Текст книги "Флеш Рояль"

– Иди, – он опустил руки, его взгляд был мрачным и злым. – Ты делаешь ошибку, Дина.

* * *

Слезы никак не останавливались, пришлось смыть всю косметику, а краситься заново не было ни желания, ни времени. Нужно умыться и бежать на лекции.

Динка надеялась, что на воздухе глаза проветрятся и не будут такими красными, как у ведьмы. Схватила сумку и пакет с формой, но лишь только вошла в холл, навстречу ей с дивана поднялся Домин. Охранника видно не было, он что, его на улицу выгнал?

Постаралась держать голову наклоненной, проскочила мимо и закрылась на задвижку. И что теперь ей, в туалете поселиться навечно?

Холодная вода принесла относительное облегчение, да и глаза уже не были такими красными. Она еще раз взглянула в зеркало, пригладила выбившиеся волосы и шагнула в холл. И снова попала в руки Домина.

– Дина, я не хотел тебя обидеть.

Динка попыталась высвободиться из кольца рук, но получалось плохо.

– Макс, никаких обид, я благодарна, что ты предельно ясно все озвучил.

– Не спеши, подумай. Ты собираешься ждать принца на белом коне? Их не бывает, Дина, это все сказки. Тебе будет со мной хорошо, вот увидишь. Не цепляйся за предрассудки, сейчас другие времена. Я не хочу тебя обманывать, но ты… ты меня волнуешь, – последние слова он говорил полушепотом, почти касаясь губами ее лица. – Просто подумай.

– Как знаешь, Макс, – она упиралась ладонями ему в грудь и глядела исподлобья, – а я, пожалуй, подожду. Принца.

– Дина, я думал, ты умнее. То, что я предлагаю намного честнее, поверь, я уверен, все эти чувства придумали для таких дурочек, как ты.

– Тогда тебя вычеркиваем, – попыталась улыбнуться Динка и просительно добавила. – Я уже совсем опоздала. Если ты меня не отвезешь, я заработаю прогул.

– Отвезу, – Домин расцепил руки, бросил на нее непонятный взгляд и, не выпуская ее пальцев, направился к выходу.

Сначала ехали молча. Динка старательно рассматривала утренний город, будто никогда его не видела, лишь бы не разговаривать. Первым нарушил тишину Домин.

– Почему такие идеалистки как ты кричат, что любовь для них на первом месте? Ты хочешь сказать, что тебе не хочется иметь украшения, хорошую косметику, красиво одеваться? Я в это не верю.

– Ну почему не хочется, – пожала плечами Динка, – это неправда. Но только ценность имеют не вещи, а эмоции, которые они дают, – и, глядя в непонимающие глаза Домина, попыталась объяснить:

– Новое платье быстро надоест, оно может выйти из моды, само по себе оно не так важно, а вот эмоции, удовольствие, которое получаешь, когда его надеваешь, намного важнее, понимаешь?

Домин не понимал, но хотя бы заткнулся и больше не лез с разговорами. Он подвез ее прямо к ступенькам здания факультета.

– Спасибо, Макс, – она была искренне ему благодарна.

– Подожди, – он схватил ее за руку. – Я хочу, чтобы ты все-таки подумала.

Динка отрицательно покачала головой.

– Но почему? – казалось, он сейчас запылает от ярости. – Мы можем хотя бы попробовать?

– Потому, что мне не выиграть у тебя, Макс. А ставки слишком высокие, – сказала Дина не то, что думала.

Он все правильно говорил, а Динка как раз не была идеалисткой. Скорее наоборот, ее последние отношения – кстати, откуда Домин знает о Владе? – заставили ее посмотреть на любовь несколько под другим углом. И в другой ситуации она бы скорее всего согласилась – ни к чему не обязывающие отношения с интересным парнем, что в этом предосудительного? Придумала бы ему забавное прозвище и от души развлекалась, если бы только…

«Потому что я влюбилась в тебя, Максим. А тебе нужна лишь очередная игрушка. Кукла. И это все за одни треклятые сутки».

Слезы отступили, лишь когда она подошла к аудитории. Осколки щита тускло поблескивали, разлетевшись по углам ее развороченного мира.

Глава 6

«Значит, тебя вычеркиваем».

Фраза, как заезженная пластинка, без конца прокручивалась в голове Домина и приводила его чуть ли не в бешенство.

Эта пигалица все же отказала ему, хотя Домин был уверен, что она согласится. В последние дни он ходил злой, дерганый, отрывался на подчиненных, пока Тимур прямо не предложил ему записаться на прием к его матери.

Мать Тимура была врачом-невропатологом и не подозревала, в какой именно сфере трудится любимый сын. Домин поблагодарил и отказался.

Ему не нужна была медицинская помощь, ему нужна была всего лишь одна капитуляция. Но там как раз подвижек не наблюдалось.

Он обещал себе не приезжать в казино в ее смену – смены менялись две ночи через две – и каждый раз приезжал всегда в одно и то же время, к десяти вечера. А она каждый раз стояла в зале за покерным столом, конечно, если не было посетителей. И Домину хотелось думать, что она тоже подгадывает свое дежурство к его приезду.

Казино начинало работу с девяти, при отсутствии посетителей за игорными столами дежурили по одному крупье по одному часу. И когда Максим приезжал, Дина неизменно оказывалась в зале.

Домин с чашкой кофе и сигаретой садился за столик напротив покерного стола, и дальше начиналась игра «Я не смотрю на тебя». Он знал, что она наблюдает за ним из-под длинных, опущенных ресниц. Сам Домин, лишь только Дина поднимала глаза, равнодушно отводил взгляд и со скучающим видом следил за крупье, бросающим шарик на рулетке.

Это и злило больше всего. Разве то, что он предложил, не было честнее и порядочнее, чем если бы он сводил ее пару раз в ресторан, напел о большой и светлой любви, а потом она все равно оказалась бы в его доме в его постели? Тогда к чему эти пошлые условности и обязательства?

Но под утро, ворочаясь с боку на бок, он уже думал, что может и стоило блефонуть, поиграться в любовь, а там бы он быстро остыл к девчонке. Домин в себе не сомневался. Чем недоступнее цель, тем быстрее наступает пресыщение, это он знал точно.

Он бы легко ее оставил, и тогда его бы уж точно не касалось, как она справляется со своими переживаниями. Нет же, решил поиграть в благородство. Теперь она ни за что не поверит, вздумай Макс сунуться к ней со своими внезапно вспыхнувшими чувствами. И правильно сделает.

Никаких чувств, конечно же, не было. Было желание, даже, скорее, сумасшествие. Наваждение на грани одержимости. Но к чувствам, по крайней мере к тем, которые ждет от него Дина, это не имело никакого отношения. Классический случай запретного плода. Домину самому противно было, неужто он так примитивен?

Облегчения такие мысли не приносили. К Лане он теперь и вовсе заезжал на несколько минут, молча клал на стол деньги и расстегивал джинсы. Та смотрела обиженно, с укором в глазах, но Домину было все равно. Не он выбирал ей профессию.

Долго так продолжаться не могло, а избавиться от наваждения способ был один, Максим знал наверняка. Его не раз подмывало взять Дину за руку, просто вывести из зала и усадить в машину. Однако в то, что она послушно с ним поедет, верилось слабо, а насильником он точно не был. Все должно быть по обоюдному согласию. Тогда она быстро ему наскучит, и наступит долгожданное освобождение.

Он несколько раз даже возвращался в «Рояль» к шести утра, а затем стоял и смотрел на свернувшуюся калачиком в углу дивана спящую девушку. Однажды она распустила свой хвост и в обрамлении копны волос смотрелась так беззащитно, что Домин не удержался, подошел, сел рядом на корточки и просидел так не меньше получаса. А потом, приехав домой, понял, что этому безумию пора положить конец.

В помощники он выбрал Ворона, Плоского и Кадра, предварительно отправив Тимура в столицу. Домин в первый же день предупредил своих парней, что девушка – его, соваться к ней никому не следует, но в последнее время стал все чаще замечать, как недвусмысленно отирается возле Дины Тимур, а та отвечает ему благосклонностью. Поэтому Тимур будет лишним.

План может и был лишен элегантности, но зато казался простым и эффективным. Парни должны были увезти Дину из казино под видом серьезного разговора и припугнуть. Конечно, не сильно.

Потом в нужный момент появлялся Домин, забирал девушку и привозил к себе домой. Он еще не встречал женщин, способных оставить своего спасителя без благодарности, поэтому в успешном исходе Домин был уверен.

Конечно, если бы ее увезли незнакомые ей бойцы, было бы гораздо правдоподобнее. Но Максим не собирался впутывать чужих и пугать девушку по-настоящему. Все-таки Плоского и Ворона она знала, а Кадр был парнем вполне себе симпатичным и миролюбивым. Ну, кому могли показаться миролюбивыми гималайские медведи.

Как раз накануне покер просадил немаленькую сумму. В целом казино осталось в выигрыше за счет рулетки и остальных карточных столов, но покер постарался на славу. Отличились там все дилеры.

Параллельно начали циркулировать устойчивые слухи, что в город приезжают гастролеры из ближнего зарубежья, и кто-то из старых крупье работает с ними в связке.

Домин не доверял старым опытным крупье, предпочитал готовить новичков, но эти были личными креатурами Алексея и Стаса, пит-босса другой смены. Предстояло выяснить, кто именно пошел на сговор, в курсе ли менеджеры.

Для этого стоило расспросить персонал, возможно кто-то что-то видел или слышал. Чем не повод к очередной доверительной беседе с Диной? Так что откладывать Максим не стал.

Он сидел в машине в переулке напротив и видел, как тонкая фигурка подошла ко входу в «Рояль». Ее подозвал Ворон, двое обступили с двух сторон, а потом все вместе пошли к машине. Домин заранее сообщил Алексею, что Дины не будет, в подробности вдаваться не стал.

Тронулся с места, пропустил машину Ворона и пристроился ему в хвост, стараясь не приближаться слишком близко. Договаривались далеко не заезжать. Плоский должен был маякнуть на телефон, когда бы подошло время выступления Домина.

Они заехали уже довольно далеко, но телефон молчал. За окнами замелькал лес. Домин подъехал ближе, впереди были видны габариты вороновской «Хонды». Внезапно «Хонда» вильнула в сторону, затем еще раз, и еще, потом из машины раздался чей-то вопль, а за ним грянул выстрел.

Домин от злости вжал педаль газа, обогнал «Хонду» и, подрезая, вынудил прижаться к обочине. «Хонда» затормозила, «БМВ» Домина преградил ей путь. Максим выскочил из машины и рванул дверцу «Хонды» на себя.

– Уроды, что вы с ней сделали?

* * *

Динка шла по освещенному проспекту, и настроение у нее было просто отвратительное. С тех пор, как Домин предложил ту мерзкую и унизительную сделку, он с ней больше ни разу не заговорил. Что явилось ярким свидетельством того, какой правильный выбор она сделала. Совершенно бездушное и бесчувственное существо, как с таким вообще можно начинать отношения – хоть договорные, хоть какие?

Сколько раз она себе обещала не выходить в смену, забыть о казино и Домине, не сосчитать. Если бы только была хоть какая-то альтернатива, да и деньги там зарабатывались приличные. И сегодня шла, как на каторгу.

Динка заранее знала, что сразу не выйдет в зал, дождется десяти – как раз к этому времени обычно прибывала служба безопасности. А потом будет изводить себя, исподтишка наблюдая, как Домин пьет кофе с блаженной миной на лице и не обращает на нее никакого внимания.

Трех бойцов Горца она увидела еще издали.

– Привет. А мы тебя ждем, – их бывший черноглазый прокурор, Динка теперь знала, что его звали Вороном, шел впереди.

– Добрый вечер, – она ни с кем не фамильярничала, разве что с Тимуром могла поболтать. С головой хватило Домина.

– Надо поговорить, – Ворон кивнул в сторону машины, – садись, проедемся. Здесь недалеко.

Надо так надо. Динка пожала плечами и села в машину. Только спросила:

– Алексей знает?

– Садись, Кукла, все всё знают, – Плоский уселся с одной стороны, Ворон с другой. Третий из них, Динка не помнила, как его зовут, сел за руль. – Кадр, поехали.

– Давай, рассказывай, – лениво начал Ворон, – как вы на покере деньги заведения на ветер бросаете.

«Наша песня хороша, начинай сначала».

Но вслух Динка высказываться поостереглась. А о чем говорить, если этому лохматому чучелу Шлангу везло просто феерически? Даже Алексей становился за стол, бесполезно.

Чтобы перестать ему проигрывать, следовало гнать его взашей и закрывать казино под любым предлогом – хоть на переучет, хоть на санобработку. Но делать этого, конечно же, никто не стал, потому крупье продолжали выдавать Шлангу деньги, будто зарплату. Спасибо мальчишкам с рулетки, вывели смену в ноль.

Ворон задавал вопросы, Динка отвечала. Она уже совсем успокоилась, когда поняла, что от нее ждут информации о ком-то из дилеров, которые были друзьями Алексея и которых он лично привел в смену. Извините, ребята, здесь она вам не помощница.

Динка слышала обрывки разговоров, понимала, что опытным крупье мало премиальных, хочется денег еще и еще, но лезть туда она точно не собиралась. Не хватало еще Лешку подставить, пусть Ворон с Плоским сами корячатся, следствие проводят.

Ворон замолчал. Они отъехали на достаточно приличное расстояние, когда вдруг над ухом послышался свистящий шепот Плоского:

– А теперь, красавица, мы с тобой поговорим о нашем несостоявшемся свидании. Не дергайся, не дергайся, нет тут ни Тимура, ни Горца, их вообще нет в городе, так что будем мы с тобой долго-долго разговаривать.

Динка посмотрела на Ворона, тот сидел с бесстрастным лицом и смотрел вперед. Но стоило ей шевельнуться, как с обеих сторон ее словно клещами схватили за руки, крепко прижали к телу, и она почувствовала себя в западне. Плоский злорадно оскалился, наклонившись совсем близко.

Он начал расстегивать ей пуговицы на пальто, и тут Дине стало по-настоящему страшно. Мозг работал как заведенный.

Хорошо, допустим, Плоский злобный и мстительный, ее еще Алексей предупреждал, но зачем это Ворону и тому парню за рулем? Это их личные с Плоским дела, никто точно бы сюда вмешиваться не стал. А за спиной Домина тем более, люди Горца уважали его и боялись.

В голову вползла мысль, от которой она задрожала от кончиков пальцев до гулко ухающего в груди сердца. Домин решил отомстить за отказ и отдал ее Плоскому. Теперь ему все равно, что с ней будет, он позволил по-своему с ней поквитаться.

Она вновь покосилась на Ворона. Тот продолжал сидеть с абсолютно равнодушным видом, крепко держа ее руку. Машину тряхнуло, она завалилась на Плоского, в правый бок ткнулся металлический предмет. Пистолет. У Плоского там пистолет, и вряд ли он носит его незаряженным.

Ее двоюродный брат, кадровый военный, когда они с мамой приезжали к ним в гости, пару раз брал Динку с собой на пустырь, где хвастался своим наградным оружием. Она тогда попросилась пострелять, и ей понравилось, у нее даже неплохо получилось. Нет нужды говорить, что патроны там были холостые. Потом Динка с удовольствием палила в тирах по банкам, но ощущение тяжелой прохлады метала в руке не шло ни в какое сравнение с пукалками в тирах. Ей бы только добраться…

– Тебе никто не говорил, какой ты отвратительный? – откинувшись на спинку сиденья, осведомилась Динка у Плоского. – Для меня с первого дня было загадкой, как за тебя вышла замуж твоя жена. С таким как ты по собственному желанию не пойдет ни одна нормальная женщина. Свою жену ты, наверное, тоже угрозами в постель загоняешь?

– Кукла, ты сейчас договоришься, – Плоский поджал губы и поднес ладонь к ее рту, наверное, чтобы закрыть. И она вгрызлась в его руку со всей силой, на которую была способна, крепко сжимая челюсти.

Рот заполнил металлический привкус крови. Плоский взвился и завопил. Динка сплюнула, запустила руку ему под куртку и выхватила пистолет. ТТ, ее добрый знакомый. Привычным движением взвела курок. «Кому-то из них в голову или может лучше себе? Данетка. Один отстреленный патрон».

Ворон обеими руками схватил ее руку, направил вниз и заорал:

– Ты больная? Куда ты целишься?

Она нажала на спуск, но выстрел все равно прозвучал неожиданно. Тормоза завизжали, и машина остановилась. Дверь открылась, в салон ввалился Домин с перекошенным лицом. Он посмотрел на Динку и зарычал:

– Уроды, что вы с ней сделали?

* * *

Ее лицо было измазано кровью, на белой блузке под пальто тоже виднелась кровь.

– Эт-то не м-моя кровь, М-максим, – у Дины стучали зубы, она испуганно смотрела на Домина.

– Она мне руку прокусила, – выл Плоский, – стерва бешеная.

Домин выкинул из машины Ворона и схватил ее за плечи.

– Н-не сд-дохнешь, с-сорок уколов с-сделаешь и б-б-будешь жить, – зло сказала Дина и начала выбираться из машины.

Домин потянул ее на себя, и она сразу прижалась к нему, вцепившись руками в куртку.

– К-как х-хорошо, что ты п-приехал.

Девушку трясло как в лихорадке. Он потом выяснит, что здесь было, сдерет с них шкуры и вывернет наизнанку. А сейчас нужно увезти Дину. Максим вглядывался ей в глаза, пытаясь угадать, насколько все плохо, но та прятала лицо у него на груди и только молча за него цеплялась.

– Горец, оружие забери, – хмуро сказал Ворон, – я не смог выдрать.

– Дина, девочка, отдай пистолет.

– Т-т-тт, х-хороший п-пист-толет, – она продолжала стучать зубами, и Домин трижды проклял себя и всю свою затею.

– Тихо, да, он просто отличный, – Макс прижал ее голову и поцеловал в спутанные волосы, – но лучше отдай его мне.

Он аккуратно вынул оружие из судорожно сведенных пальцев.

– Поехали домой, – сказал, сунув пистолет Ворону, и повел Дину к машине. Та безропотно подчинилась. Села на переднее сиденье, сложив руки на коленях. Максим вдавил педаль газа и рванул в город.

Дина сидела молча и безучастно глядела в окно, прислонясь лбом к стеклу. Дома первым делом он сделал ей инъекции обезболивающего и успокоительного. Дина даже не спросила, что он ей колет, лишь послушно расстегнула блузку и оголила плечо. Домин сделал над собой усилие, чтобы не смотреть на неожиданно открывшийся ракурс, и сосредоточился на процедуре.

Она ушла в ванную, отказавшись от его помощи и пообещав не закрываться на замок. А он стоял под дверью, прислушиваясь к малейшему шороху, готовый в любой момент подхватить ослабевшую девушку.

Когда Дина смыла с лица кровь, Максим с облегчением увидел, что сама она не пострадала за исключением задетой губы. Наверное, поранилась о печатку на пальце Плоского, когда грызла его руку.

Домин усмехнулся. Хрупкая, беззащитная на вид девчонка на деле оказалась со стальным стержнем. Одному чуть руку не прокусила, остальных вполне могла пристрелить.

Дина вышла из ванной, по самые глаза закутанная в его махровый халат, которым запросто могла обернуться дважды. Да, сложновато будет высвободить ее из этого кокона.

Домин тут же себя одернул. Сейчас не время, девушке лучше выпить чаю или чего покрепче и лечь спать. Одной. Он не должен даже намеком дать понять, что был заинтересован в создавшейся ситуации. Плоский, Ворон и Кадр пусть съездят куда-нибудь проветрятся, Дина будет думать, что он их наказал. А завтра она выспится, и тогда быть может…

Он усадил ее на диван в гостиной и начал обрабатывать ссадины. Нижняя губа, висок и скула. Все равно уроды, они не должны были к ней прикасаться даже в мыслях.

– Максим, – спросила Дина и поморщилась. Видимо, говорить было больно, – а ты когда вернулся? Плоский сказал, тебя не было в городе. И Тимура тоже.

Домин мысленно повторно снял шкуру с Плоского.

– Я не уезжал. А ты зачем Плоскому руку хотела откусить? – он решил сменить тему. – Зачем стрельбу устроила?

– Я подумала, что он… – она на миг запнулась и отвела взгляд, а потом решительно продолжила. – Он начал раздевать меня, Максим. И вспомнил, как я отказала ему в первый день работы.

Домин ощутил, как изнутри поднимается волна какой-то дикой, первобытной ярости, грозясь вылиться наружу и начать сметать все вокруг. Он задержал дыхание, чтобы удержаться и не ринуться к машине. Дина и без того напугана, он обязан казаться спокойным.

– Они должны были всего лишь поговорить с тобой. Я дал задание выяснить, кто из старых крупье в сговоре с клиентами. Мы точно знаем, что кто-то из них в теме. Почему ты не сказала, что пожалуешься мне?

Дина подняла на него свои большие глаза и на полном серьезе ответила:

– Я подумала, ты захотел отомстить мне. За то, что я отказалась встречаться с тобой.

Максим остолбенел.

– Что значит отомстить? Ты считаешь меня таким подонком? – он схватил девушку за плечи.

– Я не знаю, Макс, – честно сказала Дина и устало добавила. – Я совсем тебя не знаю.

У нее уже явно слипались глаза. Должно быть, начало действовать успокоительное.

– Дина, Плоский блефовал. Он не посмел бы прикоснуться к тебе, он знает, что я его живым на куски порежу. Я сразу сказал им, что ты – моя, и, если увижу возле тебя кого-то, им конец.

– Я не твоя, Максим, – она замотала головой и посмотрела на Домина совершенно мутным взглядом, – зачем ты придумываешь? Мы же не договорились…

– Моя, – сказал Домин, наклонившись прямо к ее лицу. В ее глазах он увидел отражение собственных, полыхающих как факелы. – Я всегда получаю то, что хочу.

Он обхватил руками лицо Дины и впился в нее поцелуем, граничащим с безумием, понимая, что никакая сила теперь не сможет заставить его остановиться. Клокочущая ярость, безудержное желание, поглощающее чувство вины – все связалось в пульсирующий узел, грозящий разорвать его изнутри.

Где-то на задворках сознания трепыхались остатки разума, призывающие, кричащие, уговаривающие. Что-то говорила Дина, пытаясь не дать рухнуть последним преградам. Но он решительно захлопнул задвижки, ведущие к разуму, и тьма поглотила его волю, полностью подчиняя своим инстинктам.