Текст книги "Душа в наследство"

Светлана Шумовская
Душа в наследство

Пролог

За отполированным до блеска массивным столом сидел мужчина. Далеко не молодой, со следами былой красоты, но еще достаточно крепкого телосложения и с проницательным, цепким взглядом. Виски его посеребрила седина, на лбу залегли глубокие борозды морщин, и зрение уже подводило, заставляя пользоваться ненавистным пенсне.

Два портрета, стоявшие на столе в позолоченных рамках, инкрустированных драгоценными камнями, притягивали взгляд. С одного из них смотрел молодой человек с огромными серыми глазами, с другого – белокурая малышка с усыпанным веснушками личиком.

Мужчина разбирал почту, отдельно складывая счета, письма, газеты. Он был явно встревожен, открывая каждый новый конверт с затаенным чувством ужаса, поселившимся в сердце много лет назад. Неужели кто-то узнал? Неужели кто-то из его старинных друзей проболтался?

Стук в дверь не заставил мужчину отвлечься от дела.

– Входите, – спокойно велел он.

Дверь скрипнула, но вошедший молчал, что заставило пожилого мужчину поднять голову.

– А, это ты, – проговорил он. – Удачно, что зашел. Выпьем по бокалу шаргонского?

– Конечно, мистер Бреннон, – разнесся по комнате басовитый мужской голос. – Я кое-что нашел по интересующему вас вопросу.

Хозяин кабинета мгновенно отложил бумаги и нетерпеливо посмотрел на позднего гостя.

– Удалось выяснить, кто писал те письма?

– Есть кое-какие подозрения. Но я хотел бы еще раз взглянуть на одно из них.

Мистер Бреннон махнул рукой, подзывая гостя к себе, и, открыв ящик стола, торопливо извлек потрепанный лист бумаги. Мужчина встал за его спиной и чуть наклонился, чтобы получше рассмотреть буквы.

– Вот это последнее, пришло вчера. То, чего они хотят, я спрятал надежно!

– А чего они хотят, мистер Бреннон? – гипнотизируя голосом, спросил гость.

– Я не могу сказать, но там, где я спрятал это, среди мертвых, им не найти! – окончательно разволновался старик. – Эта вещь уйдет со мной на тот свет!

– Среди мертвых.

– Именно! – воскликнул герой Трехлетней войны и почетный житель Меренска. – Что еще ты хотел узнать?

– Пожалуй, я узнал достаточно.

Шею мистера Бреннона внезапно обожгло резкой болью.

– Что?.. – нелепо прохрипел он и обмяк, уронив голову на стол.

– А я ведь предупреждал, старик, я предупреждал, – закрывая уже невидящие глаза мистера Бреннона, пробормотал поздний гость.

Он аккуратно отряхнул блестящий латунный шприц и, завернув его в белоснежный платок, спрятал в кармане. Рука, затянутая в черную перчатку из тонкой кожи, аккуратно вытащила из-под головы старика письмо. Насвистывая, мужчина покинул кабинет, оставив мистера Бреннона в одиночестве испытывать последнюю предсмертную судорогу.

Глава 1

– Мисс Ломаш, пришел запрос от ночного патруля. – В лабораторию вошла секретарь, мисс Томсон, и положила на мой стол лист бумаги с гербом ночных стражей правопорядка.

Мне пришлось отложить инструмент и снять перчатки, чтобы взять бумагу и бегло пробежаться по ней взглядом.

– Ответ уже готов.

Я открыла ящик стола и извлекла запечатанный конверт. Этот запрос я ждала. Дело в том, что на этой неделе патруль расследовал отравление одной дамы, старейшины древнего рода. Мне были переданы образцы крови покойной для определения состава яда, и, когда результаты были готовы, я сразу же написала заключение.

Я протянула конверт мисс Томсон, но та не спешила уходить.

– Что-то еще?

– Письмо от вашего деда, – нерешительно проговорила женщина. – Его сразу сжечь?

Я призадумалась. Уже второе послание за месяц, и это странно, потому что за всю мою жизнь – ни много ни мало двадцать семь лет – мистер Бреннон писал мне всего трижды, и последние два раза – с перерывом всего в три дня. В прошлом письме он писал, что хочет увидеть меня в своем доме, чтобы оформить завещание. То ли дед собрался умирать, то ли его одолела старческая хандра, но он уверял, что желает переписать на меня все свое состояние.

То письмо было сожжено сразу же после прочтения, и я приказала секретарю поступать так же с любой корреспонденцией из Меренска. Сильно сомневаясь, что таковая будет, потому что на предыдущее я ответила. Да еще как! На бумаге я излила всю злость…

За мать, из-за которой дед отказался от нас. За отца, которого он, единственный родственник, бросил. В конце концов, за те обноски, что мама постоянно штопала из-за невозможности купить мне новую одежду, тогда как у родного деда было огромнейшее состояние. Не могу сказать, что я ненавидела мистера Бреннона, но полагаю, что он ненавидел меня. И все же в последнее время меня мучают мысли о нем, нехорошие мысли.

– Я прочту, положите на стол.

Нет, я не собиралась ехать к нему и тем более что-то брать у этого человека, но в сердце была тревога, а тревога пифии, пусть и довольно слабой, – повод для опасений.

Я подождала, пока любопытная мисс Томсон покинет лабораторию, и вскрыла конверт. Быстро пробежала взглядом по строчкам и выронила из рук белоснежный лист с голубым тиснением по краю.

Мистер Доминик Бреннон скоропостижно скончался. Письмо написал его нотариус и потребовал моего присутствия на оглашении завещания. Для этого мне надлежало прибыть в дом мистера Доминика Бреннона уже к завтрашнему дню.

Я поднялась и подошла к шкафу, в котором хранились одноразовые кристаллы для экстренной связи с патрулем. Обычно я использовала их, чтобы говорить о делах, сейчас же планировала нарушить правила. Белый кристалл завис перед лицом, ожидая приказа.

– Адам Бреннон.

Через мгновение кристалл засветился, образуя над собой квадратное пересечение лучей, в котором появилось взволнованное лицо папы.

– Кати? – удивился он. – Что случилось? С тобой все в порядке?

– Все хорошо, пап, – улыбнулась я. Хотя уместно ли улыбаться в такой ситуации? – У меня плохие новости. Твой отец, он скончался.

Повисла тяжелая пауза, но отец быстро взял себя в руки.

– Откуда ты узнала?

– Мне пришло письмо из Меренска. Меня просит приехать его нотариус.

– Выходит, старик что-то оставил тебе.

– Не уверена, что хочу получить это после всего того, что он с вами сделал, – скривилась я.

Следователь Бреннон задумался, почесав короткую бородку.

– Ты должна поехать. Хотя бы для того, чтобы узнать, что же произошло.

– А ты? Не хочешь поехать?

– Завтра мы с мамой едем к Теплому морю, первый отпуск за пять лет, – ухмыльнулся отец.

Уверена, что это лишь предлог, но настаивать я не собиралась. Я была рада, что папа не выглядит расстроенным. Как бы велика ни была его обида, думаю, узнать о смерти родителя все равно тяжело.

Мне не хотелось ехать в Меренск, но после слов папы о наследстве… Да кто же не мечтал, что какой-нибудь очень богатый родственник завещает ему свое состояние! Почему бы и мне не помечтать о наследстве?

– Хорошо, тогда я отправлюсь сегодня же после работы. Возьму с собой пару кристаллов, будь на связи.

– Хорошо, котенок, отключаюсь.

Кристалл погас. Он был уже больше непригоден, и оставалось только выбросить потухшую стекляшку.

Я задумчиво побарабанила пальцами по столешнице и начала устало массировать виски, откинувшись на спинку стула. Неделю назад Диосту накрыл сезон дождей, который будет длиться два месяца, а это значит, что поездка в Меренск мне не понравится. Я ни разу не была там и смутно представляла, как добраться до одного из богатейших городов империи. Он не был большим, как столица, в которой живу я, или маленьким, как Лесск, в котором остались родители. Это город из золота: богатый, полный знати и мошенников, желающих эту самую знать нагреть. Пожалуй, мне стоит съездить хотя бы затем, чтобы посмотреть древнейшие памятники архитектуры империи, такие как Золотой дворец – парадная резиденция императора, памятник магам-заступникам, которые долгие века спасали маленькую Диосту от нашествий иномирцев. И конечно, хотелось увидеть тот самый проход между мирами, «запаянный» тридцать лет назад.

– Мисс Томсон! – громко позвала я.

Послышался стук каблучков, и появился мой неизменный секретарь.

– Да, мисс Ломаш?

– Мне нужно сегодня уехать из Глонвуда, думаю, всего на несколько дней. Что у нас запланировано на завтра?

Тайра Томсон сноровисто извлекла из кармана миниатюрный кристалл-органайзер и, активировав его, продемонстрировала мне высветившийся над граненым камушком список.

– Встреча с поверенным городского головы, – принялась читать она, – по поводу того яда, которым отравили леди Мерибел, кажется. Визит в отделение дневного патруля для определения состава яда в крови неизвестной жертвы. И конечно, встреча с мистером Стеклером.

Я снова побарабанила пальцами по столу. Демоны, слишком важный день! Мистер Стеклер – мой куратор. Именно он научил меня всему, что я знаю о ядах, рассказал, как их готовить и нейтрализовать. И именно завтра он хотел ознакомиться с моей последней разработкой – контрантом.

Я приготовила его для лечения редкой магической заразы – паразита человека, который распространяли болотные мавки, в последнее время скопом повалившие в столицу за красивой жизнью. И если для организма мавки этот паразит необходим, то человека вполне мог убить, пусть и не за день. Контрант же в мизерной дозе не вредил человеку, но мастерски истреблял паразита. Я давала его клиентам всего по капле, под присмотром лекаря, но этим ядом вполне можно убить, выбрав определенную дозу и способ приема. Похоже, придется отложить его демонстрацию наставнику. Хотя мне просто не терпелось похвастать новой разработкой, которая стала для меня настоящим прорывом. Обо мне заговорили, меня узнали, позволили работать в лаборатории при службе патруля и начали уважать.

– Отмените все на завтра и на послезавтра тоже, – уверенно велела я.

– Как скажете. – Мисс Томсон поспешно вычеркивала записи из органайзера. – А вечернее свидание с Джейми тоже отменить?

Демоны! Я совсем забыла о Джейми! Но, вспомнив о смерти родственника, стиснула зубы и процедила:

– Тоже.

– Готово, – отрапортовала мисс Томсон, завершив манипуляции с кристаллом.

– И узнайте, как мне добраться до Меренска в ближайшее время. Пожалуй, отправлюсь сегодня. Может, тогда удастся вернуться завтра.

Секретарь кивнула и поспешно покинула лабораторию. Я же вернулась к инструментам и продолжила создание противоядия, над которым корпела весь день.

Мысли о мистере Бренноне не покидали голову. Почему он умер? И зачем просил моего присутствия на погребении, если никогда до этого не проявлял интереса к моей персоне? В любом случае, даже при самом лучшем раскладе я не успею на торжественно-траурную часть. Письмо, должно быть, шло несколько дней, а никто не станет хранить труп так долго. Так что само погребение я точно пропущу. Интересно, каким он был? Настоящий лорд – богатый, влиятельный, наверное, чопорный и высокомерный? Отец был из богатой и влиятельной семьи, сын самого мистера Бреннона – правой руки градоправителя, хорошего друга самого императора и члена бесчисленного множества орденов и организаций. И я уж не говорю о том, что дед был героем Трехлетней войны за независимость Диосты.

Я не застала того времени, но согласно истории и рассказам старшего поколения лет сорок назад наш Совет магов нашел способ открыть проход между мирами. Это был невиданный, невероятный прорыв! Диоста стала налаживать связь с соседними мирами, и весьма успешно. Но не все иномирцы были дружелюбными. Когда на Диосту прибыли шестеро черных всадников, именовавших себя дивалами, жизнь магов в нашем мире сильно изменилась. Дивалы были безжалостны и кровожадны, они питались магией и потому принялись беспощадно истреблять магов. Их пытались остановить многие, но твари обладали бессмертными душами, которые научились существовать отдельно от тел. Казалось, Диоста не избавится от этой напасти, но маги смогли. Великий орден «Черный коготь», состоящий всего из пяти магов, смог связать души убитых дивалов и выбросить их в проход, который сразу же был закрыт навсегда. Говорят, что в Меренске его следы еще можно увидеть. И даже сейчас, через столько лет, бывший проход под постоянным присмотром караульных.

Стук каблучков мисс Томсон вырвал меня из раздумий, и я оглянулась к двери.

– Мисс Ломаш, вы отбываете от Западного портального вокзала на закате, оттуда прибываете в Ростолье, а там, вероятно, придется взять извозчика, чтобы добраться до Меренска.

– Почему они не могут построить вокзал в городе? – недоуменно спросила я.

– Меренск – бывшая боевая база Диосты, там не действуют пространственные переходы. Ведь если проход снова каким-то образом откроется, необходимо будет задержать зло.

– Логично. Вы можете быть свободны, благодарю.

Едва секретарь покинула лабораторию, я взглянула на часы и решила закончить работу. До заката нужно заехать домой, взять кое-какие вещи и добраться до западной окраины.

Я торопливо собрала инструмент и, сняв рабочий халат, захватила из шкафа кристаллы связи. После этого отправилась в кабинет и, быстро переодевшись, покинула контору.

– Всего доброго, мисс Томсон, увидимся через пару дней.

– Удачной поездки!

Я выбежала на улицу, щедро политую проливным дождем, и помахала извозчику. Карета остановилась, и кучер спешно открыл передо мной дверцу.

– Добрый вечер, мисс Ломаш. Вас отвезти домой?

– Да, Уил, и побыстрее, я тороплюсь.

Карета понесла меня по шумной, несмотря на ненастье, улице. В такое время все спешили домой, тем более что в этом квартале были в основном конторы, а жилые дома располагались по большей части на окраинах. Карету нещадно качало и трясло, зато я чувствовала, что Уил действительно спешит. Когда мы остановились у аккуратного особнячка, кучер открыл мне дверцу и предложил руку.

– Прибыли, мисс Ломаш.

– Уил, вы не подождете меня пару минут? Мне нужно быстро попасть на западную окраину.

– Конечно, мисс Ломаш, – учтиво поклонился кучер, а я поспешила к особняку.

Конечно, этот дом не принадлежит мне. Я просто снимаю комнату у мистера Нортона, местного трактирщика, и его жены, миссис Петры. На свое жилье в столице денег пока не накопила, но уверенно продвигалась в этом направлении.

В доме еще никого не было, кроме горничной, которую я и предупредила о том, что уезжаю на пару дней в Меренск, на похороны деда. Бросив в сумку подходящую к случаю одежду, сменное белье и гигиенические принадлежности, я предусмотрительно захватила зонт из сушилки и вышла на улицу.

Уил сразу же распахнул дверцу кареты, и мы снова тронулись.

Я не волновалась, но некоторая тревога присутствовала. Я даже не знала деда, а сейчас он мертв. Когда мой отец был еще юным сержантом ночного патруля, он познакомился с девушкой, дочкой простого булочника. Как утверждает та девушка, ставшая моей мамой, они полюбили друг друга с первого взгляда. Но дед был против неравного брака. Он даже не предлагал сыну вариантов, просто отказался от него и выставил из родного дома. Бабушка умерла при родах, поэтому смягчить жесткость деда было некому.

Отец таил обиду на него всю жизнь. Он много раз пытался помириться, приезжал к нему, но дед неизменно выгонял его, веля держаться подальше. Мне дали фамилию рода мамы, потому что дед, как глава рода отца, отказался дать свою.

– Приехали, мисс Ломаш. – Уил открыл дверцу, за которой сияла розовыми всполохами огромная арка пространственного перехода.

Я расплатилась и, попрощавшись с извозчиком, направилась к порталу.

Рядом с аркой дежурили несколько контролеров, которые направляли поток людей и брали плату за переход.

– Добрый вечер, проход в Ростолье еще открыт? – поинтересовалась я.

– Как раз собирались закрывать. Три золотых. – Один из контролеров протянул раскрытую ладонь.

Быстро отдала деньги и, получив разрешение, вошла в портал. Яркий розовый свет ослепил, и я, зажмурившись, пошла вперед, пока не наткнулась на подобие пленки мыльного пузыря, которая лопнула, едва я потревожила ее.

– Добро пожаловать в Ростолье, – поприветствовал меня местный контролер.

– Спасибо, – пробормотала я, поспешно раскрывая зонт.

Когда я отправлялась, у нас был ливень, но с тем, что происходит здесь, ему не сравниться! Казалось, небо обрушилось на небольшой городок, всеми силами пытаясь затопить узкие грязные улочки Ростолья.

– Где здесь стоят извозчики? – поинтересовалась у контролера.

Тот охотно объяснил мне, куда идти, и я поспешила в указанном направлении. Подол длинного платья мигом промок, как и модельные сапожки на невысоком каблуке. Зонт не спасал: лило так, что даже с полей шляпы начала стекать вода!

– Извозчик! – крикнула я, понимая, что еще чуть-чуть – и просто запутаюсь в узком мокром платье.

Ко мне сразу же подбежал полноватый мужичок средних лет.

– Куда желаете ехать, мисс? – взяв меня под локоток и забрав сумку, спросил он.

– В Меренск.

Он присвистнул:

– С полчаса пути. А по такой погоде, так и целый час.

– Просто назовите цену, – устало попросила я, понимая, что начались банальные торги.

– Золотого будет достаточно, – улыбнулся извозчик.

Я кивнула и села в карету. Здесь было тепло: несколько саламандр в специальных клетках, размещенных под сиденьями, ощутимо прогревали пространство. Заодно и подол хоть немного подсохнет.

За окном было темно, хотя в сезон дождей и днем такая же видимость, как ночью. Разомлев в тепле, я, кажется, задремала.

– Мисс, ми-и-и-исс, – тихо говорил кто-то.

Я открыла глаза и уставилась на извозчика.

– Мы в Меренске, куда дальше?

– Секунду, – попросила я, спешно приходя в себя.

Достала из сумочки письмо, которое предусмотрительно взяла с собой, и зачитала адрес.

– Так вы внучка мистера Бреннона? – восторженно спросил мужчина.

– Да, – удивленно и в то же время настороженно ответила я.

– Как же, как же, мисс Катарина! Я ведь помню вас совсем малышкой! Помните, я работал конюхом у вашего деда? Еще учил вас ездить верхом!

Я обомлела. Он явно бредит!

– Простите, но вы что-то путаете, – холодно сказала я. – Я ни разу в жизни не была в Меренске.

– Но как же?!

– Ни единого раза.

– Извините, – пробормотал извозчик и вернулся на козлы.

Мы ехали по ночному городу, который не казался спящим. Повсюду сверкали разноцветные огни, словно Меренск что-то праздновал. Я начала нервничать. Этот мужчина утверждает, что работал у моего деда и учил маленькую девочку верховой езде. Может ли быть, что у мистера Бреннона были еще внуки? Но ведь мой отец – единственный ребенок в семье. Наверняка кучер просто ошибся.

Но откуда тогда он знает мое имя?

– Приехали, мисс. – Кучер открыл дверцу и протянул мне руку, помогая спуститься. Я отдала ему обещанный золотой и вежливо попрощалась. – Сочувствую вашей утрате, – донеслось мне вслед.

Оборачиваться я не стала, уверенно прошла к ажурной кованой ограде. Ворота были заперты изнутри, но я быстро отыскала калитку. Интересно, можно ли войти или нужно ждать, пока меня встретят? Дождь не давал времени на раздумья, отчаянно барабаня по зонту, и я решительно двинулась по широкой мощеной дорожке к огромному особняку.

В темноте было плохо видно, но я отчетливо различила три этажа, витые причудливые колонны и ухоженную террасу, украшенную синими цветами. На фоне белоснежного особняка смотрелось весьма органично.

Платье снова намокло и не давало нормально идти, и я поспешила подняться на крыльцо. На массивной двери висело кольцо, я несколько раз достаточно громко постучала. Никто не выходил. Неужели обитатели дома спят? Обычно три дня после похорон, когда душа усопшего гуляет по родному дому, прислуга бодрствует. Не знаю, откуда пошла эта традиция, но так уж повелось, что челядь три ночи скорбит о потере хозяина или хозяйки.

Я постучала еще раз с тем же результатом и, дернув за кольцо, распахнула дверь. В особняке было тихо и мрачно. Я остановилась на пороге, не решаясь войти внутрь. В глубине дома слышались песнопения и пахло воском. В гостиной потрескивал камин, маня теплом уютного помещения. На улице же продолжал лить дождь, а я озябла, промокла насквозь и дико проголодалась.

– Люди, – нерешительно позвала я. – Здесь кто-нибудь есть?

Входить в чужой дом, пусть и с приглашением, я не хотела. Вдруг это ошибка и меня вовсе не ждут? Неожиданно послышались шаги. Я замерла. Вскоре передо мной появился высокий худой человек с запавшими щеками, в строгом костюме.

– Мы ждали вас, мисс, – холодно и спокойно сказал он.

– Я Катарина Ломаш, здесь жил мой дедушка. – Я продемонстрировала, видимо, дворецкому изрядно промокшее письмо.

– Я отлично знаю, кто вы. Входите скорее, льет как из ведра.

Не став мешкать, я быстро вошла, а дворецкий закрыл за мной дверь.

– Позвольте ваши зонт и шляпу. И аккуратнее с плащом, не накапайте на паркет.

Дворецкий поместил зонт в сушилку, а шляпу вместе с плащом повесил обсыхать у камина.

– Мое имя – Уайлд, я дворецкий мистера Бреннона, да упокоит Безликая богиня его бессмертную душу.

– Милосердна Безликая богиня, – ответила я стандартной фразой. – Я не слишком поздно?

– Прах мистера Бреннона уже поместили в урну, сейчас жрицы Безликой проводят песнопения, – ответил он. – Что же вы стоите, снимайте сапожки.

– Боюсь намочить паркет, – тихо ответила я, но все же начала разуваться, чувствуя себя крайне неуютно и вообще не понимая, зачем приехала. – Мы с дедом не были близки, – заговорила я, отдав дворецкому свою обувь и получив взамен из его рук легкие туфли. – Удивлена, что он хотел моего приезда.

– Мистер Бреннон никого не любил сильнее вас, – окончательно ошарашил меня дворецкий. – Проходите к камину, согрейтесь. Или вы хотите послушать песнопения?

– Нет-нет, спасибо, – поспешно отказалась я и направилась к камину.

– Понимаю, вы только с дороги, но для мистера Бреннона было очень важно, чтобы эта вещь попала к вам. – Дворецкий протянул мне небольшую металлическую шкатулку черного цвета, без замка или отверстия для ключа. – Я сделаю вам чай.

Он оставил меня одну в чужом доме, у огромного камина, с неизвестным предметом в руках. Его слова о любви деда ко мне и вовсе вогнали меня в ступор. Я не видела его ни разу в жизни, он не искал общения, да и я была слишком обижена, чтобы пытаться наладить отношения. Но сейчас его не стало, и одной Безликой известно, чего хотел Доминик Бреннон, когда просил вызвать меня в Меренск.

Дворецкий вернулся быстро и, подвинув ко мне небольшой кофейный столик, водрузил на него заварник и несколько изящных фарфоровых чашек, что подразумевало совместное чаепитие.

– Как он умер? – поинтересовалась я.

– Его отравили.

– Намеренно, ядом?

– Контрантом.

Я поперхнулась и громко закашлялась. Контрант – мое первое изобретение после окончания обучения! Какая ирония. Моего деда отравили ядом, который изобрела я.

– Уже выяснили, кто это сделал? – хрипло спросила я.

– Увы, но расследование начнется только после всех положенных церемоний, связанных с погребением. Тело, конечно, уже осмотрели, но место преступления посетить пока нельзя по известным причинам.

Я кивнула, отлично понимая, что место убийства можно без опаски посетить лишь на третий день после происшествия. Каждый раз, когда один человек крадет жизнь другого, слуга Многоликого бога опечатывает место смерти на несколько дней, чтобы воронка, по которой души усопших переходят в мир теней, успела закрыться. Одно дело – просто забрать тело, другое – проводить расследование, которое, естественно, не обходится без использования магии. Магия расширяет воронку, мешает ей «срастись», и душа усопшего рискует навеки зависнуть меж двух миров.

Почему-то подумалось, что, раз речь идет о моем яде, я, возможно, смогу помочь следствию.

– Помнится, именно вы подарили Диосте это чудное средство? – словно бы прочитав мои мысли, невзначай поинтересовался дворецкий, отпив маленький глоток чая.

Я вновь непроизвольно поперхнулась своим напитком и поспешила отставить изящную чашечку.

– Да, контрант – мое изобретение.

– Как выяснилось, весьма опасное, – невозмутимо отметил чопорный Уайлд.

– Он почти безвреден. В малых дозах, – попыталась оправдаться я.

– Не вините себя. Плохие люди часто используют вещи, придуманные хорошими. – Он задумчиво помешал ложечкой темно-коричневую жидкость и, отставив чашку, поднялся. – У меня есть отличное вишневое печенье, сейчас принесу.

Я ошарашенно проводила взглядом высокого мужчину. Деда убили. Отравили ядом, придуманным мной. Какая ирония, какая насмешка судьбы!

Мне не хотелось чая или печенья. Согревшись у камина, я мечтала лишь о горячей ванне и сне. А еще больше мечтала поскорее покинуть этот дом. Пока я рассматривала причудливые статуэтки миниатюрных драконов, расставленные на камине, вернулся Уайлд с подносом ароматного печенья.

– Вы обожали его, когда были малышкой, – впервые улыбнувшись, поведал дворецкий.

Я сглотнула, настороженно глядя на него. Неужели еще один сумасшедший?

– Возьмите, оно такое же, как в детстве. – Он протянул мне тарелку, на которую положил несколько печений. – Помните, как вы переели его и вашу милую мордашку покрыла сыпь?

– Не помню, – опасливо проговорила я и взяла тарелку. В голове появилась мысль, что два разных человека вряд ли могут ошибаться и, возможно, я действительно бывала в этом месте. Осторожно откусила рассыпчатую сладость. Нет, я определенно не пробовала его. Такую вкуснятину невозможно забыть.

– Как жаль. А я приготовил для вас ту комнату, в которой вы останавливались, и даже нашел несколько ваших старых игрушек.

Нет, здесь определенно что-то не так. Я должна выяснить, в чем дело.

– Я очень мало помню из детства. – Неожиданно меня посетила мысль, что разгадки на поверхности, стоит только задать правильный вопрос. – Я часто гостила здесь?

– О да, мисс Катарина, каждое лето, пока вам не исполнилось восемь. Я думал, в таком возрасте дети уже запоминают события.

– Только до восьми? А после? – игнорируя замечание дворецкого, спросила я. Что-то явно было не так, и я твердо решила узнать, что именно. Как я могу не помнить визитов к деду, если отлично помню, как Джимми Паркинсон разбил мне голову камнем в четыре года? Или как отец подарил мне первую в жизни деревянную куклу? А мне ведь было только три! Я отлично помнила свое детство и не сомневалась в этом.

– После смерти младшего мистера Бреннона вы больше не появлялись в Меренске. – Уайлд с сочувствием посмотрел на меня.

– Младшего мистера Бреннона? – глухо переспросила я.

– Простите, я не хотел разбередить старую рану, напоминая вам о кончине вашего батюшки.

О кончине батюшки?! То есть мой отец погиб, когда мне было восемь? Я впала в ступор. Все сказанное мужчиной было похоже на горячечный бред. Хотела возразить, но Уайлд продолжил:

– С вашей матушкой у мистера Бреннона были натянутые отношения. Она больше не пускала вас сюда погостить. Впрочем, вы и так все знаете.

Я кивнула, отчетливо понимая, что не знаю ни демона. А если начну расспрашивать – привлеку ненужное внимание дворецкого. Пусть лучше рассказывает сам, а я буду запоминать. Потом, когда получу достаточно информации, постараюсь понять, кто из нас сошел с ума. Но дед в очередной раз поразил меня: это насколько нужно ненавидеть собственного сына, чтобы придумать историю о его смерти?!

– Уайлд, мне не терпится посмотреть, как изменилась моя комната.

– Конечно, мисс Катарина, – просиял дворецкий и, поднявшись, направился вглубь дома, поманив меня за собой.

Звуки песнопений становились все громче, а запах воска – отчетливее. Я даже прикрыла нос платком, пока мы не свернули в просторный коридор с развешанными по стенам подсвечниками. Да, мистер Бреннон был богат, и его особняк словно кричал об этом, демонстрируя гостям идеально выбеленные потолки, обои, инкрустированные россыпью алмазной пыли, портьеры с вытканным золотыми нитями узором, дорогую древесину и идеальную чистоту.

Уайлд распахнул передо мной дверь и торжественно указал в проход. Я вошла и сразу же замерла на пороге. Это была прекрасная комната. Будь я ребенком, скакала бы от радости, увидев подобное. На стенах были изображены герои популярных в моем детстве сказок, причем нарисованы они были очень талантливо. Интерьер оформлен в розово-бежевых цветах, и кровать – мечта любой малышки. В пять лет я продала бы душу за такую! Огромное зефирно-розовое нечто под летящим полупрозрачным балдахином.

– Я могу остаться здесь? – спросила у дворецкого, с детским восторгом рассматривая сказочную комнату. Мне нравилось здесь, а кровать уместила бы и трех девушек моей комплекции.

– Конечно, мисс Катарина! Эта ваша комната, вы сами выбирали убранство. Вспомнили?

– Кажется, да, – солгала я и уже уверенно прошла внутрь.

– Располагайтесь, ванная вон там. Я принесу ваш багаж.

Уайлд ушел, а я, как маленькая, подбежала к огромной кровати и забралась на нее. Подпрыгнула, звонко рассмеялась, потому что меня забавно отпружинило, и подпрыгнула еще раз. Потом вспомнила, что у меня вообще-то траур, и, дождавшись Уайлда с моей сумкой, отправилась принимать ванну. Не знаю, кем была та девочка, что гостила здесь, но жила она как принцесса. Мне в мои пять – семь лет такое и не снилось.

Разомлев в горячей воде, я закуталась в длинный халат, ждавший меня на вешалке, и улеглась в мягкую розовую постель поверх одеяла. На стене, как по волшебству, загорелась разноцветная гирлянда из магических шаров, освещая пространство. Мне необходимо было подумать и обсудить кое-что с отцом. Но папа, вероятно, уже спит, так что свяжусь с ним утром, а пока нужно отдохнуть. Не хватало еще подцепить какую-нибудь заразу по дороге сюда.

Я долго не могла уснуть, рассматривая единорога, изображенного на стене комнаты. Величественное животное било копытом, явно угрожая недругу, а от рога исходили объемные искры магии. Девочка, выбиравшая рисунки, была с фантазией.

В какой-то момент мои веки отяжелели, впуская в сознание тревожную дрему.

В первый раз странный вой был тихим, шелестящим, словно порыв ветра попал в щель между оконными рамами. Я встрепенулась и подбежала к окну. Немного постояла, прислушиваясь и наблюдая, как тонкие деревца гнутся почти до самой земли. Уже почти успокоилась, списав все на тревожный сон, но вой повторился снова. Резкий, пронзительный и невероятно близкий.

Я никогда не видела призраков. До этой ночи мне не приходилось бывать в доме, из которого еще не ушел дух. Кожа стала гусиной, несмотря на то что в комнате было тепло, и ноги подкосились. Я медленно обернулась, стараясь не делать резких движений.

Не знаю, как мне удалось сдержать крик. Сейчас я не могу этого объяснить, потому что, обернувшись, я увидела полупрозрачную фигуру высокого седого мужчины. Призраки не говорят с живыми и не причиняют вреда, но сам факт его присутствия…

– Уайлд, – шепотом позвала я. Призрак никуда не девался, изредка подвывая. – Уайлд! – уже прокричала я.