Текст книги "Русские ушли"

И все-таки она вырвалась – когда он начал ее раздевать. Ловко столкнула с себя тяжелое тело, скатилась с тахты и отбежала к стене. Майкл лежал на животе и старательно выполнял первые три упражнения дыхательной гимнастики. Еще ждал, когда пройдет эрекция. Нет, ну а что – набрасываться на нее?

С возбуждением справился быстро. Поднялся, прошел в гостиную, стараясь не замечать испуг спутницы. Уже оттуда громко спросил:

– Вина хочешь?

Людмила молчала. Он позвонил вниз и заказал бутылку натурального вина. Цена, конечно, аховая – как на все, что привозится с Земли. Щелкнула камера доставки, но Майкл не шевелился – стоял у панорамного окна, плебейски сунув руки в карманы брюк. За спиной послышался шелест. Обернувшись, увидел, что девушка пристраивается на краешке дальнего кресла.

– Поговорим? – весело, но без игривости предложил Майкл.

– Майкл… Не знаю, как тебе сказать… В общем, я не могу так – только познакомились и сразу в постель. Мы же ничего друг о друге не знаем!

Он кивнул. Дурацкая ситуация, хуже не придумаешь.

– Конечно, ты привык к доступным женщинам, – тихо добавила она. – К тому, что тебе все кидаются на шею.

Майкл промолчал.

– Для тебя секс почти ничего не значит, – еще тише сказала девушка. – Одна женщина или другая – неважно.

Майкл не выдержал:

– Послушай, давай мы просто выпьем вина?

Людмила поспешно согласилась. Майкл вынул бутылку из камеры, разлил вино по бокалам. Один подал ей. Девушка взяла с опаской, стараясь не коснуться его пальцев.

– У тебя найдется сыр? – пряча взгляд, уточнила она. – И стакан воды, если можно.

Он покорно отправился на кухню. Сыр обнаружился в холодильнике. Уже нарезанный и красиво оформленный. Майкл прихватил упаковочку и бутылку местной подсоленной воды.

Кажется, за время его отсутствия девушка не шевелилась. Сидела на краешке, отведя руку с бокалом в сторону. Будто запачкаться боялась. Майкл положил перед ней сыр, налил воды.

– Что еще? – уточнил он. – Цветы, свечи?

Против воли получилось язвительно, а не с добродушной насмешкой. Девушка выглядела перепуганной. Как маленький зверек, которого вроде и не бьют, но угощают. Торопливо глотнула вина, отставила бокал. Майкл почти машинально пригубил.

Последнее, что врезалось ему в память, – табло часов перед затухающим взором…

…Он проснулся, будто от удара. На столе стояла бутылка воды, рядом лежала нераспечатанная упаковка сыра. Чуть поодаль – бокал с недопитым вином. Около ног Майкла в резко пахнущей лужице поблескивали кусочки стекла, – видимо, засыпая, он выронил свой бокал. Хотя этот сон подозрительно напоминал обморок.

Ничего не понимая, встал, постоял – вроде головокружения не было. Странно, с чего бы он начал внезапно терять сознание? Посмотрел на часы – прошло пятнадцать минут.

Заглянул в спальню. На прикроватном столике стоял пузырек с медицинским клеем, которым Людмила ремонтировала его физиономию. Из-под тахты высовывался краещек ее сумочки. Каким образом она оказалась под кроватью? Майкл вроде бы видел, что Людмила оставила ее в ванной. Самой девушки не было.

Майкл даже в кухне поискал, – может, она побежала за водой, чтобы привести его в чувство? Зачем бы, если он сам принес бутылку… Никого. Наверное, она спустилась вниз, к портье, чтобы позвать врача. Непонятно только, почему она предпочла спускаться, а не позвонила. Линкерами пентхауз был нашпигован, как праздничный гусь чесноком.

Воспользовалась моментом и сбежала? А почему оставила сумочку? Майклу не доводилось видеть женщин, которые забывали ридикюли. С другой стороны, женщин без мобильников он до сих пор тоже не встречал. Поколебавшись, вытряхнул содержимое сумочки на тахту. Ну да, кредитка, электронные ключи. Почему-то от гостиничного номера. Странно. И конечно, браслет мобильного. На руке не носит, но и расстаться не может. Линкер был выключен. Женщины все-таки до смешного похожи друг на дружку.

Он вернулся в гостиную, подтянул к себе линкер. Кажется, Сандерс сегодня устраивает вечеринку? Вот и замечательно.

Взгляд упал на лужицу разлитого вина. Жидкость имела явственный синеватый оттенок. Ого… Неужели в паршивой гостинице Майклу Тейлору осмелились вместо вина подсунуть подделку? Тогда понятно, почему он постыдно грохнулся в обморок.

И тут же он увидел оставленный Людмилой бокал. В нем вино вовсе не отливало синим цветом химического красителя. Не веря себе и на всякий случай затаив дыхание, Майкл взял бутылку, плеснул рядом с лужицей. Точно. Вино в бутылке было золотистым. Синим оно стало потому, что маленькая дрянь подсыпала ему отравы прямо в бокал, пока он ходил за сыром для нее.

Сначала он психанул: швырнул бутылку в стену. Голова кружилась от злости. Значит, он перед ней стелился, заступался, физиономии своей не пожалел, – а она сыпанула ему наркоты?! Шею свернуть, немедленно!

Однако Майкл быстро взял себя в руки. А зачем, собственно говоря, она это сделала? Испугалась, что он не отстанет и вторично потащит ее в постель? Чушь. Сейчас-то Майкл уже понял, как облажался со своим предположением о женском колледже. Ни черта подобного. Девчонка ловко разыгрывала неопытную, но не более. Вырвалась она вполне умело. А потом перегнула палку, обвиняя Майкла в сексуальной неразборчивости. Словом, отдавала себе отчет в том, что дальнейшие домогательства ей не грозят. По меньшей мере сегодня. А тогда зачем она его вырубила?! И сбежала, оставив у него ключи и документы!

Пустая сумочка показалась ему тяжеловатой. Прощупал подкладку. И через несколько секунд на его ладони лежал пистолет. Обычный, плоский пистолет. Очень удобный для тонких женских пальчиков. Вот это да… Зачем девушке из хорошей семьи пистолет? Для самозащиты? А от кого ей защищаться? И зачем ходить по улицам – пешком и в одиночестве! – если угрожает опасность?!

В конце концов Майкл поступил именно так, как следовало сделать с самого начала: набрал номер Грейс Сандерс.

– Здравствуй, мальчик мой, – затараторила Грейс. – Как давно тебя не видно! А-а, забыл всех друзей, бессовестный!

– Грейс, я же был на Сигме-Таурус, – улыбаясь, ответил Майкл. – Но готов сегодня лично принести извинения.

– Замечательно! Джонни устраивает вечеринку…

– Знаю. Грейс, у меня вот какое дело… Хм, личного характера.

Старушка удивилась:

– Личное дело? У молодых людей личные дела обычно к юным девушкам бывают. Впрочем, я, конечно, сделаю для тебя все, что в моих силах.

– У тебя есть воспитанница?

– Катрин? – Грейс расплылась в улыбке. – Как же я сразу не догадалась? Конечно, Катрин! Ты хочешь, чтобы я вас познакомила?

Майкл растерялся. И снова разозлился. Потом ему стало смешно, когда он сообразил, что девушка, должно быть, стесняется простоватого имени. Придумала себе другое, романтичное. Потому и визиток у нее нет. Ох, женщины…

– Да мы, собственно, немного знакомы. Шапочно, – уточнил Майкл, пряча ухмылку.

– А что ж она мне ничего не сказала? Ну ладно, ладно. Я понимаю – у молодежи должны быть маленькие тайны.

– Она сейчас дома?

– Наверное. Мы с ней после завтрака не виделись, она жаловалась на головную боль и говорила, что до вечера будет сидеть дома. Конечно, мигрень могла пройти, но модуль в гараже стоит, да-да!

Ага. подумал Майкл. Модуль. Значит, Грейс понятия не имеет о привычке своей воспитанницы совершать пешие прогулки. Наверное, в качестве лекарства от мигрени. Хитрая бестия.

– Дай-ка мне номер ее линкера. Грейс задумалась:

– Знаешь, Майк, Катрин очень застенчивая, хотя иногда и ведет себя чересчур развязно. Ну, сам понимаешь, девочки в ее возрасте хотят казаться старше своих лет, этакими умудренными жизнью светскими львицами…

– Она сказала мне, что училась в закрытом колледже.

– Да-да, для женщин нашей семьи это обязательно! Ну вот. ты и сам все понимаешь.

– Что?

– Ну… Как бы тебе сказать… Ты же мальчик решительный, а она – робкая. Ты уж постарайся быть с нею помягче. Я могу дать ее личный номер, но не думаю, что тебе стоит ей звонить. Лучше сразу приходи. Все-таки разговор лицом к лицу – всегда лучше, чем по линкеру. А на вечеринке она обязательно будет, как же без нее…

Вот и замечательно, думал Майкл, выбирая прикид на вечер. Там и поговорим. Сначала там, потом здесь – сумочку он с собой не возьмет. Пусть сама за ней приходит. А заодно и объяснит, на кой черт робкой выпускнице женского колледжа понадобился пистолет?!

* * *

Конечно, приехал он безобразно рано. Вечеринка должна была начаться не раньше десяти часов, но здесь закат наступал еще позже, и гости собирались лишь к одиннадцати.

Внук хозяйки дома – и фактический хозяин, поскольку был единственным мужчиной в этой семье, – встретил Майкла в прихожей. Лучший друг и вечный соперник казался неприлично веселым.

– Бог ты мой, кто тебя так уделал?! – вытаращился Сандерс на уже подживающие ссадины, украшавшие лицо Майкла.

– А, ерунда. Ты…

Разве Джон Сандерс мог молчать?! Конечно, он тут же перебил Майкла, с гаденькой усмешкой шепнув:

– Слушай, тут про тебя та-акие слухи ползут…

Майкл застонал. О своих намерениях стоит забыть до тех пор, пока Сандерс не выяснит все, что надо ему. С такой прилипчивостью ему бы репортером желтой прессы работать, да происхождение не позволяет. А зря. Талант ведь пропадает.

– Говорят, ты втюрился в эту клушу Катрин!

Обычно Сандерс подходил к любопытной теме издалека. Что-то действительно сильно его задело, если он выпалил все разом.

– Я бы избегал таких прямолинейных характеристик, – уклончиво сказал Майкл. – Кстати, я бы хотел ее увидеть. Прямо сейчас. '

Сандерс потерял дар речи. Застыл, как статуя Аполлона, и даже не моргал. Потом нервно уронил голову на плечо, будто у него подломилась шея.

– Нет, ты серьезно?! – с чувством уточнил он.

– Джон, – очень спокойно, внушительно и вдумчиво начал Майкл, – мне меньше всего хочется сплетничать. Мне позарез нужно с ней поговорить. Выкладывай, что тебе еще охота узнать. И лучше, если ты сделаешь это по дороге.

Майкл затруднился бы сказать, что подумал приятель, но физиономия его приняла не разочарованное, а непонимающее выражение. Кивнув горничной, наводившей порядок в холле, Сандерс отправил ее за своей родственницей. Он рассудил, что лучше вызвать Людмилу-Катрин в холл, потому что в ее флигеле рисковал остаться за дверью и лишиться удовольствия присутствовать при свидании.

Горничная вернулась очень быстро. Смущенно переминалась с ноги на ногу, бормотала…

– Что? – грубо спросил Майкл, почуяв неладное.

– Мисс Катрин сказала, что прийти не может. Она… – горничная неуверенно оглянулась в сторону коридора, потом, понизив голос, добавила: – Она с мужчиной. Только я вам этого не говорила!

Ярость плеснула в голову кровавой волной. Прошипев нечто вроде «Убью суку», Майкл рванул в глубь дома. Значит, ему эта маленькая дрянь не дала! Наркоты сыпанула! А сама привела мужика! Эта. кошачье дерьмо, робкая и застенчивая!..

Сандерс нагнал его перед самой дверью, за которой начинался флигель девушки Притиснул к стене всем весом – а он был на десять фунтов тяжелее Майкла, – гаркнул в ухо:

– Стой!

Майкл попытался оттолкнуть его, но безрезультатно. Сандерс просто повис на нем.

– Стой, – уже спокойней повторил он. – Не забывай, это мой дом.

– И что?!

– Ничего. Сейчас мы вытащим этого хлыща, отвезем его за город и поговорим с ним по душам. Там – а не здесь. Ясно?

– Устраивает, – бросил Майкл и распахнул дверь.

Запах гари, чего-то сладковато-противного смешивался с сильной и прекрасно знакомой Майклу вонью, остающейся после применения лучевого оружия большой мощности. У него заныло сердце, взгляд торопливо пробежал по стенам. На стенах ничего особенного не наблюдалось.

– Что… – Сандерс закашлялся. – Что, черт подери, здесь произошло? Катрин! Бля, если это твои шутки – сам выдеру во все щели! Катрин, сука, ты меня слышишь?

Майкл осторожно, ожидая нападения, сделал шаг за порог. Тут же скользящим, кошачьим движением придвинулся к стене, прижался к ней лопатками. И, отдышавшись, скользнул к углу коридора. Сандерс, сопя, не отставал.

Вонь усилилась. Судя по всему, они приближались к месту трагедии, но пока не замечали следов беспорядка или борьбы. Майкл сообразил, что в помещении наглухо задраены окна и отключен кондиционер. Кто-то залез в домашний компьютер и вручную запретил контроль качества воздуха… И это на планете, где всегда было либо жарко, либо очень жарко!

Сандерса трясло. Они обменялись понимающими взглядами – ни одному, ни второму дальше идти не хотелось.

– Вызовем копов? – с надеждой спросил Сандерс. Майкл отрицательно покачал головой. Он слушал – так, как когда-то слушали русские. Всем телом. Если верить легенде, русские могли видеть затылком и слышать руками. Или волосами. Неважно. Важно, что для Майкла эти возможности не были мифическими, он получил их от матери. И даже умел ими пользоваться. А всем говорил, что у него прекрасно развита интуиция.

Так вот, «русский» слух уверял Майкла, что во всем флигеле нет ни одной живой души, кроме него и Сандерса. Мало того, за поворотом их не поджидает робот-убийца. Там вообще ничего нет, кроме вони от сожженного лучом тела. Или нескольких тел. Майкл решительно шагнул вперед.

Студия. Огромная, современно оформленная студия. Майкл такие не любил, но допускал, что в подобном дизайне есть свои плюсы. Допустим, если вы занимаетесь танцами и вам нужно много свободного места. Или вы устраиваете вечеринки в своем флигеле, потому что родители не разрешают использовать сад. Или если вы страдаете клаустрофобией. Майкл страдал агорафобией, вечеринки устраивал в саду и терпеть не мог уроки танцев.

Песочно-бежевые стены. Белый потолок. Такой же пол. Мебель тоже белая, тонкая и хрупкая. Совершенно не привлекающая внимания. Приятные желтоватые гардины. Не жалюзи, именно гардины. Плотно задернутые, сквозь ткань просвечивало злое солнце. Растений нет, картин нет, зеркал не видно. Обстановка скомпонована так, что взгляд скользит по ней, скучая, и останавливается лишь на огромной кровати, установленной в центре. Кровать отделана красным шелком, белье черное, с синими кистями. М-да, скромница Катрин…

Кровать пустовала. От нее дурно пахло тухлой кровью. Майкл на всякий случай обошел ее кругом, заглянул в ванную комнату – о, полированный базальт, зеркальные пол и потолок, наверняка в тайничке и эротические игрушки найдутся… – вернулся в студию. Сандерс тупо уставился на ложе.

– Ну, Катрин… – с трудом выговорил он. – А я думал, клуша…

Майкл стоял рядом и молчал. Образ Людмилы-Катрин не вязался с этой студией. С песочными стенами, желтыми гардинами и вызывающе красной кроватью. С сексуальным подтекстом, читаемым на всем, что хоть как-то годилось для любовных игрищ. С огромным пустым пространством. Майкл ведь заметил, какие места девушка выбирала, чтобы сесть или замереть. У нее тоже была агорафобия.

Потом он взял и отбросил угольно-черное покрывало с кровати. И впервые услыхал, как орет перепуганный Сандерс. Звук получился коротким и басовитым, с хрипотцой. Майкл с любопытством оглянулся: физиономия Сандерса его интересовала больше, чем содержимое постели.

Тот побледнел до зеленоты. Светлые волосы потемнели от пота и прилипли ко лбу и вискам. Отвисшая челюсть подрагивала. И еще: куда больше кровавых ошметков его ужаснула невозмутимость друга.

– Не трясись. Их убили не здесь, – невыразительно произнес Майкл. – Оставили кишки и пятки, чтоб вывалить сюда. Остальное сожгли.

На пронзительно синей простыне вполне художественно были выложены перепутанные и слегка обугленные кишечники. Обильно кровоточившие. Жидкостью кишки заполнили нарочно, для устрашающего эффекта. И довольно давно заполнили, если верить запаху. В этой парилке все успело протухнуть.

А в ногах ложа, на котором хозяйка познала все мыслимые утехи, лежали четыре пяточки. Желтые. Парочка побольше – в центре. Пяточки поменьше обрамляли их с двух сторон. Ни дать ни взять – застукали любовников в миссионерской позиции, да прямо так и слалили. Предварительно вынув кишки. Ну, это чтоб создать впечатление, будто произошло убийство из ревности.

– Бутафория… – пробормотал Майкл неизвестно для кого: Сандерс в это время шумно блевал.

Стоять одному посреди студии не хотелось, Майкл направился в роскошную уборную. Там Сандерс, упав на колени, трогательно обнимал унитаз в форме черного тюльпана Лица его не было видно из-за лепестков.

По согнутой спине, по оттопыренным лопаткам пробегала судорога – и за ней следовал мучительный утробный звук. Майкл пустил воду в ванну. Подумал, выключил подогрев. Дождался, пока вода остынет, и сунул под ласковые струйки голову.

Холод он ощутил далеко не сразу. Несмотря на внешнее равнодушие, ему тоже было плохо. Только, в отличие от Сандерса, он сегодня уже видел трупы. Целехонькие. Теплые и конвульсивно вздрагивающие.

От пронзительного женского крика – затяжного, почти ультразвукового, – подскочили оба. Сандерсу расхотелось блевать. Подняв голову над унитазом, вопросительно посмотрел на Майкла. Тот, забыв про льющуюся воду, выскочил в студию.

Около кровати, тряся холеными кистями, визжала Элла. Увидала приятелей и завизжала еще громче. Пришлось зажать ей рот. Подергавшись в руках Майкла, девушка обмякла и повисла кульком. Он уложил ее на пол.

– Влипли, – сказал Сандерс. – Элла растреплет.

– Думаешь, это самое плохое?

– А тебе понравится, если все знакомые начнут обсуждать, как в твоем доме кого-то пришили?! Блин, сюда ж ни одну телку не заманишь по меньшей мере год!

– Нашел, о чем жалеть.

Элла заморгала. Майкл на всякий случай не убирал ладонь далеко от ее накрашенных губок, но она больше не вопила. Огляделась, заплакала.

– Я пораньше… Хотела с Катрин поболтать… Я звонила, она ждала… А она уже… уже…

Она судорожно всхлипнула, глаза закатились под лоб. Жуткое зрелище – денег на татуировку век Элла не пожалела, и сейчас белки посверкивали меж двух синё-зеленых, жирных полос вдоль ресниц. Майкл влепил ей пощечину – вполсилы, конечно. Девушка пришла в себя. Обиженно потрогала щеку, на которой отпечаталась мужская пятерня. Но ничего не сказала: поняла, что для истерик не лучшее время.

– Ладно, пойду вызывать копов, – обреченно вздохнул Сандерс и направился к дверям.

Элла застывшим взором смотрела на кровать. Потом по ее лицу пробежала судорога, девушка характерно задохнулась… Майкл обхватил ее за талию и поволок в уборную. Ухватил за волосы на затылке и с силой наклонил ей голову к унитазу. Эллу вывернуло наизнанку.

– Спасибо, – хриплым голосом сказала она, продышавшись. – Дальше я сама.

Майкл отодвинулся, уселся на приступочку квадратной ванны. Заметил наконец, что вода так и льется. «Эх, Катрин. Лучше бы я тебя изнасиловал, – подумал он с горечью. – Поимел бы так, как хотелось – до обморока. Конечно, ты бы обиделась. Зато не погибла бы так глупо. Хотя погибать – всегда глупо».

Никакой злости не осталось и в помине. Наверное, Майкл не понравился Катрин, потому она и сбежала. Она не обязана спать с ним, если уж на то пошло.

– Слушай, так ты договаривалась о встрече? Элла, которую в очередной раз стошнило, утвердительно помычала.

– У вас такие близкие отношения, что Катрин не боялась приглашать тебя и мужика одновременно? Я хочу сказать, ты вообще в курсе ее личных дел?

Элла переползла к раковине. Умывалась, заливая ьодой грудь и платье.

– В курсе, – выговорила чуть погодя. – Она мне доверяла. Хотя это не то, о чем ты думаешь. У нее было много мужчин. Сам понимаешь, женский колледж иногда настраивает на бунт. Но у нее никогда не случалось так, как у других моих подруг – за ночь троих поиметь. Катрин всегда заводила романы, пусть даже и коротенькие. Потом она встретила своего мужчину. Здесь. Я знаю, они в прошлом году познакомились. Он женат. Вчера она сказала мне по секрету, что он начал бракоразводный процесс. И очень хотела познакомить меня с ним. Ей хотелось, чтобы кто-то разделил ее тайну. Знаешь, над ней ведь все смеялись. Джон ее звал в лицо клушей. А она просто оригинальная. Она… она очень нравилась немолодым мужчинам. Таким, которым по вкусу крепенькие толстушки.

В голове что-то звякнуло. Майкл оглядел фигуру Эллы. Определенно она заметно шире Катрин. И если ту худышку она считает толстой…

– Какого цвета у нее волосы?

– Рыжие. С черными перьями. Короткие. Ей очень к лицу было.

«Так, – подумал Майкл, – а с кем в таком случае познакомился я?» И тут же выставил ухо, расслышав шаги. Спустя несколько мгновений в уборную завернул убитый горем Сандерс:

– Вы еще тут? Всё, копы сейчас будут. Нас просили задержаться – показания дать, все такое. Хотя, конечно, мы можем сами подъехать в управление.

– Сандерс, не знаешь, не было ли у Катрин подруги по имени…

Настырно завопил линкер. И так гадко завопил, что все трое подпрыгнули. Переглянулись. Сандерс переступил с ноги на ногу.

– Твой дом, – подсказал Майкл.

– Знаю.

В студию отправились втроем, как будто из линкера на Сандерса могли напасть. Экран матово замерцал, когда Сандерс отозвался, и в его глубине возникло белое лицо старушки Грейс.

– Джонни! – выдохнула она. Майкл и раньше обращал внимание на то, что Грейс умеет вложить в голос кучу самых разнообразных интонаций, но в этот раз их было слишком много. Тут и пережитый недавно ужас, и наивное изумление, и облегчение… и подозрение. – Джонни, как хорошо! Я так и думала, что тут какая-то ошибка… Джонни, у тебя ведь все в порядке? А где Катрин?

Майкл сообразил, что Сандерс копов-то вызвал, а бабушке не сказал ни слова. Понятно. Приятель любил Грейс, боялся побеспокоить. А может, надеялся, что убита не Катрин, что это идиотский розыгрыш, и девушка вот-вот выскочит из-за угла с радостным и дурацким воплем: «А вот и я! Правда, испугались?»

– Я… у меня все хорошо. Катрин тут нет, – почти честно ответил Сандерс.

– Вот и хорошо, вот и чудесно. А то в новостях сейчас передали… Нет, это просто возмутительно! Так клеветать на порядочных людей! Я немедленно сообщу кому следует, я этого так не оставлю…

– А что передали в новостях? – уточнил Сандерс.

– О, Элла? – Грейс разглядела гостью за спиной внука. – Ну конечно, это была клевета! Теперь-то я точно в этом уверена! Раньше думала – недоразумение, но теперь-то все ясно! Теперь-то ясно!

– Бабушка, – позвал Сандерс, – что передали в новостях?

– Ах, это? Да там сказали, будто ты убил Катрин.

В студии стало очень тихо. Сандерс несколько мгновений только дышал – беззвучно, лишь вздрагивали крылья носа.

– По всем каналам передают, – добавила Грейс. – Главная новость.

– Я посмотрю, – кивнул Сандерс.

– Да ни к чему это, совершенно ни к чему, это все клевета, не порти себе настроение, – вдруг затараторила Грейс. – Все в порядке, мой мальчик, все в полном порядке, я же знаю, что ты не мог убить Катрин…

Майкл напрягся: показалось, что эта торопливость речи не случайна. Вроде бы понятно – старая женщина услышала шокировавшее сообщение, теперь выговаривается, сбрасывая эмоции. Но уж больно легко она перенесла подобный перепад. А сейчас трещит не для собственного успокоения, а будто ради заполнения всего пространства общения.

Сандерс, офонаревший от словесного поноса, пробравшего бабушку, не выдержал и выключил линкер.

– Вот так, – произнес он в пустоту, – не успел вызвать копов, а уже обвинен в убийстве.

– Ты погоди с выводами, – осадил его Майкл. – Грейс могла и отсебятины нагнать. – Встал, отыскал сенсор телепанели. – Стало быть, по всем каналам? Главная новость? Лады, приобщимся и мы, отсталые, к жизни планеты…

Обещанная «главная» новость занимала далеко не все умы. По крайней мере, дополнительных информационных выпусков Майкл не обнаружил. А ролик, взволновавший Грейс до глубины души, отыскал лишь в архиве на пятнадцатом канале общего вешания.

– Смотрим? – уточнил он и коснулся клавиши вызова.

В новостях с подобающим случаю пафосом сообщали о гибели двух человек – наследницы состояния клана Сандерс Катрин Эриксон и начальника местного главного полицейского управления Гутта Саберази. Показали обоих, разумеется, не в виде останков. Гутт оказался грузнеющим мужиком лет пятидесяти на вид, без признаков лысины и неприятных морщин. На полицейского не походил нисколько, скорей уж на хозяина любого из местных отелей. Катрин же была кругленькой девицей, симпатичной, смахивающей на толстенькую лисичку. Не в его вкусе, но… Майкл поймал себя на мысли, что, если выбирать между ней и Эллой, без сомнения, он предпочел бы Катрин. Она была цельной и гармоничной в рамках своего типажа. И естественной, в отличие от насквозь деланой Эллы.

Суть происшествия сводилась к следующему: два негодяя зверски убили девушку и ее жениха. Джон Сандерс, проведав, что престарелая родственница и формальная хозяйка капиталов намерена лишить его наследства в пользу воспитанницы, задумал девушку укокошить. Для исполнения замысла привлек очень опасного преступника, некоего Майкла Тейлора. Тот, по капризу судьбы, был не только полным тезкой наследника корпорации PACT, но и его двойником. Майкл Тейлор уже разыскивался федералами за совершение особо тяжкого преступления – взрыва на межпланетной грузовой станции «Савер», повлекшего за собой многочисленные человеческие жертвы и значительные материальные убытки. Обманом, минуя визовую службу и таможенный досмотр, означенный Тейлор совершил посадку на курорте Сто Лиц, где и встретился с Джоном Сандерсом.

Заказчик деяния изложил свой план. Тейлор знакомится с Катрин и втирается к ней в доверие. Затем умерщвляет девушку. На кого свалить преступление, негодяи не задумывались: первая супруга Саберази отличалась неукротимым темпераментом и болезненной ревностью. Она могла бы стать идеальной мишенью для полиции. Для полноты картины негодяи заманили в ловушку и жениха наследницы. Теперь это смахивало на месть разъяренной женщины.

Однако планы преступников спутала Элла Донован, тоже родственница Сандерса и ближайшая подруга убитой. Она оказалась случайной свидетельницей преступления. Так как Тейлор питал к ней неразделенную страсть, девушку оставили в живых, но похитили и у удерживают в каком-то притоне. Заканчивался ролик видеопортретами преступников.

Сандерс в полный голос богохульствовал. Элла нервно хохотала, вытирала льющиеся слезы и громко икала. Майкл молчал. Он не мог поверить, что все это происходит с ним. И наяву. Хотя настолько абсурдных снов ему тоже никогда не снилось.

– Бред какой-то, – выговорил он наконец.

Элла сглотнула смешок:

– Майк, ты правда меня так любишь, что готов захватить в заложницы?

– Спятила? – огрызнулся он.

Сандерс бегал по студии, рыча и связно ругаясь. И было ясно: что теперь предпринять – не знает никто. Потому что этот паршивый ролик смахивал на правду.

Майкл действительно устроил взрыв на базе. А рядом с ним, буквально руку протянуть, находились останки Катрин и ее любовника. И даже Элла наличествовала.

Он набрал личный номер отца. Соединение дали не сразу, и несколько секунд Майкл нервничал: показалось, что в линию пытаются вклиниться полицейские. Но тут экран мигнул, и Майкл увидел отца.

– Отец, здравствуй. Я коротко. Я тут влип в историю…

– Молодой человек, – холодно перебил его отец, – меня совершенно не волнуют ваши истории.

– Отец? – растерялся Майкл.

– Я вам не отец.

Он отключился. Майкл набрал номер снова. На этот раз отец не дал ему заговорить:

– Молодой человек, не знаю, откуда вам стал известен этот номер. Однако прошу вас никогда больше его не набирать. Я не ваш отец и вижу вас впервые в жизни. Всего хорошего.

Майкл сидел будто пришибленный. За его спиной неуверенно хихикнул Сандерс. Майкл обернулся, посмотрел вопросительно.

– Ч-черт знает что, – сказал Сандерс. – Я не понимаю, Майкл, честно. Я-то тебя знаю! И я видел твоего отца рядом с тобой… Слушай, а ты уверен, что это твой отец? Что он не двойник? Который действительно никогда тебя не видел?

– И который сидит дома у папашки Майка? – фыркнула Элла. – Чертовщина какая-то. Может, мне позвонить матери? Нет, не буду. Вдруг, – она подавилась нервным смехом, – меня тоже не узнает?

Тем временем Майкл решил кое-что проверить. Дал запрос в порт, выяснил, что его билет на Землю не аннулирован, хотя в графе «оплатить» он указал общий расчетный счет корпорации.

– Ага, – сказал он несколькими секундами позже, когда набрал код своей кредитки и на мониторе вместо привычной банковской заставки увидал красную надпись: «Ваш счет заблокирован. По всем вопросам обращайтесь в контрольный отдел». Что такое контрольный отдел – Майкл знал. За непримечательным названием скрывались представители полиции, с которыми обязан сотрудничать любой банк.

– Ну-ка, – заинтересовался Сандерс. Монитор и ему выдал аналогичное сообщение.

Элла состояние счета проверять не стала.

– Есть у меня еще одна мыслишка, – пробормотал Сандерс и ткнул в оранжевый квадрат на панели линкера. Экран ожил, отрисовав несколько смущенную Грейс. – Ба, – подозрительно ласковым тоном начал Сандерс, – я тут подумал… А с чего бы в новостях Катрин называли твоей наследницей, а?

Грейс отвела глаза.

– Ну?! – рявкнул Сандерс.

– Джонни, голубчик, ты ведь понимаешь…

– Ты что, написала завещание на нее?!

– Ну, Джонни, ты же знаешь… Я ведь так хотела, чтобы вы поженились, вы были бы такой прекрасной парой…

Сандерс пыхтел, багровел и грозил взорваться.

– Это было бы так замечательно! – Грейс почти плакала. – Я всего лишь хотела, чтобы девочка не чувствовала себя излишне зависимой…

– Понятно, – выплюнул Сандерс и грохнул раскрытой ладонью по клавиатуре. Экран погас.

Текли минуты – вязкие, мерзкие. Слабый поток воздуха, невесть откуда взявшийся в этом герметичном склепе, донес до Майкла явственный запах жженого мяса и крови.

– Хорошая у тебя бабушка, – язвительно заметил он. – Оставила всю капусту приживалке, бедной родственнице.

Сандерс, замерший как изваяние, буркнул глухо:

– Хрена она бедная… Ладно, это давняя история. Не ждал я такой подлости… Нет, ну ты прикинь – женить меня на этой клуше, а?!

Он вскочил, заметался. Ярость клокотала в нем, он сквернословил так, что Элла приоткрыла рот, очевидно, понимая от силы половину выражений. Майкл наблюдал с отстраненным интересом, подмечая, что Сандерс напрочь забыл о прискорбных обстоятельствах, благодаря которым узнал о бабкиных планах. Нет – сейчас его переполняло благородное негодование.

– Да она не вышла бы за тебя, – робко вставила Элла, улучив мгновение. – Она другого любила.

– Ага! – рявкнул Сандерс. – Еще хуже! Тогда все мои денежки уплыли бы к этому борову! Не-ет, я этого так не оставлю… – пообещал он угрожающе. – Я…

– Головка от … – невежливо перебил Майкл. – Хрена лысого ты сможешь сделать. Катрин убита, ты хоть это-то понял? А сам ты под подозрением. И вот что ты будешь делать с этим, а?!