Текст книги "Почти научная фантастика"

Глава 18

Мой приход, казалось, не удивил его. Он сказал, что Люся права. Хижина, когда строился институт, была поставлена на плиту из сплава с самарием. Но видно, за прошедшие годы плита истончилась, и хижина пошла искать его месторождения для пополнения своих запасов. Возможно, с этим связано её перемещение института сюда. Мы связались с местными геологами, и они подтвердили, накануне войны, здесь было обнаружено огромное месторождение редкоземельного минерала. Немцы, каким-то образом, узнали о нём и во время оккупации пытались наладить добычу, но безуспешно. После войны было не до него и о нём забыли, и вот сейчас выясняется, это месторождение у нас буквально под ногами.

Что касается столба света, виденного нами и заснятого на камеру, то спутники на орбите подтвердили его существование в течение нашего присутствия там, но затем оно исчезло и больше не появлялось. Конечной точкой светового луча, отслеженного спутниками, является огромный кратер на Луне. Стенки кратера очень высоки и не удалось рассмотреть, что там есть в темноте. Кроме того, он буквально наполовину засыпан пылью, по которой идут волны, что очень странно. За ним сейчас в реальном времени наблюдают, но пока никакой новой информации нет.

Насчет ментального проникновения, предложенного Люсей и защиты от резонанса, то вряд ли получится, судя по реакции хижины, она под нас подстраивалась, ведь последующие перемещения не были такими болезненными, как первое, значит, она определила наш предел и поступала так, не защищаясь от нас, а по какой-то другой причине, пока не ясной. Может это была демонстрация или подсказка нам, чтобы мы поняли, с чем имеем дело. Возможно, она нас готовила к следующему этапу знакомства. Надо подождать, мы свой ход сделали, посмотрим, что будет дальше происходить, а пока займемся текущей работой. Кстати, как ты смог так легко растянуть кристалл из кулона в планшет. Несколько раз уже об этом думал, но всё вышло как-то автоматически, сам ничего не понял, о чём честно признался Игоревичу. На этом мы и разошлись.

Утром, после завтрака, передал наш разговор с Игоревичем Люсе. Она очень расстроилась: получалось, все логические цепочки оказались неверны, и это задело её гордость. Но, я почему-то был рад, поняв, за этим всем кроется что-то большее, чем простое сопротивление хижины. Ещё вчера вечером, ложась спать, долго размышлял, чем бы таким интересным заняться на следующий день, чтобы приблизиться к разгадке хижины, но так ничего не придумав, уснул.

Внезапно мне почудилось, кто-то зовет. Нет не по имени, а на уровне души, словно вспомнил, о ком-то близком, с кем очень давно не виделся. Открыл глаза, кругом туман, какой-то уж очень плотный. Услышал пение, без слов, оно было похоже на пение птицы, или женщины. Огромный силуэт птицы стал кружить вокруг меня за стеной тумана, всё быстрее и быстрее. Почувствовал, как воздушный вихрь выталкивает вверх, всё выше и выше. Вдруг, небо распахнулось от края до края. Зависаю в этом безбрежном пространстве, с восходящим солнцем из облаков, окрашенных в бледно-розовые цвета. Крик восторга вырывается из моей груди вместе с призывом Ории. Серебристо-розовое оперение мелькнуло подо мной и вот уже лечу на её спине вверх, в космос. Вокруг нас серебристое сияние, защищающее от окружающего пространства. Полёт Ории кажется плавным, расслабленным, скользящим, но каждый взмах крыльев удаляет нас, кажется, на тысячи километров от Земли. Луна увеличивается прямо на глазах. Она приземляется в том самом кратере, о котором говорил Игоревич.

Кратер огромен и чем-то напоминает Колизей: его стены – это ряды рукотворных арок, правда трудно сосчитать сколько этих ярусов, уходящих в небо. Арена покрыта пылью, по которой от одного края к другому бегут огромные волны. Вот очередная волна лунной пыли накрывает нас, и мы как через призрачную дверь оказываемся внутри одной из галерей и видим, как снаружи волна пыли, поглотившая нас, продолжает свое движение к противоположному краю арены. Но всё это уже снаружи, за невидимым барьером. Протягиваю руку в проем арки, вижу, он чуть светящийся невидимый, похожий на мембрану. Оборачиваюсь, услышав шум за спиной. Огромная серебристо-розовая Ория превращается в стаю маленьких птичек, которых Люся назвала крымской сойкой. Они защебетали и полетели вперёд по галерее, увлекая меня за собой. Поскольку нет земного притяжения, вполне поспеваю за ними, стараясь лететь ровнее, чтобы не врезаться в повороты. Кажется, их было уже больше десятка. Стайка птиц зависает на мгновение, сливается в одно целое. Вижу Орию, сидящую на полу галереи, ко мне спиной. Она оборачивается, смотрит огромными бирюзовыми глазами и гортанно пропевает, чтобы приблизился. Делаю шаг, ещё шаг, касаюсь рукой её нежного оперения, чувствую, проваливаюсь в пол и падаю, куда-то вниз. Нет ни страха, ни каких других чувств. Кажется, полёт длится несколько минут, вдруг зависаю в абсолютной темноте. Вспыхивает яркий солнечный свет, он вокруг, со всех сторон, ничего не видно, кроме этого золотого солнечного света. Плыву в нём куда-то вперед, будто по течению. Вдруг прямо передо мной возникла стена, обычная кирпичная на вид стена. Прикасаюсь к ней рукой, она становится прозрачной. Вижу за ней огромный прекрасный мир, он похож на земной и одновременно не похож. В небе два солнца: большое – жёлтое и поменьше —голубое. Растительность ярко-изумрудного цвета, а воздух искрящийся, словно в брызгах водопада. Не видно никаких следов цивилизации, ни птиц, ни животных, словно это не живое, а какая-то виртуальная инсталляция, а может оранжерея. Слышу шорох крыльев за спиной, Ория со всего размаха врезается в эту прозрачную стену и пролетает через неё. Пытаюсь изо всех сил пробить стену кулаком, но она не поддается. Закрываю глаза и представляю, стена мягкая, как желе. Раздвигаю её руками, делаю шаг, ещё шаг, и открыв глаза, вижу, что уже по другую сторону. Что это за мир, кто его создал, где он находится, столько вопросов возникает сразу в голове. Ни на минуту не поверил, что этот мир внутри Луны, там его не может быть по определению. Луна всего лишь портал, но куда и зачем? Вдруг небо взрывает вспышка астероида, свет гаснет, и я просыпаюсь в своей кровати.

Глава 19

Сны – странная штука. Можем путешествуем там, где не можем быть физически. Понятно, сон мог навеять разговор с Игоревичем о кратере на Луне, но ведь о двух солнцах и амфитеатре Колизея речи не было, да и зелени такого изумрудного цвета никогда не видел. Хотелось кому-то всё это рассказать, но не Игорю и не Игоревичу. Пока. Подумают, слишком впечатлительный или попросят в «кубе» воссоздать этот мир. А что, это идея для сегодняшней тренировки. Душ, пробежка по коридору, коктейль и вот уже в зале, надеюсь первый. Облом. Люся сидит в самой настоящей детской песочнице и что-то там строит совочком. Подхожу поближе. Она воспроизводит тот самый Колизей, который видел во сне. Люся поднимает голову, и я начинаю сумбурно объяснять, что видел его во сне и так далее. Она кивает головой, как Ория, и говорит, что там была и видела два солнца и изумрудную зелень и сейчас пытается воспроизвести песочный волновой портал.

Да, начинаю вспоминать странное чувство, испытанное мною при перемещении с арены в галерею: словно сливаешься с этим песком, становишься его частью, песчинкой, а затем в галерее собираешься из них в единое целое. Это состояние песчинки, полное пустоты и бесчувствия, ощущение какого-то внутреннего холода и бесконечности – я бы назвал туннельным синдромом.

Вернемся к Люсе. Она поставила на одном краю большой вентилятор, а на другой поменьше, а по центру положила мячик от пинг-понга. Вентиляторы вывела на один тумблер, чтобы включать одновременно – чувствуется большой опыт проведения экспериментов. Внутренне улыбаюсь её аккуратности и дотошности к деталям, которые уже почти забыл. Она включает тумблер и начинает через реостат увеличивать скорость воздуха от вентилятора. Две волны: одна побольше, другая поменьше – двинулись навстречу, где лежит шарик. Они не такие ровные по линии фронта и не такие высокие, как хотелось по отношению к макету арены, больше напоминают дюны в пустыне. Сначала шарик настигает большая волна и начинает его двигать навстречу маленькой. Они встречаются. Бум. Шарик раскалывается на две половинки, и они начинают кружиться в образовавшемся маленьком торнадо, посередине арены. Люся выключает тумблер и говорит, что примерно этого ожидала. Значит, там происходит что-то другое. Эти волны – скорее фильтр, а не механическое явление. В реальности никакой волны из песка нет, это виртуальная реальность, чтобы защитить объект от метеоритов, расщепив их как наш шарик от пинг-понга. Но это не объясняет, почему мы проходим этот фильтр как песчинки, а затем в галерее становимся единым целым. Может поэтому же принципу создана Ория, которая может выглядеть птицей, а может превратиться в стайку маленьких птичек. Наверное, это выше нашего понимания, заключила она.

Наблюдая за Люсиным экспериментом, подумал, зачем песочница и вентилятор, когда это можно создать просто воображением, что и предложил ей сделать. А план такой. Создаю Колизей, она его фиксирует воображением. Затем создаю волну песка, надвигающуюся на нас, она её фиксирует. Когда она приблизится к нам и начнет накрывать, стираю все кругом и создаю галерею, Люся фиксирует её. Дальше без провала в пол, создаю стеклянную стену, за которой два солнца и пейзаж, как во сне, до момента падения метеорита. Выслушав мой план, она согласилась.

Закрываю глаза, вспоминаю сон. Вот выбрасывает вихрем вверх, вот Ория подо мной, вот садимся на арену, открываю глаза. Стены зала погружаются в полумрак и покрывается ярусами галерей, уходящими в небо, чуть подсвеченное лучами восходящего солнца. Сжимаю руку Люси. Вижу, как ярусы стали оживать, дополняться не запомнившимися мною деталями. Хорошо, Люся зафиксировала изображение. Создаю на дальнем конце арены высокую волну песка, надвигающуюся на нас. Замечаю, как она становиться более детализированной. Молодец Люся, держит руку на пульсе. Волна почти накрыла нас. Закрываю глаза, огромным усилием воли стираю все и воссоздаю галерею. Открываю глаза. Да! Мы в галерее. Под взглядом Люси стены стали уходить все дальше вперед. Замечаю фигурку птицы в конце галереи, куда мы бежим со всех ног. Нет, это не живая Ория, а её изображение на стене. Чья это фантазия, сейчас разбираться некогда. Проводим руками по старому кирпичу. Стена становиться прозрачной, и за ней два солнца и пейзаж из изумрудной растительности, как во сне. Он оживает, растительность колышется на ветру, солнца обжигают наши лица и руки. Птиц на небе не видно, как и других живых существ. Вдруг в небе замечаю что-то на огромной скорости летящее в нашу сторону. Метеорит – проскакивает в голове. Закрываю глаза и прикрываю рукой глаза Люсе. Огромным усилием останавливаю всё происходящее, как стоп кадр в кино, и стираю. В висках пульсирует кровь. Бух, бух, бух. Открываю глаза, отвожу руку от лица Люси. Мы стоим посреди зала, перед нами песочница с макетом арены. Люся все ещё стоит с закрытыми глазами. Толкнул её, она начинает падать, подхватываю её и бегу из зала, что есть мочи, крича, что нужно врача. Навстречу бегут люди в белых халатах с каталкой. Только успел положить на неё Люсю, как они увезли в ближайшую комнату. Подбегает Игорь с Игоревичем, осматривают, зачем-то моё лицо, руки. Смотрю, руки какие-то очень загорелые, никогда такого загара не было, а ладони измазаны красной кирпичной пылью, непонятно откуда взявшейся. Если только мы действительно не побывали там? Они утверждают, после песчаной волны, мы пропали с экранов монитора, пошли помехи. Вновь появились только через пять минут, слишком загорелые и с запачканными руками. Подошёл сотрудник, и пока я пересказывал события, произошедшие с нами, взял образцы пыли с моих рук, обследовал прибором руки и лицо, замерил уровень радиации. После чего потребовал срочно пройти дезактивацию и лечение. Игорь проводил в лабораторию, где я принял душ и улёгся в подготовленную ванну с гелем. Лицо и руки сильно защипало, потом боль стала проходить, и я уснул. Проспал недолго, опять принял душ и поспешил к комнате, куда увезли Люсю. В коридоре ждали Аркадий, Ирина и Андрей, они сообщили, Люсю увезли на другой этаж. Ирина смеётся, от того, что я похож на негра, такой загорелый. Пошли в мою комнату, где рассказал всё, что помнил о нашем путешествии на Луну. Ирина удивилась, тому, что сон у нас с Люсей был синхронный, и непонятно то ли виртуальная реальность настолько была реальна, то ли мы на самом деле смогли попасть туда. Зашёл Игорь, сообщил, что с Люсей всё в порядке, она уже в ванне с гелем залечивает ожоги, но к тренировкам приступим только после того, как ещё раз всё обсудим, слишком много неясного, а это опасно. Ребята ушли, когда остался один, закрыл глаза, увидел два солнца и огромный метеорит, мчащийся на нас, затем темнота.

Глава 20

Хотя заснул с мыслью о падении метеорита, но ничего не снилось, утром проснулся с лёгкой душой. Вчерашний день казался почти сном, если бы не странный загар на лице и руках. Смотреть на себя в зеркало было непривычно: волосы спереди сильно выгорели и стали почти пепельного цвета, а лицо и руки – темно-жёлтыми. Пожалуй, сейчас больше похожу не на негра, а на китайца или индейца. Игоревич вчера сказал, нам повезло, что немного времени были под лучами двух солнц, иначе последствия могли быть бы куда значительные. В столовой, в очередной раз оказался первым. Допив коктейль, увидел входящую Люсю, чему был рад, отметив, загар ей к лицу. Она присела за стол. Спросил о самочувствии. Ответила, что всё в порядке, только не может привыкнуть к своему новому облику. Подтвердила, её тоже предупредили, тренировок сегодня не будет, будет разбор вчерашних «полетов». Направляясь к кабинету Олега Игоревича, обратил внимание на восходящее солнце в проемах окон коридора. Отметил, что большое солнце было таких же размеров, но светлее что ли, не было красноватого отсвета, как у нашего. Будто наше солнце старое, а то молодое. Она согласилась с моим ощущением.

В кабинете Игоревича, несмотря на ранний час, было много народу. Когда вошли, он представил нас собравшимся и кратко пересказал события вчерашнего дня. Затем стена кабинета сложилась гармошкой, и мы увидели огромный экран во всю стену. На нём были выведены записи камер наблюдения из тренировочного зала, наших комнат, записи со спутников, интересовавшего всех кратера Луны.

– Итак, хронология событий такая, начал рассказ Олег Игоревич:

– время 23-20– на камерах наблюдения наших комнат – мы спим,

– время 23-25-с Земли в сторону кратера Луны проскакивают два зелёных луча, они поглощаются песчаной волной арены,

– время 23-26– на камерах наблюдения наших комнат – помехи, ничего не видно,

– время 23-30-спутники фиксируют два зелёных луча в сторону Земли,

– время 23-31– помехи на камерах наблюдения наших комнат прекращаются, и они фиксируют, что мы спим.

На следующий день

– время 9-05– начало тренировки в зале, камера фиксирует Люсин эксперимент в песочнице,

– время 9-20– мы воспроизводим сон, я закрываю глаза, и видно, как стены зала превращаются в амфитеатр Колизея, а мы стоим на арене, и на нас надвигается огромная песчаная волна,

– время 9-21-изображение на видеокамере пропадает, идут помехи, ничего не видно, спутники фиксируют два зелёных луча с Земли в сторону уже знакомого кратера,

– время 9-26– два зелёных луча возвращаются на Землю, видеокамера начинает передавать картинку пустого зала, посредине которого мы с Люсей стоим, она начинает падать, я беру её на руки и бегу в коридор.

Игоревич подвел итог: первое – это появление зелёных лучей с Земли на Луну и обратно; второе – помехи и пропажа изображения с камер оба раза, ровно на 5 минут; третье – облучение нас радиацией, странный цвет загара; четвертое – красная кирпичная пыль с наших рук исследована в лаборатории, она радиоактивна, полностью стерильна, структура её изменена запеканием миллионы лет назад. Таким образом, проводить повторный эксперимент по воспроизводству сна – опасно, пока не поймём, с чем имеем дело.

Игоревич обратился к присутствующим с предложением высказывать идеи для проработки.

Мы с Люсей не участвовали в обсуждении, просто сидели и слушали. Хотя, ничего не понимали: они говорили на своем тарабарском о флуктуации, градиентах, полях скаляра и хрен знает ещё о чём. Единственный термин, который мне был знаком – это был «туннельный синдром», правда не знал, что это такое, да и они обсуждали его запутанно, как заболевание.

Посмотрел на Люсю, она сидела отрешенная, полузакрыв глаза, будто дремала. Тихонько взял её ладонь. Она была холодная, какая-то ватно-безвольная. Чуть сжал её, Люся, словно проснулась, и вопросительно посмотрела на меня.

– Ты где?

– Устала от всех этих разговоров, единственное, что не дает покоя – это изумрудный цвет растительности. Если там такая высокая радиация, что нам секунды хватило поджариться, почему растительность так буйно росла.

– Почему это беспокоит?

– Если то, что мы видели – прошлое Земли, когда создавалась атмосфера, то должны быть потомки той растительности. Они живая летопись всего, что происходило все эти годы. Жаль не удалось рассмотреть ничего, чтобы определить виды.

– А два солнца – откуда?

– Вероятно второе могло разрушиться при столкновении с другим космическим объектом и превратилось, например, в нашу Луну.

– Мы во сне могли как раз видеть его до столкновения.

Только сейчас заметил, как в комнате тихо и получается, все внимательно слушают наш диалог. А Олег Игоревич потирал от удовольствия руки.

– Ну что ж, значит в качестве рабочей гипотезы это и примем: кратер – Колизей, арена – портал между сегодняшней Землей и Землей в начале зарождения жизни, когда было два солнца, одно из которых погибло в результате столкновения с космическим телом и возможно является Луной. Зелёный луч – расщепленное на атомы первоначальное состояние человека, позволяющее перемещаться через портал, а потом собираться в единое целое – физическое тело. Вопрос: какие нужно условия для этого расщепления и потом соединения? Архон и другие из его команды, пользуются этим волновым порталом давно. Зелёный луч за горизонт – это не смерть, а возвращение в прошлое и проживание его сначала. Но какова конечная цель этих перерождений?

Люся поднялась с места и сказала, что, кажется, поняла, в чём дело.

– Ория говорила, что они отбирали раньше лучших на Земле, чтобы переселить их на новые земли и создать идеальное общество людей, однако, пришло время и на Земле не осталось чистого места, поэтому они решили создавать виртуальное общество вечных-бессмертных, между прошлым и будущим, которые своим кодом меняют прошлое, чтобы оно изменилось к лучшему. Вот почему они помогают нам. Мы – они, только в прошлом. Помните многолучевую звезду, исходящую от хижины, которую нарисовал Олег Игоревич. Каждый из нас и есть такая «хижина», которая одновременно может быть в разных временах и местах и одновременно везде. Наше физическое тело генератор этих излучений, как световой столб хижины, что мы видели. Мы просто не помним все наши перемещения, потому что каждый раз выполняем разные задачи, которые себе же ставим в прошлом, а может быть в будущем.

Вот загнула, я дар речи потерял, даже не поняв всего до конца, но чувствовал, она права.

Речь Люси повергла похоже, присутствующих в шок, поэтому все расходились молча, тихо, как на поминках, только Игоревич пожал Люсе руку и попросил, чтобы она ещё раз всё обдумала и записала на ридер свое сегодняшнее заявление. Он предупредил, что оно кардинально меняет всё и надо думать, что делать дальше.

Глава 21

После совещания, когда все разошлись, задержался в кабинете Игоревича и решил просмотреть все записи камер наблюдения, что-то мне не давало покоя всё это время, словно пропустил, самое важное. Просматривая запись в тренировочном зале, где был воссоздан Колизей, заметил еле заметное движение в одном из проемов галереи. Показалось, это скорее было похоже на тень или может быть полет стаи маленьких птичек. Неужели, это была Ория. Мне пришла мысль обследовать весь этот этаж галереи, может не зря там был знак. Но привлекать кого-то, тем более Люсю в это раз, решил не буду. Вообще это надо сделать сейчас и очень быстро, пока там, вероятно, камеры выключены. Меня словно обуяла одержимость этот идеей: решил, во что бы то ни стало довести дело до конца. Никого не встретив, прошёл коридор до тренировочного зала. Дверь была не заперта. Вошёл и сходу создал песчаную волну, которая поглотила меня, и вот уже бегу по галерее. Поворот, дальше, дальше, вот здесь примерно видел движение. Широкая лестница ведёт на нижний ярус. Спускаюсь по ней, всё ниже и ниже, уже миновал все наземные ярусы, а лестница не кончается. Сколько прошло времени не представляю, наконец, передо мной огромная пустая комната, наподобие ангара, стен не видно, но есть бледное освещение под потолком, освещающее её центральную часть. Чувства опасности нет, но нет и большого желания её изучать. Замечаю у ближайшей стены небольшую дверь, она открыта и меня тянет туда, но одновременно, ощущаю во всем теле дрожь, как будто сейчас потеряю сознание. Открываю её. Темно, холодно – вот почему дрожь. Решаюсь и делаю шаг. Вспыхивает свет, освещая достаточно ярко огромное помещение. Оно пустое. Посмотрел, почему-то на пол, и увидел, он прозрачный, разбит на ячейки. Каждая ячейка – монитор, где показывают немое кино. Смотрю. Мама гуляет со мной по берегу моря. Рядом на другом мониторе – мама в какой-то старинной одежде с ребенком на руках стоит на берегу моря и смотрит на подплывающий корабль. Всматриваюсь на надпись на борту судна – Хёрст. На следующем – мама разговаривает с Орией, взмахивает руками, превращается в такую же, как Ория, птицу и летит вместе с ней куда-то. А на этом – мама, в образе Ории, разговаривает с высоким мужчиной в старинной шляпе, очень похожем, по описанию, на капитана корабля Хёрст. Голова закружилась, теряю сознание. Когда очнулся, вижу, лежу посредине пустого тренировочного зала, голова жутко болит. Еле доплелся до лаборатории и попросил приготовить ванну, объяснив, что мне плохо. Только в ванне почувствовал облегчение, накатила дрема и я уснул. Проснулся от того, что кто-то трясёт за плечо. Открыл глаза, рядом стоят Игорь и Олег Игоревич и с любопытством смотрят на меня. Игоревич спрашивает, как дела и сообщает, камеры в зале случайно забыли выключить и поэтому знают о моем путешествии, попросил рассказать, зачем это сделал и чего добился. Описывал подробно всё, что видел, особенно свои странные ощущения. Это подтверждает теорию Люси о нашей многозначности и многозадачности, но непонятно, кто ставит задачи, и как мы одновременно существуем в разных местах и временах. Игоревич говорит, что придётся обратиться к Архонту, чтобы поставить все точки на «И» иначе ещё один такой экспромт в открытый космос и все может кончиться куда хуже. Они ушли вызывать такси с Архонтом, а я пошёл принимать душ и перекусить в столовой, что-то сильно проголодался.

После ужина нас попросили остаться в столовой. Пришёл Игорь, Олег Игоревич и Архонт.

Архонт начал с того, что предупредил об опасности виртуального перемещения на Луну. Удивительно, что всё обошлось. Он не ожидал, что я так быстро освою технику перемещения, поэтому и не говорил на эту тему. Сказал, что туда позвала Ория, с ней и путешествовал. На это он ответил, что Ория только хотела подготовить нас к новому пониманию событий, но не думала, что вы сразу рванете туда, чтобы там оказаться. Но это касается не всех обитателей Земли, а только тех, кто выбран Ориями для создания совершенного мира. Это они, во все времена и повсеместно прилагали усилия для гуманизации общества, улучшения отношения людей к окружающему миру и его защите, развития новых экологичных технологий на пользу людей. На Земле живут миллиарды людей, из них мы, во всех своих проекциях, примерно, одна десятая. Остальные проживут и умирают, если ничего не постигнут. Когда возникнет гармония между человеческим обществом и окружающей природой, когда общество само будет совершенно, множественность проекций исчезнет и останется та единственная и неповторимая душа каждого, кто творил этот мир все эти годы. Это создатель сложил такую мозаику из проекций душ, чтобы они, дополняя друг друга и взаимодействуя, образовывали саморазвивающийся компьютер, который сам себе ставит задачи и выполняет. Но всегда есть риски, поэтому на каждом этапе истории создается команда, такая как наша, которая должна принимать срочные решения и срочные действия в общих интересах. Первый этап нами пройден. Теперь мы можем приступать, как команда, к своим обязанностям. Завтра получим первое задание.