Текст книги "Лисий хвост, или По наглой рыжей моське"

Глава 3
Всё выше и выше…

Искала маленький и аленький – нашла большого и волосатого.

Из дневника Настеньки

Если поначалу настроение было бодрое, можно сказать боевое, то к вечеру я загрустила. Топаешь тут бесы знают куда, да еще (не могу себе этого простить) по заданию блондинки. То есть блондина. Кошмар! И если мои забеги по замку можно списать на временное помутнение рассудка в связи с ожившей сказкой, то нынешнее поведение объясняется только одним – глупостью.

Источник нашей мудрости – наш опыт. Источник нашего опыта – наша глупость.

Исходя из этого, я – гений!

Долго ли, коротко… В общем, описывать всю дорогу едва ли не скучнее, чем проходить. Каждое утро я просыпалась, как на «любимую» работу – с мыслью: «А не пошло ли оно все…» Но потом мне вспоминался Кай, и приходилось вставать. С драконами лучше не спорить. Он вон какой, а я маленькая, хрупкая… ага, нежная и безобидная.

Горы как-то навеяли мысли о Высоцком, и я горланила его знаменитую песню, убеждая себя, что это в последний раз. И даже если друг неожиданно предложит, пошлю его в степь, зайцев ловить. Потому как это не друг, а садюга!

Так что я едва не заорала от радости, когда учуяла донесшийся откуда-то запах дома и пищи. Кажется, жарили мясо… а мне давно и безнадежно хотелось есть. Да только все более или менее съедобное уже давно слопала, не на мышек же охотиться.

Небольшой домик приткнулся на каменном уступе, словно опенок на стволе. Только мне туда никак не добраться. Да и обрадуются ли хозяева гостям? И не в гастрономическом смысле, случаем?

Но ароматный дымок сделал свое дело.

– Кто в теремочке живет? Кто в… гм… высоком живет?

Опять меня на сказки потянуло.

На пороге показался невысокий, щуплый… ангел? Похож, только крылья розовые почему-то. Гламурненько!

– А кто тут шатается?

– Лиска! – скромненько помахала я хвостом.

Крылатый заметил меня и нахмурился:

– Ну и что тебе надо?

– Э нет, дяденька! Вы сначала меня накормите, напоите, бань… ну ладно, можно без баньки – и так вся шея в мыле. Спать уложить не забудьте! А уж потом допытывайтесь! Никакой культуры, – фыркнула я. Вот только как бы меня этот крылатый дед-яга в печку не запихал за подобные слова. Как-то даже страшно.

Бедный ангел. У него глаза на лоб полезли. Но ничего – мужчинка хоть с виду и хлипкий, зато морально устойчивый. Бровью повел так деловито и сказал:

– Милости прошу, госпожа хвиса.

– А у вас тут никакого моста не предусмотрено?

Ангел, собравшийся было вернуться в дом, остановился:

– Крылья тебе зачем?

– Как зачем? Для красоты! – развела я свое богатство в стороны. А размах-то у меня ого-го! Чисто орел – жаль, что не летаю. Можно было бы провести бомбардировку сверху на одну наглую ушастую личность.

– Так и быть, лисица, заходи.

Вот тебе и «повернись к лесу задом, ко мне передом»!

Вся проблема-то была в страхе. Раньше я и выше прыгала и планировала на своих куцых крыльях, но сейчас цель казалась слишком малых размеров, на уступе едва ли развернуться можно. За ним сразу приткнулось это гнездо розового ангела. И куда тут прыгать? Если я на уступ не попаду, то путь мне один – вниз, туда, где едва виднелись каменные пики.

Помахав крыльями, я разогнала пыль и смешно чихнула. Ну не могу я на них летать. Не мо-гу!

Но делать было нечего. Взяв для разбега с десяток метров, я все же прыгнула. Правда, крылья раскрылись на полную только в воздухе, иначе боялась скорость не набрать и попросту не допрыгнуть.

В первую секунду по нервам ударил страх, и я неловко забила крыльями, как в другом случае замахала бы руками. Но этим сделала только хуже – меня повело в сторону. Тут уж стало не до паники, пришлось как-то выравниваться. К моей гордости, даже чуть приподняться получилось, как раз чтобы выровняться до нужной высоты.

Правда, задние лапы вместе с обожаемым задом и тяжелым хвостом все же немного не дотянули. Заверещав, словно побитая собака, я попыталась удержаться на уступе, впившись когтями в твердый камень и бестолково намахивая крыльями. Хорошо хоть, у Деда-яги совесть проснулась – он меня за шкирку вволок целиком.

– Да, действительно для красоты!

Скромная невинная лисья улыбка из положения «здравствуй, земля-матушка», должно быть, сработала. Крылатый вздохнул и кивнул в сторону домишка.

Оказалось, что хрупкое строение – это всего лишь ширма для отвода глаз. Через небольшой туннель мы вышли в просто фантастические хоромы. Как я поняла, странная конструкция нависла над пропастью с той стороны скалы. Надо как минимум обойти эти непролазные пики, чтобы увидеть хрупкое и легкое строение, словно парящее в открытом небе. Здесь даже окон как таковых не было. Как и стен. Только пол и крыша, соединенные столбами-подпорками. Просто одна большая комната!

Подходить к краю я опасалась. Даже после сытного ужина, которым угостил меня теншуа, так и не набралась смелости.

Кстати, теншуа – это раса. Звали крылатого Оюррином. Мне, конечно, сразу захотелось переименовать его в Юрку, но ангелок оказался резко против, даже пригрозил выкинуть из дома прямо в пропасть. Я скептически посмотрела на него. Теншуа выглядел, как подросток лет четырнадцати, причем очень тощий. Эдакий цыпленочек с тонкими костями, розовыми крыльями и волосами. Что только подчеркивалось невысоким ростом и какой-то птичьей грацией, немного резковатой. Правда, характер у него неангельский. По вредности этот тип легко мог меня переплюнуть. Уважаю!

Мне же на время ужина пришлось возвращать себе вид, близкий к человеческому. Видите ли, Юрка не потерпел бы за столом животное. После ужина организм потянуло в сон. Я хотела было перекинуться в крылатую лисицу, все же более подходящий образ для этого гнезда, но Оюррин насмешливо склонил голову набок:

– Да не бойся, никто тебя тут не съест. Обещаю – пока ты в моем доме, ты в безопасности.

– Угу. А вон там твой дом кончается и начинается пропасть, – ткнула я в сторону. Куда ни глянь – почти везде она, родная, открытая всем ветрам.

Хотя ветра я тут особого не чувствовала.

Ну да ладно, Юрчик меня все же уболтал не менять ипостась. Местечко я себе приготовила подальше от опасного обрыва, поближе к единственной каменной стене. Только проспала совсем недолго: слегка отдохнув, организм вдруг вспомнил о чувстве самосохранения и ударился в панику. То ему ветер задувает, то балки скрипят, то кричит кто-то так страшно! В общем, пришлось лезть в сумку и вытаскивать успокоительное. Благо храмовницы сунули – сказали, для пообщавшихся со мной.

А пока сон не пришел, я рассматривала колечко, болтающееся на нитке, собранной Олтой из мелких бусин. Простой золотой ободок с печаткой в виде головы волка и крыла летучей мыши. Гравировка очень четкая. Все детальки мелкие, но в свете двух лун и миллиардов звезд видна каждая черточка.

Разумеется, мысли как-то сами перетекли к этому ушастому предателю. Так тоскливо мне вдруг стало, хоть волком вой. И хуже всего от осознания – я продолжала скучать по нему. Знала, что сволочь… и все равно…

Дурацкая женская натура. Мы любим мерзавцев, ценим ушедших, привязываемся к непостоянному. Сердце женщины – загадка, прежде всего для нее самой.

– Ну так зачем ты пришла? – спросил крылатый за утренней чашкой ароматного напитка. Из моих запасов, между прочим! Ту бурду, похожую на переваренный жженый кофе, я пить отказалась, достала травяной сбор. Общеукрепляющий.

– А что, просто так зайти не могла?

– В эти горы просто так никто не ходит. Опасно слишком. – Он чинно сдул белесый парок над блюдцем и глянул поверх него. – Так что тебе нужно, Лиса?

– Смотря что у тебя есть, – насупилась я. Дракон ведь не объяснил, что это за артефакт такой. Вот я впросак попаду, если у теншуа их несколько.

– У меня много чего есть, – нагло улыбнулась эта ошибка Сергея Зверева.

Я засопела, потому как сказать было нечего.

– А что у тебя есть взамен?

И снова молчание.

– Зачем же ты пришла, если не знаешь, что тебе нужно и на что это обменять?

– Меня как послали, так я и пришла!

– Кто послал?

– Раздолбай один.

Юрчик помолчал и с заметной ленцой завернул кусок мяса и зелень в сухую пресную лепешку – точно такой я уже несколько минут давилась. А сразу показать нельзя было? Нравится ему меня дурой выставлять!

– Давай так – я разрешу тебе забрать одну вещь из моей коллекции, любую, какую захочешь, но ты взамен кое-что сделаешь для меня.

– Что? – напряглась я.

Он снова фыркнул:

– Нужна ты мне была, корова! Есть у меня работка. Не скажу, что непыльная, зато как раз для таких недалеких умом, как ты.

– Слышь, Юрик, еще раз скажешь что-то в этом роде – и быть тебе не ангелом крылатым, а курицей щипаной. Все понятно?

Глаза его нехорошо блеснули:

– А ты не забываешься?

– Всему есть границы. Оскорблять себя я не дам. Понимай это как хочешь, герой анимашки!

Хорошо хоть ангелок не понял, кем я его обозвала. А спросить гордость явно не позволила, вон лоб морщил.

Кстати, задание оказалось, мягко говоря, очень грязным. В прямом смысле слова! В горе́ у пернатого обнаружилась пещерка с наваленной прямо на пол рухлядью. Чего тут только не было – от старых полусгнивших стульев до вазочек из тонкого фарфора. И все это в таком жутком состоянии, что даже я, существо, не сильно отличающееся чистоплотностью, пришла в культурный шок.

– Вот, – сказал Юрик. – Уберешься здесь, все по местам расставишь, что надо – вымоешь, что выбросить – только посоветовавшись со мной. Понятно, Лиска?

Я ничего не ответила – стояла в тихой панике от объемов работ. Так меня не подставляли даже в школе на сельхозраскопках, в простонародье именуемых «картошкой». Там хоть выделили делянку и работай «от сих и до обеда», не особо контролируя скорость и производительность труда. А тут же все надо разгрести! Для такой лентяйки – хуже наказания за грехи не придумать.

– Может, это таки ад? – взмолилась я. А потом опомнилась: – Если это ад, то с обществом мне не повезло.

Для начала я решила выкинуть все не подлежащее восстановлению. Но так как некоторые вещи просто отказывались поддаваться определению без помывки, пришлось брать у Оюррина тазик с водой и тряпочку. Как пролетел день, я особо и не заметила. Это место напоминало очень грязный запущенный музей с кучей интересного, непонятного барахла. Мне всегда нравилось ходить по местам типа бабушкиного чердака, пусть там и хранилась только совковая рухлядь, доски и козлиные шкуры. Зато всегда можно было помечтать, спуская свою фантазию на тормозах. Жаль только, что мой строгий дед быстро выгонял шалившую детвору. И вот теперь я получила полную свободу и целый ангелов чердачок на растерзание моей теперь уже больной фантазии.

Чего тут только не было! Первый час я как заведенная носилась из угла в угол, рассматривая все самое занятное. Потом поняла, что такими темпами ничего не сделаю, и начала разбор бардака.

Когда пришел Юрик, у одной из стен высилась целая куча вещей на выброс, а все более-менее нормальное валялось разбросанное по полу. Он склонился над кучей, что-то там поворошил и кивнул:

– Вроде ничего хорошего не выкинула.

– А ты чего ожидал? У такой жмотки, как я, ничего просто так не выкидывается.

Вообще-то даже для меня собственный энтузиазм стал неожиданностью. Дома уборкой я занималась только из-под палки, да и то до конца ничего не доделывала. Хотя бывали моменты особого вдохновения, во время которых я двигала мебель и выкидывала залежи старых вещей. Вот только такое обычно длилось не дольше пары часов. А тут несколько дней практически не вылезала из завалов полузаброшенного хранилища.

Пещера оказалась кладезем диковинок и настоящих произведений искусства. Чего только стоили драгоценные украшения, сделанные столь искусной рукой, что даже я, не падкая на камни и металл, не могла сдержать вздох восхищения при виде тонких золотых завитков или блеска многогранных каменьев. А какие тут хранились книги! Мне даже в страшном сне не могли присниться такие талмуды, написанные превосходным каллиграфическим почерком. Написанные, не напечатанные! Притом некоторые могли смело претендовать на звание советской энциклопедии «Все в одной». Передвигала я эту «книжку-малютку» только волоком. И до чего же великолепными оказались изделия из цветного стекла и металла – изящные вазочки и пиалы, кубки и масляные светильники! Но покорила меня небольшая круглая чаша из красного стекла, которую поддерживали три медных летучих мышки. Она была столь… нет, не красива, скорее завораживающе прекрасна, что я не могла оторвать от нее глаз и с полчаса сидела, крутя в руках это чудо.

В голове даже зародилась одна мыслишка – по-тихому спрятать вещицу в своей суме. Этот ангелок неощипанный время от времени куда-то улетал, и возможность была… Но только здравый смысл мне подсказывал – Юрик не так глуп и обязательно все проверит.

Конечно, можно было взять чашу как плату за мои услуги поломойки, музейщика и уборщицы в одной хвисе. Вот только я уже нашла то, что просил дракон. Вернее, подозревала, что это именно оно.

Едва ли не треть всей коллекции, собранной этим клептоманом, составляло оружие. Да еще какое – ни одного банального клинка, ни одной заржавевшей секиры или копья, ни одной подгнившей стрелы. А красивые какие… Остро заточенная сталь всегда привлекала мое внимание. Помнится, в тульском музее дольше всего я простояла именно в зале холодного оружия. Здесь же мне позволили дотронуться до прохладного металла, впитывающего мое тепло, словно земля – кровь. Правда, и этого хватало. Вида крови, я имею в виду. Некоторые клинки словно специально подставлялись под руку острыми лезвиями. Как я там без пальцев не осталась, вообще не понимаю.

И только одно оружие всегда оставалось ледяным. Моих знаний не хватило, чтобы с ходу определить, что это – топор или секира, но, полазив в книгах, я остановилась на первом варианте. Недлинное черное древко и блестящая начищенная сталь, соединившись вместе, образовали совершенство. Никогда не думала, что в столь тяжелом на первый взгляд экземпляре могут скрываться изящество форм и легкость в использовании. А главное, у самого лезвия имелось украшение в виде дракона, да и сам металл оказался очень холодным.

В общем, я влюбилась в вещь и готова была признать себя фетишисткой.

Даже в две вещи.

Эх!

Кстати, Юрик оказался не таким уж и сволочным, каким себя воображал. Мало того что кормил-поил, так еще и летать учил. Но безуспешно, страх высоты оказался во мне сильнее. Оюррин ругался страшно, называл меня бестолочью. Только ничего не помогало.

К полудню третьего дня я закончила разбор завалов и позвала ангелочка принять работу. Походив между стеллажами и сундуками, он довольно кивнул:

– Ты решила, что возьмешь?

Я скользнула взглядом по красной чаше, обреченно вздохнула и потянулась рукой к черному древку топорика.

– И почему я не удивлен, – протянул теншуа.

– Так ты мне его отдашь? И отпустишь?

– Почему нет? Мы заключили договор.

Я улыбнулась. А потом нагло повисла на шее Юрика. Точнее… в общем, ангел едва не получил перелом ребер.

– Фу, какая ты пыльная! Иди искупайся перед ужином.

Идея мне понравилась. Горная речушка протекала совсем недалеко от скалы, в которой обосновался теншуа. Пришлось снова прыгать через ту пропасть, но после уроков Юрика это уже не представляло сложности. Вода здесь холодная и, похоже, минеральная. С такой не то что бальзама, верного спутника девушки двадцать первого века, даже шампуня не надо. Освежившись, я села на берегу и принялась расчесывать влажные волосы. Они упрямо свивались в кольца, но сейчас мне не хотелось противиться этому. Мне было лет шестнадцать, когда каштановый цвет густых волос, обрезанных в длинное каре, начал раздражать. Коробочка краски оттенка «тициан» решила проблему. А я слушала Милен Фармер и читала свои первые книги фэнтези.

Дочиталась, блин, рыжая!

Раньше были только волосы, а теперь и хвост!

Оставив локоны досушиваться на вечернем солнышке, я снова полезла в воду. Еще во время помывки мне удалось найти маленький самоцвет, вот и решила порыскать.

Графство вообще славилось богатствами. Тут никогда не было голода, даже в самые неурожайные времена. Тишь и благодать, если не брать в расчет алчных соседей и собственного маркграфа. А ведь, по рассказам, услышанным мной еще в замке, когда-то здесь было единое королевство, впоследствии поделенное между тремя братьями-наследниками. Люди любят делить, а не делиться.

Странный звук поначалу не привлек моего внимания, и только осознав, что он вообще-то лишний в этом месте, я подняла голову и навострила длинные махровые ушки. Точно – шаги! Камешки падали из-под неумелых ног. Профессионалы по горам так точно не ходят. Значит, чужаки.

Накинув кусок холщовой ткани, заменявший мне халат, я осторожно стала красться в сторону, откуда доносился подозрительный шум.

Чем хороша эта местность, так это обилием камешков размера XXL. За такими не только крылатая лиса спрятаться может, но и хвостатая девица с чуткими ушками и любопытным носом, любящим соваться куда не надо. Но сегодня, как ни странно, нос был прав – о таких «гостях» лучше заранее знать, чем нежданно-негаданно попасть в горячие вражеские объятия.

И вообще, какого беса их в горы потянуло? А маньяка-садиста кто закапывать будет? Я, если честно, сама бы не отказалась, заодно и колышек в грудь вбила бы, чтобы точно не встал, упырь титулованный, но ямки копать – мужская работа. Вот и положили бы своего маркграфа в уютный мини-домик на одного и закопали, роняя скупую мужскую слезу. А не бегали тут, душу не травили…

Зелень среди голых скал всегда радует, но только не в виде чьей-то знакомой болезненной морды! Если среди этих качков спрятался и кареглазый ушастик, то меня сегодня от расстройства точно кошмары мучить будут. И удачно, если без эротических вкраплений. Хотя сон явно отменяется – опять со всех лап и крыльев удирать придется. Охотнички!

Тут тип в капюшоне поднял голову и вроде прислушался.

Р-рейвар-р!

Подавив в себе желание броситься вниз, туда, где карабкался в гору небольшой отряд, я осторожно поспешила прочь.

Босые ноги ступали бесшумно, но имелись и недостатки – например, мелкие острые камешки, впивающиеся в чувствительные стопы. Точно не знаю, чем я выдала себя, порывистым вздохом от очередного болезненного укола или же я от рождения слоник…

– Эй, кто там? А ну, стоять!

Ага! Разбежались! Я, может, и веду себя порой, как дурочка, но на самоубийцу не тяну.

Так что быстренько-быстренько за другой камешек и отсюда подальше. Уж больно у этого путника голос недовольный.

Вот… Приличных слов не хватает. До очередной вершины оставалось совсем немного, а там едва заметной тропкой чуть вниз и влево, к уступчику над обрывом. Но тут, согласно закону подлости, возникла очередная проблема – метров десять безупречно ровного камня… даже спрятаться негде!

Ну что ж, я маленькая мстительная хвиса и сейчас буду творить большой бам!

Упершись ногами в один из камней, я изо всех сил попыталась его столкнуть. Спину царапали острые осколки, но мне просто необходимо скинуть эту пакость!

Камень поддался где-то через полминуты упорных стараний, я едва успела нырнуть за соседний. А вот валун покатился под откос, собирая целую компанию размером поменьше. Внизу послышались крики радости совершенно нецензурного содержания. Какая песня для моего больного самолюбия!

Осторожно выглянув из-за камня, я убедилась, что все слишком заняты: кто подниманием себя любимого, кто бегом с препятствиями от расплющивания, кто вообще предпочел схорониться за ближайшими валунами. И только одна скотина стоит и нагло буравит взглядом мою защиту, которая кажется прозрачной, словно стекло. Учуял все-таки!

Ну что ж, терять время – глупо. Пусть пока отвлечется на спасение своих людей, а я воспользуюсь форой!

До вершины я добежала на одном дыхании, будто на крыльях взлетела! И уже там поддалась искушению оглянуться. Стоит, смотрит! В руке что-то сверкает огнями, не иначе как магия. Ну кинь, попробуй. Я от тебя другого и не жду. Что еще ты мне можешь сделать? Разве может стать больнее?

Слишком далеко, выражения его лица не видно, хотя я готова многое отдать, чтобы заглянуть в карие, похожие на темный янтарь глаза, и узнать, что он чувствует в этот момент.

До пятачка перед обрывом я добежала еще быстрее. И уже крылатой лисицей перелетела на противоположную сторону.

– Оюррин! – закричала я, пробегая по узкому невысокому коридору.

– Ты чего орешь, словно химеру увидела? – возник он у самого выхода.

– Там… там… В общем, мне уходить пора. Гости должны уступать место друг другу.

Лицо ангелка изменилось, он будто постарел за секунду. Точнее повзрослел, сейчас ему можно было дать и лет тридцать.

– Собирай свои вещи! И немного еды. Только лишнего не клади, тебе еще свой заработок нести.

Я кивнула.

Сборы были недолгими. Чего, собственно, мне собирать-то. Пару мешочков с травами я выложила – оставлю Юрику, на чай. Все-таки он хорошо меня принял. Во всяком случае, собаками не травил, приютил, кормил, можно сказать, работу дал. И вообще – по-человечески отнесся. Не то что эти извращенцы!

– Жди здесь. И тихо, поняла?

Я кивнула. Еще как поняла.

Оюррин перешел в бутафорский домик и закрыл каменный коридор большим камнем. Как это удается тощему ангелку, ума не приложу. Я же прильнула ухом к щелке, готовясь слушать.

– Кто вы и что вам надо в этих скалах?

Ох какой у этого героя анимешки голос-то серьезный. Я под впечатлением.

– Приветствую вас! – Ответы, правда, тут плохо слышно, все же расстояние большое. – Мое имя Рейваринесиан Илисса рэ’Адхиль.

– Слушаю вас. – Ага, Юрик представляться не стал. И правильно. У этого ушастого типа пунктик на имена.

– Мы пришли к вам, владыка неба, за артефактом, что хранится в ваших руках.

– Значит, артефакт нужен? – задумчиво произнес Оюррин. – И зачем же он вам?

– Он станет платой Илизиане, королеве фей, за ее помощь.

Интересно – врет? И что там за Анька такая, а?

– Что вы готовы отдать взамен? – снова начал допытываться теншуа.

– По цене артефакта и дадим. Сколько вы хотите?

– Я никогда не отдаю вещи, которые не признали хозяина в новом владельце. Вам придется самому выбрать. Там уж и решим с ценой. Прошу в гости!

Прямо-таки шерстью на загривке чувствую пакостную улыбочку Оюррина.

– Из чего выбирать? – через какое-то время раздался насмешливый голос Рейвара. Притом значительно ближе. – Только вот тут нет ничего магического, не так ли? Зато есть потайная дверь!

Меня от нее как ветром сдуло. Влетев в главный домик, я от страха пробежала пару кругов и только потом начала думать. И прежде всего обезопасила себя как могла – на крышу залезла, благо не так это и сложно. Главное теперь – сильно не плеваться при появлении этого предателя.

Но, судя по звукам, они еще и в хранилище зашли. В мое чисто прибранное хранилище. Ненавижу!

– Рейваринесиан… – Как только Оюррин умудряется так легко это имечко выговаривать? – Вы уверены, что это именно то, что вам нужно?

– Да. Уверен. К тому же я знаю, для чего используется эта чаша.

Как-то неожиданно много чувств в таком привычном голосе. Слишком много какой-то незнакомой мне горечи.

И что за чашу он имеет в виду?

– Поставьте ее на стол. Пожалуйста, Рейвар.

– Откуда?.. Все-таки она здесь, да?

– Лиса? Лисавета, посмотри, что выбрал твой гость.

Смотреть? Да я и так знала! Я чувствовала… Мою чашечку, с моими мышками! Осталось только в припадке шипеть – моя прелес-сть!

Если я спущусь – Вареник не будет мешкать и быстро повяжет. Если не спущусь, заберут красную чашу. Да и меня все равно выловят, он ведь знает, что я где-то недалеко.

Выбор! Тяжкое бремя.

Я встала и медленно пошла к краю крыши.

– Ты куда собралась, дурная? – быстро оценил обстановку Оюррин.

– Отсюда подальше! То, что мне надо, я взяла. А чаша… приятно из нее отравиться!

Как же на краю страшно! Меня сразу начало мутить от открывшихся высот. Боги, я просто сумасшедшая.

– Лиса, спускайся. Я не трону тебя.

Отошла от края:

– А я все еще доверчивая дура! Оюррин, спасибо за приют.

– Куда… с Ледяным-то?!

Но было уже поздно! Разбежавшись, я прыгнула.

Побеждая собственный страх высоты, собственные предрассудки.

Я не дома! Здесь магия важнее физики. А мечта важнее реальности.

Летать? Мечта полететь свойственна человеку. Даже тому, кто очень боится высоты. Даже тому, кто врет, утверждая, что ему этого не надо. Мы рождены мечтателями. И пусть я расплатилась за исполнение своего самого заветного желания телом лисы – это стоило того. Стоило!

– Поняла наконец? – Рядом появился ангел с огромными розовыми крыльями и смешинками в лиловых глазах.

– Я просто рискнула.

– Куда ты теперь?

– Вернусь в графство.

– Лети налево – там есть переход. Частенько караваны попадаются. Но будь осторожна. Лети как можно ниже и короткими перелетами – в этих скалах водятся грифоны.

– Знаю. Мм… а что это была за чаша?

– Чаша, созданная вампирами для вампиров. Она способна увеличить их силу. Знаешь, это странно, что вы выбрали ее вместе.

– Плевать! Пока, Юрик, – помахала я лапкой.

Он осторожно сложил крылья и посмотрел на темноволосого полукровку, все еще следящего за рыжей вертихвосткой.

Гибкий, сильный, крылатый теншуа не хотел бы встретить на пути такого зверя в качестве противника. Тут даже крылья не спасут. Никогда не знаешь, чего ожидать от полукровки. К тому же от лэй’тэ. А судя по одной из серег в заостренном ухе, это именно он.

Интересно, Лисавета сама-то понимает, с кем связалась?

– Летает! – неожиданно произнес Рейваринесиан.

– Конечно! – с гордостью согласился Оюррин. Потом нахмурился и еще раз глянул на гостя: – Что же вы ей такого сделали, что ей легче побороть собственные страхи и полететь, чем встретиться с вами?

– Это не ваше дело, – недовольно рыкнул тот.

Теншуа пожал плечами. Рассеянно провел пальцами по ободку чаши красного стекла. Подергал за веревочки на холщовых мешочках с травами.

Он жил здесь столько времени, сколько мало кто вообще живет на этом свете. И примерно раз в цикл появлялись те, кому от него что-то было нужно. Разных просителей он повидал. Разные вещи они у него брали, и те всегда возвращались. Но каждый новый гость был неповторим и дорог хозяину диковинок.

Вот и к хвисе за несколько дней крылатый успел привыкнуть.

А ведь ночью Оюррин столько хотел рассказать ей. О мире.

– У нее были какие-то проблемы с полетом?

– Да.

Бросив горсть равнинных трав в небольшой глиняный чайник, Оюррин залил их горячей водой и вдохнул первый, свежий аромат.

– Крылья уже зажили? – снова поразил гость старого теншуа. Что за глупые вопросы?

Он уже хотел спросить, что имеет в виду этот странный полукровка, когда и сам все понял.

– Когда хвиса пришла ко мне, ее крылья были целы. Но напоминали балласт. Девочка не умела летать.

– Как такое возможно?

– Первые полеты совершать очень страшно. Особенно когда рядом нет никого, кто поддержит и поймет. – Оюррин с любопытством глянул на гостя: – Раз вы с ней знакомы, может, удовлетворите мое любопытство и расскажете, откуда в этих землях хвиса, едва отпраздновавшая свое совершеннолетие?

Теншуа понравилось, как сначала лицо лэй’тэ вытянулось, а потом словно замерзло. Неужели полукровка не понял, что хвостатая чуть ли не подросток, по их меркам. Но если Оюррин прав, то все может оказаться даже сложнее.

Долго ли, коротко… Но тут скорее долго и муторно.

Очень скоро крылья начало ломить с непривычки. Все же не такая я маленькая. Мышцы устроили мне форменный протест, обвиняя в истязании. А я вообще не представляла, что в крыльях есть мышцы!

Уже через час мое лисье тельце лежало на камешке и постанывало. Подлые пернатые предатели растянулись тут же. Охлаждались! Впрочем, как и язык, прикушенный не менее пяти раз от усердия и просто по невнимательности.

Меня довольно быстро начал смаривать сон, так что пришлось подыскивать укрытие на ночь. Оюррин прав – в горах надо быть настороже. Видела я местных грифонов, больше не хочется. Эти пташки не то что глупую Лиску, корову дойную утащат. А мне моя шкура как-то особо дорога. Все же первая приличная шубка. Раньше, в той жизни, у меня была искусственная, рыже-желтая.

Ладно, воспоминания отложим на потом. У меня в том мире много чего было… и много чего не было. Например, крыльев!

Собрать их оказалось просто непосильной задачей, пришлось осторожно волочить за собой, пока поблизости не нашлась небольшая расщелина в камне. Туда-то я и заползла, готовясь ко сну. Вредные крылья послужили неплохим одеялом, а собственный хвост – подушкой. Все же спать в лисьем теле намного удобнее. Помнится, раньше я завидовала своим котам, хорошо им: свернулся в клубочек – и постель готова.

Снова свободна. И умею летать теперь не только во сне.

А еще видела некогда дорогого мне мужчину.

Сейчас я уже не испытывала той лютой злобы, как в первое время. Так уж устроена. Осталась лишь глубокая обида на предательство. И зарубка на память – этот псевдоэльф опасен для меня. Смертельно опасен. Лучше держаться от него подальше.

Поутру крылья уже не просто напоминали о своем существовании – они просто воевали со мной! Болели, кажется, даже перья! Мышцы продолжали выть, требуя массажа и отдыха. Кости им активно поддакивали.

Кое-как собрав свое нежданное богатство, я, кряхтя, словно старая бабка, потопала в гору. Надеюсь, грифоны поостерегутся связываться с таким заведомо ядовитым ужином.

Мои мечты оказались напрасными.

Самое обидное – тут даже не спрячешься, и глупая лисица с усталыми, перетружденными крыльями – слишком легкая добыча. Так что я приняла решение, показавшееся мне правильным. Благо камня в округе много – есть обо что головой стукаться. Теперь крылья не помеха.

Я наскоро натянула на себя рубаху и схватила единственное достойное оружие помимо собственных зубов. Рукоять Ледяного удобно легла в руку, даря призрачную уверенность в себе. Ну и пусть я не умею им пользоваться, зато не чувствую себя глупым безобидным кроликом под хищными взглядами огромных птиц, выжидающе кружащих надо мной. Ишь, проверяют, запугивают!

Подобрав сумку, я медленно, но уверенно двинулась в сторону. Тут почти негде было спрятаться, а чуть дальше виднелась каменная гряда.

Грифоны быстро просекли мой нехитрый маневр. И решили-таки сделать пробное нападение, которое было тут же пресечено ударом холодного лезвия по чересчур наглой лапе. Во всяком случае, маникюрчик пташке подпортила основательно! Она взвыла и кинулась к своим, показывать пальчик, так злобно покоцанный обещанным ужином. Какая я все же бяка!

Осмотрев повреждение, грифоны пришли в негодование и решили зверски отомстить! Именно так можно было понять их клекот.

Вот теперь я по-настоящему испугалась!