Текст книги "Снесу крышу. Дорого"

Глава 13
Павел

Дарья стояла, вооружённая до зубов блокнотом и ручкой, и требовала от Полякова конкретных сроков. Причём у Паши было плохое предчувствие, что одной записью в блокнот дело не ограничится.

О боже! Он только что сам, собственноручно, завёл у себя в кабинете обновлённую версию Галины Петровны! С повышенной хваткостью.

…Вот подошла бы она сейчас к нему и схватила бы за яйца. В прямом, а не переносном смысле.

Кощей неожиданно завёлся от этой мысли и порадовался, что столешница надёжно скрывает его реакции от посторонних глаз.

– Завтра, через неделю, в конце месяца? – подсказала помощница, видимо, заметив, что начальник испытывает сложности.

Паша зацепился за знакомые слова. Завтра, через неделю или конец месяца. Кофеварка. Купить. Слово «купить» Паше нравилось меньше, чем слово «кофеварка».

– А сколько она стоит? – уже более осмысленно поинтересовался Поляков.

Разговоры о деньгах приводили его в чувство даже в самых сложных ситуациях.

– По-разному, – Дарья закусила кончик ручки, глядя в потолок, и, задумавшись, пару раз погрузила его в приоткрытый рот и обратно.

Поляков нервно сглотнул. И неожиданно для себя он познал глубину слова «невротик».

– Можно дешевле тысячи взять, а можно и за несколько десятков тысяч.

– Зелёных? – переспросил Кощей, спуская с неба на землю.

– Да вы что?! – возмутилась помощница. – В рублях! Хотя, если постараться, можно найти и в зелёных.

– Не нужно. – «Дешевле тысячи» ему понравилось. – А в чём разница?

– Какие-то сами перемалывают кофе, какие-то работают на капсулах, какие-то могут вбивать пенку, есть капельные, рожковые, гейзерные…

– А на вкус кофе они чем отличаются? – не понял Пашка.

– Вообще, вкус кофе в большей степени определяется самим кофе, – выдала Дарья. – Наверное, тип кофеварки тоже имеет значение. Я могу подобрать информацию.

Паша кивнул.

– К какому сроку? – уточнила девушка.

Вот ставить сроки другим Кощей умел. И даже любил.

– Давайте… завтра, – предложил он.

«Даша, сделайте мне кофе», – представилось ему. «Сию минуту, шеф!», – и она в миниюбочке выбегает и возвращается с крохотной кружечкой на блюдечке.

– …И про кофейные пары тоже уточните, – велел Кощей.

– Хорошо, – Даша сделала пометку в блокноте. – Вы можете рассказать о своём рабочем графике на ближайшие дни?

Паша и сам бы был не против узнать свой рабочий график на ближайшие дни.

– Думаю, вам уже нужно, – он глянул на часы, – подойти к Елене Ви… – тут Кощей взмахнул рукой, чтобы показать направление, куда именно нужно идти, по дороге смахивая со стола свежеобтёсанный набор для канцелярии.

Паша подскочил с кресла и потянулся, чтобы поднять, но чуть не врезался носом в задранную кверху женскую задницу. И пока его помощница медленно разгибалась, попутно поправляя причёску, Поляков также медленно и тихо садился в кресло. Ткнуться носом он не успел.

Но запах уловил.

И это был хорошо знакомый Паше запах женского возбуждения, чтоб ему век куни не видать.

Дарья, радостно улыбаясь, водрузила металлический органайзер на стол, предварительно смахнув с него несуществующую пыль.

– К Елене Викторовне вам нужно подойти, – закончил Кощей. – И к юристу. Они заодно подскажут, если планировали какие-то встречи с моим присутствием. А айтишники пока настроят вам доступ в общекорпоративный почтовый ящик. Вдруг там какое-то приглашение, а я его пропустил.

Заодно кто-нибудь отделит зёрна от спама, подумал Паша.

И Дарью он из кабинета выпроводил.

Его новая помощница Даша Несветаева – замечательная девушка. Но вряд ли позволит разложить себя на столе прямо сегодня. А если Паша сегодня кого-нибудь не разложит, у него яйца звенеть начнут. И разобьются ненароком.

Поэтому он набрал номер своей подружки и предложил ей заехать.

В профилактических целях.

Глава 14
Дарья

Выходя из отдела кадров, Даша вся светилась от гордости. Она смогла! Она сделала! Она получила эту работу! Переполненная ликованием, Дарья подписала соглашение о неразглашении служебной информации и прошла инструктаж по технике безопасности. Ей потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить: работа – не главная её цель. Её цель – втереться в доверие к Павлу Константиновичу Полякову по прозвищу «Кощей».

За что его прозвали «Кощеем», Несветаева уже поняла. Но, в отличие от многих девушек своего возраста, не считала это недостатком. Человек, который бездумно тратит деньги, никогда не станет богатым, показывал её немалый опыт. Вкладывая средства, человек должен точно понимать, что он за них получит и как быстро окупится вложение. Так что задачу сделать обзор по кофеваркам Дарья приняла как вызов. Это будет интересно.

После завершения всех бюрократических процедур, Даша, вооружившись блокнотом и ручкой, пошла в атаку. Кто не знает: записная книжка и ручка – грозное оружие. Почти как щит и меч, только весят меньше. От юриста она добилась информации лишь об одной встрече с клиентом, завтра. Зато от вопроса, а не нужно ли о чём-то напомнить Павлу Константиновичу, тот расцвёл, как одуванчик по весне, ясным солнышком на поляне. Он выдал по памяти, как автомат, очередь из пятнадцати дел. Потом задумался, и достучал ещё десять. И, провожая, радушно предложил заходить почаще. Радушия в голосе на выходе было гораздо больше, чем на входе.

Елена Викторовна в предках имела энкавэдешника. И, может, даже не одного. Промурыжив Дашу расспросами, зачем ей нужно знать о планах директора, она сказала, что ей ничего не известно. Даша десять раз поблагодарила универсум, что решение о приёме на работу принимал Поляков. Эта бы точно отзвонила по всем предыдущим работодателям. Даша специально допустила ошибку в номере отдела кадров с последнего места работы. В отличие от остальных. А в качестве лица, который может Несветаеву порекомендовать, указала под именем начальника общего отдела этой фирмы свою знакомую. Но Елена Викторовна с НКВД в генах могла и не остановиться на достигнутом.

Единственное, что способно остановить бронепоезд вроде неё, был другой бронепоезд. В данном случае это был виртуальным покровитель, информацию о котором кадровичка пыталась из Даши выпытать. Даже удивительно, как глубоко та заглотила наживку, учитывая, что её, наживки и не было, по сути. Сама придумала, сама заглотила. Дарья поддержала легенду плиткой швейцарского «Lindt». В благодарность за внимание, но с намёком на источник. Елена Викторовна заявила, что поблажек от неё помощник директора не дождётся, кто бы за ней ни стоял, но шоколадку забрала. Так, что Даша не смогла заметить, куда и в какой момент. Вот что значит профессионал своего дела!

По завершении беседы кадровичка порекомендовала Даше подойти к главбуху. Галина Петровна осмотрела Дашу, как еврейская мама будущую невестку: пристально, ревниво и критично. Но после вопроса, как часто бухгалтерия приносит бумаги на подпись, подобрела и приняла как родную. И сказала, что первую папочку принесёт через час. Нет, за час всё не успеет. Через два.

В общем, когда Даша закончила с делами, время было две минуты до обеда. Павла Константиновича она встретила в коридоре, он отдал ей ключ и предложил пообедать в кафе. Несветаева отказалась, сославшись, что взяла еду с собой, и Кощей упылил по коридору, как самум по Сахаре. Только когда этот ураган в кожаном пальто скрылся на лестнице, Дарья почувствовала, что выдохнула.

Всё же находиться с ним рядом, в одном помещении, будет непросто для психики. Было в нём что-то такое, от чего ей становилось не по себе. Женское возбуждение – универсальный способ привлечь мужское внимание. Но когда Дарья наклонялась за органайзером – конечно, в качестве осознанной провокации, – она вдруг на секунду представила, что сейчас мощный Поляков поднимется с кресла, крепко возьмёт её за бёдра и прижмётся к ней… тем, что у него на неё стояло, как Даша могла заметить. И картинка оказалась такой… соблазнительной, что Несветаева испугалась, не будет ли пятна на юбке. Но потом напомнила себе, что пятно было бы, если она сидела, и успокоилась.

Пока успокоилась.

Потому что ей с этим вулканом тестостерона сидеть в одном кабинете месяца два, если не повезёт…

Даша купила внизу кофе и сэндвич, по-быстрому перекусила и поднялась в кабинет директора, – временно, как она надеялась, и её рабочее место. Первым делом она осмотрела стены, потолок и мебель на предмет камер. Она бы обязательно установила, будь на месте хозяина. У него охранная фирма или институт благородных девиц? Расположение камер – стратегически важная информация. Сами собой они не страшны. Критично знать территорию, которую они не покрывают. Или хотя бы откуда нужно отвернуться в сценах 18+, чтобы обойтись без компромата.

Первый осмотр ничего не дал, камера на мониторе Павла не в счёт. Но Даша отметила на будущее поискать позже. Во-первых, если нет сейчас, не значит, что не появится завтра. А во-вторых, если всё-таки есть, то слишком пристальное внимание к обстановке может вызвать подозрения.

На время прикрутив фитилёк любопытства и паранойи, Дарья погрузилась в работу. Почтовый ящик обрадовал пятьюстами непрочитанными сообщениями. «Вдруг там какое-то приглашение, а я его пропустил». Было бы очень странно, если бы Павел Константинович хотя бы одно приглашение там нашёл.

К концу обеда Несветаева более-менее отфильтровала во входящих спам, отобрала письма, которые не утратили свою актуальность, и попыталась отправить их на печать.

И не обнаружила ни одного принтера в кабинете.

– Павел Константинович, а где мне распечатывать материалы? – поинтересовалась Даша, когда начальник вернулся с обеда, привнося с собою ароматы еды и опасности.

– Какие материалы? – Поляков довольно плюхнулся в кресло и потянулся, выкручивая над головой сомкнутые в замок пальцы.

– Письма, например.

– Зачем их распечатывать? – шеф зевнул, запоздало прикрывая пасть лапищей. – Они же электронные.

– Так их же нужно отписать исполнителям, – удивилась Дарья.

– Слышите? – шеф выставил вперёд левое ухо. – Топ, топ, топ…

– Не-ет, – помотала головой Несветаева, прислушавшись.

– Это твёрдая поступь бюрократии по коридорам «Паллады»! – поднял палец Кощей. Который не Кощей, а тролль.

– А как по-другому я буду отслеживать исполнение? – обиделась Даша.

На лице Полякова промелькнуло сложное комплексное выражение с квадратными скобками. Что точно он подумал, Дарья разобрать не смогла, но там явно было что-то из серии: «А вы ещё и отслеживать будете?».

– А вы записывайте, чтобы не забыть, – философски выдал Поляков.

У Даши появилось сразу два желания: постучать ему по голове и спросить, из какой дремучей глубинки он вылез? По понятной причине, ни одно из них она не реализовала.

– Я-то не забуду. А если исполнитель забудет, что я ему что-то такое говорила? – намекнула Дарья.

– Мне почему-то не говорят, – по-простецки возразил начальник.

– Может потому что у нас с вами разные весовые категории?

Кощей скривил челюсть и покивал головой:

– Возможно.

Потом на его лице появились признаки мыслительной деятельности.

– Ладно, – согласно кивнул шеф напоследок, – я попрошу, чтобы для вас настроили подключение к принтеру бухгалтерии.

– Баня. Через дорогу – раздевалка, – буркнула Несветаева.

– Что? – переспросил Павел Константинович.

– «Баня. Через дорогу – раздевалка», – громче повторила Даша. – Бабушка моя так говорила. Утверждала, что это анекдот.

Кощей сделал приглашающий жест, дескать, «расскажите».

– Это весь анекдот. «Баня. Через дорогу – раздевалка».

– Хм, – сочно хмыкнул Поляков. – Не смешно, но концепция мне нравится. Так мне обращаться к компьютерщикам, или уже не надо?

В общем, об отдельном принтере Даше оставалось лишь мечтать.

– Обращайтесь, – дала добро Несветаева.

– Спасибо.

Видимо, слишком явно «дала добро», но Кощей недовольным не выглядел. Напротив, скорее довольным. После обеда у мужчин это, в принципе, нормальное физиологическое явление.

Затем последовало прибытие косматого парня в свитере, жалкое блеяние: «А точно надо?», руководящий рык: «Точно!», изгнание её с места, манипуляции с техникой… Причём всё это делалось с выражением: «Вот на фига? Ведь наверняка этим никто никогда не воспользуется. Только время на ветер». Будто всё остальное время парень впахивал не покладая рук. На клавиатуру.

Зато через пятнадцать минут Дарья нажала на кнопочку «печать» и письма улетели на принтер. Пугать полтергейстом бухгалтерию. Их же никто не предупредил.

Огорчив Галину Петровну посягновением на любимое и единственное МФУ, Даша забрала бумаги и радостно поскакала предъявить начальнику результаты своих трудов. Начальник недовольно разлепил слипающиеся веки и уставился на бумажки. Осознав, что от него требуется, он сначала лениво, потом даже с воодушевлением, пугая кривым почерком, стал раздавать поручения подчинённым. Несветаева сомневалась, что справится с расшифровкой, но у неё был ценный помощник – Елена Викторовна.

Потом дело дошло до «напоминаний» от юриста, тут Поляков снова начал морщиться и дуться, назначил даты (читай: потыкал пальцем в календарь) и возмущённо заявил, что ему нужно работать, а не этой фигней заниматься.

И свалил из кабинета.

В туалет, наверное.

Даша быстренько сбегала в бухгалтерию и попросила Галину Петровну отложить бухгалтерские бумаги до завтра. Чтобы начальник не перегрелся. Главбухша, на глазах которой Несветаева забирала из принтера ворох бумаг, понимающе кивнула.

Потом Даша ходила по кабинетам с журналом учёта, выцыганенным у той же Галины Петровны, и пугала новыми порядками девственно-расслабленных обитателей «Паллады».

В общем, оторвалась по полной.

Вернулась к себе на место Дарья уже за час до работы. Начальник довольно потягивался и зевал, «наработавшись» в её отсутствие, и начал звонить по разным деловым вопросам очень деловым тоном. Но Даша быстро отключилась от реальности, погрузившись в интернет-сёрфинг: ей предстояло подготовить обзор кофеварок.

Душа была полна эйфории.

День определённо задался.

Ровно до того момента, как дверь в их с Павлом Константиновичем кабинет распахнулась и радостным воплем: «Зайчик, вот и я!» – туда ворвалась крашеная блондинка с силиконовыми губами.

Глава 15
Дарья

Директор расцвёл радостно, как подснежник на проталине.

– Дарья Владиславовна, – обратился он к помощнице, – вы можете… уйти пораньше. Вам нужно еще… кофеварки посмотреть, – продолжил Поляков, глядя на свою зайку пельменегубую.

– Хорошо, Павел Константинович, – покладисто согласилась Даша. – Обязательно. Я только в бухгалтерию заскочу на минутку.

Её трясло от бешенства. Она столько нервов потратила, столько сил вложила! А тут приходит какая-то фифа блохастая и хочет все достижения одним подмахом в унитаз спустить?!

Даша взяла себя в руки и ме-едленно пошла по коридору. Перекручивая в голове имеющуюся информацию.

«Можете… уйти пораньше. Вам нужно ещё… кофеварки посмотреть» К-козел! Все мужики – козлы. Кроме тех, кто бараны и свиньи. Толстые свиньи с грязным пятачком. Фу! Лучше с козлом. А Павел Константинович даже не вонючий.

И денег за него неплохо отвалить обещали.

И работать здесь и остаться можно будет. Если ей отдельное помещение выделят. Платят, конечно, немного.

Да и не платили пока.

Но всё равно было жаль терять эти пока не полученные, но уже свои, кровные денежки.

Все.

Размышления Даши прервал звонок сотового.

– Да, – автоматически ответила она.

– Мне… очень плохо… – прошептала в трубку мама, и сердце Даши упало.

– Мама, что случилось?!

– Голова… Руки трясутся… Я, наверное, умираю…

– Ты давление мерила?

– При чём тут давление?! – прорезался у мамы голос. – А-а-а… – снова простонала она, рассекая острым лезвием Дашину печень.

– Мама, вызови, пожалуйста, скорую.

– Ты хочешь меня поскорее сдать этим убийцам в белых халатах? – добавив трагичных тонов в голос, всхлипнула мама.

– Я всё равно ничего не могу сделать. А у них медицинское образование, – попыталась убедить Даша.

– Ты могла бы пойти учиться на фельдшера!

Дарья закатила глаза. Она на секунду вспомнила практику курсов по массажу в Доме престарелых и похотливые намёки старичка, провонявшего пролежнями и безнадёгой. И соседскую бабульку, выносящую мозг жалобами на управляющую компанию. Конечно, труд медика почётен и бесценен, но Несветаева не чувствовала к нему призвания. Вообще никакого. У неё не было открытого сердца и желания нести людям свет. Во-первых, ей самой не хватало. А во-вторых, Даша видела чудовищ, которые прятались под благочестивыми ликами. Она видела, как они впиваются своими зубами в чужую плоть и сосут кровь…

Или выносят мозг.

– Мама. Я на работе.

– Почему ты постоянно мне врёшь! – возмутилась мама. – Ещё вчера у тебя никакой работы не было…

– А сегодня есть, – прервала её Даша. – Но даже если бы не было, мама, я в другом городе.

– Ты бросила меня подыхать, как какую-то подзаборную шваль! Вышвырнула из своей жизни!..

– Мама, вызови, пожалуйста, скорую. Меня требует к себе директор. Я перезвоню позже, – бросила она в трубку и нажала отбой.

А-а-а-а!

Даша обхватила голову руками в беззвучном крике. Потом пару раз стукнулась головой о стену, но соседняя дверь в кабинет стала открываться, и Даша выпрямилась, натянула на лицо деловое выражение и твёрдым шагом направилась прямо по коридору. Она улыбнулась юристу, крепкому мужичку с землистым прокуренным лицом, испещрённым морщинами, и тот ответил ей смущённым взглядом.

Неиспорченные они здесь.

Пока.

– А… Павел Константинович у себя? – поинтересовался юрист.

– Да, Богдан Викторович, – приветливо ответила Даша.

Он же не спросил, один ли директор, правильно?

Злорадно дёрнув бровью, Дарья направилась в туалет.

Можно было начинать отсчёт. Несветаева была уверена, что фифа вот-вот последует за ней. Не может быть, чтобы такая девица не пошла «попудрить носик», если её выставят за дверь. А в изгоняющие таланты Богдана Викторовича Даша верила. От его выправки смутно веяло МВД.

Она включила воду в кране и стала смывать с рук раздражение.

«Ту-дум-чвяк!» – захлопнулась дверь, и щёлкнул язычок замка.

– О, новенькая! – «хачь-хачь» прочавкала она жвачкой.

Боже, где он нашёл себе такую шалаву?

С другой стороны, кто бы ещё прискакал к нему на работу с воплями: «Пашенька, я ваша навеки!»? Только профессионалка. Такая, как Даша, или такая, как Зайка.

Зайка толстогубая открыла сумочку и… начала пудрить носик. Тщательно растягивая носогубную складочку и челюстной сустав заодно разрабатывая. Перед физическими нагрузками главное – хорошая разминка.

– Чё уставилась? – зыркнула Зайка на Дашу в зеркало. – Иди гуляй. В бухгалтерию свою.

Убрала пудреницу и достала помаду, слегка потускневшую от радости встречи.

– Вообще-то, я на своей работе, – напомнила Несветаева. – И имею полное право находиться в этом туалете.

Такой английский намёк на то, что Зайка – не имеет. Она даже имени-то не имеет. Не то что права на туалет.

– Ну разве что в туале-ете, – протянула девица.

Чвяк-чвяк.

Тут, конечно, Дарья сама подставилась.

– И в «Палладе» вообще, и в кабинете Павла Константиновича – в частности, – напомнила Даша.

– Чё-то ты дерзкая, – «чвяк-чвяк». – Ты как сегодня пришла в «Палладу», так завтра уйдёшь.

– А. Так вы из отдела кадров! – «догадалась» Несветаева. – А я думала, что там Елена Викторовна командует, – дебиловато «обрадовалась» открытию она.

– На*рать я хотела на вашу Елену Викторовну, – «чвяк-чвяк», и помаду сменил брасматик, подкрашивая явно наращенные ресницы.

– Ай! Что ж вы так неосторожно! – воскликнула Даша, и Зайка потянулась к зеркалу в поисках размазанной туши. – Разве можно так о чужих людях говорить?

– Вали, вали отсюда, юродивая, – фыркнула Зайка и хрюкнула носом, как свинка.

– Тебе, звезда ушастая, – улыбнулась Несветаева отражению Зайки в зеркале, – не говорили, что вежливо нужно разговаривать с незнакомыми людьми. А то, знаешь, увлечёшься, координацию потеряешь… Руки-ноги поломать можно. Зубы потерять… от встречи с суровой реальностью. У тебя, конечно, губы обладают повышенной амортизационной способностью…

– Угрожаешь? – скривила дутые губы Зайка, став похожей на Джокера из фильма.

– Я? – «поразилась» Даша. – Ни в коем случае. Просто предсказываю. Дар у меня такой. Предсказательский. И дар мой подсказывает, что валить отсюда нужно тебе, шубой накрывшись, селёдка большеротая. Потому что с Пашенькой тебе всё равно больше ничего не обломится.

– Тебе, – «чвяк-чвяк» – что ли, обломится? – Зайка расхохоталась.

– Во-первых, мне. Ты думаешь, почему тебя среди дня высвистали? Потому что стояк кому-то присунуть нужно, а меня добиваться ещё и добиваться. А ты, лядь продажная, сама дашь. И возьмёшь. И снова дашь.

– Да как ты смеешь! – кулачок с акриловыми ногтями сжался.

– Не продажная? – уточнила Даша. – Бесценная? «На рынке корову, – она показала на себе ладонями размер пятый, – старик продавал, никто за корову цены не давал».

Нужно было добить. Несветаева видела, что терпение Зайки держится на тонкой ниточке, но нужно было, чтобы она сорвалась. По-настоящему. Какие у неё могут быть уязвимые точки?

«Ты что, думаешь, что-то значишь для своего отца? Да он даже слышать о тебе не захотел!»

– Ты что, всерьёз думаешь, что твоё мнение здесь на что-то повлияет? Только не говори, что видишь себя здесь хозяйкой. Что, всерьёз воображаешь себя мадам Поляковой? – с вкрадчивым сарказмом говорила Даша.

Губы девицы дрогнули. И ни единого «хачь»! Она что, действительно думала… О, боже! Это даже не смешно.

«Зачем тебе платье с рюшечками? Ты себя в зеркало видела? Ты же тощая как жердь. У тебя под этими рюшами ножки-спички торчать будут. И все будут смеяться».

– Может, уже и платье свадебное присмотрела? На кринолине, в стразах и бантиках, принцесса М-ценского розлива. А колечко с бриллиантом выбрала?

– З-заткнись! – прошипела Зайка.

«Кому ты нужна? Можно подумать, кто-то захочет на тебе жениться с твоим-то характером!»

– Нельзя же быть такой наивной дурой. Вроде уже не юная девушка. В «наколках» вся, – Даша показала на губы, – как вор в законе. Ты что не понимаешь? На таких, как ты, не женятся. Даже такие, как Поляков.

«Он тебя бросит, попользует и бросит. Думаешь, ему от тебя что-то, кроме постели нужно? Что ты ещё можешь ему дать?»

– Таких, как ты, имеют раком у стола и выбрасывают, как гондон в мусорку. Потому что ты ничего не стоишь. Натурзаменитель мастурбатора, – скривила Даша губы. – И ты наивно полагаешь, что твоё слово на что-то повлияет?

– Ну ты допрыгалась, с-сучка! – Зайка развернулась на своих каблуках, чуть не поскользнувшись на гладком кафеле, и вылетела из туалета, как ведьма на метле, хлопнув дверью.

Даша фыркнула. «Мама поможет, мама подскажет».

Несветаева набралась праны в два больших вдоха. Ещё раз сполоснула руки. Обтёрла их бумажным полотенцем. Потом тщательно сложила его уголок к уголку, перегнула. И так пять раз. Ничто не восстанавливает душевное (хотя слово «душевное», по мнению Дарьи, с нею плохо сочеталось) равновесие, как рутинные занятия. Потом выбросила его в ведро и с деловым видом отправилась в бухгалтерию. А оттуда, – с обещанной папкой документов на подпись, – обратно в кабинет директора.

Постучалась.

…В крайнем случае Дарья просто провалит заказ. Может, и к лучшему. Неправильно как-то всё началось. И реагировала она на Полякова не так, как обычно. И заказчику много задолжать не успела. Ну, переспит с ним пару раз – и будут в расчёте.

Устроится на работу, как все. Ведь когда-то она работала просто. И нормально получалось. Её даже ценили. Не будет у неё стопочки денег. Будет скромнее в желаниях. И маме придётся побыть скромнее в желаниях.

«Я столько лет тебя кормила, одевала, всё тебе покупала! А теперь я не могу работать. Что, бросишь меня, да? Подыхай, мама, от голода?»

Даша постучала ещё раз.

– Войдите! – из-за двери раздался раздражённый голос Кощея.

Хозяин кабинета сидел в своём кресле, уложив руки на подлокотники. Зайка возвышалась за ним с победным видом. Вид же Кощея оставлял желать лучшего. Было заметно, что ему неловко. Даже глаза отвёл.

– Павел Константинович, – с умоляюще-извиняющейся улыбкой обратилась Даша к директору, – я буквально на секундочку – и убегаю. Галина Петровна очень просила вас этот счёт подписать, а остальное ждёт до завтра.

Несветаева жестом фокусника выхватила из папки бумажку, которую главбух действительно попросила подписать побыстрее. После Дашиного наводящего вопроса.

С довольным видом новичка, который выполнил контрольную на пять, она аккуратно плюхнула папку на край стола и уложила лист перед начальником.

Тот уставился на счёт, но было заметно, что сосредоточиться ему удаётся с трудом.

– Кхе-кхе, – недовольно напомнила о себе Зайка.

…Сложнее всего Дарье дались не умения смотреть восхищённым взглядом или стонать, изображая страсть и бурный оргазм. Труднее всего оказалось менять задуманное поведение в зависимости от обстановки. Вовремя отступить, отказаться от намеченного. «Зайка» этого не умела.

Или просто была неспособна правильно эту обстановку оценить.

Даша бы на её месте прикинулась ветошью, а потом, когда они останутся одни, поплакалась в жилетку. Но Зайке нужно было непременно доказать свою значимость, показать место в иерархии. Здесь и сейчас, чтобы ткнуть носом в дерьмо зарвавшуюся соперницу. Тут Несветаева постаралась, конечно. Она умела бить по почкам.

Это у неё наследственное.

Поляков, поморщившись, отложил ручку.

– Даша, вы… разговаривали с Соней? – выдавил из себя он.

– Я? – недоумённо переспросила Даша. – Разговаривала?..

Хочешь раскрутить собеседника на откровенность, просто повторяй за ним его же слова.

– Да. Ну… вы ей, – директор явно чувствовал себя не в своей тарелке, – угрожали?

– Угрожала?.. – Даша мгновенно приняла официально-деловой вид, стерев улыбочку с лица: – Павел Константинович, мы можем обсудить этот вопрос наедине? Возможно, завтра, если вам…

– Нет, сейчас говори! – взвизгнула из-за кресла не Зайка Соня.

Поляков скривился.

Разве можно мужика так публично кастрировать? Даже если ты уверена, что можешь им крутить, как дирижёр палочкой, туда-сюда. Тем более что тут не лошок занюханный, а вполне себе успешный бизнесмен, строящий из себя альфу.

Он сделал жест открытой ладонью, приглашая к разговору.

– Может, я в бухгалтерии лучше буду сидеть? – спросила Даша. – Я понимаю, у вас свои порядки, вы у себя на фирме хозяин. Но мне бы не хотелось выслушивать подобные обвинения от ваших… девушек, только потому, что они заподозрят меня в… нерабочих отношениях с руководством, – выдала она, как комсомолка перед гестапо.

Лицо Полякова чуть расслабилось, зато «Зайка» внезапно съехала с катушек и с воплем: «Ах ты сучка!», вцепилась Даше в волосы.

Вот такого Несветаева не планировала. На такую удачу она даже не надеялась. Она лишь испуганно отступила и закричала от боли, когда острые ногти впились в её лицо.

…Кричать ей тоже пришлось учиться. Николай Владимирович не успокаивался, пока она не начинала кричать, и только потом бросался с извинениями и уверениями в большой и чистой любви.

– Соня! – словно сквозь вату, расслышала она голос Кощея. – Соня, успокойся! – голос приближался. – Соня, да что на тебя нашло?!

– Она… – всхлипывала Зайка и наконец ослабила хватку. – Она врёт! Она говорила, что на таких, как я, не женятся! Что меня только раком… Как гондон… – хлюпая носом рассказывала она совсем не те вещи, которые нужно говорить мужчине.

Даша потрогала лицо. На пальцах осталась кровь. Пуговицы жилета были выдраны с мясом.

– Павел Константинович, можно я?.. – Даша, всхлипывая, показала рукой в сторону двери.

– Да, конечно, Дарья Владиславовна, – поспешно согласился Кощей, пытаясь удержать Зайку Соню.

Даша схватила сумочку со своего стула и быстро выбежала. В сумочке лежали бумажные платочки. Пока Несветаева пыталась их нащупать, за спиной хлопнула дверь и мимо пронеслась Зайка. Обогнав Дашу на несколько шагов, она подвернула ногу.

– Я же говорила: осторожнее нужно быть. Так и ноги поломать недолго, – чуть слышно бросила Дарья ей вдогонку.

– Ах ты дрянь!..

Свалка началась по новой. Полюбоваться на бой века из кабинетов высыпались зеваки, и Павлу Константиновичу пришлось снова отдирать от Даши Зайку, ревущую, как тигрица во время случки. К Несветаевой устремились любопытные бухгалтерши и сочувствующая Елена Викторовна с предложением первой помощи и животрепещущим вопросом, как всё было.

«Зайка» под конвоем Полякова навсегда покинула стены «Паллады».

Даша была в этом уверена.