Текст книги "Сердце изгнанника"

ГЛАВА 6

В то время как менестрели услаждали своим пением слух гостей, Сэлек, отвечая на просьбу Аррана о частной беседе, повел его в небольшую комнату для приемов. Он опустил тяжелые портьеры над дверью так, что они закрыли проход, и ухмыльнулся, заметив двух стражников, которые встали по обе стороны двери. При дворе эта мера была бы оправданной, но здесь, в Сиаране, безопасности Аррана ничто не угрожало.

Арран окинул быстрым, но цепким взглядом маленькую, просто обставленную комнату. Убедившись в том, что они одни, он сел в придвинутое к столу кресло с прямой спинкой и жестом пригласил Сэлека последовать его примеру. Затем он приступил к изложению истинной цели своего визита.

– Мы ждем прибытия французского флота.

Сэлеку не пришлось скрывать удивление – он нисколько не удивился тому, что услышал.

– Значит, Совет лордов согласился на брак?

– Да, каждый из лордов по отдельности, но не Совет в целом. Однако согласие будет.

– И королева Мэри переедет во Францию? В более безопасное для нее место?

Арран поджал губы при напоминании о его неспособности защитить свою подопечную.

– Да, на этом настаивает ее мать, – в его голосе звучало презрение к Мари де Гиз.

Сэлек промолчал. Он вряд ли смог бы утешить Аррана, поскольку разделял взгляды вдовствующей королевы. Малышка Мэри будет чувствовать себя в большей безопасности во Франции с королем Генри, чем здесь в Шотландии с этим вечно мечущимся Арраном.

– Но, – взволнованно продолжал Арран, – я намерен лично произвести отбор тех, кто будет сопровождать ее в поездке. И я бы взял одного из ваших сыновей.

Сэлек чуть не зарычал от его слов. Шотландия уже заявила права на двух его сыновей, и он не хотел отдавать больше никого. Особенно если Арран собирается втянуть его сына в опасную интригу.

– Для какой цели?

Хотя заданный Сэлеком вопрос прозвучал невежливо, Арран не мог позволить себе добавить к числу уже имеющихся врагов еще одного.

– С одной единственной целью – обеспечить безопасность Мэри.

– А если я не смогу этого сделать? – спросил Сэлек бесцветным голосом, явно не соглашаясь.

– Тогда я поищу где-нибудь еще, правда, с большим сожалением. В Шотландии много храбрых фамилий, много сыновей, готовых отдать жизнь за королеву. Но мало таких, которые способны распознать тайного врага.

Говоря все это, он спокойно встретил взгляд Сэлека. Сэлек знал, что Арран не льстит Лотарингам. Возможно, ему многое мерещилось, но он явно опасался подвоха со стороны Франции. Сэлек с трудом сдержал брань. Ему совсем не хотелось, чтобы его семья принимала в этом участие, но Арран ждал ответа, и было ясно, что он не отступится от своего намерения. Сэлеку придется дать ему ответ, но был только один ответ, который он мог дать.

– У меня осталось слишком мало сыновей, Арран, наследника я тебе не дам. Я пошлю самого младшего, Амальрика, и да поможет тебе Бог, если с ним что-нибудь случится по твоей вине.

– Я обещаю, что ничего не случится, – выдавил Арран в надежде, что он больше никогда не столкнется с этим человеком, если не сдержит обещания. – Но эта поездка поможет твоему сыну занять подобающее ему положение в Шотландии. Доблесть и преданность не остаются невознагражденными.

Прежде чем вернуться в заполненный народом зал, они еще немного поговорили. В зале Сэлек, оглянувшись вокруг, заметил, к своему неудовольствию, фигуру Данмара, склонившегося над Сесиль. Он внимательно ее слушал. Говорили, что Данмар не мог устоять перед невинностью юных дев, которых он впоследствии бросал. Но прежде чем Сэлек сделал шаг в их направлении, глаза его расширились, и он замер от удивления: Иан Гилликрист с хмурым лицом двигался широкими шагами по направлению к Сесиль и Данмару. С минуту поколебавшись, Сэлек остался стоять на месте, не спуская глаз с компании.

Иан был в ярости. Его взбесил Данмар, глазами голодного волка пожирающий нежную плоть в вырезе платья, в которое была одета дочь Лотаринга. Сама девушка, как наивная овечка, явно не понимала, что привлекло к ней внимание мужчины. Но больше всего он злился на самого себя за то, что чувствовал необходимость вмешаться и защитить. Но ради всего святого, где отец этой девушки, который должен оберегать ее целомудрие?

Он никогда не видел Данмара раньше, но встречал подобных типов много раз и сталкивался с трагическими последствиями. Его сестра чуть не стала жертвой такого соблазнителя, но Джеффри Линдел позаботился о том, чтобы тот изменил свое отношение к предмету своей страсти.

– Госпожа Сесиль, ваши братья сказали мне, что вам нравится охота, – по лицу Иана гуляла довольно мрачная улыбка. Ее братья никогда не говорили ему ничего подобного.

Сесиль хотела бы знать, кто из них сошел с ума. И Берингард, и Амальрик знали, что она съеживалась от страха при виде погибающего животного. С тех пор как ей исполнилось двенадцать лет, ее перестали брать на охоту.

Данмар, поймав на себе холодный взгляд Гилликриста и заметив смущение Сесиль, все понял.

– Возможно, они имели в виду другую охоту, не на открытом воздухе, Гилликрист.

– Осторожно, милорд, это вам не какая-нибудь придворная дама, чье имя вы собирались опорочить.

Резкий голос Иана говорил о его инстинктивной готовности заступиться за девушку. Хотя это и было помимо его желания, не считаться с обстоятельствами он не мог. Он чувствовал, что Сесиль следит за ним широко раскрытыми глазами. Сам он по-прежнему пристально смотрел на Данмара.

Короткий взрыв смеха несколько уменьшил раздражение, охватившее Данмара при вторжении Иана, которого он считал малоподходящей компанией.

– Успокойтесь, милорд, это всего лишь шутка. А у девушки есть отец и братья, чтобы заботиться о ее репутации.

– Посмотрим, как им понравится ваша шутка? – голос Иана был нарочито мягок. К своему удовольствию, он заметил, как лицо Данмара потемнело от гнева. Все это время он чувствовал на себе испытующий взгляд Сесиль. Он видел, с каким огромным любопытством она изучает его, как если бы он был каким-то диковинным животным, которое она пыталась понять. Он знал, в чем дело: он был англичанин, и ее интерес к нему только распалял его.

Иан жаждал, чтобы Данмар бросил ему вызов, жаждал покрыть свои кулаки кровью от ударов по лицу этого человека, услышать, как хрустят его кости. Он жаждал обхватить плечи девушки и трясти ее до тех пор, пока слезы не брызнут у нее из глаз, и она перестанет на него глазеть.

Но Данмар только снисходительно улыбнулся, давая понять, что ничего другого он и не ожидал от человека, воспитанного в Англии. Затем он повернулся спиной к Иану и склонился к руке Сесиль Лотаринг.

– Боюсь, миледи, мои простые слова были неправильно поняты. Я глубоко сожалею, если обидел вас.

Иан почти не расслышал ее ответа, так как внутри его все клокотало. Данмар ушел, оставив их одних.

– Зачем вы это сделали? – тихо спросила Сесиль.

Иан не стал делать вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Он вам не пара.

Сесиль склонила голову, и свет упал на ее волосы. Их мерцание, как будто от тысячи свечей, заворожило Иана.

– Как сказал Данмар, – не без сарказма ответила Сесиль, – за меня есть, кому постоять.

Она совсем не сердилась на Иана за его вторжение и, хотя понимала, что ей не стоило пытаться проникнуть в его израненную душу, ничего не могла с собой поделать.

Иан быстрым взглядом окинул зал и многочисленную свиту Аррана, смешавшуюся со слугами и семейством Лотарингов. Те из них, кто не был занят поглощением еды и напитков, слушали менестреля или флиртовали в надежде на успех. Быстрым движением Иан увлек Сесиль в небольшой коридор за ними.

У нее перехватило дыхание, и она не могла понять, что вывело ее из состояния равновесия – эмоции или та быстрота, с которой она оказалась вне зала, одна в компании с очень сердитым молодым человеком. Тот факт, что она была одна, успокоил ее. Если бы это был Данмар с его ужасной сексуальностью, ей пришлось бы туго. И хотя Иан выглядел намного мужественней, она справлялась с его гневом. И именно с его гневом она столкнулась сейчас. Она не могла понять, почему он так сердит, но, тем не менее, чувствовала себя уверенно.

– Что дальше? – тихо спросила она, чувствуя напряжение, с которым его пальцы сжимали ее плечи, когда он пытался повернуть ее к себе. Ей не было больно, через кончики его пальцев она ощущала только силу его чувств – и гнев, и отчаяние, и тоску, которые она распознавала намного лучше, чем неприкрытую похоть Данмара.

– Никто не заставит меня жениться, – процедил Иан сквозь стиснутые зубы в ответ больше на собственные мысли, чем на ее слова.

От удивления Сесиль заморгала глазами, у нее задергались губы.

– Рада слышать это, милорд. Можно мне вернуться в зал, пока нас не хватились?

Иан встретил ее прямой взгляд и почувствовал, как погружается в бездну темно-синих глаз. Сострадание, которое он там встретил, привело его в ярость. Ему хотелось излить свой гнев от бессилия, на которое обрекла его жизнь, и причинить боль, которую испытывал сам. Вместо этого он склонился к Сесиль и коснулся ее губ.

Сесиль задохнулась от изумления и невольно разжала губы, отвечая на его прикосновение. Еще до того, как он впился в нее губами, она знала, что это будет не простой поцелуй, какими осыпал ее Рейнард, и не страстный поцелуй, который мог бы подарить Данмар, если бы ему представилась такая возможность. Этот поцелуй нес боль и страдание, которые испытывал Иан Гилликрист. Он нес разрушение.

Та боль, которая передалась ей через кончики его пальцев, сжимавших плечи, была не сравнима ни с чем. Его пальцы по-прежнему, хотя и не с такой силой, сжимали ее плечи и сквозь плотную ткань платья жгли ее тело. Но сила, с которой он прижимал свои губы к ее губам, не могла сравниться с той душевной болью, бессильной злобой и отчаянием, которые накатились на нее волна за волной.

Вместо того чтобы поступить так, как предписывали правила, Сесиль, несмотря на опасность быть застигнутой в объятиях молодого человека, встала на цыпочки, обхватила Иана руками, чтобы не потерять равновесия, и, движимая желанием утешить, ответила ему нежным поцелуем.

Иан содрогнулся, ощутив в себе ответное желание. Внезапно его озарило – утешение! Вот что она стремилась дать ему, касаясь его губ своими мягкими и нежными губами. Будь она проклята!

Он слегка отодвинулся от нее, собираясь высказаться по поводу ее моральных устоев, но замер при виде ее слез.

– Нет, – хрипло сказал он, – только не это.

Он понял – ей было больно и горько не за себя, а за него.

– Не плачьте, – повторил он, отодвигаясь от нее все дальше, так, что чуть не потерял равновесие, и ему пришлось инстинктивно дотронуться до нее. Коснувшись ее локтя, он почувствовал жар ее тела, хотя шелк платья холодил. Что это за девушка? Откуда у нее эти чувства и как ей удается передавать их ему?

Она все еще молчала, просто стояла и молчала, глядя на него. Боль поселилась в ее широко раскрытых глазах, полных слез, – его боль. Сдерживая брань, он жестом показал ей в сторону зала.

– Возвращайтесь в зал. Было ошибкой привести вас сюда. – Это прозвучало почти как извинение.

Видя, что она продолжает стоять, он слегка подтолкнул ее:

– Идите.

Нехотя она отошла от него, едва обращая внимание на дрожь в коленях. Она прищурилась, глядя на сверкающую, хриплую, беззаботную толпу в большом зале, которая не догадалась о том, что произошло. Но она знала, что один-единственный поцелуй изменил ее жизнь навсегда.

Первым, кто увидел ее, когда она появилась в зале, была Ниарра. Она ахнула при виде пылающих щек, казавшихся еще более яркими на бледном лице, и глаз, полных слез.

– Сесиль?

– Я… – не могла продолжать Сесиль. Боль в горле мешала ей говорить. – Мне нужно поговорить с мамой.

В панике Ниарра грубо схватила ее за руку.

– Что случилось, Сеси? Ты ушиблась? Позвать Берингарда?

– Нет, Ниарра. Все в порядке. Мне нужно поговорить с мамой.

Ниарра беспомощно оглядела зал. Уверенная в том, что случилось что-то ужасное, она боялась доводить это до сведения Джиорсал.

Сесиль, взяв Ниарру за руку, старалась успокоить ее.

– Все в порядке, – повторила она. – Ну, пожалуйста, Ниарра.

Успокоенная тем, что щеки Сесиль обрели нормальный цвет, а голос – спокойствие, Ниарра кивнула.

– Поднимись наверх к Изабел. Я пошлю Джиорсал к тебе, как только она сможет оставить гостей.

Как будто в тумане, Сесиль направилась через зал к лестнице, ведущей в верхний коридор. Она шла, улыбаясь незнакомым людям и машинально здороваясь со знакомыми. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, она подняла глаза и прямо перед собой увидела Данмара. Его пронзительный взгляд, казалось, проникал в душу, на губах появилась усмешка. Сесиль улыбнулась, как будто в его взгляде не было ничего дурного.

И только Доннчад заставил ее замедлить шаг. Он стоял у лестницы, и по его взгляду она поняла, что он видел, как его племянник увел ее из зала. Он улыбнулся ей доброй улыбкой, и у Сесиль навернулись на глаза слезы.

На первой же ступеньке она споткнулась, и у нее из глаз брызнули слезы. Что Иан Гилликрист сделал с ней? Она привыкла считаться с чувствами других людей, привыкла скрывать собственные чувства, чтобы не причинять людям боль и не вызывать их гнева. Но с Гилликристом все было не так. Она буквально старалась вытянуть из него его боль, разделить ее с ним и как-то смягчить ее. Это открытие потрясло Сесиль. Она пренебрегла приемами защиты, которым когда-то обучала ее мать, и намеренно открылась страданиям другого человека.

Добравшись до своей комнаты, Сесиль закрыла за собой дверь и стояла, прислонясь к ней спиной. В комнате было тихо и спокойно. Слабым пламенем горел камин, зажженный для Изабел, которая, в отличие от Сесиль, с трудом переносила холод каменных стен замка Сиаран. Сесиль отошла от двери и тихо окликнула ее.

К тому времени, как появилась Джиорсал, тесное платье уже покоилось в гардеробе, а Сесиль нежилась в мягких ночных одеждах.

Джиорсал внимательно посмотрела на спокойное лицо дочери и не поняла, что так взволновало Ниарру.

– Оставь нас, Изабел. Мне нужно поговорить с Сеси. Я тебя позову. – Она улыбнулась, глядя, как Изабел почтительно изогнулась в поклоне и вышла из комнаты.

Сесиль устроилась на середине кровати и разгладила место рядом с собой. Джиорсал послушно села рядом.

– Ты напугала Ниарру.

– Я не хотела этого.

– Плохо себя чувствуешь?

– Нет, мама. – Сесиль не знала, что сказать дальше. Ей было что сказать, но объяснить что-либо она никогда бы не смогла. Она знала, что мать непременно будет задавать вопросы, на которые она не сможет ответить. Джиорсал ничего не говорила, а просто сидела и смотрела на дочь. Наконец Сесиль собралась с духом.

– Я выхожу замуж за Иана Гилликриста.

Брови Джиорсал поползли вверх:

– Чтобы сделать приятное отцу?

– Себе. – Это было правдой лишь отчасти. Ей было бы куда как приятнее никогда не слышать имени Гилликриста, но сейчас она не могла закрыть глаза на то, что произошло между ними. Между ними установилась незримая связь, которую она не могла отрицать. Зная это, она уже не могла выйти замуж ни за кого другого.

– Почему?

Этого вопроса она ждала, но отвечать на него не могла. Ее пальцы нервно теребили простыню. Наконец ее взгляд встретился с пристальным взглядом матери.

– Потому что я должна. Я действительно не знаю почему, но я должна. Это правда.

– О, Сеси, – выдохнула Джиорсал. Ей была знакома спокойная решимость дочери, ее уверенность в своем выборе. Много лет назад она сама испытала те же самые чувства, когда впервые увидела Сэлека. За его доспехами она услышала биение его сердца. Они поженились, и никогда за всю свою жизнь она не пожалела об этом. Все эти годы они оставались единым целым. Сэлек был ее пожизненным избранником, и Джиорсал не могла не понять, что ее дочь повторяет ее судьбу.

Сесиль пыталась разгадать те чувства, которые обуревали мать и отражались на ее лице, хотя и понимала, что со стороны Джиорсал больше не последует ни вопросов, ни протестов.

– Ну, хорошо, – спокойно сказала Джиорсал. – Я поговорю с отцом, и пусть будет так, как ты хочешь.

– Если и Иан этого захочет. – Сесиль не была уверена, что он захочет на ней жениться. Скорее всего, нет. Она не чувствовала в нем той страсти, которую испытывает мужчина к женщине.

– Захочет. – По своему опыту Джиорсал знала, что если между ними образовалась незримая нить, то иначе и быть не может. Она надеялась на то, что эта нить будет придавать силы им обоим, как ей с Сэлеком. Однако ей хотелось, чтобы избранником ее дочери был кто-нибудь другой, а не этот сердитый Гилликрист. Если бы только не ее недомогание, которое она чувствовала последнее время, она бы, конечно, не торопилась со свадьбой дочери.

Джиорсал поцеловала дочь в лоб и пожелала ей спокойной ночи. Она вернулась в зал, где по-прежнему толпились многочисленные гости, из которых мало кто обратил внимание на ее отсутствие.

Иан был из тех, кто видел, как Джиорсал ушла из зала вслед за дочерью, и ждал ее возвращения. Его взгляд следовал за ней, когда она шла по залу, здороваясь с теми, кого знала, и, улыбаясь незнакомцам. Он обратил внимание на ее скованную фигуру, и, когда она подошла к мужу, Иан весь напрягся, готовый к действию. Он расслабился, только когда заметил, что Джиорсал не торопится прервать беседу своего мужа с одним из гостей. Возможно, ему удастся покинуть Сиаран без боя.

– Хочешь заполучить ее первым, англичанин? – услышал он за своей спиной. Издевательские интонации не оставляли сомнений в том, кому этот голос мог принадлежать.

Он повернулся – перед ним стоял Данмар, рассматривающий его с ненавистью. Несомненно, этот шотландец видел, как они исчезли в затененном коридоре, и пришел в ярость от его наглости. У Иана не было ни малейшего желания драться с ним из-за девушки, как две собаки, которые не могут поделить одну кость, но он испытывал сильную антипатию к этому человеку и поэтому ответил ему в его же манере:

– Не имеет значения, заполучу ли я ее первым или последним. А ты ее не получишь никогда.

От насмешки не осталось и следа. В ответ Данмар чуть ли не зарычал, растянув рот и обнажив свои зубы.

– Уж не считаешь ли ты себя ее защитником, англичанин? Я уложу ее в постель назло тебе.

– Только дотронься до нее, – тихо сказал Иан, оставив вопрос без ответа. Сейчас Данмар олицетворял страну, с которой Иан все еще не мог сжиться, а проявления враждебности Иан мог встретить на каждом шагу. Им овладело знакомое ему желание направить свой кулак или меч в живую плоть.

Данмар подошел почти вплотную к Иану, так, что никто другой не мог их слышать, и сказал тихим глумливым голосом:

– Я уложу ее в постель только для того, чтобы проучить тебя. И попробуй мне только помешать. Я убью тебя так же, как буду убивать твоих соотечественников, которые посмеют ступить на шотландские земли.

– Они пока живы, – насмешливый тон Иана напомнил Данмару об англичанах, которые все еще находились в пределах границы с Шотландией.

– Сволочь, – сплюнул Данмар, подняв стиснутые кулаки.

Но вместо того чтобы кинуться на обидчика, Иан просто посмотрел на него с презрением, так как понимал, что тот не отважится на драку в присутствии регента. Данмар повернулся и пошел прочь. Иан понял, что нажил себе и, наверное, девушке вечного врага.

Он стоял в одиночестве и как будто прислушивался к разговору, но думал при этом о том, о чем предупреждал его дядя. Данмар был подтверждением его слов: шотландцы не признают Гилликриста за своего, как бы он ни старался. В одиночку он не сможет преодолеть их предубеждение против него. Он не мог убивать каждого, кто смотрел на него как на англичанина. Он не мог доверять своему единокровному брату, который, как он думал, не упустит возможности заполучить то, что, по его мнению, однажды ему принадлежало.

Распрямив плечи, Иан широким шагом направился в сторону дяди, который увлеченно разговаривал с хорошенькой молодой женщиной.

Доннчад заметил его приближение. Иан, не теряя времени на извинения, отвел его в сторону.

– Я уезжаю в Дейлисс. Сделай от моего имени предложение дочери Лотаринга. – Он резко повернулся, не обращая внимания на удивление, которое отразилось на лице дяди.

Доннчад проводил его взглядом и покачал головой. Что бы там ни было, но внезапная перемена во взглядах племянника на женитьбу не пришлась ему по душе. Он, однако, надеялся, что другим претендентам на руку и сердце дочери Лотаринга предложение племянника не сулит ничего плохого.