Текст книги "По дороге в Азии. Путевые заметки"

Индонезия. Сулавеси

Макассар – город портовый. Макассар – город не туристический. Самолет плавно садится на огромное блюдце рисовых полей, окаймленных переливающимися друг на друга горами. Вы с открытым ртом выходите в здание аэропорта и попадаете в хаос.

Прилетите в Макассар, и вы поймете, в чем заключаются усилия балийской туристической полиции. В Макасарском аэропорту вас возьмут на абордаж вкрадчивые люди в растянутых майках, непрекращающимся шепотом предлагающие такси, экскурсию, автобусные билеты и прочие туристические услуги. Гоните одного взглядом, тенью появляется другой. Везете тележку одной рукой, чтобы второй покурить или почесаться, возникает третий, безмолвно хватается за поручень и тихо идет рядом.

Пираты, мать их, бугисы. Свирепые мореплаватели, вгоняющие в страх соседей, ныне промышляют торговлей и частным извозом. Потомки бугисов ловят вас на выходе из аэропорта, пытаются отнять красно-желтый талончик «такси», тыкают пальцем в эмблему транспортного кооператива и машут рукой, объясняя, что прямо и направо ждет вас личная шхуна с капитаном-водителем, который за восемьдесят десять тысяч индорупий отвезет вас хоть на край света, хоть на остров сокровищ, хоть на аудиенцию к самому Джеку Воробью.

Немой парень свистит в свисток, отгоняя машины от бордюра. Делает зверское лицо и выстреливает жилистыми руками в разные стороны. На мизинце огро-о-омный ноготь, с шумом разрезает воздух на две половины, не успевает склеить, воздух большими кусками плашмя падает на тротуар, дрожит как желе и растекается чавкающими сгустками вам под ноги. Зазеваетесь, вот уже кандалы на ногах, вот уже вы на баркасе среди других подневольных, в унисон поднимая и опуская весла в жаркую топь макасарского пролива.

Макасарский аэропорт… Впрочем, довольно лирики. Я хотела про Макассар написать. Про Макассар, который голландцы строили. Про форт, про пристани, про тротуары и мостовые. Пошла на набережную, огляделась – Макассара голландского нет давно. Нет города, который кому-то дорог был. Город, который возводили как крепость, завоевывали, обороняли.

Нет его больше, Макассара голландского. Он взгляду является в другом измерении. Прозрачной картинкой в воздухе трепещет, пройдешь сквозь него и не заметишь.

Поверх него памятников возвели и зданий, рынков понастроили, рекламных щитов установили. Мостовые залили асфальтом, по ним ходят совсем другие люди, которым до Макассара голландского дела нет.

Только кажется, что история под землей спрятана. Что доступ к ней через проводников-археологов. Я, когда в квартире ремонт делала, один слой обоев сняла, затем другой, под ним третий оказался, а под ним, на бетонных стенах, наскальные рисунки. Рабочие оставили, которые дом в шестидесятые возводили.

Рисунки теперь под краской, а может и под обоями новыми – из квартиры я давно переехала, она осталась только в памяти.

Так и про Макассар – если есть рядом с вами что-то или кто-то, что вам дорого, что вы любите, держите при себе, заботьтесь и не отдавайте никому. Не отдавайте это в лапы людские, что «историю делают». Даже если громоздкое, даже если нести тяжело, даже если ворчите «ну, сколько можно, занят я». История – субстанция хрупкая. Было что-то и вот уже дымкой развеялось. Рядом кто-то стоял, не успели оглянуться, как вместо человека лишь фотография.

Раз историю люди делают, вам под силу творить свою собственную. В которой ваш микрокосмос, в которой все ваше, которую вы лично возводили как крепость и обороняли от захватчиков. Не меняйте ее на историю общественную, народную – мир огромен, раствориться в нем проще простого.

Сольетесь с этим большим, не успеете оглянуться, как от вашей собственной истории одни руины останутся. По которым будут бродить, не замечая, чужие люди, творя поверх вашей историю собственную.

Прошлого не вернешь, утверждают некоторые. Добавляя, что не надо печалиться, что жить настоящим надо и о прошлом не думать. Фраза расхожая, смысл давно потеряла. Не надо печалиться о том, чего больше нет. Но можно, когда оно еще есть, уделить ему чуть больше внимания, чуть больше времени, чуть больше заботы и доброты.

Странно звучит, но стопроцентное настоящее даст стопроцентное настоящее в будущем. Которое будет аккумулировать события для полноценной жизни в ней, вашей личной жизни, а не раздаваемой за небольшую плату кем-то еще.

Тогда ваша история станет историей, а не руинами. Тогда не придется думать «почему я не…». Тогда можно будет жить настоящим, а прошлое перелистывать как красочную книжку с картинками, вспоминая «вот это я…, а вот, помнишь, это мы с тобой…». Именно тогда, о прошлом можно будет не печалиться, потому что оно всегда будет с вами, в вашей памяти, в ваших мыслях, в ваших сердцах.

БУЛУКУМБА

Если вы в Булукумбе и хотите что-то сделать быстро, приготовьтесь делать это медленно.

– Кум, привет, кум! Туристы приехали, туристы, аж двое!

– Туристы, говоришь… А сколько их, туристов-то?

– Да говорю, двое!

– Двое? Правда, двое?

– Да, двое. Представляешь, из России!

– Из России…

– Да, из России!

– Из Германии?

– Нет, из России!

– Из России? А сколько, говоришь, их?

…

– Алло! (далее на бахасе) Арди! Друг! Тут такое дело… Нет, ты представляешь… Да, двое… Твой телефон неправильно записали… Нет, ты представляешь… Да, неправильно. Телефон. Да, конечно, сейчас дам трубку…

Передает телефон журналисту.

– Алло! Алло! (бодрым деловым тоном). Я Иван Иваныч Иванов из «Moscow News and World Report». Мне ваш телефон…

– Алло! Хто? Чего? Ив.. чего?

Журналист расстроен.

– Алло! (я беру трубу) Здрасьте уважаемый Арди, это вот я, помните мы с вами во дворе отеля разговаривали, ну да, я, я. Помните, я еще говорила, что Иван Иваныч в Булукумбу приехал, хочет с вами встречаться. Из России, да, да, журналист, да, встречаться, так он вот рядом стоит, ждет. Что? Сейчас приедете? Сюда приедете? Вы приедете или нам приехать?

Передаю трубу другу.

– Алло! Арди, друг! Что? Нет, ты сюда или мы туда? Ты? Сюда? Или мы туда? Все-таки ты сюда? Давай, ждем!

Расстроенному журналисту: сейчас приедет, ждите!

Если вы в Булукумбе и хотите дела делать быстро, наберитесь терпения и расслабьтесь. Быстрее быстрого все равно не получится. Быстрый в Булукумбе Интернет в кафе рядом с отелем и водители красных бемо-машин, что население перевозят из Булукумбы в Тана Беру и дальше в Биру. Дальше самой Биры уже нет ничего. Там пляжи и отели для туристов. Там дела не делаются. Хотите дела делать быстро, наберитесь терпения, сядьте в тенечке и ждите. Потому что ускорить или поторопить вы ничего не сможете, как и начать ничего не сможете, если будете давить, обижаться и требовать. И только когда сядете вы на стул на веранде, смахнете слезу от отчаяния и приготовитесь уже из Булукумбы уехать, как вдруг все изменится, как будто кто-то добро даст, как будто это как экзамен был – примет ли вас Булукумба или подальше пошлет. Выживете вы здесь или место вам в офисе под кондиционером, чтобы работа непыльная и дураки чтобы не окружали. Потому что в Индонезии, как и в России, дороги есть и дураков много. Но и с теми, и с другими можно жить бок о бок, дела можно делать и результат получать.

– Здравствуйте, уважаемый! Представляете, мы телефон неправильно записали, искали вас, искали, весь день звонили.

В телефоне потерялась одна цифра, а владелец отеля, являющийся по совместительству папой Арди, корреспондента районной газеты «Рупор Булукумбы» и представителя районной администрации, накануне сказал, что телефона не знает. Может, на всякий случай, а может и правда не знал.

– Здравствуйте, здравствуйте! Извините, что телефон мой не работал! Да! Да! Я хочу помочь! Я рад помочь. И это бесплатно, это не за деньги. Free, а не то, что вы подумали.

– Ах да, разрешите представить, это Иван Иваныч Иванов, из Moscow News and World Report!

– Ах, Иван Иваныч! Конечно! Журналист! Прям как я! Журналист! А где вы работаете?

Журналист обиженно сопит. Далее разговор идет с полчаса, присоединяются родители Арди, родственники ближайшие, соседи подходят и уходят, но дело делается.

– Да, я помогу, да могу завтра, во сколько нужно? В 10? Да, могу в 10. Но я еще и вечером приду, принесу вам брошюры и мои фотографии.

– Может, не надо вечером. Может, вам вечером не удобно…

Сделана попытка разговор закончить, а вечером отдохнуть.

– Вечером нормально. Я рад помочь. Я принесу брошюры. Free! Можете использовать, если нужно.

И так два дня подряд. Утро началось в девять, а не в десять. По дороге колесо прокололи, мне пришлось в тенечке стоять. Колесо делали долго, потому что там другие колеса были – а также нужно было рассказать, что к чему, сделать пару снимков со встречи другой районной администрации, помахать многочисленным друзьям и родственникам и не потерять шлем. За шлем я отвечала, чтобы не свалился он ненароком и не расшиб себе чего. Потому что Арди мотоцикл водит так же, как разговаривает. И мне нужно было одной рукой шлем придерживать, а другой за ручку сидения хвататься.

Пока до Иван Иваныча доехали, уже одиннадцать было. Иваныч не спал, с шести утра работал, перегрелся, молнии метал – только и успели, что его представить работягам (схему представления см. выше), да довезти до единственной в Тана Беру сдаваемой комнаты. Ее Иваныч сам нашел накануне.

Хозяйка, естественно, оказалась Арди дальней родственницей. Можно было еще долго разговоры разговаривать, но Иваныча мы спать уложили, а я с Арди обратно в Булукумбу поехала. Работу работать и к местности привыкать. Мама Арди сказала Иванычу, что за мной присмотрит. Мне сказала, что если я есть хочу или пить, то могу на кухню прийти в любой момент.

Не знаю, как насчет любого момента, завтракают здесь рано, обедают в полдень – обязательно, а ужинают как придется. Если будете в Булукумбе и рис вам надоест, есть одно простое решение. Идете в желтую харчевню, на которой SOP написано. Берете себе пол-литра супа, только бульона за пять тысяч рупий, либо бульона с мясом за пятнадцать. И едите себе в удовольствие. В бульон можно две пачки растворимой лапши запихнуть и получить тем самым вкусное и питательное варево. Без которого вы дела делать в Булукумбе вряд ли сможете. Потому что для любых дел силы нужны, а если дела медленно делаются, силы утроить нужно. Так что желаю вам еды хорошей и скорости.

ГОРОД В ПРЕРИЯХ

Мне вчера вопрос задали: почему в Гималаях (пустыне Гоби или бескрайних прериях) хорошо, а в Москве так не получается. Я вопрос этот в разработку запустила; сегодня ответ нарисовался, который меня поначалу ошарашил, а потом я стала примеры вспоминать – тех, кому и в Москве хорошо, кому почему-то не мешают толпы людей на улицах, буйство «негативных» энергий и отсутствие источников вдохновения. Примеры ответ подтвердили.

В городе, если единственный твой багаж – отсутствие знаний, помноженное на гонор и самомнение, очень быстро чувствуешь свою никчемность. Масла в огонь подливает постоянно присутствующая возможность сравнивать себя с другими, жаловаться на непризнанность и парочка подзуживающих, езжай-ка ты в Гималаи (Гоби или прерии), там – о-о-о-о! – там так тебя прокачает, что мало не покажется.

В Гималаях (Гоби, прерии, тайге, степи, глухой деревне) довольно просто «стать частью чего-то большого». Ты живешь на вписке у мощного, не человеком созданного источника. Про себя забываешь, тебя откровения начинают посещать, тебе от этого процесса хорошо становится, ты занят самопознанием (до миропознания еще далеко) и кажется тебе, что этот путь один и единственный.

Некоторые умудряются так прожить почти всю свою жизнь – пока необходимость вернуться домой не отрезвляет, обеспечивая сначала шок, потом активное непринятие и в перспективе непрекращающуюся ломку на манер наркотической.

Почему? Ответ простой. Несмотря на источник, ты как был никем, так никем и остался. В городе источника нет, а если он тебе нужен, дело нужно. Потому что если есть дело (мечта, цель), то и энергия начинает ключом бить – что мне в свое время один человек объяснил, а позже я на себе в правоте этих слов убедилась. Закавыка лишь в том, что дело может так и не появиться; особенно если у тебя период, когда дело не с небес озарением спускается, а его нужно самому для себя придумать, продумать, начать и не прекращать ни на минуту.

Вот этого многим совершенно не хочется. Некоторым идея не по плечу, а другим через этап «я не справлюсь, потому что здесь это в принципе невозможно» перейти не удается. Третьи начинают цепляться за псевдознания разного толка, объясняя нежелание взять судьбу в собственные руки религиозными догмами или психологическими защитными механизмами. Четвертые вообще от ситуации отрекаются – потому что очень сложно самим запускать собственный мотор, самим преодолевать неверие, преодолевать сомнение и лень, смазывать заржавевшие части самого себя или отсекать их – через не могу, через не хочу, через ломку стереотипов, через боль почти физическую.

Очень сложно выжидать пустые дни и недели, когда кажется, что ничего не происходит и тупик. Очень сложно работать на износ в те моменты, когда обстоятельства не помогают. Очень сложно отдаться делу полностью, очень сложно сделать выбор в его пользу, очень сложно… отправить подальше очередного советующего бросить все и уехать в Гималаи.

Самое сложное – понять: если смалодушничаешь, пойдешь у себя же на поводу, тебя как в детской игре отправят стартовать заново. Если отправят. Особенно, если тебе давали шанс, и даже не один и не два, и не три – да, бывают и такие истории.

Как сказала мудрая жж-френдесса: если человек упустил один шанс, упустил второй, он упустит и третий, потому что этот шанс ему совершенно не нужен.

У вас было что-то похожее?

Чем отличается жизнь в ЮВА от жизни в большом городе – вы научаетесь жить глубоко в себе. Когда вам звонит подруга и говорит «я не смогу сегодня встречаться, сегодня же вторник», вы вдруг осознаете, что в вашем мире нет слова «вторник» и вы далеко вне того, что называют коллективными сознательными представлениями.

Побочный эффект такой реальности – если у вас внутри пусто, вы понимаете это со всей отчетливостью и вам не удастся наполнить себя внешними стимулами, курсами и мастер-классами, телевизионными программами и выездами в летние танцевальные лагеря. Приходится озадачиваться тем, чтобы заполнять это огромное мировое пространство собой же и от вас зависит, будет ли вам весело или скучно, интересно или печально, будет ли там вообще хоть что-то или придется начинать обратный отсчет и возвращаться к проверенным дорожкам социальной жизни.

Не знаю, у всех ли так, но, если получается не сорваться, на свет выходят скрытые таланты и способности, казалось бы, похороненные еще в детстве результатами воспитания и продуктами насильственной социализации. Тогда возврат к внешнему окончательно утрачивает смысл, потому что собственный мир оказывается гораздо интереснее.

Шутила вчера: я, наверное, помру в одиночестве, зато жизнь проживу так, как хочется.

Только не придирайтесь к этой фразе, у нее не такой смысл, как принято приписывать.

ПРО ШКОЛУ

Я по-прежнему сижу в Булукумбе. Меня по-прежнему доводят своими «хелло, мистер» дети. Но мысли мои не с ними. Мысли оттолкнулись от беглого просмотра книжки в сторону школьного и прочего образования. И натолкнулись на следующее наблюдение.

Очень много говорят о «пассивности» времяпровождения, но совсем не упоминают о вынужденной пассивности усвоения знаний. А именно, об отсутствия собственного опыта по множеству предметов и направлений, и не только школьных.

Учитель математики доказывает за нас теорему.

Учитель химии проводит показательный опыт.

Учитель истории согласно учебнику заставляет поверить, что в таком-то году прошло такое-то событие и имело оно такое-то историческое значение.

Учитель психологии утверждает, что люди в определенных ситуациях испытывают определенные эмоции.

Учитель географии не имеет ни малейшего представления о странах, о которых рассказывает. Он не выезжал дальше ближнего Подмосковья.

Я физику учила не в школе, а год на курсах при поступлении в институт. Выучила как не странно, но самым приятным и запоминающимся был опыт выведения формулы, имеющейся во всех учебниках, но которую я забыла. Я потратила на формулу минут двадцать, исписала два листа бумаги и, как Архимед, воскликнула: «Эврика!».

Гордость за то, что «могу», не покидает меня до сих пор.

Идем дальше. Можно пересчитать на пальцах, что из моей школьной жизни запомнилось не только информационно, но и эмоционально – потому что запомнившееся было результатом самостоятельного, активного обучения, а не принятием на веру или зубрежкой того, что выдумали или написали другие.

Литература. Сочинение, написанное не как «реферат мудрых мыслей автора предисловия и цитат из произведения», а потоком собственных мыслей. Тема – Маяковский, объем – двенадцать листов школьной тонкой тетрадки. Комментарий учителя – «можно было более интересные стихотворения выбрать». Моя мысль – «я выбрала то, что интересно для меня».

Литература. Пересказывала «Солярис» на одном из уроков. Своими словами, а не по обычной схеме «краткое описание событий, характеристика главного героя». Слушал, затаив дыхание, даже хулиган Васечкин. Двадцать минут полнейшей тишины в классе. Комментария со стороны учителя не последовало.

Алгебра с геометрией – давались настолько легко, что я работала самостоятельно, опережая класс на каждом уроке на пять-шесть заданий. Реакция учителя – ставила пятерки (и гордилась), но согласно совкому подходу в обучении периодически выбивала из процесса, заставляя объяснить что-то классу или отстающему ученику. Моя мысль – «оставьте меня в покое, не мешайте».

Английский язык – учила два года на платных курсах, три раза в неделю по три часа. До сих пор благодарна родителям, что оплатили. Иногда замещала учителя в четвертом и пятом классах. Среди воспоминаний – опыт учительский. В классе бардак, но все – все! упражняются в диалогах. Спрашивают, сколько времени. Просят подвезти на машине. Некоторые усвоили, что английский – это такой же язык, что и русский, на нем можно разговаривать.

Химия и физика – ноль, преподавание по этим предметам – ноль. Физику выучила в 10 классе, знания по химии до сих пор меньше базовых.

География – ноль, требования учителя сводились к заучиванию наизусть текста очередного урока. С географией знакомилась позже, когда начала ездить по разным местам и странам. Поняла, какой увлекательный предмет можно сделать, изменив методологию преподавания. Помните учителя из «Завтра была война»?

Биология – ноль, на уроках мы пили кока-колу под партой и запихивали другу другу в портфели муляжи анатомических органов. Знакомилась позже, когда возникла необходимость в знаниях по анатомии и медицине.

Русский язык. Учила, читая книги. Запомнить правила было несложно, но проверяла себя всегда по памяти – «такое-то слово видела в книге и его нужно писать так-то».

Литература. То, что я успела начитать за детский и взрослый возраст, заслуга не школы. Спасибо родителям за домашнюю библиотеку и пинок в сторону детской библиотеки, была записана в три, читала запоем.

Физкультуру, наверное, можно в расчет не брать, меня считали «неспортивной» и отдали заниматься музыкой – несколько лет потраченного зря времени. Понимание «могу» пришло гораздо позже. Несмотря на усвоенную «неспортивность», на пятом или шестом занятии йогой, у меня неожиданно легко получилось встать на мостик, поскольку тело само нащупало правильное направление отправного толчка.

Обществоведение – до сих пор не знаю, что хотели сказать авторы идеи предмета. С мыслями философов, с историей религии и основами культурной антропологии знакомилась, получая второе высшее образование. С этнической психологией – особенностями психики и поведения различных этнических групп – продолжаю знакомиться сейчас.

История – полное ноль, историей начала интересоваться значительно позже, самостоятельно и не по учебникам. В четвертом классе хотела стать археологом, потому что из всего курса самой интересной оказалась история древняя. Если интерес к археологии заметили и поддержали тогда, может быть, я сейчас на по ЮВА ездила, а на раскопках время проводила.

При методологическом подходе к обучению как к пассивному процессу усвоения знаний, передаваемых учителем в том объеме и с той мотивацией к изучению предмета, что у него самого присутствует, может быть не сразу понятно или совсем непонятно к чему у ребенка способности.

При методологическом подходе к обучению как к пассивному процессу усвоения знаний мы не только учимся у «учеников учеников», но и меньше создаем возможностей для появления и развития новых учителей и первопроходцев. Потому что даже в привычном предмете могут быть необычные, не замеченные ранее стороны, которые, чтобы их заметили, требует инноваторства и творчества, а не умения решать типовые задачки, выдаваемые в качестве домашнего задания.

Мы с местным учителем разговорились, он вопросы задавал про Россию и про преподавание. Одна умная мысль в разговоре промелькнула. Хочешь чему-то научиться, сделай это сам. Хочешь научить кого-то, объясни, как, и пусть он сделает это сам. Потому что слишком много теоретиков выпускают школы и ВУЗы; такие выпускники со своим «багажом знаний» и красным дипломом максимально на что способны, это менеджерами по продажам работать. Чему, впрочем, тоже в теории не научишься, надо в торговом зале постоять и лично с каждым покупателем познакомиться.

Я не знаю, изменилась ли система образования в последние пять лет, изменилось ли количество предметов и качество методологии преподавания, но если вы хотите, чтобы ваш отрок выучил английский, предложите ему смотреть фильмы на языке, если он интересуется географией, запланируйте путешествие в дальние страны, если он по ночам мысли пишет в тетрадку, не отнимайте ее и свет не гасите – может у вас писатель или мыслитель будущий растет.

Да и взрослых это касается. Когда вы в последний раз учились чему-нибудь? Только не по принципу «пойду на курсы». Попробуйте разобраться в теме самостоятельно. Сначала, может, и не получится, вы попыхтите, но не сдадитесь. Шаг за шагом – начнет получаться, сначала медленно пойдет, а потом все быстрее и быстрее. Одну тему освоите и приступите к следующей, не менее сложной, а потому увлекательной и вознаграждающей не школьной оценкой и не пустой похвалой, а греющим сердце словом «могу».

PS. Уважаемые! Выучите, наконец, английский!

Перестаньте ныть, что не получится, что учителя нет, что нет учебника, что вы к языкам не способные, что мотивация отсутствует или еще какая напасть.

Вам не надоело чувствовать себя беспомощными? Мне, например, надоело слышать от каждого второго балийского таксиста с шестью классами образования индонезийской школы: Oh! You are from Russia? Usually people from Russia can’t speak English.

Возьмите один учебник (не разговорник), лучше нашего автора – если вам к тридцати пяти и вы взращены на советской методологической системе образования. Возьмите тетрадку и ручку – для письменных заданий. Время если есть – идите на курсы, но не на «экспресс-три-месяца-и-я-орел», а хотя бы на годичные. Если времени свободного нет – просто сядьте и выучите!

Сами, самостоятельно, отбросив понты и нытье и уделяя этому нехитрому занятию минимум один час в день.

Ниже отрывок из книги «Путешествия без турагентств. Как посмотреть мир, сэкономить деньги и вернуться невредимым» на эту тему.

«Теперь о самостоятельности в этом вопросе. Система преподавания английского языка в наших школах и вузах до сих пор очень плохая. Не будем разъяснять причин. Выучить английский язык просто. Не хотите на курсы идти – купите самоучитель, сядьте и освойте базовый минимум.

Зазубрите нужные фразы. Зазубрите ответы на них. Найдите знающего английский среди друзей и попросите объяснить вам азы грамматики. Освойте одно настоящее, одно прошедшее и одно будущее время.

Купите учебник на трэвел-тематику. Разбирайте текст за текстом, учите сначала слова, потом текст наизусть. Тренируйтесь на кошках: если родственникам вы надоели своим «ай лайк трэвеллинг» – пересказывайте текст домашнему любимцу, он стерпит.

Приклейте стикеры с английскими словами и фразами на холодильник, двери, стены – всюду, куда может упасть ваш взгляд (можно даже писать английские слова русскими буквами – лишь бы это помогло вам запомнить). Пробудившись утром, повторяйте как мантру: «Гуд монинг, ай вонт ту хэв брэкфаст, плиз». Вечером, отбывая ко сну, говорите: «Гуд найт, ай вил хэв э найс дэй туморроу».

Не стесняйтесь произносить слова коряво; 90% знающих английский на бытовом уровне говорят еще хуже.

Выберите несколько фраз на каждый день (неделю, месяц) и тренируйтесь, тренируйтесь, тренируйтесь. Не успеете опомниться, как заговорите».