Текст книги "Влюбленный дьявол"

Глава 2

Всю ночь Линнет мучили кошмары. В памяти всплывал образ смертельно раненного огромного оленя, черного от запекшейся крови, с вырванным из груди сердцем, и она вновь переживала ужасные события того дня, когда состоялась свадьба последней из ее сестер.

В тот день она сбежала из большого зала замка, во время празднования свадьбы Кэтрин, и спряталась в одном из уголков двора, где перед ней открылась страшная картина. Но ей и в голову тогда не пришло, что это ее будущий жених.

И вот теперь она снова стояла рядом с этим несчастным животным, пытаясь облегчить его страдания. И тут прямо у нее на глазах животное превратилось в мужчину. Это был грозного вида, красивый воин, залитый темной кровью, с вырванным из груди сердцем. Он с мольбой смотрел на нее, протягивая к ней окровавленные руки.

С истошным криком Линнет проснулась и обомлела, увидев нависшего над ней словно скала Дункана Маккензи. Его черные волосы ярко блестели в свете луны. Он был совершенно голым!

Кровь застучала в висках у Линнет, горячая волна захлестнула ее.

– Святые Мария и Иосиф, малышка! – тяжело дыша, воскликнул он. – Успокойся! Я не причиню тебе никакого вреда.

Линнет судорожно сглотнула. Как она может успокоиться, если самая опасная и соблазнительная часть его тела находится всего в нескольких дюймах от ее живота?

Постепенно она пришла в себя, и кошмар растворился в ночной мгле. Линнет почувствовала приятное напряжение в самом низу живота, в том месте, где Маккензи касался ее.

Впервые в жизни она почувствовала желание. И причиной тому стал Маккензи!

В негодовании она попыталась было отбросить эту мысль, но, скользнув взглядом по его лицу, поняла, что он тоже ее хочет.

Линнет попыталась вырваться.

– Отпустите меня!

– Эй, Дункан! Что-то случилось? – донесся голос из глубины лагеря.

– Нет, все в порядке, – отозвался Маккензи. – Девушке приснился плохой сон, и она испугалась.

Горевший в его глазах огонь мгновенно погас.

– Тсс! – Он прижал палец к ее губам. – Разбудишь людей своими воплями! А им надо отдохнуть.

Он вскочил на ноги. И хотя внешне казался спокойным, по его играющим желвакам Линнет поняла, каких усилий ему это стоило.

– Ты сможешь заснуть? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Да, – кивнула Линнет, надеясь, что небеса простят ей эту безобидную ложь. Он кивнул и отправился на свое место по другую сторону костра.

До самого рассвета она временами бросала взгляды на своего спящего жениха, словно ожидая, что тот внезапно превратится в смертельно раненного окровавленного оленя. Или повернется к ней лицом, и она увидит на его груди зияющую рану в том месте, где должно быть сердце.

Но еще больше она боялась уснуть, а проснувшись, снова увидеть его совершенно голого.

Но он спал до самого утра, а Линнет остаток ночи молила Господа послать ей силы помочь стать женой человека, являвшегося ей в ночных кошмарах.

Они приближались к крепости Маккензи. Дождь лил как из ведра. Линнет куталась в ветхий плащ, пытаясь хоть немного согреться.

Девушку это мало беспокоило. Она не привыкла к комфорту. Отец все деньги пропивал, и у Линнет никогда не было красивой и удобной одежды и обуви.

К тому же жених по-прежнему крепко держал ее, прикрывая своей могучей спиной от пронизывающего морского ветра и холодного надоедливого дождя.

Линнет пыталась разглядеть что-нибудь за бурлящими волнами штормящего моря, но и горизонт, и залив, и острова – все сливалось в сплошную серебристо-серую дымку. Мощный конь Маккензи шел широким размеренным шагом по усыпанной галькой кромке залива.

На дальнем берегу призывно кричала чайка. Этот одинокий крик нагнал на Линнет тоску. Птица звала потерявшегося в тумане друга, а ее будущий муж был совсем близко, и все же никогда еще она не чувствовала себя такой несчастной.

Может быть, при других обстоятельствах она смогла бы со временем забыть свою неприязнь к клану Маккензи. Следует, правда, признать, что в большинстве случаев суровые меры против ее клана предпринимались лишь в тех случаях, когда Макдоннелы совершали набег на земли Маккензи. Не важно, под каким предлогом.

Ее будущий муж оказался мрачным и неразговорчивым, но отнюдь не безжалостным вопреки ее ожиданиям.

Она надеялась, что со временем предубеждение против клана Маккензи у нее исчезнет. Будущий муж, казалось ей, научит ее всему, что связано со страстью.

Она только опасалась, что его лицо всякий раз будет ей напоминать мучивший ее кошмар – окровавленную грудь с вырванным сердцем.

Еще смущали Линнет чувства, которые в ней вызывал жених.

Воспоминания о ночи заставили ее вздрогнуть, и Дункан еще крепче прижал ее к себе. В тот же миг Линнет почувствовала пульсацию внизу живота.

Она устало смахнула со лба дождевые капли, остудившие ее пылающие щеки. Налетел ветерок, рассеяв туман, и Линнет увидела стены крепости на острове посреди залива.

Видимо, это и есть замок Айлин-Крейг, ее новый дом.

Мрачные стены из серого камня поднимались прямо из темных вод залива Лох-Дуйч, и, прежде чем просветы в тумане исчезли, она успела разглядеть что-то похожее на каменный парапет, ведущий с берега к замку. Казалось, будто крепость плывет над заливом.

Носивший название скалистого острова, на котором был расположен, Айлин-Крейг являл собой монолит, отделенный водой от остального мира. Место, лишенное жизни.

Благодаря своему дару Линнет даже на расстоянии ощутила леденящий покой, нависший над замком. Он окутал Линнет подобно савану.

Этот опустошающий холод не имел никакого отношения к отвратительной погоде, но ощущение было настолько острым, что по телу побежали мурашки. В таком месте может выжить лишь тот, у кого нет души.

Завидев приближающегося к ним всадника, Дункан резко остановил лошадь. Линнет сразу узнала его и с трудом поборола чувство безотчетного страха.

«Святые угодники, ведь это Мармадьюк, тот самый урод».

Линнет буквально вжалась спиной в грудь Маккензи. Она понимала, что ее страхи безосновательны, но ничего не могла с собой поделать. Уродство всадника было ужасающим.

Линнет взглянула на Элспет, но та даже не заметила; Она буквально сияла, слушая рассказы юного Локлана и его друзей о героических подвигах сэра Дункана во время его похода с королем Робертом Брюсом.

О том, как Черный Олень объединил всех горцев для великой победы при Баннокберне. Линнет не очень верила, что Дункан убедил всех вождей кланов объединиться перед лицом общего врага, а потом помогал королю подготовить людей для его боевых отрядов.

Вряд ли король, пользующийся всеобщей любовью, нуждался в помощи ее жениха для налаживания отношений с горцами. И уж совсем неправдоподобным казалось то, что Дункан Маккензи один уложил боевым топором двадцать лучших английских рыцарей, похитивших священные шотландские реликвии в аббатстве Инчфрей! А потом с боем пробился к лагерю короля Брюса, вернув ему в целости и сохранности драгоценную шкатулку.

Линнет нахмурилась. Ее любимая няня ведать не ведала, как расстроена ее девочка. Элспет буквально заворожили эти бойкие молодые люди.

– Ты все сделал? – Голос жениха отвлек ее внимание от Элспет. Перед ними стоял одноглазый рыцарь. – Я ожидал тебя несколько раньше.

– Сундук был заперт, и Фергусу потребовалось чертовски много времени, чтобы найти ключ. – Мармадьюк пристально посмотрел на Линнет своим здоровым глазом и похлопал по кожаной сумке, притороченной к седлу. – Мне жаль, что я задержался, милорд. Но я привез все, о чем вы просили.

– Хорошо, что ты успел перехватить нас раньше, чем мы достигли ворот. – Дункан вдруг обхватил Линнет за талию. – Помоги леди спуститься с лошади.

– Это честь для меня. – Рыцарь спрыгнул на землю и шагнул вперед.

И прежде чем Линнет успела что-нибудь возразить, Дункан приподнял ее над лошадью, передавая в протянутые руки Мармадьюка. Но этот страшный человек не стал перебрасывать ее через плечо, как если бы собирался потащить куда-то, а вместо этого осторожно поставил на ноги. И даже низко поклонился.

– Сэр Мармадьюк Стронгбоу, миледи, – произнес он галантно, что так не вязалось с его безобразной внешностью, – к вашим услугам.

Впервые услышав его голос, Линнет чуть не поперхнулась. Сэр Мармадьюк был англичанином!

Потрясенная, она лишь кивнула. Англичанин! Она никогда не видела англичанина и терялась в догадках, как мог он оказаться в отряде личной охраны Маккензи.

Дрожа от холода, она наблюдала, как сэр Мармадьюк снял Элспет с ее серой кобылы, словно пушинку подхватил весьма дородную даму и донес до того места, где стояла Линнет, и со всеми предосторожностями опустил на землю. Поклонившись Элспет, он снял с коня свою поклажу.

Маккензи спешился и присоединился к ним. Сэр Мармадьюк открыл сумку, и Дункан, заглянув в нее, одобрительно кивнул. Линнет увидела, как он вытаскивает длинный красивый шерстяной плащ и пару кожаных башмаков. Перебросив плащ через руку, Маккензи обернулся к ней.

– Это плащ моей сестры, – пояснил он. – Снимай свой промокший, мы наденем на тебя этот. В нем будет теплее в такую погоду.

Линнет хорошо видела, как англичанин помог Элспет избавиться от ее намокшей мантильи и укутал в сухой плащ, почти такой же, как и у Линнет.

Линнет почувствовала себя виноватой, и ей стало стыдно. Одноглазый рыцарь ускакал еще вчера, чтобы привезти сухую одежду для нее и Элспет.

И это было сделано по приказу Маккензи.

Она покраснела до самых ушей. Ей в голову не приходило, что ее будущий муж способен на такую заботу. Она заметила лишь его внутреннюю опустошенность, а когда узнала лицо, которое видела в своих страшных снах, ни о чем больше не могла думать.

И к англичанину с изуродованным лицом она была тоже несправедлива.

Не важно, по какой причине он оказался в Шотландии, так далеко от своей родной земли, он показал свое благородство, и Линнет была благодарна ему за это.

И Маккензи тоже. Хотя неизвестно, почему он так поступил. Может быть, ему просто не хочется, чтобы в замке ее увидели в столь неподобающем одеянии?

– Они совсем новые, – сказал Дункан, вручая ей пару башмаков. – Если не подойдут – закажу тебе другие.

Линнет украдкой взглянула на свои изношенные башмаки, из которых торчали большие пальцы, и, сдержанно поблагодарив Маккензи, взяла новые, из восхитительно мягкой, гладкой кожи.

– Незачем меня благодарить. – Его голос звучал ровно, лишенный каких бы то ни было эмоций. Он кивнул Элспет. – Если вы обе уже готовы – можно трогаться. Мы почти в Айлин-Крейге.

Новый плащ отлично защищал ее от дождя и ветра, пока они скакали вдоль берега, но ничто не могло спасти ее от нарастающего чувства тревоги.

Теперь, когда они почти достигли огромного мрачного замка, Дункана Маккензи словно подменили. Он стал каким-то чужим, воздвиг вокруг себя ледяной барьер.

И в теплом шерстяном плаще Линнет дрожала, словно сейчас была зима, а не лето.

И не переставала про себя молиться, пока лошади гремели копытами под поднятой решеткой укрепленных ворот замка и скакали дальше по каменному тротуару к крепости.

Суровая мрачная атмосфера буквально давила на Линнет. Ей снова захотелось бежать. Но куда? По обеим сторонам низкого моста сердито шумели мрачные воды залива, порывы холодного ветра гнали по небу свинцовые тучи, струи дождя хлестали по изрезанной волнами поверхности.

Возможно, в солнечный день Айлин-Крейг выглядел бы скорее величественным, чем мрачным, но сейчас сумрачные массивные стены казались вполне подходящим жильем для этого человека с каменным лицом, ее жениха.

Они остановились перед последними воротами с мощными каменными башнями по обеим сторонам, ожидая, пока с грохотом поднимется очередная металлическая решетка. Линнет совершенно упала духом, когда они двинулись вперед, в зияющую темноту тоннеля, ведущего во двор.

При виде самого дома, стоящего посреди мрачного, вымощенного камнем двора, у Линнет перехватило дыхание.

Каменная крепость на каменном острове, где правит человек с каменным сердцем. Если оно вообще у него есть.

Линнет показалось, что в Айлин-Крейге царит атмосфера несчастья, она ощущала ее почти физически. И это причиняло ей боль.

За все время, пока они ехали по мощеному двору к широкой каменной лестнице, она не заметила ни души ни в самом дворе, ни среди надворных построек, теснившихся у наружной стены. Дункан Маккензи быстро спешился, выхватил ее из седла и оставил прямо у входа в дом с высокой аркой и гербом клана.

Словно торопясь избавиться от нее, он взбежал по лестнице и только наверху, уже открыв большую окованную железом дверь, оглянулся.

– Локлан отведет тебя к Робби, – произнес он. – А потом мы поговорим у меня в комнате.

Не успела Линнет рта открыть, как он растворился во мраке за дверью. Она последовала за ним, войдя в тускло освещенный сводчатый зал огромных размеров. Словно не замечая ее, Дункан быстро прошагал мимо рядов столов и скамеек, расталкивая локтями толпу слуг, деловито украшавших возвышение в дальнем конце зала, и исчез в темном лестничном проходе.

Потеряв дар речи, одна в этом непривычном зале, Линнет проводила его взглядом, радуясь тому, что в тусклом свете факелов нельзя было рассмотреть, как она вспыхнула от обиды.

Линнет рассердилась. Не имеет значения, как оба они относятся к предстоящему торжеству, но она имеет право на достойное обращение. Ее будущий муж, очевидно, думает, что теплый плащ и башмаки – уже любезность с его стороны.

– Ничего личного, леди. Он уже давно не в себе, – прокомментировал происходящее подошедший сзади Локлан. – Следуйте за мной, я покажу вам, где можно привести себя в порядок с дороги. Потом вам принесут легкий завтрак, и я отведу вас к Робби.

К ним присоединилась Элспет, ласково взяла Линнет за плечи.

– Успокойся, малышка. Ведь ты все время была молодцом. Насколько я понимаю, он всегда ведет себя подобным образом. Все образуется.

– Надеюсь, – отозвалась Линнет, – буду молиться Господу, чтобы ты оказалась права.

– Если позволите, я отведу вас к Робби прямо сейчас. – Локлан появился, едва Линнет успела проглотить последний кусочек тушеной рыбы. – Мой господин желает, чтобы вы увидели мальчика как можно быстрее.

Линнет встала, расправила складки материнского пледа и, поддерживаемая под локоть юношей, вышла из зала. Он ловко прокладывал путь среди суетящихся слуг, наверняка занятых приготовлениями к завтрашним свадебным торжествам. Одни смотрели на нее исподтишка, другие откровенно пялились.

Хорошо, что новый плащ скрывал ее изношенное платье. Ей не хотелось, чтобы слуги ее жалели.

Ее с любопытством рассматривали и сидевшие за обеденным столом члены клана, пока они с Локланом шли к лестнице, едва заметной в темном проходе под аркой в конце зала.

Темная башня, к которой вели ступеньки, нагоняла тоску и отчаяние, так же как ощущение пустоты, окружавшее ее будущего мужа.

Интуиция подсказывала Линнет, что угнетающая атмосфера как-то связана с мальчиком, и вдруг поняла, еще не видя ребенка, что он родной сын Дункана Маккензи.

Да. Она в этом абсолютно уверена.

И с каждым шагом ее уверенность возрастала.

Линнет коснулась рукава Локлана.

– Да, миледи?

– Почему мальчика держат в дальнем уголке замка?

– Не могу вам этого сказать.

Линнет вдруг ощутила сильное желание облегчить чужую боль, которая спустилась на нее словно темное облачко с вершины башни.

– Я знаю, сэр Дункан сомневается в том, что Робби – его сын. Неужели по этой причине мальчика держат в таком темном месте?

Юноша смутился.

– Милорд действительно страдает, когда видит мальчика, но я не знаю, почему его держат здесь. Это приказ моего господина, и я не вправе его обсуждать.

На четвертом этаже Локлан свернул в плохо освещенный проход, и они остановились перед тяжелой дубовой дверью.

– Наверное, он спит.

– Я не стану его будить, – прошептала Линнет, входя в сумрачную комнату.

Грусть сменилась отчаянием, наполнившим всю комнату, и Линнет захотелось выйти в коридор. На нее обрушилось незыблемое детское горе.

Ей понадобилось время, чтобы глаза привыкли к темноте, хотя в углу горел камин. Она решительно подошла к узкому окошку, распахнула ставни. Обернувшись, увидела на низенькой кровати маленького мальчика. Одна его рука, свисая с кровати, лежала на спине дряхлого пса непонятной породы. Собака с опаской посмотрела на Линнет, но мальчик не проснулся.

Укрытый до самого подбородка сине-зеленым пледом, Робби Маккензи продолжал спать, даже когда она остановилась возле кровати, вглядываясь в мальчика и неожиданно возникший над его головой образ могучего оленя.

В ушах Линнет зазвенело, образ стал ярким и отчетливым, будто светился внутренним огнем. Звон в ушах прекратился, и образ оленя бесследно исчез.

– С вами все в порядке, миледи? – встревожился Локлан. – Вы побледнели. Может быть, принести горячего вина? Или отвести вас к вашей служанке?

Линнет все еще била дрожь, но она покачала головой:

– Не надо, мне уже лучше.

– Не хотите ли отдохнуть, прежде чем я отведу вас к сэру Дункану? Робби может проснуться в любой момент. Он страдает бессонницей.

Линнет взглянула на ребенка.

– Тем более не стоит его тревожить. Не правда ли?

Локлан слегка покраснел.

– Господин надеялся, что вы проведете какое-то время с ним, чтобы узнать…

– Но это невозможно, пока мальчик спит, – заявила Линнет, оглядывая комнату. – Так что проводите меня к своему господину.

– Но сэр Дункан…

– …хотел поговорить со мной прежде, чем я отправлюсь отдыхать? – Линнет упорно уклонялась от разговора о Робби. – Так вы отведете меня к нему?

– Конечно, миледи, – сдался Локлан и поспешил за ней к выходу.

Спускаясь по лестнице, Линнет молилась всем святым, чтобы помогли ей найти нужные слова, когда она окажется лицом к лицу с могущественным лордом Маккензи. Она знала ответ на его вопрос, но намеревалась пока держать его в тайне.

У Линнет созрел план, и, если небо смилуется над ней, все получится как нельзя лучше.

Линнет подождала, пока стихнут шаги Локлана, оставившего ее у двери, и постучалась. Но даже услышав «войдите», не сразу вошла.

В ожидании Линнет Дункан обвел взглядом свою любимую комнату. Единственное место, где он мог укрыться от всего мира. Спрятаться от всех постигших его несчастий.

Если не считать богатых шелковых гобеленов на стенах, обстановка в комнате была строгой. Маленький деревянный стол, один стул и один большой несгораемый шкаф. Вот и вся обстановка. Только камин придавал комнате уютный вид. По настоянию Фергуса, дворецкого, огонь в камине поддерживался постоянно. Сам же Дункан предпочитал простор и прохладу. Он не случайно назначил встречу невесте именно здесь – это поможет ей понять, что представляет собой ее будущий муж.

Он все еще был в черной кольчуге и вид имел весьма грозный. Хотел произвести впечатление на эту отчаянно смелую девушку.

Пусть думает, что он так же холоден и неприступен, как стены этого замка.

Он подошел к камину и стал спиной к двери.

Услышав, что дверь открылась, обернулся.

– Ты знаешь, почему именно тебя я выбрал в жены?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Линнет ответила.

– Да, из-за моего дара.

Он удовлетворенно кивнул.

– Но вы должны знать, что я не могу использовать этот дар по своей воле. Видения…

– Твои способности провидицы известны всей Шотландии, – прервал ее Дункан и, заметив, что она изменилась в лице, продолжал: – Не сомневаюсь, ты сможешь выяснить то, что меня интересует.

Прежде чем задать главный вопрос, Дункан сделал паузу. Он боялся услышать ответ. Страх был сильнее, чем когда он противостоял целому отряду конных английских рыцарей и их вездесущих лучников из Уэльса.

Наконец он решился:

– Ты видела ребенка?

– Да, – произнесла она, не добавив ни слова.

О Господи! Неужели она не понимает, как он жаждет услышать ответ?!

– И что скажешь?

Линнет молчала, расправляя ладонью складки плаща. Дункан решил, что напугал ее больше, чем рассчитывал, и вздохнул с облегчением. Его воинственный вид и суровая обстановка привели ее в замешательство.

Подойдя к столику, Дункан наполнил темно-красным вином два кубка, украшенных дорогими камнями, и протянул один Линнет:

– Давай выпьем за союз, который пойдет нам обоим на пользу.

Она подняла кубок, сделала глоток, но руки задрожали и вино пролилось на пол.

– Могу я задать вопрос? – стараясь унять дрожь, спросила Линнет.

Дункан молчал, медленно потягивая вино. Потом наконец сказал:

– Задавай.

– Наши кланы всегда враждовали. Почему вы не похитили меня? Зачем взяли в жены?

– Узнать правду о Робби – не единственная цель, которую я преследую. – Дункан пригладил волосы и тяжело вздохнул. – Не важно, чей сын Робби, он нуждается в любви и заботе. И ты дашь ему их.

– А как же вы, сэр? Ребенку нужна не только мать, но и отец. Особенно мальчику.

– Ты здесь не для того, чтобы обсуждать мои решения.

– Но я вправе знать, зачем вам понадобилась? Меня вполне могла бы заменить няня. Или надежный опекун.

– Не говори о том, в чем ничего не смыслишь.

Линнет гордо вскинула голову.

– Милорд, я достаточно много знаю о любви к детям.

Дункан не желал обсуждать с ней этот вопрос. Сдерживая гнев, он отставил бокал и сложил на груди руки.

– Скажи наконец, Робби мой ребенок?

Линнет в волнении облизнула пересохшие губы.

– Пока не знаю. Я должна поближе его узнать.

Стараясь не выдать своего горького разочарования, Дункан отвернулся к камину.

– Сколько тебе понадобится времени? – снова повернувшись к ней, спросил он.

– Точно сказать не могу.

В нем бушевала ярость, но он промолчал. Она нужна ему. Он не сомневался в ее способностях. Шпионы доносили ему все, что видели. Он наберется терпения и будет ждать.

Но только до сегодняшней ночи.

– Когда сможешь ответить на мой вопрос – немедленно сообщи. В твои обязанности входит присматривать за Робби и предупреждать меня о любом возможном заговоре. Больше я от тебя ничего не хочу.

– Ничего больше?

Дункан бросил на нее короткий взгляд. Казалось, она должна была почувствовать облегчение, но она посмотрела на него так, словно у него только что выросли рога и копыта.

– То есть, – тихо спросила она, – я не стану по-настоящему вашей супругой?

О небеса! Неужели она расстроена тем, что он не собирается ложиться с ней в постель?

– Умоляю вас, не принимайте мои слова за оскорбление, леди. Лично к вам это не имеет никакого отношения. – Он подошел к ней, взял за подбородок и приподнял голову так, чтобы она смотрела ему в глаза. – После смерти жены я поклялся никогда больше не жениться. Храня твое целомудрие, я отчасти останусь верен этой клятве.

– Как пожелаете. – Ее нижняя губа задрожала, но Линнет выдержала его взгляд.

– Наш союз не станет для тебя слишком уж обременительным, – заверил ее Дункан. – У тебя будет своя комната, много свободного времени и мое покровительство. Думаю, это лучше, чем твоя прежняя жизнь.

– Да, я благодарна вам за то, что забрали меня из дома отца.

– Вот и хорошо. – Дункан отступил и открыл перед ней дверь. – Ты найдешь дорогу в большой зал? Там тебя ждет Локлан, чтобы проводить на твою половину. Спокойной ночи, завтра у нас трудный день.

Он все еще держал дверь открытой, но Линнет не двигалась с места. Она продолжала смотреть на него так, как еще никто не смотрел. И когда слеза скатилась по ее щеке, Дункан проклял все и шагнул вперед, собираясь утешить самыми ласковыми словами, объяснить, что он вовсе не собирался отвергать именно ее.

Ему не нужна вообще никакая жена.

Целая толпа обнаженных сирен, одна желаннее другой, не заставила бы его изменить свое решение.

Линнет сорвалась с места и бросилась прочь из комнаты. Дункан дождался, пока стихнут ее шаги, закрыл дверь и ударил кулаком по холодной дубовой панели.

Невероятно, она бежала от него, словно сам дьявол гнался за ней. Дункан мрачно поджал губы. А может быть, он и есть дьявол?