Текст книги "Сиреневый эндшпиль"

Дамиан считал, что днем раньше, днем позже – значения не имеет. Но кто его спрашивал? Джетта и Паладин, казалось, вообще не замечали окружающей реальности. Одна витала где-то в глубоком прошлом, другой – в несбыточном будущем, и со стороны их разговоры выглядели как общение слепого с глухим. Мимолетные просветления, вроде случая с кольчугой, не столько объединяли, сколько подчеркивали глубину пропасти.

Делёж артефактов оказался самой долгой частью прелюдии к походу. Джетта вернулась очень быстро, одетая в плащ, под которым с трудом угадывалась уменьшенная котомка.

– А где собака? – спросил у нее Ансельмо.

– У хорошего человека, – ответила Темная, тоном показывая, что продолжения не будет.

В общем, так, втроем, они и отправились в сторону гор. Звезды дружно высыпали на небо посмотреть на безумцев, которым не страшно за свою судьбу. Новорожденный месяц, казалось, с опаской выглядывал из-за облака, будто боялся заразиться общим психическим нездоровьем. Аквилеро прислушивался и приглядывался, но не заметил никаких признаков слежки. Однако Джетта упорно делала вид, что они – обычные загулявшие допоздна гости города. Она повисла на локте Дамиана и о чем-то щебетала. Пусику никак не удавалось понять, о чем. Молчаливое раздражение Паладина било по нервам так, что в ушах закладывало.

Наконец они уперлись в черную – по случаю ночи – скалу. Точнее, ему показалось, что уперлись, потому что Темная потянула Аквилеро за собой, и выяснилось, что ровная поверхность была иллюзией. Качественной иллюзией, под стать драконьим. Воспринимаемой не только глазом, но и на ощупь. Внутри стояла полная темнота, хоть глаз выколи. Три светлячка вспыхнули практически разом. Позади было непроницаемое покрывало Завесы, впереди – забитый досками вход.

– Это тоже иллюзия? – с надеждой поинтересовался Дамиан.

– Власти наивно полагают, что нет, – буркнула Джетта, ощупывая доски. – Для того чтобы избежать случайных жертв, вход постоянно заделывают. А Гильдия упорно оставляет здесь л-лазейки, – с усилием произнесла она, сдвигая широкую доску. Та поддалась с противным скрипом. Открылась щель. – Милости прошу, – указала она рукой в сторону зияющей черноты.

Паладин глянул на спутников недобрым глазом и бочком стал протискиваться в отверстие. Надень он свои доспехи – пришлось бы или идти без Паладина, или прорубать в досках новое отверстие. Следом в проход нырнула Джетта, за ней – Дамиан. С обратной стороны к доске-дверце была предусмотрительно приделана ручка. Аквилеро закрыл вход, который был и выходом. Светлячки выхватывали из темноты лишь небольшое пятно. По бокам виднелись оббитые статуи. Пусик предположил, что в лучшие времена они изображали гномов в доспехах. Было холодно. Темная, не тратя времени, сняла легкий плащ и полезла в котомку за теплой одеждой. Спутники последовали ее примеру.

– Покажи карту, – попросила Джетта. – Чтобы сориентироваться.

Ансельмо помедлил, но вынул из-за пазухи – некоторых опыт не учит – сложенный вчетверо артефакт. Темная бесцеремонно его выхватила и развернула. Все трое склонились над слабо светящимся прямоугольником. Карта воспринимала скалу как границу города. В дальнем углу светились кривуля Гешшара и точка Чиро. Последняя уже уверенно источала темно-зеленый свет, хотя по интенсивности всё же уступала соседу-дракону. Теперь можно было смело утверждать, что жизнь наемника вне опасности. Джетта покрутила карту. Стрелочка компаса на ней двигалась, указывая направление.

– Работает, – довольно кивнула девушка и протянула листок Паладину. – Ну что, идем?

Ответить Дамиан не успел. И дель Пьеро тоже. Потому что снаружи что-то заскреблось. Более того: заскреблось когтями. Мужчины переглянулись.

– О, Дева! – с досадой протянула Джетта и потянула ручку «двери». Доска не поддалась, и Сельмо пришел на помощь первым. В дыре показалась довольная морда Кошмарика с высунутым от усердия языком. Пес протиснулся внутрь, отряхнулся и, поскуливая, радостно запрыгал вокруг Темной. С шеи собаки тянулась веревка.

– Человек, может, и хороший. А вот веревки у него не выдерживают никакой критики. Не говоря уже о рвущейся к хозяйке собаке, – констатировал Дамиан.

Джетта укоризненно на него посмотрела – а за что, собственно? – погладила пса по голове и легким пассом, будто рисуясь, послала свой светлячок вверх. Он послушно завис в вышине, освещая путь. А затем магичка чуть повернула кисть, будто подкручивая фитилек, и тусклый огонек вспыхнул звездой. Дальше практически одновременно произошло несколько событий. Где-то вверху раздалось оглушающее хлопанье крыльев, будто сотни птиц взмыли вверх. Воздух наполнился скрежетом и треском. Огромные черные тени заскользили по потоку. Кошмарик задрал голову и звонко загавкал. Лай отразился от стен и вернулся таким мощным эхом, что псина забилась за хозяйку, поджав хвост. От звука с потолка посыпалась штукатурка – или чем там гномы его покрывали? Не могли же летучие мыши его настолько обгадить? Джетта дернула на голову капюшон, рванула в сторону стены, споткнулась о Кошмарика и с разгону угодила в Паладина. Мужик-скала, восхитился про себя Дамиан, прячась от сора под полой плаща. Если бы Темная влетела в него, они бы уже на пару валялись на земле. А дель Пьёро даже не пошатнулся, стоял как был, лишь прижал Джетту к себе, прикрывая ее голову руками.

– Это всего лишь летучие мыши, – произнес Паладин, когда эхо собачьего голоса стихло, и летуны более-менее утихомирились.

– Скорее, летучие кони, если по размерам судить, – буркнула наемница, выбираясь из объятий, снимая капюшон и отряхиваясь.

Из-за Ансельмо показался герой ночи – Кошмарик.

– Умный, смелый пёс, – произнес Сельмо панегирик в его честь. – Как бы мы тут без тебя управились?

– Время покажет, – Джетта недовольно глянула на своего спасителя и натянула капюшон до бровей. – Нам туда, – Темная ткнула рукой немного вправо.

Там, на стене, темнело огромное кольцо циферблата со стрелкой, замершей на двух часах. Благодаря достаточно яркому освещению Аквилеро понял, что имела в виду девушка, говоря, что здесь их ждет разруха. В пределах пространства, вырванного из темноты, не было видно ничего целого.

– Интересно, а почему стрелка часов сохранилась? – спросил он вслух.

– Говорят, еще в былые времена ее не раз воровали – это был символ города. В итоге гномы накрепко ее зачаровали. Так что внизу часы охраняет уже не один скелет, – сообщила Джетта на ходу.

За ней тронулся Паладин. Верный пес трусил (теперь Дамиан уже не был уверен в ударении) чуть впереди хозяйки. Аквилеро поправил лямку дорожного мешка и замкнул шествие. Привратник погрузился в тишину, изредка нарушаемую шелестом шагов, скрежетанием и писком. Под ногами что-то хрустело. Пусик старался не всматриваться в то, по чему шел. Если под сводами пещеры живут летучие мыши, то на земле должен жить те, кто питается тем, что от них перепадает. Эти непуганые, мохнатые, копошащиеся кто-то не спешили разбегаться. Поэтому хруст под ногами иногда сменялся чваканьем. Эхо шагов создавало ощущение, будто в темноте движется неизвестный, но многочисленный противник. Вдали что-то ухнуло. Было слышно, как где-то медленно капает вода. Стало жутковато.

– Джи, если я… – Слова разлетелись по помещению, многократно отражаясь от стен, – …правильно понял, – гораздо тише продолжил Аквилеро, – ты же здесь уже бывала?

– Пару раз приходилось отсиживаться, прячась от преследователей, – обернулась она.

– А я тебе предлагал… – как бы к слову произнес Паладин.

– Можно подумать, за тобой никогда не гонялись, – фыркнула Темная. – Ни за что не поверю, учитывая, кто твой отец.

Дель Пьёро не ответил. Судя по всему, врать не хотел, а правду говорить не хотел еще сильнее. Молчание наполнилось напряжением, как воздух перед грозой. Того и гляди, молнией шибанет. Дамиан нагнал спутников, и теперь они шли практически шеренгой, благо ширина дороги позволяла: Джетта в центре, мужчины по бокам.

– А чем питаются эти крылатые твари? Дверь же заколочена, – негромко спросил Дамиан, чтобы развеять обстановку.

Мыши над головой зашуршали и защелкали наперебой, будто поняли, что речь идет о них. Пусик успокоил себя тем, что они просто отреагировали на голос.

– Теперь проблема питания у них отпала сама собой, – зловещим голосом произнес Паладин, повернувшись к напарнику и чуть подавшись корпусом вперед.

– Глупости, – возразила Джетта. – Летучие мыши питаются в основном насекомыми.

– А конкретно эти? – полюбопытствовал Сельмо.

– Меня, пока я тут была, ни разу не кусали, – сообщила Темная.

– Ты уверена? – якобы озабоченно спросил всё тот же Паладин. – Я слышал, – пугательно продолжил он, – что укушенный летучей мышью начинает бросаться на ни в чем не повинных людей. Может, у тебя это тогда началось? – светским тоном уточнил Сельмо.

– Я, кажется, знаю, кто не вернется из подземелья, – сообщила ему Джетта. – Думаю, здесь есть вентиляционные шахты, через которые мыши летают на охоту, – ответила она Дамиану.

Под ногами раздался ощутимый «чвяк». Магичка-воровка остановилась, брезгливо осмотрела подошву и несколько раз обтерла сапог о дорогу.

– Если им местной живности мало, – закончила Темная.

Разговоры стихли. Джетта несколько раз сверялась по листочку, куда идти. Аквилеро подумал, что без схемы они бы уже давно заблудились. По крайней мере, он с трудом мог определить, где был вход. В кромешной тьме потеряться – раз плюнуть, тут и к чавэлам не ходи. Он бы тоже на месте городского главы забил бы сюда вход. И на иллюзию бы денег не пожалел.

По ощущениям, путники прошли часа два, когда Джетта остановилась у небольшой хижины с плоской крышей. Ее окна были заколочены.

– Это схрон Гильдии, – сообщила она. – Безопасное, проверенное место. Встроенные охранки. Предлагаю выспаться, перед тем как идти дальше.

Дамиан был согласен. Переполох, устроенный в самом начале, разогнал сон, но теперь ощущалось, что ночь в самом разгаре. По опыту разведчика Пусик знал, как снижается реакция от недосыпа. Сельмо тоже возражать не стал. Светлячок, послушный велению магички, нырнул в дверь, погружая пространство позади во мрак. Домик был небольшим, но стены и потолок оказались целыми. Возле печки лежал небольшой запасец дров. Первым делом Джетта направилась туда.

– Не угорим? – спросил Ансельмо.

– Если угорим, то будем первыми, – оптимистично сообщила Джетта. – Хочешь мерзнуть – за дверью места много.

Скоро помещение прогрелось. Из мешков появился котелок, из бутылок – вода. Жизнь налаживалась. Плащи были свалены на пол. Сверху на них улегся пес. На попытку его согнать, зверь ответил рычанием и чуть было не цапнул Паладина, решившего проявить собственнические чувства и нежелание делить с собакой ее блох. Джетта на это заявила, что не известно еще, у кого блох больше. На Кошмарика противоблошиное заклинание она лично вешала. А про Сельмо ничего не знает. К удивлению Пусика, напарник лишь улыбнулся на шпильку. Наверное, не хотел рушить хрупкий мир и тоже наслаждался напоследок покоем и безопасностью. Кто знает, что ждет их завтра?

Джетта проснулась от жары. Странно. За время сна домик должен быть выстыть. Темная попыталась пошевелиться и поняла, в чем дело. С обеих сторон ее обнимали мужчины. И от обоих несло жаром, как вчера от печки. Особенно от Паладина. Темная испугалась, не заболели ли ее партнеры. Кто знает, что там с потолка на них вчера насыпалось? Аристократы – существа нежные, мало ли что… Она сбросила с себя тяжелые мужские руки и последовательно проверила ладошкой лбы. Лбы были нормальные. Непробиваемые лбы были. Как обычно. Мужики похрапывали, не обращая внимания на ощупывания. Просто кто-то вчера – точнее, уже сегодня, напомнила себе Джетта – распробовал очередную настоечку Сельмо. Фамильную. Вкусная была настойка. И пьяна-ая… Помнится, потом Паладин настойчиво рекомендовал Джетте выйти за него хотя бы ради настоек. Джетта почти согласилась, но тут вмешался Пусик, заявив, что настоечки и купить можно. «Вот закончим это гиблое дело, – сказал он, – и накупим настоек всяких разных. И гномьей водки, и эльфийского эля, и гоблинского грога…» Далее шло перечисление прочих национальных напитков. Джетта не согласилась и сказала, что они столько не выпьют. Сельмо сказал, что выпьют. Это дело чести. И за это дело нужно выпить… В домике ощутимо воняло перегаром. Даже Джетта его чувствовала, хотя сама выдыхала не ароматы фиалок. Нужно проветрить, что ли… И мужиков распинать.

Почуяв, что хозяйка проснулась, оживился Кошмарик. Он жался возле двери, переминаясь с лапы на лапу, и поскуливал, царапаясь у выхода. Как Джетта его понимала. Она зажгла простенького светлячка – уже второго, первый выгорел дотла – и приоткрыла дверь. Снаружи было всё так же темно. Злобные хищники за порогом не обнаружились. Пес выскочил за дверь, крутанулся, определяясь по своим собачьим приметам, где правильнее справить нужду, задрал лапу и словно прирос к стене. Темная порадовалась, что проснулась первой, и тоже отдала дань природе. Пса мрак не прельщал, поэтому, шкрябнув пару раз лапами и рыкнув для смелости, он нырнул в домик. Наемница последовала за ним. Что себе-то врать? За дверью было страшно. И тогда, и теперь.

Пока Джетта растапливала печь, память любезно показывала события минувшей ночи. Ансельмо после первой же крышечки настойки стал раскованным и таким… милым. Улыбался, смеялся, порол всякую чушь. Требовал поцелуй за следующую порцию. Пусик, тоже расслабившийся, – хотя этот-то и по жизни… ненапряженный, – поинтересовался, чем будет расплачиваться он. И даже губы обтер. Сельмо сказал, чтобы Дамиан свои поцелуи засунул себе… куда-нибудь. Только пусть наружу выйдет предварительно, чтобы девушку не смущать. На что настойчивый Аквилеро сообщил, что может расплачиваться поцелуями с Джеттой. Сельмо ответил, что тогда Пусик получит не порцию настойки, а кулаком в нос. Было весело и приятно чувствовать себя объектом внимания двух таких ярких мужчин. И тут любезная память вынесла на поверхность другие воспоминания. Отчаянье в глазах Сельмо, летящего в пропасть. Голову Пусика, залитую кровью.

– Эй, пьянь подзаборная, а ну, подъем! – гаркнула Джетта, прогоняя видения. – Нас ждут подвиги!

Да уж, в жизни всегда найдется место подвигам. Или глупости. Хотя, возможно, это одно и то же.

Несмотря на бодрый перегарный дух, поднялись мужчины легко и на головную боль не жаловались. Сей факт был отдельно отмечен Паладином с выводом: замуж всё же надо выходить. Это заявление озадачивало. Ночные выступления можно было оправдать веселящими парами алкоголя. Теперь же приходилось гадать: то ли утро оказалось ночи не мудренее, то ли всё оказалось мудрёнее, чем казалось. Джетта решила не заморачиваться на сей счет. Вообще, может, дель Пьёро просто страхуется от пакостей с ее стороны? Обещать – не значит жениться. Даже жениться не означает жениться при подобном мезальянсе. Сегодня он женат, а завтра – особым указом Императора совершенно свободен. Нет, Темная помнила своё место. Легкость, что была на душе сразу после сна, окончательно смылась текущими тревогами и прошлыми обидами.

После перекуса Джетта наводила порядок в хижине, а сеньоров аристократов выгнала наружу. У нее под ногами никто не болтается, они спокойно… проветрятся. Темная убрала со стола, замела, сменила накопители Силы в защитных контурах и уже собиралась выходить, когда снаружи раздался хохот Паладина. Кошмарик навострил уши, соизволил поднять пузо с пола и сунул любопытный нос в дверь. Темная тоже выглянула. Светлячок, подвешенный магичкой над домом, освещал следующую картину: Сельмо ржал как лошадь, сложившись пополам у порога, а Аквилеро стоял перед ним в мокром плаще. Причем плащ был мокрым исключительно спереди. И в брызгах. Джетта прикрыла рот ладошкой, чтобы скрыть улыбку.

– Где… – Слова Ансельмо заглушил смех. – Дамиан, друг мой, – дель Пьёро взял себя в руки, лишь изредка покашливая смешками, – где ты тут нашел ветер?

Наемница ожидала, что Аквилеро вспылит, но тот лишь скривил губы, не то от досады, не то сдерживая улыбку:

– Понимаю, как это выглядит, но объяснение еще смешнее: это не я, это статуя.

Выяснилось, что Дамиан решил уединиться. То ли его смущал свет, то ли вчерашняя настойка еще не выветрилась из головы и звала на приключения, но он захотел отойти подальше. Забрел вглубь и наткнулся на статую писающего гномика. Пусику это показалось хорошей идеей.

– И вот, – пожаловался Дамиан, показывая на себя сверху донизу.

– Врешь! – заявил Паладин.

– Ну, хочешь – сам проверь, – предложил Пусик.

Джетта читала о шуточных фонтанах, которые срабатывали от нажатия на скрытую педаль. Но никогда их не видела. Поэтому они с Сельмо в сопровождении пса направилась за Дамианом. Светлячок, плывущий над ними, рассекал темноту. Среди развалин, возле неширокой дорожки, действительно стояло описанное – или описавшее? – изваяние. Руки у него, правда, были отбиты. И голова. Но необходимые для выявления сюжета детали сохранились.

– Вот, – ткнул пальцем Пусик.

– Всё равно не верю, – покачал головой дель Пьёро.

– Тогда встань вот здесь, – пострадавший подошел к статуе сбоку, явно стараясь держаться на безопасном расстоянии, и указал, куда именно нужно встать.

Сельмо встал.

Ничего не произошло.

– Не понимаю… Может, вода кончилась?.. – обиженно произнес Пусик.

– У кого-то просто руки растут из неправильного места, – хохотнул Паладин.

– Может, он как-то на намерения реагирует? – обратился Дамиан к Джетте.

Та пожала плечами.

– И что ты мне предлагаешь? – с ехидцей в голосе поинтересовался Сельмо.

И в этот момент оказалось, что вода не кончилась. И намерения роли не играли. Просто потешка была настроена с отсрочкой во времени. Видимо, предполагалось, что ротозей-гость встанет перед статуей похихикать над местным творчеством – тут-то его и ждет сюрприз. Струя окатила онемевшего Паладина. А дальше – богатырская силушка, огненный темперамент и не проснувшиеся после ночной попойки мозги. В общем, дель Пьёро не придумал ничего лучшего, как со всей дури врезать обидчику кулаком. Джетта ожидала, что каменный гноменок разлетится на тысячу осколков, но вместо этого он развернулся вместе со струей на девяносто градусов. Стоит ли говорить, что в ту самую сторону, где от него прятался Пусик? В отличие от зависшего в неопределенности Паладина, который баюкал ушибленную руку и, судя по всему, решал, ругаться или ржать, Джетта рассмеялась. Ее смех потонул в лязге, усиленном эхом. Кошмарик заскулил. Земля под ногами задрожала. Резко стало не до смеха. Дамиан рванул к ней, а Паладин грудью закрыл их обоих от непонятной опасности, широко раскинув руки. Дрожь усилилась, и в земле образовалась трещина. Плита сдвигалась в сторону, открывая проход. Судя по схеме, дорога до сокровищницы отсюда была как минимум в два раза короче. Лестница выглядела внушительно.

– За вещами, – скомандовал Сельмо, и через несколько минут компания спускалась по каменным ступеням.

Они оказались в огромном круглом зале, из которого вело шесть лучей-коридоров. В простенках между ними были двери. Частью – запертые, частью – зияющие черными провалами пустых комнат. Нависший потолок живо напомнил Джетте детство. От головы Ансельмо до свода оставалось сантиметров десять, и он всё время пытался пригнуться. Светлячок приходилось держать перед собой. Освещенный им круг резко сузился.

– Ты здесь была? – подал голос Дамиан.

– Нет, и даже не подозревала, что в этом месте есть проход, – призналась Джетта. – Видимо, никому раньше не приходило в голову избить каменного гномика.

– Приходило, – возразил Сельмо. – Кто-то же ему голову снес? И руки.

– Возможно, им не повезло с точкой удара, – продолжила рассуждения Темная. – Большинство потайных рычагов срабатывают не на силу. Достаточно небольшой, но приложенной в правильном месте. Заметь, как остроумно придумано: спрятали на самом видном месте, где никто искать не будет.

На следующий уровень они спустились. Оставалось лишь совместить схемы первого и второго уровня, чтобы найти место, где сейчас находились искатели артефакта.

– Нужно выйти из здания и поискать ориентиры, – сообщила Темная спутникам.

– Как будем искать? – спросил Сельмо.

Джетта глянула на него, как на идиота:

– Ногами.

– Всей толпой будем по каждому коридору проходить? – уточнил Паладин.

– О, да! Нас же тут целая банда! – саркастически заметила магичка, «прикручивая» светлячка: слишком ярко горел для столь ограниченного пространства.

– Я тоже поддерживаю: нужно идти вместе, – произнес, оглядываясь, Пусик. – Не забывай, на этом уровне водится что-то непонятное.

– Хорошо, – согласился дель Пьёро. – Я пойду в один коридор, ты с Джеттой – в другой. В случае появления неведомого чудовища ты будешь ее защищать, пока не подбегу я.

– А кто будет защищать тебя? – спросила в ответ Джетта.

– Ладно, – согласился Дамиан. – Давай. Но только в пределах слышимости.

Темная поняла, что мужчины уже всё решили. Даже во сне лбы у них были непробиваемы. Что говорить о бодрствующем состоянии?

Обследовать решили соседние «лучики». Перекрикивания «Ну, что там?» – «А ничего!» слышались всё хуже. Коридор выдал развязку.

– Куда идем? – спросил Аквилеро.

– Назад, – твердо сказала Джетта. – Сель-мо! Возвращаемся к первому за-лу!! – крикнула она, сложив руки рупором.

– Почему? – полюбопытствовал Пусик.

– Сейчас расскажу.

Повторять одно и то же дважды не хотелось. Они вернулись туда, откуда вышли. Спустя минут пять появился Паладин:

– Что случилось? – задал он вопрос сходу.

– Поднимаемся и идем по изначальному маршруту. – Джетта поставила спутников перед фактом. – Я поняла, почему здесь народ терялся. Это не зал. Это площадь. И шли мы не коридорам, а по улочкам. Мы элементарно не сможем определиться с местоположением. Пошли!

И именно в этот момент – будто ждал! – сработал механизм, закрывающий люк в потолке. Видимо, он тоже был настроен на время. Над головой что-то заскрежетало и захлюпало. Кошмарик, выдрессированный опытом, даже пасть не раскрыл. Лишь тихо поскуливал у ног хозяйки. Темная рванула в сторону лестницы, но была поймана Паладином за талию.

– Джи, милая, я понимаю, что ты видела смерть каждого из нас, и варианта быть раздавленным надвое гномьей плитой там не было, – как-то слишком ласково произнес он. – Но всё же не стоит давать судьбе простор для творчества.

– Из-за тебя мы теперь заперты! – заорала Джетта, наблюдая, как сужается черная щель вверху.

– Ищи хорошее. Мы могли бы оказаться запертыми здесь без вещей, – невозмутимо заявил Сельмо.

Дамиан молчал. Вскоре и механизм заткнулся. Надежда выбраться наружу растаяла.

– Джетта, давай попробуем всё-таки сориентироваться по схеме, – разбил тишину Пусик. – Итак, у нас есть площадь с шестью правильно расходящимися улочками… – Он потянул к себе листок со схемой в безвольно повисшей руке.

И оказался прав. На всей схеме оказалось всего четыре подобных места. Из них два располагались в нужном углу. Оставалось лишь вычислить, на которой из площадей они сейчас находились.

– Доставай карту! – скомандовала Джетта. Где-то впереди вновь замаячила надежда.

Сельмо полез во внутренний карман и вынул заветный прямоугольник. Развернул. Троица склонилась над ним. Безрезультатно. Лист был пуст. Буквально. Перед ними был самый обычный чистый лист бумаги.

– Твои выходки?! – накинулся Сельмо на Темную.

Дамиан встал между ними.

– Ты что, не видишь: она поражена не меньше нас! – сказал Пусик слово в защиту. Пусик – такой Пусик!

– Да она что хочешь сыграет! – заорал Паладин. А ведь всего час назад замуж звал. – Хочешь – удивление, хочешь – горе, хочешь – колыбельную на скрипке, хочешь – фугу на нервах. Крайне талантливая девушка. Где карта? – рявкнул он на Темную.

Джетта аж вздрогнула. Притихший было Кошмарик зарычал.

– Карта у тебя в руках, – как можно спокойнее ответила воровка. – Я ее не трогала. Лучше подумай, что ты мог сделать такого, чтобы ее испортить?

– Я?! – возмутился Паладин.

– Ну не я же! – в тон ответила Темная.

– Спокойно, – примиряюще поднял руки Пусик. – Может, у нее просто сел магический заряд. Проверь, – он обратился к магичке.

– Нет там никакого магического заряда, – буркнула Джетта. – Я первое время, как Силу ощущать стала, знаешь, сколько над ней медитировала? Ни одной нити не нашла.

– Странно, – произнес Дамиан. – А Гешшар что сказал?

– Сказал, что, по-видимому, штука из мира Богов.

– Ты правда не брала карту? – спросил Ансельмо уже спокойно.

– А ты поверишь? – скривилась Джетта.

– Постараюсь.

– Нет.

– Лучше б взяла, – сделал неожиданный вывод дель Пьёро. – Может, у тебя она оказалась бы невредимой, – произнес он, аккуратно сворачивая лист и убирая себе за пазуху.

– Надеешься, еще заработает? – поинтересовался Дамиан.

– Если это предмет из мира Богов, Император будет счастлив получить его даже в нерабочем состоянии, – напомнил Сальмо. – Что будем делать? Джи, может, попробуешь сориентироваться по линиям Силы?

Мощные линии Силы были ориентированы по сторонам света, в его словах был смысл. Магичка закрыла глаза, ощупывая пространство. После нескольких минут тщетных попыток она признала:

– Ничего. Сухо, как в степи в разгар лета.

Хреново. Это означало, что восстановить резерв ей неоткуда. Придется завязывать со всякими показательными выступлениями.

– Значит, идем наугад до ближайшего ориентира, – решил Паладин. – Тебе какой коридор больше нравится? – спросил он у Джетты.

Джетте не нравился никакой. Ей вообще всё это приключение категорически нравиться перестало. Если бы она могла сейчас открыть огров люк, она бы послала к троллям собачьим этот заказ и пошла бы домой. В конце концов, есть вещи подороже денег. Жизнь, например. Почему-то именно теперь Темная осознала всю серьезность ставок. Но увы, как сдвинуть плиту изнутри, было неизвестно. И надеяться на то, что решение найдется само собой, не приходилось.

Интерлюдия

Игроки возле доски выглядели если не потерянными, то обескураженными точно.

– Они вообще где? – спросил Игрок Темными у более опытного товарища.

– Здесь, – его соперник уверенно ткнул пальцем в равномерно залитое поле, в котором еще недавно было видно подземелье и люк, в который спустились фигуранты.

– Здесь – где?

– Где-то, – куда менее жизнеутверждающе ответил он.

– А почему мы их не видим?

– Не строй из себя идиота.

– Тебе-то легко. Тебе и строить из себя ничего не нужно, – заявил Игрок Темными. Его противник предупреждающе сложил руку на груди и глянул из-под бровей. – И всё же, почему?

– Почему-почему. Потому что датчики там не стоят.

– Это и ежу понятно. Почему не стоят?

– А зачем их туда ставить? – возмутился Игрок Светлыми. – Все нормальные люди знают, что там делать нечего. Знаешь, какой там фон?

– А ненормальные?

– А ненормальным туда и дорога.

– Так что, игра окончена, выходит? – как-то удивленно спросил Игрок Темными.

– Не уверен, – ответил ему соперник. – Эти настолько двинутые в башню, что могут и вернуться. Ходи давай. Чего попусту на доску пялиться? Авось еще какого-нибудь злодея най… – он замолчал на полуслове.

– Твое бы карканье, да в мирных целях, – рыкнул Игрок Темными.