Текст книги "Сердце изгнанника"

– Сесиль, перестань дразнить отца.

Веселые искорки зажглись в ярко-голубых глазах Сесиль.

– Вы можете мне не верить, но Рейнард – это мой выбор, и кроме него мне никто не нужен.

Джиорсал вырвалась из объятий Сэлека и теперь стояла лицом к лицу с дочерью.

– И ты бы уехала с ним из Шотландии?

– Если это нужно.

Джиорсал изучала самодовольное лицо дочери. А что, если это серьезно?

– Мы поговорим об этом потом, Сесиль. Без Сэлека!

– Если хочешь, мы можем поговорить об этом, мама. Но если я не выйду за Рейнарда, то я не выйду замуж совсем. – Голос Сесиль был мягким и вежливым.

По правде говоря, глядя на жен своих братьев, она не жаждала выйти замуж. Их покорность и готовность выполнить любую глупость, не задумываясь, были не для нее. Если уж она должна выйти замуж, то тогда только за Рейнарда. Он боготворил ее. Она не могла поверить в то, что после женитьбы он начнет унижать ее и помыкать ею! Кроме того, она страстно хотела иметь детей и подозревала, что скорее умрет, чем решится на то, чтобы заиметь их, не выходя замуж, хотя она знала не одну из прекрасных дам, которые зачинали детей и даже заводили наследников в долгое отсутствие своих мужей.

– Я не пожалею тебя, если еще раз услышу, как ты произносишь имя этого щенка, – Сэлек свирепо смотрел на дочь в бессильной злобе. Конечно, он отлупит ее как следует, прежде чем позволит выйти замуж за этого слабака.

– Сэлек, – Джиорсал коснулась его руки, пытаясь успокоить его. – Потом, мой дорогой. – У нее перехватило дыхание от боли и неожиданного ощущения тяжести, сдавившей грудь.

– Мама!

По взволнованному голосу Сесиль Джиорсал поняла, что та чувствует страх, который пронизал ее мать от этой жестокой боли. От своей бабушки Сесиль унаследовала дар проникать в мир чувств самых близких ей людей, а иногда даже незнакомцев, к которым она случайно прикасалась. Джиорсал считала это скорее проклятьем, чем даром, и была рада, что Сесиль никогда не показывала на людях, что обладает даром предвидения, тоже унаследованным ею от бабушки. Усилием воли Джиорсал заставила себя сделать глубокий вдох, пытаясь одолеть боль и страх.

– Пустяки, Сеси. Послушай, – она кивнула в сторону слуги, – твоя лошадь готова.

– Я не поеду. – Упрямые линии подбородка подчеркивали серьезность намерения Сесиль.

– Нет, поезжай. Вы уедете, а я ничего не буду делать. Ниарра присмотрит за мной. – Глаза ее умоляюще смотрели на дочь.

– Что случилось? Ты больна? – в голосе Сэлека слышался страх.

– Нет, просто устала слушать, как вы ругаетесь, – солгала Джиорсал, все еще глядя в глаза Сесиль.

Сесиль медленно наклонилась и потерлась о щеку Джиорсал своими губами.

– Я люблю тебя, мама.

– И я. Ради отца веди себя хорошо, пожалуйста.

Стараясь ослабить сильное чувство страха, которое испытывала мать, Сесиль пообещала:

– Я постараюсь. Обещаю.

– Вы идете? – закричал Амальрик. Он и Берингард уже оседлали лошадей и ждали остальных.

Ниарра стояла у ступени главной башни и наблюдала, сгорая от желания присоединиться к отъезжающим. Вскочив в седло, Сесиль бросила на нее сочувственный взгляд. Ниарра с превеликой радостью поехала бы с ними, но она плохо сидела в седле, и Берингард редко брал ее в длительные поездки. Еще одна причина не выходить замуж!

Бросив последний ободряющий взгляд на мать, Сесиль обратила все свое внимание и мысли на местность, простирающуюся за стенами замка Сиаран. Вдали, приглашая следовать ее течению, протекала река Клайд. Дальше к северу лежали шотландские города Глазго, Эдинбург и Линлитгоу, которые она мечтала когда-нибудь увидеть. Она не была нигде дальше Ланарка, а вот братьям, Уоррену и Одвулфу, повезло больше: они ездили в Германию, на родину своего отца, где и нашли себе жен.

Жена Уоррена умерла вскоре после их возвращения в Шотландию, незадолго до смерти своего мужа, которую он принял в Солвей Мосс, где король Джеймс был побежден англичанами. Они не оставили после себя детей. Одвулф вернулся год тому назад только для того, чтобы найти свою смерть в битве с англичанами у Пинки Клу. Его жена Рилла осталась жить с двумя детьми в Сиаране. Конрэт со своей женой поселился в горах на северо-западе Шотландии, и скоро на свет должен был появиться еще один Лотаринг, третий по счету внук Сэлека и Джиорсал. Раймунд, который был старше Сесиль и Амальрика, был помолвлен с немкой по имени Аларис, которую никогда раньше не видел, и сейчас был на пути в Германию, где должна была состояться их свадьба. Сесиль мечтала поехать с ним.

Поскольку ее братья, за исключением Амальрика, были женаты, то генеалогическое древо семьи не вызывало опасений. И даже Амальрик был помолвлен с шотландской наследницей, которой, правда, было всего двенадцать лет отроду. Сесиль была уверена, что ей разрешат выйти замуж по желанию. А если так, то она желала бы выйти замуж за Рейнарда! Хотя, в этом она признавалась только себе, ей не хотелось, чтобы он дотрагивался до нее, что значительно должно было осложнить рождение от него детей. И дело не в том, что он слишком часто пытался дотронуться до нее. Он никогда не сделал бы ничего, что ей не нравится.

Просто, когда однажды он попытался поцеловать ее, ей это было неприятно. Это не было насилие, скорее, что-то мимолетное, лишенное каких-либо чувств.

Сесиль посмотрела на отца. Вот если бы с ней обращались так, как он с матерью! Он временами кричал и сердился на жену, но всегда считался с ней. Когда Джиорсал высказывала свое мнение, отец слушал ее так, как будто это говорил мужчина. Но, со вздохом констатировала она, братья не пошли по его стопам. И это заставляло ее думать, что она не найдет человека, который будет относиться к ней так же, как отец к матери.

Сесиль в задумчивости покусывала губы. Интересно, знает отец о том, что мать испытывает боли, что она боится, что боль – предвестник болезни? Осмелится ли она, Сесиль, сказать ему об этом? Наверное, нет. Это бы очень огорчило мать, а Сесиль совсем не хотела ее расстраивать.

Амальрик нарушил ход ее мыслей.

– Отец, как ты думаешь, почему лорд Арран приезжает в Сиаран?

Сесиль напряглась в ожидании ответа. Ей всегда было интересно узнать о том, что происходит в окружающем мире.

– Ну, – медленно начал Сэлек, – учитывая, какое скопище англичан собралось в окрестностях Эдинбурга, я уверен, любой правитель беспокоился бы за свои укрепления. Мы находимся слишком близко к границе, и почему бы ему не проверить нашу лояльность.

– Ты думаешь, он сомневается в нашей преданности? – пророкотал Берингард.

– Нет, – мрачно усмехнулся Сэлек, – но он хочет убедиться; что мы остаемся верными Шотландии и ему. Его положение, в лучшем случае, непрочное, особенно теперь, когда стало ясно, что брак между маленькой Мэри и его сыном не состоится.

Берингард кивнул. Вся Шотландия знала, что он должен был получить французское герцогство в обмен на свою помощь в заключении брачного контракта между сыном французского короля Генри II и пятилетней королевой Шотландии. Мэри, единственная оставшаяся в живых дочь Джеймса V, получила множество предложений руки и сердца с момента ее рождения и до печально известного поражения ее отца в битве при Солвей Мосс, после которого прошло всего несколько недель.

– А где королева Мэри сейчас? – Сесиль пришлось по душе, что женщина правит всей Шотландией, хотя эта женщина всего-навсего ребенок. – Она в безопасности? – продолжала расспрашивать Сесиль.

– В большей безопасности, чем этот болван Арран может обеспечить, хотя достаточно много шотландцев хотели бы видеть ее покоящейся под могильной плитой Генри.

Сесиль не нужно было спрашивать отца, почему он считал Аррана болваном. Он был никудышным предводителем, проигравшим в битве при Пинки Клу, в битве, стоившей жизни их Одвулфа. Сколько бы времени ни прошло, никто не забудет этот горький сентябрь.

Неожиданно прямо перед ними выросли массивные стены замка Дейлисс. Сесиль задрожала от волнения, хотя никогда бы и не подумала выйти замуж за человека, который был более предан Англии, чем Шотландии. Это неудивительно, принимая во внимание, что воспитание он получил в Англии. И все-таки ей не терпелось его увидеть. Похож ли он на варвара, которыми в ее представлении были все англичане? Такой же кровожадный и жестокий, как и они? Она поежилась и посмотрела на отца, пытаясь сообразить, достаточно ли у них стражников на тот случай, если их новый сосед окажется таким же коварным, как его соотечественники.

ГЛАВА 4

– Бьюсь об заклад, Сэлек Лотаринг ищет зятя и союзника, – объявил Доннчад, не глядя на Иана. – Замок Сиаран – ближайший сосед и может соперничать с твоим по силе и богатству, хотя Сэлек Лотаринг всего лишь баронет.

Он стоял между Ианом и Тависом, и с зубчатой стены башни замка Дейлисс они втроем следили за приближающимися всадниками. Конская сбруя ярко блестела в лучах утреннего солнца. Всадники миновали ручей, который поил водой луга, окружающие замок.

– У меня нет желания обзаводиться семьей, но надежный сосед не помешал бы, – Иан скрыл горечь сожаления. Знай, он о своем шотландском наследстве шесть месяцев назад, он бы привез сюда с собой жену, хотя и не очень жаждущую оказаться в Шотландии.

Тавис хмыкнул, услышав слова Иана.

– Не один уже сватался к его дочери. Но Лотаринг слишком привередлив.

Что-то в изгибе губ Тависа, когда он говорил, заставило Иана предположить, что он был из числа отвергнутых претендентов на руку и сердце дочери Лотаринга. Он не осуждал человека, пусть даже человека из народа, не имеющего других званий и титулов, кроме титула чести, за то, что тот отказал незаконнорожденному в руке дочери.

– Лотаринг может позволить себе быть щепетильным, – в задумчивости пробормотал Доннчад. – У него достаточно богатств, чтобы купить себе нечто большее, чем титул, который он заслужил за свою верность Шотландии. Это очень скромное вознаграждение. Он отдал не только людей, оружие и свои собственные силы, но и пожертвовал жизнью двух сыновей.

– Тогда, – заметил Иан, – он может купить себе и зятя. Где-нибудь. – Его глаза продолжали следить за гостями, которые приближались к воротам. Он вслух высказал удивление при виде большого числа стражи.

Доннчад хрипло рассмеялся.

– С сентября прошлого года на границе неспокойно. И лучше быть хорошо вооруженным, если хочешь уцелеть даже во время короткого путешествия.

Здесь Тавис нарушил свое молчание язвительным замечанием:

– Между прочим, дядя, не забывай, что владениям Гилликриста больше не грозит опасность со стороны англичан.

Почувствовав оскорбление в словах Тависа, Иан машинально схватился за оружие, но Доннчад перехватил его руку.

– Нет, племянник. Не от своего брата ты должен защищать свои земли и свое право владеть ими. Не хватайся за меч. Если Тавис поверит тебе, он останется верным до самой смерти. – Доннчад перевел взгляд с Иана на удалявшегося от них Тависа.

Иан отметил упрямый разворот плеч своего единокровного брата, когда тот спускался по каменным ступеням во двор замка. Встретив дядин взгляд, он высказал то, о чем не мог не думать:

– Ты не допускаешь, что, будь это возможно, Тавис завладел бы воем, чем владею я?

– Не земли и богатства заботят Тависа Гилликриста, а отсутствие семьи. Подумай об этом, парень. – И Доннчад повернулся, чтобы последовать за Тависом навстречу гостям, ожидая, что Иан последует его примеру.

Сэлек критическим взором окинул внутренний двор замка Дейлисс. Ничто не указывало на смену хозяев, что в этой ситуации обрадовало его. Хотя до Сэлека доходили слухи о том, что другие владения Гилликриста находились в запустении, замок Дейлисс не подтверждал этих слухов. Осмотрев беглым взглядом внутренние укрепления, Сэлек переключил внимание на нового хозяина и его свиту.

Доннчад, который стоял рядом с племянником, приветствовал Сэлека первым.

– Хорошо, что вы приехали, Лотаринг. Надеюсь, ваша жена и сыновья здоровы? – Его улыбка предназначалась двум сыновьям Сэлека, стоявшим рядом с ним, и дочери, которая выдвинула лошадь немного вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Заметив ее любопытство, Доннчад расплылся в улыбке. Ему всегда нравилась эта девушка, прелестное и отчаянное существо.

– Спасибо, Доннчад. Приятно видеть вас здесь, и, сказать по правде, для нас это не такой уж сюрприз. – Переводя взгляд на нового лорда Гилликриста, Сэлек слез с лошади, чтобы протянуть ему руку. – Милорд, рад приветствовать вас в Шотландии. – Гилликрист криво усмехнулся, и Сэлек подумал, что, видимо, нашлись люди, которые омрачили приезд молодого человека в Шотландию. Наверное, этот ублюдок Аласдера. Нет, возможно, он просто не хотел никаких приветствий и, будь на то его воля, был бы рад оказаться дома в Англии.

Иан крепко пожал руку Сэлека. Ему сразу же понравился его сосед за открытый взгляд, хотя он и не торопился показывать свое расположение, приберегая его до лучших времен, когда познакомится с ним поближе.

– Для нас большая честь принимать вас. Поужинаете с нами?

– Мы не можем. Я обещал матери этой девушки, что привезу ее до темноты. И по правде говоря, мы не хотели бы обременять вас, хотя было бы неплохо перекусить после нашей поездки.

Смотритель замка, который на расстоянии наблюдал за происходящим, уважительно поклонился, когда Иан посмотрел в его сторону, и заторопился, чтобы приготовить еду для гостей.

Иан обратил свое внимание на молодых людей, которые спешились и стояли позади Сэлека. Несомненно, это были его сыновья. Он поздоровался с ними. По возрасту, они были почти одногодки. Глаза их смотрели так же прямо и честно, как у их отца. Продолжая рассматривать братьев, он заметил, что Тавис направился к девушке, чтобы помочь ей слезть с лошади.

Вид у его единокровного брата был глуповатый, и Иан понял, что его догадка была правильной. Тавис – один из отвергнутых, один из тех, кому было отказано в ее руке. Иану было интересно узнать, насколько это было ее решением, хотя сейчас, похоже, она была рада видеть его единокровного брата.

Первое, о чем подумал Иан, когда увидел Сесиль Лотаринг: «Как могло случиться, чтобы такое милое лицо украшало столь крошечное существо, явно не приспособленное к тому, чтобы рожать сыновей?» Второе, что пришло ему в голову: «Жаль того, кто вздумал бы ее обесчестить, ее отец разорвал бы негодяя на части». Иан был рослый мужчина, но Сэлек из Сиарана был размером с мамонта.

Пока Сэлек жестом указывал своей дочери пройти вперед, чтобы поздороваться с Гилликристом, Иан вспомнил слова Доннчада, когда они следили за приближением гостей. Человек искал благородного зятя, однако, разглядев его дочь, Иан не переменил своего мнения о ней. Она была привлекательной, даже красивой, но ей было далеко до той элегантной стати, которую он искал в будущей жене. Ее красота была пикантной, острые черточки ее лица оживлялись, когда она улыбалась. Она излучала тепло, но ей не хватало холодной загадочности Эдры Байрхэм. Для кого-то другого это отличие могло быть притягательным. Для него – нет.

Здороваясь с ней, он слабо улыбнулся и обратил свое внимание на ее отца и братьев. Его интересовали мужчины, его соседи, которые в минуту опасности встанут с ним плечом к плечу. Хотя он не мог себе представить, чтобы эта опасность исходила от англичан. Боже правый, ведь он был англичанин, хотя его кровь говорила об обратном.

Сесиль была очарована Ианом. Она никогда еще не встречала человека, так щедро одаренного природой. В отличие от ее светловолосой родни, он был темноволосым, такого же темного цвета были его глаза. Каждая линия его тела излучала силу – от волевого подбородка до упругих мышц, обтянутых шерстяной тканью.

И если по цвету волос и глаз он был прямой противоположностью ее родне, то, что касается роста, он был почти такой же высокий, как ее отец, с плечами под стать его росту. Она поймала себя на том, что не может оторвать глаз от мышц, которые проступали под его рубашкой в то время как он показывал дорогу к главной башне. Она испытала досаду от той легкости, с какой он с ней расстался, после того как познакомился.

Единственным весьма слабым утешением для нее было искреннее внимание Тависа, а также то, что в действительности она не хотела, чтобы Иан уделил ей много внимания. По крайней мере, не столько, чтобы начал сбываться план Сэлека, против которого так горячо возражала ее мать.

Сэлек лишь мельком взглянул на убранство зала, куда они проследовали за хозяевами и где за массивным, обшитым досками столом им подали эль. Этот зал мало, чем отличался от зала в Сиаране и был красивым и уютным настолько, насколько может быть уютной большая комната при постоянных сквозняках и стенах из холодного камня. Но драпировки согревали камень, хотя, в отличие от Сиарана, в огромном камине не было пламени. Вполне возможно, если бы здесь были женщины, камин бы горел. А пока женщины не могут отогреться здесь даже с приходом весны.

Эта мысль напомнила ему о его надежде на союз между двумя домами, которую он лелеял раньше. Нельзя сказать, что он полностью отказался от этой мысли, но его напугало раздражение, наполнявшее, как он чувствовал, молодого человека, унаследовавшего замок Дейлисс. Кто-нибудь другой даже не обратил бы на это внимания, но не Сэлек. Те пятнадцать лет, которые он прожил под одной крышей с матерью своей жены, не прошли для него бесследно: он научился распознавать людей, пользуясь ее даром проникновения в их душу. Джиорсал развила свои природные способности так же, как это сделал Сэлек, но с наибольшей полнотой потусторонние способности Кайрин проявились у Сесиль. Он посмотрел на дочь и увидел, что она с каким-то озабоченным видом изучает Иана Гилликриста.

Неожиданно Сэлек сказал:

– Вы думаете, вам удастся избежать кровопролития из-за вашего воспитания?

Глаза Иана налились гневом. Немного погодя он успокоился. Это был вполне естественный вопрос соседа, и если он сам никак не мог смириться со своим прошлым, то, что ожидать от других? С горькой улыбкой он ответил:

– Я думаю, все будет зависеть от англичан. Среди них могут оказаться люди, которые сохранят преданность человеку, еще совсем недавно бывшему наследником Джеффри Линдела. К моему отчиму хорошо относятся в землях на севере Англии. И есть люди, которые завидуют семейству Линдел и его состоянию.

– Вы сможете им противостоять, если они атакуют?

Иан знал, что Сэлек имеет в виду не его храбрость и способность сражаться.

– Это будет трудно, – признался он, – но не невозможно. Если они с оружием встанут у моих ворот, я буду защищать свою собственность от всех, кто бы ни пришел. – Он не смотрел на Тависа, но имел в виду и его. Несмотря на те слова, которые он услышал от дяди, Иан читал в глазах своего единокровного брата ничем не прикрытое желание стать хозяином. Может быть, Тавис не сможет побороть в себе это желание. И тогда в один прекрасный день он заявит о своих претензиях. Если этот день настанет, Иан должен встретить его во всеоружии.

Так же неожиданно Сэлек переменил тему разговора и посмотрел на Доннчада.

– Арран едет на юг. Мы ждем его на неделе в Сиаране, – Глаза его остановились на Иане. – Несомненно, он нанесет визит и вам.

Иан следил за дядей и понял, что для того эта новость не была неожиданной.

Доннчад заметил его взгляд и слегка покраснел.

– Да, я знаю, что он приедет.

– И то, что он приезжает сюда? – ровным голосом спросил Иан, скрывая раздражение, которое чувствовал. Очень скоро его дядя узнает, что он сам себе хозяин. Он надеялся, что они обойдутся без кулаков.

– Да, – признался Доннчад, испытывая при этом неловкость.

– Ты что, не поверил этому, дядя? Тебя смутила моя реакция на эту новость или у тебя были какие-то другие соображения?

При этих словах Доннчад помрачнел.

– Мне бы и в голову не пришло подозревать тебя в коварстве или неспособности самому управляться с делами. Я просто не был готов начать об этом разговор.

Сэлек заерзал. Он испытывал неловкость оттого, что явился свидетелем этой перебранки. Иан неожиданно улыбнулся.

– Ну что, я погорячился, дядя?

Доннчад расслабился, пожал плечами, но не извинился.

– Да, немного, я еще не знаю тебя. По правде говоря, я сам не всегда с уверенностью могу сказать, на чьей я стороне в этой борьбе между Арраном и Мари де Гиз.

– Борьбе?

– Королева, дочь Джеймса V, имела бы регентство, если бы не была так мала. И Арран трясется каждый день от страха, что его лишат титула.

– Такое может случиться? – Иан вспомнил, что ему рассказывали о трусливом поведении Аррана перед лицом опасности и презрительном отношении шотландцев благородного сословия к правящей власти.

Доннчад покачал головой:

– Я не знаю. Будь это угодно Богу, я бы это сделал.

– Человек или годится на роль правителя, или нет, – заметил Тавис.

Иан с удивлением посмотрел на Тависа. Все это время тот молчал, и, казалось, не слушал, о чем они говорили. На мгновение взгляд его скользнул дальше и остановился на девушке из Сиарана. Она смотрела на него, и ее проницательный взгляд привел его в замешательство. Казалось, этот взгляд проникает глубоко в душу. Он улыбнулся ей нарочито ласково и вежливо и перевел взгляд на Тависа, но только взгляд, потому что его внимание все еще было приковано к девушке.

– Легко сказать, – откликнулся Сэлек на слова Тависа. – Я думаю так же, как и вы, Доннчад. Трудно сказать, что было бы хорошо для Шотландии в этом случае. Арран – дурак и трус, это правда. – Он говорил, открыто, не таясь. Если Доннчад доверяет своему воспитанному англичанином племяннику в этих делах, то почему бы ему, не сделать то же самое.

– Но если Мари де Гиз примет регентство, то нам не миновать кровопролития во имя религии.

Иан посмотрел на него с удивлением.

– Вы реформаторы?

– Нет. Моя семья сохраняет верность Риму, но мне совсем не нравится запах горелого мяса. И потребуется возрождение французского влияния и могущества, чтобы разжечь страсти против тех, кто хотел бы порвать с церковью.

– Но именно с могуществом Франции связана безопасность нашей маленькой Мэри, – добавил Берингард, вступив в разговор. – И, защищая Мэри, мы защищаем будущее Шотландии.

– Да, – с трудом согласился Доннчад, – и в этом суть дела. Мэри нужно охранять. У Франции есть власть, но, как только она распространит эту власть на нас, да поможет Господь тем, кого называют еретиками.

– И это приведет к расколу Шотландии?

– К расколу? – Доннчад встретил вопрошающий взгляд Амальрика. – Нет, но то, что это не пройдет бесследно, несомненно.

Разговор прервали слуги, которые внесли на подносах холодное мясо, свежеиспеченный хлеб и засахаренные фрукты. Когда разговор возобновился, Доннчад спросил об отъезде Раймунда в Германию.

Иан был удивлен, узнав, что сыновья Сэлека нашли себе невест вдали от родного дома, в Германии.

– Неужели нет подходящих в Шотландии?

– Есть, – признался Сэлек, – но многие считают нас неподходящими. Хотя мать моих детей шотландка, в жилах моих детей течет кровь простолюдинов, и, хотя я богат, у меня нет титула, который бы помог мне преодолеть эту преграду.

На какое-то мгновение Сэлек пожалел о своей откровенности, так как понял, что дал своему новому соседу повод не рассматривать свою дочь как возможную для него партию. Но титул виконта, который носил сосед, позволил бы ему смотреть сквозь пальцы на недостаточно благородное происхождение отца его жены. Если бы, конечно, до этого дошло.

– Сколько у вас сыновей?

– Осталось в живых четыре. Самый старший Берингард. – Он кивком показал на сына. – Уоррен, второй по старшинству, убит в битве при Солвей Мосс, после него был Одвулф, который погиб в Пинки Клу. Потом идут Конрэт, Раймунд и Амальрик, самый младший. И Сесиль, – с улыбкой добавил он, – наша любимица, самая юная и послушная из всех моих детей.

Иан вновь обратил свой взгляд на девушку и был удивлен, заметив, с какой улыбкой та посмотрела на своего отца. Когда же он понял, что отец пошутил по поводу ее кротости, то заулыбался: уж больно проказливыми были смотревшие на него глаза. Хорошо, что ему не прочат ее в жены. Ему и так хватало беспокойства в жизни.

К концу застолья разговор коснулся более легких тем – придворных сплетен. У Доннчада было что рассказать, хотя высказывался он осторожно: все-таки среди них была молодая девушка.

И только когда гости в сопровождении хозяев направились к выходу, разговор опять вернулся к Аррану. На этот раз начал Сэлек.

– Было бы лучше, милорд, если бы ваша первая встреча с Арраном прошла в дружеском окружении.

Иан пристально посмотрел на него.

– Почему?

– Арран обязательно попытается склонить вас на свою сторону в вопросе о регентстве. У вас не было возможности изучить этого человека. Если вы вначале приедете в Сиаран и встретите его там, у вас будет больше времени, чтобы твердо знать, чего вы хотите.

Иан кивнул.

– Я воспользовался бы этой возможностью, хотя, если мой дядя не может сказать что-либо определенное после всех лет, что он его знал, я не думаю, что мне потребуется меньше времени, чтобы сделать свой выбор. Мы должны определиться? – Они вышли во двор замка, и Иан остановился, чтобы спросить своего гостя напрямую: – А что, похоже, дело дойдет до вооруженного противостояния?

– Нет, но ваши пристрастия могут повлиять на многое в вашей жизни. Вы должны решить, кому вы преданны. Многие из нас ходят по острию ножа, стараясь не споткнуться и не упасть в ту или другую сторону.

Сесиль слушала разговор вполуха, когда Тавис задал ей интересующий его вопрос:

– Ну, как тебе мой брат?

Она взглянула на Иана Гилликриста и поняла, что Тавису будет неприятно услышать не только ее восторженный отзыв о физическом великолепии Гилликриста, но и простую похвалу в его адрес. Она знала, что Тавис просил ее руки и получил отказ. И дело не в том, что он был внебрачным ребенком. Человек, которым Сэлек восхищался и за которым последовал из Германии много лет тому назад, тоже был внебрачным ребенком. Но Гейвин Макамлейд завоевал расположение в обществе, разбогатев и став обладателем многочисленных титулов, которых бы с лихвой хватило на несколько человек. Тавис же не делал ровным счетом ничего, а только сидел на горбу у своего отца, надеясь получить то, что им не было заработано.

И все же, несмотря на то, что в Тависе не было силы Макамлейда, Сесиль хорошо к нему относилась и поэтому, не желая ранить его чувства, сказала осторожно:

– Прошло еще слишком мало времени, чтобы можно было что-либо сказать. Но то, что он сделал с замком Коэ, мне не по душе.

– Нет, это было необходимо сделать. – Слова Тависа поразили ее – он оправдывал человека, который лишил его всякой надежды на наследство. – Иначе Иану пришлось бы сражаться за каждый замок, на который он предъявлял свои права, независимо от того, принадлежит он ему по праву или нет.

– Тогда, – продолжила Сесиль, – я совсем не знаю, что о нем сказать и подумать, кроме того, что в его глазах живет печаль. – И гнев, о котором она ничего не сказала, потому что не знала, откуда он появился и на кого направлен. Если бы она могла с ним поговорить, она бы, несомненно, все узнала. Но, как и ее бабушка, она никогда не проявляла любопытства к тому, что ее не касалось, и таким образом старалась защитить свое сердце и разум, хотя это ей не всегда удавалось.

– Ты думаешь, он останется верным Англии? – Тавис знал о ее даре, хотя никогда не обсуждал с ней эту тему. Почти все из их окружения знали о том, что Сесиль унаследовала способность проникновения в чужие души от своей бабушки Кайрин.

– Не знаю, Тавис, – просто ответила Сесиль. Ее глаза неожиданно встретились с глазами Иана. Она залилась краской, надеясь, что он не догадался, о ком они говорят. Но когда его проницательный взгляд остановился на Тависе, она поняла всю тщетность своих надежд. Вообще-то, они ничего обидного не говорили, и он не должен удивляться тому, что стал предметом всеобщего внимания и любопытства, и будет оставаться таковым еще долгое время.

Ей удалось скрыть свое замешательство благодаря суматохе, вызванной отъездом, но когда она выезжала из-под арки и оглянулась, то увидела, что Иан Гилликрист все еще смотрит ей вслед. В его глазах ясно читались и боль, и гнев, и смущение.

Иан был потрясен, когда увидел выражение сострадания на лице девушки. Он был потрясен и разгневан. Как смеет какая-то худосочная шотландка жалеть его! После Эдры Байрхэм ни одной из женщин, и уж тем более этой, рассчитывать не на что. Он надеялся, что дядя ошибался, говоря, что Сэлек Лотаринг будет стремиться к помолвке. Иан сделает все возможное, чтобы эта тема никогда не возникала. Он предпочел бы не отказывать этому человеку в открытую. Но если он не поймет, то придется действовать иначе.