Текст книги "The Miles club. Тристан Майлз"

Глава 9

Он корчит гримасу.

– О чем ты говоришь, Андерсон? – фыркает. – Собирай свои манатки. Мы едем обедать.

Что?

– Ты меня вообще слушаешь, Трис? – я встаю из-за стола.

– Нет. Не слушаю. Ты мелешь чушь. – Он по-хозяйски берет меня за бедра и ухмыляется с высоты своего роста. – Почему мы не можем встречаться друг с другом, раз уж так славно поладили? Ничего глупее я от тебя еще не слышал!

Дверь распахивается, и мы оба резко оборачиваемся.

Марли оторопь берет, когда она видит меня в объятиях Тристана.

– Ой… извините… – отшатывается она.

Вот черт!

Тристан отступает от меня, явно раздраженный тем, что нам помешали.

– Все в порядке, – я растягиваю губы в фальшивой улыбке. – Что такое, Марли?

– Я заглянула спросить, не хочешь ли ты пообедать, но…

– Нет, она обедает со мной, – заявляет Тристан.

Сверлю его взглядом.

– Мне пока не хочется, Марли. Спасибо.

Ошарашенный взгляд Марли мечется от Тристана ко мне и обратно, и я почти слышу, как скрипят шестеренки в ее мозгах… Просто класс! И как мне потом это объяснять?

Тристан свирепо смотрит на Марли и поднимает бровь, выражая нетерпение.

– Ой! – охваченная смущением, восклицает она. – Я тогда буду за столиком администратора!

Тристан раздраженно раздувает ноздри:

– Хорошо.

Она строит мне гримасу, указывая большим пальцем через плечо:

– Если я тебе понадоблюсь…

– Спасибо, Марли, – перебивает он ее.

Она улыбается до ушей и закрывает дверь. Тристан переключает внимание на меня:

– На чем мы остановились?

Я улыбаюсь и провожу ладонью по его руке сверху вниз:

– Трис! Мы больше не можем встречаться.

Он сбрасывает мою руку.

– Что ты сказала?

– Мы больше не можем встречаться.

– Ты бросаешь меня?!

– Никто никого не бросает, – тихо говорю я. – Ты мне нравишься, очень. Тот парень, с которым я была в поездке, был идеальным мужчиной.

– Так почему тогда мы не можем встречаться? – фыркает он.

– По очевидным причинам.

– Например? – резко бросает он. В нем нарастает гнев.

– Тристан, потому что ты не кто-нибудь, а Тристан Майлз, и я для тебя слишком стара. У меня есть дети и обязанности, а тебе нравятся юные блондинки, знающие толк в моде.

Он зло щурится:

– Не шути так, Андерсон.

– А я и не шучу. Ты мне сам это сказал, – я просительно беру его ладонь в свои. – Трис, если бы обстоятельства были иными, а ты был… – делаю паузу, пытаясь сформулировать то, что хочу сказать, – …а ты был старше меня и, скажем… разведен и с парочкой своих детей, мы, возможно, смогли бы попробовать встречаться друг с другом.

– Что? – снова взвивается он. – Ты не желаешь встречаться со мной, потому что у меня нет детей? Да это, блин, абсурд полный, Андерсон! Ты сама-то себя слышишь?!

– Не повышай на меня голос, – предостерегающе говорю я.

– Заткнись, и поехали обедать. – Он обнимает меня, я чувствую шеей его нежные губы. Он что, серьезно?!

– Тристан, – вздыхаю я. Помоги мне господь! – Перестань.

– Не говори мне, что я тебе не нравлюсь, потому что я знаю, что нравлюсь.

– Нравишься. Я этого и не отрицаю. Я от тебя в восторге.

– И?

– Ты не нравишься мне… в таком качестве.

Он смотрит на меня пристально, словно пытаясь прочесть мои мысли.

– В таком – это в каком?

Мне просто придется это сказать:

– Трис, ты не годишься мне в партнеры.

– Что?! – возмущенно восклицает он. Тыкает себя в грудь: – Это я… не гожусь в партнеры?! – Он опускается до экспрессивного шепота: – Да я еще как гожусь в партнеры, Клэр!

Я выдыхаю… ну, вот. Теперь он злится.

– Нет. Не годишься.

– Если здесь кто и не годится в партнеры, так это ты!

Я скрещиваю руки на груди и смотрю, как он, разъяренный моим отказом, принимается бегать по кабинету.

– Ты, Клэр Андерсон… слишком стара для меня!

– Я знаю.

– И это у тебя, – он указывает на меня пальцем, – слишком много детей!

– Именно.

– А я детей не люблю. Особенно когда они не мои.

Я развожу руками:

– Как я и сказала.

– И я в любом случае не хочу быть с женщиной, не способной на спонтанность!

– Хорошо. И не надо, – улыбаюсь я.

– И не надо мне тут твоей гребаной снисходительности, Андерсон!

Я закатываю глаза:

– Все сказал?

– Нет, не все! – рычит он. – Ты меня бесишь.

– Я догадалась.

– Прекрати!

Я притягиваю его к себе и запускаю пальцы в темные волосы. Его большие красивые глаза ловят мой взгляд, и он прихватывает меня за бедра.

– Ты очень красивый мужчина, Трис, – шепчу я.

Он притягивает меня ближе.

– Ты заслуживаешь лучшей из женщин, – я целую его в губы, проводя пальцами по отросшей щетине. – Я – не она, прости. Жаль, что не она. Правда, жаль. Мы с тобой на разных жизненных этапах. Ты готов остепениться и завести семью, а я уже почти заканчиваю взращивать свою.

– Хватит болтать.

– Мы оба знаем, что это ни к чему не приведет. Я не из тех, кому нужен секс без обязательств, а ты как раз из таких.

– Заткнись, Андерсон! – Он нежно целует меня, действуя языком ровно настолько активно, насколько нужно. Внутри у меня все плавится.

– Может, еще один, последний разок? – шепчет он мне в губы.

Боже, это так соблазнительно…

– Нет.

Он притискивает меня к стене и запускает руку под юбку.

– Позволь мне трахнуть тебя на твоем столе. – Его губы спускаются на мою шею, и я хихикаю, запрокидывая голову. – Я же говорил тебе, что сделаю это. Прямо здесь, прямо сейчас!

– Тристан, – смеюсь я, отпихивая его. – Ты предоставил мне выбор: Франция или мой стол. Я выбрала Францию. Так что стола ты не получишь. А теперь тебе пора идти.

Он одно мгновение смотрит мне в глаза:

– Ты это действительно серьезно?

– Да.

Он непроизвольно открывает рот. Действительно потрясен до глубины души.

– Но у нас был лучший уик-энд в мире!

– Да, это так. И мне просто невозможно жаль, что ты – бездушный бабник-мерзавец. – Я разворачиваю его спиной и подталкиваю к двери: – Все, мне надо работать.

Тристан хмыкает, позабавленный моей формулировкой.

– Это самый глупый поступок в твоей жизни, – предупреждает он, улыбаясь.

Я смеюсь, продолжая подпихивать его к двери.

– Ты упускаешь волшебный член, – он накрывает ладонью пах.

– Несомненно.

Мы доходим до двери, и он поворачивается ко мне. Мы смотрим друг на друга, потом он делает шаг вперед, разворачивает меня и прижимает к двери. Обхватывает мое лицо ладонями, и его язык проскальзывает в мои приоткрытые губы. У меня подгибаются колени, и он трется о меня своей твердой эрекцией. Отворачивает мою голову в сторону и приникает ртом к уху.

– Знаешь что, Андерсон? – шепчет.

– Что? – невольно улыбаюсь я.

– Между нами ничего не кончено… пока… пока я не скажу, что все кончено!

Он отстраняется и выходит из кабинета. Замок щелкает, и я утыкаюсь невидящим взглядом в дверное полотно, тяжело дыша. Губы неудержимо растягиваются в улыбке.

Тристан гребаный Майлз.

Возвращаюсь за стол, снова берусь за работу, а через пять минут дверь кабинета отлетает в сторону.

– Нет, это правда?! – задыхаясь, спрашивает Марли, торопливо захлопывая дверь. – Это что за хрень я тут только что видела? – продолжает она, переходя на шепот.

– Никакой хрени. – Я открываю очередное письмо. – Забудь, что ты видела.

– Клэр Андерсон! Я требую пояснений, что такое происходит у тебя с этим сексуальным богом!

– Он не бог. Просто случайный мужик. – Я с силой вбиваю пальцы в клавиатуру. И кого я обманываю? Бог он, бог, да еще какой!

– И как получилось, что от твоей жгучей ненависти к нему дошло до того, что он лапает тебя в твоем же кабинете?!

Продолжаю упрямо набирать текст. У меня нет сил даже посмотреть ей в лицо.

– Возможно, он был во Франции…

– Да быть не может! – ахает Марли.

– Возможно, мы… переспали…

– Ад и все демоны! – она хватается за голову.

– Немножко.

– А-а-а… чтоб мне провалиться на этом самом месте! – вскрикивает она. – Ты, блин, меня разыгрываешь, да?!

– Если бы…

– И как это случилось? – шепотом спрашивает она, наклоняясь ко мне. – Я хочу слышать все-все подробности.

Раздается стук в дверь.

– Да? – отзываюсь я.

Александр, один из сотрудников компании, деликатно приоткрывает дверь и просовывает голову в образовавшуюся щель.

– Не забудьте, что у нас через пять минут встреча.

– Ой… – у меня вытягивается лицо. Я напрочь о ней позабыла. – Да, конечно. Увидимся в конференц-зале.

Александр скрывается из виду, и я поворачиваюсь к Марли, которая терпеливо дожидается подробностей:

– Не хочу говорить об этом здесь. Давай сегодня закончим пораньше и устроим рабочее совещание в баре.

Она шаловливо улыбается:

– О да! Нам нужно во всех деталях обсудить «Майлз Медиа».

Марли усаживается за длинный стол и ставит передо мной бокал вина. В баре весело и шумно, как бывает всегда в четыре часа. Такое впечатление, что все спешат промочить горло, прежде чем разъезжаться по домам.

Я делаю глоток вина, и Марли в упор смотрит на меня:

– Ну и?..

– И что?

– Не испытывай мое терпение, Клэр Андерсон! Мне нужны все гребаные подробности.

Я провожу ладонью по лицу.

– Боже, Марли, – шепчу. – Это было как в кино…

Она внимательно слушает.

– Я приехала на конференцию, а его пригласили произнести вступительную речь. Я встала, чтобы выйти из зала, а он вдруг говорит: Клэр Андерсон, сядьте на место.

Она округляет глаза.

– Потом мы пару дней точили друг о друга зубы, и я все еще его ненавидела. Но, как ни удивительно, он оказался остроумным и веселым.

– Ну я-то об этом сразу догадывалась, – перебивает Марли. – Умные мужики всегда остроумны.

– В общем, однажды вечером, когда мы возвращались с ужина, он меня поцеловал.

Марли воздевает руки к небу и приплясывает на стуле.

– Он хотел пробраться в мой номер, а я сказала «нет» и заперла дверь у него перед носом.

– Вот ты дура! – ахает она. – Ты что, мать, спятила?! Ты разве не видела, что этот мужик – ходячий секс?!

Я усмехаюсь, подняв бровь.

Она ошеломленно открывает рот:

– Вот только не говори мне…

– Ага.

– И?.. – жадно спрашивает она.

– Просто ураган, – шепчу я.

Она хватает меня за руку и стискивает:

– У тебя был секс… с Тристаном гребаным Майлзом?!

– Тс-с, тише, – шиплю я, мельком оглядывая окружающих. – Да. Много секса. На самом деле я его затрахала до изнеможения.

Она потрясенно зажимает рот руками:

– Да как же так, Клэр?

– Вот так вот как-то, – я запиваю свою исповедь вином. – Но потом он пришел на заседание конференции и сказал, что ему надо спешно уехать, и попрощался с группой, а мне даже до свидания не сказал!

Она хмурится:

– Как? Ничего не понимаю…

– А потом я прихожу в свой номер, а там красные розы и открытка, в которой он просит меня приехать к нему на выходные в Париж.

Глаза у Марли становятся круглыми, как у героев аниме.

– Блин, эта сказка становится все лучше и лучше! И ты поехала?

– Да.

– И? – восклицает она.

Я качаю головой, словно сама не до конца верю в эту историю.

– Это было невероятно. Мы потрясающе провели время.

– О боже мой… – Марли трясет головой, словно пытаясь уложить в ней услышанное.

– Но сегодня он неожиданно заявился в офис, и я положила всему этому конец.

– Как? – разочарование написано у нее на лице крупными буквами. – Почему?!

– Да перестань, Марли. Мы оба понимаем, что это ни к чему не приведет.

Подруга молча смотрит на меня.

– Он молод, красив и тот еще ходок. А я по субботам падаю в койку в девять вечера, смертельно уставшая. Ему не нужны длительные отношения, а я не способна ни на какие другие.

– Да что с того-то?

– Ничего не выйдет, – грустно улыбаюсь я. – Он хорош, но сейчас у него такое время в жизни, когда ему скоро захочется остепениться, а я не та женщина, которая для этого подходит. Мы на разных жизненных этапах.

– Почему ты не можешь просто трахаться с ним для удовольствия, Клэр? – угрюмо бормочет она.

– Потому что… – Я задумываюсь над ответом. – Знаешь, в эти выходные я кое-что поняла о себе.

– И что же?

– Мне, знаешь ли, очень понравилось, что у меня кто-то был. С кем можно было разговаривать, смеяться, заниматься сексом.

Слушая меня, Марли грустно улыбается.

– И, возможно, я снова захочу с кем-то встречаться, – договариваю я.

– Так почему нельзя просто встречаться с Тристаном?!

– Тристан будет не «просто встречаться». Он «просто» свяжет меня по рукам и ногам, чтобы я ни с кем больше не встречалась.

Я улыбаюсь, вспоминая, как он голый танцевал на краю кровати.

– Возможно, будь он старше и будь у него дети от другой женщины, я бы и решилась на продолжение. Но мы на разных жизненных этапах, и я не стану тормозить ни его, ни себя, продолжая то, что все равно ни к чему не приведет. Поверь, мне тоже несладко, но он – не тот человек, с которым я хотела бы долгих отношений.

Марли тяжело вздыхает:

– Да, наверное, ты права. Все так…

Я накрываю ее руку ладонью и печально улыбаюсь:

– Одного уик-энда было достаточно. И знаешь что? Это помогло. Такое ощущение, будто с моих плеч сняли тяжкий груз, и впервые за долгое время я начинаю смотреть в будущее с надеждой и предвкушением. Большое тебе спасибо за то, что заставила меня поехать! Честно, это было мне необходимо.

Мы какое-то время сидим молча, потом она заглядывает мне в глаза:

– Развей мою тоску: это хоть было здорово?

– Это было потрясающе, – улыбаюсь я. – Все его тело словно специально создано, чтобы доставлять удовольствие женщине. Я и не знала, что такие выносливые мужчины существуют в реальной жизни.

Марли запрокидывает голову.

– Боже, он такой горячий… это просто невыносимо! – стонет она.

– Согласна, – вздыхаю я. – Так и есть. И с ним классно, так классно… Честно, я никогда не была с мужчиной, с которым настолько классно! Я провела в оргастическом кайфе все выходные.

Марли, глубоко уйдя в свои мысли, потягивает вино.

– Может быть, ему стоит немножко потрахаться со мной – просто чтобы отвлечься от тебя, – задумчиво говорит она.

Я хохочу до слез.

– А я не шучу, Клэр. Мне в жизни тоже нужно немножко гребаного кайфа, – сухо бормочет она. – У меня натуральное кайфоголодание. Если честно, это удручает.

– Тристана не трожь, – предупреждаю я, чокаясь с ней бокалами.

Она закатывает глаза:

– Надо ж тебе было влезть и все испортить! Он ведь сначала на меня запал.

– Не сомневаюсь, – хихикаю я. – Тристан Майлз западает на всех подряд.

Домой с работы ехать долго, но я в кои-то веки этого не ощущаю.

Каждый день на этой неделе я всю дорогу до дома грежу о Тристане Майлзе.

Думаю о смешных шутках, которыми он сыпал, о местах, по которым он водил меня в Париже, о том, как он говорил по-французски, о том, как он ко мне прикасался. Как я прикасалась к нему… как мы смеялись.

Боже, сколько тем для размышления, связанных с ним!

С момента нашей встречи в понедельник ни на чем не могу сосредоточиться. Я просто благодарна за ту неделю, когда мы были вместе.

Интересно, какая женщина в итоге окажется рядом с ним? Печально улыбаюсь. Вот ей удача привалит, кем бы она ни была.

Я думаю о своей жизни и о том, как мне повезло, что мама с папой решили перебраться поближе к нам и помогать мне с детьми.

Мы с Уэйдом переехали сюда, когда он основал «Андерсон Медиа». Ни у одного из нас не было родственников, живущих поблизости. А теперь из-за работы я не могу никуда переехать. По сути, мы здесь застряли навсегда. Маме с папой понадобилось немало времени, чтобы осознать, что я прочно осела на одном месте. Думаю, они втайне надеялись, что я соберу пожитки и детей и вернусь во Флориду, но когда до них дошло, что этого не будет, они продали свой дом во Флориде и купили другой, недалеко от моего.

Заворачиваю на подъездную дорожку и смотрю на свой дом. Тяжко вздыхаю. Сегодня он выглядит как-то особенно неряшливо. Настоящая свалка. Велосипеды, скейтборды и обувь валяются повсюду, куда ни глянь.

Прямо не дети, а поросята. Фу!

Беру все свои вещи, вхожу в дом, и тут из кухни решительным шагом выходит Флетчер.

– Что это такое? – патетически вопрошает он, всплескивая руками.

– А?.. – бросаю взгляд на Гарри и Патрика. Вид у среднего и младшего перепуганный до полусмерти.

Что стряслось-то?!

– Что это такое? – вновь ревет раненым быком Флетчер. Я вижу, что у него в кулаке что-то зажато, но не могу разобрать, что это.

– О чем ты говоришь, Флетчер? – морщу я лоб.

– Чьи труселя я нашел в твоем чемодане?! – гремит сын, раскручивая брифы Тристана на пальце.

Вот я спалилась!

– Да, мама! Кто забыл свои проклятые трусы в твоем чемодане и чем именно ты занималась в этой чертовой Франции?!

У меня отпадает челюсть.

– Не употребляйте таких слов в разговоре со мной, молодой человек! Как ты вообще посмел?! И с какой это стати ты роешься в моем чемодане? С сегодняшнего дня ты под домашним арестом!

– Это ты под домашним арестом, мама! – кричит он. – Говори, что ты делала во Франции?!

Я зло прищуриваюсь и делаю шаг вперед, пытаясь выхватить у него злосчастные трусы, но он не дает.

– А ты вообще во Франции-то была? Или это тоже вранье?!

На миг теряю дар речи.

– Ах ты эгоцентричный мелкий… – успеваю прикусить язык, пока не сорвалось обидное слово. – Как ты смеешь!

– О, я смею, да еще как! Кто он? – орет сын. – Я убью его голыми руками!

Да чтоб мне провалиться! Решительно направляюсь в кухню, по пятам преследуемая старшим отпрыском. Наливаю себе бокал вина, а Флетчер продолжает бушевать и размахивать трусами как сумасшедший.

– Я не шучу! – вопит он. – Я хочу знать его имя!

Крепко зажимаю пальцами переносицу… Господи… Вот и надо оно мне, это дерьмо?

Тристан

Я останавливаю машину и с подозрением разглядываю дом. Не может быть, чтобы это был он. Перечитываю адрес, который добыла для меня Саммия, и ничего не понимаю. Вроде все правильно.

Что за?..

Весь двор завален какими-то велосипедами и прочим дерьмом. Я еще некоторое время сижу в машине и в прострации гляжу на эту свалку.

Не может быть, чтобы она жила здесь.

Но я так легко не сдамся. Между нами ничего не кончено, пока я не скажу, что все кончено.

Ладно, наверное, есть только один способ узнать наверняка. Выхожу из машины и иду к крыльцу. На траве во дворике валяется штук пять велосипедов, россыпь баскетбольных мячей и бейсбольных перчаток. Пытаюсь пересчитать кроссовки и кеды, но сразу сбиваюсь. Здесь что, сороконожка живет?

Сколько же у этой женщины детей?

Заглядываю внутрь сквозь москитную дверь. Слышу вопли, доносящиеся из кухни.

Странно…

Стучусь:

– Эй, кто-нибудь дома?

Слышу голос Клэр.

– Хватит, Флетчер! – рявкает она. – Я не собираюсь разговаривать с тобой об этом!

О чем, интересно?

– Эй! – делаю я вторую попытку.

– Здрасте.

Передо мной появляется пацан.

Смотрю на него. Мелкий, темноволосый.

– Это дом Андерсонов? – спрашиваю я.

– Да.

Хмурюсь. Какого хрена – она действительно здесь живет?!

– А… Клэр Андерсон, она здесь?

– Да. Это моя мама. – Пацан болтает руками из стороны в сторону, глядя на меня без единой мысли во взгляде.

Я жду, пока он догадается пойти и позвать ее. Не дождавшись, прошу:

– Э-э… ты не мог бы попросить ее подойти?

Может, начнешь уже соображать, парень?

– Ага, ладно.

Пацан уходит, а я остаюсь стоять под дверью… чувствуя себя до крайности неловко. Плохая была идея.

К двери подходит другой пацан, побольше. У этого вьющиеся светлые волосы, и он сверлит меня враждебным взглядом сквозь сетку:

– Ты кто?

– Тристан, – улыбаюсь я.

– Чего надо?

Боже! Какие грубияны эти дети!

– Я пришел повидаться с твоей матерью.

– Убирайся! – он захлопывает дверь у меня перед носом.

Я оторопело отшатываюсь… Это вообще как?!

Жду, когда он снова откроет. Не тут-то было! Так, ладно… Что здесь случилось?

– Гарри! – слышу голос Клэр. – Не смей грубить.

Клэр стремительно распахивает дверь, и ее глаза округляются, когда она видит меня.

– Тристан, – произносит она шепотом, выходя на крыльцо, и тихонько прикрывает за собой дверь. – Ты даже не представляешь, насколько ты не вовремя. Тебе надо уехать.

Я чувствую, что она чем-то расстроена.

– Зачем? Почему? – шепчу в ответ.

Входная дверь снова отлетает в сторону.

– Это он?! – кричит здоровенный подросток.

Клэр меняется в лице, и я перевожу взгляд с нее на него.

– В смысле?

– Это значит – да! – рычит здоровяк и сосредоточивает все внимание на мне. – Ты! – кричит он. Вены на его шее вздуваются от гнева. Это еще кто такой? До ужаса похож на Халка.

– Ты! – орет он снова во всю глотку. – Я убью тебя голыми руками!

Я невольно делаю шаг назад и наступаю… на скейтборд. Он предательски выезжает у меня из-под ноги, я подворачиваю лодыжку, теряю равновесие и падаю. И скатываюсь по всем шести ступеням.

– А-а-а! – кричу я, приземляясь с глухим стуком, как куль с мукой.

Клэр в панике сбегает по ступенькам.

– О господи, Тристан!

Уй… лодыжку пронзает боль, от которой темнеет в глазах.

Здоровяк сбегает по лестнице и принимается чем-то стегать меня по голове.

– Держись подальше от нее! – приговаривает он, сопровождая каждое слово новым хлестким ударом. – Держись! От! Нее! Подальше!

– Ты что делаешь? – кричу я, пытаясь хоть как-то заслониться от яростного напора.

– Флетчер! – визжит Клэр. – Марш в дом! Сейчас же!

Халк подносит что-то к моему лицу.

– Твои труселя, а?! – щерится он.

Широко раскрываю глаза… Ох, твою ж через колено! Это просто какая-то гребаная сумеречная зона.

– Твои? – повторяет он. Подносит трусы к самому моему носу и, не получив ответа, впадает в неистовство и принимается душить меня ими, пытаясь затолкать в рот.

Я извиваюсь на земле, отчаянно борясь за свою жизнь.

– Клэр! – кричу я. – Какого черта?

– Флетчер! Убирайся в дом! – кричит она, оттаскивая громилу от меня.

Чокнутый безумец тяжело дышит, хватая ртом воздух и прожигая меня взглядом.

– Не доводи меня… красавчик!

Он швыряет в меня трусы, я заслоняю голову руками, прикрываясь от очередной атаки, а он убегает в дом. Москитная дверь с силой захлопывается за ним.

Средний пацан тоже скрывается в доме, остаются только Клэр и младший. Они опускаются рядом со мной на колени.

– Тристан, мне так жаль, – шепчет она. – Ох, я ему устрою веселую жизнь!

Я смотрю на нее во все глаза, тяжело дыша… Что это сейчас было?!

Пытаюсь подняться, но нога не слушается, и я едва не падаю снова.

– О боже мой, тебе больно! – пугается она.

Я смотрю на нее в холодном бешенстве:

– Не может быть! Интересно, почему бы это?

– Потому что Флетчер пытался засунуть трусы тебе в рот, чтобы ты задохнулся, – серьезно объясняет мелкий пацан. – Задохнулся до смерти, – уточняет он.

– Хватит, Патрик, – говорит ему Клэр.

Они помогают мне подняться, и я понимаю, что не могу опереться на поврежденную ногу.

– Пойдем в дом, я принесу лед, – просит Клэр.

– Ты, должно быть, шутишь, – резко говорю я, выдирая у нее руку. – Я в этот дом ни ногой! Этот парень – невменяемый. Он меня едва не убил!

– У него проблемы с управлением гневом, – встревает младший.

– Трис, пойдем же! Ты в таком состоянии никуда не сможешь ехать, – настаивает Клэр. В итоге я кое-как взбираюсь на веранду, они вдвоем помогают мне войти внутрь, ведут в гостиную, и я обессиленно плюхаюсь на диван.

Клэр придвигает ко мне оттоманку, пристраивает на нее мою ногу, стаскивает туфлю и носок.

– Что он делает в моем доме?! – орет точная копия Халка, врываясь в комнату.

– Он мой гость. Иди к себе! – рычит Клэр.

– Но…

– Помоги мне господь, Флетчер, я в жизни еще не была так зла на тебя! Отправляйся в свою комнату немедленно! – кричит она.

Халк напоследок одаривает меня грозным взглядом и вихрем уносится вверх по лестнице.

– Я сейчас принесу лед, – говорит Клэр. – Он в морозильнике в гараже. Скоро вернусь.

Она исчезает, а младший пацан подходит и садится рядом со мной – чуть ли не залезает на колени. Я бочком-бочком отодвигаюсь от него.

Оглядываю помещение, в котором оказался, и ужасаюсь. Вся мебель сдвинута в сторону. Натужно гудят гигантские вентиляторы, направленные к самому полу. Весь ковер в огромных мокрых пятнах… Что здесь произошло? Они кого-то убили и замывали кровь?

В телевизоре буйствует какое-то игровое шоу, на кофейном столике разложены детские рисунки. Неопрятность и хаос… совершенно не то, чего я ожидал. Боль вгрызается в ногу, и я морщусь.

На диван запрыгивает кот. Здоровенная уродливая животина подбирается ко мне и норовит залезть на колени. Фу! Пытаюсь уклониться.

– Шмондя! Слезь! – командует мелкий.

Я искоса смотрю на него:

– Вашего кота зовут Шмондя?

Он улыбается и с гордостью кивает:

– Он безобразник. Писает на все подряд.

Кот запрыгивает на оттоманку и принимается вылизывать мою пятку. Я отдергиваю ногу. Гадость какая!

Господи помилуй…

Средний сын Клэр входит в гостиную и встает перед нами.

– Я с тебя глаз не спущу, – свистящим шепотом говорит он. И чиркает ногтем по горлу, прищуривая глаза.

Это как?

У нее здесь питомник серийных убийц, что ли?

Что-то мне нехорошо…

– Меня Патриком зовут, – сообщает тем временем мелкий пацан.

– Приятно познакомиться, Патрик, – отвечаю я, не спуская глаз с того, который будущий серийный убийца, и спрашиваю его: – А тебя как зовут?

– Твой самый страшный кошмар, – мрачно шепчет средний стращающим голосом.

У него вообще с головой как?

– Дурацкое имя, – шепчу я в ответ.

– Его Гарри зовут, – тут же сдает братца Патрик.

– Ага, Гарри – психотик, – отвечаю я, глядя на Гарри в упор. Стучу костяшками по черепу. – Чокнутый, – артикулирую губами.

Гарри бешено вращает глазами, хватается обеими руками за собственное горло и принимается себя душить у меня на глазах. Он издает странные звуки, как человек в приступе удушья, потом валится на пол и притворяется мертвым.

Какого?..

Смотрю на безжизненное тело на полу. У меня просто нет слов.

Не, без шуток: этот парень явно ненормальный.

Клэр влетает в гостиную с черного хода:

– Боже, Трис. У меня не оказалось льда, придется прикладывать пакет с замороженным горошком.

Она плюхает ледяной пакет мне на ногу. Голеностоп уже раздуло, как футбольный мяч, и дергает болью.

– Встань, Гарри, – бросает сыну Клэр, обихаживая меня. Тот поднимается с пола и выбегает из комнаты. Провожаю его взглядом. Никакого доверия он у меня не вызывает. Что-то тут сильно не так.

В этом доме надо еще постараться, чтобы сохранить здравый рассудок… Ну, ничего, конец близок.

Упаковка с горошком оказывается вскрытой, и горошины весело разбегаются по всему полу. Откуда-то из глубин дома вылетает пес с пластиковым ведром, привязанным к голове, и принимается жадно пожирать горошек с пола.

– Пустобрех! – прикрикивает на него Клэр. – Фу, нельзя, парень!

Наблюдаю за всем этим с внутренним содроганием.

Что это за богом проклятое место?

Дикари какие-то…

Средний пацан – как там его, Гарри? – возвращается в гостиную с чем-то похожим на витой пояс от халата и плюшевым мишкой. Садится прямо напротив меня. Настороженно наблюдаю за ним. Что он задумал?

– Я отвезу тебя домой, Трис, – говорит тем временем Клэр.

Не спускаю глаз со злобного ребенка, который тем временем завязывает шнур на шее игрушки.

– Тебе придется оставить машину здесь, – гнет Клэр свою линию.

Пацан запрыгивает на диван наискосок от меня, подходит к краю и выпускает медведя из рук. Тот повисает в петле.

– Смещение позвонков… он мертв, – слышу его шепот.

Уносить ноги… как можно скорее… как можно дальше от этого долбанутого дома.

Я поспешно встаю и тут же спотыкаюсь о пса, который продолжает жрать горошек.

– Да чтоб тебя! – ору я, кривясь от боли.

– Тристан, ты не в состоянии вести машину! – кричит Клэр.

– Ну, здесь я точно не останусь, – бормочу в ответ. Прыгаю на одной ноге к крыльцу, напоследок окинув взглядом всю картину.

Раньше я не мог представить себе, как выглядит ад.

Теперь я это знаю.

– Тристан, вернись!

Выпрыгиваю на крыльцо.

– Прощай, Клэр! – кричу ей. Приятно было познакомиться.