Текст книги "Трофей для Рейдера"

Глава 4

Почему я не уволилась уже утром  следующего дня – я и сама не знала. Терпеть все это за сущие копейки мог только безумец, к тому же, вести офисные войны мне, неконфликтной девочке, и за хороший оклад не упало. Наверное, проблема была в том, что я слишком сильно уставала, чтобы задуматься обо всем всерьёз.

Ночью моего второго рабочего дня я едва не накричала на отца, который не стал слушать о закидонах босса и поспешил обвинить меня в том, что я наверняка бегала в свой клуб. Чем, спрашивается, можно заниматься ночами на работе? Да в его молодости отродясь такого не было.

Я не узнавала своих родителей. Похоже, они никогда не поймут, в какой ад меня определили. Значит, скандал, съёмная квартира и возвращение в клуб.

Но утром я повторила себе: сдаваться не время. Неделя. Я продержусь тут неделю. И если ничего не изменится, ничто и никто не удержит меня в этом аду. К тому же, я запишу, как общается со мной босс и покажу отцу. Пусть увидит все собственными глазами и больше никогда не вмешивается в мою жизнь!

Это и было моей роковой ошибкой. Но я наивно верила, что за неделю ничего страшного произойти не может.

Третий день начался относительно хорошо. Я все проконтролировала, и к урочному времени отчёты и корреспонденция лежали у А.Н на столе. Вчерашняя девчонка забежала за картами сотрудников, вела себя так, будто я ей обязана, даже не поблагодарила. Похоже, это здесь такой корпоративный дух.

И до полудня рабочего дня действительно все было гладко. А.Н даже улыбался и не повышал голос, правда, от такой доброты у меня почему-то неприятно сосало под ложечкой и хотелось то одернуть юбку, то приделать к наглухо застегнутому воротнику офисной блузы еще ряд пуговиц по самую шею.

Гром грянул часа в три. Я ответила на звонок. Нагловатый голос на том конце срочно требовал соединить его с А.Н.

– Как вас представить? – подвоха я не увидела. Да и попросту не смогла бы.

– Николай Барсов! – я проигнорировала излишнюю патетику. – Быстро!

– Алексей Николаевич, звонит Николай Барсов, могу соединять? – удержав звонок, справилась я у шефа.

Мне показалось, что босс опешил. И его голос как-то сел, словно на том конце провода был, как минимум, президент. Я еще не набралась достаточно опыта, чтобы знать, что влиятельных руководителей соединяет секретарь, а не они лично сами.

– Соединяй… – я бы сказала, что в голосе была едва ли не паника. Но, скорее всего, показалось. Соединив, я вернулась к электронной почте.

Двери кабинета А.Н распахнулись так быстро и громко, что я подскочила. Его лицо побагровело. Глаза налились кровью.

– Я тебя сейчас уволю на х..! – казалось, его вопль расслышало все здание компании. – Ты совсем отмороженная? Ты с кем меня соединила?

– С… Николаем Барсовым… – все было так неожиданно, что я непонимающе уставилась на босса.

– Звонил Максим из отдела сбыта, тупая ты дура!

– Но как, он же представился… – запнулась я, и неожиданно все поняла.

Максим, руководитель отдела сбыта, как раз и был тем самым психом, что наехал на меня в первый рабочий день, а позже возглавил коалицию против меня, с Анной и Кристиной.

А.Н орал, что у меня три класса образования, что более тупой секретарши ему еще видеть не приходилось, и что я, похоже, гожусь только для одного… для чего, не уточнил. Хлопнул дверью, удалившись в свой кабинет.

Я упала в кресло и сжала виски пальцами, моргая, чтобы не разреветься. Откуда я знала, что  меня разыгрывают? Да я не обязана узнавать голоса по телефону! И А.Н тоже. Что, не понял, откуда ноги растут? Нет же! Сорвался на меня! А Максим еще, наверное добавил щедро, что представился как положено, это у меня в голове вавка.

То, что Шакуров может бояться кого-то, мне в голову не пришло. До тех пор, как в приёмной не появилась неожиданная гостья.

– Чего стали? Театр, что ли? Я сейчас же доложу, кому нечем заняться! – ледяной и величественный голос мог принадлежать какой-нибудь Снежной королеве. Но им обладала вполне себе обычная женщина, женщина с высоким чувством стиля и налетом лоска на лице, которое совсем не выдавало её реальных лет.

Я подняла глаза, сделав глубокий вдох. Конечно же – она увидела, что я с трудом сдерживала слезы, но предпочла этого не заметить.

– Владислава, вот эти отчёты нужно передать Алексею Николаевичу. Финансовый отдел.

Финансиста я еще не видела. Кивнула, кусая губы, не имея понятия, как войду к Шакурову.

– Скажешь, лично от Вероники Леонидовны. – женщина собралась уходить, но неожиданно обернулась. – Ты Владислава, да? Рассказывай.

– Что?.. – сглотнула я, надеясь, что нервы не сдадут раньше её ухода.

– Кто довёл тебя до такого состояния. Или что, вернее. Кто, я догадываюсь.

Внезапно мне захотелось выговориться. Я просто интуитивно почувствовала, что эта женщина выше офисных дрязг и обладает мощным авторитетом. Но и плакать, как обиженной школьнице. Тоже не хотелось.

– Тебе, наверное, забыли показать. Подойди. – она двинулась прямо к шкафчику, где хранились кофе и чай. Отодвинула мдф-заслонку, которую я читала стенкой шкафа.

– Вот, успокоительное на любой вкус. Виски только не увлекайся. Девочки свою работу без этого даже не начинали.

– Разве это правильно? Так работать? – не сдержалась я.

– Каждый выживает, как может. Так что такого произошло, что босс орал как резаный?

Я решилась.

– Позвонил Николай Барсов. Ну, то есть я так думала.

– Барсов… – как-то обречённо усмехнулась главный финансист, покачав головой. – Похоже, нас ждут большие перемены. Не миновало. А что значит – ты так думала?

– Начальник отдела сбыта решил так подшутить надо мной. А я соединила с ним Шакурова.

– Да уж. Знал, на что бить. Ну, тебе остается только пожелать терпения. И будь начеку.

– Я скоро уволюсь. Не могу так.

– Ну, тебе виднее. Я тоже думаю, что у молодой девушки куда больше вариантов, чем этот.

– Спасибо. – я все-таки выпила таблетку. – А кто он, Николай Барсов?

– Рейдер, – отозвалась Вероника.

– А кто это – рейдер?

– Это тот, кто захватывает компании, чтобы присвоить их себе. Выкупить, отобрать за долги, вариантов много.

– Как… в девяностые, да?

– О нет. Николай Барсов использует только законные методы. Присвоив компанию, он делает все, чтобы поднять её стоимость на рынке до небес, после чего продает, самый успешный бизнес оставляет себе. С девяностыми – мало общего. Он заканчивал те университеты, куда бы мы все хотели определить своих детей. Гарвард. Оксфорд. Говорят, он купил едва ли не половину недвижимости в городе. Ночные клубы, рестораны. Если взялся за более основательный бизнес, сомнений нет. Уверен в себе и никогда не проигрывает.

– Скоро будет новый босс? – видимо, я спросила об этом с такой надеждой, что Вероника улыбнулась. Но как-то снисходительно.

– Возможно. Но новая метла метёт по-новому. – подхватила отчеты: – Я сама занесу Шакурову. А ты меньше реагируй на все, что происходит вокруг.

«А я не буду реагировать, – решила я. – Завтра же напишу заявление.»

Но дожить до завтра без приключений Шакуров мне не позволил.

Я уже знала – в шесть часов вечера, когда сотрудники спешат по домам, уйти не удастся. Но после двух таблеток успокоительного больше не беспокоилась. Что-то бодро ответила родителям, которые снова не поверили, что у меня ненормированный рабочий день. Но когда позвонил Сашка со своим «хочу тебя… увидеть», нервы едва не сдали. Он мастерски умел выставить меня виноватой в том, что ему, видите ли, приспичило потрахаться прямо сейчас, а мне «моя работа дороже». И чего  я его не послала именно сейчас с легким сердцем! Нет, я сбросила звонок, а мерзкое послевкусие осталось.

Если бы это была последняя из моих проблем.

За окном темнело, а Шагуров все не собирался сваливать с работы. И отпускать меня – тоже, хотя работы никто не накидал, да и звонки были несущественными. От скуки я пила кофе с настойкой пустырника и смотрела на часы. Как там в клубе, интересно? Классно, наверное. Мы всегда приезжали раньше. Выпивали латте с кедровыми орешками, который готовил как бог бариста Юрий, болтали обо всем на свете, в перекурах травили анекдоты. А потом выходили на сцену и танцевали так самоотверженно, что восторга публики драйва хватало на сутки свернутых гор. Усталость? Мы о ней даже не знали. Правду говорят, выбери работу по душе – и тебе не придётся работать ни дня в своей жизни…

Звонок. Я вздрогнула. Замечталась и задремала.

– Влада, кофе и зайди ко мне.

Вроде все логично – сделать кофе и принести. Ничего такого. Но меня обдало холодом.

Кроме меня и Шагурова в здании никого. Охрана – не в счёт. Они могут как реагировать, так и закрывать глаза на все, что здесь творится.

Понимая, что остаться наедине с шефом после его сальных взглядов и криков, показавших, что он ни во что меня не ставит, не просто опасно. Еще и безумно страшно. И куда делся эффект всех успокоительных таблеток! Пальцы дрожат, когда я ставлю чашку кофе на поднос. Подумав, натягиваю пиджак и застегиваю на все пуговицы. Только от таких тварей не спасает даже водолазный костюм.

Вхожу, стараясь не смотреть на А.Н. Ставлю поднос на стол.

– Ближе, – почти ласково произносит он.

Кивнув, подвигаю ближе. Мой взгляд помимо воли цепляется за рамку с фотографией. Двое детей, мальчики. Один постарше, другому лет пять на вид. Моргаю. Не узнаю Шакурова в шортах и футболке, обтянувшей жирное пузо. Женщина на фото миловидная и ухожена, но глаза какие-то потухшие.

Дети. У меня отлегает от сердца. Наивная Влада Литвинова всегда считала, что любящие своих детей родители на подлость неспособны. И Шакуров, как будто подтверждая мои слова, погладил рамку.

– Ну, как тебе работается здесь, Влада?

– Хорошо, – я сняла чашку с подноса, молясь, чтобы он сейчас меня отпустил.

– Даже после того, как влетело? – А.Н похлопал пальцами по столу. – Да ты не дуйся. Я обычно добрый. Шевцов за свой розыгрыш завтра получит по полной. Хочешь?

– Спасибо, я буду внимательнее. – я натянуто улыбнулась и поспешила отойти от стола. Но тут Шагуров схватил моё запястье, удерживая и не позволяя уйти.

– Я не отпускал. Слушай, Владислава, ты не хочешь пообщаться со мной, так скажем. В интимной обстановке?

Меня словно по лицу огрели. Я вырвала руку, задыхаясь от шока.

– Алексей Николаевич, вы… у меня парень есть…

– А я не претендую на звание твоего нового парня, – мерзко заржал босс. – Что ты ломаешься. А то я не знал, что ты стриптиз танцевала? Целку из себя строить будешь? Учти, это моя компания. Если велю подпрыгнуть, меня только спрашивают, как высоко!

– Простите, я пойду…

– Я тебя не отпускал! – заревел Шануров. – Стоять! Да или нет?

– Нет, – зажмурившись от отвращения, прохрипела я. Земля ушла из-под ног.

– Ну, может так и правильно, – внезапно оттаял босс. – Пошла. В десять закроешь приёмную. Хотела работать, милости прошу.

Я бы осталась здесь до утра, но только сама, без угрозы в его лице.

Выскочила в приёмную. Психика нашла вариант меня успокоить. Меня проверяли! Точно! Вот почему Шакуров гладил фото сына, смотрел, не пойду ли против семейных принципов!

Увы, то, что таким людям плевать на всех, и А.Н отпустил меня, потому что решил наказать за упрямство, я пойму уже завтра…

Глава 5

Я ждала этих выходных, как глотка воды в убивающей пустыне.

Проспала едва ли не до обеда. Правда. Почему-то сил такой затяжной сон мне не вернул. Во всем теле была противная слабость, незнакомая прежде, как будто тело восстало против издевательств подобной психосоматикой. Мне это совсем не понравилось.

Мама наготовила гору блинчиков. Раньше я скрупулезно считала углеводы и калории, но сейчас набросилась на еду с жадностью. Отец следил за мной, нахмурив брови.

– Влада, нам нужно серьёзно поговорить. Что это за работа, где задерживаешься допоздна?

Блинчик застрял в горле. Я отложила вилку, чувствуя, как внутри закипает ярость и обида.

– Тебе же лучше знать. Сам рассказывал, как там хорошо и как меня ждут.

– Влада, не уходи от ответа!

– А тебе не понравится мой ответ, папа! И учти, я увольняюсь. В понедельник отнесу заявление и больше ноги моей в этом корпоративном аду не будет! Тебе нравится, что на меня сваливают всю работу? Что заставляют сидеть до ночи, потому что, якобы, может быть важный звонок, который так ни разу не прозвучал? Тебе нравится, что директор не стесняется крыть меня матом?

Мама охнула, выронив шумовку из рук. Повисла тишина. Отец с непроницаемым лицом переваривал все, что я ему выдала. А затем…

– Значит, ты плохо делаешь свою работу, если тебя кроют матом! Я, когда пришёл на завод, знаешь ли, тоже много чего слышал. И смены пахал за двоих, иногда задерживайся…

– Спасибо, папа, ты меня офигеть как поддержал! В трусы тебе бригадир не лез случайно, нет?

– Прекрати говорить со мной в таком тоне! Принцесса нашлась! Ты думала, будешь пить кофе и пилить ногти?

– Владочка, что же это делается… – запричитала мама. – К тебе бригадир приставал?

– В чем ты была одета, Влада? – строго переспросил отец. – Если ты перепутала свой клуб и приличную работу, не стоило ожидать ничего другого. Запомни, на работе нет места любовным делам, и если я узнаю…

– Да пошли вы все! Я что, приемная, что вы так меня ненавидите оба? Съеду к черту, и вы никогда больше не будете лезть в мою жизнь!

Отец кричал вслед, что в его молодые годы такого отродясь не бывало, что мне нужен стаж в трудовую, что надо работать, а не глазки строить, а потом и вовсе – что воспитали монстра в юбке, и сын бы их так не разочаровал. Я закрылась в спальне и впервые за долгое время дала волю слезам. Вот и накрылась медным тазом моя тихая гавань, стены родного дома. Надеюсь, сбережений хватит на оплату первого и крайнего месяца аренды квартиры в центре. А в клубе я заработаю на дальнейшее проживание.  И неплохо бы позвать с собой Аллу, все же вдвоём веселее и бюджетнее.

Еле дотерпела до вечера. Аппетита совсем не было. Зря мама стучала в двери под раздраженные крики отца «пусть что хочет, то и делает», плакала и просила выйти к ужину. Я нанесла легкий макияж, надела кожаные леггенсы и шифоновую блузу с прозрачными рукавами, завязала волосы в конский хвост и вызвала такси.

В клубе субботним вечером был полный аншлаг. Но я знала, что для нас всегда найдётся столик – Виктор, владелец заведения всегда оказывал нам радушный прием, когда мы приезжали отдыхать.

Алка в платье под леопарда и с игривыми ушками на голове танцевала, и все танцующие повторяли за ней грациозные, отточенные до идеала движения. Мы всегда умели завести толпу. Кольнуло сердце, когда я увидела незнакомую девочку на одной из платформ. Там должна была танцевать я. До полуночи и перерыва у танцовщиц оставался еще час, и я, чтобы не сидеть просто так, заказала фруктовую нарезку и двойной виски. Надо же – раньше у меня не было тяги к таким крепким напиткам.

– Так-так, – раздался над ухом добродушный голос Виктора, когда я опрокинула залпом «Джека Дэниэлса». – Здравствуй, Владочка.

Мы обменялись поцелуями в щеку. Я сглотнула, покачав головой. Какие разные боссы – Виктор и А.Н! Добродушнее и отзывчивее Виктора я людей прежде не встречала.

Он, как всегда, выглядел круто. Ни при каких обстоятельствах не дашь сорок пять лет: подтянутая фигура, седые волосы оформлены усилиями барбера в стильную прическу, футболка и клубный пиджак.

– Ну-ка, милая… чего глаза такие уставшие? Как новая работа?

– Плохо, – я потянулась за стаканом с виски, забыв, что он пуст.

– Так, все понятно. Пойдем-ка ко мне в кабинет.

– К… тебе? – меня снова накрыло событиями пятницы.

– Ко мне. Ты чего? Все нормально?

– Да, – я подхватила сумочку.

– Не похоже. Пойдем.

В его кабинете я бывала не часто – в день выдачи заработной платы и по организационным вопросам. Виктор открыл бар, налил виски, разбавив содовой. Я же почувствовала себя приятельницей.

– Влад, хочу задать вопрос. Вот о чем ты мечтаешь сейчас, в данный момент? Отвечай быстро, не задумываясь.

– Выспаться хочу за выходные. Там ад, ты не представляешь какой. Без сна совсем тяжело держать оборону. Они там как с цепи сорвались…

Виктор сощурился, пригубил свой виски, покачав головой:

– На улице тепло. Приехал «Лунапрак», на площади ярмарка и гуляния. Как девушка твоих лет может мечтать о сне и выстоять в распрях? Что происходит?

– Считай, уже ничего. Я видела новую девочку. Ты… возьмёшь меня обратно? Я рассчитаюсь в понедельник. Хватит с меня. Будь проклят тот день, когда я прогнулась под своих родителей!

– Влада, конечно. Уходи из этого дурдома. Думаешь, я не знаю, что в офисах творится? Я свою Линку вовремя оттуда забрал. А родители… знаешь, если бы я своих слушал, я бы в колхозе мотыгой тряс до сих пор. Они желают нам лучшего, но просто не умеют думать по-другому.

– Спасибо, – я едва не разревелась.

– Решай свои дела. Будет нужна помощь, у тебя всегда есть мой телефон. Отпущу Аллу пораньше с тобой пообщаться, и скажи Юрке, что с меня кальян и японский сет. И не пей больше, тебе оно ни к чему.

Мы засиделись с Аллой едва ли не до утра. Танцевали до упаду, болтали, позже к нам присоединились девчонки из нашей группы. Новенькая отказалась.

– Да недолго ей тут осталось. Ты вернёшься – выживем её к черту. Дотошная больно, – раздражённо резюмировала Алка.

– Ты сама не своя, – не удержалась я. – Со мной понятно, ты знаешь мой треш. А что у тебя? Кто-то пристает?

– Ага, да если бы… – Алла поджала губы. – Был тут один. Три месяца. Я молчала, чтобы не сглазить. Богач. Красавец. А тачка – мечта! Владка, да если б я такую лотерею выхватила, понимаешь, это бы было офигеть как круто!

– И что? Ты его больше не видела?

– Да исчез, как в воду канул. Да вот как ты ушла в свой офис, примерно в это время. Телефон молчит. Не везет мне, черт. Если не вернется, надо кого-то нового присмотреть. Владка, я замуж хочу! И не за голого босого, я хочу ни в чем не нуждаться!

– Да не спеши ты! – рассмеялась я. – Успеешь постоять у плиты.

– У меня будет домработница!

– Так ты со скуки умрешь. Жалеть потом будешь. Успеется!

Расставались легко – я была уверена, что уже во вторник вернусь в клуб и мы будем вновь одной дружной семьей. Да и идея снимать квартиру рядом с клубом пришлась подруге по душе. Воскресенье я провела в «Лунапарке», отчасти потому, что терпеть нотации родителей было невыносимо. Ждала понедельника. Присмотрела пару вариантов хороших квартир и уже планировала, что посмотрю их после обеда в понедельник. Как только примут заявление, я сразу оттуда уйду.

А в понедельник грянул гром.

Я зашла в приёмную с гордо поднятой головой, чтобы первым делом написать заявление и отнести в отдел кадров. Но когда увидела бухгалтера, финансиста и Кристину из отдела продаж, у меня неприятно засосало под ложечкой.

– Доброе утро, – дрогнувшим голосом произнесла я, уже по взглядам троицы понимая, что произошло что-то ужасное.

Финансист кивнула на двери А.Н. И мне проще было туда войти, чем спрашивать, что произошло и терпеть взгляды, в которых было все – и осуждение, и презрение. И даже злорадный триумф.

…– Что это, мать твою? Что это, я тебя спрашиваю?!

Шагуров уже охрип от воплей, а я перестала воспринимать все, что происходит. От слез обстановка вокруг слилась в сплошную линию, с орущим пятном А.Н.

– Ты куда перевела тридцать тысяч евро? Что это, поясни мне?! Твой логин! Ты, тварь, решила ограбить компанию? Я сейчас ментов вызову, пусть пустят тебя по кругу перед тем, как сгноить на зоне!

– Я не… у меня даже доступа… – от рыданий я не могла связно пояснить, что все что происходит – жестокая подстава и я никак не могла иметь к этому отношения. – Да кто бы меня… это же бухгалтерия…

– Ты, сопля, решила свалить все на бухгалтера? Я с ней пять лет работаю, а ты кто? Ты понимаешь, как ты вляпалась, тварь?

Я захлебнулась в слезах. Шагуров схватил меня за волосы, поднимая со стула, и толкнул на пол.

– К вечеру, сука. К вечеру ты мне все вернёшь до последней копейки с процентами! Иначе я тебя в бетон закатаю!

Я почти не слышала. Меня накрыло такими рыданиями, что рассудок грозился навсегда остаться в этом кабинете.

Он продолжал орать, пока натурально не охрип. А у меня больше не было слез. Я так и осталась сидеть на полу, дрожа всем телом. Внутри поселился смертельный холод.

– Ну что, тварина? – Шагуров стукнул кулаком по столу. – Я так понимаю, у тебя нет таких денег?

– Я их не брала! Да проведите же расследование! Кто бы мне дал доступ к счетам?

– Кристина Олеговна щедро предоставила их тебе, чтобы ты провела операцию вечером. Провела? Я тебя урою, крыса ты драная. Тебе дали работу, на которую строй желающих!

– Да не давала она мне ничего! Она меня терпеть не может! И я ушла сразу после вас, охрана подтвердит…

– Заткни пасть! – завизжал А.Н. – Значит так, тварь. Ты у меня сгоришь на работе! Ты будешь пахать до тех пор, пока не отработаешь! И давай, вытерла сопли! Вечером я жду благодарности за то, что не накатаю на тебя заяву, а дам отработать!

– Что? – я думала, хуже уже не будет.

– А то! Ты че, думала, я добрый? Можно воровать моё бабло и выйти сухой из воды? Башку включай, как благодарить будешь! Пошла!

Помню, как я, пошатываясь, вышла прочь из кабинета. Как шарахнулись в стороны от дверей мерзкие твари во главе с Кристиной. А финансист, с которой, как мне казалось, мы подружились, смерила меня тяжёлым взглядом и, вздохнув, вышла прочь.

Новость о произошедшем разлетелась по зданию со скоростью звука. На меня, рыдающую и трясущуюся, не зашёл поглазеть только ленивый. Ухмылялись, не скрывая торжества, Максим даже похабно натянул щеку языком, намекая, что мне придётся вскоре делать. Я спряталась в комнате, потому что отвечать на телефон и видеть этих уродов было невыносимо.

Меня подставили. Так просто и так тонко, что у А.Н не осталось никаких сомнений.

– Влада! Да что же это такое… – Дмитрий, программист и зав отделом, нашёл меня в кресле. – Я все знаю. Я пробил все операции по серверу. Там не все гладко. Прекрати реветь, я сейчас же доложу Шагурову. Эти мрази совсем страх потеряли! Ну же, вытирай слезы. Сейчас во всем разберёмся.

– Спасибо, – прошептала я, сжимая его руку, отчаянно цепляясь за единственную надежду. Хоть один друг в этой адской конторе. Только бы ему удалось помочь!

Я выпила успокоительное, умылась, залила в глаза сосудосуживающие капли. Но меня все равно била крупная дрожь, а речь как будто отняло.

Дмитрий долго не выходил из кабинета А.Н. Иногда я слышала их голоса, на повышенных тонах. Мне это показалось хорошим знаком – возможно, компьютерный гений нашёл виновного. Сейчас все решится, я уволюсь и напьюсь до потери сознания, чтобы забыть этот кошмар.

Но когда Дима вышел из кабинета и отвёл глаза от бессилия, я поняла, что все очень плохо.

– Что там?.. – едва не сползла по стене от слабости.

– Влада, я найду того, кто виноват. Просто на это понадобится время, и придется действовать скрытно. – Дима оглянулся на кабинет. – Сам сказал мне не вмешиваться и не рыть землю под угрозой такой же точно подставы. Мужайся. Я постараюсь найти доказательства как можно быстрее. Надеюсь, у этих мразей не хватило мозгов их уничтожить.

Я закрыла лицо руками и заплакала.

– Перестань, Влада. Я знаю, что это не ты – у тебя не могло быть такого уровня доступа. Я все раскопаю и донесу наверх. Мужайся…

«Мужайся»? Я не могла даже связно мыслить. Сидела и мелко дрожала, пока в приёмной разрывались телефоны. За это мне прилетело снова. А.Н в подозрительно приподнятом, даже каком-то триумфальном расположении духа распахнул двери с ноги. Оперся о косяк двери, смеряя настолько плотоядным взглядом, что меня чудом не вырвало.

– Я должен еще твою работу делать? Ты у меня так до пенсии не рассчитаешься с долгами! Умыла свою рожу и села работать, пока я счётчик не включил!

Это день развязал ему руки и язык в моем отношении. Словно в полусне, я встала с кресла и, шатаясь, подставила руки под поток холодной воды. Глубоко вдохнула, рискуя сорваться в истерику.

Надежда, что это все – какая-то ошибка, деньги найдутся, как и виноватый в их отправке не туда сотрудник, таяла так быстро, что мне хотелось завыть. Я уже понимала, что произошло.

Меня подставил кто-то из ополчившейся на меня коалиции… под негласным руководством Шагурова. Только сейчас все происходящее и слова Дмитрия о том, что ему пригрозили увольнением, если докажет мою невиновность, сложились в пазл.

Я медленно выпрямилась. Повернула голову, с каким-то отчаянием заглянув в лицо мерзкого босса – мол, зачем? А он и скрывать не стал. Причмокнул, задержавшись взглядом на моей груди, ясно давая понять, зачем. Он и не выглядел человеком, потерявшим внушительную сумму. Все было понятно.

Не укладывалось в голове, что весь этот ужас Шагуров затеял только ради того, чтобы отомстить мне за отказ лечь с ним в постель. Я никогда не считала себя девчонкой, от которой мужчины так сильно теряют голову. Похоже. Этого жирного урода заводил сам факт того, что я оказалась в безвыходном положении.

– Юбку задери, – как только слюна по подбородку не потекла, когда А.Н, глядя в мои заплаканные глаза, произнёс это все растягивая слова, смакуя предвкушение.

– Зачем? – у меня внутри как будто погас огонь. Одна ошибка. Одно промедление. Одно желание быть хорошей для всех, кроме себя…

– Жопу свою покажи. И харэ целку из себя строить, думала, не узнаю, что ты танцевала на херах в приватах? Скоро на моем станцуешь, как миленькая…

– Вызывайте полицию, – мне в тот момент действительно было все равно, что будет дальше. Проще было надеяться на честность новых копов, чем на тот факт, что я выдержу этого извращенца и не тронусь умом.

– И вызову, сука. И приплачу им столько, что тебя зароют на пожизненное. Так что задери юбку, мать твою, и не зли меня!

Я вытерла мокрые ладони о полы своего пиджака. Мне было настолько наплевать на то, как я выгляжу и что делаю, что я и не подумала, как это выглядит.

– Вы же даже не даёте мне попытаться оправдать себя. Вы сами все это подстроили. А было ли хищение средств?

Мои слова вывели Шагурова из себя. Я не успела отскочить – он стремительно двинулся в мою сторону, схватил за волосы и начал трясти, как тряпичную куклу.

– Ты, падла! Ты на кого рот раскрыла? Я сейчас заткну тебе его по самую гло…

Топот каблуков потонул в его крике. Потому мы оба и не услышали.  Когда двери в коморку распахнулись и на пороге появилась ошеломленная финансист, я была готова кинуться ей на шею и расплакаться от облегчения. Потому что взгляд, который она бросила на Шагурова, был полон такой ненависти, брезгливости и презрения, что я почувствовала единство.

Он отпустил меня. Повернулся к Веронике Леонидовне, как мне показалось, с желанием её убить. Но директор финансового отдела смотрела холодно, с каким-то превосходством.

– Я не могу вам дозвониться. Пикалов поднимается по лестнице, я обязана была поставить его в известность. Вы проигнорировали мои сводки в пятницу, в субботу корпорация Барсова скупила недостающее количество акций. Вы напрасно обвинили меня в недостоверности.

– Твою мать! – заорал Шагуров. – Кто вам позволил прыгнуть выше головы до президента корпорации…

– Я действую согласно своей должностной инструкции. И впредь такого тона не потреплю. Вам лучше вернуться в кабинет…

Вылетая, А.Н задел её плечом. Я упала в кресло и расплакалась.

– Влада, возьми себя в руки, – не меняя тона, приказала Вероника Леонидовна. – Приехал президент корпорации, придётся подать ему кофе. В секретном ящике черные очки.

– Я этого не делала… – меня душили рыдания. – Я не трогала денег!

– Я знаю, – она сказала это так, будто подобный фокус проворачивали не в первый раз. – Продержись несколько дней. Грядут большие перемены…

В офис прибыл председатель правления со своей помощницей, также выслал спецтранспорт за собственными финансистами и юристами. По мне, зареванной и обессилевшей, скользнул беглым взглядом. И только тогда я поняла. Насколько серьёзно все происходящее.

Они все сразу уединились в кабинете. А я очень удивилась, когда пришла одна из девушек, с которой я недавно разговаривала. Она принесла мне сильное успокоительное и сказала, что сама отнесет кофе – иногда ей приходилось работать на заменах.

Заседание затянулось на пять часов. Я даже успела кое-как прийти в себя и привести лицо в божеский вид. Но припухшие веки и красные глаза выдавали моё состояние.

Примечательно то, что возле приёмной образовалась зона отчуждения. Больше никто из зевак сюда не заглядывал, что хоть немного меня радовало. Если термин «радость» можно применить к такому состоянию.

Шагуров уехал вслед за генеральным сразу после совещания. Наверное, произошло что-то действительно из ряда вон выходящее. Фамилию «Барсов» я почему-то с этим не связала. Ровно в шесть я выключила компьютер, закрыла все дери и вызвала такси – меня все еще шатало и трясло. Было плевать на то, что меня никто не отпускал. Хуже уже не будет. Что лишние пару часов рядом с кабалой длиною в вечность?

Зря я надеялась, что все, что произошло в корпорации, там и остается…

Отец и мать встретили меня молчанием.  И тут я не выдержала.

– Расспросов – не будет. Особенно тупых. Виктории, папа, виднее, кто твоя дочь, верно? – Скинула каблуки, молясь лишь о том, чтобы не разрыдаться раньше времени.

– Мы верим, что это не ты, – глухо произнёс отец в пустоту. – Ты бы не могла такого сделать.

– Да? А если  бы смогла? Уже опозорила вас танцами, может, решила свалить с деньгами?

– Очень большая сумма, Владочка? – с надеждой спросила мать. – У нас есть кое-какие сбережения…

– Послушайте, – ноги подкосились, и я присела на комод, – Сумма для нас неподъемная. Это раз. Даже если я продам почку и заключу сделку с дьяволом, завтра на меня повесят хищение золота партии. Тоже будем продавать квартиру, ночевать на вокзале, до тех пор, пока не сдохнем с голоду?

– Надо обратится в полицию! Я остановлю это беззаконие. Ты можешь найти доказательства своей непричастности, Влада? – отец впервые за долгое время попытался сохранить трезвую голову и действовать, вместо того, чтобы обвинять. – Мы с матерью тебе верим. Но они потребуют.

– Я даже не понимаю, в чем конкретно меня обвиняют! Доступ ко счетам есть у ограниченного круга сотрудников. Никто мне его не предоставил, и иначе быть не могло! Это подстава чистой воды! Они мутили какие-то махинации и решили свалить на девочку, которая там без году неделя, это же очевидно! А полиция… мам, пап, ну не будьте вы наивными хотя бы в этот раз! У них прав тот, кто больше заплатит! Кто имеет власть! И шеф это прямым текстом сказал… – слезы полились из моих глаз. – Что доплатит им за то, чтобы они пустили меня по кругу!

– Я все рано этого так не оставлю, Влада. – на миг мне стало жалко отца. Я увидела в его глазах сожаление – за то, что отдал дочь на растерзание тварям. – У меня остались кое-какие знакомства. Они найдут способ. А ты пока что…