Текст книги "Кошки-мышки"

– Ну раз не осталось, то идём, – улыбнулась она в ответ, отправила презенташку генеральному и встала.

* * *

В коридоре Мишель по-хозяйски приобнял Киру за талию и тоном «какие_нынче_погоды_чудные_стоят» поинтересовался, как прошёл день. Кира хотела было ответить, что в ожидании его визита, но вовремя остановилась. Шутку могут не понять. И даже, скорее всего, примут за чистую монету. Поэтому Новикова решила сменить тему и спросила, не боится ли Мишель из-за сайтостроения опоздать.

– Куда? – не понял Воронцов, но руку опустил.

Ура! Хорошо, что бухгалтерия обитает на первом этаже. Ведь время такое… опасное. Самое то, чтобы попасть под бдительное око местных кумушек. И не отмоешься потом. Какой же здравомыслящий бухгалтер поверит, что девушка, в обнимку с арт-директором, без нескольких минут пять, идёт сайтом заниматься?

– А? – Новикова вернулась в реальность. – А… Ну, в свой клуб ночной. Или куда вы там собрались…

– А с чего ты взяла, что я куда-то собрался? – прямо очень настойчиво как-то поинтересовался Мишель.

– Ну… – смутилась Кира. – Бабушка, а зачем, в противном случаем, вам такие большие… – она рукой показала на Воронцова от макушки до… Подумав, довела жест до пола, чтобы не ставить себя в ещё более неловкое положение, и закончила: – зубы…

Мишель подавился смешком. Потом хихикнул ещё раз. А потом, прикрыв рот рукой, расхохотался.

– Чтобы скорее съесть тебя, Красная Шапочка, – кровожадно заявил арт-директор.

– Вот этого-то я и боюсь, – призналась «Красная Шапочка». – Хотя ваш генеральный на волка больше похож… Но тут не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Бывает, «я от волка ушёл, от медведя ушёл», а потом раз – и лиса такая на ухо присядет. И всё. Нету больше Колобка.

И, в качестве иллюстрации, развела руками.

– Не льстите себе, Кира Владимировна, – с ухмылкой заявил арт-директор, и Новиковой действительно стало неловко за свои неуместные предположения. – До Колобка вам, как Васе Пупкину до Рембрандта, – заявил Воронцов, вынул из заднего кармана джинсов ключ и открыл дверь в свой кабинет.

Кира на пару мгновений зависла перед распахнутой дверью.

– Вкатывайся уж. – Мишель подтолкнул девушку вперед и закрыл за ними дверь. – Не бойся, сразу есть не буду. Нам сначала сайт начальству сдать нужно.

* * *

В кабинете у арт-директора с последнего визита практически ничего не изменилось. Тот же триптих на стене, те же шкафы со слюносборниками, тот же развёрнутый к зрителям монитор с сайтом компании. Что хранилось ниже, спрятанное под браузером, было вопросом вопросов. И будь на месте Воронцова хитрая Лиса, она бы непременно воспользовалась им, чтобы заманить Колобка прямо себе в пасть. Правда, Кире до Колобка действительно было далеко. Прежде всего – по объёмам и питательности. По части Чувства Собственного Величия до известнейшего русского хлебобулочного героя Новиковой тоже было… не близко. Она так надеялась. И всё же вопрос оформления рабочего стола Воронцова будоражил Кирино воображение. Народная мудрость скрыла от потомков, как у Колобка было с любопытством. Но у Киры его хватило бы на двоих. Положение же обязывало хранить лицо, поэтому Новикова решила хранить молчание.

Мишель галантно отодвинул стул в гостевой части стола. Кира, поблагодарив, присела. Эх, будь на ней сейчас платье, она бы элегантно поправила юбку. Как положено приличной леди. Но чтобы быть приличной леди, нужно иметь приличный гардероб. А чтобы купить для него наряды, нужно дожить до первой зарплаты. Архисложная задача в условиях перманентного стресса от клубящихся вокруг мужчин. Ехали бы они в свои клубы уже…

– Чай, кофе, потанцуем? – поинтересовался хозяин помещения.

– Можно сразу сайт? – попросила Кира. – А потанцевать вы уже сами потом. Кого хотите.

– Нет в вас, Кира, романтической жилки, – произнёс Мишель, укладывая во френч-пресс деревянной ложечкой шарики чая. – А как же творческий настрой? – Он добавил к шарикам воды из щёлкнувшего чайника.

– У меня дома четверо новорожденных и кормящая мать, – призналась Кира. – Какая романтика с таким зоопарком? – Она тяжело вздохнула.

Мишель тем временем вжал в дно распускающиеся бутоны чая и слил содержимое в кувшин на столе. После чего залил френч-пресс заново. Не лень же! Несколько раз прокачав поршень, арт-директор разлил содержимое по двум кружкам.

– Аллергии на чай, кстати, у вас нет? – весьма своевременно спросил он.

– Нет. У меня аллергия только на какао-бобы.

Воронцов поставил одну кружку перед Кирой, а вторую – рядом. И придвинул себе второй гостевой стул, чем совершенно дезориентировал девушку. Что у них сегодня за мода такая?

– А можно… клычки припрятать? – поинтересовалась Новикова, взглядом указав на распахнутый ворот. – Отвлекает немного.

– Немного? – Мишель хитро улыбнулся.

– Чай мимо рта не пронесу. Но в целом как-то неловко. Если вам не трудно.

Интересно, если бы она сейчас сидела с декольте до пояса, ему бы комфортно было? Кире там, правда, щеголять нечем. Так и Мишель – не Шварценеггер. И вид его обнажённого торса вызвал смутное чувство несоответствия. Будто она нечаянно забрела в мужскую раздевалку.

Воронцов послушно застегнулся.

– Спасибо, – поблагодарила девушка. – И за чай тоже. Поможете подобрать правильные иллюстрации к разделам? Текст я накидала. Но я не специалист по SEO, поэтому не уверена, что это то, что нужно.

– Сайт уже достаточно раскручен. Его не нужно выводить в топ с последних страниц. Нужно просто актуализировать информацию.

И Мишель открыл с нижней панели архив, который Кира сбросила в воскресенье.

В первый момент Новикову разобрало зло. Чёрт подери, он даже не потрудился открыть то, на что она убила целую субботу! Но следом пришло понимание: где она, со своими проблемами, и где он – арт-директор и просто Аполлон. Ей вообще-то нечеловечески повезло с этим свиданием, на которое Мишель так намарафетился. Потребовалось ему часок скоротать – вот и вытащил к себе Киру. А не потребовалось бы, так бы про неё и не вспомнил. Ведь кто крайний остаётся, что работа не выполнена? Разве начальники бывают виноватыми? Нет. От слова «ни-ког-да». Так что низко кланяемся, широко улыбаемся и глубоко лижем за барскую щедрость.

– Ну с проектами, которые выходят на презентацию, всё ясно, – быстро пролистал Мишель раздел с акциями.

– А другие фотографии по ним можно посмотреть? – вежливо попросила Новикова, широко улыбаясь. Потому что с «глубоко лижем» пока не складывалось.

– Чем вам имеющиеся не угодили? – чуть напрягся арт-директор.

– Давайте вы сами выберете, что вам больше понравится. Мне сложно определиться, – дипломатично ответила Кира.

Воронцов расслабился и растёкся в кресле. Всё-таки насколько они здесь удобнее, чем те, что у КиберКота стоят! Мишель двойным кликом открыл папочку и запустил просмотр по первому типовому предложению.

– Это явная фигня, – прокомментировал он первую фотку.

– Это тоже не очень, композиция подкачала, – про вторую.

– Здесь бы чуть под другим углом снять, – про третью.

К восьмой, последней, фотографии он запустил руки в волосы, превращая тщательный художественный беспорядок в искренний бардак, и повернулся к Кире.

– Я не понял, что за криворукие пи… – он кашлянул в кулак, – фотографы это снимали? – спросил Мишель таким тоном, будто она и была тем самым «Криворуким Пи».

Новикова пожала плечами.

– На слайдах их по нескольку, не так в глаза бросается, – утешила она арт-директора. – А вот на сайте они по одной будут открываться.

Но, заметив, как тот расстроился, добавила:

– Ну всё не настолько плохо. Точнее, всё совсем неплохо. Просто… неидеально, – подобрала она подходящее слово.

Воронцов усмехнулся:

– «Неидеально». Да вам в дипломаты, барышня, идти нужно было. По всем проектам так?

Кира на пальцах изобразила «более-менее». И чтобы сомнений не осталось, дополнила жест кривой физиономией.

– Мдэ, – скривился арт-директор в ответ. – Фотографа кастрировать, чтобы не портил светлое будущее человечество своими генами. Девок моих косоглазых завтра выпороть. А мы тут попробуем пошаманить…

И стал шаманить. Он вытягивал резкость, корректировал цветовую гамму, высветлял, кадровал и колдовал ещё какими-то способами. А Кира на это смотрела. Восхищённо смотрела. Словно булгаковская ночь, любимая работа превращала Мишеля в другого человека. Или не человека? Демона-пажа, подставлявшего когда-то лицо лунному свету. Без выпендрёжа и «рисовки» арт-директор казался моложе и тоньше. Черты лица словно заострились. Причёска давно перестала быть причёской и превратилась в воронье гнездо. Зато всё это вместе взятое: подвёрнутые рукава, острый взгляд, «воронье гнездо», едкие замечания от Внутреннего Критика, тонкие пальцы, щёлкающие мышкой – всё это, похоже, и было настоящим Михаилом Воронцовым. Иногда Кире казалось, что арт-директор про неё забывал, настолько тот погружался в процесс. Но нет. В самый неподходящий момент он спрашивал Кириного мнения. Иногда с ним соглашался, чаще спорил или просто бурчал. Возможно, это бурчание и пробудило солидарные звуки в животе Киры.

– Ты голодна? – словно очнувшись, спросил Мишель.

– Ну-у…

– Ясно. Никуда не уходить, сейчас накрошу бутеры и вернусь, – велел арт-директор приказным тоном. Кира даже не предполагала в гламурном блондине таких доминантных наклонностей.

– А попИсать? – осторожно спросила она.

– ПопИсать можно, – разрешил Воронцов. – Но чтобы к моему приходу сидела на своём месте.

Чёрт те что, а не работа, думала Новикова, возвращаясь из дамской комнаты. Но очень любопытное «чёрт те что».

Неизвестно, где в пустом здании арт-директор накопал сыр, батон и колбасу, но бутерброды он действительно принёс. Полукопчёная колбаса наполнила ароматом чеснока весь кабинет. А может, Кире так просто от голода казалось. Хозяин гостеприимно «освежил» в кружках чай и тоже потянулся к еде. Заморив червячка, Новикова почувствовала себя счастливей. Ей вновь пришла в голову цитата из любимого сериала: «Очень часто, когда женщины думают, что злые, они просто голодные». Кто знает, если бы ей удалось нормально пообедать и вспомнить про полдник, может, и фотографии из презентации не казались бы ей такими отвратительными. И расстёгнутая рубашка арт-директора не так бы раздражала…

– Мишель, а почему ты не вешаешь здесь свои картины? – спросила Кира. За работой они незаметно перешли на «ты», и это казалось совершенно естественным.

– А с чего ты взяла, что это не мои картины? – с хитрым прищуром поинтересовался Воронцов.

– Я знаю, кто автор. Это Ирина Рогова.

– Ба! Да ты у нас знаток живописи?! – с каким-то преувеличенным восторгом воскликнул арт-директор.

– Вовсе нет, – обиделась Новикова. – Я же в школе работала. А там нас с классом обязывали на всякие выставки местные ходить. Там я с её работами и познакомилась. У меня, между прочим, тоже дома такая картина висит. Только одна. «Утро весны» называется.

– А ещё? – спросил Мишель.

– Всё.

Уже выговорив это простое «всё», Кира сообразила, что, наверное, Мишель намекает на свой портрет. В смысле, на портрет, который он нарисовал. Но Воронцов, если и обиделся, то очень правдоподобно не подал вида. Он задал вопрос:

– Любишь акварель?

– Не знаю. Просто понравилось. Там цвета такие… радостные. Свежие. Вообще, – вдруг для себя осознала Кира, – акварель – это самая честная техника по сути. Карандаш можно стереть, масло закрасить поверх. И только акварель как получилась, так получилась.

– Любишь честность? – пристально глядя ей в глаза, спросил Мишель.

Новикова кивнула:

– А кто её не любит?

Воронцов помолчал, дожёвывая бутерброд, и вдруг протянул:

– Слу-ушай! У Роговой же на следующей неделе выставка открывается. Хочешь сходить? Ну там, автографы, музыка, богема…

– Я бы с удовольствием, – призналась Кира, которая на таких мероприятиях никогда не была. Не то чтобы она об этом мечтала. Но ведь интересно, наверное. – Только у меня надеть нечего. В смысле, нарядного.

– Тю! Это же богема. Можно прийти хоть в застиранной робе и тапочках. Главное, сделать вид, что это капец как концептуально, – рассмеялся арт-директор. – Соглашайся! Я бы один не пошёл, честно говорю. А с тобой – пожалуй, даже готов взбодрить это болотце…

Мысль была заманчива, но тут взгляд Киры уткнулся в нижний правый угол монитора, где показывают время. Мать-мать-мать…

– Ой! А что, уже половина восьмого? – удивилась Новикова.

– А что, детское время? – как-то недобро спросил Воронцов.

– Нет. У меня там кошка сейчас сидит в коридоре и гипнотизирует входную дверь. Всё, что можно было съесть, она подъела часа три назад и теперь материт безответственную хозяйку, – пояснила Кира.

– Ладно. Беги, спасай свою кошку…

– И котят, – напомнила Новикова.

– Котят тоже спасай. Но при условии, что составишь мне компанию на открытии, – погрозил пальцем арт-директор.

– Договорились.

Кира подскочила и помчалась на улицу, где на стоянке ещё стояли несколько машин и один велосипед.

* * *

Кошка действительно встречала Киру в коридоре, истошно мяукая. Пробиваться к миске пришлось, глядя под ноги, чтобы не затоптать крутящуюся там любимицу. Гермиона, похоже, считала, что если хозяйка забыла о ней на работе, теперь никто – в первую очередь Мия – не может быть уверен, что такое не повторится дома. Наскоро похрустев кормом, киса нырнула в гнездо. «Мр-р-мя-у», – удивительно нежно позвала она котят. В переводе с кошачьего это означало: «Ваша мама пришла, молочка принесла».

Молочко – это хорошо. Молочко – это конструктивно. А бутеры – нет. Бутерброды – враг желудка. И друг лишнего веса. А так как лишнего веса у Киры не было – ей и нормального-то не хватало – даже так бутерброды в друзья не вписывались. А вот омлетик – это полезно. Всё-таки прав Влад: с такими стрессами и без нормальной пищи недолго и гастрит заработать. В поисках яиц, молока, овощей и сосисок – тот ещё «квест в холодильнике» оказался – обнаружилась вскрытая в прошлом году коробочка окситоцина. А ведь Новикова честно всё пересмотрела. Но у неё такое случалось. Бывало, всё перекопает в поисках какой-нибудь вещи, а через пару дней найдёт её на самом видном месте. Или не на видном, но там, где точно искала. Поэтому Новикова не столько расстроилась или удивилась, сколько задумалась о расплате перед КотоФеем.

Тортик ему спечь, что ли? Раз уж он такой… гастрально-озабоченный. Хотя, наверное, как положено мужику, он предпочёл бы мясо. Но как она ему в офис мясо принесёт? Ничего, тортик – это тоже неплохо. И вообще, дарёному торту в зубы не смотрят. На этой позитивной ноте Новикова добавила к поджаренным овощам и сосиске яично-молочную смесь, накрыла сковородку крышкой и пошла шукать по интернетам подходящий рецепт. Идти за продуктами сейчас было невыносимо лень. Она приняла решение заняться выпечкой завтра. После работы. Зайдёт в магазин, купит всё нужное, приготовит… А в четверг подарит. Четверг – это же отличный день для тортика? По мнению самой Киры, для тортика отличным был любой день недели. Но кто его знает, как там положено по фэншую. Определившись со списком покупок, Кира поела, запустила стирку, немного почитала дамский романчик, умылась и пошла спать.

Глава 6

Утро нового дня Новикова встретила легко. За окном, не прикрытом из-за приступа лени шторами, приветливо улыбалось солнышко. Синело небо, прозрачное, как весенняя акварель. Но главное – Кира выспалась. Полностью. Она включила на колонке радио. Вместо зарядки энергично подёргала попой под бодрую попсу. Ополоснулась под прохладным душем. Выпила утренний молочный коктейль с бананом, мёдом и овсяными хлопьями – раз уж решила за здоровьем следить. Погладила высохшую за ночь одежду – и всё равно вышла раньше обычного времени. Вот какие чудеса творит здоровый сон!

Вчерашний вечер откровенно порадовал. Мишель оказался классным парнем. Самым приятным из всех директоров, хотя на первый взгляд не скажешь. У Киры было ощущение, будто она знала его всю жизнь. Да, он красив, умён и дьявольски талантлив. Но когда об этом забывает – просто чудо, а не человек. Во всяком случае, с ним гораздо легче, чем с Костей, который вроде правильный и хороший… Но реакция Киры на него настолько… неправильная, что лучше держаться от него подальше. Влад вроде оказался не таким гадом, каким казался вначале, но непредсказуемость и напористость превращали его в корзину, полную обезьян с гранатами. Слава богу, что хоть Геннадий Николаевич к ней интереса не проявлял. И Дед Мороз. Особенно Дед Мороз. И несмотря на все сложности, странных директоров и кучу задач, Кире безумно нравилась её новая работа. Приключения и эмоции. Интересные люди и новые ощущения. Вызов, который ей бросали. Возможность совершить невозможное.

В общем, настроение Новиковой к моменту её появления в офисе было радужным. Вряд ли бы оно осталось таким, если бы она знала, что спустя каких-то пятнадцать минут она станет объектом обсуждения тех самых «странных» директоров.

* * *

Дело происходило в комнате для приватных совещаний. Декорации те же: диван, кресла, столик, кофе-машина, вазочка с печеньками. Действующие лица в полном составе. Когда все подтянулись, Мишель сделал заявление:

– Вчера у нас с мисс Мышкой было свидание, – сказал он.

– А как правдоподобно ты вчера изображал обеспокоенность судьбой сайта… – как бы между прочим отметил Костя.

– Не поверите, мы сайтом и занимались! – арт-директор произнёс так, будто сам всё ещё не мог в это поверить.

– Отчего же. Я вот очень даже поверю, – хмыкнул Ген-директор, вспоминая встречу с Кирой. – Только не понял, причём тут «свидание»? Такими темпами можно сказать, что у нас сейчас групповуха происходит.

– В каждой шутке есть доля шутки, – дипломатично заметил КиберКот. – Хотя я бы скорее назвал это «групповым изнасилованием». В смысле, «изнасилование группы». В связи с предстоящей презентацией.

– Кстати, раз уж вы так не вовремя напомнили, – Гена сделал вид, что, типа, забыл. – Шель, так что у нас всё же с сайтом? Вы там занимались, занимались, да вызанимались чем-нибудь в итоге?

– Вызанимались, вызанимались, не переживай. Кира – девочка хорошая, умненькая и глазастенькая. Всё сделала как надо. И фотки мы подобрали классные. В общем, всё сделано в лучшем виде. Теперь главное – апгрейдить, – Воронцов выразительно посмотрел на техдиректора.

Костя кивнул.

– Свидание прошло плодотворно, – фыркнул Влад.

Организационные проблемы с предстоящим мероприятием были разрулены, и коммерческий директор был уверен, что стать жертвой «изнасилования» ему сегодня не грозит. Поэтому мог себе позволить откровенно потешаться над ситуацией.

– Напоследок Мышка даже позволила подержать себя за хвостик, – сюсюкающим тоном закончил он.

– Возможно, Влад, ты не поверишь, – отмахнулся Мишель, – но некоторые люди не только трахаются, но ещё и разговаривают. И не только на тему «что-где-почём». Про искусство, например, художников…

– Неправда, – возмутился Влад. – Я тоже могу про искусство. Вот, слушай: «Позвал меня Серёга, – почти в тон спел он, – на выставку Ван-Гога…» – и, не тратя время, сразу перешёл к главному: – «На Ла-бу-тенах-нах…»

– Гопник, – презрительно выплюнул Шель.

– Мажор, – симметрично отреагировал Дягиль.

– Вы ещё подеритесь… из-за прекрасной дамы, – в угрозой в голосе произнёс Гена. – Так. Завтра презентация. Ещё раз пройдёмся по готовности…

* * *

На компьютере, который Новикова вчера впопыхах забыла выключить, обнаружилась «посылочка» от Мишеля. В архиве обнаружился полный комплект фотографий, в том числе для тех разделов, до которых они не добрались вчера. То есть Воронцов вполне справился бы без присутствия Киры. Но она и так это знала. Однако небольшой довесочек к архиву в виде коллажа «Моей музе» изменил угол происходившего. На коллаже была хорошо знакомая картина, которую девушка видела каждый день у себя на стене. Неизвестно, откуда фотография «Утра весны» взялась у Воронцова. Наверное, где-то в сети нашёл по названию. Сквозь небо и воду озера проступало полупрозрачное лицо Киры, а ветка зацветающей яблони на переднем плане выглядела венком на её голове. Лицо было зеленоватым, и если бы не глаза, Новикова выглядела бы утопленницей. Радужки были не болотными, как на самом деле, а ярко-травянистыми. Благодаря сияющим глазам и зелёным, развевающимся волосам Кира казалась русалкой. Ух! Самое обидное, ведь ни с кем не поделишься! Вот же несправедливость…

Словно в ответ её мыслям, в кабинет вошёл Константин Сергеевич. Однако желания делиться произведением Воронцова с ним у Киры не возникло. Напротив, она почему-то поспешила свернуть окошко с изображением. Однако в этот раз КиберКот не спешил подсаживаться. И заглядывать в монитор не стал. Даже не подошёл. Он поздоровался общим «всем_приветом» и бросил в сторону Новиковой:

– Кира Владимировна, что у нас с сайтом?

Кира понятия не имела, что там у НИХ с сайтом и с каким именно, но про свою работу с Мишелем сказала, что всё готово.

– Передайте, пожалуйста, материалы, Алексею, он зальёт. Дима, Денис Борисович, подойдите по завтрашнему мероприятию, – скомандовал Большой Шеф и прошёл к себе.

Вот так. Вчерашний вирус прошёл, пациент выздоровел. Какая муха вызвала в нем приступ демократии и тяги к подчинённым, оставалось гадать. Новикова перекинула Лёхе архив арт-директора – удалив из него русалку, разумеется. «Муза» полетела в другое место, Кире на почту. В качестве обоев на ноут. Стоило Новиковой сбросить с себя сайт, как ожил чат. Народ словно ждал, пока Кира освободится, чтобы обрушить на неё лавину вопросов по одинэске. Может, не лавину, но достаточно, чтобы занять до самого обеда.

Обедать они пошли втроём с Димоном и Вано. Дима в лицах изображал процесс подготовки к предстоящей презентации в ближайшем бизнес-центре. Но Кира слушала его рассеянно. Теперь, когда над ней ничего не висело, в голову к Новиковой лезли всякие глупые мысли. Про непонятное вчерашнее поведение Константина и ещё более непонятное нынешнее возвращение к обычной модели. И хотя сегодня никто на Киру не пялился, аппетита у неё всё равно не было. Она ковырялась вилкой в тарелке и размышляла о том, что женщина всегда чем-то недовольна. Сначала тем, что на неё смотрят, потом – что не смотрят. Небо за окном мрачнело, под стать настроению девушки. Парни, казалось, не заметили того, что спутница была с ними чисто номинально. Они вернулись из кафе сытыми и довольными.

Отдел встретил Киру со товарищи печальным гитарным напевом. В этот раз Константин не стал прерываться из-за появления зрителей. Мелодия была незнакомой, но от неё веяло средневековой балладой в духе Blackmore's Night. Вано в этот раз не стал шуметь, а тихо прошёл на место. Дима проходить не стал, а, развернув задом наперёд гостевой стул возле ДенисБорисыча – тот самый, на котором технический директор сидел вчера рядом с Кирой, – оседлал его и стал отстукивать ритм по спинке. И впрямь тут целая рок-банда собралась. Новикова задумалась о том, что директора «Своей крыши» не то, чтобы с крышей не дружат, но каждый из них хранит свою тайну. Коммерческий директор по ночам превращается в огра, тьфу, в байкера! В любом случае, перестаёт быть жабой. Арт-директор втайне от всех рисует картины, которые никому не показывает. Технический директор, как подбалконный испанец, плавит сердца игрой на гитаре. Пол сердца значения не имеет. А может, имеет. И это самая большая тайна технического директора. Генеральный директор полон тайн с головы до ног, но у Киры не было ни малейшего желания их разгадывать. Те, кто слишком много знает, мало живут.

Музыкальная композиция завершилась, а с нею и обед. После обеда всё продолжилось, как до него. Кира носилась по этажам, КиберКот сидел в своём аквариуме и не обращал на неё никакого внимания. Про него в голову Новиковой приходило одно слово, которое одновременно описывало и его сексуальные предпочтения, и давало исчерпывающую оценку поведения. Не криворукий, и то хорошо.

О том, что время подошло к пяти, Кира узнала по толпе спешащих к выходу коллег. На подступах к отделу она влетела в Вано, большого и мягкого, как подушка безопасности.

– Так ты не ответила, пойдёшь в пятницу на «Мафию» или нет, – сказал бывший однокурсник.

– В смысле? – не поняла Кира.

– А когда ты ответила? – удивился Ваня.

– А когда ты спрашивал?

– Блин, у тебя евреев в родне не было? – возмутился Листьев.

– А тебе зачем? – Новикова демонстративно-подозрительно покосилась на собеседника и подмигнула.

– Так тебя записывать или нет? – ещё раз спросил Вано.

– Вань, я реально понятия не имею, о чём ты сейчас. Наверное, прослушала. Давай ещё раз, для глухих тормозов.

– Мы в пятницу идём в клуб играть в «Мафию». Идёшь с нами?

С такой компанией даже в лазертаг было интересно играть. А уж в Мафию тем более, решила Кира и согласилась. Вано побежал догонять ребят, а она вошла в кабинет, собрала вещи, выключила комп и пошла на улицу. От весёлого утреннего солнышка не осталось и следа. Дождь лил как из ведра, и Новикова порадовалась интуиции и быстрым сборам, благодаря которым она решила прогуляться. Вот классно она бы сейчас на велике выглядела, разбрызгивая на прохожих лужи тротуаров! Она уже морально подготовилась к рывку из-под козырька крыльца под холодные струи, чтобы поплыть домой, оправдывая образ утопленницы-Русалки. Но тут за её спиной хлопнула входная дверь офиса, и кто-то налетел, вцепившись в неё двумя руками.

– О, Кира, – радостно возвестил голос Мишеля, который, видимо, опознал её на ощупь. – Ты тоже без зонта? Давай я тебя подвезу. Тебе далеко?

– Нет, минут пять. Я на Кирова живу, – торопливо согласилась Новикова, пока совесть не заставила её отказаться от щедрого предложения Аполлона.

– Сейчас машину подгоню, – сказал арт-директор и, накрывшись пакетом-майкой, побежал в сторону транспортного средства.

Кира воровато огляделась, не застукал ли её кто на месте преступления. Уезжать в машине Воронцова с работы – это ещё подозрительнее, чем идти с ним в обнимку по коридору. С другой стороны, если тут все поголовно страдают по Мишелю, то небезосновательно же. Значит, Кира тут не единственная, кому отламывалось Аполлонова внимания. На этой оптимистичной ноте она преодолела короткое, но очень мокрое расстояние до дверцы автомобиля.

* * *

В салоне обычной, не выпендрёжной тойоты традиционного белого цвета было тепло и уютно. Нос порадовался отсутствию «вонючки» – синтетические запахи вызывали у Киры приступ изжоги от ноздрей до самого желудка.

– «У Киры квартира на Кирова», – быстро выпалил Мишель. – Прямо русская народная скороговорка. Дом какой?

Новикова сказала. Машина дёрнулась. На выезде со стоянки их подрезал тёмный автомобиль. Арт-директор просигналил. На водителя-подрезателя эти звуки впечатления не произвели. Пока он завершал манёвр, Мишель, словно сдаваясь, поднял руки вверх, а потом с силой хлопнул ими по рулю.

– Какая муха Кота укусила? – возмущённо выдал он.

– Может, торопится? – предположила Кира.

– Есть вещи, в которых торопиться не сто-оит, – многозначительно ответил Воронцов, напряжённо оглядывая улицу и выезд со стоянки на случай ещё какой-нибудь пакости. – Например, когда уже опоздал, – неожиданно закончил он.

Кира подумала, что, возможно, это намёк на то, что арт-директор куда-то опаздывает. Ей стало неловко.

– Спасибо, что предложили подвезти, – смущённо сказала Новикова. – Хотите, я вам зонт вынесу?

Мишель бросил на неё непонятный взгляд.

– Не бойтесь, он нейтральный, не девчачий в цветочек. Это запасной, – затараторила девушка, как всегда, когда волновалась. – Я его раньше в школе на такой вот случай хранила.

– А теперь?

– Принесёте его на работу, и здесь буду хранить, – уверила его Кира.

– На прошлой работе он так и оказался? – с лёгкой смешинкой в глазах спросил Воронцов.

– Нет, что вы. Там было некому подвозить. А с теми, кто предлагал, я бы даже в такой дождь не поехала, – призналась Новикова, поминая недобрым словом ПалИваныча. Хотя именно благодаря ему, фактически, она оказалась здесь. Нужно будет поблагодарить завуча при встрече. Не дай бог, она случится.

– Значит, я не на самом плохом счету, – явно напрашивался на комплимент арт-директор.

– Мишель, о чём речь, – улыбнулась Кира. – Ты очень добрый, умный, чуткий, талантливый и красивый мужчина. Целая толпа офисных девушек стояла сейчас у окон и мечтала, чтобы встречная машина облила меня грязью из лужи.

– Не переживай, большая их часть покинула офис до того, как у них появились столь кровожадные мечты, – подмигнув, заметил арт-директор. – Я специально переждал основной грузопоток.

– Как мне повезло! – продолжила умасливать его Новикова, тем более что Мишель того заслуживал. Если уж честно.

Он покачал головой:

– Ты даже не представляешь, как. Какой подъезд?

– Второй. Так что, вынести зонтик? Что зря мокнуть?

– Зонтик – это хорошая идея. Но заставлять девушку бегать туда-сюда неприлично. Может, я сам за ним поднимусь? – предложил Мишель, паркуясь возле самого подъезда.

Кира прикинула, не валяется ли у неё по квартире грязное бельё и не висит ли на видном месте чистое. Вроде, никаких компроматов нет. И согласилась.

– Заодно посмотрю, как там на новом месте картина Ирины Александровны устроилась, – произнёс арт-директор уже в подъезде.

Кира вообще-то не планировала устраивать экскурсию по квартире. Но теперь-то поздно метаться.

– А почему ты её по имени-отчеству зовешь? – спросила Новикова.

– Она у меня в универе живопись вела.

– Вот как?! Наверное, классно, когда такие мастера учат? – не удержалась Кира.

Мишель сквасил физиономию.

– Не знаю. У нас как-то не сложились отношения. И вообще, она считала меня никудышным студентом, – с усмешкой признался он.

– Ну это зря. Мне кажется, ты… – Новикова подбирала подходящее слово, – ты круто рисуешь!

– На самом деле, я с универа почти не рисовал. Необходимости не было.

Кира подошла к двери и стала копаться в сумочке в поисках ключа. Он и раньше находился не с первой попытки, а теперь и вовсе заблудился в недрах. Рядом с плечом девушки упёрлась рука Мишеля.

– Наверное, подходящей Музы не нашлось, – произнёс он.

Кира подняла взгляд. Воронцов пристально глядел на её губы.

К счастью, тут рука нащупала ключ, и игра в гляделки закончилась ничьей. И Новикова не могла определиться, хорошо это или плохо. В прихожей она быстро нашла зонтик и сунула его в руки арт-директору. Под ногами, задрав хвост, крутилась Гермиона.

– Какая красивая, – улыбнулся Мишель и присел на корточки. – её можно погладить?

– Можно, – разрешила Кира. – Но она кусается.

– Какая добрая и щедрая у тебя хозяйка, – сказал Воронцов кошке. – Ладно, в другой раз познакомимся. Может, нас даже представят.