Текст книги "Неевклидово пространство"

В глазах Роул мелькнула насмешка.

– А «ручной»?

– Стоило мне приехать сюда, как я отправляюсь в Управление и возвращаюсь оттуда с тобой. – Девушка развела руками.

В голове мелькнула какая-то мысль, но сбежала, оставив лишь ощущение значимости. Алекс попытался ее нащупать. Безрезультатно. В голове было пусто.

– Что нашел Виктор? – спросила Тайни.

– Понятия не имею. Обещал рассказать при встрече.

Алекс поджал губы. У него не было ни единой зацепки. И всего три дня.

– Ты уже не боишься, что нас подслушают? – полюбопытствовал детектив.

Китиарка помотала головой.

– Я принесла с собой глушилку, – уведомила она.

Во всяком случае, не нужно гадать, от кого он заразился манией преследования. Интересно, каким путем она передается?

– Почему их терроризировали?

Вопрос был сформулирован коряво, но Тайни поняла смысл.

– Они боялись, что китиарцы что-то найдут, – уверенно заявила она. – И Эмиль это действительно нашел.

Она помотала головой. На лице явственно читалось: «Сколько раз ему говорила: будь хорошим мальчиком. А он опять вляпался!» Вот найдет и в угол поставит. Или лишит сладкого. Если найдет.

– Майер говорил, что материалы твоего брата можно восстановить, если ввести в комм пароль. Ты его знаешь?

– Нет.

Печально.

– Но он должен быть в базе Корпуса, – оживилась Тайни. – Я могу запросить. Вот я ду-ура!.. – укоризненно потянула она и направилась в санзону. Через минуту вернулась с коммом, села на то же место и стала что-то набирать на виртуальной клавиатуре.

– Это будет скоро?

– В пределах двадцати – двадцати шести часов.

Теперь оставалось ждать.

– Сушка завершит цикл через пять минут, – сообщила девушка.

– Ты что, собираешься назад? – не понял Коллингейм.

– Конечно. Тебе нужно выспаться. И мне.

Будто он собирается всю ночь кувыркаться… Хотя, что говорить, мысль звучала заманчиво.

– Чтобы по дороге тебя перехватили, и мы так и не узнали, из-за чего весь этот цирк? – саркастически продолжил детектив.

– Мы же договорились, что я им нужна на свободе, – возразила Тайни.

– С ними?

– Что «с ними»?

– Договорилась ты с ними? – пояснил Алекс. Его утешало, что он не единственный, кто сегодня «тормозит».

– Но я буду тебе мешать…

– Помоги.

Коллингейм подвинулся к китиарке.

– У тебя негде спать.

Ну, это была совсем уж нелепая отговорка. Коллингейм широко повел рукой над кроватью.

– Алекс, я не за этим сюда прилетела… – в словах Тайни зазвучала нотка отчаянья. А может, ему только почудилось.

– Отчего не совместить полезное с приятным?

Он смесился еще ближе. Теперь цель была на расстоянии вытянутой руки.

– Мы еще не придумали, что делать завтра…

– Завтра придумаем.

Он подвинулся еще немного, взял у китиарки комм и опустил его на пол. Руки у девушки были ледяные. И сама она будто застыла.

– Алекс, ты со своими грязными инстинктами…

– У меня совершенно чистые инстинкты, – возразил он. – Я тоже принял душ перед сном, – и протянул руку к ее лицу.

Тайни закрыла глаза и потерлась щекой о его ладонь. Этот жест доверчивости никак не вязался с образом коварной шпионки, и «грязные инстинкты» уступили место нежности. Желанию защитить. Алекс притянул девушку к себе и обнял. Она прижалась к груди Коллингейма. На какой-то момент в нем шевельнулся страх: только бы не заплакала. Но нет, китиарка сидела тихо, не шелохнувшись. Есть что-то противоестественное в том, чтобы сидеть, обнявшись, с красивой женщиной на кровати – и всё. Алекс наклонился, тыкаясь носом, аккуратно повернул ее лицо вверх и коснулся губ. Поцелуй получился… головокружительный. В прямом смысле этого слова. Может, китиарцы действительно используют какие-то вещества, чтобы мужчины рядом с ними теряли волю? Коллингейм поцеловал еще раз. И еще. А потом завалился на постель. И зачем нужно было заморачиваться с футболкой и штанами, если всё равно снимать…

Глава 9

В этот раз всё было нежно и тягуче. Сердце Алекса билось в грудную клетку, будто пыталось вырваться на свободу. В голове было пусто. На душе – легко. Тайни лежала у него на плече и щекотно водила пальчиками по груди.

– Майер тебе завтра скальп снимет, – сказала китиарка, подняв взгляд.

Алекс мысленно выругался. Романтическое настроение как ветром сдуло.

– Не терпится похвастаться? – поинтересовался он.

– И я даже не подумаю заступаться. – В голосе Роул промелькнула нотка обиды.

Поди ж ты! Их Величество недовольны. Детектив высвободил плечо из-под ее головы и отвернулся.

– Он взломал код моего чипа, – произнесла Тайни за его спиной.

Это объясняло поведение и слова Майера. Но всё равно она стерва.

– Я об этом узнала в прошлый раз, – продолжила девушка и, помолчав, добавила: – После.

– Еще скажи, что ты сбежала, потому что испугалась. – Алекс соизволил обернуться.

– Скажу.

– И что бы он тебе сделал?

– Мне – ничего, – ровным голосом произнесла Роул. Она смотрела в потолок.

– То есть ты хочешь сказать, что испугалась за меня?! – возмутился Коллингейм.

– Чему ты так удивляешься? – Девушка перевела взгляд на собеседника.

– Я не нуждаюсь в защите, – отрезал Алекс. Внутри него всё кипело от возмущения. Его защищает женщина! От другого мужчины! Он что, сосунок беспомощный?!

– Тебе так кажется, – китиарка говорила своим обычным противно-нейтральным тоном.

– Как видишь, ничего ужасного со мной за эти полгода не произошло.

– И что? Китиарцы любят мстить вдумчиво, со вкусом.

– Можно было остановиться на «китиарцы любят мстить», – поморщился Коллингейм.

Конечно, всё это чушь бабская. Но то, что Роул сбежала в прошлый раз из-за него – в хорошем смысле этого слова – потешило самолюбие.

– А что, сигнал чипа не глушится подавителем? – поинтересовался детектив.

Если прибор не перекрывает полный спектр, то всегда остается возможность передавать на «открытой» области излучения.

– Он настроен на меня, – китиарка уловила ход мысли. – Пропускает частоту медицинского датчика. В некоторых ситуациях это может спасти жизнь.

– Тогда Майер сам виноват, – сделал вывод детектив. – Подслушивать нехорошо! – он порицающе покачал пальцем. – Слушай! А он может вычислить место положения Эмиля и Эбигейл по сигналу чипа?

Алекс поймал себя на мысли, что ему еще не случалось обсуждать в постели рабочие вопросы. Это оказалось легко и не вызывало никакой неловкости. Как в отделе, только удобнее. К сожалению, в практику не введешь. Коллингейм был убежденным гетеросексуалом.

– Не знаю. Не сильна по части взлома системы медицинского мониторинга. И понятия не имею, как Майер вообще будет себя теперь вести. Я же говорила – Виктор не прогнозируем.

Теперь детектив понял, что его задело в прошлый раз. Майер – не прогнозируем. А он, значит, просчитывается, как карты противников к концу партии. Да что же такое! Не любил он китиарцев, и начинать не стоит.

– Так какие у нас планы на зав… точнее, на сегодня уже? – спросила Тайни.

– Едем в исследовательский центр. Я делаю вид, что расследую. Ты делаешь вид, что мешаешь. Майера вытаскиваем туда же. Наблюдаем. Слушаем. Ждем. Надеемся, что похитители сделают ошибку. Что ты думаешь по поводу второго раунда? – поинтересовался Коллингейм, осознав, что силы на новый заход у него есть. И, вопреки наездам на самолюбие, желание тоже.

Алекс проснулся за пять минут до звонка будильника. Он отключил сигнал, тихо подполз, наклонился, чтобы поцеловать девушку… и схлопотал хук в челюсть. От неожиданного удара он опрокинулся на постель. Следующий раз стоит будить более безопасными способами. Кто знает, какие еще рефлексы китиарка может продемонстрировать спросонья? Тайни тем временем воспользовалась растерянностью детектива и оседлала, устраиваясь поудобнее в стратегически важном месте. Алекс решил, что в некоторых вида спорта проигрыш – тоже неплохо, и расслабился. Есть определенные достоинства у физически крепких девушек. Им хорошо удается поза наездницы.

Душ они приняли вдвоем. Пока Тайни досушивала волосы, Коллингейм озадачился завтраком. Он жил в доме эконом-класса, поэтому варианты, которые можно было заказать в пищевом блоке, были ограничены. А поскольку высоких гостей он не ждал, деликатесов заранее не припас.

– Тай, ты что будешь есть? – крикнул Алекс.

– Чай или кофе с какой-нибудь шоколадкой. – Роул на мгновение высунулась и вновь спряталась.

– А из нормальной еды?

– Это ты белковый концентрат называешь нормальной едой? – отреагировала Тайни.

– Да ты у нас, оказывается, привереда, – фыркнул Алекс.

– Должны же быть у девушки слабости…

«Девушка» появилась из санблока, цветущая и посвежевшая. Утренний секс, душ и теплый ветерок режима сушки пошли ей на пользу. На щеках разгорелся румянец. В глазах появился блеск. Любо-дорого смотреть.

– У этой девушки есть слабости? – Детектив демонстративно потер пострадавшую скулу.

Китиарка выразительно поморщилась. Оправдываться она не торопилась. Понятное дело. На войне как на войне. Коллингейма задевало то, что он для Роул был по ту линию фронта. Но ему ли первому кидать камень?

– Прости, твоего любимого фруктового пойла нет, – усмехнулся Алекс, протягивая гостье кружку с горячим чаем.

– Оно не любимое, – возразила Тайни, отхлебнула и принялась освобождать от обертки шоколадку. – Из альтернатив был только коньяк.

Вот как. Богатые тоже плачут. Да, коньяк лучше оставить на другой раз. Ведь другой раз будет? Детектив был совсем не против повторить. Судя по признакам, Тайни тоже. Но кто их, этих девушек знает. Вдруг она только делала вид? Хотя в данном случае, пришло на ум детективу, существует объективный источник информации. Так сказать, независимый контроль качества. Встречаются они с Майером, а китиарец ему: «Ты в курсе, что второй и третий раз она имитировала?» М-да. Хорошо, что эта мысль пришла Коллингейму теперь, а не в процессе. Неловко бы получилось, если бы не получилось. А там и до мести недалеко… Надо же, какие они кровожадные. Интересно, это генетически закрепленный признак или воспитание?

Обменявшись несколькими незначимыми фразами, детектив и китиарка собрались. До ангара, где стоял аэрокар, пришлось прогуляться. Несмотря на то, что пятница – будний день, народу на улицах было довольно мало. В этом районе жил средний класс, работавший вразнобой: кто по скользящему графику, кто вахтами. Кому-то было далеко до работы, как Алексу. Кто-то работал поблизости и не с самого утра. В общем, толчеи здесь практически не случалось. Не то что в жилых кварталах клерков, где все вставали примерно в одно время и бурной рекой текли в сторону транспортных средств. Над головой промчался пузатый школьный аэробус, собирая детишек в школу. День набирал обороты. Пора сосредоточиться на деле. Благо, Тайни была молчалива и не мешала.

Легко сказать: «Я расследую». Новых фактов, которые следовало уточнить в центре, у Алекса не было. Нужно было продумать, как себя вести. Вывести преступников из равновесия, но при этом не наступить им на хвост. Действовать приходилось наугад, что осложняло задачу. Стоило бы назначить встречу Майеру, узнать, что он обнаружил в комме Бродски. Если обнаружил. Но инициировать общение самому не хотелось. Вся эта ситуация вокруг Роул ему не нравилась. Тайни – нравилась, ситуация – нет. И педалировать сейчас не хотелось. Авось, как-нибудь само рассосется.

К добру или к худу, вызывать брюнета китираских кровей действительно не потребовалось: он ждал возле центра. Майер стоял возле центрального входа, поглощенный работой на виртуальном компьютере. Редкие припоздавшие сотрудники, спеша, огибали его, как досадное препятствие. Алекс решил приземлиться с шиком. Вообще-то улицы Атована не были предназначены для парковки, но полицейские имели право на экстренную посадку. Он же здесь по делу. Сочтя оправдания достаточно вескими, детектив быстро запрограммировал аэрокар на то, чтобы тот самостоятельно добрался до ближайшего ангара, и посадил аппарат неподалеку от китиарца. Брюнет оторвался от виртуальной реальности.

Алекс спустился с подножки, поправляя ремень. Майер проследил за руками детектива насмешливым взглядом. Ну да, жест сексуальной агрессии. Посмотрим, что продемонстрирует китиарский щеголь. Коллингейм подал руку Тайни, и та сошла на мостовую. Дверка аэрокара бесшумно задвинулась, и он взмыл в небо, обдавая волной теплого воздуха. Сразу почувствовалось, что на улице прохладно. После дождя всегда так. Алекс решил вести себя, как ни в чем не бывало. Мало ли, что Роул могло причудиться. Может, Виктор спокойно спал прошлой ночью. Детектив сделал шаг вперед и протянул китиарцу руку. Тот замешкался, будто раздумывая, но всё же ответил рукопожатием. Тай тоже подошла, встала сбоку от Алекса и молча кивнула в приветствии.

– Как ваши успехи? – Детектив сразу взял врага за рога, но по насмешливо взлетевшей брови собеседника, понял, что взял неверную ноту. – Удалось что-нибудь найти в коммуникаторе Бродски? – уточнил он.

– Можно сказать, ничего, – разочаровал Алекса компьютерный гений. – Он не хранил в комме рабочих и личных материалов, – продолжил китиарец.

Значит, ему всё-таки удалось влезть в данные.

– Но-о… – с намеком протянула Тайни, которая знала Майера лучше и, видимо, полагала, что продолжение следует.

– Но история его запросов в поисковике сохранилась, – самодовольно улыбнулся брюнет. – Таечка, дорогая, подскажи, а твои коллеги в последнее время «нирваной» не баловались?

Вопросик о-очень любопытный.

– А разве у тебя нет доступа к их чипам? – задала встречный вопрос Роул.

– Кстати, – влез Коллингейм. – Виктор, если у вас есть доступ к их чипам, может, вам удастся обнаружить местонахождение пропавших?

– О, да у вас прямо никаких тайн друг от друга, я посмотрю, – с откровенной издевкой произнес Майер, и Алексу его тон не понравился. Да, он не всё рассказал о деле. Но, если верить китиарцу, Тайни тоже от него что-то скрывала. – Нет, вынужден вас разочаровать, – с выражением скорби на лице продолжал брюнет, – волна каждого передатчика индивидуальна. Твою, – он обратился к Роул, – я вычислил, отфильтровав сигнал. Ты же рассказала своему новому приятелю, – в тоне ощущалось пренебрежение, будто речь шла о девице из борделя, – о том, что у меня для этого было много времени?

– А я думал, что при ваших талантах, вы управляетесь быстро, – не без двойного смысла заявил детектив.

– Я умею по-разному, – ответил Майер, широкой доброжелательной улыбкой демонстрируя свои способности.

– Так с чего ты заинтересовался «нирваной»? – разбила Тайни повисшее в воздухе напряжение.

Майер повернулся к ней:

– Как ты уже поняла, последние запросы касались этого наркотика. История, распространение, несчастные случаи, связанные с употреблением. Особенно Оуэна интересовала технология производства. Вы решили восполнить дыры в бюджете новым экспортным товаром? – вещал брюнет тоном светской беседы.

– А что, теперь «нирвану» производят где-то за пределами Атована? – полюбопытствовал Коллингейм.

– Его этот вопрос тоже волновал. Увы, Мегасеть ответила: «Нет». Такая вот жалость. Возможно, Бродски решил тут задержаться из-за полюбившейся игрушки?

– Ты прекрасно знаешь, что нет, – практически прошипела Роул.

– Я-то, может, и знаю. Но дело не во мне. Вопрос, что знает твой приятель. Детектив-то у нас он, – безмятежно ответил Майер.

Алекс не собирался болтаться безучастно, как груша для битья, и переключил разговор на другую тему:

– Что с передвижениями Бродски?

– Я поднял данные за две недели, дольше логи не хранятся. Перемещения: отель – исследовательский центр – отель. Судя по всему, у них был какой-то код. Не так ли, солнышко? – с милой улыбкой обратился Виктор к соотечественнице. Та вопрос проигнорировала. На Атоване, кстати, «солнышко» комплиментом не было. – Не считая субботы, когда он зачем-то направился в бордель. Следом за Эмилем и Эбигейл.

– Как скоро?

– Эбби вызвала его практически сразу по прибытию.

– Это всё? – задал Алекс последний вопрос.

– Всё, что удалось узнать из сети коммуникаторной связи. Тайни, уделишь мне время, после того, как вы здесь закончите? – поинтересовался Майер с интонациями любовника, настаивающего на свидании.

Роул молчала, разглядывая мостовую. Неловкая пауза затянулась.

– Хорошо, – произнесла, наконец, китиарка своим противно-нейтральным тоном, подняв колючий взгляд. – Я сообщу, когда освобожусь.

– Не стоит беспокоиться, – заверил брюнет. – И вот что, Тай: ты глазки-то притуши. У тебя всё-таки брата похитили. – Брюнет будничным жестом заправил прядь волос девушке за ухо. Лицо Роул закаменело. – Вот так-то лучше. Увидимся, детектив.

Прозвучало не прощанием, а угрозой. Китиарец обогнул Алекса и пошел куда-то в направлении, противоположном исследовательскому центру. В голове вертелось множество вопросов, но Коллингейм не собирался выяснять отношения прямо сейчас. Прежде всего, потому что слова следовало тщательно взвесить, чтобы лишнего сгоряча не выдать. Коллингейм подал спутнице локоть.

– Наверное, маячок повесил, – произнесла Роул.

– Я ничего не говорил.

– Но очень красноречиво молчал, – возразила китиарка.

– А твоя глушилка?

– Тебе что, связь не нужна?

Связь нужна. Но дороговато за нее платить приходится. Да ладно. Пора штурмовать храм науки. Коллингейм решительным шагом направился к двери.

Глава 10

Чем больше Алекс размышлял над делом, тем больше склонялся к тому, что «нирвана» всплывает в нем не зря. И то, что Бродски был накачан ею перед смертью, тоже не случайность. Убийство Оуэна было качественной инсценировкой. И она достигла своей цели, вызвав волну грязи в адрес китиарцев. Преступники жаждут очернить китиарских ученых в глазах обывателей без шансов на амнистию. Почему бы не двинуться в указанном направлении?

Ретивые охранники решили доказать, что не зря получают деньги. Идентификационные чипы визитеров сканировали под разными углами минут десять. В отместку Коллингейм решил начать с директора. Уж для мистера Грея у Алекса пара вопросиков найдется. Как раз про местных секьюрити. Двери лифта распахнулись на административном этаже, и глазам детектива предстала занятная картина. В пустом коридоре стояли Райан Смит и Даниэла Вуд. Ее скромный комбинезон приглушенного серого цвета радовал глаз, мягко облегая шикарную фигуру. Даная что-то негромко втолковывала собеседнику. Тот кивал, уставившись на ее бюст. Взгляд у Райана был, как у голодного цепного пса, которому показали миску с едой: вот-вот слюна закапает. Самое противное в этой картине было то, что Алекс два дня назад наверняка выглядел точно так же. Ночные постельные упражнения и утренние водные процедуры повысили его стойкость к чарам блондинки. И всё же девушка была хороша. Бездна сексуальности в сочетании с хрупкостью и беззащитностью. Казалось, Даниэла Вуд сочилась эротикой. И весь воздух вокруг был пропитан ею. Ничего удивительного, что Эмиль Роул не устоял перед этим стихийным бедствием. Детектив мысленно сравнивал свою спутницу и мисс Вуд. Конечно, это некрасиво по отношению к женщине, с которой провел ночь. Но ведь она об этом не узнает? Тайни напоминала пантеру: иногда лениво-вальяжную, иногда ласковую, как кошечка, но всегда опасную. Под шелковистой шерсткой чувствовались литые мускулы смертоносного, безжалостного хищника. Даная выглядела трепетной ланью, будто умолявшей: поймай меня. И не известно, кого следовало бояться больше. Во всяком случае, рядом с Роул не отказывал инстинкт самосохранения.

Размышления детектива были прерваны появлением на сцене нового лица. Дверь кабинета напротив приемной распахнулась, и оттуда выглянул недовольный Фит.

– Мисс Вуд, вы здесь чтобы языком трепать, и всё же найдете время для работы? – сурово произнес профессор. – Вас, молодой человек, это тоже касается.

Райан как-то сразу сжался, будто его стало раза в два меньше. Даниэла с минуту выдержала взгляд начальника, и ровно ответила:

– Мы уже закончили, мистер Фит.

Она коротко кивнула, развернулась и удалилась походкой от бедра. Косуля – косулей, а когда нужно, зубки показать может. Жевательные зубы – не клыки. Но во времена службы в космодесанте Коллингейм побывал на одной планете, где хорошо прижились земные копытные. И местные охотники рассказывали, что косуля своими зубами может перетереть скорлупу любого, даже самого твердого, ореха. Что ей пара-другая человеческих косточек, если нужно для дела?

Райан остался стоять, отступив назад, под прикрытие стены. Но тут Фит заметил зрителей.

– Мистер Коллингейм, миз Роул, прошу вас, – он жестом пригласил посетителей пройти в кабинет. – Надеюсь, вы с хорошими вестями.

Смит любопытствовать не стал, а быстренько просочился к выходу на лестницу. А Даниэла на мгновение обернулась и скрылась за дверью. Алекс зафиксировал в памяти, куда она вошла. После первого визита эта информация не отложилась. Немудрено.

– Мисс Роул, примите мои соболезнования, – произнес хозяин кабинета и дружески потрепал китиарку по плечу. Алексу казалось, что заморозиться сильнее, чем после жеста Майера, уже невозможно. Но Тайни превзошла саму себя.

– Мистер Фит, – она стремительным движением высвободила плечо. – Мне кажется, время соболезнований не пришло.

– Как скажете, – покладисто согласился профессор, усаживаясь за свой стол. Он огладил свою бородку, и обратился к Коллингейму. – Детектив, есть какой-то прогресс? Мы все обеспокоены.

Видел Алекс в прошлый раз, как Фит обеспокоен. Люди – двуличные твари. Национальная принадлежность роли не играет.

– У нас есть одна зацепка. Вы не замечали за Оуэном Бродски в последнее время неадекватного поведения? Может, резкие перепады настроения? Признаки депрессии?

– Алекс, на что ты намекаешь?!

Резкий выпад Роул застал детектива врасплох. Наверное, Тайни испытывала такие же чувства. Они же не договорились заранее. С другой стороны, ее поведение замечательно укладывалось в предложенную тактику: «Я расследую – ты мешаешь». И ни малейшей фальши в голосе.

– Мистер Коллингейм, я правильно понимаю, что вы подозреваете Оуэна в приеме наркотических средств? – уточнил Фит прямым текстом. – Как я уже говорил, я мало общался с китиарской исследовательской группой. Но вынужден согласиться с миз Роул: мне кажется, вы ищете не там.

– У вас есть версия? – полюбопытствовал детектив.

– О-о, – поднял руки ладонями к собеседнику, не то отгораживаясь, не то сдаваясь, – если вам нужны версии – просто включите галовизор.

Фит в очередной раз погладил бороду и сложил руки на столе перед собой. Каким бы путем ни передавалась мания преследования, Алекс ею точно заразился. Ему везде мерещились недомолвки, а то и явная ложь. Тайни сидела, как статуя. Помощи от нее ждать не приходилось. Перед глазами детектива встала только что виденная сцена.

– А вы суровы с подчиненными, – произнес Коллингейм.

– Это внутренние дела, – недовольно произнес Фит, отводя взгляд в сторону.

– Говорят, до недавнего времени мисс Вуд была вашей правой рукой, любимой ученицей, – припомнил детектив слова Смита.

– Да, – профессор переплел пальцы и посмотрел в глаза собеседнику. – Увы, даже вполне разумные девушки порой верят в сказки про Звездных Принцев. Вы же понимаете, мой юный друг, Китиара окутана ореолом таинственности. Я пытался объяснить девочке, что у нее нет шансов. Прошу прощения, мисс Роул. – Китиарка снисходительно кивнула в ответ. – Но Даниэла прямо голову потеряла. Вместо того чтобы заниматься делом, она часами просиживала возле комма и просматривала интервью, любительские записи, галографии… Я был вынужден принять дисциплинарные меры.

– Вы всерьез считаете, что у Даниэлы не было шансов? – удивился Алекс. – Она… весьма привлекательная девушка.

– И к тому же единственная наследница, – понимающе улыбнулся ученый. – Мистер Вуд не разрешал дочери покидать планету даже для развлекательной поездки. А чтобы она улетела навсегда… И понятно, что китиарец с такой фамилией ни за что бы ни остался на Атоване. Нет, я говорю вам: у нее не было ни единого шанса.

Алекс подумал, что, возможно, Фит путает, кто именно был предметом интереса Дэнни, но разубеждать не стал.

– То есть романа у них не вышло? – уточнил детектив. Учитывая трепетное отношение Эндрю Вуда к дочери, становилось понятно, почему про отношения Эмиля и Данаи никто не знал.

– Даниэла крутилась вокруг ребят, но, насколько мне известно, подручные мистера Вуда обрисовали молодому человеку ситуацию. Он сделал выводы.

Сделал. Они стали встречаться тайно.

– Большое спасибо за информацию, – поблагодарил Алекс, поднимаясь. Еще несколько кусочков в пазле преступления встали на свои места.

– Не за что. Жаль, что ничем не смог помочь, – произнес Фит, тоже встал и протянул руку для прощания. – Время идет. Я читал, что чем больше времени проходит с момента похищения, тем меньше шансов найти пропавших живыми…

На Роул было страшно взглянуть. Она напоминала ледяную фигуру. Она повернула голову в сторону ученого и бесцветным голосом произнесла:

– У нас на Китиаре говорят: «Пока в сердце есть надежда, не хорони близких».

– Мы делаем всё, что в наших силах, – заверил Коллингейм и вытащил Тайни за руку из кабинета.

– Чувствую себя медведем на веревке, которого водят на потеху публике, – пробормотала она, когда закрылась дверь, и провела пальцами за стойкой воротника, будто это была та самая веревка, которая давила шею.

– У тебя неплохо получается, – похвалил Алекс. – Только рычишь неубедительно. Больше экспрессии.

– Я сейчас кому-то подзатыльник убедительный отвешу, – обиженно ответила Тайни.

– А это уже угроза полицейскому при исполнении.

Шутки были так себе, но детективу хотелось хоть немного растормошить девушку. Было заметно, что общение с профессором окончательно ее добило.

– Какие у вас романтичные поговорки, – продолжил Алекс, пытаясь отвлечь.

– В полной версии она звучит: «Пока в сердце есть надежда, не хорони близких прежде врагов». Но я решила, что это будет выглядеть угрозой. Куда мы направляемся?

– К твоей будущей невестке.

– Даниэла Вуд – это та блондинка, которую мы видели в коридоре с парнем? – уточнила Тайни с неприязнью.

Детектив кивнул.

– У нее действительно не было ни единого шанса, – убежденно произнесла Роул.

– Ты же сама показывала мне запись с нею.

– Это не может быть она.

– Тай, – Алекс остановился и повернулся к собеседнице. – Не понимаю, почему ты не хочешь признать этот очевидный факт. У Даниэлы Вуд и Эмиля был роман. Если я правильно представляю характер твоего брата, боевики папаши-Вуда его бы не остановили.

– Дело не в угрозах…

– Тогда в чем? Роулы брезгуют лицами некитиарского происхождения? – прорвалось наружу то, что мучило Коллингейма последние дни. – После секса со мной ты, случаем, полную санобработку не проходишь?

– Алекс. – Холодная рука Тайни сжала его кисть. – Я говорю об этой конкретной девушке.

– И чем тебе не угодила эта конкретная девушка? Ты же сама говорила, что ничто человеческое китиарцам не чуждо. Как мужчина говорю: это у Эмиля шансов не было.

– Ты считаешь ее настолько привлекательной?

Роул разжала руку.

– Ты что, ревнуешь? – фыркнул детектив.

– Умнее ничего не придумал? – отреагировала Роул, и сложила руки на груди с таким независимым видом, что Алекс с трудом удержал смех.

– Ты ревнуешь, ты ревнуешь, – повторил Коллингейм как дразнилку.

– Алекзандер, мы тут, кажется, расследованием занимаемся, – холодно напомнила Тайни.

Она направилась к двери блондинки почти строевым шагом. Видимо, тоже зафиксировала в памяти, куда девушка вошла. Дело не шло, с напарницей он поругался, но настроение у Коллингейма было просто замечательное.

Не дойдя до нужной двери несколько метров, Роул развернулась.

– И всё же, – будто отвечая на реплику детектива, проговорила она, стоило Алексу с ней поравняться, – объясни мне правила игры для медведей на веревке. Каких еще неожиданностей мне ожидать? В чем ты намерен обвинить наших ребят в этот раз?

По ее голосу было понятно, что за те полторы минуты, которые китиарка прошла в одиночестве, она уже успела себя накрутить донельзя. Ох, уж этот женский талант! А ведь каких-то полгода назад он считал эту девушку непробиваемой. Да что там полгода – еще в кабинете у Фита она представляла собой ледяное изваяние. А теперь того и гляди, дым из ушей повалит. Главное, чтобы она не растрескалась от такого перепада температур.

– Тай, но эта мысль возникла даже у Майера, – попытался детектив донести до напарницы очевидную мысль.

– Вик – провокатор, и ты повелся, как…

– Не нужно считать меня дебилом, – тихо произнес Коллингейм. – Я просто делаю то, чего от нас ждут. Создаю китиарцам дурную славу. И Фит будет не Фит, если через пару часов весь центр не будет в курсе версии с «нирваной».

– Обычно именно с этим я и борюсь.

– Сочувствую. Возможно, похитителям это доставляет особое удовольствие. Но, скорее всего, им по барабану. Они стремятся достичь своей цели любым способом.

– И что ты предлагаешь мне делать?

– Изображай стерву. Только не перестарайся. Просто веди себя, как обычно, – буркнул Алекс и направился к Данае.