Текст книги "Леди ангел"

7

В конце недели Оукс кишел знакомыми лицами, которые обычно можно было видеть в Марлборо-хаусе, служившем Берти постоянной резиденцией. Поскольку личный секретарь принца сэр Фрэнсис Ноллис, как правило, заранее направлял хозяину дома, где намеревалась собраться компания, список тех, кого его высочество хотел бы видеть в качестве гостей, то всегда можно было рассчитывать на то, что тебя будут окружать только старые добрые друзья.

Для Джо Мэнтона и Джорджианы это был первый выезд за город после возвращения из свадебного путешествия. Когда Анджела повстречалась с ними в пятницу за обедом, Джорджиана держалась холодно, зато Джо, как всегда, бросился к ней с объятиями и поцелуями.

Впрочем, никто из тех, кто наблюдал эту сцену, и не ждал ничего другого. Анджелу и Джо соединяла многолетняя дружба.

– А мы соскучились по вам в Коузе, – нежно произнесла Анджела. – Ты уехал, и победа в этом году досталась кому-то другому.

– Я слышал, что на сей раз кубок выиграл какой-то американец, – обронил Джо.

– Правда? А я и не знала. Ведь я не дождалась конца соревнований. – Значит, победил Кит. Что ж, она ни на секунду не сомневалась в его победе.

– А как здесь обстоят дела со скачками? Твоя лошадь участвует?

Анджела отрицательно покачала головой.

– Джо! – позвала его жена из другого конца зала. – Расскажи Оливии о новом бистро в Париже. Никак не могу вспомнить его название.

– «Зов природы», – с улыбкой напомнил Джо.

– Ну да, точно!

– Придешь завтра утром на выездку лошадей? Мы могли бы прокатиться верхом или пойти пострелять, пока другие еще не продрали глаза.

– Джорджиана вряд ли поймет нас.

– Ей нет никакого дела до лошадей. Встретимся утром. Пораньше, – тихо добавил он.

У него было знакомое выражение глаз – все тот же ненасытный огонек, который она видела в его зрачках так много раз.

– Я все сказала тебе еще до твоей женитьбы, а потом еще раз – когда ты отлучился из Парижа во время свадебного путешествия, – спокойно проговорила она. – И мне нечего добавить. Я понимаю, почему тебе надо было жениться. Но теперь, Джо, мы только друзья. Я не хочу мешать твоей семейной жизни.

– Если бы я мог, то женился бы на тебе. Ты же знаешь это.

– Знаю. – Ее голос был все так же глух. – Но ты женат на Джорджиане, а роль Иезавели мне не к лицу.

– Джо! – Джорджиана махала ему издали белым платочком.

– Черт… – выругался Джо сквозь зубы, быстро бросив взгляд через весь зал. – Ты не права, Анджела, – с горячностью запротестовал он, снова глядя ей в лицо. – Не все кончено между нами. И никогда не будет кончено. Приди ко мне утром, и я докажу тебе.

– Она уже мечет молнии, Джо. Тебе пора идти.

– Увидимся утром.

«Он все тот же», – подумала Анджела, наблюдая, как Джо направляется к группке женщин, сгрудившейся вокруг его жены. Все та же горячность, ненасытность, погоня за наслаждениями. Несмотря на все изменения, которые произошли в их жизни, он был все тем же старым другом из ее далекого детства.

На верховую прогулку Анджела в тот день отправилась одна. Сторонясь и дамского общества с его сплетнями, и мужчин, которые были заняты тем, что готовили на паддоке лошадей к намеченным на субботу бегам. Берти лично пригласил ее в Оукс, поэтому отказаться не было никакой возможности, однако знакомый набор развлечений уже не манил ее, как в былые годы. В последние несколько лет ее мир начал постепенно меняться. Отчасти причиной этих изменений стало рождение Мэй – сейчас ей хотелось просто проводить побольше времени с дочерью. Вместе с тем все больше внимания приходилось уделять школам, которым она оказывала финансовую поддержку. И чем сильнее увлекала Анджелу деятельность на ниве образования, тем бесполезнее казалась ей легкомысленная жизнь большинства ее друзей, которых не интересовало ничего, кроме удовольствий. Пустые деревенские тропки создавали ощущение вселенского покоя. Казалось, и лошадь рада побыть вдали от толчеи, царившей в замке Мортон, а потому не было ничего удивительного в том, что прогулка затянулась. Звонок на чай уже прозвенел, когда Анджела наконец вернулась.

Традиционный распорядок дня в загородных резиденциях был построен таким образом, что мужчины и женщины иногда за день впервые встречались только за вечерним чаем, в особенности если представители сильного пола отправлялись рано утром на охоту. Чаепитие также давало прекрасным дамам возможность сменить наряд. И тут уж не было недостатка в воздушных кружевах и сложных конструкциях из шифона, напоминавших соблазнительное дезабилье. Иные леди выглядели так, словно только что встали с постели.

Молниеносно переодевшись, Анджела запыхавшись вбежала в гостиную, но тем не менее безнадежно опоздала. Впредь, подумала она на бегу, нужно будет непременно запастись каким-нибудь железным предлогом, чтобы отказываться от всех королевских приглашений на подобные сборища. Алиса Кеппел и без ее помощи сумеет развеселить Берти, как, впрочем, и многие до нее. Что же касается Анджелы, то ее присутствие здесь больше не было обязательным. И все же она не забыла мило улыбнуться, когда принц приветливо помахал ей рукой.

– Запаздываешь, милая, – мягко выговорил графине Берти, любивший пунктуальность. – Но ты сегодня так великолепна, что нам не остается ничего иного, как простить тебя.

Она и в самом деле была обворожительна в своем платье цвета морской волны от Дусэ – пышном облаке шифона и кружевных лент. В своем наряде графиня выглядела неземным созданием, способным, однако, возбудить вполне земной, плотский аппетит.

– На деревенском воздухе так хорошо, что я обо всем забыла и каталась дольше, чем следовало. Как бежал сегодня Уинслоу?

– Он в отличной форме, невероятно хорош. Просто чудо, а не жеребец. И куплен, кстати, по совету Кита. Да вот и он сам. Ты ведь знаешь господина Брэддока, не так ли? – изящно обронил принц Уэльский, расслабленно взмахнув рукой, пальцы которой были унизаны перстнями.

На короткое мгновение Анджеле почудилось, что она теряет сознание.

– Добрый день, графиня, – вежливо приветствовал ее Кит.

Как же она сразу не заметила его? Он стоял сбоку, но был на голову выше всех, кто толпился вокруг принца.

– Добрый день, господин Брэддок, – ответила она, все еще не в силах до конца прийти в себя после потрясения.

На этой неделе он должен был гостить в Уинмере, и она никак не ожидала увидеть его прямо перед собой, неотразимого в своем черном бархатном сюртуке. Она не верила своим глазам, и ей хотелось дотронуться до этой бархатной груди, чтобы удостовериться в том, что зрение не подводит ее.

– Это я настоял, чтобы Кит приехал сюда, – важно произнес принц Уэльский, словно угадал в ее глазах немой вопрос. – Он должен помочь мне с Уинслоу.

– Значит, можно считать, что завтра ваша лошадь выиграет? – оживленно спросила Анджела, решительно гоня из души волнение, вызванное присутствием Кита. – Я слышала, что жеребец Хартли может составить ему конкуренцию, – добавила она с улыбкой.

– Поживем – увидим. Правда, Кит? – беззаботно воскликнул принц. – Может быть, мой Уинслоу принесет мне вторую победу на дерби.

– Он быстр и силен, – заметил Кит, – к тому же любит быть первым. Перспектива не так уж плоха.

– А сами вы держите скаковых лошадей? – не удержалась Анджела от вопроса, хотя ей и не следовало проявлять даже малейшего интереса к занятиям Кита Брэддока. Лучше всего в этот момент было бы просто пройти в другой конец комнаты и заняться болтовней с женщинами. И уж совсем ни к чему было думать о том, каков на ощупь бархат его сюртука.

– Я держу несколько чистокровных жеребцов. Участвую в этом деле вместе с шурином и племянником. К тому же у меня есть несколько пони для игры в поло.

– Ваши лошади выигрывали когда-нибудь?

– Достаточно часто для того, чтобы это занятие казалось мне интересным, – вежливо ответил он.

– И прибыльным, – коротко хохотнул принц. – Прошлой весной в Белмонте его лошадь принесла ему полмиллиона.

– Так уж получилось, что расклад сил был в мою пользу, – скромно признал Кит.

– А в Англии в скачках вы участвовали? – поинтересовался лорд Мортон, хозяин дома.

– В последнее время нет.

– Зато в Лоншаме в этом году его лошади дважды приходили первыми, – сообщил принц Уэльский.

– Вот уж не подумал бы, что американские полукровки могут добиться таких успехов, – прозвучал с долей вызова голос Джо Мэнтона.

– Что ж, везет иной раз, – дружелюбно откликнулся на реплику Кит. – Надеюсь, Уинслоу тоже повезет завтра, – добавил он, уклонившись от выпада Джо Мэнтона. Должно быть, бывший любовник Анджелы каким-то образом проведал, что и американец неравнодушен к ней.

– Господа, внимание! – закричал Берти, улыбаясь сквозь клубы сигарного дыма. – За завтрашнюю победу! – поднял он свой бокал.

Дюжина бокалов была дружно осушена в следующее мгновение. Подданные демонстрировали верность будущему монарху. И тут же прозвенел звонок – сигнал переодеваться к ужину.

Через полтора часа, когда гости сгрудились у дверей столовой, Анджела обнаружила, что вести ее к столу выпало Киту.

– Вы специально это подстроили? – осведомилась она ледяным тоном.

– Подозреваю, что здесь не обошлось без вмешательства Берти, – тихо проговорил Кит, демонстрируя покорность судьбе.

– А как же Уинмер?

– Берти не пустил меня туда.

– Ни за что не подумала бы, что вы такой покорный, господин Брэддок.

– Вы плохо меня знаете, графиня. Иногда, – обаятельно улыбнулся он, – я бываю очень покорным, просто безмерно.

– Просто умопомрачительно! – В ее голосе все еще звучал сарказм.

– Умопомрачительно, но не настолько, как ваше красное платье. От вас кто угодно потеряет голову, – с чувством проговорил он, и в его зеленых глазах запрыгали смешинки.

– Я специально уехала из Коуза, господин Брэддок.

– Мне это известно.

Ее брови удивленно поднялись.

– Вы не первая леди, которую мне довелось поцеловать в своей жизни. Я неплохо знаю женщин. – Его черные ресницы вяло опустились. Он лениво посмотрел на нее из-под полуприкрытых век. – Ваша суетливость, очевидно, происходит от слишком частых угрызений совести.

– Зато у вас их, судя по всему, никогда не бывает.

– Совершенно верно, – невозмутимо согласился Кит. – Потому, наверное, и жив до сих пор.

– А у вас никогда не бывало так, что леди, которую вы поцеловали, потом оказывалась совсем не той, за кого вы ее приняли вначале?

– Вам это очень интересно? – улыбнулся он.

– Конечно, нет. Ах, ну вот, наконец, – облегченно пролепетала она, когда стоявшая перед ними пара в конце концов двинулась с места. Положив свою ладонь на его руку, Анджела обворожительно улыбнулась ему и проговорила безупречно светским тоном:

– У леди Мортон отличный французский повар.

– И все остальное, совсем как у вас дома, – дружелюбно откликнулся он, тоже имевший немалые способности к напускной любезности. Кит не торопился – уик-энд еще только начинался.

Ужин был пышным и длинным. Анджела подчеркнуто уделяла внимание другому соседу за столом, а потому в течение смены двух первых блюд Кит вынужден был беседовать с леди Хэрсвуд, которая обожала тараторить о своих особых – хэрсвудских – гончих. Ему пришлось выслушать все в мельчайших подробностях об их разведении и родословной, прежде чем она принялась посвящать в тонкости собаководства лорда Гордона, сидевшего справа от нее. Наконец-то можно было свободно вздохнуть и просто предаться приятному созерцанию графини де Грей, прислушиваясь к чарующим ноткам ее голоса.

Она и лорд Вилье наперебой сравнивали достоинства своих охотничьих ружей и мастерство местных оружейников, считавшихся в своем деле знаменитостями. Кита Брэддока не переставало удивлять то, насколько эта маленькая женщина разбирается в охоте, хотя умом он и понимал, что подобное удивление не более чем предрассудок. Ведь его мать и сестра тоже были невелики ростом, но тем не менее отлично справлялись с делами, традиционно считавшимися исключительно мужской привилегией. Может быть, виной всему были светлые волосы Анджелы, делавшие ее похожей на хрупкую девушку.

Правда, для хрупкой девушки, заметил он, нынешним вечером у нее был не такой уж плохой аппетит. Анджела жадно поглощала все, что перед ней ставил лакей. Она с наслаждением уплетала камбалу; за куропаткой с лапшой тут же последовал паштет из гусиной печенки, на смену которому подали баранину с зеленым горошком и сердечками артишоков. Это блюдо ей, судя по всему, особенно понравилось, поскольку она потребовала добавки.

Кит зачарованно продолжал наблюдать за ней, пытаясь разгадать, распространяется ли столь неуемный аппетит и на другие области жизни.

Лорд Вилье заговорил с другой соседкой. Некоторое время Анджела ела молча, сосредоточившись на бараньей отбивной. Кит не столько ел, сколько пил. Для вечерней трапезы ему было вполне достаточно того, что было съедено ранее за чайным столом. В душе у него разливалось довольство, как у ребенка, выклянчившего наконец заветную игрушку. Он купался в запахе ее духов; ее оголенное плечо и рука, ее умопомрачительное декольте были всего в нескольких дюймах от его глаз; ее голос музыкой звучал в его ушах.

– Да вы ничего не едите, – наконец обратила она на него внимание. – Могу я позаимствовать у вас говяжье филе?

– Сегодня вы едите за нас двоих, так что мое филе по праву принадлежит вам, – ответил он, пододвигая ближе к ней принесенное ему блюдо. Кит постарался придать своему голосу теплоту, но вместе с тем немного поддразнить графиню. – А я-то думал, что вы едите только десерт.

Она вопросительно взглянула на него, и филе застыло в воздухе на полпути к ее тарелке.

– В Иден-хаусе, – напомнил он, – там вы ели только десерт.

– В тот вечер было слишком жарко, – искренне ответила она, кладя говядину на тарелку.

– Значит, мясо вы едите, только когда прохладно?

– А вы любопытны, господин Брэддок, – улыбнулась она.

– Кит, – озарил он ее ответной улыбкой. – Я не буду претендовать на вашу особую благосклонность, если вы станете называть меня просто по имени.

– По-вашему, я излишне строга с вами? – спросила она, аккуратно разрезая филе.

– Не то чтобы строги. Я бы скорее назвал это сухостью.

Она подняла на него глаза.

– Как же я должна относиться к разгульному образу жизни, который вы ведете? Понять и принять?

– Конечно, нет. Это было бы слишком опрометчиво. – Он ухмыльнулся. – Хотя кое в чем мне все же присуща осторожность и осмотрительность.

– Вот как! Вы меня удивляете. – Ее густые ресницы вспорхнули, открыв огромные голубые глаза. – И в чем же именно?

– В чем угодно. Можете сами удостовериться, – произнес он вкрадчивым тоном. В его голосе смешались обещание и вызов.

– А если мне не захочется?

– В таком случае мое сердце окончательно разбито. – На его губах появилась слабая улыбка.

– Что-то не верится. Сама не пойму, почему.

– Потому что вы слишком циничны.

– В то время как вы излишне любезны.

– Как вы можете судить обо мне, даже не попытавшись получше меня узнать? – этот вопрос прозвучал смиренно и тихо, без тени фатовства.

От неожиданности Анджела положила на тарелку вилку и нож так резко, что они издали оглушительный звон. Так против собственной воли она оказалась в центре внимания сразу нескольких человек, сидевших за столом.

– Говядина проявила непослушание? – осведомился Кит, вернувшись к прежнему тону застольной беседы.

– Не думаю, – ответила она ровным голосом, одновременно улыбнувшись сразу нескольким гостям, чьи взоры казались наиболее обеспокоенными. Среди них были Джо Мэнтон и принц.

– Может быть, немного прохладной воды? – предложил Кит и, не дожидаясь ответа, подозвал лакея.

– Вы в самом деле очень любезны, господин Брэддок. Оба они были искушены в тонкостях светского политеса, а потому вскоре все те, кто только что проявлял беспокойство, вернулись к обычной болтовне. Застольная беседа вновь вошла в свое русло.

– Простите меня, – тихо произнес Кит, когда никто уже не обращал на них внимания, и сокрушенно вздохнул. – Вот что получается, когда пытаешься быть искренним.

– Это, наверное, редко с вами случается? – Голос Анджелы снова становился ироничным. Ей вовсе не хотелось размякнуть от его искренности или самого присутствия.

– Нет. – Его взгляд стал серьезным, утратив былую насмешливость. – И приехал я сюда лишь затем, чтобы увидеть вас.

– Я бы не приехала, если бы знала, что увижу вас здесь.

– Нет, вы все-таки неравнодушны ко мне. И с вашей стороны было бы лицемерием отрицать это.

– О Господи, Кит, – еле слышно пробормотала Анджела, – да ведь это становится невыносимым. И вы должны понять это. Ради всего святого…

– Из-за Джо Мэнтона?

– Нет!

– Вы уверены? – Ее поведение можно было бы понять, если бы она все еще любила этого человека.

– Да, уверена. Я дала ему ясно понять, что не намерена вмешиваться в его супружескую жизнь. И он прекрасно осведомлен о моей позиции. Хотя, впрочем, не понимаю, какое вам может быть дело до всего этого…

– Что ж, отлично, – отрывисто подытожил Кит, как если бы они после долгих переговоров наконец поставили свои подписи под соглашением.

– Ничего отличного! – с жаром возразила Анджела. – Абсолютно ничего! – Понизившись, ее голос стал похож на рычание. – Но мне от жизни ничего и не надо…

– Воля ваша, – смиренно ответил он, хотя внутренне и был рад услышанному. Со щеками, порозовевшими от гнева, она была просто неотразима.

– Вы зря потратили время, приехав сюда, господин Брэддок, – сказала графиня подчеркнуто вежливо, давая лакею знак наполнить ей бокал, – хотя, думаю, здесь найдется несколько дам, которые будут рады угодить вам.

– Что ж, развлекусь хоть на скачках, раз уж ничего другого не остается, – жизнерадостно ответил он, проигнорировав эту шпильку. – К тому же у супруги виконта отличный винный погреб. Вот вам и еще одно развлечение, – добавил он, обратив внимание на то, что графиня потребляет вино отнюдь не в дамских дозах.

– У вас чересчур изысканные манеры, господин Брэддок.

– Вы, графиня, тоже держитесь просто отлично… в иных ситуациях.

– Такого больше не случится, – ответила она, поняв намек.

– А не заключить ли нам небольшое пари?

– Вы проиграете.

– А вдруг нет? Кто знает… Сперва поставим фунтов, скажем, по пятьсот каждый, а после посмотрим.

– И на какой же срок мы заключаем наше пари? Он упивался каждой ноткой ее звонкого голоса. Кажется, она не говорит категорического «нет».

– На нынешний уик-энд.

– Уверена, что в течение столь короткого времени уж как-нибудь устою. Ваши чары не настолько сильны, господин Брэддок.

– Значит, станете на полтысячи фунтов богаче.

– Моей школе лишние деньги не помешают, – оживилась она. – По рукам!

– Отсчет времени начался, – вкрадчиво произнес он. После ужина гости лениво поплелись по анфиладе комнат к библиотеке, где виконт Мортон и его супруга затеяли развлечения. Кит незаметно отвел Анджелу в сторону. Тихо попросив прощения у сопровождавшей ее дамы, он сказал, что ему крайне важно узнать мнение графини о морском пейзаже Тернера, висевшего в небольшой гостиной. Анджела хотела отказаться, но Кит взял ее под руку так крепко, что пришлось вырываться.

– Это займет каких-нибудь пару минут, – вежливо улыбнулся он вдовствующей леди Ламбет, которая стояла рядом с графиней, в то время как та безуспешно пыталась высвободить свою руку из его железных пальцев.

– Иди, милочка, – добродушно произнесла престарелая дама, еле заметно прищурив глаз. – Будь я помоложе лет на пятьдесят, господин Брэддок, то и сама пошла бы.

– Я к вашим услугам в любое время, леди Ламбет, – ухмыльнулся Кит. – Рыжеволосые женщины всегда были в моем вкусе.

– Ах, негодник! Да он просто прелесть! – жеманно воскликнула вдова, поправляя волосы, выкрашенные в рыжий цвет. – Заезжайте как-нибудь ко мне в Парк-Лейн на чашку чаю. Устроим вечер воспоминаний. Уверена, что мы могли бы рассказать друг другу много чего интересного.

– С удовольствием, – пообещал Кит. – А сейчас с вашего позволения… – Еще крепче стиснув пальцы, он затащил Анджелу под арку, в небольшую комнатку, где висело несравненное полотно Тернера.

– Что вы себе позволяете?! – взорвалась графиня от возмущения. Теперь, когда их никто не видел, она попыталась резко выдернуть свою руку.

– Мне срочно нужен ваш поцелуй. Иначе я не протяну до конца вечера, – забормотал Кит, который, ни на секунду не останавливаясь, продолжал тащить ее в комнатку, представлявшую собой скорее глубокую нишу, специально отведенную для бесценного морского пейзажа, а потому называвшуюся «альковом с Тернером».

– Да вы с ума сошли! А если кто-нибудь войдет? А если…

Он намеревался всего лишь нежно поцеловать ее – Только один раз, чтобы затем отпустить. Ему хотелось просто напомнить ей о тех чувствах, которые обуревали их обоих в ту ночь в Коузе. Но едва его губы коснулись ее рта, от легкой игривости не осталось и следа. Остатки благоразумия окончательно покинули его. Сознанием завладела только одна навязчивая мысль: закричит ли она, если он сейчас подхватит ее на руки и понесет наверх, в свою спальню? Всем своим разгоряченным телом он ощущал ее соблазнительную плоть, ее спина стала гибкой и податливой под его ладонями. Страстный поцелуй подавил в ней всякую волю к сопротивлению.

Он упивался ртом Анджелы, трепетно ловя вкус ее губ, желая познать всю сладость ее тела. Внезапно приподняв прелестную графиню, он еще сильнее прижал ее к себе, чтобы она лучше почувствовала его наливавшуюся неудержимой силой плоть. И это было странно, дико, неразумно.

Она попыталась сохранить твердость перед столь необузданным напором. Но и он был тверд и огромен, как скала. Он не желал останавливаться, его страсть не знала границ. Не теряя времени на любовную игру, он хотел сейчас только одного – взять ее штурмом независимо от того, нравится ей это или нет. Да и она не могла отрицать, что тысячи раз думала о нем с момента расставания в Коузе. Ее собственное желание было лишь подавлено, но не уничтожено навсегда. Внезапно бедра Анджелы сами по себе пришли в движение, прильнув к устремленному к ней мощному столбу.

Из его горла вырвался сиплый стон – она не только услышала, но всем телом ощутила этот пьянящий звук. Его рука поползла вниз, одновременно теснее обхватывая податливое тело. Киту в голову внезапно пришла мысль о том, что уединенный альков ничем не хуже его кровати.

– Не двигайся, – прошептал он, на секунду оторвавшись от ее рта. – Я закрою дверь.

– А вдруг кто-нибудь войдет?

– Я запру ее.

– Кит, пожалуйста, не надо…

Его нетерпеливые уста снова заглушили мольбу, и вместо надлежащей непреклонности бедная графиня почувствовала сладкий жар, опаливший все ее тело. Она льнула к нему, желая того же, чего жаждал он. И был только один способ избавиться от пожиравшего ее пламени – почувствовать этого человека внутри себя. Вцепившись Киту в волосы, Анджела с силой притянула к себе его голову за шелковистые пряди.

– Скажи, я не пожалею об этом? – жарко прошептала она, глядя в его глаза.

– Никогда, – выдохнул он так, словно кто-то стиснул его горло. – Поверь мне.

– Они должны быть где-нибудь здесь, – вдруг донесся до них звонкий женский голос из коридора.

Кит чертыхнулся.

– Это Оливия, – испуганно ахнула Анджела, и Кит ощутил, как испуганно напряглось ее тело. – Она охотится за тобой… Хотя, наверное, ты и сам уже заметил… – Графиня вздохнула, и ее голос обрел былую твердость. – И благодаря ей я спасена от собственного безрассудства.

– Мне нравится твое безрассудство. – Глаза Кита все еще горели от вожделения.

– Милый, – мягко, чуть ли не с материнским упреком поправила его Анджела, – тебе нравятся все существа женского пола. – Сейчас, придя в себя от страстного порыва, она действительно была благодарна Оливии за свое спасение. – И все же спасибо тебе… за доставленное удовольствие.

Он понимал причины столь быстрой перемены настроения, но не мог забыть и того, с какой готовностью она ответила на его зов всего несколько минут назад.

– Разреши мне увидеться с тобой вечером.

– И хотела бы, но… – вздохнула Анджела.

– Я могу переубедить тебя, – слабо улыбнулся Кит.

– Не думаю, что у тебя получится… Ах, Оливия! – испуганно вскрикнула Анджела. – Запомни: мы здесь любовались Тернером, и больше ничего! До свидания, милый Кит, – любезно попрощалась она, выскользнув из его объятий. – Кстати, Оливия может тебе понравиться, – добавила графиня с усмешкой. – Говорят, у нее ненасытный аппетит.

– Спасибо за совет, но сейчас меня больше влечет к белокурым графиням.

– Ах, во-от вы где!.. – хитро протянула Оливия

Манчестер, входя в комнату. – Верно я сказала Флоренции, что вы не могли уйти далеко. С каких это пор ты стала интересоваться живописью, Анджела?

– Господин Брэддок так хорошо объяснял мне технику Тернера, что я невольно заслушалась.

– Графиня постигает азы искусства, – небрежно пояснил Кит.

– А не могли бы вы разъяснить эту самую… технику… и мне? – нежно осведомилась брюнетка-герцогиня.

– Может быть, после чая. А сейчас я не отказался бы от рюмки коньяку.

– Давайте и в самом деле соберемся в гостиной. Ты, Оливия, просто обязана рассказать господину Брэддоку все об экспериментах Лексфорда. Герцог весьма увлечен сельским хозяйством, – проникновенно сказала Анджела.

– В самом деле, почему бы и нет?

– А вот у меня слабость к элегантным мужчинам вроде вас, – произнесла себе под нос герцогиня Лексфорд.

– Вот видите? – сладко проворковала Анджела. – У вас уже есть кое-что общее.

– Не соизволите ли и вы выпить коньяку? – спросил Кит прозаическим тоном у двух женщин, стоявших у дверей, как если бы разговор шел о погоде. – Позвольте мне составить вам компанию, – продолжил он и, не дожидаясь ответа, повел их в зал.

Вскоре после того, как они вошли в гостиную, вокруг Анджелы образовалась оживленная компания мужчин. Графиня держалась непринужденно, слегка флиртовала, смеялась, улыбалась, поддразнивала собеседников, словом, чувствовала себя вполне естественно, словно играла на сцене хорошо заученную роль. Она намеренно заставляла мужчин расточать в свой адрес комплименты, зная, что это поможет ей в дальнейшем избежать нежелательной близости с Китом.

У него не было желания ни льстить графине, поскольку льстецов хватало и без него, ни присоединяться к серьезным игрокам в бридж, рассевшимся вокруг стола у камина,

ни быть соблазненным герцогиней Лексфорд, а потому Кит вежливо отделался от собеседников и, выйдя из толчеи, Пристроился в укромном уголке, где никто не помешал бы ему остаться наедине с бокалом. Однако он явно недооценил свой статус холостяка и степень женского интереса к своей персоне.

Между тем за чаем о нем было много чего сказано, в частности о его доступности и бесподобной внешности. Естественно, в очередной раз были пересказаны все истории о его сексуальных похождениях. Поэтому не понадобилось много времени, чтобы он против собственной воли оказался в центре внимания стайки хорошеньких дам.

Беседа изобиловала тонкими намеками и далеко не столь деликатными вопросами о его женском экипаже. На все эти вопросы он отвечал одновременно учтиво и уклончиво, намеренный твердо противостоять заигрываниям. Будучи прекрасно осведомленным о вошедших в обычай любовных свиданиях в загородных особняках, Кит вежливо, но непреклонно отвергал все скрытые приглашения собеседниц. Глядя на то, как графиня де Грей щебечет в окружении усердных ухажеров, он думал: «Вот она, единственная женщина во всем замке Мортон, которая волнует меня».

– Поедемте на завтрашние скачки в нашем экипаже, – упрашивала его юная маркиза Берви голосом опытной обольстительницы.

– Нет, с нами, с нами, – перебивала ее Оливия Манчестер. – Смилуйтесь надо мной, ведь Лексфорд так скучен! Не успеваем мы еще отъехать от дома, как он уже засыпает.

В ее словах явственно сквозил намек, хотя Кит при всем желании никак не мог вообразить, каким образом храп ее престарелого супруга может вдохновить кого-либо на амурные подвиги.

– Боюсь, я уже обещал ехать в компании Берти, – вежливо отказался он. – Похоже, на эти выходные я привезен сюда в качестве профессионального дрессировщика Уинслоу.

– Или профессионального жеребца… – хихикнула казавшаяся до этого вполне благопристойной леди Маклейн.

– Кларисса! Что подумает господин Брэддок! – тут же одернула ее молоденькая маркиза, которая была новичком в этой игре.

– Думаю, милочка, сегодня ночью он первым делом подумает обо мне, – промурлыкала Кларисса, многозначительно скосив глаза в сторону Кита.

Так продолжалось весь вечер – интригующая игра, смена отчаянных атак и осторожных отступлений – к вящему удовольствию молодых дам. Объекту их страстных устремлений эта игра казалась скорее хитроумными маневрами, требующими в равной степени дипломатии, простецкого обаяния и благородной утонченности. К счастью, коньяк Мортона помог участникам искусной баталии благополучно обойти все рифы, а потому все в конце концов остались довольны.

В конце концов, пятясь под напором настырных дам, Кит кое-как пробрался в свою спальню и тут же закрыл дверь на ключ, что в корне противоречило его прежнему опыту участия в подобных загородных вечеринках.

Так Кларисса, Оливия и жаждущая примкнуть к компании неверных жен маркиза Бервик оказались в ту ночь отвергнутыми.