Текст книги "Источник повышенной опасности и его уголовно-правовое значение"

В отличие от УК 1922 г., УК 1926 г. не содержал нормы, предусматривающей ответственность за причинение смерти по неосторожности в результате несоблюдения правил безопасности. Вместе с тем законодатель оставил норму об ответственности за неосторожное телесное повреждение, если оно явилось последствием сознательного нарушения правил предосторожности (ст. 145 УК).

17 июля 1935 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление «Об ответственности за нарушение производственно-технической дисциплины и условий работы во взрывоопасных производствах»[115]115
  Сборник документов по истории уголовного законодательства ССР и РСФСР (1917–1952 гг.). М., 1953. С. 385.


[Закрыть]. В целях строжайшего соблюдения производственно-технической дисциплины во взрывоопасных производствах была введена уголовная ответственность за нарушение технического режима или условий работы, обеспечивающих безопасность производства, а также за курение, появление в пьяном виде или сон на производстве во взрывоопасных цехах, наказывавшиеся лишением свободы на срок до 3 лет.

Законодатель также установил повышенную уголовную ответственность за нарушение специальных правил, направленных на обеспечение безопасности работ на взрывоопасных производствах, если они повлекли за собой специфические для этих предприятий тяжкие последствия – взрыв или пожар. Отдельно была предусмотрена повышенная уголовная ответственность за нарушение технического режима или условий работы во взрывоопасных цехах лицами, отвечающими за установленную производственно-техническую дисциплину. Субъектом данного преступления могли быть не только лица, ответственные за обеспечение производственно-технической дисциплины, но и работники предприятия и иные лица, не являющиеся работниками предприятия, которые допустили нарушение указанных специальных правил безопасности.

Таким образом, впервые в уголовный закон была введена норма, направленная на предотвращение исключительно опасных последствий в связи с управлением источниками повышенной опасности. Законодатель установил уголовную ответственность за само нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах независимо от наступления или даже возможности наступления каких-либо последствий. Позднее положения этой нормы были воспроизведены в УК РСФСР 1960 г. и УК РФ 1996 г.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 23 января 1931 г. «Об ответственности за преступления, дезорганизующие работу транспорта» была предусмотрена ответственность за нарушение работниками транспорта трудовой дисциплины (нарушение правил движения, недоброкачественный ремонт подвижного состава и пути и т. п.), если это повлекло или могло повлечь повреждение или уничтожение подвижного состава, пути и путевых сооружений либо несчастные случаи с людьми, несвоевременную отправку поездов и судов, скопление на местах выгрузки порожняка, простой вагонов и судов, и другие действия, влекущие за собой срыв (невыполнение) намеченных правительством планов перевозок или угрозу правильности и безопасности движения (ч. 1 ст. 59-Зв УК РСФСР 1926 г.)[116]116
  СЗ СССР. 1931. № 4. Ст. 44.


[Закрыть].

Данная норма включала и квалифицированный состав преступления, когда перечисленные в ней действия носили явно злостный характер (ч. 2 ст. 59-Зв УК РСФСР 1926 г.). Можно предположить, что под рассматриваемое оценочное определение подпадали действия лиц, связанные с грубым нарушением правил предосторожности, в результате приведшим к гибели большого числа людей. Категория «явно злостный характер» говорит о мотивах и целях совершения преступления, и правильнее было бы ее использовать при характеристике умышленных преступлений.

Но изучение судебной практики также показало, что суды понятие «явно злостный характер» трактовали широко и квалифицировали по ч. 2 ст. 59-Зв УК РСФСР 1926 г. не только умышленные деяния, но и случаи халатного, небрежного отношения виновного к своим обязанностям при условии, что наступили тяжкие последствия, которые виновный хотя и не предвидел, но мог и должен был предвидеть.

Так, ч. 2 ст. 59-Зв УК применялась к случаям, когда машинист, нарушив по небрежности меры предосторожности, врезался в другой железнодорожный состав, в результате чего погибли люди, а некоторым были причинены телесные повреждения различной степени тяжести; применялась данная статья и к дорожным мастерам и бригадирам, по халатности которых вверенный им участок пути был доведен до аварийного состояния, если на данном участке произошло крушение поезда с большим количеством человеческих жертв[117]117
  Герцензон А.А., Грингауз Ш. С., Дурманов Н. Д., Исаев М. М., Утевский Б. С. История советского уголовного права. М., 1948. С. 414–417.


[Закрыть].

Наказывалось преступление по ч. 1 ст. 59-Зв УК лишением свободы на срок до 10 лет, по ч. 2 этой же статьи – высшей мерой социальной защиты – расстрелом и конфискацией имущества. Столь строгое наказание за неосторожные преступления, связанные с источником повышенной опасности, было введено в Уголовный кодекс впервые.

Данной норме было суждено стать наиболее применяемой в судебной практике по делам о транспортных преступлениях, чему способствовала законодательная конструкция ее диспозиции, содержащая лишь примерный перечень нарушаемых правил. Все это позволяло привлекать к ответственности за широкий круг разнообразных деяний: составом преступления стали охватываться все нарушения правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, морского и речного транспорта. По мнению А. И. Коробеева, «в этом заключался существенный недостаток нормы, поскольку описание объективной стороны преступления в виде неконкретизированного указания на „нарушение трудовой дисциплины“ чрезмерно расширяло рамки судейского усмотрения»[118]118
  Коробеев А. И. Транспортные преступления. СПб., 2003. С. 23.


[Закрыть]. Законодатель в дальнейшем сузил круг правил, нарушение которых влекло уголовную ответственность, ограничившись в основном лишь теми, которые регламентировали безопасность движения и эксплуатации транспорта.

В связи с принятием в 1935 г. Воздушного кодекса СССР и в целях усиления борьбы с посягательствами на безопасную работу воздушного транспорта система транспортных преступлений была дополнена новыми уголовно-правовыми нормами. Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1935 г. «Об утверждении Воздушного кодекса Союза ССР» установило ответственность за «нарушение работниками гражданской авиации служебных обязанностей (нарушение начальником аэропорта правил о выпуске воздушных судов в полет, вылет из аэропорта без разрешения начальника аэропорта, нарушение правил о полетах и т. п.), если это повлекло или могло повлечь за собой повреждение или уничтожение воздушного судна, оборудования для полетов либо несчастный случай с людьми» (ст. 59-Зг УК РСФСР 1926 г.), что наказывалось лишением свободы на срок до десяти лет, а при особо отягчающих обстоятельствах – высшей мерой наказания; за нарушение правил международных полетов, а именно: влет и вылет из СССР без разрешения, несоблюдение указанных маршрутов, мест посадки, воздушных ворот, высоты полетов (ст. 59-3д УК РСФСР 1926 г.) – лишением свободы до трех лет[119]119
  С3 СССР. 1935. № 43. Ст. 359а, 3596.


[Закрыть]. Была установлена ответственность и за нарушение правил охраны порядка и безопасности воздушных передвижений (ст. 75-4 УК РСФСР 1926 г.)[120]120
  СУ РСФСР. 1926. № 80.


[Закрыть].

Необходимость установления уголовной ответственности за вышеперечисленные деяния диктовалась быстрым ростом гражданской авиации, расширением сети воздушных сообщений, высокой степенью общественной опасности воздушно-транспортных преступлений.

Анализируя рассмотренные составы преступления, мы приходим к выводу, что в уголовном законодательстве данного периода не было ни одной специальной нормы, непосредственно направленной на охрану безопасности дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Пробелы в уголовном праве длительное время затрудняли борьбу с посягательствами на безопасную работу автотранспорта.

Пленум Верховного Суда СССР 26 мая 1932 г. разъяснил, что работники автотранспорта за автоаварии с человеческими жертвами по общему правилу должны привлекаться к уголовной ответственности за халатное отношение к служебным обязанностям по ст. 111 УК РСФСР 1926 г.; в исключительных случаях, когда нарушение правил вождения автотранспорта повлекло массовые человеческие жертвы, гибель ценного государственного имущества и другие исключительно серьезные последствия, действия водителя по аналогии могли квалифицироваться по ст. 59-Зв УК РСФСР 1926 г. (нарушение работниками железнодорожного транспорта трудовой дисциплины)[121]121
  Сборник постановлений и разъяснений Верховного Суда СССР. М., 1936. С. 42.


[Закрыть].

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 29 декабря 1936 г. приравняло преступные нарушения трудовой дисциплины работников автотранспорта и городских железных дорог (метрополитена) к аналогичным деяниям на железнодорожном и водном транспорте, указав на необходимость квалификации этих нарушений по ст. 59–36 УК РСФСР 1926 г. уже без обязательной ссылки на норму об аналогии[122]122
  Сборник действующих постановлений Пленума Верховного Суда СССР: 1924–1957.
  М., 1958. С. 112.


[Закрыть].

Принятое позднее постановление Пленума Верховного Суда СССР от 15 сентября 1950 г. все автотранспортные преступления подразделило на преступления, совершенные работниками автотранспорта и иными лицами. Первая разновидность преступлений подлежала квалификации по ст. 59–36 УК РСФСР 1926 г., а вторая – по статьям о преступлениях против личности[123]123
  Там же. С. 198.


[Закрыть].

Определенные трудности возникали при квалификации действий водителей-стажеров; водителей, являющихся работниками автотранспорта и не имеющих права на управление транспортными средствами; водителей, отстраненных от работы администрацией; должностных лиц, нарушающих правила эксплуатации автотранспорта[124]124
  Коробеев А. И. Транспортные преступления. СПб., 2003. С. 26.


[Закрыть].

В данном случае пробел уголовного законодательства был восполнен применением нормы по аналогии, что приводило к отсутствию единообразия при квалификации преступных нарушений правил безопасности движения автотранспорта, невозможности разграничения их с другими деяниями, особенно при квалификации действий водителей, которые не были работниками автотранспорта.

Но в этой связи необходимо подчеркнуть, что подобная практика применения уголовного закона по аналогии указывает прежде всего на неправовой характер уголовного преследования.

В условиях Великой Отечественной войны неосторожная вина стала чрезвычайно опасной ввиду тех последствий, которые в результате наступали или могли наступить.

Из всех источников повышенной опасности особое внимание законодатель уделял железнодорожному транспорту. Отражением тенденции усиления охраны безопасности его движения явился Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1941 г.[125]125
  Ведомости Верховного Суда СССР. 1941. № 16.


[Закрыть], который предусматривал уголовную ответственность за самовольную без надобности остановку поезда стоп-краном. Виновные наказывались лишением свободы на срок от года до трех лет, если эти действия по своему характеру не влекли за собой более тяжкие наказания. Столь суровые меры скорее всего были связаны с общей тенденцией к расширению сферы уголовной репрессии и ее ужесточению в этот период.

На момент отмены УК РСФСР 1926 г. включал уже 21 норму, характеризующую неосторожные преступления в сфере действия источников повышенной опасности[126]126
  Корчагин А. Г. Неосторожный преступник. Субъект и личность. Владивосток, 1990. С. 10.


[Закрыть]. Таким образом, прослеживается количественный рост этих преступлений, что, конечно, связано с увеличением использования техники не только на производстве, но и в быту. Ужесточалась наказуемость преступлений путем включения в санкции соответствующих статей главным образом такого вида наказания, как лишение свободы, а в норму ст. 59-Зв УК – об ответственности за нарушение работниками транспорта трудовой дисциплины, носившее явно злостный характер, – смертной казни; также за отдельные рассматриваемые преступления возраст уголовной ответственности был снижен до 12 лет.

В 1958 г. были приняты Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, а в 1960 г. – Уголовный кодекс РСФСР, с появлением которых были связаны весьма существенные изменения в уголовном законодательстве, в том числе и в области уголовно-правовой регламентации борьбы с неосторожными преступлениями в сфере применения источников повышенной опасности.

УК РСФСР 1960 г. декриминализировал некоторые составы преступлений, смягчил наказание за совершение преступлений с использованием источников повышенной опасности, объединяя несколько составов преступлений.

В УК РСФСР 1960 г. мы уже не встречаем норм, предусматривающих уголовную ответственность за нарушения работниками транспорта трудовой дисциплины (ст. 59-Зв УК РСФСР 1926 г.) и нарушения работниками авиации служебных обязанностей (ст. 59-Зг

УК РСФСР 1926 г.). Понятие «нарушение работниками трудовой дисциплины», которое использовалось в УК РСФСР 1926 г., было заменено в ст. 85 УК РСФСР 1960 г. указанием на нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта. Состав преступления не предусматривал такого последствия, как простой вагонов и судов.

Некоторые нормы подверглись модификации. Так, ст. 140 УК РСФСР 1960 г., предусматривавшая уголовную ответственность за нарушение правил охраны труда, имела ряд преимуществ в сравнении с редакцией ст. 133 УК РСФСР 1926 г. Прежде всего, законодатель исключил из сферы уголовной ответственности несущественные по своему характеру и не связанные с непосредственной опасностью для жизни и здоровья трудящихся нарушения правил охраны труда (например, нарушение норм о социальном страховании).

Другие нормы, устанавливающие уголовную ответственность за нарушение правил безопасности при осуществлении отдельных видов работ, содержались в главе 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения»: ст. 214 УК 1960 г. – «Нарушение правил безопасности горных работ», ст. 215 – «Нарушение правил при производстве строительных работ», ст. 216 – «Нарушение правил безопасности на взрывоопасных предприятиях или во взрывоопасных цехах».

Ответственность за преступления, совершенные на транспорте, в УК РСФСР 1960 г. была предусмотрена в разных главах. Так, в первой главе «Государственные преступления» устанавливалась ответственность за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта (ст. 85 УК), повреждение путей сообщения и транспортных средств (ст. 86 УК). Один из составов неосторожных преступлений, связанных с источниками повышенной опасности, находился в главе четвертой «Преступления против политических, трудовых, иных прав и свобод граждан» и предусматривал наказание за нарушение правил охраны труда (ст. 140 УК).

Наибольшее количество норм, устанавливающих ответственность за неосторожные преступления в сфере применения источников повышенной опасности, содержалось в главе десятой «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения»: устанавливалась ответственность за нарушения правил

безопасности движения и эксплуатации механического транспорта работником транспорта (ст. 211); за такие же нарушения лицами, не являющимися работниками транспорта (ст. 212); нарушение действующих на транспорте правил (ст. 213); нарушение правил безопасности горных работ (ст. 214); нарушение правил при производстве строительных работ (ст. 215) и др.

Глава двенадцатая УК РСФСР 1960 г., предусматривавшая ответственность за воинские преступления, устанавливала ответственность за нарушение правил вождения или эксплуатации машин (ст. 252); нарушение правил полетов или подготовки к ним (ст. 253) и нарушение правил кораблевождения (ст. 254). Кодекс выделял данные составы преступлений, указывая на специального субъекта – военнослужащего, что впоследствии нашло свое отражение и в действующем уголовном законодательстве.

УК РСФСР 1960 г. установил ответственность за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации автотранспорта в трех статьях в зависимости от субъекта преступления: для лиц, являющихся работниками транспорта (ст. 211), для лиц, не являющихся работниками транспорта (ст. 212), и для военнослужащих (ст. 252).

В своем постановлении «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации автомототранспорта или городского электротранспорта» от 30 марта 1963 г. Пленум Верховного Суда РСФСР предложил квалифицировать по ст. 211 и нарушения правил безопасности движения трактористами и водителями дорожных и других самодвижущихся машин, повлекшие несчастные случаи с людьми и другие тяжкие последствия¹. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1963 г. был создан один укрупненный состав – нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств лицами, управляющими транспортными средствами, охватывающий понятием транспортных средств все виды автомобилей, трактора и иные самоходные машины, а также мотоциклы и другие механические транспортные средства.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1968 г. была отменена ст. 212 УК РСФСР 1960 г. и одновременно изменена ст. 211, так как законодатель обоснованно считал, что разграничение ответственности за нарушение правил безопасности и эксплуатации механических транспортных средств в зависимости от наличия трудовых отношений с организацией у субъекта преступления неоправданно.

На практике отказались от применения института аналогии, что привело к постепенному увеличению числа норм, предусматривающих уголовную ответственность за неосторожные преступления, связанные с источником повышенной опасности. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1968 г. группа этих преступлений была дополнена статьями, устанавливающими наказание за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения (ст. 211-1); за выпуск в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств (ст. 211-2). Впоследствии УК РСФСР 1960 г. был дополнен нормами об ответственности за угон воздушного судна (ст. 213-2 – Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 апреля 1973 г.); за допуск к управлению транспортным средствами водителей, находящихся в состоянии алкогольного опьянения (ст. 211-3 УК – Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 октября 1985 г.).

Таким образом, можно отметить, что в конце XIX – начале XX в., с появлением техники, законодательство о неосторожных преступлениях, связанных с источниками повышенной опасности, только начинало формироваться. В дореволюционном законодательстве вводилась уголовная ответственность за преступления в области применения источников повышенной опасности на транспорте, в промышленном производстве; устанавливались достаточно жесткие санкции за нарушение специальных правил в данной сфере.

В период становления и развития советского уголовного законодательства количество статей, предусматривающих уголовную ответственность за неосторожные преступления, связанные с источником повышенной опасности, заметно увеличилось. И если в УК РСФСР 1922, 1926, 1960 гг. рассматриваемые составы преступлений были рассредоточены по разным главам, то к моменту принятия УК РФ 1996 г. наметилась тенденция к их интегрированию.

Уголовный кодекс РФ 1996 г. воспринял идею объединения в один раздел почти всех составов неосторожных преступлений в области применения источников повышенной опасности. Законодатель декриминализировал большинство составов рассматриваемых преступлений, устанавливающих ответственность за создание реальной угрозы причинения вредных последствий. С другой стороны, он расширил уголовную ответственность за нарушение правил безопасности, повлекшее преступный результат. Это связано прежде всего с использованием новых источников повышенной опасности, внедрением новых технологий, увеличением производственных мощностей.

§ 3. Компаративное исследование законодательства зарубежных государств о неосторожных преступлениях в сфере применения источников повышенной опасности

Одной из задач, стоящих перед наукой российского уголовного права, является изучение зарубежного законодательства, выявление и обобщение положительного законодательного опыта. В связи с этим, на наш взгляд, представляется необходимым проведение анализа зарубежного законодательства в части, касающейся неосторожных преступлений, связанных с источниками повышенной опасности.

Мы рассмотрим главным образом вопросы структуры Особенной части уголовного законодательства зарубежных стран, связанные с уголовной ответственностью за неосторожные преступления в сфере применения источников повышенной опасности, отдельные составы рассматриваемых преступлений.

Значение уголовного закона трудно переоценить, поскольку именно в нем устанавливается самый строгий вид ответственности. Но не во всех государствах романо-германской правовой системы уголовный кодекс является единственным источником уголовного права. В частности в Аргентине, Франции, Швейцарии, Швеции, Японии, уголовная ответственность, помимо уголовных кодексов, устанавливается в других кодексах и федеральных законах. Например, во Франции уголовная ответственность за автотранспортные преступления 1–4 классов предусматривается Дорожным кодексом[127]127
  Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии): Сборник законодательных материалов / Под ред. И. Д. Козочкина. М., 2001. С. 192.


[Закрыть], что является результатом разграничения общественно опасных деяний на преступления и проступки. Уголовная ответственность за деяния, которые по своей природе являются менее тяжкими (проступки), предусмотрена в специальных федеральных законах. Однако в отдельных странах такое рассредоточение не связано с делением общественно опасных деяний на преступления и проступки. В некоторых странах, например в Японии, только уголовная ответственность специально предусмотрена в Законодательстве о дорожно-транспортном движении; в США – в Дорожно-транспортным законе[128]128
  Уголовное право США: Сборник нормативных актов. М., 1986. С. 131.


[Закрыть]. С точки зрения российской уголовно-правовой доктрины то обстоятельство, что уголовная ответственность за преступные деяния предусмотрена в разных законах, не способствует их правильной единообразной квалификации, усложняет работу органов правосудия.

Говоря о структуре уголовных законов отдельных зарубежных стран, следует отметить, что в некоторых из них видна тенденция к сосредоточению в одном разделе (главе) Особенной части Уголовного кодекса большинства неосторожных преступлений, связанных с источниками повышенной опасности. В уголовных кодексах ряда стран эти составы содержатся в разделах о преступлениях против общественной безопасности (УК Беларуси, Болгарии, Польши, Украины, ФРГ, Швейцарии, Японии)[129]129
  Уголовный кодекс Республики Беларусь. СПб., 2001. С. 351; Уголовный кодекс
  Республики Болгария. СПб., 2001. С. 226; Уголовный кодекс Польши. СПб., 2001. С. 132; Уголовный кодекс Украины. СПб., 2001. С. 236; Уголовный кодекс ФРГ. СПб., 2003. С. 456; Уголовный кодекс Швейцарии. СПб., 2002. С. 217; Уголовный кодекс Японии. СПб., 2002. С. 86.


[Закрыть].

В законодательстве других стран рассматриваемые составы преступлений рассредоточены по всему уголовному кодексу, что препятствует концептуальной завершенности построения структуры УК (Голландия, Испания, Литва). В разных главах уголовных кодексов расположены преступления, связанные с нарушением правил проведения работ, обращения с опасными веществами, транспортные преступления[130]130
  Уголовный кодекс Голландии. СПб., 2001. С. 291, 439; Уголовный кодекс Испании. М., 1998. С. 102, 111, 120; Уголовный кодекс Литовской республики. СПб., 2002. С. 334,
  348.


[Закрыть].

Удачным, на наш взгляд, является расположение рассматриваемых составов преступлений в структуре УК Болгарии, который специально выделил главу 11 «Общеопасные преступления», включив в нее преступления, совершенные общеопасным способом; преступления на транспорте и других путях сообщения; а также преступления, совершенные при использовании атомной энергии в мирных целях[131]131
  Уголовный кодекс Республики Болгария. СПб., 2001. С. 226–258.


[Закрыть].

Интерес представляет и размещение неосторожных преступлений, связанных с источниками повышенной опасности, в структуре уголовных кодексов Украины и Беларуси[132]132
  Уголовный кодекс Украины. СПб., 2001. С. 236; Уголовный кодекс Республики Беларусь. СПб., 2001. С. 351.


[Закрыть]. В частности, в УК Украины анализируемые нормы содержатся в разделах 9 – «Преступления против общественной безопасности», 10 – «Преступления против безопасности производства», 11 – «Преступления против движения и эксплуатации транспорта», 19 – «Воинские преступления»[133]133
  Уголовный кодекс Украины. СПб., 2001. С. 233, 236, 241, 345.


[Закрыть].

Уголовное законодательство большинства стран СНГ и стран Балтии имеет много общего с действующим российским уголовным законодательством. Это связано, вероятно, с тем, что государства при разработке собственных уголовных кодексов восприняли многие положения Модельного уголовного кодекса для государств – участников СНГ.

Для целей сравнительно-правового анализа зарубежного и российского уголовного законодательства все неосторожные преступления в сфере применения источников повышенной опасности можно разделить на три группы:

1. Преступления, связанные с нарушением правил охраны труда и производства отдельных видов работ.

2. Преступления, связанные с нарушением правил обращения с радиоактивными, взрывчатыми, легковоспламеняющимися и иными опасными веществами.

3. Преступления против безопасности дорожного движения и эксплуатации транспорта.

В уголовных кодексах многих зарубежных стран предусмотрена уголовная ответственность за нарушение правил охраны труда и безопасности проведения работ.

Так, в главах о преступлениях против прав и свобод человека и гражданина УК Латвии (ст. 146), в УК Литовской Республики (ст. 176), в УК Грузии (ст. 170), в УК Республики Казахстан (ст. 152), в УК Таджикистана (ст. 154) предусмотрена уголовная ответственность за нарушение правил охраны труда. Следовательно, видовым объектом уголовно-правовой охраны являются отношения в сфере охраны основных прав и свобод личности. Данный состав преступления расположен отдельно от других составов, предусматривающих уголовную ответственность за нарушение правил при производстве отдельных видов работ.

В уголовном законодательстве других стран статьи, охраняющие право граждан на безопасные условия труда, расположены в специальных разделах с аналогичным названием: в УК Испании – в разделе XV «О преступлениях против прав трудящихся», УК Польши – в главе XXVIII «Преступления против трудовых прав» и др. Однако в этих разделах (главах) мы встречаем только один состав, характеризующийся как неосторожное преступление в сфере использования источников повышенной опасности, причем сконструирован он иначе, чем ст. 143 УК РФ.

Например, ст. 316 УК Испании предусматривает уголовную ответственность тех, «кто, нарушая нормы предупреждения производственного риска и имея обязанность, не предоставит средства, необходимые для того, чтобы работники осуществляли свою деятельность при соблюдении адекватных мер безопасности и гигиены в форме, которая ставит в серьезную опасность их жизнь и здоровье или физическую целостность…»[134]134
  Уголовный кодекс Испании. М., 1998. С. 102–103.


[Закрыть]. Несмотря на то, что данные нормы по своему содержанию аналогичны ст. 143 УК РФ, устанавливающей уголовную ответственность за нарушение правил охраны труда, такая позиция законодателя не представляется безупречной.

Иначе, нежели в УК РФ, определен объект преступления, связанного с нарушением правил охраны труда, в УК Республики Беларусь, УК Республики Узбекистан, УК Украины и др. В перечисленных кодексах объектом нарушения правил охраны труда являются отношения в сфере общественной безопасности, а не основные права и свободы человека и гражданина, как в УК РФ. Данный состав преступления располагается в структуре Уголовного кодекса совместно с преступлениями, устанавливающими ответственность за нарушение правил при производстве различного вида работ, что, на наш взгляд, заслуживает поддержки.

В УК Узбекистана анализируемый состав содержится в главе XVII, в УК Республики Беларусь – главе 27 «Преступления против общественной безопасности».

Наиболее удачной, по нашему мнению, является позиция украинского законодателя, который выделил в УК Украины самостоятельный раздел X «Преступления против безопасности производства», насчитывающий 5 статей (нарушение требований законодательства об охране труда – ст. 271; нарушение правил безопасности при выполнении работ повышенной опасности – ст. 272; нарушение правил безопасности на взрывоопасных предприятиях или во взрывоопасных цехах – ст. 273; нарушение правил ядерной или радиационной безопасности – ст. 274; нарушение правил безопасного использования промышленной продукции или безопасной эксплуатации зданий и сооружений – ст. 275)[135]135
  Уголовный кодекс Украины. СПб., 2001. С. 236–241.


[Закрыть].

Вместе с тем можно выделить группу зарубежных государств, уголовные кодексы которых содержат только нормы, охраняющие права граждан на безопасные условия осуществления работ в специальных сферах, отдельно не предусматривая уголовную ответственность за нарушение правил охраны труда, например, ст. 189, 189-2 УК Аргентины, § 319 УК ФРГ, ст. 229, 230 УК Швейцарии и т. д.

Нельзя согласиться с тем, что некоторые уголовные кодексы зарубежных стран, включая главу о преступлениях против трудовых прав, не содержат состава преступления «нарушение правил охраны труда» (например, УК Болгарии).

В уголовном законодательстве многих зарубежных стран содержится большое число норм об ответственности за нарушение правил охраны труда в специальных сферах деятельности: при производстве строительных, горных или иных работ, характеризующихся повышенной степенью опасности.

Ответственность за преступное нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ (ст. 216 УК РФ) предусмотрена в уголовном законодательстве стран СНГ, Балтии и ряда других государств. Как правило, этот состав располагается в разделе (главе) о преступлениях против общественной безопасности.

В УК Беларуси, помимо нарушения правил безопасности горных и строительных работ, говорится и о нарушении правил безопасной эксплуатации машин и механизмов при производстве таких работ (ст. 303)[136]136
  Уголовный кодекс Республики Беларусь. СПб., 2001. С. 345.


[Закрыть]. В УК Узбекистана в статью об ответственности за нарушение правил безопасности горных и строительных работ включено указание и на взрывоопасные работы (ст. 258)[137]137
  Уголовный кодекс Узбекистана. СПб., 2001. С. 279.


[Закрыть]. В УК Украины виды работ не названы, а в ст. 272 предусмотрена ответственность за нарушение правил безопасности при выполнении работ с повышенной степенью опасности на производстве или любом предприятии. Но если законодатели Беларуси и Узбекистана в диспозиции статьи четко определили виды деятельности, законодатель Украины ограничился только указанием на повышенно опасный ее характер.

Необходимо обратить внимание, что УК Латвии кроме нормы, устанавливающей ответственность за нарушение правил охраны труда и расположенной в главе XIV «Преступные деяния против основных прав и свобод лица» (ст. 146), включает в себя норму об ответственности за нарушение правил безопасности и технической дисциплины при строительных или взрывных работах (ст. 238), т. е. содержит общую и специальную норму. Однако ст. 239 УК Латвии говорит об уголовной ответственности за нарушение правил строительства[138]138
  Уголовный кодекс Латвийской Республики. СПб., 2001. С. 164, 231, 232.


[Закрыть]. Так, две нормы устанавливают уголовную ответственность за нарушение правил техники безопасности и две статьи – за нарушение правил при ведении строительства. В их санкциях предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы до 8 лет. Следовательно, на наш взгляд, налицо фактическое дублирование статей при одинаковой возможности назначения наказания.

В уголовном законодательстве ряда зарубежных государств вообще не предусмотрена уголовная ответственность ни за нарушение правил охраны труда, ни за нарушение правил при осуществлении различного вида опасных работ (УК Голландии, УК Японии, УК Дании, УК Швеции). Данное обстоятельство может быть объяснено тем, что в этих странах уголовные кодексы не являются единственными источниками уголовного законодательства.