Текст книги "Когда ты рядом"

Глава 10

Даша сходила на перевязку, продлила больничный лист и решила зайти в клинику. Она была довольна своей профессией, и работа доставляла ей радость. Здесь она чувствовала себя уверенно, не испытывала чувства стеснения и робости. Здесь она была в своей стихии, и это вполне устраивало Дашу.

Она застала Свету в рабочем кабинете Вениамина Павловича. Заведующий сидел в дорогом кожаном кресле, вывалив выступающий живот. Его круглое лицо с черной бородой и усами расплылось в улыбке при виде Даши.

– А-а, Даша. Проходи-проходи. Рассказывай, как здоровье, как дела.

Даша присела на краешек стула рядом с подругой в коротком белом полупрозрачном халатике, сквозь который хорошо просматривались бежевый бюстгальтер и кружевные трусики.

– Спасибо, Вениамин Павлович. У меня все прекрасно. На днях снимут швы, и я смогу выйти на работу.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул заведующий.

– Вениамин Павлович! – В кабинет заглянула молоденькая медсестра и возбужденно сказала: – Вас там спрашивают. Срочное дело.

– Ну, девчонки, посидите без меня. Извините, работа, – сказал Вениамин Павлович, поспешно выходя из кабинета.

– Любезничаете? – с улыбкой обратилась Даша к подруге.

– Приходится любезничать. А ты откуда?

– С перевязки шла, решила тебя навестить.

– Дома не надоела?

– Можно подумать, мы видимся целыми днями. То ты на смене, то я или на свидании, или в деревне…

Даша не успела договорить, как дверь кабинета резко распахнулась и в глаза ей ударил яркий свет прожектора. За сияющим заведующим в кабинет ввалились телевизионщики с камерами и микрофонами.

– Вот она, – указал на ничего не понимающую Дашу Вениамин Павлович. – Знакомьтесь, это Дарья Андреевна Шевченко, наша гордость, так сказать, героиня нашего времени.

– Что все это значит?! – возмутилась, подхватившись с места, Даша и по привычке спряталась за спиной подруги, словно ища защиты.

– Даша, – с довольной улыбкой обратился к ней заведующий, – это сотрудники телекомпаний РНТ и «Нюанс». Они узнали о твоем самоотверженном поведении при спасении пострадавших во время аварии и собираются сделать о тебе репортаж.

– Вы что?! Я не хочу никаких репортажей! – Даша прикрылась рукой от яркого света, слепившего глаза.

– Девушка, всего пару слов. Просто расскажите, что вы делали, как спасали людей, какой тяжести были травмы, – обратился к ней парень с микрофоном в руках.

– Я ничего не делала. Просто оказала первую помощь.

– Я вас понимаю. – Парень был настойчив. – Как и все, вы теряетесь первый раз перед камерой. Но это ничего, мы сделаем второй дубль, если понадобится.

– Даша, – зашептала Светка, – ты совсем обалдела, что ли?! Тебя по телику показывать будут! Все тебя увидят, будут восхищаться…

– Зачем мне это? Разрешите я уйду.

Даша мягко отстранила подругу. Ее лицо пылало, и от этого ей еще больше хотелось укрыться от любопытных взглядов.

– Даша, – обратился в ней Вениамин Павлович. – Пойми, это нужно не только тебе, но и клинике. Подумай, сколько людей обратят на нас внимание, узнав о таких медицинских кадрах, как ты!

– Хочешь, я расскажу о тебе? – схватила ее за руку Светка. – Хочешь, расскажу, как ты Ваське Чернову кровь останавливала? Помнишь? Это ведь было непросто. Уже тогда ты поняла, что спасать людей – это твое призвание.

Парни с микрофонами, услышав эти слова, тут же набросились на девушек, тыча им микрофоны в лицо.

– Девушка, вы подруга героини?

– Вы можете рассказать о своем детстве?

– Когда вы познакомились?

– Так-так-так! – остановил этот поток вопросов Вениамин Павлович. – Успокойтесь все и послушайте меня! Сейчас я как заведующий лучшей частной клиникой города скажу пару слов о нашем учреждении. За это время Даша успокоится и забудет об объективах камер. Так ведь, Даша?

Голос заведующего прозвучал властно, а вопрос – как приказ.

– Можно после выступления Вениамина Павловича я расскажу о своей подруге? – Светка выставила высокую грудь вперед и вскинула голову. – Я не боюсь камер и о Даше могу рассказать много интересного.

– Хорошо, – ответили из толпы.

Какой-то мужчина расставил их в ряд. Слева от Даши оказался заведующий, справа – Светка. Даша почувствовала, как от волнения ее бросило в жар, а по спине побежала предательская струйка пота.

– Камера! – услышала она чей-то голос, и Вениамин Павлович начал рассказ о клинике, ее технологической базе, предоставляемых услугах, постепенно переводя речь на собственную работу по подбору кадров. Даша не знала, куда спрятаться. Ей казалось, что еще минута – и она в прямом смысле слова провалится сквозь землю. Время бежало быстро, а она никак не могла собраться. Мысли путались, и Даша с ужасом понимала, что, когда очередь дойдет до нее, она не сможет ничего сказать. И она лихорадочно пыталась найти нужные слова.

– Я прекрасно помню тот день, когда Света, уже работавшая в нашей клинике, впервые привела ко мне в кабинет простую и скромную девушку… – как сквозь сон долетали до слуха Даши слова заведующего, а она стояла, опустив взгляд, как ученица, которую вызвали к доске, а она не выучила урок.

Затем затарахтела Светка. Она рассказывала и о раннем детстве, и о первом звонке в школе, когда они стояли вдвоем, взявшись за руки, и о Ваське с разбитым носом, и о том, что они вместе работают и живут в одной квартире.

– Даша, расскажите теперь нам о том роковом дне, – попросил чей-то голос.

– Было прекрасное утро, – выдавливая из себя каждое слово и не поднимая глаз, пробормотала Даша. Так было с ней и раньше, в школе. Она могла бы рассказать многое, подробно и ярко, до мельчайших деталей, но не здесь, а в другой обстановке, где чувствовала бы себя более спокойно и комфортно.

– Стоп! Стоп! Стоп! Так не годится! Даша, вы можете поднять голову?

– Могу, – сказала Даша и подняла голову.

– Поднимите взгляд и смотрите в камеру. Забудьте о ней и представьте, что это лицо… например, вашей подруги. Можете это сделать?

– Да, – с трудом ответила Даша.

Она поняла, что экзекуция не закончится, пока она хотя бы что-то им не расскажет. И тогда она мысленно вернулась в тот злосчастный день, когда они возвращались с Алексеем от его родителей.

– В тот день я со своим парнем возвращалась из деревни, где живут его родители. Мы ехали на «жигулях», и, казалось, ничто не предвещало беды, – начала она говорить, заново переживая события того утра. Ее ресницы вздрагивали от волнения, голос звучал робко и тихо, но она уже не мямлила себе под нос, а говорила и говорила с одним-единственным желанием – быстрее отсюда сбежать. – Наверное, люди, спешившие навстречу смерти и травмам, тоже ничего не подозревали. Они строили планы на будущее, стремились к своей цели, не думая о том, что уже балансируют на грани жизни и смерти. В одной точке, у Т-образного перекрестка, в глубоком тумане им было предначертано встретиться. Там решались их дальнейшие судьбы. Страшное слово «рок» отправило двоих в иной мир, судьбу остальных тоже изменило…

Голос Даши постепенно набирал силы, ведь она говорила не о себе, а о других людях.

На следующий день телевидение показывало отснятый накануне репортаж. Даша смотрела его вместе с женихом, в его малосемейке. Лешка с поднятой вверх ногой в гипсе лежал на диване и крепко сжимал ее руку. В его глазах светились радость и гордость за свою девушку, и он старался не пропустить ни одного слова, ни одного жеста Даши, говорившей с экрана телевизора.

– Ты была прекрасна! – восхищенно сказал Лешка, когда репортаж закончился.

Он притянул ее к себе и поцеловал коротким, но нежным поцелуем.

– Знал бы ты, как мне далось это интервью, – вздохнула Даша.

– Ты так красиво говорила!

– Обыкновенно. Ты же знаешь, какая я трусиха. В тот момент я верила, что земля может расступиться и поглотить меня, – засмеялась Даша.

– Я своим родителям позвонил, чтобы они включили телик. Представляешь, как они сейчас рады! Дашуль, а ты своим звонила?

– Не-а.

– Но почему?! Такое не каждый день увидишь.

– За меня это сделала Светка. И своим, и моим все доложила.

– Значит, все село теперь знает? Все видели?

– Наверное, – улыбнулась Даша. – В селе так: что знает один – знают все.

– А брат твой видел?

– Думаю, ему мама позвонила и все рассказала. – Даша поднялась со стула и отрезала: – Хватит об этом. Давай я лучше буду тебя кормить. Что приготовить сегодня?

Алексей не успел ответить, как зазвонил ее телефон. Даша посмотрела на дисплей. Звонил Александр, ее родной брат.

– Привет, Сашуль, – обрадовалась Даша звонку.

– Дашка, ты молодец! Я не ожидал от тебя такого! По телику выступала!

– Саша, хоть ты не начинай. Я же медсестра и просто сделала то, что мне было положено. А эти журналисты как раздуют все! Из мухи слона в один миг сделают!

– Ну, не скажи, сестренка! Мы с ребятами всей бригадой тебя смотрели. Пацаны требуют выставить им после работы магарыч.

– За что?

– За геройский поступок моей сестры!

– Объясни, что ничего геройского я не совершила.

– А еще все холостяки нашей бригады в тебя влюбились. Правда, заочно, но готовы хоть сейчас на тебе жениться.

– Скажи им, что поезд уже ушел, они опоздали.

– Значит, свадьба не отменяется?

– Конечно же нет!

– Я рад за тебя, сестричка. Как ты себя чувствуешь?

– Отлично! Скоро снимут швы, и пойду на работу.

– Ну и хорошо. А то мать с отцом испереживались после этой аварии.

– Я уже им звонила, и не раз, говорила, что не пострадала.

– Ну, теперь, когда увидели тебя по телевизору, успокоятся.

– Ты лучше расскажи, как там мои любимые племянники.

– Воюем потихоньку. В июне начнутся каникулы, привезу их к дедушке и бабушке, там и увидитесь.

– Передавай привет жене, а Маринке и Русланчику от крестной самый огромный, самый теплый привет.

Даша простилась с братом и пошла в кухню готовить по просьбе Алексея его любимое блюдо – мясную солянку.

Вечером позвонила мама Даши.

– Доченька, мы с отцом так рады, что воспитали хорошую дочь! – сквозь слезы сказала она.

– Мама, ну что ты такое говоришь? У вас обыкновенная дочь. Эти репортеры умеют все так приукрасить… Как вы там?

– Ой, не поверишь, Даша! С ног валюсь от усталости. Ты же знаешь, как в селе. Новость о том, что тебя будут показывать по телевизору, облетела всех. Все посмотрели, а потом стали заходить в гости. То один, то второй, то третий заглянет. Все хотят пару слов сказать. А я же не могу гостей просто так отпустить, за стол сажаю. Была курица с тушеной картошкой, огурцы и помидоры открыла. Все съели, а люди идут и идут. Стала яйца жарить, а потом и те закончились. Пришлось к соседке бежать одалживать. Уже и бутыль домашнего вина выпили, а гости все идут.

– Делать вам нечего, – недовольно фыркнула Даша. – Нашли повод пир устраивать!

– Ну, не скажи, дочка! Из нашего села тебя первую по телевизору показали. Это же надо! Даже директор школы заглянул. «Спасибо, – говорит, – за хорошую дочь». А завтра зайдет твоя первая учительница. Помнишь ее?

– Мама, я всех прекрасно помню. Но зачем вы устраиваете все это? Кому это нужно?! – возмутилась Даша.

– Даша, да я же говорю, что ни одного человека ни я, ни отец не приглашали. Что мне делать, если люди идут и идут? – оправдывалась мать, а потом добавила: – Мало, что сами идут, так еще и магарыч с собой несут.

– Папа уже наклюкался?

– Уже, – вздохнула мать. – Не пил десять лет, с тех пор как обмороженную ногу отрезали, а это напробовался. Хотя и пил-то понемногу, по глоточку с каждым.

– И сильно он набрался?

– Порядочно. Спит уже.

– А бабушка как?

– Лежит и плачет от радости. Говорит: «Дверь шире в мою комнату открой, а то гостей плохо видно».

– У нее еще есть памперсы?

– На месяц хватит.

– Я приеду в июне, еще привезу. Передай от меня привет. Скажи, что я ее очень люблю.

– Хорошо. Ой, Даша, пора заканчивать! Собака во дворе лает. Надо идти гостей встречать!

Мать отключилась еще до того, как Даша успела попрощаться.

– И надо же такое придумать, – улыбнулась Даша сама себе, – гостей встречать и за стол усаживать. Нет бы посидели на скамейке, поболтали и разошлись.

Глава 11

После снятия швов врач тщательно осмотрел раны на руке и лбу Даши, обработал их и остался доволен.

– Неплохо. Очень даже неплохо, – сказал он и хитро улыбнулся. – Теперь можно и свадьбу сыграть.

– А вы-то откуда знаете? – удивилась Даша.

– Вы, сударыня, теперь узнаваемы.

– Скажете тоже, – засмущалась Даша.

– А жених уже готов станцевать с вами свадебный вальс?

– Разве что на костылях.

– Ничего. Нога заживет, все будет нормально.

– Доктор, – Даша потрогала рукой лоб и нащупала небольшие бугорки, – у вас есть зеркало?

– Да, пожалуйста.

Низенький, лысый, похожий на Колобка в очках доктор подвел ее к небольшому зеркалу на стене у рукомойника. Даша внимательно осмотрела бороздки шрама, и на ее глазах заблестели слезы.

– Ну и как же я буду с таким жутким шрамом жить? – дрожащим голосом спросила она, готовая расплакаться от отчаяния. Шрам проходил посредине лба, на самом видном месте.

– Голубушка, стоит ли отчаиваться? – Доктор взял Дашу за плечи и усадил на кушетку. – Это ведь такая мелочь!

– Для вас, может быть, и мелочь, а для меня нет, – сказала Даша, бросив беглый взгляд на большую и блестящую лысину доктора.

– Все познается в сравнении. Считаете, люди, которые погибли в аварии, оказались в лучшем положении, чем вы? А их близкие? Родственники? Если бы они могли остаться в живых при условии, что у них на лбу будет один маленький шрамик, то были бы несказанно рады не только этому шраму, а десяткам их! Главное, что вы остались живы. А шрам имеет свойство рассасываться и разглаживаться. К тому же, имея такие пышные волосы, можно его прикрыть. Мне ли, старику, учить, как это делается?

Даша улыбнулась сквозь слезы.

– Где ближайшая парикмахерская находится, знаете?

– Знаю.

– Вот и бегом туда!

– Спасибо вам. – Даша поднялась с кушетки и направилась к выходу. – До свидания.

– Хм, не знает, что лоб можно челкой прикрыть, – проворчал ей вслед доктор.

После посещения парикмахерской Даша решила заскочить на работу и показать Светке свою новую прическу. Было непривычно, что лоб до бровей прикрывает пышная челка, но зато так Даша почувствовала себя более уверенно.

«Ничего страшного, – думала она. – Иногда женщине, чтобы не надоесть мужчине, нужно менять свой имидж. Будем считать, что я это сделала».

Даша посмотрела на руки и поняла, что со шрамами на них ей придется смириться. Конечно, они будут постоянно напоминать о том страшном дне и невольно притягивать любопытные взгляды. Но что тут поделаешь?

Даша вспомнила о том, что у нее уже давно была выбрана свадебная прическа из глянцевого каталога. Теперь придется найти другую. Та была без челки, с гладко подобранными вверх волосами, а теперь… Теперь ей надо подобрать прическу с челкой. И не только это. Надо будет подумать, подойдет ли прежний фасон свадебной фаты.

– Ты куда, дура, прешься?! – заорал в открытое окно разъяренный водитель из затормозившей совсем рядом легковушки. – На светофор смотреть надо!

Даша замерла и от испуга втянула голову в плечи. На светофоре горел красный свет.

«Этого еще не хватало! – ругала себя Даша. – Как же можно быть такой растяпой?! Только из одной аварии… Замечталась, видите ли!»

Дождавшись, пока светофор весело подмигнул ей зеленым светом, девушка перешла дорогу и вскоре увидела Светку, сидящую в тени шелковицы. Здесь, у здания клиники, был разбит небольшой скверик, посеяна газонная трава, высажены молодые туи и березки. Из старых деревьев осталась только развесистая шелковица. В ее тени был сделан небольшой деревянный столик и пара скамеек.

Светка сидела на скамейке, закинув ногу на ногу, и нервно курила. Даша подошла к ней и молча села рядом.

– Ничего себе! – взглянув на ее новую прическу, сказала Светка. – Вот это прикид!

– Хорошо или плохо? Только честно!

– Ультрасовременно.

– Я это понимаю. Ты скажи, идет мне или нет?

– Классный причесон! Молодец, Дашка! А то ходишь как Дуня из колхоза.

– Я и есть Дуня из колхоза, – улыбнулась Даша. – А ты что такая расстроенная?

– А-а! – махнула рукой Светка и затянулась. – И не спрашивай! Прикинь, я сегодня намекаю этому козлу так деликатно, словно невзначай, что, мол, мы третий год встречаемся, а все еще приходится прятаться от всех, шифроваться.

Светка бросила окурок в урну, но не попала, и он упал на тротуарную плитку, продолжая дымиться. Она достала из кармана халатика пачку «Гламура» и, чиркнув зажигалкой, прикурила следующую.

– А он что? – спросила Даша.

– Говорит: «Мы же вдвоем, вместе и не собираемся расставаться». А я ему: «У Даши скоро свадьба, и она уж точно уверена, что будет с Лешей всегда». Это я ему такой тонкий намек бросила.

– А он сделал вид, что не понял?

– Напротив. Он все понял, но сказал: «Разве нам так плохо?» Я ему опять: «Я ведь тебя люблю», а он: «У нас никто нашу любовь не отбирает. Так даже лучше – больше романтики, страсти и чувства крепче. Не успеваем друг другу надоедать». – Света нервно сглотнула и прищурилась. – Вот такие дела, – задумчиво сказала она. – Кстати, чуть не забыла. Он просил тебя зайти, если появишься.

– Не знаешь зачем?

– Не спрашивала. Мне не до этого было, сама понимаешь.

– Ну, пойдем, хватит дымить.

Даша зашла в кабинет Вениамина Павловича.

– Вы хотели меня видеть?

– Проходи, Даша, присаживайся. Ко мне приходила корреспондент местной газеты. Она хочет написать о тебе статью.

Даша тяжело вздохнула, подумав о том, что придется повторять все сначала. «Хорошо, хоть камеры не будет», – подумала она, и от этой мысли стало немного спокойнее.

– Что от меня требуется?

– Я пообещал ей, что сегодня вечером ты придешь сюда и ответишь на ее вопросы. Я оставлю ключи от своего кабинета у вахтера.

– Но зачем? Мы найдем где-нибудь место…

– Нет, нет и еще раз нет! Здесь вам никто не будет мешать. – Вениамин Павлович встал из-за стола и подошел к окну. Стоя спиной к Даше, он сказал: – У меня будет к тебе маленькая просьба.

– Я вас слушаю.

– Когда будешь беседовать с этой корреспонденткой, замолви словечко о нашей клинике, чтобы это было в статье. Сама понимаешь, как это важно… для всех нас. Реклама рекламой, а заметка в газете не помешает.

– Я поняла, Вениамин Павлович. Мне можно идти?

– И еще одно. Ты завтра выходишь на работу?

– Да, на семь утра.

– Можешь прийти к десяти.

– Я приду как положено.

– Я не об этом. Дело в том, что к десяти приедут люди из столицы. Не помню уже, какой канал, но это и не важно.

– Опять надо будет давать интервью? – спросила Даша с отчаянием в голосе, представив, что придется в очередной раз пережить весь этот ужас.

– Да, опять давать интервью. И не только. Наш коллектив, и я в том числе, хочет тебя поздравить.

– Господи, ну зачем все это?!

– А еще тебя ожидает маленький сюрприз, – не обращая ни малейшего внимания на недовольство Даши, продолжал заведующий, – но о нем я не должен говорить. Дал слово молчать.

– Надеюсь, это не будет еще одно интервью для какого-нибудь канала.

Вениамин Павлович рассмеялся и, подойдя к Даше, похлопал ее по плечу.

– Нет, не интервью. Да что ты такая трусиха, Даша? При теперешней жизни, если хочешь что-то иметь, надо идти напролом, сметая все на своем пути. Иначе тебя сожрут – если, конечно, ты не успеешь укусить первой. Бери пример с подруги. Она-то свое не упустит.

Даша ничего не сказала, предпочитая промолчать и оставить свое мнение при себе.

– Во сколько придет корреспондент?

– В семь вечера.

– Хорошо, я подойду, – сказала Даша.

– До завтра.

Даша вышла из кабинета, думая о том, что запланированный вечер наедине безнадежно испорчен. Вернее, его вообще не будет. Надо бежать к Лешке и приготовить ужин, пока есть время.

Корреспондентом оказалась молодая девушка. Вернее, трудно было сказать, как правильнее ее называть – молодая девушка или женщина. Она была неопределенного возраста и принадлежала к категории женщин, которых называют «синий чулок». Прямые темно-русые волосы, никогда не знавшие краски и из-за давности посещения парикмахерской потерявшие форму, коротко остриженные ногти без маникюра, невзрачное платье в темно-синий цветочек, такое же бесцветное, без макияжа лицо и очки на носу.

– Меня зовут Женя, – сказала девушка, усаживаясь на место заведующего.

Она достала из сумочки блокнот и ручку и оценивающе оглядела Дашу. Та сразу зарделась и опустила глаза. «Быстрее бы закончилась эта процедура».

– Итак, начнем, – предложила Женя, приготовившись писать. – Начнем с анкетных данных…

Рассказ у Даши не клеился, и Женя, имевшая опыт общения с неразговорчивыми людьми, сама стала задавать вопросы. Даша чувствовала себя как на допросе. Ей приходилось отвечать на вопросы по теме и совсем нелепые. Она окончательно растерялась, когда Женя стала расспрашивать ее о первом свидании и поцелуе.

– Это очень личное, – смущаясь, сказала Даша, – я не буду отвечать.

– Понимаете, мне нужно это знать, чтобы полнее раскрыть ваш образ, – объяснила Женя. – Это не для прессы, а для меня.

Ее слова на Дашу не подействовали.

– Я не хочу посвящать посторонних в свою личную жизнь. А также я не хотела бы, чтобы о моем первом поцелуе знал весь город. Вы пишете статью в газету, а не роман о любви, – тихо, но упрямо ответила она.

– Как хотите, – недовольно надула губы «синий чулок».