Книга: Чтиво - Тадеуш Конвицкий

Но дальше герой вместо дачи показаний начинает рассказывать терпеливому комиссару "о времени и о себе", о погоде, своём одиночестве, окружающих людях, своей теории про опасный вирус, уничтожающий волю к жизни, о любви и многом другом, а бедный читатель, настроенный на развитие детективного сюжета, пытается выловить факты из этого потока сознания.

Я вышел на балкон, поглядел на воробьев, они дрались, бесстыдно совокуплялись, ждали, что я брошу им крошки. Тяжелые тучи разошлись, и из тумана выплыл Дворец культуры, на который я часто смотрю и ничего особенного не вижу. Потом пролетел самолет, вероятно, из Москвы в Париж, пролетел так высоко, что виден был только белый рыхлый след на чистом небе. И тут я заметил, что эта белая полоса очень круто загибается вниз, и осознал, как мала наша планета и как опасно близок горизонт, за которым, под отвесным обрывом, чужие края, чужие моря. Мне стало еще неуютнее. Я почувствовал себя одиноким и не нужным никому, даже статистике, а может, даже Господу Богу. <...> Я не случайно начал с пространной преамбулы, мне хочется, чтобы вы поняли мое состояние, – может, так вам будет проще разобраться в дальнейшем.

Расследование понемногу заходит в тупик, зато развивается любовная линия, а ещё герой встречается со старым знакомым - бывшем заключённым, ныне - миллионером, знакомится с другими персонажами разной степени эксцентричности, и почти все тянут его вступать в какие-то несуразные политические партии, а он всё сыплет и сыплет монологами о человеческой природе, Боге, обществе, политике...

Самым интересным в книге для меня стало описание Польши 90-х, оказавшейся очень похожей на Россию тех же годов. Тот же идеологический разброд, та же неопределённость, тот же хаос, доходящий до курьёзов. Взять хотя бы сцену с митинга Славянского Собора:

– Вы славянка? – Нет, я литовка. – Литовка? Что же вас сюда занесло? – Я познакомилась с одним немцем, студентом. А он думал, здесь слет Поляков, Желающих Стать Немцами. – Экая незадача. – Да уж. Но он тяпнул стаканчик и кое-как нашел с ними общий язык. Теперь лежит там, в кустах форзиции.

Подобных сцен в книге много - почти все персонажи интересуются политикой и активно участвуют в подобных мероприятиях, в том числе и сумасшедшие. Тем не менее, всё это является только фоном для пространных размышлений главного героя.

Книга разочаровала. Хотелось действия, отчасти - боевика с преследованиями, возможно, даже улик в конце, разложенных по полочкам. Но, увы, не состоялось.

Есть в этой книге загадка, и, может быть, в дороге куда-нибудь, я ее перечитаю. Но пока желания не возникло из-за бедности художественных, неочевидности любви к Польше, которая ее заслуживает, и (хвалю себя за искренность) неприятного главного героя.

Позавчера я вышел из дому не просто так. Вроде бы причина была: скука, одиночество, нечем заняться. Но на самом деле я уже несколько месяцев болен. Да, болен, мое состояние можно назвать болезнью, и рано или поздно врачи найдут подходящее определение для этой невидимой, незаметной, неосознаваемой эпидемии, которая постепенно расползается по нашей стране, а может, и по Европе, и даже в Америке наверняка есть отдельные случаи. Так вот: появился некий вирус, вероятно, подобный вирусу СПИДа, хотя, нет, прошу прощения, этот опаснее, он, пожалуй, ближе к компьютерному, из тех, что стирают целые программы и парализуют баи конские системы. Такой вирус проник в мое сознание, я первый его открыл, понял, как он действует, и обязательно его опишу, если будет возможность. Этот загадочный вирус убивает импульс к жизни. Однажды вы просыпаетесь и чувствуете, что вам не хочется любить родину, не хочется зарабатывать деньги, что вам безразлична слава, почести, восхищение ближних, надоели риск и азарт, и даже страха перед Господом Богом как не бывало.

– Сейчас все ходят к Бельведеру***, – сказал я, чтобы что-нибудь сказать. – Естественно. Бельведер – символ нашей независимости, которая обычно у нас бывает не дольше весенней грозы.

Мы были на гигантской площади перед Дворцом культуры, на самой большой площади Европы и в самом центре Европы. В глазах рябило от киосков, ларьков, лотков, палаток. У подножья Дворца разноцветными гусеницами вытянулись два длинных крытых павильона. Тут торговали все народы Азии и Восточной Европы. Туда-сюда сновали корейцы и монголы, турки и армяне, арабы и казаки, индусы и уйгуры. Мелькали представители неизвестных древних наций в архаичных нарядах, возможно ассирийцы или хетты. И все объяснялись жестами, изредка издавая какие-то гортанные звуки – быть может, на языке эпохи ранних шумеров или позднего комсомола. Иногда сквозь толпу осторожно протискивался проржавевший легковой автомобиль с территории бывшего Советского Союза или из сегодняшней России. И купить здесь можно было все, что создали древние цивилизации, а также ядерная эпоха. На восточных ковриках высились пирамиды духов Диора и стояли глиняные горшки с кумысом из пустыни Гоби. Валялась японская электроника и березовые веники из русской бани, у бровок тротуаров дремали украинские грузовики и блеяли небрежно привязанные козы с Кавказа, в тени сломанных ограждений сверкали яркими красками порнографические журналы и ждали покупателей ракетные орудия типа «катюша».

...никто не желал верить в славянство, славянство в чистом виде, славянство как богатейший кладезь духовных и жизненных сил. Простите, пожалуйста, не перебивайте, я знаю, что вы хотите сказать. Мол, Россия, славянофилы... Это все было и быльем поросло. России нет. Есть татары, чухонцы, якуты, киргизы – кто угодно. Русские растворились в азиатском океане. Теперь Польша должна объединить и возглавить славянскую стихию. Но не на Европу повести, а слиться с Европой. Мы впрыснем в этих слабаков нашу славянскую сперму – у них глаза на лоб полезут.

– Кто стрелял? – спросил я. [...] – Мафии между собой разбираются. Небось русская с чеченской или итальянская с немецкой.

Между контрфорсами стен примостились художники из России, Украины или Белоруссии , специализирующиеся на моментальном изготовлении портретов. Где-то неподалеку постанывала шарманка.