Текст книги "Магия крови. Инкуб – I"

Наконец, угодливо кланяясь, торговец и его подручные скрылись за дверью, и Цветанка, не привыкшая сидеть без дела, подхватила охапку купленной одежды, чтобы сложить и убрать её в шкаф.

– Эй, цыплёнок, наверно я переплатил, судя по твоему недовольному виду. Не злись, ладно? Я же видел, что ты сразу же прибалдела, как только увидела этот дурацкий кулон.

– Я не злюсь. Просто нужно было дать мне расплатиться с торговцем. Совершенно ни к чему попусту транжирить деньги, – сдержанно отозвалась девушка, радуясь про себя, что муж не сердится. Ведь она снова нарушила правила приличия и вмешалась в мужской разговор.

– Блин! Не мог же я окончательно дискредитировать себя и как последний альфонс приобрести подарок на твои же деньги, – проговорил Юлиан с обидой в голосе. – Знаешь, как было противно? Я же видел, что эта сволочь презирает меня, увидев, что это ты распоряжаешься нашими финансами…

Видя, что многозначительная пауза никак не подействовала и девушка оставила его слова без внимания, юноша не на шутку расстроился. «Вот скупердяйка! – обижено подумал он и окончательно приуныл, осознав, что снова остался без гроша в кармане. – Чёрт! Опять я полный банкрот, только зря потратил золото».

Взгляд Юлиана заскользил по комнате, разыскивая то, на что было потрачено неожиданно свалившееся богатство. К его удивлению кулон сиротливо валялся на столике. Несмотря на всю свою радость, девушка почему-то не спешила его одевать. Он взял кулон в руки и снова ощутил идущие от него неприятные флюиды. «Не стоило брать эту дрянь, да ещё платить за неё такие деньги», – промелькнуло в его мыслях, и он разжал пальцы. Серебряные звенья мелодично звякнули, ударившись о столешницу, и ему показалось, что рубиновая капля мигнула – как глаз монстра, недовольного грубым обращением.

– Эй, цыплёнок! Чего ты зашвырнула мой подарок? Между прочим, я старался угодить.

– Ой! Извини, я отвлеклась! – Цветанка бросилась к столику и поспешно надела кулон на шею.

– Может, я неправильно понял, и он тебе не нравится? Тогда давай его выбросим к чёртовой матери, ну или продадим, мне он тоже…

– О нет! – девушка сжала в ладони рубиновую каплю и виновато улыбнулась. – Раньше никто кроме родственников не дарил мне подарков. Поэтому даже не знаю, что сказать… большое спасибо! – от полноты чувств её губы дрогнули и она, опустив голову, бросилась к гардеробной.

– Эй, цыплёнок, не вздумай реветь! – крикнул Юлиан, прислушиваясь к доносящимся всхлипываниям. Он дёрнул запертую дверь. – Слушай, Цветик, прекрати распускать нюни! Учти, я на дух этого не переношу!.. Эй! Терпеть не могу, когда из-за всяких глупостей льют крокодиловы слёзы!

«Ага! У меня просто гигантский опыт по части ухаживания за девчонками!.. Блин! Вот дожил! Делать мне нефиг, кроме как утешать всяких дурочек! И зачем я только ввязался в эту дурацкую авантюру с женитьбой? Сейчас бы спокойно топал к Ночному королевству и денежки были бы при мне», – с расстройством подумал Юлиан и в сердцах врезал по двери, совсем позабыв, что он босиком.

– Ой-ё! Мать вашу перемать!.. И как только сволочные герои сериалов сносят целые перегородки одним ударом!

После серии стонов и громких оханий, перемежающихся неприличными выражениями, за дверью воцарилась тишина, и встревоженная Цветанка выглянула из гардеробной. У неё упало сердце. В комнате было пусто.

– Юлиан, ты здесь? – спросила она, уже ни на что не надеясь.

– Ну да! А куда я денусь, раненый и без гроша в кармане? – унылым голосом отозвался юноша, и его взлохмаченная голова показалась из-за бархатного тёмно-синего балдахина. – Ой, больно! – простонал он, баюкая несчастную конечность, пострадавшую по дурости своего хозяина.

– Ну-ка, покажи!

Обрадованная тем, что он не сбежал, Цветанка присела рядышком с юношей, и осторожно прикоснулась к его слегка опухшей лодыжке. В ответ на это снова прозвучала целая серия преувеличенных стонов. «Обманщик!» – она критически хмыкнула про себя, но решила поддержать игру и с озабоченным видом покачала головой:

– Плохо дело! Погоди, Юлиан, сейчас я намочу полотенце и положу тебе на ногу. Должно сразу же полегчать, а если нет, тогда придётся звать костоправа. – Она ободряюще улыбнулась и, взяв из стопки чистое полотенце, побежала в чуланчик и вскоре вернулась с тазиком, наполненным холодной водой.

Пока девушка занималась лечением, меняя компрессы, пациент усиленно капризничал и с удовольствием гонял её то за одним, то за другим. Поначалу Юлиан затребовал холодной воды, но затем отставил принесённую кружку и, покашляв для убедительности, заныл, что у него першит в горле и по такому случаю ему хотелось бы горячего чаю. Девушка безропотно кивнула и через четверть часа вернулась с подносом, на котором дымился пузатый чайник и горкой высились сласти. Здоровье больного сразу же пошло на поправку. Тарелка с фруктами, сваренными в меду, вмиг опустела, но он по-прежнему был жутко придирчив. Видите ли, чай слишком горячий, а сласти слишком приторные и, вообще, ему хочется фруктов, да ни каких-нибудь, а с витаминами.

Само собой, Цветанка слыхом не слыхивала, что это за чудо такое – витамины, но постеснялась спросить, а про себя решила, что это какие-то господские причуды. Потому, не мудрствуя лукаво, она принесла яблоки. Все они были как одно – наливные краснобокие красавцы, уж Цветанка постаралась и выбрала самые лучшие. Но куда там! Юлиан не удостоил яблоки даже взглядом и с ходу заявил, что хочет виноград. Она снова побежала на первый этаж и умолила кухарку дать ей этот заморский деликатес. Но её усилия снова пропали даром. Он отщипнул ягоду и, сморщившись, заявил, что не любит виноград с косточками. После этого единственным желанием девушки было взять поднос и стукнуть его по голове. Но паршивец словно почувствовал её настроение и со стонами схватился за ногу, а для усиления драматического эффекта скорчил жуткую гримасу, свидетельствующую о нестерпимой боли.

В общем, бедная Цветанка замучилась бегать взад-вперёд по лестнице, ублажая капризулю.

Когда Юлиан смилостивился и дал ей возможность попить чаю, сомлевшая девушка прикорнула на стуле, наивно полагая, что с заботами покончено. Но не тут-то было. Заскучавший пациент смерил её шкодным взглядом и вкрадчиво поинтересовался, умеет ли она танцевать. Сдуру она ответила, что умеет. Тогда Юлиан погнал её переодеваться в платье Эсмеральды, как он его обозвал, и, напевая какую-то незнакомую ритмичную песню, заставил её танцевать.

Поначалу Цветанка стеснялась, но затем вошла во вкус, – ведь она с малолетства обожала танцевать – и исполнила нечто, похожее на вариант испанского фламенко. Правда, одобрения она не дождалась. Чем больше страсти она вкладывала в свой танец, тем больше хмурился её единственный зритель, пока наконец не выдержал и резким тоном не велел ей прекратить давить ему на психику.

Не понимая, что с ним происходит, но видя, что ему действительно нехорошо, девушка испугалась и, не зная что предпринять, снова помчалась за компрессом.

Скукожившийся на стуле Юлиан, сначала истерически хихикнул, когда она поинтересовалась, куда ему поставить примочку, а затем так рявкнул, что она не заметила, как снова оказалась в гардеробной.

Сидя на стульчике, Цветанка обескуражено подумала, что эта небольшая комната уже становится для неё привычным убежищем, хотя муж ей попался не злой и колотушки ей вроде не грозят.

Спустя некоторое время полностью одетый Юлиан постучался к ней и сухо сообщил, что хочет прогуляться по городу. Он не предложил составить ему компанию, а Цветанка не осмелилась просить его об этом, хотя ей очень хотелось, чтобы они пошли вместе.

Перед уходом она отдала ему кошель с оставшимися деньгами, и просиявший юноша тут же сменил гнев на милость. Чмокнув её в щёчку, он благонравным тоном поинтересовался, что нужно купить в городе. Цветанка сказала, что пусть решает сам, а лично ей ничего не нужно. Тогда он пообещал скоро быть и исчез за дверью. Не удержавшись, девушка выглянула в коридор. Юлиан шёл не спеша и она вдруг осознала, что он ни капельки не хромает.

Сдерживая подступающие слёзы, Цветанка бесшумно прикрыла дверь. Стоило только заглянуть в шкафы и подозрение, что её не просто так гоняют то за одним то за другим, сразу же подтвердилось. Вещи, кое-как распиханные по прежним местам, красноречиво свидетельствовали о поисках денег. В общем, чуяло её сердце, что муж не вернётся с прогулки.

Так оно и вышло. Вот уже и муэдзины прокричали с минаретов, призывая правоверных на вечернюю молитву, а его всё не было. И всё же, вопреки здравому смыслу, Цветанка продолжала надеяться, хотя ближе к вечеру ожидание превратилось в настоящую пытку. Ну а где-то пополуночи она поняла, что муж уже не вернётся и проплакала до самого утра.

Как только засинели ранние сумерки, девушка утёрла слёзы и забегала по комнате, собирая в дорогу самое необходимое. Перед тем как уйти, она обратилась к хозяевам гостиницы и отдала им ненужное по той цене, на которую они согласились, хотя ей было очень обидно отдавать совсем новые вещи чуть ли не задаром.

По дороге к городским воротам Цветанка заглянула в казначейство. Увесистый кошелёк с золотом и несколькими переводными векселями устроился на привычном месте, и девушка, полная решимости, отправилась на розыски сбежавшего супруга.

Кое-что о происхождении жены, с которым некоторым оболтусам не стоило бы шутить

Несмотря на бессонную ночь по утреннему холодку шагалось легко. Следуя за крестьянами, покидающими ярмарку, Цветанка миновала городские ворота, и в растерянности огляделась по сторонам. Она не знала, куда ей податься. Но долго раздумывать не пришлось. Несмотря на раннее время, дорога была забита повозками и пешим людом, в основном, спешившими в город на осеннюю ярмарку. Ну, а среди них, как исстари повелось, промышляли лихие люди, ища себе лёгкую поживу. Поймав несколько заинтересованных взглядов, девушка сделала вид, что дожидается родных, а затем пристала к кучке степенных крестьян, вышедших из ворот. С ними она прошла пару вёрст, а затем отстала у развилки.

На перепутье сходились три дороги. Не зная, по которой из них пойти, Цветанка вспомнила о подарке Юлиана. Она присела на скамеечку и сжала кулон в руке. На её лице появилось задумчивое выражение. Девушка немного поколебалась, а затем приложила кулон ко лбу жестом, подсмотренным у матери. Ожидая отца из долгой поездки, Миланика всегда знала, когда он будет дома и маленькой Цветанке эта загадка долго не давала покоя. Однажды поздним вечером она подсмотрела, как мать взяла в руку один из амулетов отца и поднесла его ко лбу, а затем поутру радостно сообщала, что с Ивином всё в порядке и к вечеру он будет дома.

Холодный камень коснулся лба девушки и, закрыв глаза, она сосредоточилась на образе Юлиана. Поначалу ничего не происходило, но затем перед её внутренним взором возникла чёткая картина. Юноша лежал под раскидистым дубом и беспокойно метался во сне – его терзали кошмары. Вдруг он резко сел и в упор посмотрел на неё своими янтарными глазами. Её сердце дрогнуло, таким она ещё Юлиана не видела. На его лице лежала печать душевной боли и потерянности.

Вдруг, что-то зашевелилось на её шее. Распахнув глаза, Цветанка с изумлением увидела, что кулон тянет её в сторону одной из дорог. Как только она ступила на указанный путь, тот упал ей на грудь. «Слава Аллаху Милосердному и Всемогущему! Теперь я уверена, что найду Юлиана».

Девушка не знала, что с началом сеанса ясновидения в глубине рубиновой капли живым огнём загорелась предательская искра, которая погасла, как только она открыла глаза. Не видела она и ликующей улыбки, озарившей лицо темноволосой красавицы-колдуньи, находящейся в Ночном королевстве. Её радость вызвала ответно загоревшейся кроваво-красная капля в огромной грозди себе подобных свисающих из центра храма Луны. Давно угасшая, она впервые отозвалась на зов Царицы вампиров.

«Ах, Миланика! Моя дорогая отступница, вот и настало время платить по долгам! Какая всё-таки ты глупышка! В своих прятках ты дошла до абсурда и ничему не научила дочь. Она даже не умеет закрывать сознание. Что ж, тем лучше! По-любому ей быть главным блюдом на жертвенном алтаре во время Кровавой жатвы».

Красавица-колдунья захохотала и ударилась оземь. Белая волчица с тёмным пятном во лбу, напоминающим корону, мягко ступая огромными лапами, вышла на открытую террасу, огороженную белой балюстрадой. Южная ночь, наполненная безмятежным покоем, сразу же насторожилась и притихла. Смолк мирный стрёкот насекомых. Замолчали птицы и животные, и только ночные цветы по-прежнему источали свой одуряющий аромат.

Волчица подняла морду к золотому диску луны и её глаза полыхнули кровавым светом. В ответ на долгое сольное пение отозвались дикие волки и двуногие перевёртыши. От их слаженной заунывной переклички у обитателей окрестных сёл и городов надолго пропал сон и аппетит. Близилось время Кровавой жатвы – великий вампирский праздник, посвящённый матери-луне, который отмечался раз в сто лет. И хотя люди были настороже и с наступлением сумерек крепко запирали двери, они знали, спасения нет. Для вампиров, рыщущих в ночи, никакие запоры не были преградой.

Светлый лик луны затянула кровавая дымка и властительница Ночного королевства торжествующе расхохоталась. Это был знак, что покровительница вампиров благословила предстоящую охоту. Спрыгнув с террасы на землю, белая волчица устремилась к ближайшей деревеньке, прячущейся за лесом.

Бесшумный бег в лесной чаще. Вслед Царице вампиров испуганно блестят глазки-бусинки. Но ей нет дела до затаившегося зверья. Колдунье нужны люди – слабые и беспомощные, и в то же время необычайно хитрые и изворотливые. Людская жажда жизни так велика, что Царице вампиров не надоедает с ними играться. А ещё она любит поманить их надеждой, а затем понемногу её отнять, наблюдая, как жертва скатывается в бездну отчаяния. Это доставляет живущему в ней Зверю неизъяснимое удовольствие. Страх тешит её самолюбие и даёт забытое ощущение жизни. Власть над людьми пьянит её не меньше крови, текущей по их жилам.

Царица вампиров остановилась на окраине небольшой деревушки и вслушалась в тишину, наполненную учащённым сердцебиением напуганных людей. Молчало всё, не лаяли даже брехливые сельские дворняги. Да что там! Утих даже ветер.

В одном из домов она уловила сдвоенное биение сердец – молодой матери и её маленькой дочери. Что-то в нём было необычно и это привлекло её внимание.

«Как символично! Мать и дочь – как раз то, что нужно!» – насмешливо подумала Царица вампиров и, перекинувшись из звериного в человеческий облик, деликатно постучала в закрытую дверь.

– Открой, милая Дарина, тогда я сохраню жизнь твоей маленькой Лике, – пообещала она.

Молодая женщина деревянной походкой направилась к двери. На её миловидном лице страх сменялся надеждой. Проиграв борьбу, она с безнадёжным выражением отодвинула щеколду и крепко прижала к груди маленькую дочь.

Царица вампиров скользнула внутрь и, пройдясь по комнатам, озадаченно хмыкнула. Обстановка дома оказалась на удивление роскошной для сельской глуши. «Неплохо. Даже я могла бы здесь остановиться на какое-то время, вообразив, что нахожусь в путешествии». Она приподняла опущенную голову женщины и мило улыбнулась.

– Счастливица! Похоже, у тебя заботливый муж, Дарина. Вижу, ради семьи он, не покладая рук, трудится дни и ночи.

– Госпожа, делайте со мной что хотите, только не трогайте доченьку! – взмолилась женщина, падая на колени перед страшной гостьей.

– Встань, детка! Ну, что ты право! Я не желаю тебе зла. Неужели нельзя просто по-соседски заглянуть на огонёк? – огорчённо воскликнула Царица вампиров. – Не бойся, и прости за непрошеный визит. Понимаю, что пришла не вовремя, но больше нет сил терпеть одиночество. Ведь я такой же человек, как и ты, – она вздохнула и в певучем голосе зазвучала искренняя тоска: – Ах, Дарина, как же я устала от непонимания! Поверь, всё чего мне хочется это получить хоть капельку человеческого участия. Пожалуйста, милая, не будь заносчивой индюшкой, и немного поболтай со мной. Давай, я подержу малышку, а ты пока собери на стол. Вести задушевные беседы лучше всего за чашкой чая. Не так ли? О, какая пухленькая девочка! Ах ты, моя сладкая!.. Ой!.. Не плачь, моя хорошая! Тётя не хотела тебя укусить – это вышло случайно. Сейчас я слижу кровь, и тебе не будет больно. Не пугайся, Дарина. Если ты так переживаешь, можешь забрать своё сокровище. Я же не зверь…

Ближе к рассвету Царица вампиров покинула несчастный дом. На его полу остались лежать два обескровленных трупа. Бледный свет луны проник в окно и, миновав цветущую герань в горшке, просочился в щель между кружевными туго накрахмаленными занавесками. Тонкий лучик отразился в распахнутых глазах мёртвой Дарины, на лице которой навеки застыл непереносимый ужас.

«Приличная добыча! Кто бы мог подумать, что в девчонке окажется столько жизненной силы. А уж малышка – и вовсе сказочное блюдо!» – с удовольствием подумала Царица вампиров. Опьянённая кровью, она жадно облизала испачканные липкие пальцы и вспомнила о Миланике.

«О! Как я жду момента, когда дочь предательницы окажется на жертвенном алтаре! Наслаждаясь её ужасом, я по капельке выпью её жизненную силу, а затем прокушу шею. В мире нет ничего вкусней вампирской крови. Иди ко мне, девочка! Я жду! Всё равно ты никуда не денешься, мой зов у тебя в крови». Прекрасное лицо осветилось восторгом. Лежавшие без сна жители деревеньки застонали от страха, услышав доносящийся с улицы безумный нечеловеческий смех.

Раймонд, муж Дарины, ещё на подходе к дому узнал о несчастье, постигшем его семью. Об этом ему сообщили встреченные пастухи. Убитый горем, он поднялся в гору, в кратере которой пылало пламя. Это было непростое место. Здесь жители окрестных деревень и городков, не желая плодить вампиров, сжигали покойников.

Мужчина долго стоял, глядя в преддверие ада, и огненные блики отражались в его широко распахнутых немигающих глазах. Опомнившись, он достал из сумки припасённые подарки. В ненасытную огненную пасть полетело коралловое ожерелье для его милой хлопотуньи Дарины, и нарядная фарфоровая кукла для маленькой хохотушки Лики. Затем он спустился в деревеньку и, не переступая порога родного дома, осквернённого присутствием Царицы вампиров, запалил его с четырех сторон. Затем, ни разу не обернувшись, мужчина вышел из деревеньки и исчез на дороге к перевалу. Никто не видел, как в горах его облик и повадки разительно изменились.

Зная, что ему отпущено не так уж много времени, Раймонд Адлигвульф с кошачьей лёгкостью прыгал по камням. Его путь лежал магическому барьеру, отделяющему Ночное королевство от земель Эдайна.

К следующему полнолунию Царица вампиров проснулась от краткой спячки. Она сердилась. Какая-то неясность не давала ей покоя. Могущественная колдунья призадумалась, что же привлекло её в недавней кормёжке и, догадавшись, вскрикнула от досады. По земле и воздуху верные слуги устремились на поиски мужа Дарины, но того и след простыл. Удалось лишь выяснить, что каким-то чудом он прорвался сквозь магический барьер, установленный Ведьминскими кругами.

И тогда разъярённая Царица вампиров уже в который раз помянула недобрым словом своих могущественных противниц, которые заперли её в границах Ночного королевства, не давая выхода в остальной мир. И хоть она сдерживала аппетиты своих детей, растущее племя вампиров грозило однажды вырезать обычных людей и этим обречь себя и её на голодную смерть.

Глава 3

Знакомство с ведьмами королевства Эдайн. Возвращение блудного супруга

Прошло три месяца с тех пор, как Юлиан сбежал от Цветанки. Верный договору с демоном он упорно двигался на юго-запад, надеясь, что внутренний компас не подводит, и каждый шаг приближает его к Ночному королевству.

Сомнения отпали, когда он оказался в Эдайне. Оба королевства имели между собой общую границу – во всяком случае, так утверждали местные жители.

«Ну вот! – обрадовался Юлиан. – Всего-то дел – добраться до Ночного королевства, найти там храм Рогатой луны, и при этом не опоздать к празднику Кровавой жатвы, что бы ни значило это дурацкое название».

Правда, торговцы – самые осведомлённые люди в практической географии, малость подпортили ему настроение, сообщив, что нужно от края до края пересечь территорию Эдайна, чтобы добраться до границы Ночного королевства.

«Подумаешь, – быстро утешился он, – ещё какая-то пара тысяч километров и, считай, золотой ключик уже наш!» Гораздо больше его удручало другое обстоятельство. Несмотря на жесточайшую экономию, деньги, полученные от девушки, потихоньку таяли.

Чтобы оттянуть неприятный момент полного безденежья, Юлиан ночевал, где придётся. Это мог быть стог сена, дерево в лесу, заброшенная сараюшка, сеновал или другая хозяйственная постройка, куда ему удавалось забраться потихоньку от хозяев. Благо затянувшаяся тёплая осень ещё позволяла такие ночёвки на свежем воздухе, впрочем не доставляющие ему никакого удовольствия. Вот и сегодня, проснувшись, он почувствовал, что тело привычно ломит от лежания на жёсткой лесной подстилке.

Утренний философский настрой, ставший уже привычным, дал о себе знать и на этот раз. «Эх!.. Хорошо! Солнышко светит, птички поют. Да и травка не подвела, зеленеет зараза». Сонно зевая, Юлиан сел и с удовольствием потянулся, чувствуя, как возвращается жизнь к онемевшим конечностям. Зачесался живот, и он чертыхнулся, когда обнаружил на теле многочисленные растительные отпечатки, в основном от лапника, который служил ему лежаком.

«Блин! Конечно, апартаменты в лесной гостинице обширны, но набор удобств оставляет желать лучшего: ни тебе горячего завтрака, ни тёплой воды, чтобы помыться по-человечески. Интересно, почему всегда находятся дураки, которые бредят романтикой пеших путешествий? Вот лично я всё бы отдал за комфорт цивилизации», – грустно подумал он. Припомнив свои мечты о паланкине и прилагающихся к нему мускулистых носильщиках, он вздохнул. «Хорошо, что жёнушка хоть напоследок расщедрилась. Но кто же знал, что с женитьбой выйдет такой облом? Мало того, что не сумел объегорить сельскую девчонку, так ещё как последний дурак потратил на неё все свои деньги. Впрочем, чего жалеть? Легко пришли, легко ушли. Пусть хоть что-то останется на память цыплёнку, – Перед его внутренним взглядом промелькнуло восторженное личико, очарованное ярмарочными чудесами, и он тепло улыбнулся. – Надеюсь, с ней всё в порядке. Цветик – хорошая девчонка и заслуживает лучшей доли, чем быть обобранной до нитки первым же встречным авантюристом».

К удивлению Юлиана, девушка почему-то не забывалась и даже больше, когда его одолевали кошмары, она всегда приходила ему на помощь. И за это он был ей очень благодарен. В последнее время стоило только закрыть глаза и его осаждали разнообразные чудовища. Причём не сказать, чтобы они вели себя агрессивно. Скорей наоборот. Усевшись в отдалении, монстры с почтением взирали на Юлиана. Да и выглядели они не так уж страшно. Конечно, зрелище было не для слабонервных, но среди них встречались очень даже симпатичные – особенно те, что были в облике фантастических зверей. Но от всех чудовищ исходила такая сильная эманация потусторонней жути, что он не выдерживал и просыпался в холодном поту. К счастью для него, стоило девушке появиться, и они сразу же ретировались. Правда, иногда она опаздывала и тогда начиналась изматывающая игра в гляделки, во время которой у Юлиана возникало неотвязное ощущение, что чудовища чего-то ждут от него, вот только он никак не мог понять, чего именно.

Но именно сегодня она появилась вовремя и благодаря этому он хорошо выспался.

При воспоминании о девушке Юлиана кольнула совесть. «Может, не стоило оставлять её одну? Вдруг эта дурочка попала в беду?» – промелькнула у него беспокойная мысль. Поймав себя на том, что неотвязно думает о ней, он рассердился. «Да, что ей сделается? Конечно, Цветанка – сельский наивняк, но она же местная и при деньгах. К тому же не дура. В случае чего, вернётся домой, к папеньке под крыло».

Он вскочил и, активно размахивая руками, занялся зарядкой. «Ну нет, мой мальчик! Даже не думай! ты сделал всё правильно. Куда уж тебе заботиться о спутнице! Не забывай, в средневековом мире женщина ждёт от мужчины защиты, материальной и физической, а ты чего? Да ничего! Нечто среднего рода – ни мужчина, ни женщина. Конечно, при случае можно кулаками помахать, но не факт, что удастся отбиться. Ведь практического опыта – кот наплакал. Последняя крупная драчка была перед встречей со Светозаром. Так отделали, что совершенно не хочется повторения, и страшно подумать, что будет, если дело дойдёт до холодного оружия. Ведь я в жизни не держал ничего острее кухонного ножа, ну и маникюрных ножниц в бытность Юлечкой, а для мужиков в этом мире орудовать мечом – привычное дело. Мигом порубят, как капусту. Да и в остальном полный лох. Всадник из меня тоже аховый, несмотря на уроки верховой езды. К сожалению, Юлька до дрожи боялась лошадей, и это вышло мне боком. Недавно сдуру спёр лошадь, но увы! Слава богу, страха перед животиной больше нет, но езда на местных мустангах, к тому же без седла, похоже, абсолютно не моё призвание. Блин! Как был богатенькой дурочкой, которая ничего не умеет, так ею и остался! Да и учиться некогда при такой спешке».

Пытаясь убедить себя, что он не в ответе за обманутую им девушку, Юлиан всё равно расстроился. Он знал, что Цветанке, оставшейся соломенной вдовой, придётся очень нелегко. Учебники утверждали, что в мире средневекового патриархата женщина кругом виновата – что бы с ней ни случилось – и его собственный опыт, приобретённый в скитаниях, подтверждал этот постулат историков.

«Хватит заниматься самоедством! Далась тебе эта дурочка! Лучше о себе побеспокойся. Денег кот наплакал, а когда они закончатся, что будешь делать?.. Да, ладно, что-нибудь придумаю». Но тревога почему-то не уходила и Юлиан, злясь на себя, начал рыться в вещевом мешке. Расчёска нигде не было и он, огорчённый потерей, запустил пальцы в сильно отросшие волосы. – Вот гадство! Даже волосы нечем причесать и голова уже грязная, пора мыть. Слава богу, хоть вшей на постоялых дворах не нахватал».

С превеликой неохотой он побрёл к небольшой речке, которая шумела на каменных перекатах, как пригородная электричка, и этим навевала ему ностальгические воспоминания о Земле.

Продравшись сквозь прибрежные заросли, Юлиан хмуро посмотрел на тёмную заводь с цветущими кувшинками. Летом купаться здесь было бы одно удовольствие, но сейчас вода была ледяной, а лодочки желтых листьев, плавающие по поверхности, напоминали ему о том, что это ещё цветочки: не за горами уже осеннее ненастье с его затяжными дождями, холодом и слякотью.

Тем не менее юноша порадовался, что ему везёт с погодой, да и дорога всё время ведёт на юг. Раздевшись, он зябко поёжился и с разбегу бросился в воду. Он прошёлся брассом от одного конца заводи до другого и выскочил на берег, где, стуча зубами от холода, забегал кругами – чтобы согреться и быстрей обсохнуть, а затем стремглав понёсся к месту своей ночёвки.

– Блин, до чего уже достало мыться в ледяной воде! – пробормотал он, натягивая на себя одежду. – Видимо, я один такой дурак, что лезет мыться в первую попавшуюся лужу. Вон мои доисторические предки не заморачивались с гигиеной и ничего. Правда, умирали рано, зато какая у них была насыщенная жизнь! У костров плясали, мамонтов жрали, друг с другом воевали. С другой стороны, хочешь, чтобы пустили за стол в таверне, либо разоряйся на общественную купальню, либо из экономии мойся на природе.

Конечно, это больше была привычка к чистоте, чем какая-то особая неприязнь к неопрятным бродягам в королевстве Эдайн. Хотя в приличное заведение могли и не пустить, куда по старой привычке стремился Юлиан – причём не столько за едой, сколько послушать, что говорят о Ночном королевстве. В последнее время его беспокоили дичайшие слухи, которые ходили о его жителях. Это могли быть обычные выдумки – они всегда возникают, когда соседнее государство держит границы на замке, если бы не одно «но». Народная молва утверждала, что именно Эдайн держит соседей в изоляции – при помощи какого-то мифического барьера, установленного ведьмами – а всё потому, что жители Ночного королевства якобы имеют нездоровое пристрастие к питью свежей крови. В комарах такая привычка никого не удивляла, но двуногие кровопийцы почему-то всех пугали.

Раньше Юлиан не обращал внимания на весь этот бред, воспринимая его как сказки, порождённые буйной фантазией людей, имеющих сочинительскую жилку. Но только до тех пор, пока воочию не столкнулся с эдайновскими ведьмами, россказни о которых он тоже считал выдумкой. Вообще-то, его вера в материализм окружающего мира дала трещину после встречи со Светозаром, но окончательно её порушили именно они, ведьмы Эдайна. Вопреки его ожиданиям, это оказались не просто знахарки, хотя врачеванием они тоже занимались.

Впервые представительницу этого славного племени Юлиан повстречал на третий день своего путешествия по Эдайну и, нужно признать, она произвела на него неизгладимое впечатление.

В поисках пропитания он забрёл на городской базар, зная, что там всегда можно чем-нибудь поживиться. Но в этот раз ему не повезло, и он после безрезультатных хождений между торговыми рядами – никто не хотел давать ему работу даже за еду – уже собрался уходить. Как вдруг девчонка, находящаяся поблизости, сбросила на землю огромный заплечный мешок и, уперев руки в боки, бойко объявила, что она ведьма-практикантка.

На вид девчонке было лет шестнадцать. Сероглазая и рыжеволосая она была прехорошенькой. Юлиана позабавило то, что традиционные полосатые чулки и огромная островерхая шляпа прилагались к короткой чёрной юбчонке и куцей кофточке такого же цвета. Зарывшись в свой мешок, нахалка без всякого смущения продемонстрировала окружающим нарядные кружевные панталончики, находящиеся под пышной нижней юбкой.

К складному столику «ведьмы-практикантки» с множеством разноцветных зелий сразу же потянулись клиенты, а следом за ними двинулся и заинтересовавшийся Юлиан. Попутно он стащил яблоко у зазевавшейся зеленщицы и, хрустя сочной мякотью, встал в первых рядах собравшихся зевак.

Юная ведьма не обманула ожидания зрителей и устроила отменное представление. Она взялась за омоложение толстой рябой тётки, которая решилась на этот эксперимент исключительно из-за того, что её муженёк сбежал к молодой соседке. Уж очень ей хотелось доказать своему благоверному паразиту, что он не прав, оставив такое сокровище.