Текст книги "Тайна золотой сабли"

– Я поняла. Надо расспросить маму и тетю Нюсю!

– Когда поедем в Залиманское, ты поговоришь с нашей доброй хозяйкой, Анной Васильевной. Но надо это сделать деликатно, – начал советовать Осипов, – кстати, сколько ей было лет, когда началась война?

– Примерно, лет десять или одиннадцать.

– Значит, она должна помнить своих земляков с такой фамилией. Как думаешь, любимая?

– Наверное. А когда мы туда поедем?

– Как придут данные экспертизы.

– Андрей, а ты помнишь, что дядя Ваня нам с тобой на свадьбе сказал?

– Что нашлась какая-то пропажа, – мужчина вздохнул и добавил, – я об этих его словах уже думал.

– Он сказал, что зашел к какому-то знакомому и там обнаружил пропажу! – поправила его Юля. – Давнюю!

– Да, точно, – Андрей поцеловал любимую, – а теперь – спать!

Поднимаясь по ступенькам на телестудию, Юля посмотрела в распахнутые окна коридора, служившего курилкой, и улыбнулась. Ее команда была в сборе: оператор Виктор Николаев, как обычно активно жестикулирующий во время разговора, режиссер Димка Матвиевский, вечно перебивающий долгие монологи, и «звукач» Игорь Воронцов – добрый и ворчливый. И на душе сразу стало спокойно и радостно. Спокойно – оттого, что у неё была, действительно, своя команда, а на телевидении это очень важно. Ни одна идея не осуществиться в полной мере, если тебя не поддержат товарищи, не почувствуют то, что ты хочешь сказать своей передачей или сюжетом. Какой бы гениальный не написал журналист текст, если оператор снимет посредственно, музыка не будет соответствовать настроению, а монтаж сделан «спустя рукава», результат получится совсем не такой, какой был задуман. А радостно Юле было, потому что у нее – не просто команда профессионалов, это были настоящие друзья. И в этом она убедилась уже неоднократно. Юля справедливо считала, что ей повезло с творческой группой.

– Наш счастливый автор пришел! – хлопнул в ладоши Виктор, увидев, открывавшую входную дверь, сотрудницу.

– Ты, кумушка, опаздываешь, – Димка шутливо постучал по циферблату ручных часов.

– У меня выезд еще через час, – после приветствия весело ответила журналистка, посмотрев на режиссера.

– Нет, Юлия Сергеевна, – оператор иронично покачал головой, – съемка перенеслась, и выезд через… – он достал мобильник и глянул на экран, – пять минут.

– А почему же меня не предупредили? – расстроено спросила она.

– Ларочка тебе звонила, – пожал плечами Воронцов, – это я точно знаю.

Юля стремительно достала из сумочки телефон и ахнула.

– Действительно, три пропущенных…

– Ничего, коллега, я уже все собрал, – Николаев улыбнулся, – можем сразу спускаться в машину.

– А кассета? – журналистка с надеждой глянула на оператора.

– Все там, – он показал указательным пальцем вниз.

По дороге Виктор рассказал о предстоящей съемке, потом дал рекламный альбом салона красоты, который он запланировал снять в конце недели.

– Напиши «заздравный» текст об их услугах, – он улыбнулся, – и, пожалуйста, побольше эпитетов.

Юля кивнула.

– А сколько платят?

– Тебе – двойной гонорар, – подмигнул Николаев.

– Почему? – поинтересовалась журналистка, довольная этой новостью.

– Ты напишешь текст, озвучишь и сыграешь роль дамочки, которую мы снимем в главной роли, – усмехнулся он, – так что приготовься: все педикюры-маникюры, маски и прически будем снимать на тебе!

– Ты же говорил, что заказчик хочет девушку модельной внешности? – развела в нерешительности руки собеседница.

– Переиграли, – усмехнулся оператор, – говорят, что им нужна моложавая красивая женщина от тридцати до сорока лет. Это их контингент! Мы с ребятами посоветовались и решили, что ты будешь «лицом» этого салона красоты!

– Надо же, – покачала головой Юля.

– Если бы ты была на обсуждении, мы бы с тобой, конечно, посоветовались, – вновь с иронией проговорил собеседник, – но ты у нас человек занятой: у тебя то преступления и расследования, то свидания и свадьбы. Кстати, как вчера повеселилась?

– Свадьба была испорчена, – вздохнула журналистка, – представляешь, в воскресенье моего дядю убили!

– Нет, только не это! Юля, скажи, что ты пошутила?

– Увы, – махнула рукой сотрудница.

– Сочувствую, – Виктор явно расстроился и после небольшой паузы спросил, – и при загадочных обстоятельствах. Так?

– Так.

– И опять работа по боку, а ты вся уйдешь в расследование?

– Я буду совмещать, – виновато проговорила она.

– Так я тебе и поверил, – дружелюбно усмехнулся Виктор.

– А хочешь, мы вместе будем искать убийцу? – неожиданно предложила журналистка.

– У тебя для этих целей есть майор уголовного розыска, – неуверенно пожал плечами оператор, – он же – профессионал!

– Витя, – Юля наклонилась к собеседнику, – у любителей тоже неплохо получается, – она подмигнула, – соглашайся!

– Считай, что уговорила, – он засмеялся, – только рекламу для салона надо снять обязательно на этой неделе, иначе – упустим клиента! А он – толстосум и вдобавок собирается баллотироваться в депутаты!

– Снимем! – улыбнулась она, схватив потертый кофр. – Приехали!

4. Был бы конь, а уздечка найдется

Галина позвонила только во вторник и известила, что Ивана никто не собирается везти в Залиманское.

– Сказали: «Приезжайте сами за своим родственником», – сообщила она и вздохнула, – так что, я завтра с утра рвану в районный морг!

– Галя, я поеду с тобой, – тут же предложила Людмила Алексеевна, – вдруг, какая помощь нужна?

– Люся, ну, какая от тебя помощь в морге? – проговорила печально двоюродная сестра. – Да и не одна я там буду: мы с Геннадием поедем, а вы с Юлей приезжайте завтра к вечеру к нам в Залиманское. Думаю, Иван переночует в моем доме, а в четверг будем его хоронить. Чтобы все успели попрощаться. Так положено.

– Да, Галочка. Спасибо тебе, родная, – всхлипнула Людмила.

– Погоди благодарить. Еще дело не сделано, – по-деловому ответила та, – мы же – родня!

Юля готовилась к вечернему эфиру, когда Андрей заглянул в редакторскую и помахал ей рукой.

– Выйди, – поняла она по артикуляции губ и жесту.

– А ты, почему не зашел к нам в кабинет? – спросила она, еле поспевая за Осиповым по коридору.

– Времени нет, – устало проговорил он и сразу перешел к делу, – пришли результаты экспертизы и вскрытия.

Юля остановилась и глянула на мужчину.

– Говори, – прошептала она.

– Как я и предполагал, смерть наступила примерно в пять или шесть утра от удушения, – он замолчал на секунду и добавил, – но у Ивана Харитоновича обнаружен цирроз печени, причем, в запущенном виде. Так что, он долго бы не прожил. Вот такие новости.

– О, господи, – покачала головой журналистка.

– Завтра едешь к родственникам?

– Еду, а ты?

– А я вот не смогу, – Андрей наклонил голову на бок и виновато посмотрел на подругу, – у нас важное дело в Октябрьском районе. Там тоже убийство, да ещё с отягчающими обстоятельствами. Выезжаем сейчас с Веней Колесниковым, а вернемся, скорее всего, только завтра. Поэтому, – он растерянно развел руки в разные стороны, – как освобожусь, сразу приеду в Залиманское. Ты прости, что вас не подвезу.

– Мы доберемся, не переживай, – она тревожно глянула на любимого мужчину, – ты осторожнее будь!

Осипов поцеловал её в губы и быстрым шагом направился прочь.

Пока парикмахер Рената Ованесова делала Юле прическу, в дверном проеме показался Николаев.

– Я на завтра взял отгул, снимаем салон красоты, – напомнил он коллеге, – у тебя текст готов?

– Витя, текст я написала, но мне надо маму и дочь вечером везти в село. Послезавтра похороны дяди, – она посмотрела на оператора через зеркало и с надеждой спросила, – что будем делать?

– Снимем рекламу, и повезешь, – невозмутимо пожав плечами, ответил тот, – постараемся не затягивать.

– Надо бы заранее узнать расписание рейсовых автобусов.

– Вы разве не на машине? – удивился Виктор.

– Нет, – слегка качнула головой Юля, смущенно глянув на свою стилистку, – прости, Рэна, кручусь и не даю тебе нормально работать.

Девушка улыбнулась и махнула рукой, а Николаев удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.

На следующий день в салон красоты Юля приехала во время, как договорились накануне. Её встретила директор – яркая ухоженная брюнетка в светло-бежевом летнем костюмчике.

– Елена Ильинична, – назвалась она.

Виктор был уже там, он расставлял аппаратуру в центре зала. Димка помогал устанавливать осветительные приборы, параллельно заигрывая с молоденькой сотрудницей салона.

После того, как Юлия тоже представилась, дама предложила всем кофе.

– Ребята, – обратилась она к телевизионщикам, – придется немного подождать Александра Владиславовича. Он решил сам лично проконтролировать съемочный процесс.

Виктор кивнул и перевел взгляд на Юлю.

– Не волнуйся, – успокоил он её, – сделаем всё быстро. Когда уходит автобус в Залиманское?

– В четыре, – ответила журналистка, – но мне надо еще домой заехать, переодеться и сумку взять.

– Сергеевна, мы тебя через пару часов уже отпустим, – засмеялся Димон, – вот увидишь!

Однако прошел час, а владелец салона так и не появился.

– Может быть, вы ему позвоните, – предложила Юля симпатичной директрисе, – и напомните про нас.

– Нет, он это не любит, – категорично ответила дама.

– Елена Ильинична, – подал голос Николаев, – давайте, чтобы не терять время, я пока начну делать подсъемку?

– А что для этого нужно от меня? – директриса приподняла бровь.

– Собственно, от вас – ничего, – оператор огляделся вокруг, – у нас есть сценарий, подписанный вашим боссом, – он достал из кофра напечатанные листы, – вот, смотрите: в косметологическом кабинете – аппарат для чистки кожи, – он провел пальцем по странице и так далее, потом снимем все лицензии и дипломы, которые весят на стене.

– Да, я согласна. Начинайте работать.

Еще через полчаса, наконец, приехал сам заказчик. Он вальяжно прошелся по своим владениям, смерил оценивающим взглядом журналистку, рассмотрел, с видом знатока, всю аппаратуру, заглянул даже в глазок видеокамеры у Виктора. После такого тщательного «осмотра» хозяин кинул через плечо реплику своей подчиненной:

– Елена Ильинична, я буду у себя в кабинете. Принесите мне кофе.

Было уже три часа, когда Юле сделали укладку и макияж для последнего кадра. Она понимала, что на рейсовый автобус она уже опоздает. Поэтому позвонила маме и сказала, что через час будет у них. Но как они будут добираться до села, она пока не знала. Виктор сделал несколько последних дублей и стал проворно сматывать провода.

– Ну, я побежала, – журналистка глянула на своих друзей и направилась на выход из салона.

– Погоди, – Виктор подошел к ней совсем близко и шепнул, – вместе поедем в твое Залиманское.

– Вместе? – Юля улыбнулась, но тут же нахмурила брови. – А на чем?

– На машине, – он весело подмигнул.

– А разве у тебя есть автомобиль? – ей вдруг стало легко и хорошо оттого, что, кажется, нерешаемая проблема, решена.

– Знакомому позвонил и попросил нас отвезти, – оператор взвалил штатив на плечи и толкнул входную дверь, – пошли. Он уже приехал!

Когда машина остановилась у дома тети Нюси, старушка посмотрела на Виктора, который прикуривал свою трубку, и покачала головой:

– Люляша, у тебя сегодня новый кавалер?

– Это мой сотрудник и хороший друг, – улыбнулась гостья, вдохнув знакомый запах шерри.

– Ну-ну, – махнула та рукой и пригласила в дом.

Коллеги поблагодарили парня, который их привез, и, попрощавшись с ним, двинулись за хозяйкой. В старом деревянном доме, как всегда, было прохладно. Юля бросила на пол рядом с кроватью свою дорожную сумку и, вернувшись в большую комнату, служившую гостиной, села рядом с мамой и Анной Васильевной.

– У меня к вам вопрос, – журналистка посмотрела на обеих женщин, – вы знаете Дробахиных?

– Я таких что-то не припоминаю, – подумав, ответила тетя Нюся.

– Я тоже, – согласилась Людмила Алексеевна.

– На фронтовом письме, которое обнаружил Андрей в паспорте дяди Вани, написана эта фамилия, – объяснила Юля.

– Так во время войны у нас тут полно было эвакуированных! – развела руки в разные стороны старушка. – А местных с такой фамилией точно нет!

Журналистке пришла в голову догадка.

– Тетя Нюся, а кто работал почтальоном во время войны?

– Нина Степановна! Она лет сорок по Залиманскому с почтальонской сумкой прошагала! Всех знала, – хозяйка улыбнулась воспоминаниям, – душевная была женщина.

– И я её помню, – подтвердила мама, – голос у неё был звонкий! Если телеграмма была с хорошим известием, она издалека начинала извещать адресата! Помню, не доходя до дома, кричит, размахивая бланком: «Антонина, твоя дочка в институт поступила!»

– А где она сейчас? – с надеждой спросила сыщица.

– Так померла, – вздохнула тетя Нюся.

После ужина Людмила Алексеевна повязала черную косынку и пошла в дом Галины, чтобы провести с братом его последнюю ночь. После её ухода, Виктор, достав из своей спортивной сумки видеокамеру «Panasonic», предложил Юлии и Марте:

– Девчонки, давайте прогуляемся по селу.

– А камера зачем?

– Хочу поснимать местные пейзажи.

Шли по улице втроем, а местные жители с любопытством посматривали им вслед. Николаев время от времени останавливался и, взвалив аппарат на плечо, делал видео зарисовки.

– А, можно я попробую, – кивнув на камеру, попросила девочка.

Виктор молча подал ей свой «Панас», как он ласково называл орудие труда и показал на кнопку. Марта прищурила глаза и взволнованно прильнула к окошечку камеры. Оператор стал давать ей профессиональные советы по съемке, отчего та пришла в восторг. Юля тоже включилась в своеобразную игру: «Найди интересный кадр» и не заметила, как к ним подошла пара.

– Здравствуйте, – сказала девушка с очаровательными веснушками.

– Добрый вечер! – журналистка не сразу узнала свою родственницу – недавнюю невесту.

Она немного смутилась, потому что не помнила имя жениха, но тут же нашла выход из щекотливой ситуации.

– Познакомьтесь: это Виктор, мой коллега! – сказала она молодоженам.

– Анастасия и Всеволод, – представился парень за обоих, а девушка с улыбкой добавила:

– А по-простому: Настя и Сева. А вы приехали из-за дяди Ивана? – она сразу стала серьезной.

– Да, завтра похороны. А всю эту ночь мама будет у гроба сидеть, – тихо пояснила Юля, – а мы ее морально поддержим.

– Моя мама тоже там будет, – девушка махнула в сторону дома Галины, – и бабушка. Мы их только что проводили.

– Жаль, что я не успел с вашим дядей поближе познакомиться, – вежливо проговорил парень, – говорят, он был хороший человек.

– Сева, он же приходил к нам в гости перед свадьбой! – Анастасия с удивлением посмотрела на мужа.

– Ну, – он махнул рукой, – это не считается. Всего какой-то час поболтали. За это время человека не узнаешь.

– А что он вам рассказывал? – спросила Юля и вздохнула. – Я тоже не успела с ним пообщаться.

– Ой, он так много чего говорил, – сразу оживилась девушка, – и про Север, и про навигацию на реке Яна, какие у них там метели и сугробы почти круглый год…

– А про покупку дома?

– Конечно, он даже предлагал нам купить дома рядом, сказал, что в будущем будет помогать наших детишек нянчить. И деньги…

– Да, а еще он нам показывал фотографии северного сияния, – перебил её Всеволод, – так интересно!

– А что деньги? – Юля в упор посмотрела на парня.

– Обещал, – он обнял свою молодую жену, – обещал помочь деньгами, если нам не будет хватать.

– Это на него похоже, – грустно усмехнулась журналистка, – всем предлагать свою помощь…

– Пи-пиб! – неожиданно раздался уже знакомый голос.

Павлуша «притормозил» рядом с компанией и крикнул:

– Просчитался злодей: враг хитер, а мы хитрей!

Виктор отошел от Марты, которая, не обращая ни на кого внимания, продолжала заниматься видеосъемкой, и спросил:

– Это кто был?

– Местный дурачок, – усмехнувшись, ответил Сеня.

– Я тебе потом про него расскажу, – вздохнула Юля и посмотрела на своего оператора.

Молодожены попрощались и пошли, обнявшись, домой.

– Раньше в каждом селе был свой юродивый, – печально произнес Николаев, когда они остались одни, – я помню в детстве ездил к бабушке в деревню Васильково, так там был парень по имени Дюсембай. Бабушка называла его «блаженным» и не разрешала обижать. Только мы, мальчишки, бегали за ним толпой и дразнили, а потом, убедившись, что разозлили этого дурачка, с диким криком разбегались в разные стороны.

– Своего рода – адреналин, – усмехнулась Юля.

– Да, но если он догонял, то сваливал прямо на землю и очень сильно бил ногами. Все этого боялись, но все равно дразнились…

– Да, дети – жестокие, – философски заметила она, – но наш Павлуша – мирный, он никого не бьет, – и журналистка рассказала приятелю грустную историю семьи Вихляевых.

– Думаю, с ним надо поговорить о твоем дяде. Как правило, окружающие на таких людей не обращают внимания, а они везде ходят и многое подмечают, – сделал вывод Виктор.

– Мама пробовала, – Юля пожала плечами, – ничего не получилось.

– Значит, надо тебе попытаться! – уверенно сказал мужчина и шутливо позвал Марту. – Товарищ стажер, уже стемнело! Завтра продолжим съемку!

– Вы потом посмотрите, какие я нашла ракурсы, ладно? – она отдала камеру Виктору.

– Конечно, посмотрю! Более того, – он ей лукаво подмигнул, – выставлю оценку за первый урок!

Когда прошли полпути к дому Анны Васильевны, Юля предложила:

– Я волнуюсь за маму, давайте ее проведаем, как она там? – и по очереди посмотрела на друга и на дочь.

Они согласились. Во дворе Галины было темно, но у самого дома одиноко светила лампочка, вокруг которой летали невзрачные ночные бабочки. Время от времени они касались тонкими крыльями горячего стекла и тут же падали вниз на землю.

– Вы постойте здесь, – сказала она Марте и Виктору, – а я зайду и позову сюда бабушку, – журналистка посмотрела на дочь, – там тебе делать нечего.

Она аккуратно открыла скрипучую дверь и вошла в уже знакомый коридор. В доме было душно, пахло расплавленным воском и нафталином. Юля заглянула в комнату. Она уже собралась поздороваться с тремя женщинами в черных одеждах, но, увидев в самом центре стоящий на двух табуретках гроб, обитый красной тканью, отшатнулась назад.

– Мам, – позвала она жалобно.

Через минуту в дверном проеме показалась Людмила Алексеевна.

– Ты хочешь посидеть с нами? – удивилась она.

– Нет, – Юля отчаянно замотала головой, – мы просто пришли тебя проведать.

– А, понятно. И где моя внучуля?

– Там, с Виктором во дворе. Я сюда её не пустила.

– Ну, и правильно. Зачем ребенку это видеть.

Из комнаты раздался женский голос:

– Люся, кто там пришел?

– Да, это мои, – ответила Людмила Алексеевна.

– Дай-ка, я погляжу, – из комнаты показалась голова пожилой женщины со слезливыми глазами. Из-под черного штапельного платка у нее выбивалась прядка седых волос.

– Юлька, ты что ли? – спросила она, прищурив глаза и придирчиво разглядывая гостью.

– Здрасти, – журналистка посмотрела на старушку.

– Дочь, это Евдокия Васильевна, сестра твоей бабушки Зины и тети Нюси, – грустно улыбнулась Людмила, – ты её помнишь?

– Конечно, – вежливо согласилась Юля, – она же на свадьбе к нам подходила три дня назад!

– Да, не успели свадьбу отыграть, а тут – похороны, – устало пробурчала тетя Дуся.

– Добрый вечер, – журналистка поздоровалась, увидев за спиной Евдокии мать бывшей невесты – Ирину.

– Да какой же он добрый, – ответила та и прошла к входной двери, мимоходом бросив женщинам, – я маленько воздухом подышу.

– Я Иру сразу не узнала в черном платке, – шепнула Юля матери.

Когда журналистка скрылась в темной пасти открытой двери, Виктор огляделся. В глубоких сумерках он увидел подкосившееся строение с торчащей трубой и направился туда, держа Марту за руку. Он усадил девочку на скамейку, а сам достал свою походную трубку из вереска и со знанием дела стал раскуривать. Не успел он насладиться первой затяжкой, как в свете единственной лампочки на пороге показалась упитанная женщина. Она лениво потянулась и, сняв с головы платок, положила его на плечи.

– Это кто там? – вглядываясь в темноту, спросила она.

– Свои, – ответил Виктор.

Она направилась к скамейке, осторожно ступая по, заросшему высокой травой, двору.

– Вы с Юлькой пришли? – спросила женщина и протянула руку. – Меня зовут Ирина.

– Виктор, – мужчина пожал протянутую ладонь.

– А племянница вроде с другим была на свадьбе, – с иронией проговорила она, пытаясь разглядеть незнакомца в потемках.

– Какая вы наблюдательная, – усмехнулся Николаев.

– Наша Юленька меняет мужиков, как перчатки. Не успела со своим офицериком развестись, глядишь, уже подцепила сразу двоих. И что вы, мужики, в таких находите? – Ирина подбоченилась и громко хмыкнула.

– А вам-то что? – в голосе Виктора появился металл. – Завидно?

– Да, знаешь, как называют у нас таких разбитных в селе? – женщина явно стала распаляться.

– Вы, пожалуйста, аккуратнее в выражениях, – мужчина присел рядом с Мартой, – здесь ребенок!

Ирина сузила глаза и, заметив Марту, резко повернулась и пошла к дому, в дверях которого появились Людмила Алексеевна и Юлия.

– Бабуля, – девочка кинулась к бабушке.

– А тебе, моя милая, уже пора спать, – обняв любимое чадо, проговорила Людмила, – идите к няне, – она посмотрела на Юлю и подошедшего Виктора, – устали, наверное, после работы.

С Волги повеяло свежестью, невдалеке залаяла собака, и тут же, будто, отвечая ей, сразу из нескольких дворов послышался разномастный лай: от тонкого и визгливого, до злобного с хрипотцой. После собачьего концерта, продлившегося не более двух минут, где-то вдалеке подала протяжный голос корова, но её никто не поддержал в хоровом пении. Все разом стихло, кроме стрекотни сверчков. Виктор и Юля шли молча, прислушиваясь к деревенским звукам.

– Мамуль, а что значит слово «разбитная»? – вдруг вспомнив слова родственницы, спросила Марта.

– Значит, бойкая, веселая, – ответила Юля, держа дочь за руку.

На застекленной веранде тетушкиного дома ярко горела лампочка, освещая полдвора и ступеньки. Виктор сел прямо на них и поднял голову к небу:

– Звезды здесь такие яркие, будто сверкающий купол над головой, – тихо проговорил он, – и совсем не хочется спать.

– Я сейчас уложу Марту и тоже с тобой посижу, – Юля ласково подтолкнула дочь к двери и шепнула ей, – давай иди тихо, чтоб не разбудить тетю Нюсю.

– Расскажи мне свою родословную, – попросил Николаев, когда журналистка вернулась и села рядом на крыльцо, – а то я совсем запутался в твоих многочисленных родственниках.

– А зачем тебе? – удивилась молодая женщина.

– Ты же сама сказала, что я буду тебе помогать в расследовании убийства, – усмехнулся мужчина, – для начала разобраться бы: кто кому кем доводится. Убитый дядя, – он сдвинул брови, – как его?

– Иван Харитонович, – подсказала Юля.

– Он брат отца или матери? Ну, давай, – он легонько толкнул ее плечом, – давай, поведай историю своей семьи!

– Начнем издалека, – журналистка откашлялась, – и так, моя прабабушка Мария Алексеевна вышла замуж в тысяча девятьсот четырнадцатом году за есаула Харитона Федоровича Чугунова. Но тут началась первая мировая война. Харитон был мобилизован и ушёл на фронт. Тогда Марии было всего шестнадцать лет. А вернулся прадед только в восемнадцатом году. Потом у них родилось двое детей: Татьяна и Алексей. А когда началась Великая Отечественная война, уже Алексей Харитонович пошел на фронт. Вернулся он после победы и женился на своей соседке Зинаиде Сукрутовой. Пока все понятно? – улыбнулась она.

– Более или менее, – засмеялся Николаев.

– Так вот, Зинаида – это моя бабушка, мама моей мамы. У Сукрутовых было три дочери: старшая Зина и младшие сестры: Анна и Евдокия. Вот мы с тобой находимся в гостях у Анны, а тетя Дуня со своей дочерью Ириной сидят сейчас у гроба. Три дня назад дочь Ирины – Настя вышла замуж на Севу, которых мы повстречали сегодня на дороге.

– Нет, ну это совсем другое дело, – с иронией прокомментировал Виктор, – теперь-то все понятно. Но только причем здесь дядя Иван?

– А Иван Харитонович – сын Татьяны, родной сестры моего дедушки Леши!

– Получается, что Татьяна Харитоновна вышла замуж тоже за Харитона? Че-то странно, – он покачал головой.

– Нет, она вообще не вышла замуж, – Юля вздохнула и посмотрела на небо с мерцающими звездами, – после войны мужчин было мало. Ты же знаешь, сколько не вернулось с войны. Многие рожали «для себя». Вот и она, родила Ивана и записала на свою фамилию – Чугунов, а отчество – своего отца взяла для ребенка.

– Так-так, – Виктор задумался, – значит, у него нет кровного родства с твоей бабушкой и её сестрами?

– Нет, – качнула журналистка головой, – но в селах крепки родственные узы. Зинаида вышла замуж за Алексея, так породнились две казацкие семьи: Сукрутовых и Чугуновых. Тем более, что они же всю жизнь прожили в соседних домах, знали друг друга с детства. Моя бабушка Зина любила своего племянника Ивана. А когда его мать, Татьяна, умерла, самыми близкими у него остались Сукрутовы: Анна, Евдокия и их дети. А по крови у него самые родные – мы: я, мама и Марта.

– Ты не замерзла? – Николаев провел ладонью по плечу подруги. – Вся в мурашках.

– Нет, это от воспоминаний, – она поежилась.

– А теперь изложи мне свои соображения по поводу убийства Ивана Харитоновича. Кому это было нужно и что тебе известно по этому делу?

Юля вздохнула и начала рассказ.