Текст книги "Вера и неверие"

Вера и неверие

Основной вопрос жизни

Вся пасхальная неделя посвящается одной жизненно важной теме – т еме веры и неверия. Почему Церковь поднимает тему веры и неверия в важнейшую неделю года – первую после Пасхи? Для того, чтобы мы все задумались о том, чтó есть вера и чтó есть неверие. Это – центральная тема жизни человека. Даже неверующие философы-марксисты признавали, что основной вопрос философии – это вопрос о Боге, о том, что первично: дух или материя? И невозможно иначе оценить этот вопрос, потому что именно он стоит в центре развития всей человеческой цивилизации. От того, как люди отвечают на него, зависит их жизнь, и не только в будущем веке, а еще здесь, на земле: зависит то, какие отношения будут между людьми, какими будут человеческие общества, что вообще будет означать человеческая жизнь, потому что, только решая для себя этот вопрос, человек способен так или иначе выстраивать свои отношения с другими людьми и с окружающим миром.

Апостол Павел говорит нам, чтó есть вера: Вера есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (Евр. 11, 1). Святитель Московский Филарет, объясняя этот текст апостола Павла в своем Катехизисе, говорит замечательную фразу, которая хорошо известна всем семинаристам: «Вера есть уверенность в невидимом, как бы в видимом. А в желаемом и ожидаемом – как бы в настоящем». Вера есть осознание присутствия Божественной реальности в нашей жизни, не требующее никаких доказательств.

Если есть доказательства – нет веры, а есть знание. Фома ведь не поверил – он просто дотронулся до тела Спасителя, он вложил свои пальцы в Его язвы. Это была не вера, это было знание, почему Господь и говорит: блажен тот, кто не видит, а верит (см. Ин. 20, 29). Вера действительно есть совершен – но особое состояние человека. Она распространяется на все силы человеческой природы. Тот же святитель Филарет замечательно говорит о том, что вера начинается в разуме, хотя принадлежит сердцу. Но она принадлежит не только сердцу, не только области наших чувств и не только нашему разуму – она принадлежит и воле, потому что, как говорит апостол, вера без дел мертва есть (Иак. 2, 26). А чтобы вера была живой, нужно, чтобы ею была захвачена наша воля, чтобы наши поступки диктовались нашими убеждениями, нашей верой. Итак, и разум, и сердце, и воля человека – все находится в той сфере бытия, в которой присутствует вера, она распространяется на всю человеческую природу – т ак же, как и неверие. Поэтому люди делятся на верующих и неверующих. А все остальные человеческие деления – условны. Нам иногда говорят: существует множество политических партий, множество выборов, множество моделей поведения. Даже термин такой изобрели – «плюралистическое общество», в котором существуют разные модели поведения и разные мировоззрения. Если «почистить» все эти модели поведения, «потереть их посильнее суконной тряпочкой», то останутся только две модели: та, которая определяется верой, и та, которая определяется неверием. Вера начинается в разуме, в мысли – прав святитель Филарет. И поэтому сфера разума является областью борьбы между верой и неверием. Это интеллектуальная борьба; она требует многих знаний, хорошего образования, потому что нередко именно знание и образование используются для утверждения нерелигиозного образа жизни.

Еще в недавнем прошлом со словом «наука» связывали непременно атеистические убеждения. Просто подразумевалось как само собой разумеющееся, что есть религиозный взгляд на мир – ложный, и научный взгляд – истинный. Никогда не забуду своего первого выступления в правительстве нашей страны. Это был далекий 1990 год, еще существовал Советский Союз. Меня пригласили на заседание правительства – там рассматривался вопрос о некотором послаблении государственной политики в отношении Церкви. Время было новое, перестройка, гласность – вот и решили пригласить представителя Церкви, чтобы спросить его, каким он видит новый закон, регулирующий церковно-государственные отношения. Я хорошо помню зал, в котором сидели в общем-то доброжелательные люди, готовые и слушать, и говорить. Я поделился некоторыми своими мыслями, которые, как мне казалось, были всеми приняты доброжелательно. Но потом я сказал о самом важном – о том, что подлинная свобода веры предполагает возможность для людей получать знания о вере, в том числе и в школе. И тогда один человек, с которым я до сих пор поддерживаю добрые отношения, с искренним удивлением глядя на меня, сказал: «Ну как же возможно, владыка, знания о религии преподавать в школе? Ведь школа должна прививать человеку научную картину мира». И я понял, что должно пройти много времени, чтобы люди поняли, что нет противоречия между религиозной и научной картинами мира, как нет противоречия между математикой и музыкой, как нет противоречия между поэзией и химией, потому что каждая из этих областей деятельности человека описывает и изучает разные стороны бытия. Нельзя, опираясь на научные знания, отрицать Бога, так же, как нельзя, опираясь на религиозные знания, отрицать достижения науки.

Для того чтобы разум обрел веру, необходима его огромная работа. Никогда и никто не может сказать: я эту работу закончил, мне все ясно, – мыслящий человек постоянно ставит перед собой вопросы. Верующий человек должен всегда развивать свой ум, воспитывать его в вере. И не только для того, чтобы, по слову апостола, дать ответ каждому, кто вопрошает (см. 1 Пет. 3, 15), но и для того, чтобы самому укрепляться в вере. Именно такое укрепление веры и способствует тому, что вера перестает быть только областью разума, а становится силой, захватывающей все человеческое существо. Когда вера начинает жить в сердце, тогда человек чувствует Божие присутствие. Бог является человеку уже не в логических построениях, не в интеллектуальных доказательствах, а в реальном опыте жизни, когда верующий чувствует присутствие Божие в молитве, во время принятия Святых Христовых Таин, когда это присутствие Господа в жизни столь явное, что человек постоянно ощущает его. Он точно знает, чтó в его жизни от Бога, гдé Божий дар. Он может точно сказать: вот это со мной произошло по милости Божией, по воле Божией, это Божие присутствие в моей жизни. И тогда вера становится такой сильной, что она укрепляет волю, и человеку хочется жить в соответствии с верой, делать добрые дела, делиться своим опытом с другими. Как важно, чтобы пастырское призвание наших семинаристов, монахов опиралось на этот живой и реальный опыт присутствия Бога в их жизни! Тогда их потребность служить и проповедовать будет органической потребностью, тогда их уста никогда не умолкнут, потому что им захочется поделиться своим опытом с ближними.

Но ведь бывают и другие примеры в нашей церковной среде, когда мы так привыкаем к своему церковному положению, что перестаем мыслить и думать о Боге, у нас никаких вопросов не возникает, да мы порой и не знаем, что в мире-то происходит. Мы не знаем, какими проблемами живут люди, какие вызовы вере существуют в наш век. А не зная про эти вызовы, не пытаемся и отвечать на них. Работа мысли исчезает. Прав был святитель Филарет: вера начинается в разуме, – но ведь начинается, а не заканчивается. Если разум перестает работать, если тема веры перестает быть доминантой нашей внутренней жизни, как тогда удержать веру в сердце? Ведь она и его сможет покинуть. А внешне все остается благополучным: в храм ходим, даже богослужения совершаем, все обряды исполняем, – а веры нет. Она вроде подразумевается, но ее уже нет: нет связи с Господом, она потеряна. По инерции мы молимся и вычитываем правила, а реального присутствия Бога в своей жизни не чувствуем и становимся медью звенящей или кимвалом бряцающим (1 Кор. 13, 1). А что же те люди, которые вообще в Бога не верят? Господь осудил Петра за то, что он, придя в гробовую пещеру, тут же не исповедовал свою веру в Воскресение? – Нет. Да и Луку с Клеопой слегка пожурил, а мог бы, наверное, грозно наказать.

Неверие присутствует в истории человечества на протяжении всей его истории. Но вчерашний безбожник может стать горячим в вере человеком. И, может быть, то, что многие от неверия не обращаются к вере, объясняется нашей с вами слабой верой, нашей неспособностью разделять свой опыт веры с другими. Ну вот, допустим, встречаемся мы с неверующими людьми. Можем мы словами и жизнью своей воспламенить их так, чтобы в них вспыхнул огонь веры? Кто-то это делает, а большинство – нет. Поэтому, думая о людях неверующих, мы не осуждать их должны, а молиться о них – о наших неверующих мужьях или женах, о наших неверующих детях или родителях, – и все силы полагать на то, чтобы наш опыт веры стал близким и понятным для них и для миллионов других людей.

Мы как Церковь должны быть мыслящей общиной. В Церкви всегда должна пульсировать мысль. Какой замечательный пример дают нам святые отцы, которые постоянно думали о своей вере, много читали, работали. Если мы живем в некой духовной лени, в забвении, в «окамененном нечувствии», то легко можем потерять веру, будучи облаченными и в священные одежды. Вот почему мы должны быть мыслящей общиной! Но самое главное – мы должны быть молящейся общиной, потому что именно в молитве мы получаем реальный опыт общения с Богом.

Молитва не должна быть формальной, она не должна иссушать наш ум, не должна нас перенапрягать и, наоборот, отвращать от Бога, как иногда бывает. В молитве всегда должно присутствовать горячее стремление услышать волю Божию, услышать Его ответ, почувствовать Его присутствие и уметь различать знаки этого присутствия в своей жизни. Тогда нам не понадобится требовать у Господа чудес, как это нередко делают современные люди: дай, мол, нам непременно чудо, – и тогда мы поверим. Не поверим! Не поверили древние жители Иерусалима в Воскресение Спасителя, хотя Он почти на их глазах воскресил четверодневного Лазаря. Не поверили в Воскресение, когда мертвые восставали, больные исцелялись, голодные насыщались – не поверили. Внешнее чудо не способно сделать человека верующим, если нет огромной внутренней работы над собой. Поэтому жизнь верующего человека – это всегда содержательная жизнь. Нужно думать, размыш лять о своей вере, много читать, нужно беседовать не о пустяках, как это часто происходит, когда мы встречаемся, не кости другим перемывать, а говорить о своей вере – спрашивать, кто как понимает те или иные слова Евангелия или апостольских посланий, делиться друг с другом своими знаниями. Как будет замечательно, если монахи в наших монастырях вместе станут размышлять над Словом Божиим, над святоотеческими текстами, постоянно напрягая свой разум, возрастая в вере. И, конечно, эта работа разума должна сочетаться с богатым духовным опытом молитвы и добрых дел. Каждый христианин должен стоять на высокой свещнице, чтобы его свет был виден другим людям. Не случайно Церковь предлагает нам размышление о вере и неверии сразу после пасхальной заутрени, как бы косвенно указывая нам, что и мы часто оказываемся вместе с теми, кто не поверил в Воскресение Спасителя непосредственно после того, как оно совершилось. А для того чтобы возрастать в вере, нужно осознать свою слабость и свою греховность и сказать евангельскими словами: Верую, Господи! помоги моему неверию (Мк. 9, 24).

Знание и вера

В истории человечества было не только много прозрений, научных открытий, но и много заблуждений. И чаще всего эти заблуждения, поражавшие человеческое сознание, были интеллектуальными. Когда изучаешь историю мысли, историю философии, то видишь, как иногда общий культурный контекст определял развитие мысли и заводил эту мысль в тупик. Вот и основной вопрос философии о том, есть высшая сила или нет, много раз штурмовался человеческим сознанием. Ответы на этот вопрос нередко определялись эпохой, уровнем знаний, опытом, господствующими идеями и т. д. В какой-то момент человечество задалось вопросом о том, что, если все можно сосчитать, проверить опытом, то есть ли в этой картине мира место для Бога? И возникло такое явление, как позитивизм: существует только то, что можно показать, пощупать, что подвергается испытанию нашими чувствами и что можно рационально описать. А если невозможно пощупать и потрогать, то такого вовсе и не существует.

Мы знаем, что «торжество» этой позитивистской идеи пришлось на XIX век, когда и началось постепенное вытеснение веры из сознания людей и жизни общества. Многим в начале XX века казалось, что человеческая цивилизация, несомненно, достигшая больших побед и очень важных результатов, в том числе и в науке, сумеет на гребне научных знаний построить мирное, справедливое, процветающее общество, в котором, конечно, не будет места никакому Богу, Которого «пощупать» нельзя. И мы знаем, что XX век на вершине научного и технологического развития и успехов стал самым страшным и самым кровавым веком в человеческой истории.

Были удивительные попытки построить без Бога могучее и справедливое общество, в том числе и в нашей стране. И почему-то ничего не получилось. И казалось, уж наш-то народ, пройдя тяжкие испытания в XX веке, до конца испив чашу страданий изза этого богоотрицания, из-за этого отделения духовного от материального, многому научился и никогда не повторит своих ошибок… Но удивительным образом люди, быстро забывая прошлое, еще и еще раз повторяют свои ошибки.

Вот и сегодня многим кажется: ну как же в век компьютеров, а раньше говорили «в век электричества», можно верить в Бога? Можно, потому что Бог ― это не фантазия, Бог ― это реальность. Вера в Бога есть не просто умозрение, она основывается на реальном опыте. Много раз я об этом говорил: не приходят люди с ведрами к колодцу, где нет воды. Никто бы не обращался к Небу, если бы Небо не отвечало. Никакие мифы не способны выдержать огромные испытания, которые пережило человечество в течение тысячелетий, отделяющих нас от рождения нашей веры.

Почему же одни принимают веру так радостно и сохраняют ее на протяжении всей жизни, более того – готовы отдать за нее эту жизнь (ведь среди прославленных святых больше всего мучеников и исповедников, то есть тех, для кого вера была так дорогá, что даже страх смерти не мог ее победить), – а другие не верят? Наверное, ответ кроется в словах апостола Фомы: Если… не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Спасителя, не поверю (Ин. 20, 25).

Человек постоянно проверяет приходящую к нему извне информацию фактами и собственным опытом. Однако доказательства веры лежат вне опыта земной, физической жизни, потому что Сам Бог – вне этой физической жизни. У нас нет опыта физического лицезрения Бога или созерцания поту сто рон него мира. Мы не можем этого «пощупать», и исходя из простой человеческой логики, – доказательств веры не существует.

Многие люди не верят в Воскресение Спасителя, да и в само Божественное начало жизни тоже. Но почему же другие верят? Разве их убеждает некая логика евангельского повествования? Или их убеждают положения православного богословия, православной философии? Убеждают ли эти богословские выводы тех, кто выстаивает долгие службы в храмах? Да многие даже не знают этого богословия! Почему же мы верим? Да потому, что имеем опыт – опыт не физический, а духовный, опыт прикосновения к Божественному миру. Мы знаем, что в ответ на молитву Бог нам отвечает. А если бы Он перестал отвечать, если бы исчез контакт с Богом, то молитва стала бы невозможной.

Я каким-то особым образом почувствовал это, когда был в Институте детской онкологии. Я видел удивительные лица страдающих детей, видел веру в их глазах. Достаточно один раз увидеть, кáк ребенок смотрит на икону, кáк он берет благословение, с какой сильной верой он слушает то, что ты ему говоришь, – и всякая логика физического мира отступает: ее нет, она поглощается логикой духовного бытия. Сила духовного опыта куда убедительнее силы опыта физического, и именно на этом опыте соприкосновения с Божественным и основывается наша вера. Как важно сегодня, когда многие люди не способны мыслить вне физических категорий, когда знания о мире ограничиваются только физическими параметрами бытия, помогать людям открывать духовную перспективу жизни!

Именно в XXI веке, впитав в себя драматизм XX века, мы можем сказать, что подлинное гуманистическое развитие личности невозможно с опорой лишь на материальную сторону бытия. Знания могут приводить к страшным последствиям. И чем больше сил в руках человека, тем больше потребность в этой гуманизации. Никакими человеческими силами гуманизировать личность невозможно, как показывает опыт истории. Человек способен духовно развиваться, нравственно возвышаться тогда, когда есть высшая правда и высший авторитет. А если нет высшей правды, то как же отличить добро от зла, а правду от лжи?

Вот почему нужно, чтобы при университетах были храмы. Вот почему так важно, чтобы ученые, которые постигают тайны физического бытия и создают научные идеи, на основании которых строятся технологии, в нравственном отношении были не менее развиты, чем в интеллектуальной сфере. Потому что без Бога, без сильного и яркого нравственного чувства не может быть подлинного прогресса человечества.

Без веры нет спасения

В известном евангельском повествовании об уверении Фомы (см. Ин. 20, 19–31) – того самого апостола, который не поверил другим ученикам, что они видели воскресшего Христа, – говорится, может быть, о самом главном: о том, что превращает обычную жизнь человека в непреходящую ценность в глазах Божиих и в его собственных глазах. Отрывок завершается замечательными словами о том, что всякий, кто верует, что Иисус есть Христос и Сын Божий, будет иметь жизнь в Нем. Другими словами, через веру в Господа Иисуса Христа, через веру в Бога человек обретает возможность жить в Боге, то есть жить вечно. Через общение с Господом он обретает возможность быть с Ним всегда.

Господь не сказал, что для того, чтобы иметь жизнь в Нем, нужно выполнить какие-то конкретные дела, например, построить что-то, что потрясло бы сознание людей, совершить научное открытие, сподобиться невероятных прозрений в области мысли, создать замечательные произведения искусства… Он не сказал, что для того, чтобы иметь жизнь в Нем, нужно иметь человеческую власть и использовать ее во благо, или что нужно быть могущественным, сильным, богатым, преуспевающим человеком. Он сказал только одно: тот, кто верит, что Иисус есть Христос, то есть Спаситель, и Сын Божий, тот будет иметь жизнь во Христе, жизнь в Боге. Значит, вера является той самой силой, которая способна нас ввести в вечность, и никакой другой силы, никакой другой добродетели недостаточно для того, чтобы обрести вечность в Боге, – имеет значение только вера.

Сколько существует мир, столько существует и вера. Даже те люди, которые сбивались с пути истинного богопознания под воздействием разных ложных философий или неправильно понятого человеческого опыта, которые обожествляли то, что Богом не являлось, имели в сердце веру. Но такой веры недостаточно. Нужно верить в то, что Иисус есть Христос и Сын Божий.

Верить всегда непросто. Как замечательно сказал Василий Великий, всякое слово Божие – э то истина, исполненная силы, хотя природа нередко уверяет нас в обратном. Потому вера есть великий подвиг11
  См. Василий Великий, свт. Нравственные правила. Правило 8. О вере и несомненности глаголов Господних.


[Закрыть]. Эти слова Василия Великого, исключительно просвещенного, ученого человека, который прекрасно знал античную философию и постиг высоты существовавшей в то время этической мысли, ясно выражают, что́ означает верить. Верить означает нередко идти против здравого смысла, против человеческого опыта, против законов природы. Почему Фома не поверил словам апостолов? Да потому что природа уверяла в обратном: не может воскреснуть человек! Ведь когда он умирает, его тело разлагается, распадается, исчезает. Как может воскреснуть человек? Это противоречило опыту Фомы, противоречило опыту абсолютного большинства людей, живущих и живших на земле. И потому он говорит страшные слова: пока не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю (Ин. 20, 25); мне нужны доказательства, которые убедили бы меня в том, что Христос воскрес. И когда Спаситель является снова, Он просто говорит Фоме: осяжи Мое Тело; и не будь неверующим, но верующим… блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20, 27, 29).

Восхождение к Богу невозможно без сильной веры. Читая евангельский отрывок, где говорится о вере как непременном условии совершения чуда (см. Мк. 9, 17–29), мы не можем не задуматься о путях духовного восхождения. Обращаясь к человеку, просившему об исцелении своего несчастного, одержимого злым духом сына, который был нем, часто падал на землю и бился в судорогах, Господь говорит: Если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему, – удивительные слова, исполненные Божественной мудрости.

А если вера сопровождается постоянным обращением взора вспять, если мы постоянно отвлекаемся направо и налево и, подвергаясь соблазнам окружающего нас мира, испытываем сомнения, если считаем, что вера заключается лишь в том, чтобы исполнять внешние предписания? – В таком случае нельзя сказать, что мы имеем хоть сколько-нибудь веры, а если так – как же можем надеяться на чудо Божие?

А разве не чудом будет спасение нас, грешников? Разве не чудом будет открытие перед нами дверей Царствия Небесного – несмотря на наш грех, нашу неправду, несовершенство? Ведь только силой Божией те двери и откроются перед нами. Неужели можно всерьез думать, что наши добродетели могут открыть нам врата рая? – Да никогда. Никогда не наберется у нас столько добродетелей. Бог открывает перед нами врата вечности в ответ на нашу веру, и если вера искренняя, то и делам нашим поверят, ибо вера без дел мертва есть (Иак. 2, 17, 20, 26).

Бог не возжелал спасти нас без нашего участия, поэтому и требует от нас веры. Но как замечательно сказал Иоанн Златоуст, «одна вера не может ввести нас в Царство Небесное»22
  Иоанн Златоуст, свт. Беседы на святого апостола и евангелиста Иоанна. Беседа 84.


[Закрыть]. Даже она не открывает врата рая – их открывает только Бог, подобно тому, как Он совершил великое чудо, когда воздвиг от болезни несчастного глухого юношу, падавшего в обмороки, когда его родитель со смирением в ответ на слова Спасителя сказал: Верую, Господи! помоги моему неверию (Мк. 9, 24).

Именно так, в ответ на нашу веру, точнее на искреннее исповедание ее слабости, в ответ на наши скромные усилия жить по вере Бог и с нами совершит чудо, открыв врата Своего Царства.

Вера есть непременное условие спасения и блаженной вечности. Вера дает нам огромную жизненную силу. Если внимательно посмотреть на историю рода человеческого, историю страны нашей, то станет вполне очевидно: всегда там, где была вера, была и победа. Человек, поставляющий себя под десницу Божию, обретает частицу Божественной силы, способной преобразовать его жизнь, укрепить его настолько, чтобы он смог изменить к лучшему и окружающий мир. А в ответ на силу веры Бог дает Свою благодать.

Вера есть некая особая сила, присущая человеку. Это и сила ума, и сила воли, и сила чувств. Вера вбирает в себя все возможности человеческой личности, все, на что способен человек, потому что увидеть то, что лежит вне человеческого опыта, прозреть то, что недоступно нашим земным очам, можно лишь при огромном внутреннем напряжении, концентрации сил, ибо это великий подвиг, говорит Василий Великий.

Почему же именно вера определяет спасение человека, почему от веры зависит его спасение? Да именно потому, что вера – такое состояние человека, которое требует отдачи всех сил. Каждый, кто крепко молился хотя бы один раз в жизни, например, перед страхом собственной смерти, или вымаливая жизнь несчастным, безнадежно больным близким родственникам, своим родителям и детям, знает, что́ означает подвиг истинной молитвы. Христос, молившийся в Гефсимании, проливал кровавый пот (см. Лк. 22, 44). Можно себе представить, как напряжены были Его человеческие силы, когда Он молился с такой отдачей!

Сколько существует мир, столько существует вера, и столько же существует неверие. Причины неверия очень понятны. Предельно ясно, почему человек не верит: если он опирается только на знания и опыт, то все, что превышает их, он отрицает. Ино – гда говорят: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» Произнося или даже не произнося эти слова, человек нередко отрицает саму возможность существования того, что лежит за пределами его опыта, точь-в-точь следуя Фоме.

Воскресение лежало вне опыта Фомы, и он не поверил. Может быть, не поверили бы и другие апостолы на его месте. Неизвестно, как они повели бы себя, получив весть о том, что воскресший Христос пришел к апостолам, – столь неожиданной, столь поразительной она была.

Иногда, оправдывая свое неверие и неверие своих детей, молодежи, мы говорим: «Да, в наше время, знаете ли, трудно верить». А почему в наше время трудно верить? Человечество в каждую эпоху создавало многое, что можно отнести к результатам цивилизационного развития. Разве египетские пирамиды не поражали воображение? А разве не завораживала умы людей ирригационная система Нижнего Нила? Сложнейшая система оросительных каналов, которую мир не знал! А появление бумаги? письма? А познания в астрономии, в медицине? Разве не поражали они воображение людей? Никогда не следует ссылаться на эпоху, подчеркивая, что достижения современной эпохи, мол, особым образом препятствуют вере человека в Бога. Это абсолютное заблуждение.

То, что происходит в мире, что является производным человеческой деятельности, никак не может повлиять на мировоззренческий выбор человека, если только это настоящий выбор, если человек не «плывет в общем потоке, по воле волн». Если он сознательно прокладывает свой жизненный путь, то все достижения цивилизации никак не могут повлиять ни на его веру, ни на его безверие.

Мы должны помнить, что вера – там, где присутствует внутреннее напряжение, концентрация, где есть мысль и где начинается реальный опыт соприкосновения человека с иным миром. Этот опыт бывает разным. Фома физически прикоснулся к воскресшему телу Спасителя. Нам недоступен такой опыт, но у нас есть опыт молитвы, когда в ответ на нашу просьбу Бог посылает то, о чем мы Его просим.

Невероятно сильный опыт можно извлечь и из нашей человеческой жизни. Если внимательно проанализировать свой жизненный путь, если вспомнить, что происходило в детстве, в юности, в зрелые годы, то каждый сможет увидеть действие руки Божией в своей жизни, и не только в достижениях и победах, но и в поражениях и страданиях. Нужно только научиться взирать на свою жизнь, так сказать, с высоты птичьего полета, постараться видеть причинно-следственные связи, приведшие к тем или иным событиям. И тогда мы ясно увидим, как действует рука Божия на нашу личную жизнь, как действует она и в истории народов и, конкретно, в истории нашего многострадального Отечества.

Нужно, действительно, почти ничего не понимать и не видеть, чтобы отрицать, что десница Божия, несомненно, простирается над нашим народом. Она проводила его через радости, через скорби, через трагедии, через очистительную силу страданий, для того чтобы в XXI веке наш народ, народ святой Руси, являл всему миру пример духовного возрождения и сильной веры, на которую никак не влияют достижения современной цивилизации.

Дай Бог, чтобы благодать Божия, которая снисходит на нас в нашей жизни, укрепляла нас и на путях богопознания, укрепляла нашу веру, а через веру давала надежду на жизнь вечную во Христе Иисусе, Господе нашем.