Текст книги "Диалог с историей (сборник)"

Глава 2
Большой ХХ век России

Значение советского периода: взгляд с исторической дистанции. «Семнадцатый век породил семнадцатый год»: опыт национального раскола в России начинается с Раскола церковного. Нельзя построить справедливое общество, отвергая духовно-нравственные основы жизни. «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет». Социальная справедливость – одна из ценностей христианства и русско-византийской цивилизации. К достижению социальной справедливости ведет не революционный путь. «В будущее возьмут не всех» – это не христианский принцип. Внутренние и внешние факторы русской катастрофы ХХ века. В понятие «русская Катастрофа» входит не только 1917-й год и его последствия. Война против русских и других православных народов. Талергоф и Терезин появились раньше Освенцима и ГУЛАГа, идеи расового превосходства появились раньше гитлеровского режима. За что канонизированы Николай II и его семья. История – это действие воли Божией во взаимодействии с волей человеческой. Противостояние общему врагу объединило людей, прежде разделенных братоубийственной бранью. Временное возрождение церковной жизни во время и после войны. В советском обществе, вопреки принудительному атеизму, доминировали христианские ценности. Необходимо объективное и непредвзятое исследование истории Отечества, начиная с самых ранних предпосылок исторических «срывов». Персональную ответственность за репрессии нельзя подменять принципом коллективной вины и идеей «неполноценности» народа. ХХ век становится историческим прошлым. Исторические срывы имели место не только в России, они не должны ломать логику национальной истории. Народ и элита: проблема взаимодополнения. Споры «белых» и «красных» сегодня не имеют смысла: современная антирусская идеология одновременно «антибелая» и «антикрасная». В гражданской войне проигрывают обе стороны. Важность концепции примирения истории. История России не ходит по кругу, мы учимся на собственных ошибках.

Осмысливая исторические травмы ХХ века, мы не ставим перед собой задачу подвести черту под этим периодом и дать окончательную интерпретацию тому, что произошло в минувшем столетии. Но мы готовы открыто говорить о том, что послужило причиной тех или иных событий и какими последствиями они обернулись для народа исторической Руси.

События XX века продолжают волновать людские сердца, вызывая сильные переживания, и иногда даже провоцируя противостояния. То и дело звучат призывы дать окончательную оценку тому или иному факту, той или иной личности, причем ту оценку, на которой настаивают тот или иной человек или группа лиц, желающие иметь таковую оценку немедленно. Между тем, Спаситель сказал: «Я пришел не судить мир, но спасти мир» (Ин. 12:47). И дело Церкви следовать за своим Основателем. Мы призваны, в том числе, и к тому, чтобы помочь людям извлечь духовные уроки из исторических фактов.

Вглядываясь в трагедии ХХ века, мы задаемся самыми разными вопросами. Один из них звучит так: почему жители одной страны, соседи, сослуживцы преследовали и убивали друг друга? Нередко ответы на этот вопрос носят идеологизированный характер. Но если отмести политическую конъюнктуру и взглянуть на дело беспристрастно, то мы поймем, что процессы, приведшие к катастрофе век назад, начались, как мы уже говорили в первой главе, за двести лет до 1917 года, – когда стали разрушаться духовные основы жизни нашего просвещенного общества, так называемой элиты. Люди начали терять внутренний суверенитет, отдавая свои разум и душу тому, что приходило извне, воспринимая сигналы извне абсолютно не критически, подверстывая под них свою веру, свое мировоззрение, что и привело к утрате веры, к духовному и интеллектуальному помрачению. Ктото из русских мыслителей говорил, что «семнадцатый век породил семнадцатый год». Действительно, опыт национального раскола в России начался с Раскола церковного.

Новая ошибка была совершена в начале ХХ века: это уже был раскол не церковный, но гражданский. В то время люди мечтали о мире без эксплуатации, без бедности, без войн. О мире, где наука решит все проблемы и исцелит все болезни. Но мечта для многих обернулась кошмаром.

Каким образом грандиозная идея построить мир свободным и справедливым привела к крови и беззаконию? В чем заключалась ошибка? Не в том ли, что люди стремились построить гуманное и справедливое общество, отвергнув духовные основы человеческой жизни и поставив нравственность в положение, подчиненное идеологии, что привело к оправданию несправедливости и к жестокости на пути построения «светлого будущего»?

Опасность отхода общества от нравственных норм ведет к кризисам. Эту точку зрения разделяют представители всех традиционных религий России, между последователями которых репрессивная машина не делала различий. И сегодня всем нам следует осознать, что никакого светлого будущего не будет, если вновь в стремлении к таковому будущему уже под влиянием новых идеологий станет разрушаться нравственная и духовная основа человеческого бытия.

Рассуждая о причинах известных революционных событий, мы, конечно, не можем игнорировать социальные и духовные противоречия в Российской империи. Разрыв связей между элитой, высшим сословием и простым народом; интеллектуальная атомизация, поощряемая в том числе и активным распространением разрушительных идей и концепций; понимание свободы как вседозволенности; кровавый шквал террора, провоцирующий рост панических настроений и нагнетание атмосферы страха в обществе, – всё это постепенно разрушало основы народного бытия, разрушало веру и традиции. На смену пришло злое по природе разделение, и подтвердились слова Господа: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф. 12:25).

Революции всегда претендуют на создание нового человека, стремятся сломать в нем традиционное, христианское – «перековать» человека. Отсюда борьба революционеров с традицией, религией, культурой. Хотя социальное равенство и справедливость – это тоже ценности христианской традиции и, в частности, нашей русско-византийской цивилизации. Но вот только путь, который ведет к ним – совсем иной, не революционный. Принесение в жертву равенству целых социальных групп, классовые и этнические чистки – это, конечно, путь совсем в другую сторону. Принцип «в будущее возьмут не всех» – не христианский принцип. У Бога нет никого лишнего.

Буревестники революции отбросили этот принцип, отбросили христианское вероучение – и результат их усилий тем самым был предопределен.

Революция – тупиковый путь, он ведет к отрицанию и дроблению. Революции совершаются на отрицании, на сломе, а стремление к вечной жизни ничего не отрицает, но все пронизывает собой.

Вот и сейчас мы стоим перед схожей проблемой, но связанной уже с отношением к советскому периоду. Если мы хотим быть процветающей страной; страной, которую уважают другие страны; страной, у которой есть будущее, если мы хотим избежать революционной катастрофы, гражданского противостояния, внешней агрессии – мы не должны пытаться разорвать традицию и «начать с чистого листа». Мы не вправе забывать свой исторический опыт, отказываться от своей исторической судьбы.

Но в то же самое время мы не вправе относиться к национальной истории избирательно.

Вне всякого сомнения, важнейшую проблему для обсуждения представляют исторические корни революционной смуты 1917-го года.

Царство, разделившись в себе, тогда не устояло. А вот Церковь с Божьей помощью устояла, хотя и не смогла предотвратить раскол общества – так, как она смогла это сделать в период первой Смуты стараниями патриарха Гермогена, русских ополченцев, подвижников и патриотов.

Но в понятие «русская Катастрофа ХХ века» входит не только 1917-й год, последствия двух революций и гражданской войны. Эта война длинною в столетие включала в себя такие трагические явления как концлагеря для православных русин в начале века или агрессия против Сербии в самом его конце.

Нам не стоит забывать о том, что лагеря Талергоф и Терезин, в которых были репрессированы тысячи русин, появились раньше Освенцима и ГУЛАГа. Нам также следует помнить, что идеи расового превосходства появились намного раньше гитлеровского режима и долго воспринимались в Европе почти как норма, а в гитлеровскую коалицию входил, далеко не всегда по принуждению, ряд европейских государств. Наша национальная трагедия – это также смута конца ХХ века, распад исторической России и разделение русского народа, который стал самым большим разделенным народом в мире.

Внутренние и внешние факторы русской катастрофы ХХ века, конечно, очень тесно связаны, и об этом еще не раз предстоит сказать свое слово историкам.

* * *

В незлобии и молитве за врагов восходили на свою Голгофу многие наши подвижники минувшего столетия. Их жития – это драгоценный урок для людей любой эпохи, ибо они дают ключ к пониманию того, как земной путь человека, верного Спасителю, сопрягается с вечностью. Новомученики убедительно свидетельствуют нашим современникам, что не только в прошлом, но и сегодня Христос есть «Путь и Истина и Жизнь» (Ин. 14:6).

Конечно, мы несовершенны, но мы должны стремиться к совершенству и учиться любви у нашего Спасителя, у святых. Пример подвига, который дают нам жития новомучеников и исповедников Русских, для нас очень важен. Среди них особое место занимают Царственные страстотерпцы. Словно в награду за любовь, царившую в этой семье, они остались неразлучны и в смерти. Христианские нравственные идеалы были для них выше царской короны. Не принадлежность к царскому или дворянскому роду считали они признаком благородства, но чистоту помыслов и чистоту души.

На ум приходят проникновенные и очень трогательные строки из письма великой княжны Ольги Николаевны: «Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь…».

Иногда спрашивают, за что канонизировали Царскую семью. Именно за это! Достаточно поставить себя на место людей, приговоренных к смерти, – которые пребывали на вершине власти, а потом были не только лишены всяких прав, но и сделались предметом издевательств. Но и в этом состоянии крайнего уничижения они прощали врагам и молились за них, а значит, явили подлинную нравственность, которая была максимально выражена в подвиге страстотерпчества.

Подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской, засвидетельствовавших верность Спасителю своей кровью, своими страданиями, стал духовной основой возрождения церковной жизни в конце XX века. Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года прославил в лике святых более 1200 новомучеников и исповедников. Ныне число прославленных новомучеников и исповедников приблизилось уже к двум тысячам.

На регулярной основе в рамках работы Синодальной комиссии по канонизации святых, епархиальных комиссий и других церковных структур ведется исследование жизни и подвига страдальцев за веру. Строятся храмы, посвященные святым ХХ века. Совершено освящение храма Воскресения Христова в память о новомучениках и исповедниках Церкви Русской на Крови, что на Лубянке. Важно, однако, не только вносить имена подвижников в церковный месяцеслов и воздвигать храмы в их честь, но и научиться так чтить их память, чтобы их подвиг стояния в вере, верности Христу стал образцом жизни для нашего народа, чтобы изучение житий новомучеников и исповедников было важной составляющей нравственного воспитания подрастающего поколения.

Молитвенное почитание новомучеников, глубокое изучение их житий и духовного наследия имеет огромное общественное значение, способствуя воспитанию подрастающего поколения в духе православной веры и традиций, помогая молодым людям воспринимать нравственные и патриотические ценности через личный опыт святых XX века.

В связи с трагедией цареубийства меня волнует вопрос, на который пока не удалось найти ответ. В 1905-м году император издает манифест, открывший возможности реализации широчайших свобод. Создается многопартийность, учреждается Государственная Дума. Царь-самодержец открыл эту возможность – не революция, царь! Ведь были и те, кто говорил: «Этого делать не надо; напротив, нужно сломить всякую оппозицию». Но царь идет навстречу тем, кто хотел изменить политический строй. Он предоставляет широкие возможности. Дума превращается не столько в арену для решения политических вопросов, сколько в арену борьбы вокруг царя и против царя. Что только не говорилось тогда в адрес императора!

Сейчас распространено мнение, что царь был слабым. Но давайте подумаем: он был внутренне слабым или внутренне сильным человеком? Ведь он обладал властью закрыть Государственную Думу одним движением руки, разогнать все партии, вновь ввести цензуру, – у него была реальная политическая власть. Но он ею не воспользовался.

Либеральные историки до сих пор унижают личность императора Николая II и превозносят императора Александра II. Но кто больше сделал для того, чтобы открылись возможности демократического обсуждения проблем, участия общества в формировании государственной политики, – Александр II или Николай II? Конечно, Николай II. Его свергают – «кругом предательство», как он сам говорил. Затем зверски уничтожают всю семью, имя смешивают с грязью, и даже те, кто к нему относится без особо негативного чувства, говорят: «Слабый был». Но будь он слабым человеком, он не смог бы принять смерть так, как он ее принял.

Царская семья канонизирована не за то, что Николай II был хорошим правителем, мудрым дипломатом или военным стратегом. Он прославлен именно потому, что он по-христиански принял смерть и не только смерть, но и всю эту часть – страшную часть – своей жизни. Вчерашний царь, который все потерял – он находился под арестом, терпел оскорбления и притеснения – и оставлял на удивление спокойные дневниковые записи, демонстрировал подлинно христианский взгляд на происходящее. То же самое можно сказать и об остальных членах семьи.

Значит, вне зависимости от политических оценок его деятельности, необходимо проявлять уважение к жизненному пути императора. Но даже в год столетия революционных событий на экранах не появилось ничего, достойного его памяти, кроме пошлого кинофильма, который бросил очередной ком грязи в лик страстотерпца. Вот почему люди возмутились появлением этой картины.

Конечно, все то, что произошло с государем императором, что произошло с нашей страной, должно заставить нас о многом подумать. Ведь цена, которую пришлось заплатить за миллионы человеческих жертв, потерю территорий, голод и разруху, оказалось непомерно высокой и Смута, жертвой которой вместе с царской семьей стал весь русский народ, имеет свои последствия не только для России.

Совсем недавно в похожую ситуацию попала, а точнее, была искусственно втянута Украина. Не всем, по всей видимости, хватило одной революции в прошлом веке, чтобы извлечь необходимые уроки. На украинской гражданской войне убивают каждый день. Русская Православная Церковь молится за Украину, за уврачевание социального, национального и религиозного раскола, за прекращение междуусобицы.

Молитва – очень сильное средство. И хотя люди нерелигиозные этого понять не могут, но те, кто проходил через опыт молитвы, знают, что небеса отвечают. В течение жизни человек постоянно обращается с молитвой к Богу и остается до конца дней верующим. Это означает, что он получает ответ, что небо для него не закрыто. И в этом смысле, когда мы говорим, что молимся за мир, за спасение людей на Украине, за преодоление братоубийственного конфликта, мы вкладываем в свои слова нашу уверенность в том, что Господь приклонит в какой-то момент милость к братской стране и гражданская война прекратится.

* * *

Святая Церковь учит, что Бог действует в истории непрестанно, направляя человечество к конечной цели бытия – ко спасению. Говоря языком богословия, это называется Промыслом Творца о Своем творении. Преподобный Иоанн Дамаскин так описывает действие Промысла Божия: «Промышление есть Божие попечение о существующем. Другими словами: Промышление есть воля Божия, которой все существующее надлежащим образом управляется. Так как Промышление есть воля Божия, то совершенно необходимо, чтобы все, происходящее по Промышлению, было несомненно самым прекрасным и самым достойным Божества, таким, что не могло бы быть лучше».[1]1
  Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. Книга вторая. Гл. 29 «О Промышлении».


[Закрыть]

Вникая в эти слова, невольно задумываешься и задаешься вопросом: а как же быть с войнами, революциями, геноцидами, катаклизмами, когда гибли тысячи людей, когда в небытие уходили целые города и даже цивилизации? Как быть со многими другими трагическими событиями, которые происходили и происходят в человеческой истории? Неужели в этом также являет себя Промысл Божий? Неужели и здесь действует всеблагая и всесовершенная воля Создателя мира?

Святитель Иоанн Златоуст таким образом разрешает это недоумение: «Всё управляется Промыслом Божиим; но одно бывает по допущению Бога, а другое совершается при Его содействии».[2]2
  Иоанн Златоуст, святитель. Толкования на книгу Деяний. Беседа XXIII (4) // Цит. по: Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. Православно-догматическое богословие. В 2 т. Т. I. М.: Паломник, 1999. С. 523.


[Закрыть] Итак, что-то совершается при активном Божием участии и помощи, а что-то лишь попускается Господом как неизбежное следствие свободного выбора людей.

Тема действия Промысла Божиего неразрывно связана с таким сложным богословским вопросом как свобода воли человека. Тот же Иоанн Златоуст в другом месте пишет: «Знай, что Бог все устрояет, о всем промышляет, что мы свободны, что Бог в одном содействует нам, другое только попускает, что Он не желает никакого зла, что не по Его только воле всё случается, но и по нашей: всякое зло только по нашей, всякое добро по нашей воле и вместе по Его содействию.» [3]3
  Там же. С. 524.


[Закрыть] Итак, в совершении зла присутствует человеческая воля, вопреки воле Божией. А в творении добра человеческая воля споспешествуется силой Божественного промышления.

Таким образом, можно сказать, что история – это действие воли Божией во взаимодействии с волей человеческой. Когда человек избирает добро и действует в соответствии с Божественным законом, Господь помогает ему на этом пути. Если же выбор человека происходит в пользу зла, если человек отходит от Божественных словес, то Господь оставляет человека, предоставляя ему возможность жить и действовать в соответствии со своим выбором. Отступление от Божественной Истины всегда становилось для человека печальной причиной последующих несчастий, бед и испытаний. Это касается как личной жизни каждого, так и жизни человеческих обществ и народов.

Бог, Который есть любовь и источник всякого блага, не может принимать участия в злых делах, ибо «праведен Господь, ‹…› и нет неправды в Нем» (Пс. 91:16), как свидетельствует Псалмопевец Давид. Это суждение справедливо не только в отношении каждого конкретного человека, но, как уже было сказано, и в отношении народов, поскольку Творец проявляет заботу как о каждом из нас, так и о целых нациях. «Он сотворил и малого, и великого и одинаково промышляет о всех» (Прем. 6, 7), говорит нам книга Премудрости Соломона.

Вместе с тем Промысел Создателя силен исправить и обратить во благо даже человеческие грехи и заблуждения, и ярким примером сему является минувшее столетие. Вопреки отступлению многих людей от веры, утрате духовных устоев и потере христианских нравственных ориентиров, история XX века знает многие примеры жертвенного служения Христу, а рубеж XX и XXI столетий стал временем духовного возрождения и преображения нашего народа.

Вместе с тем до сих пор еще нашим соотечественникам, пережившим 70 лет принудительного атеизма, подчас не хватает элементарных знаний о Боге, о духовно-нравственных основах жизни, изложенных простым и доступным языком. А тем, кого необходимо учить первым началам слова Божия, нужно молоко, а не твердая пища (Евр. 5:12), свидетельствует апостол Павел.

Что послужило причиной произошедших в нашей стране великих потрясений? Конечно, было бы наивно считать, что обе революции – февральская и октябрьская – произошли без внутренней, глубинной связи друг с другом и что именно с 1917-го года начались все беды века. Разумеется, причины указанных событий кроются в более глубоких исторических пластах. Ученые сейчас рассказали бы о накопившихся за предыдущие десятилетия противоречиях, о росте социального напряжения, о расслоении общества и социальном неравенстве, об экономических и внешнеполитических предпосылках.

Но у всякого значительного явления в истории всегда есть две причины: внешняя и внутренняя. Первая устанавливается путем научной работы: ученые собирают факты, разбирают причинно-следственные связи между ними и выводят закономерности. Внутренние же причины лежат в области духовной жизни.

Коренной слом традиционного уклада жизни – конечно, речь не о типе хозяйствования или политической модели, а о духовно-культурном самосознании народа – стал возможен только потому, что из повседневной жизни людей и, в первую очередь, тех, кто принадлежал к элите, ушло нечто очень важное. Несмотря на внешнее благополучие и благолепие, научные и культурные достижения, в жизни людей оставалось все меньше места для живой и искренней веры в Бога, понимания исключительной важности ценностей, принадлежащих духовной и нравственной традиции.

Мы говорим о нападках и репрессиях, которым подверглись верующие в тех странах, где к власти пришли атеистические и секуляристские режимы, о гонениях на Русскую Церковь, о разрушении храмов, о глумлении над святынями, над религиозными чувствами и убеждениями людей, об убийстве множества верующих и заключении их на длительные сроки в тюрьмы и концентрационные лагеря. Мы говорим, конечно, о страданиях не только верующих, но и всех невинно пострадавших, вне зависимости от их религиозных взглядов или национальности.

В то время власть грубо попыталась вытравить веру из жизни народа. Но насилие «не живет одно и не способно жить одно: оно непременно сплетено с ложью. Между ними самая родственная, самая глубокая природная связь».[4]4
  Солженицын А. И. Нобелевская лекция по литературе, 1972.


[Закрыть]

Главная трагедия народа заключалась в том, что он позволил оболгать национальную историческую память, надругаться над своей традицией, веками создававшейся усилиями предков, позволил разделить себя на враждующие лагеря и поставить политические и социальные различия выше национального единства и культурной общности.

Оглядываясь сегодня на события тех лет, когда за исповедание веры в Бога можно было поплатиться собственной жизнью, мы можем с уверенностью сказать, что Господь по великой Своей милости даже самые чудовищные преступления обратил ко благу. Подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской, кровью засвидетельствовавших верность Христу и Божественной правде, стал той духовной основой, благодаря которой возродилась вера в наших странах.

Испытания начала века стали моментом истины для многих, но особенно для тех, кто некогда посвятил себя Богу. Кто-то отпал, не выдержав натиска гонений, но многие в этом горниле искушений обрели ту полноту веры и готовность идти ради Христа на смерть, какой раньше не имели. Несмотря на тягостное ожидание закрытия храмов, монастырей, выселения монашествующих, внутри самой Церкви жила непоколебимая вера в то, что эти гонения – временное испытание, которое пройдет, и через него Церковь станет крепче, сильнее и здоровее.

Промыслительно, что Церковь вошла в период гонений, будучи укрепленной молитвой Поместного Собора 1917–1918 гг., одним из важных деяний которого стало восстановление Патриаршества и избрание святителя Тихона на московский Патриарший престол.

Избрание святителя Тихона Патриархом определило для него исповеднический венец, а Церкви в тяжелую годину испытаний дало мудрого пастыря, готового в нужный момент проявлять твердость, решительность и принципиальность в отстаивании церковной правды. Личность нового Патриарха не у всех находила понимание: кто-то считал его чрезмерно либеральным, кто-то, наоборот, упрекал святителя в консерватизме и отсутствии гибкости. Но Святейший Тихон не пытался кому-либо угодить. Он твердо свидетельствовал истину Божию. Уверен, что в том числе и его усердными молитвами пред Престолом Божиим наша Церковь и народ смогли себя сохранить.

Гонения на верующих и масштабные репрессии привели к тому, что многие сыны и дочери нашего Отечества были вынуждены покинуть родные места и осесть на чужбине. По изволению Божию в условиях вынужденной эмиграции православные соотечественники не только сохранили свою веру и духовные традиции, но и познакомили с ними иностранцев, приведя многих в лоно Православной Церкви. Русское рассеяние стало средой, породившей выдающихся богословов и философов, которые приобщили зарубежную общественность к трудам, имевшим действительно особое значение и сыгравшим особую роль в истории русской философской мысли. Символической вехой в истории нашей Церкви стало обретение в 2007 году канонического единства Русской Православной Церкви в Отечестве с Русской Православной Церковью за границей.

Неизменной особенностью служения Русской Православной Церкви в сложнейших условиях XX века был ее деятельный патриотизм. Эта позиция нашла свое отражение в послании Патриаршего местоблюстителя, Блаженнейшего Сергия, митрополита Московского и Коломенского, в связи с началом Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года. В нем есть замечательные слова: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг».

Церковь, плененная внешними обстоятельствами, всегда была свободна в молитве и за гонимых, и за страждущих, и за защитников Родины, и за мир и благоденствие как соотечественников, так и народов всей земли.

Особым временем в истории Церкви и Отечества стали годы Великой Отечественной войны. Принесенные войной страдания вернули многих – хоть и не в полной мере – к осознанию важности духовных основ жизни. Противостояние общему врагу способствовало объединению людей, недавно разделенных братоубийственной бранью.

Немалый вклад в победу над иноземными захватчиками внесла и наша Церковь. Многие миллионы рублей были собраны Церковью для создания танковой колонны и авиационных подразделений, для обеспечения тыла и помощи раненым. Эти большие для того времени деньги собирались не от богатства, а от самого что ни на есть скромного образа жизни, порой в условиях недоедания и ограничения себя в самом необходимом. Свои средства православные люди отдавали государству – тому самому, представители которого еще не так давно расстреливали священников и взрывали храмы. Факт этой помощи – верный показатель того, что сила духа выковывалась не только на линии фронта, но и в молитвенной тишине некогда поруганных храмов, трудами и подвигами простых людей, несмотря ни на что сохранивших верность Христу.

Переживаемые народом испытания привели к возвращению памяти поколений и, в конечном итоге, к укреплению страны, разоренной в предвоенные годы. Появляется интерес к жизни и деяниям таких исторических личностей, как святые благоверные князья Александр Невский и Димитрий Донской, Кузьма Минин и князь Димитрий Пожарский, диакон Иван Фёдоров и другие, что выразилось, в частности, в создании кинофильмов, издании литературных произведений и написании художественных полотен.

В военный и послевоенный период было положено начало возрождению церковной жизни, открытию храмов, монастырей и в избрании в 1943-м году Патриарха Сергия. Это событие фактически стало вторым восстановлением патриаршества за одно столетие, а деятельность Святейшего Сергия несомненно имела для нашей Церкви в XX веке не меньшее значение, чем исповеднический подвиг святителя Тихона.

Впрочем, атеистическое давление на Церковь было ослаблено, но не преодолено, и со временем власть начала возвращаться к идеологической войне с Православной Церковью. Во многом это объяснялось тем, что в СССР религия оказалась прямым конкурентом идеологии.

Хрущевский период обернулся для Церкви новой волной гонений. В 1950-е годы выходит ряд постановлений, в соответствии с которыми надлежало усилить антирелигиозную пропаганду. В СМИ вновь начали публиковаться антицерковные и откровенно богохульные статьи и карикатуры, в которых высмеивались и оскорблялись святыни, христианская вера и священнослужители. Атеистически настроенный правящий слой был убежден в том, что Церковь отомрет как пережиток прошлого. А для того, чтобы этот процесс ускорить, власти усиливали давление на Церковь.

Когда началась подготовка к празднованию 1000-летия Крещения Руси, у Русской Церкви не было ни одной действующей монашеской обители в Москве, а количество храмов чуть превышало 6 тысяч на весь огромный Советский Союз. В преддверии торжеств государство вернуло Церкви Данилов монастырь в Москве, где в советские годы находилась детская колония, и разрешило провести праздничные мероприятия на территории обители, оговорившись, что это должно быть исключительно внутрицерковное празднование без всякого общественного резонанса. Но вышло совсем иначе, – так, как никто и не предполагал. Для власти стал очевиден огромный интерес людей к жизни Церкви. Именно юбилейный 1988-й год стал началом принципиального изменения отношения власти к Церкви и признания ею ошибочности политики, проводимой в отношении религии.

Для многих то, что произошло в год празднования 1000-летия, оставалось непонятным. После 70 лет гонений, физического уничтожения епископата, священников и мирян, пропаганды безбожия, атеистического воспитания в школах и вузах оказалось возможным религиозное возрождение народа, но, что самое главное, стал очевидным тот факт, что религиозность никогда и не исчезала из жизни нашего народа. У многих это вызвало удивление, а православные восприняли это как чудо Божие, как зримое исполнение обетования Спасителя о том, что Его Церковь даже «врата ада не одолеют» (Мф. 16:18).

* * *

В ХХ веке Запад еще не был расколот, как он расколот сегодня, не был настолько дезориентирован и – как следствие – настолько агрессивен, насколько он агрессивен сейчас. В ту пору наши оппоненты еще не ставили под сомнение христианские основы своей идентичности. Между тем, в СССР, несмотря на декларативный атеизм советского государства, без формальной связи с Евангелием, но тем не менее реально, во многом доминировали христианские ценности и традиционная этика, сформированная в христианском обществе. Эта ситуация очень ясно представлена в нашем советском кинематографе и нашей советской литературе.