Электронная библиотека » Сюзан Кубелка » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 23:05


Автор книги: Сюзан Кубелка


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Город просто роскошен. Когда построили эту уйму великолепных зданий? Каждое не похоже на соседнее, повсюду красота. Фигуры, лепнина, разделенные фасады, балконы из кованого железа, въездные ворота, достигающие второго этажа. Тут не перестаешь удивляться.

А магазины, бутики, универмаги, кафе, рестораны, пивные и ярмарки! У нас в Канаде в каждом городе существует несколько торговых улиц, а между ними нет ничего, кроме скучных жилых районов, где вообще ничего не происходит. А здесь покупают и живут, любят и едят повсюду. Жизнь бьет ключом из каждой двери.

Я не доезжаю до дома Нури, а выхожу за две улицы раньше. Местность для меня совершенно незнакомая, и я хочу осмотреться. В Канаде, правда, никогда не ходят пешком, повсюду ездят на машинах – и я делала раньше точно так же, но с тех пор как я сбросила шесть кило, я ощущаю такую легкость, что ходьба вдруг доставляет мне удовольствие.

Чувствую я себя потрясающе! Когда я куда-нибудь выхожу, я всегда ухожена до кончиков ногтей, светскую женщину всегда можно узнать среди прочих и потому, что она в любой момент может раздеться донага – и не опозориться. Поэтому я свежевымыта и отдраена, без единого волоска на ногах и под мышками. Я использовала французское масло для ванн, мягкое молочко для тела и безумно дорогие духи. Моя кожа шелковистая и благоухающая, на ногах – тончайшие чулки со швом, а новые туфли – просто мечта на высоких шпильках с очаровательными перепонками. Любая самая избалованная парижанка, увидев их, побледнеет от зависти. Это как раз те самые туфли, совершенно непригодные для ходьбы, в Канаде надеть такие было бы невозможно. Но в Париже они абсолютно уместны. Да, чтобы не забыть: мое платье с пуговками расстегнуто до третьего номера, а под ним у меня нет ничего, кроме соблазнительных надушенных трусиков из белого шелка и комбинашки.

Где же праздник? Выстукивая каблучками по старой булыжной мостовой, я с надеждой направляюсь к дому Нури. Здесь спокойно и, к сожалению, довольно непрезентабельно. Ни дерева, ни кустика, только темно-серые стены. Совсем непохоже на Париж. А уж сам тупик! Становится просто не по себе – да живет ли здесь вообще кто-нибудь? Ведь это заброшенная фабрика, а рядом – гаражи! Но вот и дом. Жаль. Значит, я не ошиблась адресом. Сличаю номера. Никаких сомнений, мне сюда. Краска на двери облупилась, весь фасад черный – мое настроение резко падает. Неужели Нелли это знала? Ютятся все арабы в таких чудовищных дырах, что от отчаяния там съедаешь вдвое больше, чем дома?

Поколебавшись, отваживаюсь войти в темный подъезд. Из дома доносится громкая восточная музыка. Стоит пряный запах национальной еды. Тут же открывается дверь, и Нури машет мне.

– Бонжур, моя дорогая! – На нем выцветшие джинсы и белая рубашка, расстегнутая до пояса. Хорошая фигура. Развитая грудная клетка. Не заросшая волосами – это мне нравится. Тяжелая золотая цепь – нравится уже меньше. Подбородок гладко выбрит, от него пахнет жасмином. Нури на полголовы выше меня.

Склоняется ко мне и целует в обе щеки, как это принято в Париже.

– Входи, ты первая! – Его духи пахнут одуряюще. Заявляя о своих правах владельца, он кладет руку мне на плечо. Эффектный мужчина. На вид ему лет тридцать. Или тридцать пять. Во всяком случае, моложе меня, против этого я не возражаю. В доме он делает радио потише и приносит мне стакан невыносимо сладкого мятного чая.

– У тебя очень красивое платье! – Собственно говоря, его акцент не так уж безобразен. – Ту куришь, Хофлила?

– Нет, спасибо. Но меня зовут Офелия, О-Ф-Е-Л-И-Я!

– Ты очень красивая! – Он меня совершенно не слушает. – Ты самая красивая из всех женщин, которых я встречал. У меня есть сестра, у нее тоже рыжие волосы, как у тебя. Она самая красивая девушка в Сфаксе. Хочешь попробовать? – Он протягивает мне тарелку с финиками. Они без косточек, липкие и наполнены марципаном. – Все сам делал. Угощайся, Офиля! Кушай! Тебе надо есть, чтобы из тебя что-то получилось!

Я пробую, чтобы его не обидеть, и осматриваюсь. Дом – развалюха, а квартира, по сравнению с моей, немногим лучше палатки. Правда, романтичная. Повсюду лежат красивые пестрые покрывала ручной работы: на старой латунной кровати, на двух диванах, весь пол устлан коврами, а сверху – толстые яркие подушки.

Очевидно, в этой квартире больше лежат, чем сидят, потому что стульев нет вообще. Может, мне сесть на кровать? Лучше не надо. Знаю я эти латунные кровати, они жутко скрипят при малейшем движении. У дивана рядом, правда, такой вид, что он сейчас развалится, но я все же рискну. Изловчившись, я сажусь – и тут же выясняю, что он продавлен!

– Садись ко мне, – зовет Нури, занявший место на красной подушке на полу и буквально пожирающий меня глазами. – Здесь удобней.

Я следую его совету, но сохраняю дистанцию. Кто знает, что готовит мне вечер. Скорее всего, вскоре появится его подружка (или жена с пятью детьми), а я не хочу никого обижать.

– Когда придут остальные?

Он нервно улыбается.

– Только в половине девятого. Тебе я сказал «восемь», потому что хотел поговорить наедине. Скажи, ты замужем?

– Нет! А ты?

Он чувствует явное облегчение.

– Я тоже нет. – Нури выразительно смотрит на меня. Потом его прорывает: – Три недели я думаю только о тебе! Каждый день я жду, что ты пойдешь по магазинам или придешь в кафе. Все утро до обеда я только и думаю: когда она придет? Почему ее еще нет? Вдруг она сегодня вообще не придет? Я схожу с ума, если в одиннадцать еще не вижу тебя на площади! – Он придвигается ближе, его лицо мучительно напряжено. Розовый соблазнительный язык облизывает пересохшие губы. Дыхание учащается. – Я люблю тебя! Три недели я не могу больше спать. Я в отчаянии. Я люблю тебя, моя красавица, мой цветок, моя дорогая…

– Сколько тебе лет? – прерываю я его, поскольку не привыкла к такому быстрому развитию событий, хотя мне это не неприятно.

– Двадцать пять. – Он хватает мою руку. – А тебе?

– Сорок один! – Я никогда не скрываю свой возраст. Пусть видят, ягнята, какой красивой и желанной сегодня можно быть в сорок лет. К тому же я не хочу из этого делать брачную аферу, и когда Нури широко раскрывает глаза, ловко отвлекаю его, спросив, почему он уезжает из Парижа, Это действует. Он тут же начинает рассказывать о себе. Его отец – самый крупный владелец отелей в Сфаксе. Летом он открывает новый отель, и надо многое подготовить.

– Поэтому, – с гордостью заключает Нури, – я буду работать с отцом. Я старший сын, и на меня он может положиться!

Он тяжело вздыхает и смотрит на меня из-под прикрытых ресниц.

– Но с тех пор, как я увидел тебя, я думаю только о тебе! – Его взгляд скользит по мне, надолго задержавшись на моих губах и пробежав по груди. Я улыбаюсь и молчу.

– Когда другие уйдут, вечером, после ужина, ты останешься? Потом останешься у меня? – Его грудь часто вздымается под белоснежной рубашкой, рука, не уверенно протянутая ко мне, дрожит. У него густые черные вьющиеся волосы и длинные блестящие ресницы. Я заражаюсь его настроением, но вида не показываю.

– Может быть, – говорю я многообещающе. После этого он больше уже не в силах себя сдерживать.

– Поцелуй меня, дорогая! Поцелуй меня! – Его шепот вибрирует от возбуждения, его рот возле моего уха, а рука обвивает мою талию. Его неожиданная близость и запах жасмина опьяняют меня.

Почему бы мне и не поцеловать его? Может мне кто-нибудь сказать? Я – молодая женщина. В расцвете сил. Я красива, желанна, свежевымыта и абсолютно свободна. К тому же изголодалась по нежности и ласковым прикосновениям. Да-да! Меня уже несколько дней мучают эротические видения. В самом разгаре работы, когда я сижу за письменным столом и разглаживаю корявые Неллины фразы, я где-то витаю.

Вдруг вижу перед собой голые тела, обнаженные ниже пояса. Тугие фаллосы, рвущиеся в бой! Мне нужен мужчина! Немедленно! Если бы Нури был парализованным, слепым и глухим, в моем состоянии он показался бы мне неотразимым. Наши губы сливаются в долгом поцелуе.

В полубессознательном состоянии я чувствую под спиной мягкий ковер, мы вдруг оказываемся на полу, жадно слившись друг с другом и тяжело дыша. Я закрыла глаза и чувствую, как язык Нури скользит от моей шеи вниз, к декольте, меж моих грудей.

– Охххх! – Он обнаруживает, что на мне практически нет белья. – Дорогая, ты сведешь меня с ума!

Он начинает расстегивать мое платье, его дыхание прерывисто, пальцы дрожат. Вот целует мои соски. Нури стонет и всхлипывает, страстно прижимается к моим ляжкам – и зачем, черт возьми, он пригласил гостей?

Эта мысль действует отрезвляюще. А вдруг они уже на подходе? Я беру себя в руки, поворачиваю его голову и заставляю посмотреть на меня.

– Гости могут прийти в любой момент!

Он меня не слушает. Глаза его раскрыты, но взгляд затуманен. Он вообще ничего не воспринимает, еще теснее прижимается ко мне, бормочет что-то по-арабски, пыхтит и конвульсивно подергивается. Не мужчина, а извержение вулкана. Наконец он успокаивается, и на голубой ткани его брюк проступает темное пятно.

Вот как бывает! Очевидно, он так же изголодался, как и я. Кто бы мог подумать?

– Ты останешься у меня? – Он все еще держит меня в объятиях.

– Останусь. Но нам надо вставать. Сейчас придут гости. Уже почти половина девятого.

Это действует. Нури вскакивает и помогает мне подняться. Мы обнимаемся и стоим, слегка покачиваясь. Жаркая волна зарождается у меня внизу и заливает меня всю до лица. Мои щеки пылают. В ушах звенит. Я едва дышу. Это изумительно! Я приподнимаюсь на цыпочках и обвиваю руками его шею. Да! Я готова ко всему.

– Ты останешься, мой цветок?

– Останусь.

– Мерси! – Он отпускает меня, окидывает себя взглядом и обнаруживает мокрое пятно. – Мне надо переодеться. Ты сводишь меня с ума, дорогая! – Он смотрит на меня, и как по команде мы начинаем смеяться. Потом целуемся снова. Наконец я освобождаюсь из его объятий.

Ты всегда так поступаешь со своими гостями?

– Только если у них длинные рыжие кудри и самая нежная кожа в мире, – поэтично говорит Нури и исчезает в соседней комнате.

– Минутку, – кричу я ему вслед, – где здесь можно помыть руки? Тут есть ванная? – Я чувствую себя растерзанной и хотела бы привести в порядок прическу.

– К сожалению, нет. Но в туалете есть большое зеркало. И умыться там можно!

– И где это?

– Надо выйти во двор. Завернуть направо за угол, пройти вдоль по коридору, последняя дверь. Только не столкнись с привратником, он почти всегда пьяный.

«Безумный вечер, – думаю я, выходя во двор, – абсолютно сумасшедший. Что я здесь потеряла? Дом не выдерживает никакой критики, квартира тоже, Нури мне совершенно чужой, лучше всего уйти домой».

Но все это время я чувствую, как бьется мое сердце, и я, как загипнотизированная, улыбаюсь. Я точно знаю, что весь антураж не имеет никакого значения. Он всего лишь декорация в захватывающем спектакле «Мужчина – женщина». Я не пойду домой, потому что пьеса уже началась, и первый диалог произнесен. Согласна, эта инсценировка – самая убогая в моей жизни, но роль увлекательная. И играю молодую возлюбленную – в этой роли я чувствую себя уверенно.

Вечер на самом деле получается безумный. Один сюрприз сменяет другой. Первый – туалет. Скажу сразу, я нашла бы его и без объяснений Нури. Запах, который ударяет мне в нос в темном коридоре со скользким каменным полом, настолько резкий, что невозможно ошибиться даже в противогазе.

Но еще больше, чем зловоние, меня ужасает то, что я обнаруживаю за указанной дверью: голое серое помещение со всеми прелестями тюремной камеры. Пол сделан из серого бетона, на стене примостилась малюсенькая кривая раковина, над ней зеркало – и старая смывалка потерянно свешивается с потолка.

Это позволяет сделать вывод, что здесь когда-то стоял унитаз. Но сейчас его нигде не видно. Только круглая вонючая дыра в полу, достаточно большая, чтобы туда провалиться.

Мое сердце падает. Я таращусь на дыру и затыкаю нос. Этого не может быть! Квартира без душа – уже катастрофа. Но квартира без уборной? Разве такое возможно? В городе мирового значения? Или все это шутка? «Прэктикал джоук», которые обожают у нас в Канаде?

Да, наверное, так оно и есть! Кто-то захотел опозорить Нури. Знает, что тот устраивает сегодня прощальный вечер, и снял ему унитаз. Дом полон гостей, и нет туалета – страшная картина.

Со всей скоростью на которую я только способна в своих выходных туфлях, бегу назад в квартиру и, запыхавшись, врываюсь в дверь.

– Что случилось? – Нури как раз заправляет рубашку в новые брюки. – Тебя поймал привратник?

– У вас украли клозет!

– Что? – Он ошалело смотрит на меня, но все же идет за мной по скользкому коридору. Заглядывает в дверь и изумленно произносит: – Да вот же он!

– Где? – Я взволнованно протискиваюсь рядом в дверь.

Нури показывает на дыру.

– Да вот же, дорогая, где же еще?

Я все правильно понимаю? Унитаз не украден, а только провалился в дыру? Разве это возможно? Наверное, пол в этих старых домах очень непрочен. Но почему Нури так спокоен? Я наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть, что там случилось, но в темноте не могу ничего разобрать. Дело куда более драматично, чем мы предполагаем. Меня охватывает паника.

– Что будем делать? Мы как-то должны вытащить его назад, пока не наступила катастрофа.

– Что мы должны вытащить! – с любопытством спрашивает Нури и тоже склоняется над дырой.

– Эту штуковину! На которую садятся!

– Садятся? – Нури отступает назад. – Ты хочешь поднять наверх эту вонючую штуку и сесть на нее? Ты заболела, Хофлила?

У меня перехватывает дыхание от возмущения. Какое передергивание!

– Не эту штуку! Унитаз! Сиденье!

– Сиденье! – Нури озадаченно качает головой. – Здесь не рассиживаются. Здесь все делают молниеносно и исчезают. Вуаля! – Он показывает на бетонный пол. – Это клозет!

– Это клозет? – вторю я, и до меня, наконец, доходит.

– Вот именно! – Нури ухмыляется.

– Дырка – клозет?

– Угадала, мой цветок! – Он вытаскивает меня в коридор и целует в ухо. Тесно обнявшись, мы возвращаемся назад. Лучше всего превратить все дело в шутку. К тому же я не буду пользоваться этим туалетом, меня туда на аркане не затащишь.

Во дворе пахнет весной. А в квартире пахнет едой. Возле двери – маленькая ниша для приготовления пищи, где поместились деревянный стол, газовый баллон, трехконфорочная плита и три кастрюли, в которых многообещающе что-то бурлит и булькает. Нури подходит к плите, темпераментно мешает и потом без церемоний довольно смачно пробует. Он чмокает четыре раза подряд, потом тщательно облизывает ложку вместе с ручкой своим острым розовым языком. Продолжает мешать дальше, той же самой ложкой! И с этим мужчиной я собиралась спать?

В Канаде другие обычаи. Я с тревогой наблюдаю, как его бациллы перебираются в мой ужин, как они молниеносно там размножаются, основывая колонию за колонией. Сейчас их число достигло наверняка нескольких миллионов, а пока будет накрыто, они завоюют все кастрюлю.

Нури относит мой пристальный взгляд на счет своего кулинарного искусства.

– Здорово пахнет, да? Я четыре часа готовил. Попробуй! – Он подносит к моему лицу все ту же ложку, наполненную турецким горохом в красном соусе. Я покорно открываю рот.

– Вкусно?

– Да! – Это действительно вкусно, но к моей диете подходит как корове седло. В соусе плавает мясо, это значит белок, а горох – чистые углеводы. Тем не менее, я глотаю, мне уже все равно.

Я могла бы пойти домой, но это уже невозможно. После четырех недель воздержания чужой, экзотический мужчина, стоящий сейчас передо мной, чересчур заманчив. Он, правда, не президент государства (и никогда им не станет), он даже не свежевымыт (где бы он смог это сделать), его клозет почти доконал меня, даже мое имя он толком не может выговорить. Но все это не важно.

Я вижу его длинные, мускулистые ноги, его литой торс, атлетически сложенное тело, сильную шею, свежевыбритый подбородок, розовый язык, который все время высовывается, стоит ему посмотреть на меня (и подумать о предстоящей ночи). Я вижу полуприкрытые темные глаза к длинные ресницы. Великолепный экземпляр!

Нури приносит мне второй стакан мерзко сладкого мятного чая. Потом опускается возле меня на корточки и кладет голову мне на колени. Его дыхание горячит мои ляжки, руки так впиваются в мои бедра, что я наверняка пойду домой с синяками. Сейчас он разорвет мне платье.

Этот вид темперамента неизвестен в Канаде. У нас к женщинам прикасаются нежно. Приятно это мне или неприятно? Скорее второе, если быть честной. В восемнадцать он бы меня напугал.

Но в сорок один никакой зверь не страшен, ты знаешь, как его обуздать.

Так я, во всяком случае, полагаю.

Но жизнь полна неожиданностей, и этот праздник я никогда не забуду. Теперь я знаю, почему у арабов столько детей. Я знаю, почему народы в Африке размножаются так стремительно. На собственной шкуре я испытала, как это происходит. Очень странные обычаи, я бы сказала.

– Я тебя обожаю, моя любовь, моя морковочка, моя маленькая рыжая уточка, – лопочет Нури прямо мне в ухо.

Первые гости идут по двору.

Я выпрямляюсь и приглаживаю волосы.

Начинается самая поучительная ночь в моей жизни.


Приглашены двадцать гостей, и квартира мгновенно заполняется до отказа. Повсюду чужие люди – четверо на латунной кровати, по пять на каждом диване, а остальные в художественном беспорядке лежат на пестрых подушках на полу. Все сняли обувь, все курят, и вскоре становится нечем дышать. Серые облака дыма застилают комнату, но самое главное мне удается рассмотреть: из мужчин мне не нравится ни один, а я, как всегда, самая симпатичная из всех.

Нури с гордостью представляет меня своим друзьям. Автоматически пытаюсь запомнить множество имен, ведь мы, канадцы, – вежливый народ, и называем каждого, с кем познакомимся, сразу по имени (пусть собеседник видит, что ты им интересуешься). У меня хорошая память, и дома я осиливаю двадцать имен играючи. Но тут я пасую – впервые в моей жизни. Имена слишком непривычные (за исключением пяти Магометов и двух Юсуфов) – к тому же все равно все обращаются друг к другу на «ты» или называют «мой старик».

Итак, имена мне не понятны. Зато другое ясно, как Божий день. Мужчины – все арабы, женщины – европейки. Очевидно, тут собрались прогрессивные тунисцы, не желающие иметь ничего общего с радикальным исламом. Друзья Нури гладко выбриты, по западному одеты, пьют алкоголь (дешевое африканское красное вино, к сожалению, не шампанское!) и преспокойно болтают при всех со своими подружками. То есть что значит болтают. Их реплики настолько вульгарны, что у меня волосы встают дыбом. Я стараюсь по возможности не слушать и утешаю себя тем, что здесь соединяются север и юг, и это хорошо.

Или все мы женщины тут – лишь случайные знакомые? Греховное развлечение, в то время как законные арабские жены покорно растят детей и от тоски наедают себе лишние килограммы? Все может быть. Только я этого никогда не узнаю, потому что после сегодняшнего вечера не собираюсь появляться в подобном обществе.

Раздаются тарелки и ложки. Все столпились вокруг деревянного стола. Каждый получает гигантскую порцию и ест там, где удается приткнуться. Я втискиваюсь рядом с Нури на диван и пытаюсь ничего не пролить, что совсем не просто. Вокруг чавкают и несут невообразимую чушь.

– Нури, – спрашивает одна девушка с короткой стрижкой и переливающимися серьгами, – у тебя не найдется в доме глотка молока? Я не люблю вино.

– Молоко? – радостно подхватывает смуглый низкорослый паренек, сидящий перед ней на корточках. – Зачем тебе молоко? Разве у тебя у самой нет? – И он с наглой усмешкой смотрит на ее грудь.

– Закрой рот, – одергивает его Нури и предлагает девушке мятный чай. – Ешь, – говорит он потом мне, и это звучит как приказ, – я несколько часов готовил. Такой вкусной еды ты больше нигде не получишь!

Мы едим «кускус» – национальное арабское блюдо, приготовленное из кукурузы, жирной баранины и густого красного овощного соуса – во всем мире не найдется ничего более подходящего, чтобы свести на нет всю мою диету. Я ем нарочито медленно, пережевываю по несколько минут каждую ложку и потом незаметно ставлю наполовину полную тарелку на пол. Нури уплетает, сколько влезет. Через пять секунд тарелка пустая, и он приносит себе добавку.

– Я знаю, что ты меня любишь, – объявляет он с полным ртом. – Молчи, не говори ни слова. Офилля, цветок мой, это уже не секрет!

– Интересно! И откуда ты это знаешь?

– Потому что ты сохнешь! Ты худеешь невероятно быстро. С каждым днем тебя все меньше и меньше. Думаешь, я слепой? – Он победоносно смеется. – Три недели назад ты была килограммов на пять тяжелее Верно?

– Верно!

– Худеют, когда болеют или влюблены. Ты не больна. – Он заглядывает мне глубоко в глаза, кладет руки на плечи и стискивает меня. – Я тоже люблю тебя, – шепчет он мне, – где твоя тарелка? Ешь, сколько сможешь! Ешь, Офилля! У нас будет тяжелая ночь. Нам нужны силы, понимаешь?

Я понимаю и засовываю тарелку пяткой под диван.

Но Нури приносит новую, наполненную до краев, и не спускает с меня глаз, пока я ее всю не съедаю.

Потом подаются миндаль, финики, орехи, халва, марципан и весь сочащийся медом пирог, а к ним сладкий инжирный ликер для женщин и крепкая финиковая водка для мужчин. О диете лучше не вспоминать. Я не хочу показаться невежливой и все пробую. Я совсем отвыкла от такой пищи, так как последние несколько недель питаюсь осторожно. После второго марципана в животе у меня словно камень.

Может, рюмка водки поможет? Как лекарство, так сказать? Это на самом деле действует, но алкоголь сразу ударяет мне в голову. Все кругом плывет. Это не мешает мне воспринимать все, что происходит рядом на диване.

Там сидит Юсуф, двоюродный брат Нури, и темпераментно что-то внушает симпатичной шведке по имени Гунилла. Он говорит и говорит без умолку, в то время как она лишь качает головой.

Она – симпатичная особа, единственная из всей компании, которую я бы не отказалась увидеть снова. Наверное, он ее друг. Парень просто невыносимый, поэтому интересно, как долго она его сможет выдержать. Ему интересна только одна тема для разговоров: его потенция. Он так громко расхваливает ее, что я вынуждена слушать.

– Эй! – Он грубо толкает Нури в бок. – Ты уже слышал последние новости? Мой член становится все длиннее.

Нури недоверчиво ухмыляется и что-то спрашивает его по-арабски, что приводит Юсуфа в дикое веселье. Он сгибается пополам от смеха, звонко хлопает себя по ляжкам и отвечает таким словесным потоком тоже по-арабски, что у меня начинает кружиться голова.

– Да, да! – громко восклицает он по-французски. – Сегодня днем я четыре раза показывал его Гунилле, и все это за четверть часа!

Вокруг становится тихо. Все вдруг с интересом начинают прислушиваться.

– Но это было только начало. Для разогрева, так сказать! – Он выдерживает паузу, нагнетающую напряжение. – Гунилла встает, хочет одеться, но не успевает.

Я выпрыгиваю из кровати, срываю с нее белье и осчастливливаю ее. Она ругается и кричит, но я тут же могу снова. Это было здорово! Потом она хочет причесаться, подходит к зеркалу, берет в руку щетку, но я хватаю ее, как она есть, и дарю ей незабываемый миг. Но и это еще не все. Гунилла мчится на кухню, запирается, играет со мной в прятки. Но со мной этот номер не пройдет, Нури, мой старик! Я вышибаю дверь, и все начинается опять. Это было счастье. Клянусь своей жизнью, я кончил восемь раз за полчаса! И если бы ты не пригласил нас на ужин, я все еще был бы в действии. Как мотылек на цветке или, лучше, на кухонном полу. В такой хорошей форме я еще никогда не был!

Все смеются, а я отказываюсь понимать мир. Вышибить дверь? Сорвать белье? И потом восемь раз за полчаса? Ведь это не получается даже четырех минут на каждый раз. Немыслимо! Если я ложусь с мужчиной в постель, мы любим друг друга не меньше полутора часов. Даже самый неважный из моих сорока трех любовников продержался пятьдесят минут. Может, я неверно поняла Юсуфа? Я почти никогда не пью. Наверное, алкоголь отразился на моих умственных способностях.

– О чем это рассказывает твой славный кузен? – спрашиваю я Нури. – Просвети меня, пожалуйста. Я из другой страны, и ваши обычаи мне непонятны.

Нури ухмыляется и навязывает мне бокал инжирного ликера.

– О свадьбе говорит он. Адам и Ева. Мужчина и женщина. У вас в Канаде не знают этого?

– Мужчина и женщина? – возмущенно повторяю я. – И все длится меньше четырех минут? Это, должно быть, шутка!

– Шутка и есть! – выпаливает Гунилла, хватает свою сумку и выбегает во двор.

– Постой! – кричит Юсуф, вскакивает и мчится за ней. Больше они не появляются.

Нури глуповато хихикает и крепко прижимает меня к себе. Его свободная рука гуляет по моим бедрам Она такая горячая и влажная, что я чувствую это сквозь желтый шелк. Очевидно, тема его настолько возбуждает, что желание уже захлестывает его.

– Мой цветок! Моя Фатима! – шепчет он мне на ухо, и дыхание его не менее влажное, чем руки. – Ты так действуешь на меня, что я схожу с ума. С тобой я могу всю ночь! Сто раз! Пока не взойдет солнце, ни секундой меньше. Мой кузен – слабак против меня. Я могу часами. Часами! Спорим?

Я готова забить тревогу. По опыту знаю, что мужчины, хвастающиеся своей потенцией – ужасные любовники. Истинный виртуоз молчит. Он не гордится своими достижениями, никогда не хвалится, насколько длинное или твердое или большое или выносливее его украшение, никогда не утверждает, что может удовлетворить любую женщину и не рассказывает пошлых анекдотов. За него говорят его дела.

Хвастовство Нури, мокрое пятно, с такой быстротой появившееся на его брюках, его влажные руки и жадный взгляд – мне достаточно. Но четыре недели воздержания и пара рюмок водки тормозят мою решительность. Ладно, останусь и посмотрю, что еще преподнесет мне этот вечер. Буду рассматривать все это как эксперимент, а не как удовольствие. Учиться можно на всем. Насколько я себя знаю, какую-нибудь пользу я из этого извлеку.

В час ночи уходят последние гости. Мы остаемся одни. Квартира напоминает поле боя, воздух можно резать ножом, но Нури это не мешает. Он зажигает толстую желтую свечу, сразу распространяющую сладковатый запах, и идет ко мне.

Я лежу на диване, сняв туфли и скрестив руки под головой, и жду, что будет. С высоты своего сорока одного года я взираю на молодого человека, который меня никоим образом не волнует. Пусть он красив. Но я и сама красива. Почему я не ухожу домой?

Нури начинает неуклюже расстегивать мое платье. Тридцать три пуговицы. Его пальцы действуют лихорадочно, дыхание прерывисто. Наконец, он справился. Как оболочку отбрасывает желтый шелк по обе стороны моего тела.

Потом долго таращится на меня. Высовывает язык и кладет свои потные ладони на мои ляжки, на кусочек голого тела, там, где кончаются чулки. Его взгляд дает понять, что он никогда не видел ничего более соблазнительного.

Я жду, что он поможет мне окончательно снять платье. Что спустит вниз чулки, возьмет в руки мои ухоженные ноги, полюбуется безукоризненными пальчиками. Жду хоть какого-нибудь ласкового жеста, чтобы вернуть мне соответствующий настрой. Но ничего подобного не происходит.

Нури вдруг испускает вопль, вскакивает, сбрасывает с себя одежду. Она летит в полную пепельницу, но он этого не замечает. Потом он поворачивается ко мне, и я впервые вижу его голым. Красивое, мускулистое тело, пропорциональные ноги. То, что скрывалось в штанах, оказывается маленьким, коричневым, обрезанным и изогнутым. Весьма изогнутым! Что, турецкий полумесяц и арабский кривой меч – не что иное, как фаллические символы? Похоже на них, на мужчин!

Увлекательная анатомия, во всяком случае.

С интересом протягиваю к нему руку, но не успеваю дотянуться. Нури душераздирающе стонет и бросается на меня, так что диван чуть не проламывается под нами. Потом он пытается войти в меня, что довольно затруднительно, потому что трусики все еще на мне.

Я предупредительно пытаюсь повернуться на бок, чтобы хотя бы освободить руки из платья, но Нури лежит на мне, как каменная глыба, и стискивает в объятиях.

Он тяжело дышит, подрагивает, храпит, стонет и нажимает – разве я не испытала это уже сегодня? И вот, пожалуйста, – что-то влажное уже струится по моим ногам.

Не может быть!

Я поражена. Что это, взрослый мужчина или школьник, впервые притронувшийся к женщине? Сцена напоминает мне мои школьные годы, первые запретные поцелуи на заднем сиденье какого-нибудь большого автомобиля, принадлежавшего родителям. Тогда происходило нечто подобное, уже в ту пору не понравившееся мне, хотя мальчиков оправдывало то, что им было всего по пятнадцать лет. Но Нури двадцать пять. Он взрослый мужчина. Да, мир действительно полон сюрпризов!

– Дорогая, ты сводишь меня с ума! Я этого не вынесу! Я умру!

Он тискает мою грудь, чего я тоже терпеть не могу, потому что это болезненно. Я начинаю терять терпение.

– Оставь меня, иначе я уйду домой. Ты нажимаешь слишком сильно!

– Я мужчина, и ты сводишь меня с ума!

Пустые отговорки, думаю я про себя и произношу вслух:

– Мужчина должен владеть собой! Ты слишком нетерпелив, я этого не выношу.

– Но ты в этом виновата! – Он зарывает голову в мои волосы. – Ты отнимаешь у меня разум! Такого со мной еще никогда не случалось. Никогда!

В восемнадцать я поверила бы этой чуши и тут же почувствовала себя виноватой. Но в сорок один я достаточно изучила мужчин и знаю, что свои неудачи в постели они всегда сваливают на женщин.

– Отпусти меня, – говорю я твердо, – и посмотри мне в лицо!

Он послушно поднимает голову. Его глаза налиты кровью и блестят. Плачет он, что ли? Очевидно, он вообще не имеет опыта в постели и, конечно, откажется это признать. У меня невольно вырывается глубокий вздох. Последняя надежда на приятную ночь улетучилась, но я не могу заставить себя бросить его одного в таком состоянии. Ладно, преподам ему бесплатный урок. Его будущая жена скажет мне спасибо.

– Нури, любовь только тогда прекрасна, когда все делают медленно и нежно. Ты меня понимаешь? У нас целая ночь впереди. Ты ничего не упустишь! Поцелуй меня, дорогой! И погладь немножко. Не так неистово! Ты опять мне делаешь больно! Слышишь? Медленно, я сказала. И нежно!

– Но я мужчина!

– Я это знаю, мой зайчик!

– Мужчины не нежные!

– У нас дома – нежные. Женщины гораздо больше любят ласковых мужчин, тебе это еще никто не говорил? Тогда запомни на будущее. И еще. Ни одной женщине не нравится, когда на нее так дико бросаются, что оставляют синяки. Неужели это так трудно понять?

Синяки он принимает.

– Пардон, дорогая! – Он встает, приносит кухонное полотенце и вытирает им мои ноги. Потом бросает его на кучу одежды на полу. – Я теперь сделаю все так, как ты хочешь! – кротко объявляет он и выжидающе смотрит на меня. – Только скажи, что я должен делать!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации