Текст книги "Дебют в криминальных тонах"

– Зачем? – Джетта пожала плечами и вновь полезла в свою сумку. – Это занятие не требует высокой квалификации, ты и сам справишься. А если поторопишься, я даже поделюсь с тобой пирогом и компотом.

* * *

Справившись и с краской, и с пирогом, и с компотом из фляжки, Дамиан почувствовал себя человеком, готовым к подвигам. Непаханая нива для них копошилась рядом, старательно скручивая тоненькие жгутики из тряпиц и закупоривая уши.

– Ты чем заниматься собираешься? – поинтересовался Светлый.

– А? – отреагировала Джетта.

– Чем собираешься заниматься, спрашиваю, – гораздо громче произнес Дамиан.

Из ответного «Что?» Аквилеро понял, что его не слышат. Это минус. Но он давал прекрасный повод коснуться девушки. Увы, стоило Светлому подумать эту мысль, как Джетта вынула «пробку» из одного уха:

– Чего тебе? – недовольно сказала она.

– Я спросил, чем ты собираешься заниматься, – в третий раз повторил Дамиан, и почему-то почувствовал себя идиотом. Хотя повторять приходилось для Темной.

– Спать, – ответила та, отодвигаясь от стены вглубь помещения. Разумно. Звонница часов находилась выше того помещения, где они сейчас находились, но в момент боя деревянный пол будет безопаснее, чем каменные стены.

– Спать?!

– Ну да. В нашем деле спать, есть и ходить по нужде нужно не тогда, когда хочется, а когда есть возможность, – назидательно пояснила Джетта и вернула тканевый жгутик на место. Видавшая виды тряпочка, из которой было изготовлено чудо защиты слуха, полетела в руки Аквилеро.

Тот решил не ерепениться и последовал примеру напарницы. Во всяком случае, теперь Дамиан мог с чистой совестью сказать, что с нею спал…

Вот что было странно: он действительно уснул. Крепко. Так, что даже бой колокола, отсчитывающего время, лишь частично вырывал Дамиана из сна. Может, причиной тому были новые впечатления и тревоги; может, прохлада, которую хранила каменная башня, а может, безмятежно сопящая на его плече Темная. Аквилеро затруднялся ответить, как и в какой момент она там оказалась. Но именно отсутствие Джетты рядом заставило его проснуться окончательно.

На город опустилась ночь, и в башне было бы хоть глаз выколи, если бы не магический «светляк» в руках девушки. Любимая игрушка воров и разведчиков. Дамиан тоже носил с собой такую на всякий случай.

– Ты же вроде магией не пользуешься? – удивился он, припомнив разговор о личинах.

– Почему же? Я не пользуюсь только той магией, которая может помешать. Ну, да поможет нам Дева Ночи, – проговорила Темная, отворяя дверь.

4. Ночные приключения

Спускались они в темноте и бесшумно – вдруг совершенно случайно этой ночью Глава решит почахнуть над златом города, или маг пожелает обновить защитное заклинание? Однако Ратуша оказалась пуста. В абсолютной тишине Центрального зала даже их практически беззвучные шаги, – это умение со стороны Светлого безумно порадовало Джетту, – отзывались гулким эхом.

Пока Темная искала тайник, Аквилеро устроился на соседнем кресле. Джетта, глядя на него, процитировала жутким голосом известную детскую страшилку про оборотней:

– Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места?!

– Ты не отвлекайся. «Кто копался под моим креслом и всё его изломал?» – скопировал Светлый Джеттины интонации.

– Похоже, да, придется ломать. Тайника здесь нет. Либо вам дали неверную информацию, либо искомая вещь замурована в пол или постамент. Это плохо. Насколько мне известно, артефакты Богов не имеют магической ауры. – Тихие слова Джетты отражались от черных стен и высокого потолка. – Жуть какая! – поежилась она. – Попробую еще поискать.

– Темная, а ты привидений не боишься? – хмыкнув, поинтересовался Дамиан.

– А чего их бояться? – не отвлекаясь от работы, ответила девушка.

– У-у-у-у… – прозвучало почти над самым ее ухом уха.

– Оставь свои дурацкие шуточки! – возмутилась она.

– Это не мои дурацкие шуточки, – возразил Аквилеро, и Джетта обернулась.

Шагах в десяти от нее, колеблясь, висело белесо-прозрачное привидение в плаще с капюшоном.

Коленки Джетты ослабели от ужаса. В этот момент теплая рука Дамиана нашла ее ладонь и ободряюще сжала ее.

– А ты привидений не боишься? – в свою очередь поинтересовалась у безмятежно улыбающегося Светлого воровка.

– У-у-у-у-у… – провыло привидение.

– Не-а. В нашем замке водилась парочка. Я в детстве любил с ними играть.

– Ты вырос в замке?!

– А что такого? – удивился Дамиан.

– У-у-у-у-у… – напомнила о себе бесплотная сущность.

– Ну… ты и дель Пьёро…

– Нашла с кем сравнить, – рассмеялся Пусик. – Не всем же повезло – или не повезло, не знаю даже, – родиться наследником. Сыновья иногда рождаются вторыми, а случается даже, что третьими. Как я.

– Так ведь у Светлых второй сын идет в воины, а третий – в духовенство… – что-то в голове у Джетты не сходилось…

– Всё верно, – согласился с улыбкой Аквилеро.

– У-у-у-у, – прозвучало вновь.

– Да заткнись ты, – отмахнулась от призрака Джетта и обратилась к Светлому: – А как же ты?..

– Ну, знаете, – возмутилось привидение женским голосом. – Это уже ни в какие рамки не идет! Меня не просто не боятся, меня вообще игнорируют!

– Что вы, любезнейшая, – возразил Аквилеро. – Разве можно игнорировать такую очаровательную сеньору.

– Сеньориту, – кокетливо поправил Светлого призрак и скинул капюшон. Под ним оказалась на удивление симпатичная девушка.

– Особенно сеньориту, – согласился Дамиан, полностью завладев вниманием призракессы. – Как к вам обращаться, милейшая?

– Агуэда, – ответила та, сделав неловкий реверанс.

– Агуэда, что же такая восхитительная сеньорита делает в таком мрачном месте?

– Ох, сеньор, это очень грустная история… – произнесла призрачная девушка и, просочившись сквозь Темную, сидя зависла над креслом Главы. – Лет тридцать назад я была живой и цветущей, как ваша спутница, – продолжила она, обращаясь к Пусику. Действительно, разве Джетта могла составить конкуренцию Светлому в борьбе за женское внимание? – И я была влюблена. В отличие от нее, – Агуэда ткнула пальцем в воровку.

Женская натура остается неизменной даже после смерти, подумала Джетта про попытку Агуэды «пометить территорию». Хотя возразить ей было нечего.

– Мой возлюбленный работал приказчиком у тогдашнего Главы, – продолжила приведения́. Или как ее правильно назвать? Приведеньишна? – Туда же он устроил работать и меня – горничной. Он был хорош собой, умен, у него была хватка, как говорил наш сеньор. Я была просто без ума от него. А он от меня. По крайней мере, мне так казалось. Я очень надеялась, что он станет моим мужем. И – о, счастье! – однажды моя мечта сбылась. Как-то вечером он принес мне подарки – колечко и пару сережек. Дорогие. Красиво упакованные в расшитые мешочки. Сказал, что долго копил на такой подарок и надеется, что я соглашусь выйти за него. Конечно, я сказала: «Да!» А еще он показал мне новый кинжал, который купил себе. Из настоящей гномьей стали. Очень красивый, и такой острый! Только я взяла его в руки, как сразу поранилась. Мой любимый стал слизывать кровь, пока она не остановилась. А потом начал целовать мои руки. И не только. Мы провели восхитительную ночь. А утром я проснулась одна, оттого что ко мне в дверь громко стучали. Я открыла, и в комнату ворвались стражники. Они перевернули всю мою комнату и нашли испачканные кровью платье и нож, а потом с самого дна моего сундука вынули подарки моего милого. «Это твое?» – спросили у меня. «Да, – ответила я, ничего не понимая, – это подарок от моего любимого мужчины». «Которого ты убила, подлая тварь!» – с этими словами ко мне вбежала сеньора, жена нашего хозяина, и вцепилась мне в волосы. Я тогда ничего не понимала. Я ничего не понимала, когда в этом зале меня судили и обвинили в убийстве Главы. Из ревности. Подаренные мне драгоценности принадлежали ему. Оказалось, среди слуг давно ходили слухи, что он крутит со мной шашни. Мой любимый так и сказал, что давно подозревал, что я только использую его, чтобы подобраться поближе к богатому старику. Маг подтвердил, что я держала в руках кинжал и подарки. Меня повесили прямо на этой площади. В тот же день. Моей последней просьбой к Деве Ночи было желание отомстить тому, кто так со мной обошелся. И я осталась призраком. И очень скоро всё поняла.

– Это был твой жених, – у Джетты сомнений не было с самого начала.

– Да, – вздохнула Агуэда. – Незадолго до событий, приведших к моей смерти, к нему подошел один из сенаторов. Он давно положил глаз на подающего надежды парня. И предложил, что если мой любимый поможет ему избавиться от Главы и получить власть в городе, то он отдаст за него замуж свою дочь. И парень решил разом убить двух зайцев. В прямом смысле этого слова: хозяина и невесту. Чтобы не мешала. Сам же пустил слух о том, что я любовница сеньора. А потом остались мелочи: подбросить мне вещички. Ну а напоследок покуражиться, чтобы добро даром не пропадало. Вот так.

Джетта была готова поклясться, что щеке девушки стекла призрачная слеза.

– Вы ищете Жезл Силы, не так ли? Вы его не найдете. Но если вы поможете отомстить моему убийце, я скажу вам, где он, – предложило привидение.

Прежде чем Аквилеро успел открыть рот, – а Джетта не сомневалась, что тот скажет: «Как можно, отплатить за смерть безвинной жертвы – наш святой долг, бла-бла-бла», – быстро наступила ему на ногу.

– Да ты, наверное, и не знаешь, где он. Просто очень хочешь отомстить, – заявила она призраку.

– Очень хочу, – подтвердила Агуэда. – Глаза бы твари выцарапала, да не могу. Око видит, а зуб неймет. Знаете, а я вам даже заплачу́. Не удивляйтесь. Я знаю, где тайник моего бывшего жениха. Здесь, рядом с подземным ходом. Надеюсь, благодаря вашей помощи деньги ему больше не потребуются.

Джетта бы сейчас расцеловала привидение, если бы это было не привидение. А Светлому – в качестве профилактики избыточного благородства опять наступила на ногу.

– А ты нам сейчас покажешь подземный ход? – попросила воровка.

– Только если Светлый поклянется, что сделает всё возможное, чтобы выполнить мое желание, – призрачная девушка сделала беспроигрышный ход.

– Клянусь, – искренне сказал Аквилеро, прижав правую руку к сердцу. Джетте не приходилось видеть Светлого таким. Сейчас она его даже боялась.

– Я тоже клянусь, что сделаю всё, что в моих силах, – сказала она. – Только мы до сих пор не знаем, кому же нужно отомстить?

– Я до сих пор не сказала? – удивилась Агуэда. – Это нынешний Глава города.

* * *

Дамиан и Джетта уже десять минут шли по подземному ходу. Девушка немного отстала в темноте – как чуть раньше сделал он сам. Естественные надобности никто не отменял, между прочим.

– Не нужно так топать, – упрекнул Аквилеро догонявшую его спутницу. – И ты мне все ноги мне в Ратуше отдавила. Слониха.

– Только при Слоне такого не ляпни, – фыркнула Темная. – А как я еще могла заткнуть тебе рот?

– Милая, где мой рот – и где мои ноги?

– Но ведь сработало?

– Только потому, что помимо рта и ног, у меня есть мозг, и я умею им пользоваться. Так что совершенно не понимаю причин твоих «наступательных» действий.

– Я же видела, как ты расчувствовался. Ничто не пробирает мужскую волю так, как вовремя пролитая женская слеза. И любое вранье пройдет на ура.

– Джетта, призраки не врут. Вообще. Такое вот побочное действие превращения. Ты думаешь, почему столько народа за ними охотится? Надеются узнать, где спрятаны сокровища. Поскольку если призрак сказал, это надежно, как могила.

– Что-то я не слышала о тех, кто разбогател таким образом.

– Разумеется. Призраки не страдают благотворительностью.

– Но ведь они могут таким образом расплатиться за отмщение, как Агуэда.

– Джетта, не смеши. Ты угадала – наше привидение действительно очень хочет отомстить. Но это большая редкость. Кому оно нужно, это отмщение, если после него призрак исчезает? Нормальные бесплотные держат истории своих злоключений под большим секретом – чтобы какая-нибудь добрая душа не вызвалась помочь по собственной инициативе. Так что делиться информацией о кладах призраки не спешат. Они предпочитают от души перекусить.

– А что они едят?

– Я же сказал. Души. Тех, кто их боится.

Тут, от осознания чудом миновавшей опасности, у Джетты второй раз за ночь ослабели колени.

– Давай каплю передохнем, – попросила она, опираясь о стену. – Ты несешься как бешеный.

– Неженка, – фыркнул Светлый. – Ладно.

Он присел рядом на корточки, опираясь спиной о земляную стену.

– Дами, там, в Ратуше, ты говорил, что родился третьим сыном в знатной семье…

– Да.

– И должен был пойти в духовенство.

– И пошел, – кивнул Аквилеро. – В двенадцать лет меня отдали в школу при монастыре.

– Хм. Монастырь, надо полагать, быть женский.

– Почему же, – Пусик не повелся на «шпильку» и ответил совершенно серьезно. – Самый настоящий мужской. Только я оттуда сбежал. Понял, что не мое, и сбежал.

Джетта присвистнула.

– Какой же ты после этого Светлый? Светлые костьми лягут, а свой долг выполнят.

– Жизнь не столь категорична, Темная, – Дамиан глядел ей в глаза, и казалось, в их глубине таится магнит, от которого невозможно было оторваться. – Стопроцентных Светлых и стопроцентных Темных практически не существует. Темные тоже следуют своим правилам и договоренностям и соблюдают свои законы. Потому что законы и правила очень упрощают жизнь. А Светлые не всегда слепо следуют догмам и законам, потому что на все случаи правила не предусмотришь. В людях перемешано Темное и Светлое, и не всегда разберешь, где кто. Но, как ни странно, я – исключение.

– Ага. Все люди как люди, а ты – Прынц.

Светлый рассмеялся.

– Хуже, – сказал он, расшнуровал ворот рубахи и спустил ее с левого плеча.

На нем красовалась оскаленная морда белого тигра с голубыми глазами. В темном коридоре подземного хода, при огоньке «светляка», казалось, что татуировка выступала из кожи. Так выглядел знак избранного Пресветлым Богом.

– Ух, ты! Умелец делал! – восхитилась Джетта.

– Знак настоящий. Можешь потрогать, – Светлый подмигнул.

– Вот еще. Может, это заразно. – Воровка на всякий случай спрятала руки за спину. Хотя хотелось попробовать его на ощупь. – Хочешь сказать, что ты действительно Просветленный?

Дамиан пожал плечами:

– Сам удивляюсь.

– А как это случилось?

– До сих пор не понимаю, – Светлый уронил сложенные в замок руки между коленями и ссутулился. – Я, когда сбежал из монастыря, подался в оруженосцы к бродячему рыцарю. – Теперь он смотрел перед собой, будто прокручивая перед мысленным взором прошлое. – А тот перешел дорогу одному магу. Мне тогда было всего шестнадцать. В общем, оказывается, когда в тебя летит Черный Шар, искренность молитвы и глубина веры возрастают просто до невиданных высот.

Все слышали легенды о «Черном Шаре», смертельном заклятии, убивающем жертву долго и мучительно. Джетта не доверяла никому. И не верила. Но на какой-то момент всё же допустила, что Аквилеро не врет. И ей стало страшно.

– Так ведь он запрещен… – тихо произнесла Темная.

– Да, нужно было рассказать об этом магу. Но как-то я не успел, – ехидно заметил Аквилеро.

– А правду говорят, что Просветленные лично общаются с Богом?

– Правда, – кивнул Пусик. – Хотя тогда я думал, что у меня галлюцинации. Но потом обнаружил на плече знак.

– И что Он тебе сказал?

Джетте было очень любопытно. Даже если Дамиан врал, то врал он очень ладно. Такое и в качестве байки послушать не грех.

– Почти ничего. Я тогда умолял: «Пресветлый, я сделаю всё, что попросишь, только пусть я выживу». Он ответил: «Договорились». И Шар неожиданно изменил направление и помчался в мага, его запустившего. Тот даже ничего предпринять не успел. Рыцарь его потом добил. Уж очень тот страдал, бедняга.

– Не понимаю, – Джетта помотала головой, отказываясь принимать такую насмешку Богов, – Пусик – и Просветленный… Мало того, что бабник, так еще и из монастыря сбежал, предал род. Ничего не понимаю…

– Я тоже не понимал, – признался Аквилеро, в кои-то веки не обратив внимания на свое прозвище. – Поэтому пришел к настоятелю своего монастыря и повинился. Это был очень мудрый старик, хоть и Светлый. Он сказал: «Верность самому себе и своей совести стоит дороже, чем верность людским правилам. Правда, многие даже не подозревают, что такое понятие существует». – Он поднялся. – Ну что, отдохнула? Двинулись дальше.

Они шли в тишине, и Джетта размышляла о том, что сегодняшняя ночь – самое невероятное из всего, что случалось с нею в жизни. Но, возможно, не самое странное из того, что ей готовит новый контракт.

* * *

Подземный ход закончился люком наверх. Увы, вел он не на улицу, а в какую-то жалкую затхлую лачугу. Джетта довольно быстро справилась с замком, и ночной воздух, наконец, встретил их приятной прохладой. Дамиан оглядывался, видимо, стараясь запомнить какие-нибудь ориентиры.

– Не переживай, – успокоила его Темная, также осмотревшись. – Я знаю эту часть города. Видишь, вон там дом с башенкой? Это Южная караульня. Мы почти у самой городской стены. Райончик, кстати, не самый спокойный. Нам туда, – она уверенно ткнула пальцем в темноту.

– Туда – это куда?

– Пойдем будить Ансельмо. А что? Мы тут по подземным ходам рыщем, а он дрыхнет? Непорядок.

– А не покажется ли подозрительным, если среди ночи ты припрешься к своему любовнику с другим мужиком? – поинтересовался Дамиан.

– Мы же в Монте-Кримен. Здесь в чужие постели не заглядывают. А если и заглядывают, то исключительно из желания присоединиться, – Джетта полюбовалась произведенным впечатлением и только потом добавила: – Расслабься, в нашем с Паладином номере тоже есть потайной ход. А Сельмо наше совместное появление как-нибудь переживет.

Она двинулась в указанном направлении. Пусику ничего не оставалось, как идти следом.

* * *

И практически сразу они наткнулись на компанию бандитского вида.

– О, – заявил один из них, – да это ж девка! С ейным хахелем. Ну чё, братва, хахеля нонче пользывать бум?

Раздался дружный гогот мужиков.

– Не боись, красавчик, ты не в нашем скусе. Мы тебя быстро обчистим и даже девку тебе вернем. Почти це́лую, – успокоил Светлого второй.

– Шли бы вы подобру-поздорову, – с усталостью в голосе произнес Аквилеро. – Вы нас не трогаете, мы вас. Все счастливы.

– Хе, хлядите. Оне хорохорятся, – вновь вступил в разговор первый. – А ну, сгинь отседова, щупленький.

– Девочка, они не хотят быть счастливыми, – повернулся Светлый к спутнице. – Если люди просят, им нужно помочь.

– Я прикрою тебе спину, – ответила Джетта, и в ее руке тускло блеснуло узкое лезвие стилета[7]7
  Стилет – кинжал с узким, граненым лезвием, появился еще в раннем средневековье. Использовался как мужчинами, так и женщинами. Благодаря тонкости лезвия легко прятался в одежде. В некоторых городах ношение стилетов было запрещено.


[Закрыть].

– К стене отойди, – поморщился воин. – Спину она мне прикроет… Лучше под руку не лезь.

Джетта послушно отошла. Избыток самоуверенности – лишний груз даже для Просветленного.

В правой руке Дамиана оказался меч, в левой – орендольх[8]8
  Орендольх – средневековый испанский кинжал, обычно без гарды, но на конце рукояти имел два расходящихся под углом диска, образующих «ушки». Нередко использовался как богатый аксессуар. В силу фаллического облика, орендольх иногда носился мужчинами между ног. В бою использовался для блокирования клинка противника.


[Закрыть] с зазубринами на лезвии.

Видимо, что-то в его облике заставило противников настроиться на серьезный лад. Во всяком случае, смешки затихли. В молчании бандиты начали обступать Аквилеро. Но тот не стал дожидаться, пока окажется в окружении, и ударил первым. И как выяснилось, он был совершенно прав, отослав Темную к стене. Она бы ему только мешала. Блокируя оружие противников кинжалом, Светлый играючи, – Джетте даже показалось, рисуясь, – стремительно наносил колющие и рубящие удары мечом. Дамиан не только выигрывал в длине оружия и мастерстве владения им, но и сумел обратить численное преимущество врагов против них же. Собравшись сплошной массой, боясь вылезти вперед под руку бешеному «хахелю», бандиты больше мешали друг другу, чем наносили вред Светлому. Тишина сменилась стонами, воплями и бранью, и вскоре имевшие неосторожность покуситься на честь Темной идиоты разбежались. Те из них, кто был способен двигаться.

– Ты сегодня второй раз меня спасешь, – была вынуждена признать Джетта.

– У меня есть идеи по поводу способа оплаты, – до новолуния оставалось дней пять, но месяц освещал лицо мужчины достаточно, чтобы Темная заметила, как тот ей подмигнул.

– Вы, Светлые, все такие животные? – возмутилась Джетта.

– Вообще-то я хотел научиться вскрывать замки, но ход твоих мыслей мне нравится, – удовлетворившись ее смущением, Аквилеро наклонился, чтобы обтереть оружие об одежду одного из поверженных.

Оставшуюся часть пути они преодолели молча и без происшествий.

5. Ночные обсуждения

Постоялый двор, где Ансельмо снимал комнату, был достаточно дорогим, чтобы хозяин разорился на заклинание от насекомых. Ничто не мешало Паладину наслаждаться ночной прохладой из открытого окна. Сейчас это была единственная радость, потому что смутная тревога не отпускала его ни на минуту. Это из-за сложностей в выполнении контракта, твердил Ансельмо. Но одно дело – держать лицо перед другими, а другое – обманывать себя. Трудно умному человеку себя перехитрить. Что-то шло не так, и Паладин не находил себе места. Он в очередной раз попытался лечь спать, скинув рубаху и оставшись в одних подштанниках, в надежде, что свежий воздух его сморит. Облегчение пришло с неожиданной стороны – из сундука с «сюрпризом» послышался скрип. Кто бы там ни был, Светлый обоснованно полагал, что посетитель поможет ему отвлечься от непонятного чувства беспокойства за грудиной. Вооружившись мечом, он встал над коробом.

Из-под распахнувшейся крышки появилась Джетта, и тревога рассеялась. Следом за Темной в люке появился Аквилеро в окровавленной одежде.

– Ты ранен? – спросил Ансельмо, хотя для раненого тот двигался слишком живо.

– Нет, кровь не моя.

Паладин с трудом удержал рвущийся наружу вопрос «А чего тогда приперся?», благо тут заговорила Джетта:

– Сельмо, мы пока умоемся. И скоро Чиро подойдет.

– Не комната, а проходной двор какой-то, – проворчал хозяин апартаментов, если занимаемое помещение можно было так назвать. – Поспать нормально не дадут. – И ведь не соврал.

– А он-то как узнает, куда и когда нужно прийти? – спросил Аквилеро, которому Джетта уже поливала на руки из кувшина.

– У него наша карта, – ответила Темная и, заметив недоумение собеседников, добавила: – Когда я утром ездила за нарядами, обнаружила, что после пересечения границы города карта изменилась, превратившись в план Монте-Кримен. – Ансельмо рванул туда, где лежала, как он полагал, совершенно бесполезная пока вещица. И действительно обнаружил, что зеленая точка Чиро ползет к трем другим. – Поэтому я оставила карту у Слона и попросила его подстраховать ночью. Он должен был заметить наши передвижения.

– Не доверяешь? – хмыкнул Аквилеро.

– Я никому не доверяю, потому до сих пор жива, – спокойно ответила девушка.

– Ты бы прикрылся, – бросил Дамиан Паладину.

– А чего она там не видела? – с вызовом ответил Ансельмо.

Ему стесняться было нечего. По фактурности мышц субтильному Дамиану, например, до него было далеко.

– Тем более прикройся, – с усмешкой, за которой скрывалось недовольство, парировал напарник.

Разряжению обстановки способствовало постукивание в люк потайного хода. В комнату пролез Чиро. В его руках были две корзины, которые тут же наполнили помещение запахами свежеиспеченного хлеба и копченостей.

– Всем привет, – поздоровался Темный и двинулся к столу. На матерчатую салфетку из корзины легли румяные булки, а следом за ними – копченые рульки.

– Сплошное свинство, – скривилась Джетта.

– Не хочешь – не ешь, – хором отреагировали Светлые и рассмеялись.

Паладин набросил-таки нижнюю рубаху со штанами и присоседился к Аквилеро, который уже устроился за столом.

– Ты, мужик, крут, – одобрительно заметил Паладин в адрес Чиро. – Удар у тебя – будь здоров.

– Да и ты не слаб. Мне одна связка у тебя понравилась, покажешь потом? – не остался в долгу Темный.

– Вот видишь, я же говорила, что они для нас повторят, – обратилась Джетта к Пусику, за что заработала осуждающие взгляды от всех троих мужчин. Впрочем, ее это не смутило, и она обратилась к Темному: – А ты, Слон, теперь тут народный герой. О тебе, чего доброго, песни начнут слагать. И стихи. В крайнем случае – частушки и памфлеты.

– За что я тебя люблю, малышка, так это за твою доброту, – отреагировал Чиро. – Рассказывай, чем закончилась ваша вылазка, и как вам удалось ночью выбраться из Ратуши?

Джетта, изредка прерываемая пояснениями Дамиана, довольно быстро изложила суть.

– М-да… Вот что имела в виду Агнесса, когда говорила, что туда ни один дурак ночью не сунется, – мрачно произнес Темный.

– У тебя здесь уже какая-то Агнесса появилась? – якобы удивленно спросила девушка.

– Если ты пытаешься соблюсти мою невинность, то уже поздно, – повинился Чиро, вызвав одобрительные смешки со стороны Светлых. – А что у Бьёрена?

Теперь Джетту своими правками прерывал Ансельмо. Рассказ даже в две глотки много времени не занял.

– В общем, как мы и полагали, всё непросто, – закончила Джетта. – Но у меня есть идея.

– Это плохое начало, – честно предупредил Светлых Чиро.

– Слоник, – оскорбилась девушка и ткнула себя пальцем в грудь, – я, я здесь Темная. А они, – теперь палец указал поочередно на представителей конкурирующей двойки, – Светлые. И аристократы.

Чиро пожал плечами.

– Всегда подозревала, что мужская солидарность стоит выше, чем сословная, – пробурчала под нос Джетта. – Еще раз повторю: у меня есть одна идея. Но чтобы я могла понять, насколько она осуществима, Сельмо, ответь на один вопрос: ты стреляешь из арбалета как раньше? Не разучился за прошедшие годы?

Почему-то факт, что Джетта помнила о нем эту деталь, согрела Паладину душу.

* * *

После того как Темная изложила свою «идею», Чиро присвистнул.

– Знаешь, это настолько безумно, что может сработать, – заявил он. – А ты уверена, что поисковое заклинание на Рубиновом Глазе не останется?

– Я подняла множество источников, все едины: артефакты Богов не подвластны магии нашего мира. Если это действительно Рубиновый Глаз, то уверена. Заодно проверим надежность информаторов заказчика.

– Проверка может обойтись дороговато… – мрачно заметил Паладин.

– Риск, Сельмо, неизбежная приправа к нашей профессии, – уведомила его воровка. – Только кто бы говорил. Война, например, куда опаснее для жизни.

– Нашла с чем сравнить! – возмутился дель Пьёро. – В бою всё в твоих руках. В воинском деле четыре слагаемых успеха: грамотная стратегия, верные воины, надежный доспех и умение драться.

– У нас то же самое, – возразила Джетта и стала загибать пальцы: – Грамотное планирование, верная команда, надежная информация и умение играть на слабостях людей. А теперь давайте по постелям уже, – она зевнула, встала из-за стола и направилась к сундуку.

– И куда это ты собралась?! – не сдержался Паладин.

– Слоник, ты же снял комнату, которую я просила? – уточнила девушка, и Чиро кивнул головой. – Вот видишь, дорогой, теперь ты можешь не волноваться, что твой богатырский храп будет мешать моему чуткому сну.

– Я не храплю!

– Я бы на твоем месте не был столь категоричен, – не без злорадства заявил Аквилеро.

– Не переживай, завтракать мы спустимся вместе, – успокоила своего «любовника» Темная. – Сладких снов, милый!

…Удивительно, но Паладин уснул, стоило его голове коснуться подушки.

6. Три дня до новолуния

Разбудил его стук со стороны потайного хода. Он отпер крышку, и оттуда явилась его «любовница». Разрисованная Темная пожелала Сельмо доброго утра и просочилась в дверь заказывать завтрак, за что Ансельмо был ей благодарен: некоторые утренние ритуалы он предпочитал делать наедине. Например, медитировать. Каждый знает: качественная утренняя медитация – залог успешного дня.

Ночной перекус, организованный Чиро, не сказался на утреннем аппетите, и Паладин с радостью обнаружил на столе, занятом для него «Имм-акула-дой», целую сковороду с подрумяненным беконом и яичницей. Как говорится, за обедом приходи к другу, за ужином – к врагу, а о завтраке, будь добр, позаботься сам.

Сытый Ансельмо позволил уговорить себя прогуляться до ювелира пешком – Джетте нужно было разведать подступы к лавке. Он привык к известности, но избыток внимания к его персоне к концу пути начал раздражать. Сплетники разнесли новости о драке в Ратуше, и если Чиро в глазах горожан однозначно был героем, то насчет Паладина мнения разделись. Одни считали, что столь вызывающее поведение заслуживает колесования на центральной площади, чтобы другим Светлым неповадно было. Другие говорили, что Сенат давно нуждался во встряске, спасибо Светлому, поэтому не нужно его казнить, достаточно выпороть и выставить из города. Третьи же шептались о том, какой он хорошенький, сильный и, вроде бы, ужасно богатый. Одним словом, «ширма» удалась на славу. Размалеванная Темная, вцепившаяся в его локоть, выглядела еще одним аляповатым элементом убранства на и без того кричащем наряде.

Уже знакомый приказчик встретил новоприбывших, как родную маму – не иначе как хозяин вчера вставил работнику в нужное место разъяснения, что покупатель не должен уходить без покупки. Особенно если на ее выбор был угроблен целый час. Причем, судя по тому, что работник кланялся и щебетал, как заведенный, не только вставил, но и пару раз провернул.

– Мельтешить прекращай, – Ансельмо на корню загубил песню труженика, передал мешочек с драгоценностями «Имме» и небрежно бросил на конторку кошель с золотом. – Скажи хозяину, что я хочу его видеть.

Хозяин не заставил себя упрашивать.

– Чем могу быть полезен? – с полупоклоном спросил он.

– Послушайте, любезный, а вы штучки из своей коллекции продаете?

– Смотря что, – сдержанно ответил тот.

– Понятно. Есть вещи, которые за деньги не продаются, – заранее согласился Паладин. – Они продаются за очень большие деньги. Я бы хотел еще раз взглянуть на ваше собрание. А то в прошлый раз, – Паладин осуждающе взглянул на девушку, – и осмотреться толком не успел.

Стоило им подняться на третий этаж к уже знакомой двери, как у «Иммакулады» случилась истерика. Она категорически отказывалась заходить внутрь, поскольку ей там сделают больно.

– Не хочешь – не надо. Стой и жди нас здесь. Всё поняла? – сурово спросил Паладин, и Джетта часто-часто закивала.

Это «раз», посчитал про себя дель Пьёро. Джетта попала туда, куда ей было нужно. Теперь будем организовывать «два».

Светлый медленно шел вдоль витрин, внимательно разглядывая предметы по ту сторону стекла. Остановился он возле кошки, вызвавшей бурю эмоций Темной.

– Я хочу сделать подарок невесте, – признался он.

Гном выразительно поднял бровь.

– О, нет, вы же не о том недоразумении, что ждет меня по ту сторону двери? Я не босяк какой-то, чтобы жениться на ком попало, – недовольно пробурчал Паладин. – Наследнику моего состояния полагается соответствующая партия. Хотелось бы привезти достойный презент. Этот, конечно, купить не удастся, – Светлый ткнул пальцем в Жезл, вполглаза поглядывая на Бьёрена, – но я вас могу понять: амулет, несущий удачу в торговле – кто ж такую вещицу уступит? – Лицо гнома вытянулось, отметил Ансельмо.