Текст книги "Почти научная фантастика"

Глава 22

Пока шёл до своей комнаты, в голове вертелась мысль, команда корабля «Хёрст» была такая же как наша и она выполняла задания, подобные тем, что нам ещё предстоит выполнять. А мама, значит тоже Ория, но почему первая Ория, которую мы встретили, превращалась в стаю птиц, а мама могла быть и Орией и человеком, и почему она ничего не помнит? Хотя она же мне заметила при последней встрече, что иногда вспоминает что-то из другой жизни, и наши приключения ей что-то напоминают, но что – она не может вспомнить. Надо завтра постараться встретиться с ней и попробовать вспомнить всё вместе.

Приняв душ, прошёл на балкон и посидел в кресле-качалке несколько минут, наблюдая за закатом. Сумерки упали так внезапно, и наступила бархатная южная ночь с пеньем птиц, шорохом морского бриза в кронах деревьев и кустарников, незабываемым запахом травы, цветов, нагретой жарким солнцем каменистой дороги, с нотками запаха сырого песка и гальки, водорослей и свежей рыбы.

Вернулся в комнату, лёг в кровать и тут же провалился в сон. Стою в той самой комнате с ячеистым полом, напоминавшим мониторы, а рядом Ория. Она говорит, что готова ответить на все мои вопросы, только просит не перемещаться сюда больше, это может привлечь внимание посторонних людей, не входящих в число выбранных, которые захотят исследовать, что здесь происходит. Луна итак привлекает слишком сильное внимание, но до сих пор удавалось сдерживать её изучение, а теперь столько сигналов за одну неделю – это слишком. Кроме того, зелёным лучом на протяжении многих лет и так занимается один из институтов Норвегии. Они за ним можно сказать организовали охоту. Поэтому очень не хотелось бы вмешиваться в их деятельность по нашей неосторожности. Она вопросительно посмотрела на меня и ответила, что, да, моя мама была Орией. Ории при рождении выбирают себе вторую форму. У неё – стая птичек, а у мамы – человеческая. Они живут, в отличие от людей, вечно, но могут изменить свою жизнь, если захотят. Ради капитана «Хёрста», она отказалась от своей Орийской формы и родила сына. Но произошла трагедия: на побережье обрушилась цунами, и они погибли и когда родились вновь, то не помнили своей прошлой жизни. Снова Орией мама стать не могла, но где-то в прошлом, она и сейчас Ория, значит при других обстоятельствах, может жить вечно в будущем, но тогда не родился бы я. Хотя, мне иногда кажется, что всё возможно, потому что будущее и прошлое – это грани одного кристалла, и кто сказал, что обязательно надо двигаться по его поверхности, а не проникнуть внутрь и не соединить все линии судьбы воедино, может быть в этом и смысл зала Жизни, где сейчас мы стоим.

Она взмахнула крыльями, и стая маленьких птиц полетела вверх под потолок, закружилась в хороводе, открылся тоннель, который стал затягивать меня. Почувствовал, отрываюсь от пола и лечу в него.

Свет бьёт в глаза, просыпаюсь, солнечные лучи пляшут по моей подушке, лицу, потому что штора у открытого балкона колышется на ветру. Интересно, это был сон или я всё-таки там бы. «Зачем там быть, когда всё можно видеть и отсюда», – слышу голос Ории, и стая маленьких соек вылетает через открытую балконную дверь. Где эта грань, между явью, сном и галлюцинацией, так может и крыша съехать, хотя, что говорить – шифер давно шуршит. Ведь что-то такое подозревал, но как всякий нормальный человек, говорил себе, что взрослый, в сказки верят только дети, тем более, я обычный простой парень и у меня не было и нет никаких особых способностей. Но где-то внутри всегда возникало сомнение в том, что наша жизнь не может быть такой обыденной, это всего лишь штора, которая отделяет нас от выбора каким быть. Быть героем в особых обстоятельствах – просто, а вот быть до глубины души порядочным человеком, поступать по совести – трудно. Даже наши болезни – это как тест: если есть цель – они не страшны, если нет– они убивают. Хотя быть здоровым – тоже тест: использует человек свой потенциал на благо или растратит его на всякие ложные цели. Интересно, как Ории отслеживают поступки людей и оценивают быть человеку выбранным или нет. Всё-таки она обманула. Обещала ответить на все вопросы, наговорила всяких загадок, а потом вспорхнула и улетела.

Душ, разминка на балконе. Последнее время потянуло на китайские упражнения, почти освоил 24 формы тайцзи-цюань. Ладно пора в столовую, что нас сегодня ждёт знает только Ория, Архонт, ну и кто ещё у них там в команде, и сколько таких команд в разных временах.

Глава 23

Как всегда, в столовую прибежал первым, что один такой вечно голодный или ранняя пташка. Когда уже допивал свой коктейль, пришли Аркадий с Ириной, потом Маша с Люсей, затем Андрей, Олег и Алексей, последними пришли Сергей с Юрой. Сегодня решил взять инициативу на себя и предложил сдвинуть столы в один большой, в центре, мы же теперь, в конце концов, команда. Столы были сдвинуты, коктейли допиты, все с ожиданием смотрели на входную дверь. Дверь открылась, и вошёл один Архонт. Он сказал, что Игорь и Игоревичем задерживаются, а ему некогда и поэтому он начнёт первым. Сразу без вступления, начал с того, что вначале у Земли было два Солнца: то, которое мы знаем и второе маленькое, голубое, ближе к планете. Когда создатель уже был здесь, в нашу систему ворвалось космическое тело, похожее на метеорит, которое двигалось с невероятной скоростью. Оно врезалось в голубое солнце, вырвало из него взрывом огромный кусок вместе с ядром. Ядро под действием взрывной волны и собственного вращения настолько ускорилось и сжалось, что превратилось в иглообразный снаряд, который пронзил Землю в самом тонком месте, образовав нейтронную дыру. Она была настолько мала, что создатель сразу и не заметил её, да и не до того было. Голубое солнце, потеряв ядро, стало сползать со своей орбиты в сторону Земли, поэтому все усилия были направлены, чтобы стабилизировать положение, выбрав подходящую орбиту вокруг планеты новому спутнику. Так же пришлось провести реконструкцию поверхности будущей Луны, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение и защитить от падающих метеоритов. Когда нейтронная дыра обнаружилась, время было упущено. Она не только начала расти в диаметре, но и перемещалась на довольно большой площади: исчезая из виду в одном месте и появляясь в другом. Тело её подвергалось колебаниям и извивалось как змея, приводя к природным катаклизмам вроде землетрясений, цунами, штормов и ураганов. Для того, чтобы захлопнуть её, нужно было создать подобную же и взорвать их вместе, но это было опасно, так как могло разорвать земную кору и разрушить планету также, как голубое солнце. Создатель решил применить режим сдерживания, пока не появится подходящий внеземной объект, который можно будет снабдить мощным взрывным устройством, направить в дыру и взорвать на её другом конце, тем самым захлопнув. Корабль «Хёрст» бороздил моря и океаны не зря: он собирал в особом устройстве, электрические заряды молний. Поэтому то, наш капитан так любил плохую погоду и гнался за грозовыми облаками, в предвкушении ценной добычи. Длинные цепи опускали в океан в районе дыры, и по ним сбрасывали накопленные электрические заряды, что приводило к нарушению её устойчивости, и она на некоторое время захлопывалась. Когда она восстанавливалась, мы опять были рядом, чтобы вновь её разрушить, пусть не насовсем. Теперь это ваша первая задача: найти способ уничтожить нейтронную дыру, пока о её существовании не догадались ученые, которые выясняют причины пропажи кораблей и пассажирских самолетов в том районе. Архонт закончил и сел во главе стола.

Вошли Игорь и Игоревич, они внесли небольшое устройство, установили его в центре стола и включили. Над столом зависла голографическая модель Земли, виден был как рельеф суши, так и морского дна. Красной зигзагообразной лентой зависла дыра внутри земного шара. Надо же, как точно было выбрано место: километры воды, почти отсутствие земной коры на дне с одной стороны, с другой стороне – тонкая земная кора, покрытая километровой толщей воды. Две самых глубоких морских впадины с двух сторон, удивительное стечение обстоятельств, а может расчет, ведь если бы удар пришёлся выше или ниже, то последствия для Земли были бы не сопоставимо хуже, вплоть до её разрушения.

Смотрел на эту голограмму и думал, что нет никаких мыслей, никаких даже проблесков, как решать эту проблему, да и кто я, чтобы брать ответственность на себя за всех этих людей, за всех людей на планете. Ладно, распустил нюни, – одернул себя, не один же, может есть решение у Архонта или Игоревичей, а нам только постараться выполнить. Привет, приехали, для чего ты тогда нужен, если другие будут за тебя всё решать, соберись, ты же не зря выбран хижиной, значит что-то можешь, – подхлестнул себя, – Давай думай, Чапай.

– Какие будут предложения, – бодрым голосом обратился к сидящим вокруг стола. Над столом повисла тишина.

Встал Олег Игоревич и сказал, что эту проблему они сегодня утром обсудили со специалистами, которые выступили категорически против применения любого мощного оружия, имеющегося в нашем арсенале, тем более, это даже не наши нейтральные воды. Последствия могут быть непредсказуемы, в том числе и политически.

Пока его слушал, почему-то в голове крутилась, слышанная мною когда-то история о пирамидах в Гизе, которые связаны с космосом и вероятно могли использоваться для телепортации людей между планетами. А в Крыму есть дольмены, почему-то ещё пришла одна мысль. Они тоже наподобие пирамид, как говорил какой-то ученый, и могут быть порталами. Почему бы не закинуть с их помощью эту нейтронную дыру куда-нибудь подальше, где нет звезд, и она не будет никому угрожать. Поднял руку и попросил минуточку внимания. Когда закончил, Игоревич обратился к Игорю найти ученого, изучавшего дольмены. Он ответил, что сейчас займётся. Игоревич, тем временем вывел голограмму расположение известных пирамид и дольменов.

Рассматривая места расположения этих объектов, не покидала мысль, в целом это мне что-то напоминает. Маша заметила, ей это напоминает кристаллическую решетку углерода. Люсе показалось, что это скорее трехмерная проекция позвоночника. Андрей предположил, это напоминает пирамиду ячеек архетипов памяти запоминающих устройств. Точно, молодец Андрей. Это напоминает две пирамиды, с треугольным основанием которые входят друг в друга, образуя гексаграмму Мер-ка-ба. Вот что это такое. Услышав знакомое слово, Аркадий бросился во все тяжкие, объясняя окружающим значение слова и его философский смысл. Слушал его и одновременно не слушал. Вершины пирамид были сдвинуты относительно воображаемой вертикали, где-то градусов на 15, значит, ось Земли настолько отклонилась от удара. Если её каким-то образом выровнять, то поток энергии планеты вытолкнет дыру обратно в космос, она пройдет, по своей первоначальной траектории и события вернуться в исходное положение, т. е. Луна -голубое солнце получит обратно ядро, вернется на свою орбиту и будет светить как раньше. Но где взять такой двигатель, который сможет развернуть планету на 15 градусов. В принципе его и не надо. Наша хижина может быть одновременно рядом со всеми этими пирамидами и дольменами, и подпитанная их мировой энергетической сетью, стянет лучи своей связи в том направлении, в каком надо повернуть планету. Все мутнеет перед глазами, чувствую, проваливаюсь сам будто в чёрную дыру.

Окно во всю стену пропускает мощный поток света двух солнц; желтого и голубого. Открываю глаза, щурюсь от этого мощного потока и бегу принимать душ. Ионные капли воды окутывают тело прохладным облаком. В каждой клетке лёгкость, бодрость. Хочется жить, быть, любить и покорять этот прекрасный мир. После душа, лёгкий завтрак фруктом бора-гора, с сиренево-бордовой мякотью, тающей во рту сахаристым и одновременно кисловато-терпким букетом. На пороге комнаты возникают Аркадий с Ириной и сообщают, что наконец-то нашлись в прошлом наши проекции, капсула с которыми по непонятным причинам разрушилась и разбросали их во времени и пространстве. Удачное завершение поисков – это заслуга Архонта и его команды. Сейчас он заканчивает монтаж спасательной капсулы, чтобы доставить наши проекции из прошлого сюда. Твоя мама, пока ты спал, передала, из своей лаборатории на голубом солнце, предлагаемую временную и пространственную траекторию их возвращения. Ребята сообщили, что ждут меня как можно скорее на площадке и исчезли. Подошёл к виртуальному гардеробу, присмотрел торжественный серо-голубой с небольшим перламутром комбинезон, мысленно натянул его на себя. Поглядел в зеркально-полупрозрачную панель, вид был очень неплох. Коснулся панели, она стала мягкая и податливая, прошёл через неё, как через мембрану и оказался на стартовой площадке, где наша команда, в полном сборе ожидала долгожданное возвращение своих проекций. Как соскучился я по ней, как мне её не хватало, кажется это моя самая лучшая часть души. Над ярко-изумрудной зеленью плывет к нам такая долгожданная переливающаяся белым золотом капсула с гранями наших душ, заплутавших в прошлом.

XXXL

Глава 1

В серых, окутанных туманом, предрассветных сумерках, стою у незримой черты. Надо сделать шаг, который изменит для меня всё. Вернуться обратно, открутить время вспять– не получится. Даже не знаю, на что сейчас решаюсь. Как перед смертью, промелькнуло перед мысленным взором, словно в кино, всё что было…

Вот с родителями на прогулке в парке. Жил я тогда в Эмпирии и мне, наверное, лет шесть. Гуляем по павильонам, где в естественных условиях живут представители флоры и фауны всех континентов. Могу погладить льва, который этого даже не заметит: он -в своей реальности, мы -в своей, а между нами невидимая стена сжатого пространства и времени. Я для него– порыв ветра, пробежавшийся по спине. В морском павильоне, бродим по океанскому мелководью: мимо нас проплывают косяки сверкающих на солнце сайр, а следом касатка буквально хлестнул меня хвостом по руке и умчалась вдаль. Это было – легкое прикосновение упругой волны и не более, хотя размеры её и мощь промчались во мне холодком восхищения. А дальше, в следующем -птичий рай тропиков, где под шатром высоченных деревьев, увитых лианами, куда-то бежит стая мелких обезьян.

Это были редкие минуты общения с папой и мамой, всё остальное время полностью отдававших себя творению различных арт-объектов. Общаясь со мной, они погружали меня в мир своих фантазий, рассказывали о новых проектах, стараясь вовлечь в творческий процесс. Мне было интересно их слушать, но более всего был счастлив, в эти редкие минуты, быть рядом с ними, ощущая нас единой семьёй, и поэтому молчал. Они отчего-то сочувственно смотрели на меня, друг на друга и переставали задавать мне вопросы. Остальное время я проводил с моей няней– Лиу, воспитателем —Тони и куратором– Сий. Фактически они воспитывали меня, ухаживали за мной и заботились, в силу своей программы, потому что они искусственники– био – тела, наделенные интеллектом. Мы называем их – «элями» и обозначаем знаком «L» перед именем: L Луи, L Тони, L Сий. Сколько себя помню, они всегда были около меня. С ними я познавал этот мир, учился разным наукам, проходил многочисленные тесты, для определения моего призвания и места в этом мире. Родителей больше всего, в моей учебе, как раз интересовали эти тесты. Видел их расстроенные лица, когда они знакомились с их результатами, и понимал, что со мной что-то не так, но никто не говорил-что.

Помню наш последний день. Мы сидим друг против друга на воздушном диване, паря над полом. Они, старясь не поднимать на меня глаза, с нервным всхлипом в горле, говорят, что их творческий союз себя исчерпал, каждый из них дальше пойдет своим путем, поэтому нам всем придется расстаться. Чтобы не травмировать меня этими событиями, семья кураторов из Куратос возьмет меня к себе на воспитание. Конечно это не эмпирики, а кураторы, но мне у них будет хорошо. В этом они уверены. Зачем-то несколько раз повторяют, что всем будет хорошо. Я и так знаю, меня учили, что эмпирики не создают постоянных семей, у них творческие союзы, которые периодически распадаются, поэтому заботу о детях берут на себя другие семьи. Это нормально. Необходимо и нормально. Меня этому учили с детства. Только почему надо ехать Куратос, а не оставаться в Эмпирии, я не понимал.

Теперь то знаю, что многочисленные тесты не выявили у меня никаких способностей к творчеству или необычному мышлению. Я обычный простой, не талантливый – поэтому для меня нет места в Эмпирии. Все, кто здесь живет занимается творчеством или смотрит на мир в необычном ракурсе, познавая, изучая его, делая его ещё более необычным и интересным для людей.

Наутро приехала семья кураторов, чтобы познакомиться со мной и забрать к себе. Приятные, вежливые люди, которые сказали, что мне придется проститься не только с папой и мамой, но и с элями: они в их семьях не живут, так как являются чисто эмпирской технологией.

Конечно, я уже понимал, что вырос из той программы, которая заложена в элях, но прощаться с ними было тяжело: они были рядом со мной столько лет, и я не только привык к ним, но и полюбил, как любят старые, добрые игрушки. Когда прощался с Лиу, она сунула мне украдкой маленькую металлическую булавку, которая, сколько помню, была всегда пристегнута у неё на фартуке, «в память о старых традициях» – так она мне когда-то ответила на мой вопрос об этом предмете.

Когда, вместе с новой семьей сел в капсулу, зависшую над террасой, выходящей из моей комнаты, заметил, что окна у неё непрозрачные, так что не видно будет пролетающего за ними, так любимого мной, города, с которым хотелось попрощаться. Капсула остановилась, панель отошла в сторону. Выйдя из неё, удивился увиденному пейзажу. Она зависла над дорогой, по обе стороны которой, до самого горизонта расстилались цветущие поля дикорастущей травы, а рядом стояла машина, подобная тем, которые видел в исторических хрониках. Когда сели, она тронулась бесшумно по пустынной дороге, но, на мой взгляд, очень медленно.

Оглянулся назад. Далеко-далеко блестели на солнце огромные стелы зданий на окраине Эмпирии, но скоро, и они пропали из глаз. А дорога, стрелой уходящая за горизонт, так и плыла в окружении этого разнотравья, пряный запах которого попадал через чуть приоткрытые окна в машину.

Глава 2

Куратос, оказался очень уютной страной: кругом много зелени, здания намного ниже и меньше, чем в Эмпирии, нигде не видно элей, вместо них простые биороботы. Дом приемной семьи был большой, но уж очень не эмпирский: пришлось учиться пользоваться домашней техникой и отучаться от мыслительной подачи команд роботам. В новой семье было двое своих детей, отличные, дружелюбные ребята, которые старались сгладить горечь моей разлуки с прежней жизнью, приглашая принять участие в играх и развлечениях. В Куратосе очень популярны различные головоломки, шахматы, развивающие игры, поэтому с удовольствием окунулся в этот мир. Приемные родители относились ко мне хорошо: давали корректные советы и не лезли в душу с комплементами за успехи и сопереживаниями. Если раньше меня учили на дому эли, то теперь пришлось перейти на обучение в клубусы. Это такие образовательные центры, где ребята небольшими группами проходят обучающиеся курсы по тематике, определенной тестами, как наиболее для них подходящей. Для меня была приоритетной тематика межвидового общения и социальных интересов, поэтому курсы были посвящены истории человечества, психологии и социологии индивида, искусству, культуре, физиологии интеллекта и ассоциативных составляющих личности, ну и так далее и так далее. Мне было интересно и учился легко, но чувствовал, что что-то делаю не так, потому что педагоги, ведущие курсы, и приемные родители смотрели на меня с любопытством и удивлением. Никто ничего не объяснял, только брат и сестра намекнули мне, что я нестандартно мыслю, не в духе философии их страны, хотя система в моих размышлениях есть. В Куратосе все жители– кураторы занимаются накоплением, систематизацией и аналитикой истории человечества. Это они разработали систему тестов, которая позволяла, абсолютно правильно определить будущую область приложения сил каждого члена общества не только их страны, но и всех других стран планеты.

Закончив шестилетнее обучение в клубусе, с хорошими показателями освоения материала и будучи двенадцатилетним подростком, я как все кураторы, должен был согласно выпускных тестов, получить направление на обучение в колубусы– вторая ступень образования для подготовки специалистов. Брат и сестра сразу их получили и, попрощавшись, уехали в соседний город, где был колубус их профиля. Я же не получил никакого распределения, и приемные родители с каждым днем всё больше волновались за мою судьбу. Наконец меня вызвали в центр тестирования, что бы прошёл ещё одно: для окончательного принятия решения. Я порядком устал: тестирование длилось часа три и охватывало все сферы не только моих знаний, но и моего понимания окружающей действительности.

Когда вернулся домой, то по расстроенным лицам, приемных родителей, очень похожих сейчас на лица моих настоящих, понял, что не оправдал их ожиданий и меня ждёт очередное расставание с людьми, к которым привык и можно сказать привязался.

Усевшись со мной на диване, они взяли меня за руки и сказали, что я не подхожу под стандарты обучения кураторов, хотя и показываю высокие показатели интеллекта, поэтому мне придется уехать к новым приемным родителям, которые будут мне более соответствовать и помогут получить нужное мне образование. Новая семья приедет завтра, а сегодня они проведут весь день со мной, чтобы оставить о себе добрые воспоминания. Прогулка в парке с аттракционами и прощальный ужин– были прекрасны, но ложась спать задавал себе вопрос «что со мной не так?».