Текст книги "За «белыми пятнами» нашей истории"

Один из принципов работы, применяемых А. Ринальди, известен по исследованию Кючарианц Д. А.: «Для сооружений Ринальди характерна любовь к закруглённым линиям, стремление к смягчению строгих архитектурных форм, что придавало им особую живописность» (Л.7, с. 188).

Этот принцип воплощён в большом доме имения «Щитинка».

В семье потомков хозяев «Щитинки» сохранились воспоминания о планировке большого каменного дома.

В обращённой фасадом к реке парадной части дома, которая имела один, но очень высокий этаж, располагались: большая и малая гостиные, кабинет хозяина, библиотека, полукруглая прихожая и парадная лестница, ведущая в жилые помещения хозяев. В прихожей стояло чучело медведя с подносом для визиток в лапах.

Пол в парадной части дома и в покоях хозяев до 1812 г. был из разноцветного наборного паркета по рисункам А. Ринальди.

После восстановления дома в 1816–1817 гг, когда у хозяев уже не было достаточно средств, да и мастеров, подобных Шереметьевским и А. Ринальди, тоже, пол в жилых помещениях сделали из толстых дубовых досок, а в парадных комнатах из дубового паркета.

Рис. 12. Модель большого дома в «Щитинке» (1761–1812 гг.), реконструкция. Архитектор – Локтионов С. С. на р. Тускари в имении «Щитинка»

Внутренние помещения дома были украшены лепниной с растительным орнаментом. Остатки этой лепнины видели даже в середине ХХ в. при разборе завалов от взорванной части дома.

Местные жители разобрали то, что осталось от жилой части дома после взрыва, для строительства дач. После войны 1941–1945 гг. любой строительный материал был дефицитен…

Подклеть дома была высотой около 3 м.

В центре парадного фасада первоначально было полукруглое крыльцо, с которого в обе стороны вели полукруглые лестницы. Над крыльцом был полукруглый балкон с выходом из мезонина (рис. 12). Балкон и крыльцо были украшены решётками.

Из прихожей парадной части большого дома в обе стороны вниз шли лестницы в помещения, расположенные в подклети, которые использовались как раздевалки и туалеты для гостей во время большого приёма и для хранения разной утвари.

В качестве столовой во время приёмов использовали малую гостиную. Семья обычно пользовалась малой столовой, связанной с буфетной и господской кухней. Летом семья обедала в беседке-ротонде, вечерний чай подавали в хорошую погоду на балконе, а в ненастную – на крыльце дома…

В целом парадный подъезд (до 1812 г.) большого каменного дома (проект 1752 г.) был предшественником будущего творения А. Ринальди – аналогичного подъезда в павильоне Катальной горки (музей-заповедник «Петергоф») (Рис. 13).

Рис. 13. Павильон Катальной горки в Ораниенбауме (проект А. Ринальди, 1755 г.)

После 1817 г. круглый подъезд заменили аналогичным прямоугольным, сохранив решётки ограждения. В ХХ в. над балконом сделали навес.

Большой дом в плане был похож на букву «Т».

Рис. 12а

Жилая и хозяйственная части дома – ножка буквы «Т» (рис. 12, 12а) – в плане примыкали к парадной части под углом около 70 градусов и состояли из 3 этажей, не считая глубокого подвала.

На первом этаже, окна которого были выше уровня земли примерно на 2 м, располагались чёрные хозяйственные помещения, кухня прислуги в доме. Связь с парадной частью дома этот этаж имел только через чёрную лестницу и помещения подклети.

На втором этаже, связанном с парадной частью дома, располагались: кухня хозяев, буфетная, столовая семьи, девичья и комнаты прислуги в доме.

На третьем этаже были спальни хозяев, детские, комната гувернёра, гостевые комнаты.

В мезонине размещались классная комната для детей и комната учителя.

По традиции тех лет в XVIII в. и первой половине XIX в. образование детям давали домашнее.

В дальнем конце жилой части дома была чёрная винтовая лестница.

Печи отопления дома топились из подвала, где хранился и запас дров.

В жилых помещениях панели отопления были выполнены из красивого бело-синего изразца. Отопление помещений осуществлялось не только дымовыми газами, но и горячим воздухом.

В больших комнатах (спальни с будуарами) перегородки были из дубовых досок и не доходили до потолка.

Размер комнат был разным – от 16 до 40 кв. м.

В столовой и малой гостиной были развешены портреты семьи хозяев имения первой половины XIX в. и их предков.

К сожалению, эта галерея портретов почти утрачена. Хотя все портреты галереи демонстрировались в Курском областном краеведческом музее ещё в 1947 г.

Исключение составляют два изображения Петра I. Это портрет императора в гробу работы художника И. Н. Никитина (1680–1742 (?) гг.) (?) с длинной авторской надписью[8]8
  На курском портрете Петра I в гробу (рис. 12) имеется длинная надпись: «СЕ ПЕТРЪ ВЕЛИКIЙ, IМПЕРАТОРЪ, ОТЕЦЪ ОТЕЧЕСТВIЯ. Благочестивый, Щедрый, Мужественный, Великодушный и Всемилостивый Самодержец. Мой Избавитель, Защититель, Просветитель, Слава моя вознесшая Главу Мою. Рыдайте области Насладившиеся Кроткою Его Державою. Во гроб Нисходитъ. В слёзы Обратитесь Великие Мои Моря и реки. Все Верные Мои Чада Ко Гду Бгу Возопiите Упокой С… Р… ….ося….вiя… Сопе… вотри… Всякожи Человека».
  К сожалению, конец надписи прочесть невозможно. Вероятно, это призыв ко всем людям молиться за усопшего.
  Вряд ли такую надпись мог сделать иностранец И. Г. Таннауэр, которого обычно считают автором этой картины. Надпись явно принадлежит автору картины, но вот Таннауэр ли это?
  Исследователи длительное время считали автором портрета Петра I в гробу И. Н. Никитина, бывшего любимцем и гордостью Петра I.
  Такую надпись мог сделать только русский, действительно преданный, благодарный и любящий человек, потерявший в лице императора дорогого человека, скорбящий по нему.
  Курский портрет заставляет задуматься над авторством портрета Петра I в гробу и, возможно, вернуться к старому мнению: все варианты картины (кроме рижского списка, о котором есть только единственное упоминание) принадлежат Ивану Никитичу Никитину – «персонных дел мастеру», любимому художнику Петра I.
  Судя по тому, что тщательно прорисован только лик императора, а остальные детали только в набросках, курский вариант этого портрета – это первый набросок художника. Сделан он, по-видимому, у смертного ложа императора.
  Портрет входил в состав приданого Натальи.


[Закрыть] и портрет Петра I с Минервой. Эти работы хранятся сейчас в Курском краеведческом музее в дореволюционном фонде (Рис. 14). Их, как портреты из «Щитинки», в 1998 г. я смогла опознать уверенно, так как знала их по семейным преданиям. Знала даже место их хранения в доме.

Оба портрета входили в приданое первой хозяйки имения – Натальи.

Рис. 14. Портрет Петра I в гробу. И. Н. Никитин (?). Холст, масло, 68х85 см, № 11684. Курский областной краеведческий музей

Большой каменный дом в «Щитинке» был первым каменным домом в Курске. В то время даже дом наместника был деревянным на кирпичном фундаменте…

Сейчас от всего большого каменного дома сохранились только подвал и подклеть парадной части дома, часть стен парадной части и кусты турецкой сирени трёх цветов, посаженные под окнами задней, жилой части дома, взорванной в феврале 1943 г. при отступлении фашистов из Курска.

Кусты сирени позволяют определить, где и как располагалась и каков был размер жилой части дома (длина – около 70 м)…

Деревня Муравлёва была известна уже в XVII в., но в начале XVIII в. вследствие частых набегов крымских татар местность вокруг деревни обезлюдела.

По преданию старожилов, первые поселенцы вновь появились в деревне (позже село) Муравлёва около 1709 г., после Полтавской битвы. Это были русские, получившие землю в пустующей тогда местности. До строительства постоянных деревянных домов они жили в глинобитных мазанках, строить которые научились у малороссов.

В начале XIX в. в селе было уже более 500 дворов (до 3 000 человек).

В конце XVIII в. с. Муравлёво знали как «Щёкинка» (иногда Николаевское, Никольское – по имени храма).

Это было связано с тем, что мельница и часть имения «Щитинка» принадлежали коллежскому асессору, воеводе г. Курска – Ф. М. Щёкину, позже – его потомкам по женской линии, имевшим разные фамилии.

В 1770 г. (?) воевода освятил построенный на «собственные средства (?)» деревянный одноглавый храм в честь Святого Николая Чудотворца.

По какому праву Ф. М. Щёкин владел этой недвижимостью, неизвестно, но поселился он с семьёй в с. Муравлёво после освящения Николаевского храма, когда мельница работала уже 14 лет. Это обстоятельство позволяет проследить жизнь потомков воеводы по метрической книге этого храма, которая сохранилась за период 1814–1849 гг.

Купить эту мельницу и часть имения Ф. М. Щёкин не мог, так как принадлежал к обедневшей дворянской семье и владел всего лишь 2 душами крепостных. Правда, он женился на богатой наследнице, но и у неё было только 200 душ крепостных. Мельница же и имение стоили значительно дороже.

Средств для строительства храма у Ф. М. Щёкина тоже не было, но считается, что построил он его на собственные средства.

Более вероятно, воевода получил мельницу и имение в подарок, который по средствам было сделать только К. Г. Разумовскому. За какие заслуги был сделан столь щедрый подарок, можно только предполагать. Наиболее вероятно, что воевода опекал малолетних хозяев «Щитинки», отвлекая своим званием внимание окружающих от них.

Храм также, вероятно, входил в комплекс имения «Щитинка», его проект тоже принадлежал А. Ринальди, и построен он был, как и мельница, на средства воеводской канцелярии.

Среди гостей имения «Щёкинка» было много видных граждан гг. Курска и Санкт-Петербурга. Был в «Щёкинке» и курский губернатор (1831–1834 гг.) Павел Николаевич Демидов (1798–1840 гг.), который даже крестил одного из младенцев.

Во второй половине XIX в. последний наследник Ф. М. Щёкина, носивший фамилию Балычевцев, за долги передал своё имущество курскому купцу Перепёлкину.

До 60-х годов XIX в. три четверти имения «Щитинка» принадлежали семье и потомкам помещика Ильи Брежнева (1746–1805 гг.), женатому на племяннице и воспитаннице К. Г. Разумовского – Наталье (1746–1805 гг.). Имение «Щитинка» было частью её приданого, которое ей дал дядя и посажёный отец – гетман Малороссии.

Илья носил фамилию Брежнев, родился в обедневшей семье, но ему принадлежала древняя столбовая грамота[9]9
  Столбовая грамота князей Оболенских была одной из первых на Руси, возможно, даже первой.
  Выдана она была в середине XV в. Об этом можно судить по тому, что к грамоте была прикреплена красная металлическая печать на красном же шёлковом шнурке. На печати было грубое изображение всадника, поражающего змия копьём. Таким был герб Великого князя Ивана III Васильевича (1440–1505 гг.), ставшего Государем всея Руси (1462–1505 гг.).
  С 1462 г., кроме изображения всадника, на гербе Ивана III был ещё и двуглавый орёл.
  По сведениям этой грамоты известно, что предок Ильи Брежнева остался круглым сиротой в возрасте, когда «ростом был ниже тележной оси».
  Имеется в виду высота над уровнем земли татарской тележной оси (около 82 см). Вероятно, ребёнку было около 1,5–2 лет. Только таким мальчикам татары сохраняли жизнь. Вероятно, фамилию он получил от воспитателей, знавших о его происхождении и сохранивших его столбовую грамоту.
  Возможно, ребёнок был младшим сыном воеводы Мценска – князя Дмитрия Телепнёва-Оболенского-Овчина, убитого на пиру Иваном Грозным (1563 г.).
  Обычно при этом уничтожали и всю семью убитого. Но князь Дмитрий Оболенский жил не в Москве, был на царском пиру случайно, и его жена и дети могли уцелеть. Княгиня и дети, за исключением младшего сына, погибли при набеге татар во главе с ханом Давлет Гиреем (около 1565 г.).


[Закрыть] князей Оболенских, потомки которых носили больше 20 разных фамилий (Оболенские, Золотые, Серебряные, Красные, Зелёные, Лыковы, Репнины и др.).

Поселились Илья и Наталья в «Щитинке» сразу после их свадьбы[10]10
  Свадьба Ильи и Натальи проходила не в имении «Щитинка», а в доме отца Ильи, где Наталья жила последний год перед замужеством, выбирая себе мужа из сыновей этой семьи. Возможно, это было где-то около Венёва или Белёва Калужской губернии.
  Посажёным отцом у Натальи был К. Г. Разумовский, давший ей приданое и одаривший семью Ильи.
  Родители Натальи следили за этими событиями издалека. Но Елизавета Петровна сама рассматривала проект имения «Щитинка», когда Наталье было всего 6 лет.
  Приехав под Курск, молодые Брежневы встретились здесь с местными Брежневыми, которые жили в Курской губернии с XVII в. Были ли они родственниками или просто однофамильцами, неизвестно.
  Однозначного ответа о происхождении Ильи Брежнева данное исследование не даёт. Его нужно продолжить по архивам Калужской губернии.
  Точно известно, что Илья Брежнев был родом не из Курска и имел столбовую грамоту князей Оболенских времён Великого князя Ивана III Васильевича. В его семье были ещё сыновья (или сын). К середине XVIII в. семья Ильи обеднела, и столбовая грамота была их единственным достоянием.
  Предком Ильи был Рюрикович князь Святой Михаил Черниговский (1181/1195–1246 гг.)


[Закрыть] в 1761 г., когда обоим молодожёнам едва исполнилось по 15 лет.

Кроме имения «Щитинка», у них был ещё и большой деревянный дом в Ямской слободе г. Курска, против Введенского храма, который изображён на Военно-топографической карте Ф. Ф. Шуберта (трёхвёрстке).

В районе «Щитинки» в 1761 г. храма не было, поэтому Илья и Наталья и их потомки были приписаны к новому Введенскому храму Ямской слободы.

Этот храм имел 3 причта. Сохранилось несколько метрических книг одного из 3 причтов, где отражалась только жизнь Ямской слободы в начале ХХ в.

Сведения о жизни Ильи и Натальи и их потомков, которые, вероятно, были в книгах первого причта, к сожалению, утрачены.

По семейным преданиям потомков Ильи и Натальи, К. Г. Разумовский часто приезжал в «Щитинку». Обычно его сопровождал предводитель курского дворянства Пётр Иванович Анненков (1746–1830 гг.) или белгородский губернатор, позже курский наместник Пётр Семёнович Свистунов (1732–1809 гг.). Его поместье было на пути из Батурина в Курск, и К. Г. Разумовский, направляясь в «Щитинку», заезжал за ним.

Был в «Щитинке» и наместник Малороссии и великий полководец Пётр Александрович Румянцев-Задунайский (1725–1796 гг.) во время своего недолгого пребывания в Курске в 1780 г.

Сын Ильи и Натальи Пётр в эти годы женился на внучке П. А. Румянцева-Задунайского от его внебрачного сына, имевшего в то время титул баронета Польши.

Из бытовых деталей, по семейным преданиям потомков Ильи и Натальи, известно, что карета К. Г. Разумовского обычно была запряжена шестёркой серых в яблоках коней. Специально для гетмана из Москвы доставляли его любимое вино «Шато-икем». В Курске его купить было нельзя.

Семьи Ильи и Натальи и их потомков жили очень замкнуто, редко общались с соседями. Хозяйство вели натуральное. Всё необходимое для жизни было в имении. Два раза в год ездили в г. Курск или на Коренскую ярмарку, чтобы купить недостающие товары. В особых случаях выписывали товары из Санкт-Петербурга или даже из-за границы.

Одежду обычно шили, приглашая портных в дом.

Общались с соседями из имения «Щёкинка», дворянами Шуклиными, предводителем курского дворянства – генералом И. М. Ушаковым. В начале же ХХ в. – с арендаторами дома в саду – художниками Шуклиными и новыми хозяевами «Щёкинки» – купцами Перепёлкиными.

Дела имения «Щитинка» в XVIII в. вёл управляющий имения, родственник хозяина имения Ильи, по фамилии тоже Брежнев, а в ХХ в. – юрист (КЮН) Кржижановский…

С середины XIX в. постепенно разоряющиеся Брежневы стали продавать землю имения «Щитинка», и к концу XIX в. уже почти всё имение принадлежало купцу Перепёлкину.

Его семья использовала большой деревянный дом в «Щёкинке» под свою летнюю дачу, а другой деревянный дом в саду они сдавали в аренду. Тоже под летнюю дачу.

Постоянно во второй половине XIX в. в имении «Щитинка» жили только потомки Брежневых, сменившие фамилию сначала на Брежневых-Ушаковых, а позже – на Ушаковых…

Что же представляли собой имения «Щитинка» и «Щёкинка» в их первоначальном виде в XVIII в.?

Земли имения располагались на обоих берегах р. Тускари.

На правом берегу был английский парк, охотничьи угодья и земли сельскохозяйственного назначения. Они занимали большую площадь и тянулись вдоль р. Тускари от пригорода г. Курска до Коренной[11]11
  Коренная – Курская Коренная Рождества Пресвятой Богородицы мужская пустынь – монастырь Коренная пустынь в 30 км от г. Курска. Теперь местечко Свобода.


[Закрыть] (с перерывами).

На левом берегу р. Тускари был разбит прекрасный парк, в котором располагались оба имения: «Щитинка» и «Щёкинка».

Имение «Щёкинка» включало в себя уникальную мельницу, деревянный одноглавый храм и большой деревянный дом.

Возможно, и деревянный дом, принадлежавший воеводе Ф. М. Щёкину, был построен по проекту А. Ринальди.

К сожалению, ни чертежей, ни воспоминаний об этой работе архитектора не сохранилось. Существует только одно упоминание о доме Ф. М. Щёкина в воспоминаниях И. И. Пузанова: «…большой, красивый… деревянный, но весьма стильный и благоустроенный…» Оно относится к 1893 г.

В отличие от большого каменного дома «Щитинки», дом Ф. М. Щёкина не подвергся разграблению в 1812 г.

Французы-грабители разоряли только имения, покинутые хозяевами. Основные военные части прошли севернее Курских земель. Отряды грабителей в поисках добычи уходили за сотни километров от основных путей движения войск…

Имение «Щитинка» в XVIII в. включало в себя три четверти общей площади (3 квадранта). Два из них были заняты огородом и садом, в третьем располагались большой каменный дом и вспомогательные здания и сооружения имения.

Большой каменный дом имения «Щитинка» (Рис. 3, 4 и 12, 12а) был расположен на небольшом плоском холме, на краю обрыва, который был облицован дубовыми брёвнами и ограждён кованой решёткой с изображением лилий в венке из колосьев, обвитых лентой. Дом отстоял от края обрыва примерно на 20 м.

Парадный фасад дома был обращён на пруд. За нешироким красивым прудом была небольшая, добротно построенная деревенька, где жили дворовые слуги имения и управляющий имением.

К парадному подъезду дома через деревеньку дворовых слуг вёл мост – вторая плотина мельницы, имевший решётку-ограду с изображением лилий (Рис. 2). От моста начиналась старая дорога в г. Курск, которая шла по возвышенности и пересечённой местности через д. Поповку.

Со стороны парка и чёрной лестницы, рядом с имением «Щёкинка» был второй вход в имение с большими красивыми коваными воротами со сложным цветочно-растительным орнаментом.

К сожалению, из-за сложности рисунка свидетель не смог описать ворота.

Через эти ворота в имение шла новая дорога по левому берегу р. Тускари, через с. Муравлёво и Ямскую слободу. Тоже в г. Курск и на Москву.

Ворота обычно были заперты. Открывали их по необходимости и обязательно в Ильин день (2 августа по н. с.), день именин хозяина имения.

Хозяева имения, Илья и Наталья (позже старший в семье мужчина и младшая женщина) встречали крепостных, пришедших поздравить барина и отметить его именины вместе с семьёй.

Поздравление заканчивалось народным гулянием. Можно было купаться в пруду, ходить по всему парку и саду имения, рвать любые фрукты в саду, только не ломать ветки.

Эта традиция продолжалась вплоть до срыва плотины мельницы в середине ХХ в., когда все уже давно забыли, по какому поводу было это гуляние…

Дворовые слуги имения «Щитинка» жили в собственных домах на другом берегу пруда, против большого каменного дома имения, в нижнем бьефе первой плотины мельницы. Деревня их тоже, как и имение, была известна как «Щитинка».

Дворовые содержали скот и птицу, заготовляли корм для лошадей и скота на зиму, работали в саду, на огороде и в парках имения.

Когда уже в середине ХХ в. появилась угроза затопления домов «Щитинки» из-за ожидаемого срыва одряхлевшей первой плотины мельницы, жители деревни перенесли свои дома на другой берег реки, на место с. Муравлёво, где когда-то жили и вольные старожилы села, и крепостные имений.

После освобождения крестьян от крепостной зависимости в 1861 г. многие жители этого села переехали в другое место. Туда, где они получили землю, в среднем течении р. Виногробль, примерно в 3 км от старого села. Там была д. Муравьёвка, и после переселения в неё жителей с. Муравлёво деревню стали называть Муравлёвка.

А с. Муравлёво (Щёкино) стали называть «Щетинка», забыв об историческом названии «Щитинка»…

По традиции XVIII в. на дальнем конце имения «Щитинка», вблизи Коренной, в с. Долгое, на Святой земле[12]12
  Святая земля – по преданию на этом месте в цветущем кусте нашли вторую половину Курской Коренной иконы Божьей Матери «Знамение» после того, как её раскололи и выбросили татары (1383 г.). При соединении с первой, ранее найденной, половиной икона чудесным образом срослась.


[Закрыть] была построена деревянная семейная часовня-усыпальница хозяев имения «Щитинка», имевшая одну главу.

Рядом с ней был деревянный храм, имевший 3 главы, освящённый в честь Святых Праведных Акима и Анны. Он был построен на месте древней часовни. Имел вид прямого четырёхугольника. Построен был из разного леса, обшитого досками и покрашенного красной краской. За что в народе его называли «Красная церковь». Освятили храм 29 июня 1770 г.

И часовня-усыпальница, и «Красная церковь» изображены на Военно-топографической карте (трёхвёрстка) Ф. Ф. Шуберта.

В середине XIX в., после продажи хозяином «Щитинки» земель в районе Коренной пустыни экономическим[13]13
  Экономические крестьяне – бывшие крепостные монастыря – категория государственных крестьян, образовавшаяся после проведения Екатериной II в 1764 г. секуляризационной реформы, сделавшей бывших крепостных монастырей и церквей лично свободными.


[Закрыть] крестьянам, последние построили между одряхлевшим деревянным храмом и часовней-усыпальницей новый каменный храм по типовому проекту архитектора К. А. Тона (1794–1881 гг.), так же освящённый (1852 г.) во имя Акима и Анны. В народе эту церковь зовут «Акиманна».

При строительстве каменного храма пришлось снести деревянную семейную часовню-усыпальницу. При этом склепы, бывшие в ней, частично оказались внутри нового храма. Для этого К. А. Тон внёс изменение в типовой проект. Храм аркой опирается на склепы Ильи и Натальи с их сыном и снохой.

Склеп Ильи и Натальи сложен из блоков тёсаного природного камня, таких же, как каменные блоки подклети большого дома имения «Щитинка» и дворца гетмана в г. Батурине.

До 1918 г. склеп был посещаемым для родственников, позже вход в него замуровали. Но верх склепа можно видеть слева от Северного входа в храм. Правда, недавно его покрыли плиткой.

На склепе лежит надгробный камень какого-то купца. Его положили в 1988 г. по распоряжению схимитрополита Курского и Рыльского Иувеналия, который так решил отметить, что это склеп, а не просто какое-то помещение (с его слов). Камень взяли первый попавшийся.

В центре храма Акима и Анны до сих пор есть огромные прекрасные фрески, изображающие Святую мученицу Наталью и Илью-пророка (Рис. 15), писанные с образов-портретов первых хозяев имения «Щитинка».

Образа эти в виде икон были в старом деревянном храме – «Красной церкви».

После сноса храма образа вернули в «Щитинку», сделав с них копии в виде фресок для нового каменного храма Акима и Анны.

Наталья (Рис. 15) изображена на фресках в возрасте до 20–25 лет, значит, портрет написан до 1770 г.

Илье (Рис. 15) по канонам иконописи придан вид старца Ильи-пророка, хоть он и был ровесником Натальи. В действительности ни Илья, ни Наталья до старческого возраста не дожили.

Наличие портретов-образов хозяев имения «Щитинка», склепы из блоков тёсаного природного камня из их имения и год начала строительства «Красной церкви», 1756-й, наводят на мысль, что проект часовни-усыпальницы, а возможно, и деревянного храма был выполнен А. Ринальди в комплексе проекта имения «Щитинка», но реализован позднее.

Начав работать в Малороссии, А. Ринальди интересовался русским деревянным зодчеством, строил деревянные дома и храмы в имениях гетмана и его родственников.

Трудно даже представить, каких трудов стоило по бездорожью в конце XVIII в. доставить каменные блоки от большого дома в «Щитинке» до с. Долгое (около 20 км). Каждый такой блок весил более тонны, а их на стены склепа ушло 24 штуки (размер склепа Ильи и Натальи – глазомерно 4х2х2 м)[14]14
  Вероятно, блоки доставляли зимой на специальных санях. Не менее трудно было доставить из Санкт-Петербурга чёрное мраморное надгробие на ножках для могилы дочери императрицы, которое тоже весило около тонны. Такие надгробия изготовляли только в столице.
  Подобное надгробие было на могиле Суворочки – дочери А. В. Суворова (1730–1800 гг.), графини Н. А. Зубовой (1775–1844 гг.).
  Сохранилось ли в с. Долгое надгробие Натальи до сих пор? Последний раз его видела моя бабушка в 1903 г., посетив склеп вместе со своей бабушкой. Священник открывал вход в склеп только родственникам.
  Вход в склеп Ильи и Натальи был замурован после 1918 г., и до сих пор его не вскрывали. А между 1903 и 1918 гг. произошло много событий, когда разрушались не только надгробия.
  В 1918 г. пьяная группа активистов во главе с первым комиссаром Коренной (братом моего деда) разрушила мраморные кресты на могилах всего кладбища.
  Я помню, как в 1943 г. он со слезами каялся моему деду в том, что сделал. Говорил, что таков был приказ из губернии.
  Ещё в 1997 г. мы находили обломки этих крестов.


[Закрыть].

Образа-портреты хозяев имения «Щитинка» в «Красной церкви», а потом и в «Акиманне» дают основание предполагать, что деревянный храм – «Красная церковь» – был построен в основном на средства хозяев имения «Щитинка». Поэтому были перенесены их образа-портреты в каменный храм Акима и Анны и сохранены их склепы. Несмотря на то, что их внук, продав землю под храмом и часовней, отказался внести вклад в строительство нового каменного храма.

Так он протестовал против сноса часовни-усыпальницы своих предков. Больше он ничего сделать не мог, так как, продав землю, потерял все права и на строения, расположенные на ней.

Основной состав прихожан «Красной церкви» состоял из бывших крепостных Коренного монастыря (саяны), экономических крестьян, ставших лично свободными только в 1764 г., у которых не было средств на строительство храма.

Крепостными Ильи и Натальи прихожане храма не были.

Рис. 15. Фрески «Илья-пророк» и «Святая мученица Наталья» в храме Акима и Анны в с. Долгое

По воспоминаниям потомков Ильи и Натальи известно, что последние были глубоко верующими людьми. В их доме дважды в год во время традиционного курского крестного хода[15]15
  Курский крестный ход – знаменательное событие в жизни Курского края c 1618 г. Проводится по Указу царя Михаила Фёдоровича (1596–1645 гг.).
  Крестный ход с чудотворной иконой Курской Коренной Божией Матери «Знамение» проходит из г. Курска от Знаменского монастыря в Коренную пустынь весной (9-я пятница после Пасхи) и из Коренной пустыни в Знаменский собор осенью (25 сентября).
  Путь движения крестного хода с годами неоднократно менялся. В XVIII в. он длился 2 дня. По пути движения крестный ход делал остановки для отдыха паломников.
  В XVIII в. первую остановку (с ночёвкой) делали в имении «Щитинка», последнюю – в храме Акима и Анны – «Красной церкви».
  Является сюжетом знаменитой картины И. Е. Репина (1844–1930 гг.) «Крестный ход в Курской губернии» (написана в 1880–1883 гг.), хранящейся в Третьяковской галерее.


[Закрыть], как и во всём селе, ночевали паломники, отдыхая во время длинного пешего перехода.

Курский Коренной образ Божьей Матери «Знамение» ночевал в это время в Николаевском храме имения «Щёкинка».

Число паломников было невелико (видимо, сотни человек). Ведь и в самом г. Курске в то время жило только около «6 000 мужских душ», т. е. около 13 тысяч человек.

«Красная церковь» и Николаевский храм в «Щёкинке» были освящены одновременно в 1770 г. Вероятно, оба храма построены по проекту А. Ринальди в едином комплексе имения «Щитинка».

У стен храма Акима и Анны (фото на обложке книги) – спит сама русская история, к сожалению, почти забытая.