Текст книги "В поисках шестого океана. Часть третья. Возрождение"

14. Стать розовой пеной

Стук в дверь разбудил меня, и сразу тревожно заныло сердце. Мне не нравятся ночные пробуждения. Особенно когда они начинаются настойчивым стуком в двери, а заканчиваются лязгом железной решетки.

Рико уже стоял у двери.

– Что надо? – спросил он тихо.

– Мистер Тейлор, вас срочно вызывает к себе капитан! – ответили снаружи.

Потом добавили еще что-то, но я не расслышала.

Рико коротко произнес испанское слово и мгновенно оделся. Не объясняя ничего, он легко поцеловал меня в губы и вышел.

«Вот и все, – подумала я. – Сказка кончилась».

Риккардо Тейлор уедет, а я снова останусь одна. Теперь уже навсегда.

За эти несколько дней я так приросла к Рико, так спаялась с ним, что когда он покинет меня – от меня ничего не останется. На краткое мгновение меня захлестнуло отчаянье и стало так больно, что захотелось умереть. Провалиться в черную пустоту, кануть в небытие.

Для чего мне жить теперь? Теперь, когда в моей жизни действительно было все и лучше уже никогда не будет. Могу ли я удержать Рико? Что я еще могу отдать ему, если он и так получил меня всю? Сэм не угадал. Это от меня осталась лишь шкурка, полупрозрачная оболочка. Отдать свою жизнь? Зачем она ему…

Мне вдруг пришло в голову, что теперь в моей никчемной жизни появился хотя бы проблеск смысла.

«Теперь я буду молиться за него. Каждый день. Чтобы все святые хранили его», – подумала я, и как-то сама собой прошелестела молитва. Произносить полузабытые слова было приятно и радостно, словно я снова вернулась в свое счастливое детство. Прочитала «Отче» и «Аве» и вдруг успокоилась. И с чего я решила, что Рико покинет меня теперь?

Спать не хотелось. Я приняла душ, высушила и расчесала волосы, надела розовое платье. Все равно выбор был невелик. Отправляясь на свадьбу Сэма, я не подозревала, что попаду на лайнер. Розовое шелковое платье было такого удачного фасона, что хорошо смотрелось и на вечернем приеме и на пляже.

Я успела одеться как раз вовремя, вернулся Риккардо. Он был сосредоточен и хмур. Я поняла, что-то произошло.

– Что случилось? – спросила я.

– Меня вызывают на службу. Срочно.

Так и есть. Он покидает меня.

– Прямо сейчас? Мы же в открытом море?

– Это не проблема, – пробормотал Рико, собирая вещи.

– Я рада, что нет проблем.

Я села на краешек кресла, чтобы не мешать.

– Проблемы есть, – бормотал Рико, рассеянно скользя взглядом по каюте, словно искал что-то. Потом его взгляд остановился на мне.

– Софи, у меня совсем мало времени. Я не могу остаться. И объяснить ничего не могу.

В этот момент я уже чувствовала хлесткие струи воздуха, бьющие по лицу, видела первые лучи встающего солнца и слышала стрекотание мотора вертолета. Я поежилась от холода, которое оставило на мне видение.

– Улетай, – тихо сказала я. – Раз так надо.

Он сел рядом со мной, взял за руки, но так ничего и не смог сказать. Было видно, что он нервничает.

– Со мной все будет хорошо. – Успокоила я. – Сойду во Флориде и вернусь домой.

– Да, кстати, где ты живешь?

– На западном побережье.

– Дай мне номер твоего телефона.

– У меня нет телефона.

– Адрес.

– У меня нет адреса.

На лице Рико мелькнуло недоверие, и я поспешно добавила.

– Я живу в трейлере на стоянке, его сложно найти.

Рико протянул мне свой блокнот. Ручка почему-то плохо писала, и я почти нацарапала на чистом листе свой электронный адрес и протянула его Рико. Он несколько раз пробежал его глазами, кивнул и спрятал блокнот в карман.

Рико был собран и сосредоточен. Этим он мгновенно дистанцировался от меня, и я почувствовала вползающую в меня пустоту.

– Проводишь меня?

Я кивнула.

Пусть он запомнит меня такой. Мягкой и покладистой. Доброжелательной. Беспечной.

А потом пойду и утоплюсь.

Нет, конечно. Я не буду топиться. Но я понимала, что мне теперь придется жить без Рико. И я сейчас расставалась с ним, как раненый боец прощается со своей ногой перед ампутацией. Неизбежно. Неотвратимо.

Когда мы вышли на верхнюю на палубу, я поняла, почему Рико так спешил. К нашему лайнеру подлетал вертолет. Только я подумала, что на лайнере нет вертолетной площадки, как дверь вертолета отъехала вбок, вниз сбросили трос с петлей и карабином. Рико прикрепил свои вещи, и они быстро исчезли в брюхе вертолета. Петля спустилась снова. Рико медлил. Он явно хотел что-то мне сказать, но воздушный поток был так силен, что срывал с губ любые звуки. Надо было кричать, чтобы тебя услышали. Я пожалела, что не сказала Рико там, в каюте, в тишине. Теперь для слов было уже поздно.

Рико порывисто обнял меня и поцеловал в губы. Я вся растворилась в этом поцелуе, чтобы запомнить его навсегда.

Потом Рико ловко обмотал себя веревкой, что-то защелкнул и сделал рукой знак. И взлетел.

А я осталась. Вокруг меня метался розовый шелк платья, пытаясь взлететь, волосы вокруг головы вздыбились и мешали смотреть.

Риккардо Тейлор улетал в военном вертолете с надписью «ФБР» на борту.

* * *

Я спустилась вниз, в каюту, и упала на постель. Потом перекатилась к подушкам, уткнулась в них и вдруг почувствовала запах Рико. Тонкий, неуловимый, чуть горьковатый аромат, словно смесь лимона и табака. Я закрыла глаза. Он словно бы был тут, рядом. Я невольно протянула руку, но тут же отдернула ее. Пустота. Кругом пустота. Что мне осталось? Только запах. Я вдохнула его еще раз, стараясь запомнить. Он уже ускользал, растворялся, исчезал.

Вставало солнце, и его лучи, проникая через иллюминатор, падали на мою кожу и жгли ее. Так мне казалось.

Теперь мне никогда больше не быть прежней. Я другая. Любовь подняла меня так высоко над миром, что все, что было со мной прежде, сделалось мелким и затерялось в глубинах памяти. Разве я любила раньше?

Я не заметила, как заплакала, и слезы горячим потоком стекали по щекам, впитываясь в подушку. Я ведь знала, что будет так. Когда Рико ушел к капитану. Даже еще раньше, когда только раздался этот стук в дверь. Стук, разорвавший мою жизнь.

Раньше я думала, что жизнь моя разбита в осколки и что мельче разбить уже нельзя. Теперь же она и вовсе рассыпалась в хрустальную пыль и улетела с порывом ветра вслед за Риккардо. И затерялась где-то в океане, так и не долетев до него…

Я перевернулась на спину. В глазницах сразу скопились два озера слез. Надо было хотя бы сесть, но я была не в силах и начала молиться прямо так, лежа на спине, с закрытыми глазами, раскинув руки.

Я успокоилась только к обеду. Собрала свои вещи, переоделась в джинсы и футболку, пришла в ресторан. Сэм и Хельга уже умильно щебетали там, склонившись над одной тарелкой. Кажется, Сэм уговаривал Хельгу съесть и вторую порцию. Увидев меня, Сэм сначала обрадовался, но, приглядевшись внимательнее, насторожился.

– Софи, что-то случилось? Где Тейлор?

Я неуверенно пожала плечами и попыталась улыбнуться. По-моему вышла гримаса.

– Он улетел.

Я хотела добавить, что его вызвали на службу, но губы задрожали. Я села на стул и попыталась заняться обедом, но ложка почему-то стукалась о край тарелки, не попадая в суп.

– Как это улетел? – не поняла Хельга.

Я снова пожала плечами и положила ложку на стол. Обедать у меня все равно не получалось.

Сэм и Хельга молчали.

– За ним прилетел вертолет.

Больше я ничего сказать не могла.

Сэм вдруг куда-то заторопился.

– Мне тут… надо… Я сейчас. Хельга, дорогая, развлеки пока Софи!

Сэм быстро ушел. Я совсем не нуждалась, чтобы меня развлекали, особенно Хельга.

– Не расстраивайся, Софи, – пробовала утешить меня Хельга. – Но ты сама чуточку виновата, нельзя с парнями быть такой «липучкой», они этого не любят. А Тейлор вообще избалован женским вниманием. Особенно раньше, когда служил в ВВС. Сэм рассказывал, что одна девчонка вовсе ему прохода не давала, Тейлор с ней переспал, так она за ним потом как хвостик ходила.

Я представила эту картину, мне стало не по себе.

– Я понимаю, – продолжала Хельга, – он обаятельный, но нельзя же вот так просто, с первым встречным и сразу в постель. Что он о тебе подумал?

Я была сломлена, а Хельга своими ласковыми нравоучениями медленно добивала меня.

– Мужчинам, особенно, таким как Тейлор, интересно завоевывать женщину, добиваться ее, а когда так, без отпора – им уже не интересно. Мне Сэм много чего порассказал. У Тейлора девчонок было – как припасов на военном складе. Уж извини, Софи. Я и сама видела, когда он у нас в госпитале лежал: к нему медсестры чуть не в очередь выстраивались. Вот и подумай, зачем ты ему? Я ведь тебе добра желаю. Подумай на будущее, может что-то поменять в своем поведении? Мужчины не любят, когда на них «вешаются».

Солнце светило ярко, даже глаза резало, но вокруг меня образовалась какая-то темнота. Она клубилась, наползала и заволакивала все вокруг. Как тогда, в суде. Я уже не слушала Хельгу. Я тонула в своем одиночестве, в этой жуткой, слепящей темноте.

Вернулся Сэм, он был растерян.

– Телефон отключен, – сказал он, и я сразу поняла, о каком телефоне идет речь.

– Не надо, Сэм, – сказала я, – не надо ему звонить. Хельга права: я сама во всем виновата.

– Да в чем ты виновата, Софи? – не понял Сэм.

– Неужели тебе не ясно? – ответила за меня Хельга, – твоя названная сестренка совсем потеряла голову. А Тейлор не из тех, в кого можно влюбляться.

Тьма окружила меня плотным кольцом, но я не пускала ее в себя.

«Я переживу! Я переживу!» – билось во мне.

– Я переживу, – сказала я вслух и встала.

Корабль резко качнуло, но я удержалась на ногах.

– Сэм, скоро будет порт? Ты проводи меня на берег, ладно? Прощай, Хельга.

Я прошлась по палубе и встала на корме у самого винта. Из-под кормы била белая пена. Я вспомнила сказку про Русалочку. Отчего я сама не стала на утро белой пеной? И мне не было бы так больно. Жаль, что это только сказки. Брошенные девушки не обращаются в пену. Иначе весь мир превратился бы в огромный пузырь и давно бы лопнул.

Я вспомнила, как однажды в детстве видела, как под винт большого катера попал дельфин. Его изуродованное тело долго снилось мне по ночам. А пена тогда была розовой. Теперь я смотрела на бурлящую воду и думала о Рико.

Что я была для него? Я никогда не узнаю этого. Что он для меня? Все. И я не понимала, как это произошло. Еще несколько дней назад я была опытной и рассудительной, скептически смотрела на Дороти, с ее увлеченностью парнями, и думала, что мне одной очень хорошо и спокойно. А теперь я вся перебаламучена, как эта вода. И вся превратилась в пену. Розовую пену.

Сзади подошел Сэм и бережно обнял за плечи.

– Зачем ты здесь стоишь, сестренка? Пойдем к нам.

Сэм осторожно отцепил меня от ограждения и повел вдоль борта. Потом виновато сказал:

– Прости, Софи. Я так и не дозвонился.

– Спасибо, Сэм. Ты хочешь, чтобы всем было хорошо. Только не надо ему звонить. Пожалуйста, не надо.

Мы помолчали. Начал снова Сэм.

– Знаешь, Рико отличный друг, я давно его знаю, он столько сделал для меня… Но я не думал, что у вас так все закрутится.

– Я поступила легкомысленно? – спросила я.

– Ну, ты же девушка, – оправдывал меня Сэм, и от этих слов мне так и захотелось засветить ему в нос, но вместо этого я почему-то всхлипнула и уткнулась ему в грудь.

– Дурак ты, Сэмми. Я люблю его.

– Такого не бывает, – мягко возражал Сэм, – это все твои фантазии. Невозможно влюбиться за один день. Чувства проверяются со временем, постепенно. Ты знаешь, что Рико чуть было не женился пару лет назад? А она его так опустила, что он теперь ни одной женщине не верит.

Я кивнула.

– Знаю.

– Откуда?

– Рико мне рассказал.

– Ну, дела! – удивился Сэм. – Он тебе что: про всех своих баб рассказывал?

– Я не расспрашивала.

Как было объяснить Сэму, что, когда мы с Рико были вместе, мы ничего не могли скрывать друг от друга, словно не только наши тела, но и души, и даже мысли были обнажены настолько, что не оставалось места для тайн.

Когда Рико рассказывал про свою невесту спокойным, будничным голосом, я чувствовала всю боль и горечь, что испытал он тогда. И мне было так жалко его, словно ребенка, впервые столкнувшегося с человеческой подлостью. И мне не верилось, ни на секунду не верилось, что Рико сам может поступить недостойно. Не может. И если ему пришлось уехать, значит так надо.

Мы расстались с Сэмом на причале. Сэм обнимал меня до самой последней минуты, пока не начали убирать трап. Он горячо уговаривал меня поехать вместе с ними на Багамы, но я даже не допускала этой мысли. Тем более что его тихая Хельга, стоя возле борта, просто метала в мою сторону молнии.

– Прощай, Сэмми! – сказала я.

– Что передать Риккардо? – крикнул Сэм уже с палубы, обнимая Хельгу.

– Передай, что я была счастлива. Очень счастлива! – крикнула я ему в ответ, и вдруг темнота, довлеющая меня, отступила, и я снова увидела над собой голубое небо.

«Очень счастлива!» – повторила я сама себе.

15. Дороти Хоуп

Во Флориде я села на самолет и уже вечером подъехала к своему трейлеру. Когда я в нем поселилась, он мне очень нравился. Это был мой дом, моя комнатка, пусть даже крошечная. А моя экстравагантная соседка Дороти Хоуп не смущала меня ни своими нарядами, ни поведением. Мы очень сдружились, даже не знаю почему. Дороти делилась со мной своими секретами, я рассказывала ей свою жизнь. Правда, не всю, а только часть. Свои тайны я держала при себе.

Сначала Дороти пыталась обустроить мою личную жизнь, но я сказала, что еще не вполне отошла от своего неудачного брака и мне надо подождать, чтобы не видеть во всех мужчинах садистов-импотентов.

Дороти посмеялась и на время от меня отстала. Но она-то обетов не давала, поэтому исправно рассказывала мне о своих дружках. Я молча внимала этим чудным историям про то, где, сколько раз, в каких позах и как долго… Дороти не была шлюхой. Этим она самоутверждалась в собственных глазах.

– Ты бы видела, как он меня хотел! – говорила она. – Ну, как можно было ему отказать?

Вместе с тем Дороти была наивна и каждый раз предполагала, что у парня есть к ней чувства. Но они лишь пользовались ее отзывчивостью и дармовым телом, а после покидали ее. Пару раз ее роман затягивался на несколько месяцев, и тогда Дороти просто парила и строила планы на долгую и счастливую жизнь. Последний парень, Стив, задержался с ней на полгода. Это был бывший боксер, отсидевший за непредумышленное. Мне он не нравился. Несколько раз Дороти приводила его к нам, он пропах своим потом весь трейлер, и я сказала, что если Стив останется еще раз, я вызову полицию из-за нарушения санитарных норм.

Дороти посмеялась, а Стив затаил злобу.

Стив тогда работал вместе со мной на складе. Он пару раз пытался подставить меня на работе, но ему не хватило мозгов провернуть это. Видно, все их выбили на ринге. Все это не прибавляло мне уверенности, что с мужчинами вообще стоит иметь дело. Особенно после того, как я узнала подробности жизни Дороти.

Дороти работала официанткой. Короткая юбка прикрывала, а точнее открывала на всеобщее обозрение ее великолепные ноги. А белая блузка с глубоким вырезом подчеркивала красивую грудь. Волосы у Дороти были черные, блестящие и настолько прямые, что никакая укладка и завивка не помогала: волосы моментально выпрямлялись и устремлялись вниз, словно земное притяжение воздействовало на них с удвоенной силой.

Земное притяжение действовало и на всю Дороти Хоуп в целом. Ходила она на своих великолепных ногах, как солдат на плацу: уверенно и сильно. Впрочем, все ее жесты были тяжеловаты. А вот ее характеру твердости и серьезности не хватало. Дороти была смешлива и ветрена, как бабочка. А еще она была очень доброй и безрассудно прощала все обиды.

Однажды в парке ее изнасиловали. Однако она не только не обратилась в полицию и простила насильника, но даже стала встречаться с ним.

– Ну, он же не бил меня, – оправдывала его Дороти. – Уговаривал. И вообще, позаботился: куртку свою подстелил.

Дороти считала, что знакомство в парке, под покровом ночи, – это очень романтично.

От такого отношения я была просто в шоке. А когда узнала, что этим ублюдком был Стив, – возненавидела его еще больше. От него исходило ощущение близкой опасности. Я все время чувствовала, что он снова кого-нибудь убьет. Пусть даже не преднамеренно. Или сотворит еще какую-нибудь беду.

Это случилось сразу после моей поездки к Сэму в госпиталь. От складского терминала до автобусной остановки петляла дорога. Но сократить это расстояние можно было, пройдя напрямик, через кусты. Я часто ходила там, особенно если задерживалась. Однажды днем ледяная волна окатила меня, и я поняла, что сегодня вечером, в этих кустах, меня будут ждать дружки Стива. И я даже не стала размышлять зачем. Просто подошла к начальнику смены и сказала, что больше работать не могу. Ни минуты. Так и ушла в середине дня, в рабочей одежде, даже не приняв душ. И со мной ничего не случилось. Тогда я окончательно поняла, что будущего, которое мне показывают видения, можно избежать. Только действовать нужно решительно и без промедления.

Дороти я тогда сказала, что больше не хочу работать вместе со Стивом, и она устроила меня в ресторан, где работала сама. С тех пор мы со Стивом не пересекались, в трейлер он не приходил.

В этот раз наш хорошенький трейлер показался мне тюремной камерой, в которую надо возвращаться после прогулки. Дороти набросилась на меня с расспросами:

– Ну, как? Что там было? Ты была подружкой невесты? А почему так долго? Знаешь, что стало с Сурком? Когда ты не появилась на работе, он так орал и брызгал слюной, что я думала, что он собственные зубы выплюнет. Представляешь?

Мистера Марвина, менеджера нашей смены, все называли Сурком. Он был суетливым, вездесущим, и два передних зуба довершали сходство с этим грызуном. Сурок был помешан на дисциплине, и я могла себе представить, как он отреагировал на мою выходку.

– Ну, рассказывай! – тормошила меня подруга.

Дороти очень любила слушать про свадьбы, вероятно, мечтая о своей, но я ничего не могла ей рассказать. Все, что было после того, как Сэма и Хельгу объявили мужем и женой, прошло мимо меня.

– Как это может быть? – допытывалась Дороти. – Ты совсем пьяная была?

– Нет. Я не успела выпить. Хотя… – я подумала, – да, я была пьяная.

Я вздохнула и откинулась на диванчике в нашей крошечной гостиной.

– Я была пьяная от поцелуев.

– Ты целовалась? С кем? Ну, не томи же!

Я пожала плечами.

– Я так и не поняла, кто он. Только имя его и знаю. И то, что он друг Сэма.

– А как он выглядит? Красивый?

Я задумалась.

– Не знаю. Мне он показался очень красивым.

– И что, всю свадьбу целовались? Без перерыва?

Я кивнула и закрыла глаза. Последний поцелуй Рико пульсировал на моих губах.

– Может, не только целовались? – подразнила меня подруга. – Ну, рассказывай!

– Все было, Дороти. У нас было все.

– Подробности!!

Я покачала головой.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась она.

Я вздохнула. От ее расспросов не отобьешься.

– Он купил круиз, и мы поехали с ним на лайнере по Атлантике. И были вместе три дня.

– На настоящем океанском лайнере? Ух, ты ж! Ну! И? Чем занимались-то? – Дороти ловила каждое мое слово. – Да?

Я кивнула.

– Да. Как сумасшедшие кролики. С перерывами на еду и сон. Все. Больше рассказывать нечего. Подробности придумай сама.

– А дальше? Почему вы не вместе?

Я вздохнула.

– Его срочно вызвали на работу, и он уехал.

– А ты?

– Я, как видишь, приехала домой.

– А он? – допытывалась Дороти.

Я пожала плечами, и вдруг, неожиданно для меня самой, глаза наполнились слезами.

– Он бросил тебя?

Я замотала головой, разбрызгивая слезы.

– Бросил, – вздохнув, констатировала Дороти.

* * *

После дисциплинарной выволочки, которую мне устроил мистер Марвин, я думала, что меня уволят, но дело закончилось лишь штрафом. Меня пожалели. Ведь Дороти, несмотря на то что я просила молчать, все же кому-то сболтнула, и весь наш ресторан знал, что меня бросил парень. Я не сердилась на подругу, ведь это была правда. Хоть и горькая для меня.

Несколько раз меня вызывал к себе наш менеджер, по его словам, «помочь разобраться в душевном состоянии», просил обращаться к нему за помощью в любое время. Я рассеянно кивала, но почти не слушала его. Все его разговоры сводились почему-то к одной мысли: мужчины помогают женщинам, и те за это благодарны. Я не понимала цели этих долгих и нудных нравоучений и однажды возразила ему, что на работе не бывает мужчин и женщин. Только сотрудники. Тогда мистер Марвин предложил мне встретиться с ним после работы. Я опешила. До меня вдруг стал доходить смысл его разговоров. Я посмотрела на него с ужасом. Пятидесятилетний менеджер, с лысиной на макушке, круглым животом и постоянно потным лицом, не был предметом обожания в нашем ресторане. А теперь оказывается, он хочет со мной встречаться!

– Я не хочу никаких отношений, – пробормотала я.

– Может быть, я смогу утешить? По-дружески… – проговорил мужчина и приблизился ко мне настолько близко, что я почувствовала запах его дезодоранта.

Не догадываясь о намерениях Сурка, я не обращала внимания ни на его внешность, ни на интонацию, ни на запах. Теперь же меня затошнило только от мысли, что он испытывает ко мне какие-то желания.

В кабинет стремительно вошла Дороти.

– Эй, Софи, ты нужна на кухне! Живее! – бесцеремонно заявила она.

– Мисс Хоуп! – возмутился менеджер. – Вы же видите: я разговариваю с персоналом.

– Мистер Марвин! – в тон ему отвечала Дороти. – Если персонал не приступит к работе немедленно, наши гости останутся голодными!

– Идите, Софи, – буркнул мне менеджер, – мы еще вернемся к этому вопросу.

Мы вышли из кабинета, и Дороти сразу спросила:

– Ну, приставал?

– Кто? – не поняла я.

– Да Сурок наш. Я видела, что к этому идет. Только он обычно в подсобку заводит.

Я пожала плечами.

– Нет. Встречаться предлагал.

– Странно, – задумалась Дороти. – Я-то к тебе на выручку шла. Думала, он тебя уже на стол заваливает.

– Не заваливал. Но все равно, спасибо. Ты очень вовремя пришла. Пожалуйста, не оставляй меня больше с ним.

– А то как! Не бойся, подружка, не оставлю. Вон у него как глаз горит. Сразу видно, чего хочет.

Я покачала головой:

– Знаешь, Дороти, я, наверное, полная дура, но совсем не понимаю: с чего вдруг он так воспылал?

– Брошенная девушка всегда легкая добыча, – вздохнула Дороти.

– По мне заметно, что я брошенная? – глаза опять заволокло слезами.

– Еще как! А мужики это чувствуют. И подкатывают. А ты этого не замечаешь и снова попадаешься…

Я кивнула.

– Ты права, Дороти. Не замечаю. Ты меня хоть предупреждай.

– Как ты этого не замечаешь? – возмущалась Дороти, когда мы после смены возвращались домой. – У них же все на лицах написано. Вон, водитель утреннего автобуса слюни на тебя пускает. А сам, между прочим, женат и двое детей у него.

– Откуда ты все знаешь?

– Так он и ко мне подкатывал. – Дороти махнула рукой. – Еще до Стива. Потом, уборщик наш. Тоже весь в мечтах.

– Этот маленький китаец? – удивилась я.

– А что: китайцы не мужчины что ли? – усмехнулась Дороти. – Они, может, всем нашим фору дадут. Вон как в своем Китае размножились! Они, кстати, Камасутру изобрели.

– Индийцы.

– Что?

– Камасутру в Индии написали.

– Так ты индейца хочешь? – воодушевилась Дороти, не заметив различия. – Ты только скажи: я для тебя хоть марсианина достану! Кого тебе найти?

– Риккардо Тейлора, – сказала я тихо и заплакала.