Текст книги "Главная мечта"

История третья: Как Саша нашла работу

– Приезжай к нам в гости в субботу, у моей соседки день рожденья, будем праздновать.

– Она же меня не знает и не приглашала, как я приеду?

– Ну и что, я тебя приглашаю. Да она просто супер! Я бы хотела, чтобы у меня мама такая была, лучше нее никого нет. Без Люды я бы здесь сдохла давно. Она будет рада, вот увидишь. Да и развеешься, с людьми пообщаешься, все новое приходит через общение, любая информация здесь – жизнь. Кто про работу расскажет, или тебя кому рекомендует. Тут рекомендации важнее денег.

Саша записала адрес.

– Позвони от станции, я тебя встречу.

Надя жила в густонаселенной квартире, в третьей зоне на востоке Лондона. На одну ванну и одну кухню приходилось пять комнат и восемь человек. В основном жильцы были из Украины плюс семья поляков: папа, мама и взрослый сын жили в одной комнате. Огромная кухня, метров тридцать наверно, а то и тридцать пять, играла еще и роль гостиной, такой британский вариант советской коммуналки.

Комнату Надя делила с Людой.

– Так дешевле, понимаешь, и потом, я у своего часто остаюсь, зачем переплачивать за отдельную, и Люде удобно.

Люде исполнялось пятьдесят пять лет, выглядела она тоже на пятьдесят пять, но выглядела очень хорошо. Эффектно подкрашенная, со свежей стрижкой, в модной кофточке, но главное было в глазах – они сверкали, и улыбка не сходила с лица, на нее хотелось смотреть и смотреть.

Она тоже жила в Лондоне нелегально уже пять лет и тоже зарабатывала уборкой, но у нее не было той вселенской усталости, как у Нади, не было Сашиной тоски об уходящей молодости и печали из-за разрушенного прошлого и неопределенного будущего.

Люда приехала в Лондон из Аргентины. Там она работала в богатой семье, готовила, присматривала за престарелой бабушкой, убирала дом. Все бы хорошо, но тут случился кризис, зарплата осталась прежней, а цены взлетели до небес. Люда решила возвращаться домой, в Харьков. Билет был с пересадкой в Лондоне, она открыла транзитную визу, а оказавшись в Лондоне, решила попытать счастья здесь.

– Я подумала – уехать я всегда успею, а вдруг получится остаться. Что дома? Четыре человека в однокомнатной – я, дочка с зятем, а теперь еще и внук.

Саша не верила ушам.

– Как, прямо с самолета? С вещами? А где Вы ночевали?

Люда помолчала несколько секунд, как будто снова заглянула в то неопределенное время.

– Я, когда из аэропорта выходила, там один украинец встречал кого-то. Я слышала, как он по телефону говорил. Подошла, рассказала про себя, спросила, может ли он мне чем помочь. Он осмотрел меня критически, спросил сколько мне лет, что делать умею, сказал, что жизнь здесь не сахар.

Выяснилось, что он тоже нелегал, работает на стройке, жена в гостинице горничной. Привез меня к себе, я у них на полу неделю спала. Они на северо-западе Лондона в пятой зоне живут, совсем далеко. В доме человек двадцать наверно, как в муравейнике, чтобы платить меньше. Я так и не сосчитала, сколько точно. Работают днем и ночью, за все берутся только б заработать, по две смены и на ночную работу соглашаются, в праздники тоже, там потому что двойная оплата идет.

Они меня сначала в гостиницу убираться устроили. Я им четверть зарплаты должна была отдавать и еще за жилье тоже платить, но уж очень тяжко там было. Работы много, платят копейки, менеджеры орут, а я же не понимала ничего. Потом мало-помалу познакомилась с людьми. Набрала домов убираться. Бабушку одну мне дали английскую – ухаживать за ней, продукты носить, покушать приготовить, постирать-погладить. Она мне даже рабочую визу хочет сделать, наследство обещает оставить. Устроилась потихоньку.

– Ну а все остальное как? Что если вам к врачу вдруг надо будет срочно?

– Да все можно наладить, и к врачу я хожу, и в библиотеку записалась, там даже русский отдел есть, – Люда, улыбаясь, смотрела на Сашу, – И русское телевидение тоже, нормальная жизнь, не хуже чем дома, интереснее даже. У меня кавалер здесь есть – Юрек, поляк. Работает прорабом, зарабатывает хорошо, хочет свою фирму открывать, жениться обещает. На танцы ходим в Украинский Клуб, меня танцевать приглашают, – Люда кокетливо поправила прическу, – в церковь русскую ходим, как в старые времена. Там по субботам вся диаспора собирается. Увидеться, новостями обменяться, все свои лучшие наряды одевают, прихорашиваются!

У меня дома такой жизни никогда не было. Работа, семья, денег всегда не хватало, не до развлечений. Да и пойти-то некуда было, все для молодежи. А если тебе сорок, или не дай бог пятьдесят – сиди дома, телевизор смотри или с бабками у подъезда семки щелкай.

Сначала детей поднять надо было, потом выучить, потом кредит за квартиру выплачивать. Цены постоянно растут. Эти метры несчастные дорожают. Будь я там, мы бы никогда не рассчитались, так бы всю жизнь на банк и работали всей семьей.

Здесь конечно трудно. Чужое все – язык и мы для них чужие, но ты ведь сама строишь свой мир, в котором живешь, сама выбираешь что чувствовать, так выбирай хорошее, светлое. Ты в Лондоне! Это же твоя мечта. Ты сделала это! Если думать только о плохом, с ума в два счета сойдешь. Я вон близких своих почти десять лет не видела. Внуку уже четыре года исполнилось, без меня родился.

За то дочь квартиру уже купила на деньги, что я им высылаю. Оделись-обулись, живут как люди. Я им вещи посылаю хорошие, сладости, подарки на все праздники. А говорим вон по скайпу каждый день, Надя меня научила, и видно всех. И давай уже переходи на ты, а то я себя английской королевой чувствую. Пойдем, я тебя познакомлю, – Люда обняла Сашу за плечи и повела к гостям.

– А вот это наша Сашенька. Она совсем недавно приехала и еще всего боится. Надо ее обогреть и научить, как замечательно здесь можно жить и не о чем не тужить, – объявила Люда, появившись с Сашей на пороге кухни. Она обошла с ней вместе всех гостей. И про каждого ей было что рассказать, и непременно что-то хорошее.

– Это Леночка и ее друг Оскар, в апреле будущего года у них свадьба. А это Виолеточка из Латвии, очень мне помогала, когда я приехала, и сейчас помогает, мой добрый ангел. Виктор, моя большая любовь и большой специалист по ремонтам, всегда спасает нас, когда что-то по дому ломается. Ритуля, она здесь уже пятнадцать лет, все знает про Англию, три раза за мужем побывала, на юриста здесь выучилась, свою контору открыла, главный наш специалист по законам.

Саша с Людой переходили от одного гостя к другому, Люда знакомила ее со своими друзьями. Это были совершенно разные люди, разных возрастов, профессий, национальностей, и Саша все больше и больше преисполнялась восхищением и уважением к этой удивительной женщине. Живя в Англии нелегально, скрываясь от полиции и работая не покладая рук, когда и где Люда умудрилась познакомиться со всеми этими людьми, узнать их судьбы и жизни? Что притянуло их друг к другу?

Саша еще никогда не слышала, чтобы про одного человека говорили столько хорошего, каждый тост был одой женщине-солнцу, каждый гость мог рассказать целую историю, как встретил Люду, и как это изменило его жизнь.

Саша не сводила с Люды глаз весь вечер. Давно уж она не чувствовала такого доверия и симпатии к фактически незнакомому человеку. Люда была для нее как волшебная лампа, яркий огонек в холодном тумане. А Саше уже давно хотелось погреться, хотя бы у чужого огня, раз уж своего не разгорается.

Она ехала домой окрыленная. Впервые после приезда в Лондон Саша поверила, что все у нее получится – продлить визу, найти работу, и, конечно же, встретить своего принца. А иначе, зачем тогда все? Но в первую очередь надо было найти работу. Денег у нее оставалась на несколько недель, а дальше полная неопределенность, как лондонский туман.

Вернувшись домой, Саша постаралась как можно тише открыть дверь и беззвучно прокрасться к себе. Она помнила наказ, после десяти не являться, но хозяйка поджидала ее в гостиной. Ругать, вопреки ожиданиям, не стала, строго осмотрела и велела сесть напротив.

– Ты работу искала, я помню. Сестре моего мужа нужна помощница по хозяйству в дом. Три раза в неделю приезжать – убирать, гладить, сад поливать. В общем, она сама тебе скажет, что делать. Живут они в шестой зоне, проездной оплачивать не будут. Хочешь работать, будешь из своих денег платить за дорогу. Ты убираться-то умеешь? – она с сомнением посмотрела на Сашу.

– Конечно, – Саша замерла от неожиданности. Шестьдесят фунтов в неделю, прожить на это не получится, но уже что-то, а там может еще какая-нибудь работа подвернется.

«Ну что ж, те, кто пророчил, что я буду тут полы драить, могут спать спокойно», – записала Саша в свой путевой дневник. В этот день она заснула с какой-то особенной легкостью, даже с улыбкой, как будто все плохое и неясное осталось в прошлом. Она все еще хотела жить в Лондоне, а теперь, после встречи с Людой, ее мечта наполнилась новым светом.

«Если это цена, то я готова ее платить, – думала Саша, засыпая, – и потом, ведь никто не узнает».

История четвертая: Как Саша потеряла надежду

И вот этот момент настал, денег осталось на одну неделю, и даже если бы Саша захотела уехать – было уже не на что. Но она не хотела. Комната, которую Саша сняла еще из Москвы, была оплачена до конца месяца, а конец наступал как раз через неделю. Денег, что она зарабатывала уборкой, хватало на еду и проездной, но этого было недостаточно, чтобы платить за жилье.

Саша впала в какой-то изолирующий ступор, жила от одного дня до другого и старалась не думать, что будет дальше. Надя и Люда в один голос твердили, что надо искать работу, но Саша даже перестала смотреть объявления.

Один раз она вышла на день в закусочную, делать сэндвичи и варить кофе. Надя в интернете нашла объявление, что нужен ученик в снек-бар, обучение предоставляется. С семи утра Сашу учили как правильно разрезать булочку, сколько существует разных наименований хлеба для бутербродов и как они называются. Дальше надо чем-то намазать, положить сыр и всякую другую начинку, салаты и соус. В целом ничего сложного, главное было запомнить, что и как называется, понимать, что от тебя хотят, держать нож от себя и делать все очень быстро.

И вот началось. Народ шел в офис и заскакивал в снек-бар взять бутерброд и кофе на завтрак, перед прилавком одновременно скапливалось человек по двадцать. Пять продавцов принимали заказы, ножи мелькали как смычки в польке-бабочке. Несколько рук выхватывали из тарелок на прилавке пармскую ветчину, нарезанного цыпленка, кусочки ростбифа, хлопала крышка тостера. Заказы сливались в один монотонный гул. Покупатель на одном дыхании выкрикивал: итальянский луковый хлеб с соленой говядиной и чили перцем без майонеза, разогревать не надо и черный кофе без сахара; или французский багет с ветчиной, сыром и салатом, капучино с корицей и миндальный круасан, запакуйте с собой. И надо было не просто с первого раза услышать, понять и запомнить, но еще вспомнить, где лежат все эти составляющие и как они выглядят.

Саша переспрашивала, не понимала слов, акцентов, несколько раз положила не ту начинку. Клиенты торопились, раздражались, но по местной традиции, виду не подвали. Плотоядно улыбаясь одними губами, повторяли – каперсы, копченый лосось, итальянский соус, перчить не надо. В этой спешке они привыкли получать свой завтрак, не замедляя шага, и с такой же скоростью поглощать его, не разбирая вкуса. Зачем тогда такие изыски, спросите вы. А вот так.

Лица: белые, желтые, коричневые, черные – слились в одну нескончаемую серую полосу, которой казалось, не будет конца, но вдруг поток кончился так же неожиданно, как начался два часа назад. Эти два часа показались Саше вечностью.

– Можно расслабиться до обеда, – сказал божественной красоты бразилец с ослепительной улыбкой и телом Аполлона, который утром учил Сашу резать булки и делать бутерброды, – есть хочешь?

Они сели за столик, Рафаэль сделал кофе и два сэндвича.

– Ты откуда?

– Из России, – Саша еще не общалась здесь с иностранцами, не считая своей квартирной хозяйки и одногруппников из школы. Она ужасно стеснялась своего английского и таких красивых мужчин.

– В Росси я еще не был. Русский язык сложный? Как будет по-русски «ты очень красивая женщина»?

Саша покраснела.

– Понимаешь, я путешествую уже восемь лет, из страны в страну. Объехал всю Америку, Европу, в Австралии жил, в Новой Зеландии, даже в Эфиопии. У меня универсальная профессия – хороший бармен всегда в цене, – Рафаэль засмеялся.

«Особенно с такой улыбкой», – отметила про себя Саша.

– И еще мне легко даются языки, за две недели я могу уже вполне сносно объясняться, а за два-три месяца говорить почти без акцента. Мне не надо писать или читать, самое важное – это общение. Когда я еду в новую страну, то всегда учу две фразы: «здравствуйте» и «ты очень красивая женщина» – вполне достаточно чтобы выжить в первые дни, – Рафаэль продолжал радоваться собственному остроумию.

«Господи, как же легко живется мужчинам, – думала Саша, – улыбнулся, сказал банальный комплимент, и «под каждым под кустом им готов и стол и дом».

– Давно ты в Лондоне?

– Два месяца.

– Осторожнее с хозяином, – еще одна ослепительная улыбка и взмах длиннющих ресниц, – у нас здесь девушки долго не задерживаются. Ладно, работать пора. Пойдем, покажу, что будем делать дальше.

Следующий наплыв посетителей случился в обед. К этому времени откуда-то снизу принесли супы, салаты и новые начинки для бутербродов. Суп наливался в большой бумажный стакан, накрывался крышкой. К нему прилагалась пластмассовая ложка и салфетка, коробочка с салатом и сэндвич. Все надо было делать быстро и четко. Саша справлялась уже лучше, хотя все еще путалась в названиях. Основной проблемой для нее по-прежнему было понять, что ее собственно просили сделать.

Заведение принадлежало пакистанцу средних лет. После работы он велел Саше остаться.

– Пойдем, выпьем по стаканчику, расскажешь о себе, что в Лондоне делаешь, почему работу ищешь. Я же должен знать, кого нанимаю.

Звучало вполне безобидно, Саша пошла. Она еще ни разу не бывала в лондонских пабах. Он заплатил за пиво, Саша рассказала о себе, как приехала, про свои планы, мечты. Он тоже рассказал, что уже давно здесь. Приехал с родителями, организовал с братом кафе, брат женился и открыл ресторан, а в кафе он теперь сам всем занимается. Рассказал, что ему одиноко, что приходит по вечерам домой, смотрит телевизор и даже поехать никуда не может, не на кого кафе оставить.

– Вот мы сидим, выпиваем, разговариваем, и мне приятно и тебе хорошо, а так бы я сидел дома один, смотрел сериалы, телешоу дурацкие. Лондон вообще город одиноких людей, здесь люди готовы платить за общение, – он сделал ударение на последней фразе и странно посмотрел на Сашу. – Даже в семье, каждый сам по себе, мужья, жены, дети. Я на них насмотрелся у себя в кафе – жена не знает, сколько мужу сахару в кофе класть, ну куда это годится! Дети вообще исчадья ада, они здесь неприкосновенны. Творят что хотят, рушат, грабят, даже убивают, а ты им замечание сделать не можешь, сразу в педофилии обвинят. Они свои права раньше таблицы умножения запоминают.

Саша слушала внимательно, с интересом, больше всего ей нравилось, что она почти все понимает. После пива они целовались в переходе, он позвал к себе, Саша отказалась. Договорились созвониться, но работу Саша не получила и зарплату за день работы тоже.

Потом Саша пробовала себя как менеджер по продажам в интернет-магазине, была курьером в театральной кассе в Ковенгардене, мыла посуду в пабе, но все это было краткосрочно и временно, а срок оплаты за комнату неумолимо приближался. И как всегда в сложные времена Саша ушла в себя.

Поздним вечером, накануне последнего оплаченного дня, Люда выросла на пороге Сашиного дома, довольно быстро разобралась с хозяйкой и открыла дверь Сашиной комнаты.

– Собирайся, поехали.

– Куда??? – Саша лежала в темноте, завернувшись в два одеяла.

– К нам. Будем тебе работу искать.

История пятая: Как Саша нашла свою семью

Нади дома не было. Люда включила лэптоп и повернулась к Саше.

– Что ты умеешь делать, какую работу мы можем искать?

Саша молчала, она уже не понимала, чем может быть полезна этому миру. По всему выходило, что она лишний человек, даже с уборкой не справляется как следует.

– А как ты думала, убираться тоже надо уметь! Взяла в руки швабру и пошла махать? О чем ты думала, когда сюда ехала, чем планировала заниматься?

– Я люблю вязать. Хотела вязать красивые вещи, открыть свой магазин, продавать одежду хендмейд. Еще я бы хотела делать шляпы или заниматься дизайном вечерних платьев.

Люда вздохнула.

– Ну, сколько ты можешь за неделю вещей связать? Одну кофту, если будешь сидеть не поднимаясь, а продашь ее за пятьдесят-шестьдесят фунтов, и то, если повезет. Это ты на будущее прибереги, когда разбогатеешь или замуж выйдешь за лорда. Будешь тогда самолюбие тешить – дизайном заниматься, а сейчас надо о насущном подумать. Что ты еще умеешь? Готовить, шить, машину водить?

– Готовить могу, шить тоже умею, права есть, но машину я никогда не водила, с тех пор как на права сдала не садилась за руль.

– А с детьми ты как? – неожиданно спросила Люда

Саша напряглась.

– Не знаю.

– Няней работать сможешь?

Саша задумалась, ну какая из нее няня, с детьми она не сидела никогда. Племянников, братьев-сестер у нее не было, своих не случилось, одним словом Саша не имела представления, как обращаться с детьми.

– Ничего, с этим любая женщина справится. Будем искать тебе работу няней, – решила Люда, – это самый лучший вариант на сегодняшний день. И, похоже, единственный, – добавила она, помолчав. – Основная проблема – это рекомендации, тут везде требуют рекомендации, тем более к детям. Ну, ничего, дадим телефон Нади. Тут с акцентом больше полстраны разговаривает, особенно в Лондоне. Скажем, что ты у нее работала, пусть тебя рекомендует как следует, или мужик ейный.

«Русская женщина, тридцать два года, образование высшие, ответственная и хозяйственная, прекрасно готовит, шьет, имеет водительское удостоверение, ищет работу няней к детям не старше семи лет. Рекомендации могут быть представлены».

Такое объявление Люда отправила в русскую газету.

– Поработаешь на наших, наберешься опыта, потом к местным устроишься, они и платят лучше и эксплуатируют меньше. Пока будешь по собеседованиям ходить, поживешь у нас.

– А если меня не возьмет никто?

– Возьмут, – уверенно сказал Люда, – а сейчас спать, мне завтра на работу вставать в шесть.

Звонков поступило много. В основном нужна была няня с проживанием. Звонили не только из Лондона, завлекали удивительной жизнью в провинции, свежим воздухом и чистым небосводом, жизнь, мол, дешевле, а люди добрее и нет городской суеты. Саша была в растерянности, она не ожидала такого шквала предложений. Ей хотелось охватить все – и пожить в провинции, в каком-нибудь маленьком, чисто английском городке с древней историей, но и уезжать из Лондона на долго не хотелось. На помощь как всегда пришла Люда.

– Ты должна точно понимать, что именно ты хочешь и сразу отсекать, что в эту коробочку не укладывается. Иначе выбирать будешь вечность, а в итоге все равно выберешь не то. Ты хочешь жить в Лондоне или за городом?

– В Лондоне.

– Значит на другие предложения, даже время не трать. Ты готова жить в семье или хочешь быть приходящей няней?

Саша снова задумалась. Жить в семье – это звучало и пугающе, и заманчиво. Саша никогда не жила в полной и счастливой семье. Сначала она была с бабушкой, а когда родители наконец-то забрали ее, то почти сразу начали разводиться. К концу этого мучительного процесса, Саша уже не могла и представить, что на свете бывают счастливые семьи, с уважением и пониманием друг к другу. Ее собственный опыт тоже не прибавил ярких впечатлений, но в тайне, где-то глубоко, там где еще живут мечты и сказки, ей очень хотелось попробовать – как это, жить в настоящей семье, с совместными завтраками, долгими ужинами, с лужайкой и пудингом, как писали в школьных учебниках английского.

– Я бы хотела жить в семье, но только в полной семье, где есть и папа и мама, может тогда и я смогу научиться – как это делается и когда-нибудь, построить что-то такое в своей жизни. У меня совсем нет такого опыта – жить в настоящей семье.

Люда одобрительно кивнула.

– Хороший аргумент. Тогда выбираем предложения из полных семей в Лондоне и начинаем собеседоваться. И еще, хорошо бы представлять, сколько ты хочешь получать за свою работу, тогда тебе совсем легко будет с ними разговаривать.

Дженнифер позвонила на второй день после выхода объявления, она хорошо говорила по-русски. Саша даже не заподозрила, что разговаривает с англичанкой, – Мне нужна не няня, а больше гувернантка, основная задача – разговаривать с детьми по-русски.

– Странное предложение, зачем им тогда человек с проживанием, наняли бы учителя, – резюмировала Люда, – но все равно сходи, на месте оно виднее.

Дом был в хорошем районе, а Дженнифер оказалась изящной леди лет сорока семи с серебристо-седыми ухоженными волосами.

– Мой муж работал в России несколько лет, мы оба говорим по-русски, очень любим русскую кухню: пельмени, – Дженнифер наморщила лоб, – сельёдку под шубой, борщ.

– Да, я люблю готовить, – Саша закивала.

Обстановка была впечатляющей – огромная зала, высоченные потолки с лепниной, метров пять наверно или даже больше, широкая лестница на второй этаж, окна во всю стену без гардин и, самое главное, настоящая английская леди с прямой осанкой и степенными манерами, которая вот так запросто разговаривала с ней. Саша робела, несмело озиралась – эта была та самая Англия, в которую она так стремилась.

А Дженнифер, между тем, рассказывала историю.

– В России нам с мужем дали разрешение на усыновление. В приюте в Кемеровской области мы взяли двух мальчиков, они полнокровные братья, погодки. К тому моменту они пробыли там уже год. Макси было три, а младшему Славе только два.

Когда маленькому Славе было несколько недель, а Максу годик, погиб их отец, разбился на машине. Мать начала сильно пить, как нам сказали от стресса и страха. Она не работала и не знала, что ей теперь делать. Через какое-то время детей от нее забрали. Я не совсем понимаю, почему было принято такое решение, ведь есть и другие родственники, бабушки, тети, но в приюте сказали, что ни у кого не было материальной возможности взять двоих детей. Нас заверили, что до трагедии мать не пила, но я не знаю точно всех деталей, в том числе причин аварии. Личное дело мальчиков нам не показали.

Дети с нами уже два года, мы с мужем их очень любим и делаем все, что в наших силах, чтобы они росли счастливыми. Мальчики ходят в начальную школу, хорошо развиваются, прекрасно говорят по-английски. Мы не скрываем от них правды про усыновление, не хотим врать, что мы их родные родители или сочинять другие истории, тем более что события еще свежи в их памяти, особенно Макси. Он хорошо помнит приют, и время после гибели отца оставило глубокий след.

Мы хотим сохранить их русский язык, чтобы потом они сами могли сделать выбор в какой стране жить. Проблема в том, что они отказываются говорить по-русски. Когда я пытаюсь разговаривать, они прекрасно понимают меня, но отвечают на английском, и, потом, мой русский не совершенен. Вот мы и решили, если рядом постоянно будет человек, который разговаривает на их родном языке, мальчики не потеряют свои знания, даже если сами сейчас практиковать их не будут.

Дженнифер сделала паузу.

– Теперь о деталях работы. На нижнем этаже у нас две спальни, библиотека и еще одна кухня, по замыслу няня будет жить там, в одной из спален, достаточно автономно. По утрам она должна подниматься к нам в семь пятнадцать, помогать готовить завтрак, мы обычно делаем это все вместе, разговаривать с мальчиками за завтраком, убирать посуду, потом у нее свободное время. Если вы учите английский, то можете посещать занятия в эти часы. Я сама отвожу мальчиков в школу и делаю все остальное, что полагается маме, – Дженнифер улыбнулась, было заметно, что ей и нравится, и все еще непривычно это слово. – Еще няня должна готовить полдник для мальчиков к пяти часам и убирать детские комнаты раз в неделю.

Если мы с мужем выходим вечером, то няне полагается быть дома, по английским законам детей младше двенадцати лет нельзя оставлять одних, – пояснила дама, – Это бывает не чаще двух раз неделю и я, конечно, предупреждаю о таких вечерах заранее. Да, и поддерживать порядок в своих апартаментах, разумеется, – Дженнифер задумалась, все ли она перечислила, – ну, конечно могут быть непредвиденные моменты, в семье всякое бывает, Александра. Я могу называть вас Алекс?

– Зовите меня Саша.

– Саша, мне понравилась наша беседа, я посоветуюсь с мужем и позвоню Вам до конца недели.