Текст книги "Серебряная ведьма"

Я получила сообщение от подруги прошлым вечером, от мудрой женщины из Сан-Мало. Мири путешествует в безопасности, Хортенс дала ей троих своих слуг в сопровождение, пока она не отыщет Аристида.

– Что же, возблагодарим Господа за это. – Он поднял свой берет и стряхнул с него пыль. – Теперь я хотя бы знаю, где искать мою королеву. Если повезет, смогу нагнать Мири до того, как она встретится с негодяем и верну ее домой.

– Не думаю, что Мири позволит тебе сделать это. Она решила спасти Кэрол Моро и прекратить злодеяния Серебряной розы.

Мартин пожал плечами, распрямляя перо на берете.

– О, я об этом позабочусь.

Мари Клэр могла бы посмеяться над самоуверенностью молодого человека. Но, несмотря на все его самодовольство и элегантный наряд, она заметила в нем кое-что еще. Его руки были не изнеженными и ухоженными, как у придворного вельможи, но сильными и грубыми, как у человека, привыкшего к суровым условиям жизни и поводьям сноровистых скакунов. И оружие у него на боку было не щегольское, а годное для яростных сражений.

Мири рассказывала ей, что Мартин Ле Луп привык к опасностям, выполнял много секретных и опасных заданий короля Наварры. Но Мари Клэр все еще чувствовала необходимость предупредить его.

– Мартин, ты должен понять, что противостоять этой Серебряной розе непросто, это гораздо сложнее сражения с вражескими солдатами или даже с шайкой беспощадных бандитов. Эта женщина… э… она настоящая колдунья.

– Понимаю. – Его губы сжались, и на лицо легла странная тень. Он прошептал: – Но мне доводилось иметь дело с колдуньей. Да, Господи, приходилось.

– Это правильно. Я забыла. Ты был с капитаном Реми, когда он пытался освободить короля Наварры от Темной Королевы.

Казалось, что Мартин опомнился от мрачного воспоминания, преследовавшего его.

– Э… да. Темная Королева.

Мари Клэр печально покачала головой:

– Боюсь, не следует доверять мнению Аристида, что королева не имеет никакого отношения к этому делу. Из личного опыта знаю, что Екатерина всегда причастна к любому мрачному событию, она обязательно как-то связана с этим. Я так беспокоилась…

– Прошу вас, не стоит волноваться. – Мартин подошел к ней и взял ее за обе руки. – Если это так, я и с этим справлюсь.

Его уверенность, как и улыбка, была такой заразительной, что, несмотря на все страхи, переполнявшие ее сердце, старушка вдруг улыбнулась ему.

– Обещаю вам, преподобная матушка, клянусь жизнью. Я буду защищать Мири, охранять ее от Темной Королевы, и одолею Серебряную розу. И тогда я сделаю то, что должен был сделать многие годы назад.

– Что же это, мой дорогой?

Зубы Мартина сверкнули в волчьей улыбке, такой же, как и блеск, его глаз.

– Я намерен убить этого негодяя, охотника на ведьм.

Улыбка Мари Клэр сразу погасла.

– О нет, Мартин. Не думаю, что Мири…

Но ее протест не принес результата, потому что Мартин поцеловал ее в щеку и вышел из дома. Некромант направился за ним. Аббатиса бросилась вперед, едва успев схватить кота, чтобы он не убежал, и взяла его на руки. Некромант никогда раньше не царапал ее, но теперь она почувствовала его когти сквозь платье.

Сражаясь с котом, она попыталась позвать Мартина, однако он уже сидел на коне. Некромант впился в нее взглядом, и впервые Мари Клэр смогла понять его мысли с необычайной ясностью.

«Ты, глупая старуха, что ты натворила?»

– Прости меня, Боже, я не знаю, – прошептала она, прижимая Некроманта к груди, и опустилась на пол у карниза, глядя, как Мартин Ле Луп поскакал по дороге.

ГЛАВА 6

Спустившись в подземелье Бастилии в сопровождении гвардейцев и начальника тюрьмы, королева-мать едва сдерживала отвращение. Стены каземата были липкими и влажными, словно здесь подвергались пыткам и сами камни. Картина казалась еще более мрачной сквозь черную вуаль, тусклые факелы едва освещали мрак подземелья, воздух был пропитан страхом и болью. Екатерина Медичи подумала, что заточенные здесь узники получали хороший урок терпимости к градациям. Каждый ее шаг был мучением, мышцы и суставы ныли от нового приступа ишиаса, лодыжки и руки отекли.

В то утро она остро чувствовала на себе каждый год из шестидесяти шести прожитых, за которые твердо запомнила, что королева не может позволить себе показывать спою немощь.

У нее было слишком много соперников, готовых накинуться на нее, словно стая шакалов, при первых признаках слабости. Слишком много врагов, и, похоже, появился еще один.

Она думала об остатках цветка, запертого в бюро в спальне Лувра. Серебристый блеск розы постепенно спадал, бархатистые лепестки стали пепельными. Но цветок уже закончил свое страшное дело.

Вчера Екатерина вышла из кареты, доставившей ее на свадебную мессу одного из придворных в Нотр-Дам. Площадь перед собором была заполнена зеваками, желающими взглянуть на невесту и жениха. Из толпы вышла молодая женщина, пытаясь пройти мимо швейцарских стрелков, чтобы поднести Екатерине цветок.

Одно это было достаточно необычным, чтобы привлечь внимание королевы. В городе в эти дни явно ощущалась напряженность, было столько недовольства, что парижане скорее готовы были бросать в нее тухлыми помидорами, чем розами. И роза была совершенно необычная – снежно-белая, словно серебряная. В самой девушке тоже было что-то странное, она была слишком чистенькая, хорошенькая и ухоженная для обитателя парижских улиц, а тонкие руки скрывали перчатки.

Несмотря на то, что молодой охранник выполнил свой долг и оттеснил девушку обратно к толпе, он поддался очарованию умоляющей улыбки юной блондинки. Приняв подарок из ее рук с элегантным поклоном, охранник вышел из строя, чтобы поднести цветок королеве. Инстинктивно Екатерина постаралась не прикасаться к розе. Она предпочла завернуть необычный цветок в носовой платок. Когда девушка попыталась исчезнуть, у Екатерины пробежал холодок по спине и появилось чувство тревоги. Она приказала гвардейцам последовать за девушкой и… не арестовать ее, но спросить о разведении таких необыкновенных цветов.

И хорошо, что она это сделала, потому что тот самый гвардеец теперь умирал в агонии. Екатерина могла бы спасти несчастного юношу, если бы попыталась, но пришлось бы открыть массу своих знаний о ядах и противоядиях.

Многие подозревали ее в колдовстве, но никто не осмелился обвинить ее открыто. Она не хотела рисковать и раскрывать свои возможности лишь ради того, чтобы спасти жизнь молодого охранника, глупо соблазнившегося хорошеньким личиком.

Сопровождение королевы остановилось у толстой деревянной двери одного из казематов. Пока тюремщик возился с ключами, начальник тюрьмы в последний раз обратился к ней. Месье Варне с самого начала не понравилась идея посещения королевой самых страшных застенков крепости. Это был худощавый, нервный человек, с пепельно-серой бородкой, и казалось, что его голова в окружении огромного белоснежного гофрированного ротика словно лежит на блюде.

– Ваше величество, умоляю вас передумать. Нет необходимости подвергать себя дальнейшим испытаниям по этому делу.

«Нет необходимости подвергаться испытанию?» – с грустью подумала Екатерина. О, конечно, всего лишь еще одна попытка покушения на ее жизнь того, чье искусство создания ядов превосходило ее собственное.

– Это существо созналось в участии в коварной попытке покушения, – продолжил начальник тюрьмы. – И теперь надо лишь немного подождать, и она обязательно раскроет имена своих сообщников. Тогда…

– Откройте дверь, Варне, – тихо произнесла Екатерина. – Я хочу ее видеть. Девушка назвалась?

– Она сказала, что ее зовут Люси Пиллар. Заявляет, что она дочь хозяина гостиницы в деревне Луар-Вали.

– Эта дочь корчмаря далеко убежала от дома.

– Возможно, она солгала. Скоро мы добьемся от нее правды. Эти казематы – мерзкое место, населенное насекомыми и болезнями. Здесь нельзя находиться даме, тем более королеве. Если бы ваше величество вернулись и свои палаты и…

– Дверь, де Варне, – приказала Екатерина. – Немедленно.

Начальник тюрьмы глубоко и страдальчески вздохнул и подал знак, чтобы открыли дверь. Она скрипнула и открылась в маленькую узкую камеру, еще более смрадную, чем помещение снаружи. Тюремщик осветил проход для королевы, и она прижала к носу надушенный платок.

Де Варне шел следом за Екатериной. Она взглянула на заключенную и поняла, почему начальник тюрьмы так беспокоился. Прикованная к стене, Люси Пиллар беспомощно висела в цепях, более не сияя свежестью, чистотой и очарованием. На ней была только нижняя рубаха, а белоснежное тело покрыто синяками и ссадинами, на ногах вздулись пузыри от кипящего масла, раны на теле уже начали гноиться.

– Вы беспросветный идиот. – Зашипела Екатерина на де Варне. – Вы убили ее.

– Н-нет, ваше величество, – поспешил оправдаться начальник тюрьмы. – Торке! – позвал он охранника. Приведите ее в чувства.

Тот выполнил приказ, окатив девушку ведром тухлой воды. Когда Люси едва шевельнула головой и застонала, он засунул ей в рот флягу и влил в горло какого-то дешевого вина.

Девушка захлебнулась и раскашлялась. Екатерина отступила в отвращении, осудив эти грубые методы. Ничего подобного не потребовалось бы, если бы ее глаза были такими же, как прежде. Екатерина смогла бы вытащить из нее всю необходимую информацию, просто внимательно посмотрев в них. Она обладала искусством мудрых женщин читать по глазам с таким мастерством, что в этом ей почти не было равных. Но, как и все тело, взгляд девушки тоже ослабел.

Когда Люси, наконец, пришла в себя и ее глаза открылись, Екатерина вежливо приказала охранникам отойти и приблизилась к ней. Голова девушки упала набок. Она смотрела на Екатерину с болью в глазах, наблюдая, как королева поднимает вуаль.

– Ну, ты меня знаешь, госпожа Пиллар?

В тусклых глазах мелькнула искра признания. Растрескавшиеся губы Люси растянулись в подобие улыбки.

– Медичи, – хрипло произнесла она. – Дочь флорентийского аптекаря.

Екатерина услышала, как ахнул начальник тюрьмы, но осталась невозмутимой. Этот эпитет ей дали с первых дней ее появления в этой стране. Надменные французы никогда не считали дочь итальянского купца достойной их молодого короля, невзирая на ее солидное приданое.

Привыкшая к оскорблениям, Екатерина хранила спокойствие, пока девушка хрипло не добавила:

– Колдунья… Темная Королева… Мой враг.

Екатерина насторожилась и приказала охранникам и начальнику тюрьмы выйти из камеры. Варне сделал слабую попытку запротестовать, но замолчал под холодным взглядом Екатерины. По крайней мере, ее глаза все еще обладали властной силой.

Как только они остались наедине, Екатерина взяла девушку за подбородок и подняла ее голову. Она всмотрелась в глаза девушки, собрав всю свою волю. Но это было все равно, что всматриваться в мутный поток. Медичи смотрела, пока ее собственные глаза не заслезились. Пришлось оставить эту затею.

Стараясь разговаривать с девушкой ласково, Екатерина произнесла:

– Почему я твой враг, дитя? Я вполне могла бы стать тебе другом. Ты сделала глупость, приняв участие в этом заговоре против меня. Но я могу смилостивиться, если ты скажешь мне то, что я хочу знать. Только я могу спасти тебя…

Екатерина замолчала в изумлении. Несмотря на слабость, Люси сумела освободиться от ее руки и встряхнуть головой.

– Нет. У тебя нет… власти. Нет такой власти, как у моей госпожи, моей Серебряной розы.

– А кто она такая?

– Та… кто уничтожит тебя.

Люси облизала губы, едва прошептав слова. Екатерине пришлось наклониться, чтобы услышать ее.

– Приближается революция. Серебряная роза… однажды захватит твое королевство.

– В самом деле? – сухо поинтересовалась Екатерина. – И как она собирается это сделать? Завоевать Францию, вооружив моих врагов отравленными розами?

– У нее есть не только… розы. У нее есть книга.

– Книга? Какая книга? – резко спросила Екатерина.

Дыхание Люси стало тяжелее, глаза помутнели. Екатерина встряхнула ее.

– Какая книга? – сурово потребовала она ответа.

Губы Люси молча зашевелились. Перед тем как ее голова беспомощно повисла, она успела произнести шепотом.

– «Книга… теней».

По дороге обратно в Лувр Екатерина сидела на подушках кареты, пытаясь найти удобное положение для своих ноющих суставов. Несмотря на душную дневную жару, она плотно закрыла окна кареты, чтобы солнечный свет не терзал ее больных глаз. Начался новый приступ головной боли, вызванный очередной неприятностью.

Боже, как она устала от этого! Пока ее карета тряслась по улицам города, Екатерина прекрасно понимала, что между ней и недоброжелательным населением теперь была только тонкая стенка кареты и эскорт из швейцарских гвардейцев. Как и во всей стране, в Париже царили нищета и беспорядки.

Весна была неудачная, на смену наводнениям пришла засуха, уничтожившая посевы и скот. Еды не хватало, цены росли, животы были пусты, терпение иссякло. Неутихающая гражданская война между гугенотами и католиками за последние два десятилетия опустошила страну и казну.

Конечно, во всем была виновата только она, с горечью подумала Екатерина, растирая переносицу. Как там говорилось про нее в последних памфлетах, ходивших по Парижу? «Змея, рожденная от недостойных родителей в итальянских трущобах… самая отъявленная дьяволица на престоле».

Глупцы не понимали, что за стабильность, которую знала Франция в последние годы, они обязаны благодарить исключительно ее, конечно же, не ее сына, его величество Генриха III, милостью Божьей короля Франции.

Когда Генрих не развлекался в неистовых пирушках со своими размалеванными щеголями, он ударялся в религию, рьяно предаваясь затворничеству и самобичеванию. Пока он впустую тратил время, простаивая на коленях перед какой-нибудь мраморной статуей, его королевство пребывало на грани катастрофы, короне угрожала поднимающаяся сила дворян, особенно одного – герцога де Гиза.

Герцогу стоило только появиться в воротах города, как эти несносные парижане бросались к его лошади с криками: «Гиз! О Гиз!», словно это было вторым пришествием Христа. Красивый, напористый и надменный герцог носил маску набожности, скрывавшую его амбиции, которые простирались до самого королевского трона.

Мало было ей всего этого, так появилась еще одна опасность, угрожавшая ей, эта… эта Серебряная роза, кем бы она ни была. Но Екатерина знала, что от юной госпожи Пиллар она больше ничего не узнает.

Девушка умерла благодаря стараниям де Варне и его тюремщиков. Потея и заикаясь, начальник тюрьмы бормотал извинения.

– Люси Пиллар, должно быть, была не такая крепкая, как казалось. Возможно, у девушки было слабое сердце, или… или…

Екатерина остановила лепет де Варне холодным взглядом. Правда была в том, что де Варне и его палачам не хватало изысканности в искусстве пыток. А теперь Пиллар ушла в темных объятиях смерти, унеся с собой свои тайны.

Неудивительно, что голова Екатерины готова была расколоться надвое. Ей даже не хватило сил хорошенько отругать де Варне за плохую службу. Поднимаясь из темницы, она думала лишь о том, как бы поскорее избавиться от начальника тюрьмы и остальных вельмож, пока они не заметили, как сильно она взволнована, что существовали слова, способные посеять страх даже в сердце Темной Королевы.

«Моя Серебряная роза уничтожит тебя. У нее есть «Книга теней»».

Действительно ли эта девчонка понимала, что говорила, или это был обычный крик отчаяния человека, замученного до смерти? «Книга теней» была не более чем легендой для Дочерей Земли. Ходили слухи, что это сборник древней мудрости, давно утраченной для мира, что в ней была заключена вся самая опасная и могущественная магия, описания, как изготавливать оружие, способное уничтожать народы и целые города, снадобья, чтобы сохранить молодость, оживлять мертвых.

Многие считали книгу всего лишь легендой, но Екатерина знала о ней лучше других. Однажды ей почти удалось заполучить ее, или это ей только казалось. Она закрыла глаза, мысленно возвращаясь в ту летнюю ночь десять лет назад, когда ожидала возвращения лазутчика из гостиницы «Шартр», где остановились охотник на ведьм Ле Балафр и его люди.

Сделка должна была состояться между графом Ренаром и Симоном Аристидом ради спасения жизни Габриэль Шене. Екатерина не сомневалась в том, что эти какая-то ловушка. Она отлично знала, каким наглым и безжалостным был этот молодой Аристид, и ревниво восхищалась им за это. Коварство Ле Балафра создавало проблемы для семьи Хозяйки острова Фэр. Королеву интересовал лишь объект сделки – таинственная книга, которую граф каким-то образом сумел заполучить.

Расхаживая по комнате, Екатерина получила тревожное сообщение о том, что в гостинице «Шартр» случилось что-то ужасное. Никто, казалось, не мог объяснить, что именно произошло. Известно было только, что дом сгорел дотла. Но не было никаких сведений о жертвах, только узники охотника на ведьм сбежали, а месье Ле Балафр, кажется, не погиб.

Екатерина пристально изучила эти детали. Ей надо было знать лишь одно: где был Бартоломей Вердуччи? Она молилась, чтобы старый дурак не дал себя убить во время самой важной миссии, которую она ему когда-либо поручала. Он должен был добыть «Книгу теней».

Она даже хотела сама заняться расследованием, когда одна из ее фрейлин сообщила ей о возвращении синьора. Когда Вердуччи с трудом вошел в ее приемную, он весь был перемазан сажей. Его брови и борода обгорели, голову прикрывала толстая окровавленная повязка, не позволявшая надеть шляпу.

В любом другом случае Екатерина отругала бы его за появление перед ней в таком виде, но ей не хотелось тратить время на бессмысленные упреки, даже расспрашивать, где он был все это время.

– Ну что, ты преуспел в своей миссии? Она у тебя? – нетерпеливо потребовала доклада Екатерина.

Вердуччи протянул ей сумку и, как только она ее взяла, свалился прямо к ее ногам. Екатерина подхватила сумку и едва сдержала торжествующий крик, достав книгу в кожаном переплете. Но радость быстро прошла, как только она открыла книгу. В руках у нее была не «Книга теней», а Библия гугенотов.

Екатерина с трудом переносила тряску кареты, вспоминая отчаяние и разочарование, которое испытала в те минуты. От злости ей стало дурно, она почти забыла о царственном поведении, которое прививалось ей с самого детства. Ей хотелось задушить Вердуччи собственными руками, и остановило ее только одно: он был уже на пороге смерти, унося с собой единственную разгадку того, что произошло.

Когда она вернула его в сознание, он расплакался, точно младенец, оттого, что подвел ее.

– Простите меня, ваше величество. Но книга действительно была у меня, клянусь. В хаосе после взрыва я сумел схватить книгу, двойные медальоны, к-кольцо, которое вы дали мадемуазель Шене. Все…

До кольца Екатерине не было никакого дела. Она не понимала, о каких медальонах говорил Вердуччи. Ей надо было только знать, что случилось с «Книгой теней».

Тогда у нее было гораздо больше сил. Она заставила Вердуччи лежать смирно, пока смотрела через его глаза в память. Но это было похоже на блуждание среди пепла и развалин сгоревшего дома. Мозг старика постоянно содрогался от травм головы.

Единственное, что Екатерине удалось добыть, было смутное воспоминание о том, как Вердуччи убегает от горящей гостиницы с сумкой, в которой лежит заветная книга, крепко прижимая ее к груди. По его лицу течет кровь, глаза слезятся от едкого дыма, горло обожжено. Потом появилась эта женщина, подумала Екатерина, но ее лицо и фигура растворились в неустойчивой памяти Вердуччи.

Он мог вспомнить только руки, перевязывающие его голову, успокаивающий голос, упрашивающий его выпить что-то из фляжки. А затем ничего, пока он не смог залезть в седло и отправиться в долгий путь в Блуа.

Но Екатерине не составило труда заполнить пробелы и памяти Вердуччи. Старый дурак позволил напоить себя дурманом и ограбить. В то время Екатерина считала виновной в этом одну из сестер Шене, скорее всего Габриэль.

Молодая женщина всегда была слишком умной, и вполне вероятно, что только она могла дерзко подшутить над ней, подменив «Книгу теней» Библией. Или возможно, никогда не было никакой «Книги теней», а это простая уловка, придуманная графом Ренаром чтобы спасти свояченицу. Возможно, подобно многим глупым Дочерям Земли, которые были до нее, Екатерина преследовала всего лишь миф.

За последние годы она ничего не слышала о книге. По крайней мере, до этого утра, когда умирающая Люси Пиллар шептала ей на ухо неприятные слова.

Несмотря на жару, Екатерину бил озноб, кровь стыла от мысли, что эта могущественная книга находится в руках какой-нибудь колдуньи, столь же искусной, как она. Тогда слова госпожи Пиллар о надвигающемся перевороте были не простым бредом умирающей. Серебряная роза может представлять гораздо большую опасность для Екатерины, чем все засухи, наводнения, гражданские войны и амбиции придворных. Но если неизвестная колдунья владела «Книгой теней» все эти годы, почему она ждала до сих пор, чтобы воспользоваться ею? Известно, что книга очень сложная, написана на древнем языке, который трудно прочесть.

Возможно, колдунье удалось узнать из нее, только как выращивать ядовитые розы. Или у женщины вовсе не было никакой книги. Ясно было лишь одно: все эти рассуждения бесполезны и усиливают головную боль Екатерины.

Она должна разрешить загадку новой угрозы и очень быстро. Серебряная роза должна быть разоблачена и уничтожена. Но как? Вместе с несчастной Люси умерли все надежды узнать что-нибудь о колдунье. Екатерина готова была впасть в отчаяние, но ее успокаивало то, что о Серебряной розе она слышала не в первый раз.

Екатерине захотелось в постель, позвать фрейлин с горячим питьем и холодными салфетками для головы. Но у нее не было времени заниматься собой. Отпустив всех слуг, она направилась в кабинет, к отделанному богатой резьбой шкафу итальянской работы, маленький ключик от которого висел у нее на цепочке у пояса.

Пальцы Екатерины так распухли, суставы были так искривлены, что она с трудом вставила ключ в замок. Тихо проклиная себя за неспособность легко выполнить эту простую задачу, она, стиснув зубы, повернула ключ, и дверцы открылись. На нижней полке лежала небольшая шкатулка с писчими принадлежностями Екатерины.

Неуклюже перебрав содержимое, она нашла то, что искала: тонкую пачку депеш, присланных Симоном Аристидом, которые были перевязаны черной ленточкой.

Рапорты посылались не Екатерине, а ее сыну. Несколько лет назад Генрих нанял Симона Аристида и его силы, для охоты на ведьм, объявив набожное решение оградить Францию от колдовства. Конечно, Екатерине было известно, что на самом деле Генрих, используя Ле Балафра, пытался запугать ее, предупредить, чтобы она не вмешивалась в государственные дела. Еще одна игра между ней и ее сыном, междоусобная борьба за власть, от которой король в итоге устал, как и от много другого. Отряд охотников на ведьм распался, сам Ле Балафр лишился милости короля, что сыграло на руку Екатерине.

Симон Аристид был умен, беспощаден и неподкупен – опасное сочетание для каждого человека, не говори уже об охотнике на ведьм. Королева обрадовалась, когда Аристид ушел в тень. О нем ничего не было слышно, пока несколько лет назад не стали приходить эти донесения. Но Генрих игнорировал их, даже не распечатывал.

Екатерина читала их и сохранила только из любопытства, не более того. Всегда полезно знать о замыслах врагов… Но теперь она сняла черную ленточку и стала просматривать донесения с особенным интересом.

От боли в голове зрение ухудшилось. Приходилось сильно щуриться и держать письма почти на расстоянии вытянутой руки, чтобы разглядеть буквы. К счастью, охотник на ведьм писал крупным, разборчивым почерком. В первом рапорте не было ничего особенно тревожного, только озабоченность Аристида появлением нового тайного общества.

«Вовлечение в это общество происходит наиболее гнусным способом: путем принесения в жертву младенцев, здоровых новорожденных мальчиков…»

Впервые прочитав эти строки, Екатерина посчитали, что это лишь выходки нескольких умалишенных женщин, хотя пришлось признать, что сердце у нее сжалось. Какой глупый, бессмысленный акт уничтожения здоровых мальчиков. Она сжала губы, задумавшись, что мог означать мальчик для такого жертвоприношения.

Если бы ее сын мог произвести наследника, можно было бы усмирить недовольство в стране, обеспечить будущее его трона. Но если Генрих ложился в постель, с женщиной, то реже всего это была его жена, и акт совокупления так изнурял короля, что ему приходилось проводить в постели несколько дней.

«Что это за француз? – Именно это чаще всего обсуждалось шепотом. – Совершенно никакой силы истинного француза, скорее никчемный итальянец, как его мать».

Неудивительно, что все чаще католики возлагали надежды на герцога де Гиза, а гугеноты поддерживали энергичного Генриха, короля Наварры.

Екатерина вздохнула, размышляя, в чем она согрешила, если наказана такими слабыми сыновьями. Ей не надо было ни о чем беспокоиться. Но, родив четверых мальчиков, которые дожили до совершеннолетия, она уже пережила троих из них.

Если Генриху суждено было умереть молодым, не оставив наследника, что станет с ней? Эту неприятную мысль она упрятала подальше, внимательно вчитываясь в другое донесение. Послания Аристида королю становились все более напряженными.

«…Я прошу Ваше Величество предпринять некоторые меры по этому делу и помочь мне в моих расследованиях. Ряды этого общества растут, его сила крепнет. Ведьмы бродят по стране, сея смерть и разорение на своем пути. Какова их конечная цель, я не знаю. Но теперь у меня есть имя их предводительницы. Она называет себя Серебряной розой и все настойчивее заявляет о своем присутствии».

Екатерина пристальнее всмотрелась в последние строки, но в них не оказалось ничего, кроме еще одной мольбы к королю обратиться к решению этого непростого дела. Это был последний рапорт Аристида, присланный более полугода назад.

Отчаялся ли Аристид, наконец, найти поддержку у короля или охотник на ведьм прекратил преследования? Вряд ли. Екатерина старательно складывала донесения, морщась от боли в суставах. Аристид был настоящим охотником, жестоким и непреклонным.

Екатерина разглядела эти качества в Ле Балафре, когда он был совсем мальчиком, под началом у охотника на ведьм Вашеля ле Виза. В отличие от его хозяина Симона трудно было обмануть. Екатерина использовала ле Виза в своих сражениях с мудрыми женщинами острова Фэр. Магистр никогда не подозревал, что королева тоже могла быть колдуньей, пока не стало слишком поздно, пи молодой Симон это понял сразу. Он не просто подозревал ее, он знал это. И умный перспективный юноша вырос в грозного мужчину. Он уже совершил то, на что, как думала Екатерина, не был способен: победил мудрых женщин острова Фэр, заставив покинуть его саму Хозяйку острова. Да, по-настоящему опасный человек и такой, кого Екатерина держала бы на приличном расстоянии от себя. Но появление тайного ордена Серебряной розы, оставляло королеве мало выбора.

Подойдя к двери своего кабинета, она послала одного из своих пажей отыскать Амбруаза Готье – самого мерного и надежного члена ее личной охраны.

– Найдите Симона Аристида и приведите этого отвратительного охотника на ведьм ко мне, – приказала она, а для ясности добавила тихо: – Живым.