

– Я бы на твоем месте, Гринь, подумал, не поменять ли напарника, – засмеялся Витя. – Вы когда будете плавать, то подальше от нас, пожалуйста!

– А что будет, если веревку отпустишь? – весело спросила Маша.

– А чего вы смеетесь? – Михей строго посмотрел в сторону развеселившихся девчонок. – Тогда хватайтесь за любую веревку, поднимайтесь на бот и зовите зодиак. Вон, маленькие лодочки видите? Главное не забывайте, что у вас над головой постоянно перепарковываются боты и шныряют зодиаки, развозящие по своим кораблям таких отцепившихся от веревок. Название корабля все запомнили? Да вы слушайте, что вам говорят! – вдруг рассердился он. – Посмотрите, сколько здесь ботов, и все они на одно лицо! Как свой искать будете?

И действительно – их корабль был далеко не единственным – постоянно подходили новые, и периодически отплывали суда с теми, кто уже завершил погружения.

– У нас тут однажды группу чуть в Саудовскую Аравию не унесло! – продолжал Михей. – Уж поверьте, им было совсем не до смеха!

И тут, словно в подтверждение его слов, с кормы послышался какой-то шум. Матросы бросали канат человеку с аквалангом, который, казалось, из последних сил перебирал ногами, а главное – руками, стараясь доплыть и схватиться за него. Даже новички, нет-нет да пытающиеся помочь себе верхними конечностями, уже поняли, что грести руками, когда на ногах есть ласты, во-первых, бесполезно, во-вторых, даже вредно, больше воздуха потратишь, да и устанешь. Наконец ныряльщик схватился за веревку, и его подняли на корабль. Помогли снять акваланг. Предложили воду и первую помощь – подышать кислородом. От кислорода мужчина отказался, а вот воду пил долго и с наслаждением. Это оказался англичанин, на вид ему было лет сорок пять – пятьдесят, было видно, что он старается держаться бодро, хотя ему никак не удавалось восстановить дыхание. Он рассказал, что отстал и потерял свою группу, чувствует себя нормально, просто очень устал. Попросил подозвать зодиак, чтобы вернуться на свой корабль.

– Теперь всем все понятно? – обратился к девушкам, которым давно расхотелось смеяться, Игорь.

– Понятно, – ответила Вера. – Ну а фотоаппарат можно взять?

– Давай его лучше мне, внизу я тебе отдам.

Трудно было поверить, что здесь действительно такое мощное течение. Сверху море выглядело как обычно. Марианна наклонилась над бортом и попыталась разглядеть силу перемещения морской воды. «Как странно – был корабль, плавал. Теперь лежит на дне. Хотя кораблем он от этого быть не перестал…» – размышляла она.

– Одеваемся! – крикнул Игорь. – И все взялись за свои костюмы. «Когда готов, проверь все по порядку», – пробормотала Маша, проверяя, как было написано в учебнике, снаряжение напарника – Игоря: К – компенсатор, Г – груза, П – пряжки, В – воздух и ПП – показать знак «все в порядке».

– У тебя все в порядке! – сказала она ему.

– Ох, что бы я без тебя, радость моя, делал, – ответил он, подтягивая на ней жилет.

– Теперь аккуратно садись вот здесь. – Игорь помог ей сесть рядом с выходом. – Приготовься!

Когда последний из их группы был внизу, он протянул Маше руку: «Готова? Давай!»

Оказавшись в воде, она сразу схватилась за светлую веревку. Послышался громкий всплеск – в воду шагнул Игорь.

– Поехали! – вынырнув, сейчас же крикнул он, и погружение началось. Через несколько вдохов и выдохов Маша полностью оказалась под водой, наполненной пузырьками. Нижнего конца веревки не было видно. Перебирая руками, они медленно спускались вниз. Вскоре Марианне пришлось держаться за веревку изо всех сил, течение на самом деле оказалось стремительным. Сопротивляясь нарастающей силе воды, она медленно двигала руками, крепко сжимая пальцы. К счастью, через какое-то время это закончилось, и она увидела высокий корпус корабля, уходящий далеко в синеву. Его бока были покрыты морским разнотравьем, в котором жили рыбы и моллюски. «Тистельгорм» уже давно перестал принадлежать людям. От корабля веяло величием и покоем, казалось, он смирился со своей участью и, возможно, принимает ее не за смерть, а лишь за иную форму жизни.

Михей показал направление движения, и они поплыли вдоль «Тистельгорма». Рыбьи стайки деловито крутились рядом с металлическими сводами, уходящими вверх и заросшими кораллами и водорослями настолько, что, поднимая голову, иногда нельзя было понять – это затонувший корабль или причудливо разросшийся коралловый риф. Проплывая мимо длинных мин, ящиков со снарядами, пушек и останков военной техники, раскиданной взрывом, Маша пыталась представить, как все это выглядело до катастрофы. Ржавые детали, оторванные колеса, разбросанные запчасти в зияющей корабельной ране… И рядом с этим – слаженная подводная жизнь новых хозяев. Марианна посмотрела на манометр – он показывал сто бар. «Сколько?» – заметив ее движение, спросил Игорь. «Сто», – ответила она. Он кивнул и указал пальцем куда-то вниз. Подплыв к указанному месту, Маша увидела на какой-то круглой детали желто-голубого голожаберника, похожего на толстую гусеницу с изящными рожками. Заметив ее интерес, рядом тут же оказалась Вера, фотографирующая все подряд. За ней подплыла Альбина, а Маша с Игорем двинулись дальше.

Примерно через полчаса они вернулись к месту спуска и начали подниматься наверх. На этот раз течение казалось более сильным. Когда они всплыли примерно до половины, Марианна почувствовала, будто маска стала неудобной. Испугавшись, что ее сорвет течением, как рассказывал Михей, она потянулась рукой к голове, чтобы поправить ремень. Дальше все случилась быстро, и Маша даже не успела понять, как такое могло произойти. Пальцы почему-то разжались, и ее быстро понесло куда-то вперед. Что говорилось в учебнике про течения и способы выплывания из них, исчезало из головы примерно с той же скоростью, с какой она отдалялась от веревки. Внезапно прямо перед ней возник ярко-оранжевый жгут, и Марианна вцепилась в него, переплетя руки и ноги. Пока она пыталась отдышаться и решить, что делать дальше, кто-то дотронулся до ее плеча, и знакомая рука взялась за рыжую веревку рядом с ней. Это был Игорь. Несмотря на то что его появление несколько успокоило Марианну, он не без труда разъединил ее и спасительный трос. Когда она наконец разжала руки, то поняла, что у нее нет сил, чтобы хоть как-то двигаться. Скорее всего она просто сильно испугалась, но даже шевелить ластами стало тяжело. Игорь тянул ее обратно к их веревке, словно рыбак, поймавший неосторожную русалку, чтобы потом похвастаться перед товарищами бесчувственной добычей. Очутившись на родной веревке, Марианна начала перебирать руками, продвигаясь вверх с одной мыслью – побыстрее всплыть. И вот, когда вода стала прозрачнее и солнце ближе, кто-то снизу потянул ее за ласту. Она отмахнулась и продолжила свое восхождение. Тогда ее снова потянули за ласту вниз. «Нашел время для шуток!» – недовольно подумала Маша и взмахнула ластами посильнее. После чего Игорь схватил ее за ногу, сдернул с достигнутой высоты и погрозил пальцем на ее глубиномер, показывающий пять метров. «Черт! Остановка безопасности!» – вспомнила спасенная русалка, хотя в этот момент единственное, чего ей хотелось, – это выбраться на поверхность, и как можно скорее. Когда она наконец оказалась на палубе, то долго не могла справиться с пряжками.

– Ну ты даешь! – покачал головой Михей, помогая ей отстегнуть акваланг. – Что же ты, дорогуша, за веревку не держишься?

– Я держусь!

– Да, видели мы, как ты держалась! – подскочила Альбина. – Скажи спасибо Игорю! Это повезло, что там другой корабль свой трос бросил. А глаза у тебя, Машка, были больше маски!

– Посмотрела бы, какие у тебя бы были на моем месте! Расстегните меня! – Она повернулась молнией к девчонкам. – А здорово я схватилась!

– Да уж, Игорь тебя еле оторвал! Жаль, у меня батарейка села! – поддакнула Вера.

Наконец, последним, на корабль поднялся Игорь.

– Ну и куда ты неслась, мастер спорта по скоростному подъему? Это кто ж тебя учил так подниматься? В барокамеру захотелось?

– Игорь, мы никому не скажем, что ты ее учитель! – расхохотался Кирилл.

– Уж пожалуйста! Напарника потеряла? Остановку проскочила? Я тебя вниз потянул – ты сначала легонечко отмахнулась. Я не пускаю. Ты тогда как давай меня ластами бить, с меня чуть маска не слетела! Мол, мужчина, перестаньте меня за ноги хватать, я девушка приличная!

И они рассмеялись так громко, что пролетающие мимо чайки подпрыгнули в воздухе, словно московские голуби, вспугнутые играющими детьми.

– Второй раз пойдешь, – Игорь подошел к ней во время перерыва, – или останешься загорать?

– Пойду! – решительно ответила Маша.

– Уверена? Только, прошу тебя, пожалуйста, без геройства. Закон дайвинга: не хочешь нырять – не ныряй. По любой причине.

– Нет, я хочу, – улыбнулась она. – И… – она взялась за его руку, – спасибо тебе!

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся он. – Только больше так не делай.

Второе погружение обошлось без происшествий, если не считать того, что Маша сильно замерзла. На обратной дороге их бот немного раскачивало, и все девушки заняли места на носу, свесив ноги вниз. Марианна с первого раза оценила этот «аттракцион» – подпрыгивать на волнах вместе с кораблем, радостно вскрикивая, после того как он проваливался вниз после крупной волны, и чувствуя прохладные брызги. И вдруг, вместе с долетевшими до нее водяными каплями, Машу захлестнула отчаянная волна радости. И она запела:

 
Целую ночь соловей нам насвистывал,
Город молчал, и молчали дома…
 
 
Белой акации гроздья душистые
Ночь напролет нас сводили с ума, –
 

– подхватила Альбина, а после и Вера, они то затягивали вместе, то пропускали подзабытые слова, но песня не прекращалась. Этот романс Марианна знала от бабушки, которая пела его маленькой Маше как колыбельную. Потом спели «В городском саду», «Подмосковные вечера» и еще много пионерских, комсомольских и военных песен. А после того как они всей группой грянули «Катюшу», египетская команда восхищенно зааплодировала.

Когда показался берег, к Маше подошел Игорь.

– А я не думал, что ты столько хороших песен знаешь!

– Почему?

– Ну ты молодая, а песни мои.

– Не твои, а наши. Мне их бабушка пела, а я запомнила.

– У тебя сильный голос. Ходила в музыкальную школу?

– Скорее наоборот, мои родители были далеки от искусства. Когда музыкалка сказала, что у меня талант, то чуть ли не запрещали мне петь.

– А чего испугались?

– Что стану музыкантом. А это не профессия. Но я все равно пела!

– И правильно! Как можно лишать мир столь чудного голоса!

– Как у русалочки?

– Гораздо лучше! А у меня к тебе предложение, – понизив голос, сказал он. – Давай сегодня всех бросим и сбежим в город, думаю, мы это заслужили.

– Давай, – шепотом ответила Марианна.

9. Любовь по-арабски

13.11.2016

Фейсбук

Вот оно – счастье – светлое, легкое, прозрачное, теплое. Солнечное, но не жгучее. Закрываю глаза, а все равно светло, даже ярко. Словно иду в гору, поднимаюсь выше и выше, и неясно, от чего больше радости – от самого восхождения или что, наконец, взяла эту высоту.

Дневник

Проснуться и тут же вспомнить: сегодня я увижу тебя! Напевать, спускаясь по лестнице. Улыбаться и прятать улыбку, как что-то неприлично богатое для этой жизни. Налетать на столбы и прохожих. Любить. Любить тебя. Наполняться счастьем и задыхаться от нежности, когда ты обнимаешь меня в ответ. Как хорошо, что ты есть.

Я словно перестала понимать, что со мной происходит. Впервые чувствую такую мощную радость, которая появляется из чего-то незначительного. Мы сидим рядом, разговариваем, плывем под водой… Ведь нет здесь ничего такого, а кажется, будто мне подарили весь мир и всю нашу планету, где я – единственная женщина. И нет ничего другого, кроме нас двоих. Раньше я планировала, выбирала, решала и знала, что буду делать завтра, какие слова скажу и как поступлю. А сегодня – просто делаю и не понимаю, почему решила поступить именно так. Словно я в сильном течении, как тогда, на Тиселе, и оно несет меня все быстрее и дальше, и нет никакой другой веревки, и уже не выплыть.

Когда они добрались до отеля, Аля, едва войдя в номер, прыгнула в ванную с криком:

– Чур, я первая!

– Нет, я!

– Ну Маш, мне к вечеру подготовиться надо!

– Мне тоже!

– Ого! События развиваются стремительно… Ну ладно, давай в «камень, ножницы, бумага», умеешь?

Это была простая игра: на счет «три» участникам нужно было одновременно показать рукой один из знаков, обозначающий камень, ножницы или бумагу: кулак, поднятые указательный и безымянный пальцы или открытую ладонь. Камень побеждает (тупит) ножницы, ножницы побеждают (режут) бумагу, бумага побеждает (оборачивает) камень.

– Умею!

– Раз, два, три! – они вместе показали ножницы.

– Раз, два, три! – Маша снова показала ножницы, а Альбина – камень.

– Только недолго! – крикнула в закрытую дверь Марианна и отодвинула дверь гардеробного шкафа. «И почему я не взяла красное платье!» – упрекала она себя, хотя на самом деле, не взяла его нарочно, из внутреннего суеверия: если поедет с ним – у них с Игорем точно ничего не произойдет. Она достала длинный белый сарафан с ажурной спинкой и короткое синее платье. Сомневаясь, что же выбрать, она стояла перед зеркалом, по очереди прикладывая к себе вещи.

– Я бы выбрала платье! – сказала Альбина, закутанная в полотенце. – Перед таким декольте ни один мужик не устоит, точно тебе говорю! Вот бы мне такие формы, – мечтательно произнесла она и встала рядом с Машей перед зеркалом. – Ух, я бы тогда развернулась! – Она откинула назад темную челку и приосанилась.

– Да ладно тебе, можно подумать, мужчины только на это и смотрят!

– Ну, может, и не только на это, – Аля встала на цыпочки и повернулась к зеркалу спиной, – но смотрят. Даже если будут тебе сказки рассказывать о твоей прекрасной душе – им нужна красота. Мне кажется, это у них отдельный источник наслаждения. И как они мучатся вопросом: а была бы она со мной, будь я беден как церковная мышь, так ты всегда будешь спрашивать: а был бы он рядом, будь я толстая и некрасивая. И знаешь, какой правильный ответ на оба эти вопроса? Правильный ответ – нет.

– Почему – нет?

– Да потому! Что такое богатство? Это ум, это сила и воля мужчины. А если женщина без явных признаков уродства некрасива, значит, она просто ленивая дура. И только молодость – непобедима. – Она грустно вздохнула и, приблизившись лицом к зеркалу, потерла морщинку на лбу.

– Опять пора ботокс колоть…

– Ой, ну прям ботокс, ничего не видно! – сказала Маша, внутренне ужасаясь, что и она когда-нибудь станет такой же старой, тридцатишестилетней…

– Так и что же мне выбрать?

– Платье!

– Думаешь?

– А ты сомневаешься? Зачем прятать такую красоту? И потом, когда идешь на охоту, вооружаться надо в самое-самое!

– Да, но так как-то все и сразу…

– А чего ждать?

– Ну не знаю. Сарафан! – решила Марианна.

– Сарафан тоже хорошо.

В ванной Маша оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Лицо загорело и выглядело похудевшим. Волосы от солнца и морской воды изменили оттенок, став рыжевато-русыми. Она долго стояла под душем, закрыв глаза. Вода стекала вниз по животу, закручиваясь в темных завитках и оставляя там гроздья капель, словно прозрачные ягоды.

Когда она вышла, Аля докрашивала второй глаз.

– А ты-то куда?

– Ну не одной же тебе на свидания ходить. Мы с Кирюшей едем в город.

– А с чего ты взяла, что у меня свидание?

– Можно подумать, ты для Андрея с Виталиком так мучительно выбирала наряд!

– А что, ребята неплохие, – хитро улыбнулась Маша.

– Ну, если менеджер чего-то там – предел твоих мечтаний, то да. Кстати, если я сегодня не приду, ты не волнуйся. Хотя и ты, наверное, сегодня не придешь…

На этих словах у Марианны внизу живота что-то сжалось, как во время катаний по волнам.

– Главное, ни о чем не думай, это тебе не дайвинг, – подмигнула ей Альбина. – Ну все, я побежала, пока-пока! И она хлопнула дверью, оставив в номере душистое облачко сладких духов.

Собираясь, Маша с волнением посматривала на часы. «А вдруг он не придет, – думала она, – или придет, а мы никуда не пойдем. – Тут взгляд упал на кровать, заваленную одеждой и косметикой. – Или я не успею… Собрать или распустить? – Она подняла волосы в высокий пучок, а потом, разжав руки, разбросала по плечам влажные волны. Пожалуй, так лучше» – решила Марианна, и тут ей вспомнилась поговорка бабушки: «Распустила Дуня косы, а за нею все матросы!», но прическу переделывать не стала. В это время пришло эсэмэс. «Опять этот Геня не вовремя!», – рассердилась она и все же решила прочитать послание. Но сообщение было от Игоря: «Жду тебя внизу, после выхода сразу направо». «Направо», – обрадованно произнесла Маша и быстро провела по губам блеском. Потом немного отошла от зеркала, критически оценивая результат проделанной работы. «Хороша!» – заключила она и, подхватив сумочку, закрыла за собой дверь.

Выйдя из ворот отеля, Марианна повернулась направо, как было указано в эсэмэс, но там никого не было. «Где же он», – подумала она, и тут у темной машины, стоявшей под пальмами, загорелись фары, дверь открылась, и из нее вышел Игорь.

– Где взял железного коня? – в салоне было чисто, а переднее пассажирское сиденье словно специально отрегулировано под ее рост.

– Одолжил у Михея.

– Круто! А куда мы едем?

– В центр, я там одно местечко знаю – ты оценишь.

По дороге Маша поймала себя на мысли, она совершенно не волнуется о том, как Игорь будет справляться с местными правилами дорожного движения, если их можно было так назвать: то, что творилось на дорогах Египта, вряд ли можно было назвать ездой по правилам. Люди, мопеды, велосипеды, верблюды – все это хаотично перемещалось, не обращая внимания на дорожные знаки и друг друга. Она посмотрела на его руки, лежащие на руле: «Даже если этот человек окажется за пультом управления космического корабля – не удивлюсь, что это он тоже умеет делать».

Автомобиль затормозил у ресторанчика с названием Ramzes.

– Как много наших! – Маша огляделась. Со всех сторон слышалась русская речь.

– Еще бы, это же старинный русский город Шармельшейск! Я даже иногда подумываю, а не перебраться ли мне сюда.

– Насовсем? Сюда, вместо Москвы? Я бы так не смогла! – Ей стало тревожно от возможности такого переезда, что же тогда будет с ними. Если только она будет приезжать сюда в отпуск. Но каждый отпуск – сюда…

– Любишь столицу?

– Очень! У меня есть любимое место, на Хитровке, рядом с церковью Петра и Павла. Когда мне плохо, я всегда прихожу туда – и становится легче.

– Хитровка? Это где?

– Где Ивановская горка, ну, в районе Китай-города, недалеко от церкви в Серебряниках.

– Где-где? В каких Серебряниках?

– Там еще кинотеатр «Иллюзион» рядом.

– А, площадь Ногина, улица Чернышевского! Понял!

– Площадь Ногина? А где это?

– В наше время метро «Китай-город» так называлось. А Чернышевского – теперь улица Покровка.

– Понятно.

– Вот такой я древний. И что там за церковь?

– Храм Петра и Павла у Яузских ворот. Он такой красивый! Поднимаешься по ступенькам во дворик, а там – смотровая площадка. Летом за деревьями не очень видно, а вот сейчас уже должно быть хорошо. Возле входа стоит беседка с крестом-фонтанчиком, а справа – прудик и мостик. Я оттуда смотрю на крыши и говорю с городом. А он слышит и всегда утешает. Могу тебе показать.

– Я уже хочу! Да, Москва – город красивый.

– Ты из Москвы?

– Нет, я родился в Омске.

– Ой, а у меня отец из Свердловска!

– А мама?

– Мама москвичка.

– Коренная?

– Да. А как ты оказался в Москве?

– Приехал учиться, да так и остался после института.

– А какой институт?

– Горный.

– Ты умеешь добывать горные породы?

– Скорее разрабатывать, как их добывают. Уже выбрала?

– Даже не знаю, – Маша посмотрела в меню, пестрящее яркими картинками блюд.

– Предлагаю съесть вот этого зверя! – Игорь указал на картинку с красным блестящим омаром, утопающим в пестрой зелени.

И он сказал подошедшему официанту несколько фраз на незнакомом языке.

– Ты знаешь арабский? – изумилась Марианна. – Или на чем они тут говорят?

– Да, это арабский. Выучил несколько слов, я же часто здесь бываю.

– Ничего себе, несколько слов. А как по-арабски будет вода?

– Амэ.

– А жизнь?

– Хает. А любовь по-арабски: хаббе.

– Хаббе, – повторила она. – А это правда, что у них тут по нескольку жен?

– Бывает. Но для этого нужно быть богатым.

– Неужели женщинам это нравится? – Маша украдкой посмотрела на столик в углу. Там сидели двое: мужчина и женщина.

– Вдруг у него дома еще одна, такая же! А почему они ее не взяли?

– Она сегодня дежурная по кухне, – засмеялся он. – Хотя вряд ли есть женщины, которым это нравится, даже восточным. А вообще – многоженство есть и было раньше у людей разных религий. Взять мировую историю, всех этих королей, фавориток… Вот, бери отсюда. – Он подвинул к ней очищенные кусочки белого мяса. – А ты против многоженства?

– А ты что – за? Я не то чтобы против. Но знаешь… Вот мои бабушка с дедушкой всю жизнь вместе. И они были друг для друга единственными. Представляешь, у каждого из них в жизни был только один мужчина и одна женщина – я в это верю.

– Да, им повезло! А вообще непросто вот так сразу встретить своего. Ведь все мы здесь – ищем своих. А что делать тем, кто не нашел? Если «свой» встречается уже после того, как связал себя с чужим?

– С чужим? Ну это просто! От чужого надо уходить. К своему.

Игорь ничего не ответил, и Марианна, стараясь подцепить вилкой ускользающий лист салата, мысленно отругала себя: «У тебя других тем нет, кроме обсуждения института семьи и брака? Теперь он подумает, что ты двинутая на замужестве».

– А почему ты решил стать инструктором? – она решила сменить тему.

– Да как-то все само сложилось. Начинал я нырять еще в ДОСААФе. После распада Союза денег на работе совсем не стало, пытался устроиться то там, то тут. А в девяносто седьмом друг посоветовал попробовать себя как инструктора. Ну я и попробовал. А ты почему пришла к нам, ныряльщица?

– Это все Кусто виноват! Как можно снимать такие красивые фильмы! К тому же воду я всегда любила, причем нырять мне нравилось больше, чем просто плавать. И еще я хочу клад найти!

– Клад? Кусто уже все нашел и перепрятал!

– Ну хотя бы красоту из морей он не забрал?

– Красота вечна! Предлагаю тост.

– Тост? – удивилась Маша. – Мы же не пьем.

– А ты думаешь, главное в бокале – это алкоголь? Неважно, что налито, главное, какие слова скажут. Думаю, Кусто не обидится, за него мы выпьем в следующий раз, а сейчас предлагаю – за четность! И он поднял свой бокал с водой.

– А что значит за четность? Чтобы у всех была пара?

– Ну, – засмеялся он, – вообще-то это о том, чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий. Но про пару тоже хорошо. Согласен!

Когда они вышли на шумную, несмотря на поздний час, улицу, Игорь предложил спуститься к морю. Черная вода негромко накатывала на берег и тут же ускользала обратно, оставляя после себя блестящий влажный песок. «Как в кино», – подумала она.

– Смотри, звезда падает, – Игорь показал куда-то в небо.

– Где? – Марианна посмотрела вверх, ища ту самую звезду. Раз! По небу пролетела еще одна яркая искра.

– Смотри, еще! – крикнула она, а про себя загадала, чтобы они поцеловались.

– Успела? – он подошел к ней вплотную и провел рукой по щеке, чуть приподняв ее голову за подбородок. Марианна почувствовала, что все это – и море, и небо с огромными звездами – сливается в какое-то единое восхитительное сияние, но тут Игорь, понизив голос, произнес: «Ты очень красивая», – после чего шагнул в сторону и, взяв ее за руку, повел за собой.

Через какое-то время они вернулись в город недалеко от места, где начиналась их прогулка.

– Как уже поздно! – изумилась она в машине. – Как же мы завтра встанем?! – А про себя подумала, что спать совершенно не хочется.

– Закрой глаза, – тихо сказал он.

– Хорошо, – ответила она, приготовившись уже сама не зная к чему.

– Можешь открыть.

Маша увидела прямо перед собой изящный дайверский нож с узкой красной ручкой.

– Ой, какой красивый! – Она вынула из ножен блестящее лезвие.

– Осторожно, очень острый, – предупредил Игорь. – Я подумал, что тебе пора обзаводиться собственным снаряжением.

– Ух ты! Мне очень нравится, спасибо! – Марианна вертела в руках свое первое подводное оружие. – А я слышала, в Египте ныряние с ножом вроде как запрещено?

– Не одобряется, но на рэки точно брать можно. Ты ведь не собираешься нападать на коралловый сад? Но пока не бери, незачем его на прокатную снарягу крепить, когда будет свой БСД, на него и прицепим.

Когда они вернулись в отель, во дворе не было ни одного человека. Перед дверью ее номера Игорь поцеловал ее в щеку: «До свиданья, прекрасная Мария! Постарайся сразу уснуть, завтра нас ждет Дахаб».

Закрыв за собой дверь, она постояла немного в темноте. Почувствовав острый приступ счастья, Маша тут же захотела рассказать обо всем Альбине. Она щелкнула выключателем и увидела, что в номере никого нет. Марианна обиженно посмотрела на кровать своей соседки и включила телефон.

«Варька, ты спишь? Просыпайся немедленно! У нас было свидание!!»

Но ответа не было.

«Спит!» – недовольно подумала она и, нащупав под подушкой ножик Игоря, закрыла глаза.