Текст книги "Любовь пионервожатой. Новеллы (избранное)"

***

Узнав от учительницы о происходящем в Смоленске, люди тряслись от каждого выстрела, боясь, лишний раз показаться на улице, и с нетерпением ожидали Красную Армию.

А совсем рядом начинали гореть деревни…

Прошёл слух, что сразу после Нового года, отступая, немцы сожгли в соседних районах несколько деревень вместе с жителями. От таких новостей народу делалось страшно, особенно за детей.

Что делать? Куда бежать?

Полицаи рыскали по окрестностям, выискивая партизан, хватали всех подряд – стариков и молоденьких девчонок. Тащили «добычу» в комендатуру, стараясь угодить начальству, в надежде, что те их усердия не забудут и заберут при отступлении с собой.

В самом начале наступившей весны 1943 года у дома тёти Наташи остановился знакомый автомобиль.

– Иван! – приоткрыв дверцу машины, позвал мальчика господин Рюккер.

Ванька в одной рубашке выскочил на крыльцо.

– Я здесь, господин Рюккер.

– Одевайся! Скажи маме, что мы едем за велосипедом.

– За велосипедом? Для меня…

– Конечно, для тебя.

Мальчик вбежал в дом.

– Мама, мама! Мы с господином Рюккером едем покупать велосипед!

Мама побледнела.

– Езжай, сынок! Только оденься теплее. Дорога неблизкая…

Ваня быстро оделся, всё как велела мама, боясь, что она в последний момент передумает.

– Сынок, – мама присела на табуретку, стоящую у самой двери, – до свидания, сынок. Слушайся дядю Ганса. Он неплохой человек, – она обняла и поцеловала сына.

– Какого дядю Ганса? – ошалело спросил Ванька

– Господина Рюккера зовут Гансом.

– Аааа… Я и не знал.

– Всё… Иди, – и она легонько оттолкнула сына.

– Ты куда ребёнка отправляешь? Совсем с ума сошла! Твой Ганс фашист, хоть и с печальными глазами, – заругалась тётя Наташа.

Мама схватила её в охапку и что-то зашептала на ухо. Ванька расслышал слова: «велосипед» и «условный сигнал», но ему это было уже неинтересно.

Выбежав из дома, он уселся на заднее сиденье автомобиля, как велел дядя Ганс, помахал из окна рукой и они поехали. А через пару минут не выдержал, оглянулся и посмотрел в заднее окошко автомобиля… Тётя Наташа с ребятишками со всех ног неслась в сторону леса. У мальчика ёкнуло сердце, но он вспомнил слова мамы и затаился…

Они буквально пролетели деревню, въехали на грунтовую дорогу и увидели, что навстречу движется легковушка и два огромных крытых брезентом грузовика.

– На пол, – скомандовал дядя Ганс и Ванька в момент оказался между сиденьями автомобиля. Он слышал стук своего сердца и боялся, как бы его не услышали немцы из тех машин.

Пропуская легковушку и грузовики с солдатами, они прижались к обочине.

– Finita la Comedy, – услышал мальчик возглас со стороны.

Это офицер, командующий карательным отрядом, с улыбкой и по-французски из окна своей легковушки салютовал господину Рюккеру.

– Heil, – ответил тот и продолжил путь.

Через несколько минут дядя Ганс остановил машину, затем вынул из вещмешка новые брючки, пиджачок, рубашку и велел Ивану переодеться.

– Теперь причешись, – сказал немец, подал расчёску, и мальчик, молча, выполнил очередной приказ немца.

А после было самое страшное…

Они увидели, как над деревней взвился дымок, затем второй, третий, четвёртый, вразнобой зазвучали отдельные выстрелы и хором автоматные очереди, послышались отдалённые крики людей…

– Там мама, – Ваня заплакал. Почему мы её не взяли?

– Она так решила… Всем помочь не могу. Я не Бог.

– Никуда не поеду, – в голос ревел Ванька.

– Поедешь! Она просила меня за своего сына… Я любил её. И спасу тебя.

– Как? Всё равно поймают, – мальчик перестал рыдать и ощутил душевную пустоту.

– Запомни! Ты мой племянник. Ты русский, но немецкого происхождения. И я нашёл тебя здесь. Понял?

– Понял.

– Тебя зовут Вильям. Я сделал новые документы. Нам обоим. Мы едем на запад, – говорил, чеканя каждое слово, дядя Ганс, – и ещё! Старайся говорить на немецком, особенно при посторонних. Мама же тебя учила…

– Gut, – ответил Иван-Вильям.

Дядя Ганс удовлетворённо хмыкнул.

Они мчались в сторону запада…

Проехали захваченные немцами советские земли, въехали в страны Европы и направились на юг Франции. Иногда останавливались, заправляли машину, что-то в ней чинили, обедали в придорожных забегаловках, ночевали в недорогих гостиницах…

Ваня тяжело переживал явную гибель матери, его душа свернулось в комок и не отвечала добрым расположением на все попытки дяди Ганса установить с ним контакт. А потому мальчик и мужчина, на данный момент чужие между собой, не разговаривали. Ваня просто подчинился почти незнакомому человеку, понимая того с полуслова.

Уже во Франции он неожиданно спросил:

– А вас не будут искать?

– Пока не будут. Я же в отпуске… Отметку в документах сделал. Здесь много отдыхающих офицеров.

– Так мы сбежали? Совсем?

– Наконец-то ты понял, – улыбнулся дядя Ганс.

– А дальше куда?

– В Тунис. Там у меня есть хороший знакомый, поможет. А после, как получится. Может быть в Америку или в Канаду, или в Бразилию… Да хоть к чёрту на рога! Только подальше от этого ужаса…

– Мы успеем?

– Надеюсь, что успеем… Должны успеть – форму-то я выбросил, – немец усмехнулся.

– Жаль, что мама не с нами.

– Мне тоже… Очень жаль. Прости!

Во Франции пробыли недолго. Дядя Ганс договорился с капитаном рыбацкой шхуны и тот взял их с собой до Туниса. Это стоило приличных денег, но штурмбанфюрер СС Рюккер никогда не был транжирой и нужная сумма на чёрный день у него имелась.

Будучи в море Ваня поинтересовался:

– Значит, вы больше не фашист?

– Я им никогда не был. Только форму носил.

– Зачем?

– Так получилось. Тебе уже одиннадцать…

– Через месяц двенадцать исполниться.

– С тобой можно говорить как с взрослым?

– Можно.

– Тогда попытайся понять… Или хотя бы вникнуть.

– Я попытаюсь.

– Мои родители были обычными бюргерами, держали небольшую ювелирную лавку. Благодаря им я выучился и стал офицером. Но они умерли… Потом я женился. Очень скоро жена, предварительно обобрав меня до нитки, сбежала к моему лучшему другу, с которым мы вместе служили… И я решил им отомстить. Окончил в Мюнхене высшую школу партии, стал эсэсовцем. Я же чистокровный ариец! Только, оказавшись у вас и увидев, что творят мои соотечественники, мстить расхотел. Личные неурядицы показались мелкими и глупыми…

– Я больше никогда не буду играть в войну, – перебил рассказчика Ваня.

– Война не при чём. Земли всегда завоёвывались. Одни чужое берут, другие своё защищают. Но то, что творит с обычным населением Германия, это дикость… Душа и интеллект Гитлера задержались в развитии и существует в самом начале нынешнего летосчисления.

После этого разговора сердечко ребёнка отпустило, и он стал нормально общаться со своим спасителем. Именно спасителем! Ваня понял и оценил дядю или друга… Этого пока для себя не решил!

Капитан шхуны их не обманул и не выдал, они спокойно дошли до Туниса. Какое-то время жили у хорошего знакомого дяди – торговца ювелирными изделиями. Этот человек знал Ганса ещё ребёнком, много лет сотрудничая с его отцом.

Но здесь тоже была война, правда, она приближалась к завершению, и уже к середине мая север Африки был освобождён от нацистов англо-американскими войсками.

Торговец помог им сесть на корабль до Америки. Потом они перебрались в Канаду и началась для них жизнь в неизвестной стране, но по человеческим законам и без ежеминутного страха смерти. Это было главным!

Господин Рюккер сменил имя и фамилию и теперь звался Арно Базен. Эту же фамилию носил Вильям. Получалось, что они родственники. Придумали для себя легенду похожую на правду, якобы бежали от фашизма из Франции…

Наконец-то наступило спокойное время учёбы и работы. Оба только этого и желали. Окончив школу, Вильям устроился на лесопильный завод к Арно, где тот занимал должность мастера. Но жить рядом с человеком, который вытащил его из ада, долго не получилось. Арно умер во сне, до того ни разу не пожаловавшись на своё здоровье.

Вильям остался один. Он по-прежнему любил книги, много читал и всё время что-то записывал. Сначала просто в тетрадочку, а после стал отсылать свои заметки в газеты.

В колледж Алгонквин на писательский факультет поступил уже вполне взрослым мужчиной, а отучившись, устроился в библиотеку Парламента Канады, где проработал до самой пенсии.

Был женат, у него родилась дочь. Она выросла, вышла замуж и подарила Вильяму замечательного внука, которого назвали Иваном.

Дочь с семьёй живёт в Монреале, и внук иногда приезжает к деду, который при каждой встрече дарит ему новую книгу сказок собственного сочинения. В сказках обязательно присутствует добрый волшебник, возникающий рядом с главным героем совершенно неожиданно в самый трудный момент его жизни.

Жена уже несколько лет лежит рядом с Арно, и Вильям их частенько навещает.

P.S. Ранним утром у реки Оттава, где возвышается Парламентский холм, рыбак, давно облюбовавший это местечко, заметил старика, сидящего в застывшей позе на брёвнышке, выброшенном на берег. Глаза старика были широко открыты и устремлены на водную гладь. У ног лежала исписанная школьная тетрадка. Речной ветерок неторопливо шевелил её листы и тихонечко шуршал страничками, видимо читая…

09.05.2016г.

Писательница

Старуха горько плакала. А плакала она не часто. К бедности привыкла, к одиночеству тоже, к обидам от людей – давно. Но тут… Единственное существо, жившее рядом, испустило дух. От чего? Непонятно.

Совсем молодой котярка был! Ласковый, пушистый. Никому ничего дурного не делал, даже наоборот – иногда мышку приносил и клал её в кухне на всеобщее обозрение.

Хотя… Соседушка по коммуналке видимо и постаралась. Всё заплывшими глазками косила – уж шибко он на нервы действовал, мяска выпрашивая. За что не раз шугала его ногой под дых, и летел котярка ласточкой с кухни до старухиной комнаты. Вот и долетался!

В последний свой день затих, лёжа на коврике у ветхого, как и сама старушка, дивана, уже никому не докучая.

А Зинка – та самая квартирная соседка, Мегера толстозадая, не на шутку расхозяйничалась. Совсем совесть потеряла! С котом разобралась, за бабку принялась, предложив ей домик в деревне, да деньжат на карманные расходы. Небедная соседушка была – мясной магазинчик держала, умела правильно жить и с нужными людьми правильно общаться.

Коммуналка-то их просторная, с высокими потолками, большими окнами и большой кухней – «сталинка», бабка в которой явно лишняя! Торговка уже и с риелтором обо всём договорилась и в нужных организациях кого надо умаслила, осталось старуху уговорить, договор подписать и можно ремонт закатывать, для которого всё давно прикуплено, а после… Борюсю-лысого на себе женить. Хватит в девках маяться! На пенсию скоро, а она всё в одиночестве кукует!

Но бабка на уговоры не шла, а сидела тихонько в своей комнатке и шуршала бумажками, чего-то там пописывая. Говорили, будто романы сочиняет под каким-то крутым псевдонимом. Никто те романы не читал, но в округе относились к ней с почтением, как-никак писательница…

Старуха обожала вечернюю пору, когда жизнь затихала, и уже не хотелось ни есть, ни пить, а хотелось только сочинять о том, чего не было и, наверное, не будет, или было, только где-то далеко-далеко, в другом мире и в другой жизни. Тогда она садилась ближе к столу, раскрывала толстую тетрадку и начинала быстро-быстро писать, боясь, что пришедшая в голову мысль ускользнёт, а новая может и не явиться – возраст не тот…

Вот и в этот раз, похоронив в уголочке двора своего любимого котярку и вволю наплакавшись, она взяла чистую тетрадь, ручку и на минутку задумалась…

Вдруг в открытую форточку услышала, как кто-то позвал: «Катенька!» Старушка улыбнулась озарению и тут же придумала первую фразу нового романа: «Катенька, всё равно найду!»

***

– Катенька! Всё равно найду, – кричал симпатичный молодой человек, заглядывая под каждый куст и за каждое дерево в красивом большом саду своих дальних соседей.

В это лето, будучи на каникулах, он посещал усадьбу друга почти ежедневно. Правда, Лёвушка в данный момент отсутствовал, прожигая родительское состояние в столице. И пускай, дело хозяйское! По нему молодой человек соскучиться не успел, всего-то пару недель назад вместе в университете за третий курс экзамены сдавали. А приходил он сюда к Катеньке – его сестрице, очень милой семнадцатилетней барышне, только что закончившей домашнее образование и уволившей за ненадобностью всех своих гувернёров и учителей.

Теперь Катенька с удовольствием наслаждалась светской жизнью – это и балы, и театры, и вечера. Почему бы нет! Она богата, красива и всё у неё впереди: любовь, счастье, семейные радости, и весь мир будет принадлежать ей! В этом она уверена.

А Сержик – так… С ним можно весело бегать в их саду, мило кокетничать и флиртовать, ощущая силу женских чар. И только! Ведь он беден и ничего в жизни не добьётся. Да и маменька серьёзных отношений с таким не допустит… Это с виду дочь вольна делать, что ей заблагорассудиться, а на деле соглядатаев предостаточно даже здесь, среди деревьев! То и дело за кустами мелькнёт знакомая косынка или фартук…

– Катерина Павловна, идите в дом! К нам гости пожаловали!

– Иду! – Катенька удивилась маменькиному зову: чего самой-то кричать, слуг в доме предостаточно. Но тут же догадалась! Значит, гости неожиданные и очень важные. А раз так – надо идти. Но обязательно предупредить Сержа, чтобы завтра явился! Она продолжит с ним приятные заигрывания и проверит своё девичье влияние на будущего инженера. Только теперь гости не должны увидеть её с обычным, скромно одетым юношей, и она попросила его выйти из сада чуточку позже.

Девушка прикрыла за собой калитку и прямо у крыльца особняка увидела богатую коляску. А рядом… своего любимого котика. Катенька обомлела! Как же гости ничего не заметили? Они чуть не убили его! Она заплакала и стала звать на помощь. Подбежали слуги. Окровавленного котика подняли, завернули в тряпицу, пообещав молодой хозяйке вЫходить во что бы то ни стало! И зарёванная графинюшка, подавив тошноту, отправилась к гостям.

– Катерина Павловна, где же вы ходите? – упрекнула маменька и сама прикрыла дверь гостиной за дочерью.

– Там… там… мой котик, – Катенька еле сдерживала слёзы.

– Какой котик? Успокойся, пожалуйста! У нас к тебе серьёзный разговор, – маменька заметно волновалась, – познакомься! Это князь Иван Андреевич Толстиков с сыном.

– Очень приятно, – поклонившись, скромно ответила девушка.

– Иван Андреевич хочет поговорить с тобой, – маменька сделала акцент на имени старшего князя, в то время как младший, вольготно расположившись на крохотной софе, уставился в картину напротив и совершенно не интересовался девицей.

– Я к вашим услугам, – опять тихо молвила графская дочь.

Подали чай с пирожными и Катенька, мило беседуя, вполне расположила к себе Ивана Андреевича.

Вскоре гости попрощались и уехали.

– Ах, маменька, объясните мне, зачем здесь эти князья и, что им нужно? – сразу после их ухода спросила она.

– Всё плохо, Катюша… Всё очень плохо. После смерти твоего папеньки наши дела скатились под гору. Доходы уменьшились. Но всё бы было поправимо, если бы не твой братец…

– А что с ним? Он здоров?

– Здоров, Слава богу! Дело в другом…

– Ну, говорите же, маменька! Что с Лёвушкой?

– Лев проиграл в карты наше состояние.

– Как проиграл? Всё?

– Почти всё. Осталось только завещанное тебе. А мне впору идти на паперть, – графиня горько заплакала.

– Ох, маменька! А кому проиграл-то?

– Вот князьям и проиграл!

– Аааа… И что же нам делать?

– Катенька! Послушай! Ты очень понравилась Ивану Андреевичу. Он вдовец и согласен наполовину простить нам долг, если ты согласишься стать его женой.

– Но он же старый, маменька!

– Зато богатый! Ты подумай… И не только о себе. Подумай о брате и о своей бедной матери.

– Хорошо. Я подумаю. Но…

– Вот и ладно. А пока иди к себе. Я очень устала! Кстати, что там с котиком?

– Князья чуть не задавили…

– Как?

– Под экипаж попал

– Плохой знак! А люди куда смотрели? Как батюшки не стало, вовсе распустились… Давно непоротые ходят!

– Пороть нельзя. Они теперь свободные.

– Вот-вот! Пороть нельзя, и не пороть нельзя. И что с ними дармоедами делать?

– Так гоните! Пусть идут в город на фабрику.

– Не хотят! Там же работать надо…

***

После регулярных визитов соседки старуха вовсе загрустила, догадавшись, что ждёт её участь котярки! И будет она лететь с той же скоростью на какую-нибудь огромную свалку в чёрном полиэтиленовом пакете, а в лучшем случае сидеть в психушке, оговоренная по-чёрному, а потому, пожалуй, есть смысл согласиться на предложенный домик, где можно будет спокойно писать дорогой её сердцу роман.

– Бабушка, может быть, договоримся? – дружелюбно и, явно заискивая, в очередной раз открыла дверь старухиной комнаты неугомонная соседка.

– О чём, Зинушка? – старушка сделала вид, что прежние разговоры о продаже её жилплощади забыты.

– Как о чём? О вашей комнате. Поверьте, я вас не оставлю, буду еженедельно навещать в деревне, привозить продукты, помогу построить баньку. Вам понравится, обещаю!

– А как же мой роман? Это дело всей моей жизни.

– Ах, это! «Совсем бабка очумела», – пронеслось в голове у Зинки, но сообразив, что и здесь можно извлечь определённую выгоду она продолжила уговоры, – не переживайте! Как только роман напишете, я помогу с его изданием. Как вам такое предложение?

– Неужели это возможно?

– Конечно! Я прославлю вас на весь мир!

– Ну, уж… И на весь…

– Моё слово – закон!

– Тогда сделаем так! Как только я закончу роман, тут же съеду.

– Но это долго.

– Вовсе нет! Я пишу даже ночами и управлюсь быстро.

– Ладно, пишите, – соседка скуксилась и, пожав плечами, вышла.

***

Князья в доме Катеньки больше не появлялись и она, успокоившись, по-прежнему гуляла в саду с Сержем, и даже стала к нему привыкать. А юноша влюблялся в сестру друга всё сильнее, мечтая о более серьёзных отношениях…

«Подумаешь бедность, главное чувства и тогда любые невзгоды нипочём!» – такие высокопарные мысли обуревали его порой, а в другой раз приходили на ум и более крамольные, но зато очень практичные… «Эх, мне бы их деньги! Я бы это имение в такой порядок привёл – все бы ахнули! После смерти графа вокруг сплошное запустение! Усадьба требует ремонта, на полях люди работать не хотят, управляющий – вор: дом себе отгрохал больше барской усадьбы. Лёвушка приданное сестрички того и гляди промотает и мою Катеньку по миру пустит. А интересно, ежели такое случится, нужна ли она мне будет?» – Серж серьёзно задумался, но сердце подсказало – нужна! Только с приданным всё-таки веселее.

В один из следующих дней молодой человек заметил неподдельную грусть в глазах любимой.

– Катенька! Вы сегодня очень грустны. Что случилось? – спросил он.

– Завтра приезжает Лев, – задумчиво ответила девушка.

– Так это хорошо! Будем гулять вместе.

– Гулять? Нет. С ним я гулять не буду. И вообще… Серж! Сегодня наша прогулка – последняя.

– Почему? В чём я провинился?

– Вы? Ни чём. В конце недели к нам с визитом прибудут князья Толстиковы.

– И что?

– А то… Неужели не ясно?

– Кажется, я начинаю понимать, Младший Толстиков будет просить Вашей руки.

– Будет… Только не младший!

– Не младший?

– Ах, Серж! Я больше ничего не скажу. Скоро всё сами узнаете.

Они попрощались, и влюблённый студент отправился восвояси, оставив мечты о Катеньке и перестроенной им графской усадьбе.

***

Роман писался, но не так быстро, как хотелось Зинке. А потому было решено оформлять сделку поэтапно. После каждой написанной главы она брала писательницу под руку и вела её то в ЖЭК, то к электрикам, то в водоканал, и так – по всем необходимым инстанциям, получая справки и заставляя подписывать необходимые бумаги.

В одной из контор одна молоденькая чиновница неожиданно прониклась к старушке участием – она напомнила девушке её учительницу младших классов и, отозвав бабульку в сторонку, тихонько спросила:

– А вы были в той деревне? Предлагаемый домик видели?

– Нет, не была и домик не видела.

– Так съездите и посмотрите! А после продавайте свою комнату.

– Спасибо тебе, милая девушка! Как же я сама-то не догадалась…

Успокоившись после нужного и правильного наставления порядочной девушки, писательница заявила, что обязательно хочет посмотреть своё будущее жильё. Соседушка потемнела в лице, затем собрала волю в кулак и пообещала, что в ближайшее время они обязательно это сделают вместе.

***

Было воскресенье, был праздник, по всей округе раздавался звон колоколов и именно в этот день графиня с дочерью ожидали гостей.

Лёвушка, приехавший пару дней назад, заперся в кабинете отца, наказав, чтобы его не тревожили, поскольку с князьями Толстиковыми он видеться не желает.

Графиня очень расстроилась и решила серьёзно поговорить с провинившимся сыном, сообщить, что ситуация вполне разрешима, а потому не следует дуться как маленькому мальчику, лучше объясниться и попросила открыть дверь кабинета.

– Лёвушка, я бы желала, чтобы ты сегодня вышел к гостям, – спокойно, но твёрдо сказала графиня.

– Нет, маменька! Никогда! – категорично ответствовал сын.

– Но это неприлично. В обществе не поймут!

– Простите, маменька! Но в обществе не поймут, если мы примем князей Толстиковых в своём доме.

– Почему? – удивилась графиня.

– Потому что они карточные шулеры.

– Как шулеры? Зачем же ты с ними играл?

– Меня не успели предупредить! Они приглашают в свой дом под благовидным предлогом человека с состоянием, затем во время игры его опаивают, а после выставляют счёт. Я даже ничего не помню…

– Как же так? А свидетели?

– Таких нет.

– Но это же грабёж! – ужаснулась графиня.

– Именно так, маменька.

– Лёвушка!! Что же нам делать? Я пообещала благословить Катеньку.

– Катеньку? В жёны? Кому?

– Иван Андреевичу…

– Господи, маменька! Вы с ума сошли!

– Конечно, сошла… А чем ты с князьями расплачиваться будешь?

– А ничем. Пусть докажут! Ничего не было, никто ничего не видел.

– Но это позор!

– Позор – отдавать родную дочь на потребу старого больного козла.

– Как ты груб, Лёвушка. Вот оно столичное воспитание!

– Простите, маменька!

– Так что же делать? Князь с сыном будут у нас с минуты на минуту.

– Откажите им от дома и баста! Заприте все двери и окна.

– И они уйдут?

– Пусть попробуют не уйти. Я соберу всех, кого Толстиковы умудрились обмануть, и мы заявим, куда следует.

– Верно! Пойду-ка я распоряжусь насчёт дверей и окон.

– Идёмте, маменька! Я с вами!

***

В ближайший выходной «благодетельница» нашей старушки посадила её в машину, и они отправились смотреть обещанный домик с красивым цветником и маленьким садиком, в котором можно расположиться за столиком под развесистой яблоней и писать романы сколько душеньке угодно. Соседка прямо-таки исходила на красочные эпитеты, чем немало удивила и даже расположила к себе старушку. Всю дорогу она трещала о чистом воздухе, вкуснейшей воде из деревенского колодца и добрых-добрых соседях!

Они выехали из города и через полчаса, остановились у симпатичного домика, больше похожего на сторожку, в небольшом, но очень уютном посёлке, совсем непохожем на деревню. Навстречу им вышел плотный лысый мужчина, будто сошедший с телеэкрана одного из многочисленных сериалов о ментах. Он услужливо протянул старушке руку, та очень удивилась, приняв данное действо за добрый знак, в ответ улыбнулась, и вот так за ручку они вошли в домик-сторожку.

– Ах, как здесь хорошо! – восхитилась доверчивая писательница, – я и предположить не могла, что такое возможно!

– Я же говорила, что вам понравится, – продолжала лебезить соседка.

– Да. Мне всё очень и очень нравится!

– Вам ещё больше понравится, когда будете здесь жить.

– Скорее бы! А что это за большущий особняк рядом с моим домиком.

– Эээ… Это ваш сосед Он очень богат.

– Странно!

– Что именно? – заволновалась Зинка.

– Почему дом богатого человека не отгорожен забором от моего? Впечатление, что они оба на одном участке.

– Да огородим мы ваш домик! Маленьким беленьким заборчиком… Не переживайте!

– Беленьким? Беленьким это красиво!

– Тогда подпишем бумаги? Прямо здесь, – закинула удочку соседка.

– А нотариус?

– Борис Петрович – наш нотариус, он перед вами, – и Зинка указала на лысого.

– Будьте любезны! Покажите вашу визитку? – неожиданно попросила продавец недвижимости, никак не ожидавшая увидеть в роли юриста человека похожего на рэкетира.

– Все визитки в городе, – буркнул лысый.

– Извините! Тогда и подпись в городе, – решительно заявила вредная старуха и буквально вылетела из домика без беленького заборчика.

***

Катенька очень обрадовалась, узнав об отмене предполагаемого обручения со старым князем Толстиковым. А ещё обрадовалась, что в доме опять мир и все друг друга любят – прямо как при папеньке.

Гуляя с братом в саду, она рассказала ему о Серже, о его любви и пожаловалась на его отсутствие.

– Так давай его позовём, а ещё лучше к нему съездим, – предложил Лёвушка.

– Неловко…

– Почему?

– Я тогда некрасиво поступила. Сама прекратила дружбу с хорошим человеком, предпочтя афериста.

– Ты не при чём! Ты ничего не знала.

– Ну да! Не знала.

– Я виновен, мне вас и мирить.

– Братец? Ты этого действительно хочешь?

– Хочу.

– Почему?

– Потому что Сергей неплохой человек и любит тебя.

– Я почувствовала.

– Знаешь, твоё замужество с князем, я бы себе не простил. Даже представить не могу, как он тебя лобызает… Брррр!

– Вот как? Я так понимаю: ты готов отдать меня за Сержа?

– А почему бы нет!

– Но он беден.

– Зато ты, Катенька, богата. А Сергей не глуп, аккуратен и человек хозяйственный.

– Как-то не думала об этом.

– А ты подумай, подумай! Мир, сестричка, бурлит и меняется. Царя народовольцы убили, капитализм на всех парах несётся в нашу жизнь! Скоро титулы ничего не будут значить.

– А что будет значить?

– Только дело и деньги.

– Страшную картинку нарисовал.

– Почему? Умный и предприимчивый будет наверху. Кстати, твой Серж именно такой. Ты бы видела его дом – игрушка! А оранжерея! В ней столько диковинных растений!

– Любопытно…

– Да ему только на одну ступеньку взобраться, а там… Не дотянешься!

– Братец, а может и тебе заняться хозяйством? Маменька жаловалась, что люди вовсе от рук отбились.

– Обязательно займусь! Только тебя замуж выдам.

– Лёвушка! Нехорошо смеяться над сестрицей!

– А я не смеюсь. Хватит дома сидеть! Поехали к Сержу!

– Можно и поехать! с удовольствием бы глянула на его оранжерею. Нужно только маменьку предупредить.

– Вот и отлично! А маменьку предупредим.

***

Добравшись до дома не без помощи добрых людей, старушка засела за роман, закупив молочка и хлебушка впрок. Она торопилась! Чувствовала, что жить осталось недолго, и помочь некому…

Иногда ей вспоминались лермонтовские строки: «На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна…», тогда она грустно усмехалась и думала, что они написаны именно о ней – вечной мечтательнице, так и не научившейся правильно жить.

Как-то её посетила мысль: не продать ли комнату постороннему человеку! Но в юридической конторе объяснили, что первым правообладателем её комнаты является соседка. И получается, что от Зинки ей никуда ни спрятаться, ни скрыться – как в песне. А ждать, пока старуха помрёт, та точно не будет. Потому надо быстрее дописывать те несколько глав, что крутятся в голове и требуют непременного выхода ровными и чёткими строчками на белый тетрадный лист.

Итак! На чём она остановилась?

Конечно, на свадьбе! Старушка красиво описала свадьбу Сергея и Катеньки, как они были счастливы в браке много-много лет, что у них родились и выросли два замечательных сына, которые, женившись, подарили своим родителям тоже замечательных внука и внучку.

И более подробно изложила судьбу Сергея…

Окончив университет, он отказался от службы, а полученные знания инженера использовал для ведения хозяйства в графской усадьбе, всё-таки перестроив её на свой лад. Так, например, на полях умело использовал закупленный за границей сельскохозяйственный инвентарь. Крестьяне, работающие у молодого хозяина, были довольны: он не принуждал их трудиться больше установленного времени и достойно платил. В своём уезде не раз избирался в земское собрание от местных землевладельцев.

А вот Лёвушка, выдав замуж сестру, уехал в столицу надолго. Университет бросил, неожиданно связался с народовольцами, и ему грозила каторга… Но с их же помощью сумел сбежать за границу, удачно там женился, занялся виноделием и вскоре забыл о своём бунтарстве как о дурном сне, сделав вывод, что дело по душе и любимая женщина рядом много дороже красивых, но чужих идей.

Каждого из главных героев писательница наградила приятным нравом и доброй душой. Ей хотелось, чтобы описанные ею события отличались от реальности, в которой она жила. Пусть все будут счастливы и довольны… Хотя бы в романах!

Она отложила ручку и закрыла тетрадь. Вот-вот наступит рассвет…

Книга почти дописана. Она закончила предпоследнюю главу на 1914 годе. Осталось написать о сыновьях Катеньки и Сергея – офицерах российской армии, сражавшихся на полях Первой мировой и оставшихся в живых.

А в 1917 году родилась она – прямой потомок своих литературных героев. Именно на этой дате старушка мыслила поставить точку. Ведь о последующих годах и без её сочинения много информации, тем более в пору Интернета.

Почувствовав усталость, она решила передохнуть.

Прилегла на диван.

Закрыла глаза.

Ощутила необычайную лёгкость и успокоение.

И наступила тишина…

Она не слышала скрипа открывающейся двери, не слышала, как вошла соседка с подушкой в руках, собираясь совершить страшное… Но первый луч солнца, осветивший умиротворённое лицо старенькой писательницы, злодейку остановил. От увиденного Зинка отшатнулась и перекрестилась – бог миловал!

Прикрыв тело покрывалом, хищно оглядела комнату…

Взять нечего!

На столе лежала исписанная тетрадь…

Довольно ухмыльнувшись, засунула её в карман халата и спокойно вышла из комнаты.

P.S. Не прошло и года после смерти писательницы, как на прилавках магазинов города появилась книга автора Зинаиды Тушкиной, которая называлась «Неоконченный роман». Книгу с удовольствием покупали студентки и домохозяйки, она не раз переиздавалась, а один из знаменитых продюсеров в передаче о кино рассказал, что кинокомпания «ПАРАДИЗ» приступила к съёмкам многосерийного фильма по мотивам этого популярного произведения.

04.09.2016г.