Текст книги "Эпилятор для оборотня"

Светлана Волкова
Эпилятор для оборотня

© Волкова С., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1
Воск – наш лучший друг!

Был обыкновенный рабочий день, но народ шел и шел, поддавшись действию яркой рекламы на улице и соблазнительным словам, написанным большими буквами: АКЦИЯ! В нашем захудалом городе мы были единственными представителями бьюти-фэшн мира, а по-простому – салона красоты. Хозяин наш, Рафик, грузин или армянин – я не сильна в национальностях, имел неспокойный нрав и крайнее нежелание присутствовать в салоне в день выдачи зарплаты.

Так вот, Рафик решил для поддержания градуса эксклюзивности ввести новую должность: мастер по мужской эпиляции. Естественно, нанимать нового человека он не стал, а просто расширил мои обязанности. Теперь помимо ног и зоны бикини мне надлежало эпилировать торсы и спины сильной половины человечества.

Впрочем, к этому я отнеслась философски: надо так надо. Тем более солидный процент с услуг, который мне пообещал Рафик, существенно грел душу. И подумаешь, что я, мужчин, что ли, не видела? Ничуть не расстроенная, я уже во второй половине дня растерла затекшую спину и боком выскользнула в заднюю дверь. Курение – дурная привычка, не начинайте курить! Щелкнув зажигалкой, я затянулась и прислонилась спиной к прохладной стене здания.

Прошла уже неделя после объявления новой услуги, а клиенты не спешили появляться. Какой мужик в здравом уме пойдет эпилировать торс? Ну разве только представители нетрадиционной ориентации, каких у нас в городе днем с огнем не сыщешь. Я с наслаждением затянулась второй раз и щелчком сбросила пепел в стоявшее рядом железное ведро.

– Нинка! Кончай перекур, к тебе клиент! – шипящий голос Маринки, сидевшей у нас за администратора, заставил меня выронить бычок и поперхнуться дымом.

– Да иду, иду! – раздраженно отозвалась я, подобрала окурок и бросила в урну.

Пока мыла руки в туалете, в голове крутились слова Маринки, и в них было странное несоответствие. Она сказала «клиент»? Неужели сейчас я наконец увижу настоящего гея?! Даже звучит фантастично.

С этими мыслями я натянула на голову шапочку для волос, поправила маску и зашла в свой кабинет. На кушетке сидел мужчина в костюме, от него пахло хорошим парфюмом, и я с удовольствием вдохнула этот запах.

Он как будто почувствовал мое состояние и обернулся. У меня задрожали колени, стоило только поймать на себе пристальный взгляд. Лицо мужчины было словно высечено из каменной болванки: резкие, угловатые линии, выпирающий подбородок, но все перебивали его глаза – золотисто-ореховые, удивительно теплые, сияющие. Я словно погрузилась в этот цвет и искупалась в нем. Нервно проведя дрожащими руками по бокам, я поблагодарила Рафика за то, что он заставил нас носить маску, иначе опозорилась бы прямо перед клиентом.

– Здравствуйте, я ваш мастер. Можете называть меня просто Ниной. Какие зоны будем эпилировать? – От волнения голос дрожал, поэтому привычную речевку я выдала как из пулемета.

Кажется, мне удалось произвести впечатление, потому что суровое лицо клиента дрогнуло.

– Здравствуйте, Нина. – Он как-то странно прокашлялся и добавил: – Ноги и интимную зону.

Меня словно током ударили. Неужели этот шикарный самец – гей?! Какая досада. Естественно, я не выдала своего огорчения, принесла все необходимое из подсобки и сдавленно велела:

– Раздевайтесь!

Он послушно выполнил требуемое, с легкостью выскользнув из своего костюмчика и оставшись передо мной в обыкновенных полосатых плавках. Ну хоть не стринги, и на том спасибо. Провидение пожалело мою нежную психику. И зачем было раздеваться выше пояса?..

– Их снимать тоже? – спросил он, и его пальцы уже оттянули резинку на поясе. Морально я к этому была готова, но по факту опыта такой работы у меня прежде не было. Я покраснела как помидор и отрицательно покачала головой. Спустя пару секунд мне удалось совладать с голосом.

– Интимной зоной займемся в последнюю очередь, – решила я. – Садитесь сюда.

Я помогла ему устроиться на пыточном кресле, пододвинула к себе рабочий столик и стала разогревать воск, искоса посматривая на мужчину. Он же с интересом рассматривал разнообразные баночки, расставленные по кабинету, как будто пытался отвлечься. Может, ему страшно?

– А это масло действительно уменьшает воспаление? – он кивнул на рекламный стенд одной известной китайской фирмы.

– Да, и предотвращает врастание волос в кожу. – Я быстро отвела взгляд. – Хотите, я сделаю вам пробный сеанс после процедуры?

– Зачем пробный? Я могу оплатить ваши услуги.

Я успела увидеть, как он улыбнулся уголком рта, и у меня от этой улыбки заныло внизу живота. Почему все красавчики обязательно становятся геями? Что за несправедливость!

– Вдруг вам не понравится? – Даже этот бессмысленный разговор нужно было поддерживать. Профессиональное, да и голос у мужчины приятный, глубокий…

Ох, ну и дура ты, Нинка.

– Уверяю вас, мне понравится все, что сделают ваши руки! – Он снова улыбнулся и сверкнул своими невероятными глазами.

Я мстительно захохотала внутри – посмотрим, что ты скажешь после процедуры! Нечего мне безнаказанно голову кружить, гей доморощенный!

Воск уже достиг нужной температуры, я обработала поверхность зоны антисептиком и анестетиком, промокнула и одним движением распечатала одноразовый шпатель.

При виде него мужчина дернулся и напрягся, но когда поближе разглядел предмет, расслабился. Вот же какие мы нежные. Какого черта тогда пошел в салон, если боишься простого шпателя?

Конечно, я снова не озвучила собственные мысли, ведь мне платят за очищение тел клиентов от волосяного покрова, а не за ворчание.

Я нанесла воск, распределила его шпателем по внешней стороне ноги и наложила полоску специальной бумаги. Подождав около минуты, резким движением сдернула полоску. Клиент побледнел, попытался отобрать у меня поруганную конечность и в конце натурально завыл.

В коридоре разбилась чашка, уроненная со стойки Мариной, остальные мастера в соседних кабинетах наверняка дернулись, и несколько клиентов точно получили царапины от маникюрных ножниц.

– Нина! – строгий голос Марины означал только одно. Меня оштрафуют.

– Соберись, ты же мужик! – сквозь зубы прошипела я.

Штрафы в нашей организации были просто конские. Вообще, шипеть (а также рычать и ворчать) на клиента не полагалось, но мне резко стало не до сантиментов. От удивления он прекратил выть, закрыл рот и обреченно посмотрел на меня.

– Впереди еще минимум десять таких полосок, – уже спокойнее сказала я, – и вы после каждой будете так реагировать?

Он виновато опустил глаза и еле заметно кивнул. Мне его даже жалко стало, не мужское это занятие – эпиляция.

Я свернула валиком чистое полотенце и уверенным движением пихнула импровизированный кляп ему в рот – тактика, отработанная на слишком чувствительных барышнях, всегда работала.

– В тот момент, когда буду отрывать, впивайтесь зубами в полотенце, – коротко проинструктировала я, вернувшись к работе.

Еще две полоски мы пережили, а на третьей полотенце, разделенное на два идеально ровных куска, упало прямо мне на руки.

– Как?! – гаркнула я так, что бедняга вздрогнул. Вопила я громче, чем он, и куда экспрессивнее. Злость и желание закончить начатое заставили меня достать из шкафа еще полотенца. Пусть грызет, лишь бы своими криками не увеличивал мой штраф.

С горем пополам мы закончили ноги. Вокруг нас были последствия апокалипсиса: разорванные или разгрызенные полотенца, перевернутый столик и раскрошенная поролоновая ручка кресла. Какой же он, должно быть, горячий парень, и вся эта гладкая, проэпилированная страсть достанется потом другому мужику, эх…

– Ну что? Интим-зону будем делать? – спросила я невинно, мечтая, что он откажется, оплатит все разрушения и просто уйдет, как кошмарный сон.

– Будем! – сдавленно, но твердо сказал мужчина, дрожащими руками стягивая трусы.

Я мысленно присвистнула – там было на что посмотреть. Я девушка не слишком скромная, всякого в жизни повидала, но сидящий передо мной экземпляр явно был достоин восхищения. Я поймала себя на том, что бесстыдно рассматриваю его вместо того, чтобы начать процедуру, и снова едва подавила желание почувствовать в себе всю его силу, до этого спрятанную под полосатой тканью. Просто наваждение какое-то.

– Чуть разведите ноги, – приказала я, невозмутимо продолжая наклеивать специальные полоски, стараясь не смотреть на его мужскую принадлежность. А ведь мне еще к ней руками лезть!

Полотенце заняло нужное место, я с внутренним страхом оторвала первую полоску, и…

Кресло затрещало, сжимаемое сильными руками со вздувшимися венами, посыпался поролон, но в этот раз мужчина не издал не звука. Просто очень сильно побледнел. Очень сильно.

– Нашатырь? Вам плохо? – Я схватила картонку со стола и начала обмахивать клиента. К черту штраф. Если он в обморок грохнется, меня вообще уволят.

– Все нормально… Продолжайте, – почти прошептал он, хотя, судя по голосу, до состояния «нормально» там было как до Китая раком. Но желание клиента – закон.

Я убрала следующую полоску, пока он еще находился в моменте осознания боли, и оторвала последнюю.

– С вами все в порядке? – участливо поинтересовалась я, всерьез опасаясь, что до оплаты счета он не доживет. А я ведь даже имени его не спросила.

Он прижимал ладони к паху, свернувшись в кресле калачиком, и тихонько подвывал.

Почему я ощущаю себя садисткой? Правду говорят, что у женщин болевой порог выше и больше выносливости. Никто из моих клиенток не вел себя так после эпиляции. С виду мужчина-скала, а на деле марлечка. Тьфу, прости господи!

Минуть через пять страдалец отошел, убрал руки и позволил обработать себя маслом.

– Одевайтесь. Оплатить услуги можете у стойки администратора, сейчас выпишу вам чек.

Я с облегчением собралась снимать перчатки, когда мужчина меня остановил.

– Интимная зона находится не только спереди, – тихо выдавил он и покраснел.

Мое сердце пропустило удар, потом второй, но долгожданные проценты манили к себе. На эту сумму я могла бы купить себе любимой рыбки или новые кроссовки, оплатить Интернет на три месяца или на крайний случай вызвать стриптизера! Причем последний сейчас манил меня особенно сильно.

Еврейская душа у тебя, Нинка! Еврейская и бесстыжая.

А, где моя не пропадала, погнали в бой!

Развернув клиента тылом, я мысленно присвистнула. Повезет же кому-то, и ведь не мне. Потом приготовила материал, распределила его тонким слоем по стратегическому месту и приготовилась.

Клиент судорожно вцепился в спинку кресла, смешно выгнув спину.

– На счет пять я оторву полоску, – предупредила я. – Хорошо?

Он что-то промычал через полотенце, но, судя по всему, это было согласием. Лопатки у него напряглись, голова вжалась в плечи.

– Раз, два, ПЯТЬ! – я рванула полоску, резко и неожиданно.

Мужчина взвыл даже с полотенцем во рту, соскочил с кресла, попутно чуть не зашибив меня, и принялся метаться по кабинету, прижимая руки к горящему заду.

– Стоять! – заорала я, когда он опасно приблизился к стеклянному шкафу с образцами.

Мужчина вздрогнул, и по нему потек мех. Это первое, что пришло мне в голову, потому что по скрюченному мужскому телу прошла волна, оставляя после себя длинные жесткие шерстинки. От ужаса я забыла, что могу дышать. Сидя на полу и беззвучно открывая рот, я наблюдала за превращением.

Мужчина упал на колени. Внутри него что-то лопалось и щелкало, только что очищенные ноги вмиг покрылись густой шерстью, а на пальцах прорезались когти. Он утробно завыл и отряхнулся, запачкав белую мебель комками слизи. И вот уже передо мной стоял огромный волчище!

Я все еще сидела на полу, когда он обратил на меня внимание и стал медленно приближаться. Моя рука нащупала что-то позади, я выставила найденное перед собой и потихоньку стала отползать назад.

– Не подходи!

Шпатель в моей руке дрожал и не выглядел оружием, волк оскалился и угрожающе зарычал.

– Что у тебя происходит?! – В кабинет вошла Марина и тут же осела возле открытой двери.

Огромный волк стоял посредине кабинета и угрожающе рычал, загнав в угол бедную меня. Воздух, потянувшийся из коридора, понравился ему больше, чем комната, насквозь пропахшая воском и ароматизаторами. К моему счастью. Одним прыжком он очутился у двери, готовясь убежать наружу. В этот момент мое тело рефлекторно сделало самую глупую вещь в жизни: в самый последний момент рука ухватилась за хвост, и зверюга потащил орущую меня по коридору.

Там заорали все: клиенты, работники и даже Рафик, зашедший забрать дневную выручку. Я мертвой хваткой сжимала хвост, обезумевший от боли и воплей волк метался по коридору, сшибая мной стулья. Наконец он догадался толкнуть мордой входную дверь, и мы дружно вывалились во двор.

Я чувствительно приложилась лицом о бетонный порожек и ощутила солоноватый привкус во рту. Боль оглушила меня, рука разжалась, выпустив хвост. Почувствовав свободу, волк умчался в темноту ближайшей подворотни, подвывая на ходу.

Когда Рафик смог выйти на улицу, я сидела на порожке, заливая белый костюм кровью из разбитого носа, и исступленно шептала:

– А заплатить?

Глава 2
Нюх как у собаки, тьфу на нее!

После устроенного этой сутулой собакой погрома меня, естественно, уволили. Рафик орал как ненормальный, брызжа мне в лицо слюной. Я, стиснув зубы, терпела и мысленно благодарила родителей за стойкий «нордический» характер, доставшийся мне по наследству. Иначе валялся бы этот узбек с расквашенными в хлам принадлежностями.

– Ты просто идиотка! Тупая идиотка!

Эти слова преследовали меня до самой квартиры. Открыв дверь, я на автомате включила свет, бросила ключи на полку и прошла прямо в обуви на кухню. В холодильнике оставалась недопитая бутылка коньяка с какого-то праздника: выхватив ее из держателя, я глотнула обжигающей жидкости и сползла по стене на пол.

Меня удивило, что все свидетели при упоминании оборотня крутили пальцем у виска и спрашивали, под какой я наркотой. Меня таскал по коридору огромный коричневый волк, а никто этого не помнит, кроме меня? Кто из нас после этого наркоман?

Слезы появились сами собой, избитое тело болело, меня периодически бросало то в жар, то в холод. Я сделала еще один большой глоток и, сняв туфли, отбросила их под кухонный стол. Мельком увидела два сломанных ногтя на правой руке, и мне стало еще хуже. Я расплакалась уже в голос, свернувшись комочком на кафельном полу, задыхаясь и размазывая слезы по лицу. Ладно оборотень, ладно увольнение, но ноготь! Этот чертов маникюр встал мне в существенную сумму, которую обещал оплатить Рафик, аргументировавший это заботой об эстетичном виде мастеров. Где были мои мозги в тот момент? Какой-то Рафик распинался об эстетике, а я повелась на это и угробила недельный лимит на эти дурацкие ногти. Кто мне теперь вернет деньги? Кто, я вас спрашиваю? Недоэпилированный перевертыш?

Сил рыдать уже не осталось, поэтому я нашарила в кармане сигареты и закурила, приправляя каждую затяжку глотком коньяка. Естественно, обеда у меня сегодня не было, поэтому алкоголь сразу ударил в голову, растекаясь по телу и принося долгожданное тепло. Хотя меня все еще сильно знобило и руки дрожали так, что иногда я промахивалась горлышком бутылки мимо рта и попадала им по разбитому носу. На третий или пятый раз боль все-таки привела меня в чувство, и внутри полыхнула злость. Почему это случилось именно со мной? Какой бы дурой меня ни считал Рафик, я могла сложить два и два, и здоровый голый мужик, на моих глазах покрывшийся шерстью и вставший на четыре лапы, уже едва ли считался человеком. Я действительно видела оборотня? Про такое я любила смотреть по телевизору, но всегда считала всякие мистические передачи полнейшей чушью. Только вот хвост в моих пальцах был слишком реальным для галлюцинации.

С трудом поднявшись с пола, я поплелась в ванную. Бутылка коньяка опустела, и я с сожалением выбросила ее в большую картонную коробку, служившую мне мусоркой. Включив воду, стянула рабочий костюм и бросила на пол. Вся блузка была залита моей уже засохшей кровью. Вещи можно смело выкидывать: пошитая из дешевой ткани униформа мгновенно впитывала в себя загрязнения. Кровь отмывать бесполезно.

Случайный взгляд в зеркало заставил меня отшатнуться. Вместо привычного отражения из него смотрела кровавая маска с черными потеками вместо глаз. Тушь, призванная быть водостойкой и гипоаллергенной, схватки с бешеным животным не пережила.

Я залезла в ванну, зачерпнула горстями воду и умылась. Вода из прозрачной стала розоватой, пришлось добавить пены, чтобы скрыть этот неприятный цвет. Как я вообще дошла до квартиры? В заляпанном кровью медицинском костюме и с таким лицом? Первый патруль ППС взял бы в оборот, и потом не отмажешься, что никого не убивала, а всего лишь тихо и мирно сделала оборотню эпиляцию зада.

Картина получилась такой объемной и реалистичной, что я глупо захихикала, не в силах справиться со стрессом. Оборотень, ха-ха. Как он там оказался? Или я схожу с ума? Может, у меня маниакально-депрессивное расстройство с острым психозом и галлюцинациями? На самом деле я, конечно, не знала, что означает это длинное сочетание слов, но оно было внушительным и явно относилось к психологии.

После получаса в теплой ванне мое сознание пришло к выводу, что это не у меня крыша поехала, а у остальных. Вывод показался мне логичным, очевидным и, что скрывать, очень удобным. Все вокруг психи, а я одна у себя нормальная. Замотавшись в большое полотенце, я вышла из ванной и нащупала телефон в кармане блузки.

– Ну, погоди, волчара блохастый! Я тебя полностью проэпилирую, когда найду! – погрозила я кулаком своему отражению в зеркале.

Первый звонок я сделала моей сменщице Алене, попросив ее забрать мою одежду из шкафчика и спрятать у себя. Вдруг Рафика переклинит и он выкинет мои почти единственные нормальные вещи? Алена согласилась, и из разговора я случайно узнала, что все считают меня конченой наркоманкой.

– Два раза погоди у меня, доха блохастая! – Я с такой яростью надавила на кнопку отбоя, что телефон жалобно пискнул и отключился. Чертыхнувшись, я снова включила аппарат и позвонила администраторше Марине.

– Марин, привет, это Нина!

– После всего, что ты тут устроила, ты еще осмеливаешься звонить мне? – ее истеричный голос не предвещал ничего хорошего. – Скажи спасибо, что уговорила Рафика просто уволить тебя, без подачи заявления в полицию!

– Это вы скажите спасибо, что я ментов не вызвала вместе с иммиграционным контролем! У тебя прописка-то хоть есть? Звезда ты наша! На меня напали на рабочем месте, избили, а виноватой почему-то оказалась я! – Злость во мне нашла выход и цель, которую я тихо недолюбливала все время работы в салоне.

– Зачем звонишь? – буркнула Марина, припечатанная моими угрозами.

– Продиктуй мне данные последних трех клиентов! – я решила спросить так, чтобы не показать, что мне очень важен именно последний.

– Ты еще и клиентов у нас увести хочешь? – снова разъярилась Марина.

– У них сеансы недоделанные. Если раздражение пойдет, они вас под суд пустят! – почти не солгала я. Перед этой собакой у меня было две женщины, занимающие далеко не последние должности в нашем городе. Угроза подействовала, и через пару минут я уже царапала карандашом данные клиентов. Надеюсь, Рафик узнает, кто слил информацию, и Маринка отправится на выход следом за мной.

– Спасибо! – издевательски бросила я на прощание и повесила трубку.

Злость немного отпустила, мне стало немного стыдно за срыв. Что мне плохого Маринка сделала? Перед начальством прикрывала, сигаретами и кофе делилась, заказы левые подкидывала. Ну а то, что она стерва, я и так знала.

Эх, Нина, Нина!

Я с вожделением посмотрела на листочек с номером телефона, он словно светился и дразнил меня, соблазняя на звонок. Подавив в себе это чувство, я позвонила, но совершенно другому человеку.

– Коленька! – протянула я сладким, почти елейным голосом, отчего у собеседника открылась икота.

– Нинка, какими судьбами?

Коляныч, мой одноклассник, был женат на жутко раздражительной девушке по имени Наташа. Раздражительной она была в прямом смысле, после всех процедур покрывалась пятнами и долго ходила почесываясь. Но только после моей легкой руки у нее ничего не болело и не воспалялось. За это Коля был готов ради меня на все.

– Да вот, решила предупредить, что ушла из салона. Теперь на дому принимать буду. Предупредишь Наташу?

– Конечно, она как раз про тебя спрашивала!

Обрадованный Коленька записал мой адрес и назначенное время. Добрая и ухоженная Наташа была более выносимой, чем злая и неухоженная.

– Коль, не в службу, а в дружбу, пробей номерок? Мужчина такой интересный подкатил, но боюсь, женатый. – Я картинно вздохнула в трубку, изображая крайнюю стадию влюбленности.

Коля не отказал, и через пятнадцать минут я стала обладательницей адреса владельца этого номера.

– Ну пипец тебе, дубленка! – возликовала я, быстро оделась, выгребла последнюю мелочь из карманов, подхватила сумочку и выбежала во двор.

Это только в больших городах или в фильмах ты звонишь в такси, а тебе приходит эсэмэска с номером машины и именем водителя. Такси в нашем захолустье официальных не было, подрабатывали извозом все, кто на колесах. Поэтому, если тебе нужно срочно попасть на другой конец города, выход только один: выйти на проспект и тормознуть первую попавшуюся машину. А если повезет еще и сторговаться по сносной цене, то даже на ней и поехать.

Видимо, мной управлял алкоголь, поэтому я никого не боялась и мне было море по колено. Я подозрительно быстро поймала машину и мчалась сквозь сумерки на встречу с блохастой шубой, испортившей мне жизнь.

– Он мне за все заплатит! – хищно ухмылялась я, сидя на заднем сиденье и до смерти перепугав водителя, случайно поймавшего в зеркале мой зловещий взгляд.

Район, в котором обитал мой должник, был недавно застроен, фонарей или относительно ровных дорог здесь еще не появилось. Меня высадили перед одной из новостроек, и я с любопытством огляделась вокруг. Да уж, местечко мрачноватое, а ведь обычно в новых районах чистенько и мило, как с картинки. Тут же темно и пусто.

Я дошла до подъезда, дернула дверь и лишь потом в темноте рассмотрела домофон. Нужная мне квартира была на четвертом этаже, под номером тридцать один. Вдавив кнопки, я приготовилась ждать ответа. Даже текст подготовила, чтобы не оплошать.

– Кто это? – голос, звучавший из домофона, точно принадлежал этой противной меховой шкуре. Держись, Нина, надо сделать так, чтобы он тебя впустил. Убить его можно и потом.

– Почтальон, откройте дверь! – Если уж наглеть, так полностью и без остатка.

– Озверели, что ли? По ночам почтальонов посылают… – недовольно пробурчал динамик, но дверь все-таки открылась.

Я не стала дожидаться лифта и рванула на четвертый этаж по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

Дверь тридцать первой квартиры была обтянута дорогой кожей и имела очень солидный вид. Я еле нашла кнопку звонка, спрятанного под декоративной отделкой, и с остервенением нажала. Ничего не произошло, я нажала еще раз, и где-то вдалеке раздался звук шагов. Я вытянулась по струнке и сжала кулаки.

– Кто это? – Глазок в двери открылся, но я специально встала почти под дверь, скрывая свое лицо.

– Вам извещение! Распишитесь! – у меня даже получилось скопировать голос нашей почтальонши, тети Люды. Очень мерзкий у нее голос.

За дверью просто вздохнули и загремели ключами. Я приготовилась, как кошка перед прыжком, чуть ли не приседая и не вертя задницей с отсутствующим хвостом.

– Давайте свое извещение! – в открывшемся проеме стоял виновник всех моих сегодняшних бед, мужчина с самыми замечательными глазами на свете.

Так бы и выцарапала.

– Сейчас я тебе дам извещение! – Я бросилась на него из темноты, активно колотя сумочкой, из которой при каждом ударе вываливались вещи.

Он оторопел и молча стоял, терпеливо снося удары, пока мое колено не приложило его в пах. Он вздрогнул, согнулся и подхватил меня чуть пониже спины, вздергивая наверх и затаскивая в квартиру.

– Отпусти меня, мешок с блохами! – завизжала я. – Я из тебя сейчас стельки для тапочек сделаю! Шуба облезлая! Собака сутулая!

Поток пристойных ругательств закончился, и я перешла на непристойные, не обращая внимания на то, что меня уже втащили в какую-то комнату и бросили на диван. Там на меня кинулась большая собака, вернее, в темноте это казалось большой собакой. Когда вспыхнул свет, я снова оказалась лицом к лицу с волком, разгромившим мою карьеру вместе с офисом.

– Я так понимаю, это твой обидчик? – Мужчина, открывший мне дверь, невозмутимо стоял у выключателя. Теперь стало заметно, что он крупнее моего знакомого и капельку старше, если судить по морщинам около глаз. И только глаза были точно такие же: золотистый оттенок словно звал меня залезть внутрь и остаться в этой медовой сладости.

Волк сначала смотрел на меня сонными глазами, потом в них появилась мысль, и он, скуля, попятился прочь. Мне очень понравилось, что мы поменялись местами. Я встала на четвереньки и поползла на него, периодически щелкая зубами. Волка затрясло крупной дрожью, он забился в пространство между диванными подушками и смотрел, как я приближаюсь. Меня захватило желание укусить его и почувствовать, как между зубами проскальзывает его кожа, которую я разорву и вопьюсь в самую незащищенную часть – горло. Ощущения были такими яркими, будто я уже сто раз такое проделывала. Нечто совершенно непередаваемое.

Но тут меня затошнило и выкинуло в реальность. А в реальности была пьяная неудачница, которая обманом проникла в квартиру к незнакомому человеку и чуть не загрызла его собаку.

– Простите, не знаю, что на меня нашло… – пристыженно оправдывалась я, барахтаясь на этом огромном мягком диване и пытаясь встать.

– Сидеть! – в этом громовом голосе чувствовался приказ, но не было строгой, ультимативной формы, словно меня просто попросили посидеть еще немножко в теплой дружеской компании. Мы с волком одновременно застыли на разных концах дивана, но примерно в одинаковых позах.

– Ты говорил, что последствий не будет? – ласковым тоном начал мужчина, постепенно приближаясь к нам. – А это тогда что? Почему это последствие сидит у меня на диване?

– Выбирай выражения! Я не последствие, а Нина! – слова вырвались из меня совершенно неподконтрольно, я ойкнула и тут же для верности заткнула себе рот рукой.

– Так вот, может, расскажешь мне, почему Нина сидит здесь? – Он уже подошел вплотную к дивану и склонился над волком, заставляя того дрожать от страха. Мне показалось, что между ними даже воздух сгустился, настолько была напряжена обстановка.

Волк, естественно, ничего не ответил, только дрожал, но его глаза не отрывались от хозяина, казалось, что тот загипнотизировал животное.

Стало скучно: игра в гляделки надоела мне еще в детском садике, к тому же меня снова замутило, и я тихонько откинулась на спинку и вытянула ноги.

Вдруг напряжение резко спало, а мужчина, открывший мне дверь, хлопнул себя по колену и начал смеяться, опустившись на пол и в буквальном смысле катаясь от смеха. Волк отвернул от него морду, выражая всем своим видом, что он не знает этого больного человека. Я переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что могло так рассмешить здоровяка.

– Нина, а ты правда работаешь в салоне? – обратился он ко мне, прекратив смеяться.

У меня в мозгу зажглась лампочка. Он мог мысленно общаться со своим волком, который ему и передал все то, что случилось у меня на работе.

– Уже нет, уволили сегодня! Из-за какой-то мохнатой фуфайки! – Я кончиком ноги умудрилась пнуть волка, он зарычал и оскалился.

– Я не фуфайка! Сама ты крыса обтрепанная!

Словно из ниоткуда эти слова возникли у меня в голове. Конечно, если день начался галлюцинациями, то ими он и закончится.

Я не успела толком обдумать эту мысль, как сознание покинуло меня.