Текст книги "Правовое регулирование труда в субъектах Российской Федерации. Учебное пособие"

После ХХ съезда КПСС наметились некоторые положительные тенденции. Наиболее вопиющие отступления от принципов трудового договора были отменены. Так, был запрещен принудительный перевод работников, восстановили право на увольнение по собственному желанию, отменили уголовную ответственность за прогул, вернулись к 7-часовому рабочему дню.

В 60-е годы была предпринята попытка провести хозяйственную реформу, в соответствии с которой началось некоторое расширение прав предприятий в области оплаты и стимулирования труда. Однако наметившиеся было демократические тенденции в развитии трудового законодательства были свернуты, как и сама хозяйственная реформа, поскольку централизованные начала в правовом регулировании труда не подверглись ограничению. Существенного продвижения вперед не произошло.

В этих условиях была произведена первая общесоюзная кодификация трудового законодательства 1970–1971 гг. Были приняты Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о труде и КЗоТ РСФСР, о котором уже говорилось выше.

Весьма важным является анализ статей Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде, утвержденных Верховным Советом СССР 15 июля 1970 г., посвященных разграничению компетенции Союза ССР и союзных республик по вопросам регулирования труда. Оценка этих положений Основ актуальна для решения проблем, связанных с разграничением полномочий РФ и ее субъектов в сфере регулирования труда.

Разграничение компетенции Союза ССР и союзных республик по регулированию труда производилось по правилам ст. 107 Основ.

Названная статья детально, путем указания на соответствующую статью и даже часть статьи Основ, перечисляла вопросы, которые относятся к ведению Союза ССР, помимо случаев, предусмотренных отдельными статьями. Это, например, установление правил, определяющих: неквалифицированные работы, на которые не может переводиться работник в связи с простоем; продолжительность ночной работы (ст. 25); минимальный размер заработной платы (ст. 36); размер оплаты за частичный брак (ч. 3 ст. 43) и другие вопросы.

Часть 2 ст. 107 Основ закрепляла перечень вопросов, относящихся к ведению Союза ССР и, в определяемых им пределах, к ведению союзных республик. Это правила, определяющие: сокращение рабочего времени для отдельных категорий работников (п. 2 ч. 1 ст. 22); применение шестидневной рабочей недели (ч. 2 ст. 23); работы, производимые в праздничные дни (ст. 31); ограничение удержаний из заработной платы (ч. 5 ст. 50) и многие другие вопросы.

Часть третья этой статьи перечисляла вопросы, относящиеся к совместному ведению Союза ССР и союзных республик. К ним относились: определение случаев применения сверхурочных работ (ч. 2 ст. 27); случаи привлечения к работе в выходные дни, сроки выплаты заработной платы.

Далее, характеризуя правовое регулирование труда в советский период, необходимо сказать о проблемах советского трудового права, признаки кризиса которого, по мнению С. А. Иванова, были заметны уже сразу после принятия Основ и кодексов. Поэтому еще в феврале 1976 г. он представил докладную записку в ЦК КПСС заведующему международным отделом Б. Н. Пономареву. В ней подчеркивалось, что, несмотря на принятие Основ и кодексов, существует серьезная потребность в дальнейшем совершенствовании правового регулирования труда в СССР.

В частности, отмечал ученый, в 20-х годах, когда складывалось советское законодательство о труде, наша страна была впереди других государств по масштабам охраны труда, широте социально-экономических прав трудящихся. Однако к середине 70-х годов условия труда во многих капиталистических странах (США, Англия, Франция, Италия, Скандинавские страны) улучшились по сравнению с 20-ми годами, права работников расширились. Советское же трудовое законодательство в своей основе оставалось прежним⁹.

Оно оставалось прежним, прежде всего, потому, что на протяжении многих лет фактически не менялся не только объем трудовых прав и гарантий работников, но и метод правового регулирования – он по-прежнему оставался жестко централизованным. Приоритет этого правового метода в регулировании труда привел к тому, что к началу так называемой перестройки советское трудовое законодательство отставало от потребностей и нужд практики. Оно содействовало уравнительности в оплате труда, так как меры и средства оценки труда определялись в центре, в Москве. Возможностей правового регулирования труда у регионов и предприятий фактически не было. Негативным результатом всего этого стали «деградированное» трудовое сознание трудящихся и низкая заинтересованность в труде и его результатах. В период провозглашенной гласности ученые-трудовики уже не скрывали кризисного характера советского трудового права и в своих публикациях отмечали, что эта отрасль не справляется со своими задачами, не стимулирует трудовую активность работников и не защищает их от эксплуатации со стороны государства. Причем подчеркивалось, что степень этой самой эксплуатации у нас самая высокая в мире.

Кризисное состояние советского трудового права объясняли двумя причинами:

1) экономической ситуацией, которая сводит к нулю эффективность норм трудового права;

2) фундаментальными недостатками самого права.

К числу последних относили: ошибочную ориентацию права на производство, а не на работника, низкий уровень условий труда; полное отсутствие договорных начал; проблемы заработной платы; слабость механизма защиты трудовых прав при массовом их нарушении; узкая сфера действия трудового права, его негибкость, а также излишняя централизация правового регулирования социально-трудовых отношений.

Последняя причина очень важна применительно к предмету и объекту настоящего исследования, поскольку именно отсутствие возможности с учетом местных условий и их особенностей влиять на социально-трудовую сферу путем принятия правовых актов местными органами привело государство и общество к дестабилизации и кризису.

Далее представляется уместным подтвердить конкретными документами, принятыми в Ставропольском крае в советское время краевым Советом, сделанный ранее вывод об отсутствии у местных Советов возможностей и полномочий урегулировать социально-трудовые отношения на своей территории и решить имеющиеся проблемы. Нижеприведенные решения краевого Совета, безусловно, доказывают и тот факт, что в них не содержалось каких-либо норм права, в том числе имеющих отношение к труду.

Вот, к примеру, выписки из решения 8-й сессии Ставропольского краевого Совета народных депутатов 18-го созыва от 28 марта 1981 г., посвященного отчету о работе исполкома краевого Совета народных депутатов и задачам советов края, вытекающим из речи Генерального Секретаря ЦК КПСС, товарища К.У. Черненко, на внеочередном февральском (1984 г.) Пленуме ЦК КПСС:

«Не отвечает предъявляемым требованиям работа по обеспечению роста производительности труда. План по этому показателю не выполнен за прошлый год 24 предприятиями. 12 предприятий допустили ее снижение в сравнении с прошлым годом. На ряде промышленных предприятий края не ведется работа по улучшению организации труда, укреплению трудовой дисциплины. Потери рабочего времени в целом по промышленности Ставропольского края в 1983 г. составили 209 человеко-дней, в результате чего только по этим причинам промышленностью не выполнен план по выпуску продукции на сумму 29 миллионов рублей».

«Краевой Совет решил: считать важнейшей задачей Ставропольского краевого Совета и крайисполкома дальнейшее усиление работы по претворению в жизнь решений 26-го съезда КПСС, последних Пленумов ЦК КПСС по решению продовольственной и энергетической программ, повышению государственной, производственной и трудовой дисциплины, улучшению благосостояния и коммунистического воспитания трудящихся, сосредоточить внимание всех советских и хозяйственных органов на повышении эффективности и интенсивности общественного производства. Обеспечить широкое участие в социалистическом соревновании работников всех отраслей производства, мобилизовать трудовые коллективы на выполнение и перевыполнение планов 1984 г. и пятилетки в целом».

Приведенные выше выписки из решений краевого совета, где так или иначе упоминается сфера труда, свидетельствуют об отсутствии в них признаков правовой нормы, а тем более – правового акта. Этот вывод очевиден даже для человека, далекого от правовой науки. Где гипотеза, диспозиция, санкция?

Однако решения Ставропольского краевого совета можно признать историческими документами, подтверждающими кризисное состояние экономики и социально-трудовой сферы края.

Если местные власти были в правовом отношении бессильны как-то повлиять на сферу труда, то, возможно, ситуацию можно было улучшить, используя потенциал, заложенный коллективно-договорным регулированием?

В литературе выделяют три функции коллективного договора:

1) социальную, смысл которой заключается в обеспечении участия трудящихся в управлении производством. Это позволяет трудящимся в условиях, когда они не являются хозяевами производства, защитить свои права и интересы от произвола со стороны нанимателя путем участия в установлении условий труда;

2) юридическую, заключающуюся в регулировании трудовых отношений на предприятии;

3) морально-политическую, выражающуюся в осуществлении особого коллективно-договорного контроля за выполнением сторонами взаимных обязательств.

Коллективный договор был юридически признан первым КЗоТ РСФСР 1918 г., хотя самого этого понятия в тексте закона не было, а речь шла о тарифных положениях, которые должны были вырабатываться профсоюзами по соглашению с руководителями или владельцами предприятий и хозяйств. Тарифные положения утверждались Наркоматом труда. В них производилось регулирование условий труда на всех предприятиях и хозяйствах: советских, национализированных, общественных и частных.

Правительство РСФСР посвятило коллективным договорам декрет «О порядке утверждения коллективных договоров (тарифов), устанавливающих ставки заработной платы и условий труда» от 2 июля 1918 г.

Утверждение коллективных договоров наркоматом труда свидетельствовало о зарождении административно-командной системы и стремлении из центра руководить коллективно-договорной кампанией.

Однако вскоре заключение коллективных договоров прекратилось, так как наступило время гражданской войны и «военного коммунизма». В этот период борьба работников за свои права на увеличение заработной платы не допускалась, забастовки сопровождались арестами активистов и увольнениями с работы.

Впервые КЗоТ России 1922 г. признал нормативный характер коллективного договора, то есть его стали рассматривать в качестве источника трудового права.

Статья 15 КЗоТ определяла коллективный договор как соглашение, заключаемое профессиональным союзом в качестве представителя рабочих и служащих с одной стороны и нанимателем – с другой, которое устанавливает условия труда и найма для отдельных предприятий, учреждений и хозяйств или группы таковых и определяет содержание будущих личных (трудовых) договоров найма. Коллективные договоры могли быть генеральными (распространяющимися в пределах республики на целую отрасль производства, отрасль народного хозяйства или управления) и локальными (местными). При наличии генеральных коллективных договоров заключение локальных допускалось лишь в случаях и в порядке, специально оговоренных генеральными договорами¹⁰.

Статья 21 сохраняла правило об обязательной регистрации коллективного договора в органах Наркомата труда.

В этот период коллективные договоры заключались в основном на предприятиях негосударственных форм собственности. В сфере государственного сектора имелась тенденция к централизации коллективных переговоров. Локальные коллективные договоры не носили нормативного характера.

Стало наблюдаться резкое вмешательство партийных, государственных органов в процесс заключения коллективных договоров, а это привело к тому, что коллективный договор стал выполнять несвойственную коллективному договору функцию: он превратился в один из инструментов по мобилизации трудящихся на выполнение и перевыполнение планов, соцобязательств, то есть на решение не социальных, а, прежде всего, производственных задач.

Уже с начала 30-х годов коллективные договоры практически перестали заключаться. Они не вписывались (даже в том искаженном варианте) в условия исключительно законодательного (централизованного) регулирования социально-трудовых отношений.

Коллективно-договорная практика была восстановлена только после Великой Отечественной войны. Об этом свидетельствует постановление Совета Министров СССР от 4 февраля 1947 г., предусматривающее заключение коллективных договоров на предприятиях промышленности, транспорта и строительства. Однако коллективные договоры не заключались в учреждениях и органах государственного управления. В это сложное для страны время коллективные договоры не содержали каких-либо нормативных положений, источниками трудового права не являлись.

Вместе с тем они продолжали нести в своем содержании условия, направленные на ориентацию работников по выполнению и перевыполнению соцобязательств и производственных планов.

Как уже отмечалось ранее, в 60-е годы была предпринята попытка как-то оживить экономическую жизнь страны, в том числе и коллективно-договорную практику. Однако реформа не имела успеха.

В постановлении Совета Министров и ВЦСПС от 6 марта 1966 г. «О заключении коллективных договоров на предприятиях» сторонам было предоставлено право регулировать на уровне предприятия некоторые вопросы заработной платы, труда и быта работников. Это постановление давало возможность на деле превратить коллективный договор в полноценный локальный правовой акт.

Вместе с тем регулирование условий труда и заработной платы допускалось лишь в узких рамках, поскольку постановление изобиловало формулировками типа «в соответствии с действующим законодательством», «в пределах предоставленных прав». На практике эти оговорки делали проблематичными внедрение норм права в содержание коллективного договора.

Коллективные договоры «образца 80-х годов» отличались от своих предшественников тем, что были признаны «важнейшей формой привлечения трудящихся к управлению производством», что вполне соответствовало проводимой партией кампании и духу декларативного закона о трудовых коллективах, принятого в СССР в 1983 г.

Коллективно-договорная практика находилась под влиянием и контролем партийно-государственного аппарата. Это привело к утрате доверия к профсоюзам, вставшим на службу государству и партии, а также к утрате значения коллективного договора как локального акта.

В период «горбачевской» перестройки были предприняты попытки очистить заключение коллективных договоров от бюрократизма. Однако это не спасло ни коллективный договор, ни советское государство.

Представляется, что следует согласиться с позицией В. А. Вайпана относительно особенностей истории развития коллективного договора, которая является поистине драматической. Подробный анализ развития коллективно-договорного регулирования в нашей стране обусловлен необходимостью более глубокого осмысления реальных возможностей локального нормотворчества. Без понимания места и роли коллективного договора в системе источников трудового права советского периода невозможен анализ правовых проблем социального партнерства в современный период.

Вывод об отсутствии в коллективных договорах советского периода норм права подтверждается содержанием самих договоров, принимаемых в разные годы на различных предприятиях Ставропольского края.

Так, автором в Государственном архиве Ставропольского края были изучены коллективные договоры Ставропольского районного энергетического управления «Ставропольэнерго», государственного производственного объединения нефтедобывающей промышленности «Ставропольнефтегаз», Невинномысского химического комбината Всесоюзного объединения «Союзазот», Ставропольского завода автоприцепов, Ставропольского производственного обувного объединения «Кавказ», Российского промышленного обувного объединения, управления хлебопекарной промышленности исполкома Ставропольского краевого производственного объединения мясной промышленности.

Анализ содержания коллективных договоров показал, что, несмотря на различные отраслевую принадлежность и условия труда, содержание этих документов практически идентично. Все коллективные договоры словно были написаны «под копирку».

Так, договор, заключенный в 1967 г., отличался от договора за 1975 г. только изменившимися плановыми показателями, которые обязуется выполнить и перевыполнить трудовой коллектив.

Традиционными в советский период в коллективных договорах были следующие разделы:

• обязательства администрации и ФЗМК по выполнению государственного плана производства;

• экономное и бережливое расходование сырья, материалов, топлива и электроэнергии;

• оплата и нормирование труда;

• закрепление кадров на производстве, сокращение текучести, улучшение дисциплины;

• улучшение условий труда и социальное страхование;

• улучшение жилищно-бытовых условий трудящихся;

• воспитание и обучение молодежи;

• улучшение условий труда работающих женщин.

Условия коллективных договоров в основном воспроизводили нормы действующего трудового законодательства.

Представляется, что полезным явился анализ истории развития трудового права в нашем государстве под углом зрения, касающимся возможностей регионального правотворчества в сфере труда. Такой подход позволит нам определить историко-правовые предпосылки для предоставления краям (областям) законотворческих полномочий, выявить преимущества и недостатки регионального регулирования труда¹¹.

Политика перестройки привела к смене курса, а переход к рынку потребовал изменения соотношения централизованного и локального методов регулирования труда.

Контрольные задания

1. Охарактеризуйте полномочия фабричных (заводских) присутствий в области регулирования условий труда и его охраны.

2. Каковы содержание и порядок утверждения правила внутреннего распорядка в России до 1917 г.?

3. Раскройте положения КЗоТ РСФСР 1918 и 1922 гг. о полномочиях регионов в области правового регулирования труда.

4. Как проводилось разграничение полномочий СССР и союзных республик в области регулирования труда?

Тема 2
КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ТРУДА В РФОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

§ 1. Правовые принципы регулирования труда в Российской Федерации

В юридической и учебной литературе большое внимание уделяется изучению принципов права и их значению¹². Принципы права обычно раскрываются как исходные начала, выражающие сущность и социальное назначение права. Они пронизывают правовые нормы, являются стержнем или каркасом всей системы права.

Общеизвестно, что право выступает в виде конкретных установлений (дозволение, веление, запрет и т. д.), а норма права – модели поведения людей, организаций, иных субъектов права в различных жизненных ситуациях. Чтобы понять смысл нормы права, прибегают к толкованию, что имеет немаловажное значение. Однако знать coдержание конкретных норм права еще недостаточно для их реализации и правильного применения. Необходимо выявить связь нормы права с другими правовыми нормами, их взаимообусловленность и определить главные черты их содержания и основную направленность.

Эту функцию выполняют принципы. Конечно, принципы возникают не просто так – они являются продуктом человеческого сознания, отражением объективно существующих отношений между людьми (экономических, политических, морали и других). Поэтому можно сказать, что правовые принципы – это руководящие положения (идеи), исходные начала, которые характеризуют основные черты правового регулирования общественных отношений.

Принципы права следует отличать от правосознания, в основе которого находятся оценочные суждения о праве.

Принципы права, отраженные в законодательстве, оказывают значительное регулирующее воздействие. И при применении законов, и при восполнении пробелов в правовом регулировании, и в судебной практике принципы права служат указателями правоприменительной деятельности. С другой стороны, если принципы выражены в законодательстве, то, возможно, они не отличаются от правовых норм? На этот вопрос следует ответить отрицательно.

Отличие принципов от правовых норм заключается в том, что принципы не определены конкретно (не содержат конкретный образец поведения). Нет, как правило, и структуры норм (гипотезы, диспозиции и санкции). Поэтому с помощью принципа нельзя всесторонне урегулировать то или иное общественное отношение. Однако принцип дает возможность правильно понять содержание и взаимосвязи правовых норм, которые это отношение регулируют.

Кроме того, принципы – долговечнее норм, они определяют сущность и содержание не только действующих, но и будущих правовых норм, помогают правильно применять нормы права и решать вопросы, еще не урегулированные правовыми нормами (восполняют пробелы законодательства).

Наконец, принципы права служат основой объединения отдельных норм в единую систему отрасли.

Общеизвестно, что отрасль права существует лишь тогда, когда, помимо своего предмета и метода, характеризуется положениями – специфическими, общими, принципиальными для данной системы норм. Внешнее выражение это находит в выделении внутри каждой отрасли права своей так называемой общей части, содержащей, в том числе, принципы права, охватывающие общие черты содержания конкретных норм данной отрасли права. Такие общие черты в то же время будут характеризовать специфику данной отрасли права в сравнении с другими отраслями.

Один из виднейших ученых в области трудового права Н. Г. Александров полагал невозможным довольствоваться только анализом конкретного содержания различных норм права и считал необходимым выделять содержание права также в обобщенных категориях.

Такой категорией, которая служит для обобщенной характеристики содержания всей данной системы права или отдельных его отраслей (либо отдельных институтов в этих отраслях), по его мнению, являются соответствующие принципы права.

Таким образом, можно определить большое значение принципов права, которое заключается в том, что они:

1) как исходные начала и основные положения, наряду с предметом и методом, обеспечивают единство норм отрасли права;

2) позволяют уяснить смысл законодательства и его связи с экономикой, политикой и моралью;

3) определяют общую направленность и тенденции развития правовых систем и их частей;

4) помогают практическим органам в применении норм и в решении вопросов, не урегулированных нормами права.

Можно сказать, что принципы права представляют собой исходные начала, основные положения, которые определяют взаимосвязь и внутреннюю согласованность правовых норм в пределах как системы права, так и отдельных ее отраслей и институтов.

В науке теории государства и права принято деление (градация) принципов права в зависимости от того, распространяются они на всю систему права, на несколько отраслей или же на отдельную отрасль права. Таким образом, принципы права, охватывающие всю систему права, являются общеправовыми (общими) принципами права. Принципы, распространяющиеся на несколько отраслей, называются межотраслевыми, а принципы, характеризующие наиболее существенные черты одной отрасли, выступают отраслевыми принципами. Последние также именуют основными принципами конкретной отрасли, например основными принципами трудового права.

Ученые в области трудового права всегда проявляли большой интерес к принципам права, их разграничению.

В начале 70-х гг. Н. Г. Александров проводил деление на общие, межотраслевые и внутриотраслевые принципы права.

B. C. Андреев¹³, различая принципы права в целом, межотраслевые принципы, свойственные нескольким отраслям права, отраслевые принципы, в то же время отмечал, что встречаются и принципы отдельных институтов отрасли права.

Данной позиции придерживаются и в настоящее время, лишь в отдельных случаях ученые не выделяют межотраслевые принципы. Между тем существуют принципы, выражающие особенности нескольких отраслей права, как например трудового, гражданского и отчасти административного в сфере применения труда. Выделение межотраслевых и соответствующих принципов правового регулирования труда не только в их традиционном понимании, но и с точки зрения закрепления в Конституции РФ, справедливо отмечено Л. А. Сыроватской¹⁴.

Если же исходить из общих позиций большинства ученых в подходе к классификации принципов права, то принято разграничивать их на: принципы права в целом (общие или общеправовые); межотраслевые (нескольких отраслей); принципы трудового права и принципы правовых институтов указанной отрасли.

Указанные принципы взаимосвязаны и в своем построении «по иерархии» различаются степенью общности.

Принципы права в целом (общие или общеправовые) пронизывают всю систему права (все отрасли), выражают то существенное, что присуще всему праву, связано со всеми или с большинством отраслей, объединяет их и способствует стабильности системы права (принцип законности, демократизма, защиты прав человека и др.).

Основополагающие начала и положения о существенном в нескольких отраслях права выступают как межотраслевые принципы (например, принцип свободы труда присущ не только трудовому, но и административному и гражданскому праву в той части, где они связаны с трудом).

Принципам отрасли, в том числе и принципам трудового права, свойственно то, что они, выражая существенное в отрасли права, пронизывают правовые нормы и связаны со всеми или с большинством правовых институтов, составляющих отрасль, либо, с учетом особого положения Общей части отрасли, – с блоками соответствующих норм права или хотя бы с одним институтом Общей части.

Эти принципы, отражая специфику отрасли права, как бы преломляют основные начала права в целом либо нескольких его отраслей, развивая и детализируя их и придавая им определенный механизм обеспечения (гарантии), без которых они оставались бы на уровне декларации.

Так, межотраслевой принцип свободы труда (ч. 1 ст. 37 Конституции РФ) дополняется отраслевым принципом свободы трудового договора, который выступает правовой формой свободы труда, представляющей наибольшую степень самоопределения сторонам трудового договора (работнику и работодателю).

Отраслевые принципы находят более конкретное выражение в принципах институтов, которые ближе других принципов к обычным нормам права (принципы разрешения индивидуальных или коллективных трудовых споров либо принципы социального партнерства и др.).

Следовательно, под принципами трудового права можно понимать выраженные в этой отрасли права исходные начала и основные положения, определяющие его единство, сущность правового регулирования и общую направленность развития данной системы правовых норм (отрасли трудового права).

Однако в научной литературе есть и иное определение принципов трудового права.

Так, О. В. Смирнов полагает¹⁵, что под принципами трудового права следует понимать закрепленные в действующем законодательстве основополагающие руководящие начала (идеи), выражающие сущность норм трудового права, главные направления политики государства в области правового регулирования общественных отношений, связанных с функционированием рынка труда, применением и организацией наемного труда.

По мнению М. И. Байтина, принципами права необходимо признавать не просто общие, а исходные и определяющие идеи, составляющие основу возникновения, развития и функционирования самого права. Отсюда следует, что концептуальным фундаментом решения проблемы принципов права и трудового права выступает признание единства и взаимопроникновения естественного и позитивного права.

По мнению С. П. Маврина и Е. Б. Хохлова¹⁶, в основе естественного трудового права лежат такие идеи, как идея свободы, равенства всех людей, а также социальной справедливости в обществе.

Конституция РФ в ст. 15 признает приоритет норм международного права.

Фундаментальные принципы социальной политики, которые должны лежать в основе правового регулирования трудовых и непосредственно с ними связанных отношений, закреплены, прежде всего, в Уставе МОТ, связывают государства – члены МОТ независимо от того, ратифицировали ли они соответствующие конвенции. Содержание этих принципов уточнено в принятой на 86-й сессии МКТ (июнь 1998 г.) Декларации основополагающих принципов и прав в сфере труда.

Декларация сформулировала четыре принципа, соблюдение которых является обязательным для всех государств – членов МОТ. Это: свобода объединения и действенное признание права на ведение коллективных переговоров; упразднение всех форм принудительного труда; действенное запрещение детского труда; недопущение дискриминации в области труда и занятий.

Указанные принципы получили нормативное выражение в семи конвенциях, ратификация которых для всех государств – членов МОТ признана первоочередной:

• № 87 «О свободе ассоциаций и защите права на организацию»;

• № 98 «О праве на организацию и на ведение коллективных переговоров»;

• № 29 «О принудительном труде»;

• № 105 «Об упразднении принудительного труда»;

• № 100 «О равном вознаграждении за труд равной ценности»;

• № 111 «О дискриминации в области труда и занятости»;

• № 138 «О минимальном возрасте приема на работу».

Перечисленные выше положения определяют рамки и направления нормотворческой деятельности МОТ и тем самым очерчивают содержание конвенций и рекомендаций.

Одним из основополагающих международно-правовых принципов является принцип запрета принудительного труда. В актах МОТ принудительному труду уделено значительное внимание. Этому вопросу посвящены две конвенции (№ 29 и 105) и две рекомендации (№ 35 и 36).

Конвенция № 29 (1930 г.) обязывает государства упразднить применение принудительного труда во всех его формах в кратчайший срок. Незаконное применение принудительного труда должно подлежать наказанию как уголовное преступление.

Конвенция определяет принудительный труд как «всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой наказания, если только данное лицо не предложило добровольно свои услуги».

Приведенное определение принудительного труда не является, однако, всеобъемлющим. Согласно Конвенции, в ряде случаев принуждение к труду законно. Пять видов деятельности, которые включают элементы принуждения, исключаются из определения принудительного труда и, следовательно, считаются законными, допустимыми, но при определенных условиях и ограничениях. Эти виды деятельности таковы: