Текст книги "Трансфер. История об Истории"

Трансфер
История об Истории
Светлана Сауловна Островская

© Светлана Сауловна Островская, 2021

ISBN 978-5-0053-3742-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тель Авив
выставка в доме Либлинга. «Соглашение о трансфере»

Дом Ливлинга. Тель Авив. White City Center

Ури, Вадик и Юлька остановились перед рекламным щитом выставки в White City Center. На плечах долговязого Ури, сильно оттягивая плечо, висела сумка с эмблемой Техниона. На лицах застыло недоумение.

– «Нацистская Германия строила Тель Авив?!» Это как же, …, извиняюсь, понимать? – Вадик, рыжий парень, первокурсник с архитектурного, явно требовал к себе внимания. Долго ждать не пришлось. Перед ними вырос мужчина в летнем пиджаке с бейджиком на лацкане. Куратор Миркин.

– Ребята, интересуетесь архитектурой Белого Города?

– Да мы, в общем– то в курсе, только при чем здесь нацисты? – подала голос Юлька, хорошенькая блондинка с искусно заплетенной косой, которую она то и дело перебрасывала с одного плеча на другое.

– Ну, разумеется, раз вы из Техниона – кувнул он в сторону сумки Ури. – И про Баухаус вы, конечно, все знаете, и про медные дома в Хайфе, к которым герр Гропиус приложил свою царственную длань, тоже знаете?

Яволь! – ляпнул Ури, ну совсем уж некстати, а на лицах знаек засветилось самодовольство. – Знаем, конечно, это наша хайфская достопримечательность, мы ее гостям показываем.

– А знаете, как они к вам в Хайфу попали?

– И это знаем: йеким* привезли, когда от фашистов драпали.

– Ну, положим это не совсем так… Привезли не немцкие евреи, а наши сионисты, в рамках соглашения с Германией от 1933 года. Это соглашение называлось «Хаавора», Transfer, а наша выставка называется TRANSFERUMBAU. И я приглашаю вас с ней познакомиться.

– Подождите – уткнувшись в свой смартфон пробубнил Ури – Надо сначала матчасть изучить. Итак, читаем:

«Так называемое „Соглашение о трансфере“ 1933 года позволило еврейским семьям, которые жили в Германии, продать свое имущество и активы и внести деньги на банковский счет, получив в обмен на часть депонированных средств сертификаты, позволяющие эмигрировать в Палестину. Эта своеобразная программа включала в себя также приобретение за счет отъезжающих евреев немецких товаров и изделий, в том числе, помимо прочего, различное оборудование и цемент, отправлявшиеся в Палестину. Тем, кто туда приезжал, выплачивалась небольшая компенсация за оставленное имущество; кроме того, разрешалось отправлять морем один контейнер с самым необходимым… Тем не менее, „трансфер“ позволил репатриироваться более 50 тысячам немецких евреев в дополнение к огромным промышленным поставкам из Германии, которые помогли укрепить ишув в Палестине, начавший бурно развиваться еще во времена Османской империи, а затем и британского мандата.»

А вот тут еще кое что на другом сайте…

«В конце 2015 года федеральный министр Германии по окружающей среде, охране природы и ядерной безопасности Барбара Хендрикс и мэр Тель-Авива-Яффо Рон Хульдаи подписали в Берлине совместное соглашение о финансировании „Центра Белого города“ в размере 3 млн. Евро к 2025 году. Долгосрочная поддержка позволяет запустить несколько крупных проектов, отражающих приверженность сохранению и устойчивому развитию Белого города. Соглашение было подписано в рамках 50-летия установления дипломатических отношений между Германией и Израилем, что ознаменовало активную поддержку Федерального министерства внутренних дел, строительства и общин (BMI) в деле сохранения общего культурного наследия как в концептуальном, так и в финансовом отношении».

– Вон оно как… Не слабо… Ну, пошли смотреть, что же они такого ценного привезли…

__________

– Ну, увидели, и что? Керамическую плитку, дверные ручки, электрические розетки, оконные петли, металлические балки, стеклянные панели, дренажные трубы, краны, строительные блоки, лампы, розетки и системы отопленияи, главное: цемент. Биг Дил!?

Дверные ручки конструкции школы Баухаус

– А зачем цемент везли, если у нас свой цементный завод «Нешер» уже был?

– Ты не понимаешь… это была такая иезуитсуая сделка, своего рода, отмывание капиталла. Только вместо капитала ишув** получал живой товар: немецких адвокатов, врачей, журналистов, музыкантов… всех, кто мог положить в немецкий банк 1000 дойчмарок. Их же ободрали, как липку, ни одна страна их брать не хотела. Палестина, может и хотела, «да кто ж ей даст»…«Белую книгу» англичане отменять не собирались. Сделка давала им право получать британские визы в Палестину. Такая виза отличалось от обычной британской квоты для еврейских иммигрантов. – Ури коснулся переносицы, где сидели вечно сползающие очки.

– Ой, а я знаю этот сипур***, я была на одной экскурсии и там рассказывали… – Юлька, раскрасневшись от возбуждения теребила кончик своей косички. Вадик, засмотревшись на это плетение с искусно встроенными дредами, задумался: как же наши девчонки их заплетают, главное, как они с этим чудом в постель ложаться, жалко же портить такую красоту…

– Ну и что тебе рассказывали на той экскурсии?

– Рассказывали, как пришел в яфский порт корабль с новыми репатриантами и с цементом. И тех и других на лодках перевозили с корабля на берег. А один мешок с цементом упал и разорвался, а оттуда Калашников торчит…

– Живой? – Вадик, смеясь, перебил ее сделав при этом страшные глаза.

– Дурак! Был бы живой, от силикоза бы умер. Юльке палец в рот не клади, откусит. Впрочем, все знали, что они друг к другу неравнодушны.

– Ну, и..?

– Не нукай. Вот тогда-то англичане и закрыли старый яфский порт, а вскоре открылся порт в Хайфе. Кстати, медные дома приплывали в разобранном виде именно в Хайфу и собирались уже на месте.

Порт в старом Яффо

– Ма иньяним?***– тут все головы повернулись к внезапно появившемуся Арие, по прозвищу ЛевкОй. По взмокшей майке было заметно, что он пришел издалека. На плече также висел компьютер в технионовской сумке.

– Боним биньяним*** —Так у них в компании отвечали на приветствия. —Ты куда провалился? Мы тебя на платформе ждали…

– Да я опоздал, приехал следующим поездом и наяриваю километры по этому «Городу– Саду». Юлька разве не сообщила? А вы, смотрю, погрузились в историю «городабезперерыва»?. Тухлая история, между прочим. Я тут почитал немного…

– И не говори… На вот, ознакомься с проспектиком по выставке: «Результатом художественного осмысления данного периода истории стали две выставки, – в Германии и в Израиле, – которые немного отличаются друг от друга; обе называются – Transferumbau, и не случайно: это немецкое слово в переводе сочетает два понятия – „трансфер“ и „восстановление“. Израильская выставка развернута в „Доме Либлинга“ в Тель-Авиве, финансируется муниципалитетом Тель-Авива, министерством строительства и Фондом Баухаус Дессау. Немецкая выставка демонстрируется в школе Баухауса в Дессау.»

– Аааа, вот откуда ноги растут!? У моей бабушки это называется «сделать из лимона лимонад!» – выступила Юлька

– Кстати о лимонаде… Немолодой мужчина, никем не замечаемый, оказывается, все это время прислушивался к их разговору. – Предлагаю проверить качество лимонада в местном кафетерии. Вы, кажется из Хайфы?. Я тоже. Забрел сюда случайно, чтобы скоротать время. Могу рассказаь вам кое – что, чего вы не услышали на этой выставке.

Ребята переглянулись: мужчина явно не их возрастной категории, близко к 50ти, демократического вида, в шортах до колен и сандалях на босу ногу. Говорит по– русски с акцентом, но грамотно. Ватик****, наверное…

– Не смущайтесь, я слышал ваш разговор с куратором о медных домах и подумал, что вам будет интересно… Я привез маму из Хайфы в тель-авивскую клинику на консультацию. На выставку зашел скоротать время. У меня есть личный интерес к этой теме.

____________________

Лимонада в кафетерии не оказалось. Юлька заказала себе мороженое, Вадик пива. Остальные взяли холодный чай с лимоном.

– Давайте знакомиться. Я отзываюсь на имя Миха, а вы?.

– Юлия – она протянула ему руку ладонью вниз, как будто рассчитывала на поцелуй. Миха только улыбнулся и слегка пожал ей пальцы.

– Вадим, Ури, Арие… вообще – то мы и на другие имена отзываемся, но на этот раз так. —Я догадался – и опять улыбнулся, а улыбка больше походила на усмешку.

– А что вы хотели нам рассказать

Медные дома
Арон Гирш и ВАльтер Гропиус

– Ах, да, про медные дома… Миха уселся поглубже в пластиковое кресло и положил руки на подлокотник.

– Я начну издалека, если не возражаете. С того, что в конце 19 века китайцы открыли на Дальном Востоке, в Приамурье залежи золота и цветных металлов. Долго хранили это в секрете, но не утаили. Россия прибрала Приамурье к рукам, и сюда устремились как Клондайку, предприниматели всех мастей. Геологоразведочные и горноподготовительные работы требовали больших капитальных вложений.

Некий Бринер, английский предприниматель, принявший российское гражданство, для этих целей получил кредит в сумме 875 тысяч рублей от немецкой фирмы «Арон Гирш и сын из Гильберштейна». Акционерное Горнопромышленное общество «Тетюхе» (По имени реки в Приамурье) было создано в 1909 года. 40 процентами его акций владела немецкая фирма. В 1915 году, во время Первой Мировой войны, Правительство России ликвидировало все акционерные общества с участием германского капитала на своей территории, и «Арон Гирш ” вернулся в Германию.

Арон Гирш был опытным предпринимаелем, к тому же потомственным. Он был членом правления Берлинской фондовой биржи и входил в многочисленные наблюдательные советы, включая Deutsche Bank. Во время Первой мировой войны его фирма заработала хорошие деньи на немецких военных заказах, но одновременно теряла деньги, поскольку их Приамурская сырьевая база была экспроприирована российскими военными противниками Германии.

Чтобы поправить дела после войны, фирма «Арон Гирш и сын» купила патент на производство переносных металлических изолированных стен и начала строить из них дома. Выстроила целый небольшой поселок.

Конструкция медного дома

Технически наружные стены и крыши этих жилищ были из меди, изоляция состояла из алюминиевой фольги и асбеста, кровля и внешние детали – из дерева, а внутренние стены – из листового металла с набивным орнаментом. По инструкции собрать такой дом можно было в 24 часа.

Медный дом Арона Гирша

Проект оказался настолько удачным, что В 1931 году на выставке в Париже 6 моделей таких домов получили Гран При. В 1932 году в проекте появляется Гропиус, которого фирма Арона Гирша наняла для усовершенствования дизайна жилых помещений.

Вальтер Гропиус, основатель школы Баухаус

Почему Гропиус? Потому что еще в 1922 году в Германии прошел конкурс на проектирование модульных зданий, который выиграл знаменитый Вальтер Гропиус. Подряд на строительство выиграла компания Арона Гирша. Сотрудники компании Гирша отвечали за создание всех деталей конструкции, а за внутреннее убранство здания, включая мебель, фурнитуру и отделку должны были отвечать сотрудники Гропиуса. Но школа Баухаус под давлением национал социализма постепенно меняла направленность. В 1932 году Гропиус уже не был ее директором, а сама школа «дышала на ладан». Гропиус разработал дизайн внутренних помещений и стен, напоминающих обои из металла, и на этом дело кончилось.

Внутренняя стена медного дома

В 1933ем году школа Баухаус самораспустилась, в Германии затевались большие перемены, Гитлер рвался к власти, Гропиус эмигрировал в Англию, а Гирш остался. Как и многие немецкие евреи, он не мог изменить любимой «фатерланд».

Не будем забывать, что Арон Гирш не был бароном, а был евреем, а евреи в гитлеровской Германии были, мягко говоря, «персонами нон грата». Избавиться от евреев было для Гитлера «идеей фикс».

Гирш был не просто евреем, он был членом Академия иудаизма и еврейской общины Берлина. Еще в 1922 году он получил почетную докторскую степень Технического университета Дармштадта. Он был женат, в семье было двое детей. В 1932 году Хирш вместе с женой уехал в Висбаден, а после захвата власти нацистми в 1933 году пара была вынуждена скрываться и постоянно переезжать. Арон Хирш умер в 1942 году в Висбадене. В том же году его жена Амалия покончила жизнь самоубийством вскоре после того, как было объявлено, что она будет депортирована в концлагерь Терезиенштадт.

Хаавора. Договор нацистов с сионистами

Экономическое положение Германии в 1933 году было “ хуже некуда»: инфляция, падение рынков и т. п. Немецкому народу необходимо было выпустить свой гнев и… в лучших вековых традициях, гнев вылился в погроме «Хрустальной ночи». Громили и грабили еврейские магазины, осколки разбитых ветрин блестели на тротуарах как хрусталь. Но это было позже, в 1938м. А в 1933м Гитлер еще был вегитарианцем в полном смысле слова.

Нет, мир не содрагнулся от зверств «Хрустальной ночи», но призадумался. Мир и сам находился в кризисе, поэтому объявить байкот немецким товарам или, выражаясь современным языком, применить санкции, было проще, чем спасать каких– то евреев. Конечно, байкот усугубил и без того не простое экономическое положение Германии, которая так и не оправилась после поражения в Первой мировой войне. Гитлер пришел к власти, обещая немцам, что Германия «встанет с колен».

Врагами нации, разумеется, назначили евреев. Они были богачами, торгашами, кровопийцами и их следовало “ раскулачивать». На головы немецких евреев опустился кулак нацизма. Гитлер провозгласил государство, «свободное от евреев», но все попытки просто выдавить их из страны не удавались. Ни одна страна не соглашалась принять такое количество евреев. И случилось невероятное: помогли сионисты.

Дворец Ротшильда в Вене, где разместилось Еврейское агенство

Трансфертный договор об экономическом сотрудничестве между сионистами и германскими национал-социалистами был залючен 28 августа 1933 года между министерством экономики Третьего рейха и Еврейским агентством, занимавшимся колонизацией Палестины. «Хаавара» на иврите означает «торговое товарищество».

Гусь свинье не товарищ, скажете? Ан, нет… Для организации всего процесса и заключения соглашения с германскими властями тель-авивское отделение Германской сионистской федерации было преобразовано в общество с ограниченной ответственностью « Хаавара». В качестве посредника выступал Англо-Палестинский банк, которому принадлежали все акции корпорации (впоследствии банк «Леуми»). Со стороны евреев возглавили работу один из лидеров Всемирной сионистской организации и глава Политического отдела Еврейского агентства (фактический министр иностранных дел) Хаим (Виталий) Арлозоров.

Деятельность Арлозорова вызывала открытое противодействие радикального крыла сионистов, их газета «Народный фронт» называла программу трансфера «Союзом Сталина-Гитлера-Бен-Гуриона».

16 июня 1933 г. Хаим Арлозоров был убит, убийцы до сих пор не найдены. Кого только не обвиняли в этом убийстве: от ревизионистов во главе с Жаботинским до посланцев Геббельса, ревновавшего, не без оснований, свою будущую жену Магду Квандт, к ее бывшему любовнику Арлозорову.

Арлозоров, Магда Квандт, Геббельс

Но проект не остановило даже это убийство. Было создано два лагеря для перемещенных лиц: один под верховным контролем со стороны Германской сионистской федерации, центр которой размещался в Берлине, второй под контролем Англо-палестинской доверительной компании в Палестине. Эмиграция могла быть совершена только при условии, что у будущего эмигранта на руках есть особый сертификат, подтверждающий, что у него есть на обустройство в Палестине сумма, эквивалентная не менее чем 5 000 американских долларов.

Люди были шокированы этим соглашением. Оно было спорным по многим причинам, одной из которых был тот факт, что в то время, как американские евреи боролись за бойкот Германии и отказывались покупать немецкие товары, Еврейское агентство подписало контракт на их оптовую закупку в попытке спасти еврейские жизни. Тем не менее, в результате соглашения в Палестину прибыли более 50000 немецких евреев, что увеличило население растущей еврейской общины в Палестине, и было ввезено товаров примерно на 150 миллионов рейхсмарок.

– А что же с медными домами? – не выдержала Юлька.

– Сейчас… сейчас… я уже заканчиваю… В 1932 году компания Hirsch обанкротилась. Зять Арона Хирша, Рене Шварц, основал независимое подразделение медных домов. Он выкупил права на медные дома, носившие до этого романтические названия вроде «Медный замок», «Источник жизни», «Весенние грезы», и изменил их на местные, такие как «Шарон», «Хайфа», «Иерусалим» и т. д. Шварц начал продажу медных домов желающим покинуть Германию евреям, отправляющимся в Палестину. А в 1933 году его компания открыла филиал в Хайфе.

Сборка медного дома

Первый медный дом, привезенный в Израиль в 1933 году, был куплен и установлен семьей Рокенштейн в Цфате. Всего по разным источникам 14 или 15 медных домов успели достичь Израиля прежде, чем нацисты, спохватившись, запретили экспорт необходимой для оружейной промышленности меди.

Пятая алия, как вы говорите, йеким, насчитывала уже около 250 000 евреев, большинство из которых были профессионалами. 80 процентов этой алии поселились в городах, а оставшиеся 20 основали мошавы и киббуцы.

Медный дом в Хайфе

Я ответил на ваш вопрос? Извините, что так длинно. Мне и вправду, пора…

– Это вы нас извините. – Вадик с Юлькой поднялись, и все головы с удивлением повернулись к ним.

– Это было очень интересно. Вы прекрасный рассказчик. Но, к сожалению, нам нужно идти… У Юлькиной тель-авивской подружки сегодня день рожденья… Нам еще подарок надо купить… Но вам, правда, спасибо, и мы рады знакомству.

– Ну что вы, ребята, гуляйте… и…, что-то мне подсказывает, что мы еще увидимся. А оставшимся предлагаю тремп до Хайфы, если нет других планов.

– По правде говоря, планы были… но, видно что -то пошло не так… Разберемся. Едем с вами.

– Так что? Выдвигаемся? У меня время поджимает. Сейчас подгоню машину, а вы меня здесь подождите.

– Ма пит’ом?****** Откуда взялся этот день рожденья и тель-авивская подружка? – Ури дождался пока они скрылись из вида и в замешательстве вдавливал в переносицу свои сползающие очки.– Шифруются, да? Ты знал?!!

– То же мне, секрет Полишинеля… ты за своими очками ничего не видишь… Ладно, не расстраивайся, зато мы продолжим интересное знакомство. На что это мужик намекал, когда сказал, что мы еще увидимся?

– А мне кажется, я его в Технионе видел…

– Тем более, интересно…

_______________________________________________________________________

*еким -насмешливое прозвище немецких евреев репатриантов

** ишув – собирательное название населения Эрец Израэль, использовалось до создания Госудрства Израиль

*** Сирур (иврит) – история

**** Ма иньяним? Боним биньяним (иврит) – Что интересного? Строим здания– шуточное приветствие

*****Ватик – давно живущий в Израиле репатриант

****** Ма пит’ом? (иврит) – Чего вдруг?

По дороге в Хайфу

Мама нового знакомого оказалась вполне себе респектабельной дамой «золотого» возраста. Глядя на то, как Миха заботливо отодвинул сиденье, пристегнул, спросил не дует ли… стало понятно, как он ею дорожит.

– Это наши попутчики, мама, Ури и Арие. Познакомились на выставке в Тель-Авиве, они студенты Техниона. А маму зовут Евгения, по домашнему Геня.

– Я вижу ты даром времени не терял, сынок. Шалом, шалом…

Не то чтобы парни сразу оробели, но присутствие этой женщины сразу изменило тональность нового знакомства. Чувствовалась неловкость от присутствия себя в чужой жизни. И этот странный незнакомый акцент… Мать и сын, как видно, уже все перговорили по дороге от клиники к машине, поэтому поездка прошла в молчании под музыку До минорной партиты Баха в исполнении Swingle Singers. Миха включил встроенный проигрыватель, спросил не помешает ли, и они поехали. И только когда позади остались трубы Хедеры, а впереди замаячил Кармель, Миха выключил проигрыватель и обернуля к ним:

– Не задремали? Куда вас подбросить в Хайфе?

– Сбросьте нас на автобусной остановке 17го или 19го маршрута. Он нас довезет прямо в Технион.

– А что вам делать в Технионе в такое время??

– Да мы в общежитии живем.

– А родители?

– В Израиле никого.

Повисло молчание. Каждый думал о своем.

Ури и Арие

Когда -то они были пацанами Юрчиком и Лёвчиком. Лёвечеком, как называла его мама. Приехали в нулевых по программе НААЛе и остались, сделали алию. Когда учились на мехине*, придумали себе клички Юркий и ЛевкОй, а в армии стали Ури и Арие. Оба были из неполных семей, когда уезжали. Сначала мама Левчика вышла замуж и уехала с мужем в Германию. Потом и Юркина мама устроила личную жизнь в Москве.

Конечно, первое время очень скучали больше мамы, чем парни. Каждый теракт или военная операция были поводом для сумасшедшей тревоги, звонков, уговоров вернуться. Часто ездили друг другу в гости. Но со временем жизнь менялась по обе стороны границы. И как -то так случилось, что видеться стали реже. Армия сделала из них настоящих мужчин, не мыслящих о жизни в другой стране. А теперь они студенты одного из престижнейших ВУЗов мира и перед ними открытый мир. Чего еще желать?

Арие искоса наблюдал за женщиной рядом с водителем. Ему был виден лишь край ее плеча и старческие руки с отполированным маникюром. Подумалось: она, пожалуй, возраста моей бабушки. Бабушка была фронтовичка, строгая, партийная, совсем не похожая на эту милую, пахнущую дорогими духами женщину. Его бабушка умерла, когда Левчик был в третьем классе. Отца он не помнил, а мама преподавала электротехнику в Новочеркасском политехническом, ездила электричками из Ростова, которые вечно опаздывали. Лёвчик с детства был самостоятельным ребенком.

Октябрь в Израиле – лучшая пора. Лучше октября только апрель, когда все цветет. Еще вчера они валялись вчетвером на пляже Дадо и сговаривались ехать в Тель Авив потусоваться, погулять по Яффо и Неве Цедеку. Занятия еще не начались и они догуливали последние свободные деньки. Юлька нашла в интернете выставку, которую стоило посетить. Она открывалась именно сегодня, 8.10.2019. Договорились встретиться утром на жд станции Хоф Дадо. Но утром он вспомнил, что еще вчера нужно было завести халтурку в редакцию русского журнала. Он иногда подрабатывал переводами, делая профессиональные обзоры. Увидев, что опаздывает, он послал Юльке смску: «Cкинь адрес, доберусь по навигатору». Она сразу ответила: «ул. Идельсон, 29. Дом Либлинга». И прицепила смешной смайлик. Потусоваться не получилось…

Ури наблюдал за Михой. Ему, с его заднего сиденья, были видны его руки, крепко держащие руль, и болтающийся под зеркалом заднего вида китайский балванчик. История, рассказанная им на выставке, странным образом цепляла воображение. Как мало они с Лёвкой, в сущности, знают о стране, которая стала их домом.

Похожие судьбы и общие интересы крепко сдружили их еще в ознакомительной поездке по стране. Думалось, что навсегда. Они держались вместе в самые трудные моменты, которых было нимало. Поддерживали друг друга и в драках с мароканцами, и в разборках с девчонками. Вот уж с кем не было проблемм… Девчонки сами липли, но это были свои в доску девчонки, такие же одинокие, приехавшие в страну без родителей или с проблемными родителями. Исключением были Юлька и Вадик. Они оба были домашними, что называется, «из хороших семей». А местные девчонки в их сторону даже не смотрели.