Текст книги "Виктория Кеседиан. Происшествие в элитной школе"

Виктория Кеседиан
Происшествие в элитной школе
Тамара Габриель

Дизайнер обложки Тамара Викторовна Габриель

© Тамара Габриель, 2024

© Тамара Викторовна Габриель, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-3397-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1. Первый день

Солнце медленно набирало силу и уже пустило свои лучи по стене над кроватью. Милая хрупкая девушка сладко потянулась, пытаясь удержать сон, но солнечный свет уже стирал его следы. Виктория медленно открыла глаза, лениво зевнула и убрала золотую прядь волос с лица. Её серые глаза следили за минутной стрелкой старых часов. Девушка посмотрела в окно, где яркое синее небо разгоняло тоску. У неё не было никакого желания вставать, но уже было 6.00 утра, ещё полчаса, встанет весь дом и опять не дадут покоя.

Вика посмотрела на семейную фотографию, которую мачеха принесла к ней в комнату специально. Мачеха, желая напомнить ей о том, что никто не считает её частью семьи, принесла семейную фотографию, где Вики нет.

На фотографии справа стояла сводная сестра Галя, обесцвеченная блондинка со спутанными жёсткими волосами и карими глами. Она была миловидной, но тупой. Как и следовало ожидать, она мечтает о карьере модели.

Слева на фотографии был круглый мальчик с двойным подбородком. Дима. У него были тёмные волосы, и маленькие карие глазки, заплывшие жиром. Он ненавидел Вику и постоянно пытался её подставить. Он подслушивал и подсматривал, иногда даже воровал у Вики вещи. Отвратительный тип. Учится в шестом классе.

Посередине стояла пара, которая совсем друг другу не подходила. Елена Викторовна была тощей брюнеткой, с острым носом, как у баби Яги, тонкими губками и натянутой кожей, после нескольких омолаживающих операций. Она ненавидела Вику, и было за что. Вика тоже бы ненавидела себя на её месте. Рядом с ней стоял Евгений Кеседиан, шатен, с синими глазами. У него был квадратный подбородок, чётко очерченные губы, и приятные черты лица, словно поработал невидимый скульптор. Его мускулы были заметны даже под рубашкой, он уделял много времени спортзалу.

Каждое утро Вика просыпалась и видела эту фотографию, на которой нет её, дочери Евгения от второго брака. Это обстоятельство печалило Вику больше всего, но что она могла изменить? Она стала изгоем не только в семье. Каждый год, меняя зарубежные школы и страны, она также становилась изгоем. Каждый год она прилагала усилия, чтобы быть, как все, но каждый год всё заканчивалось одинаково. В силу семейных проблем и отсутствия близких друзей, которым она могла бы довериться, девушка создала для себя свой собственный счастливый мир, где музыка была на первом месте. Она всегда ходила в наушниках, собирала кассеты и диски, и обожала музыку 90-х. Именно музыка спасала её от боли, одиночества, страха, гнева, и давала ей силы жить и бороться каждый день.

Виктория хотела полежать в кровати ещё немного, но она знала, что если проснётся весь дом, ей не дадут собраться. Галя, её сводная сестра, намеренно займёт ванную на 1,5 часа. Дима, её младший сводный брат, постарается испортить её домашку, вещи, или в сумку воды нальёт. Елена Викторовна, её мачеха, постарается унизить и обидеть её словами, а её отец Евгений Адрианович Кеседиан, будет мерить её ледяным взглядом, или демонстративно игнорировать…

«Нет, не будет!» – мелькнула, как молния ужасная мысль в её голове. Ведь сегодня 1 сентября! Именно сегодня отец не будет её игнорировать, он постарается её обидеть или выгнать из дома, или даже изобьёт, если сильно напьётся. Да, 1 сентября худший день года, и не только потому, что в этот день нужно снова возвращаться в школу. В этот день её мама Азалия, пропала.

Вот корень всех проблем Вики – её мать. Когда-то, Евгений был женат на Елене, и встречался с любовницей, а через полгода и жена, и любовница оказались беременными. Евгений тогда сделал нелёгкий выбор в пользу любовницы. Он развёлся с Еленой и женился на Азалии. Вскоре у новой пары родилась дочь, которую счастливые влюблённые назвали Викторией. Евгений и Азалия прожили в счастливом браке 7 лет, а потом супруга исчезла. Без объяснений. Она исчезла, как утренний туман, оставив после себя лишь беспорядок и боль. Отец думает, что она сбежала с любовником, потому что пропали её вещи, и она заранее уволилась из газеты «30 дней», в которой работала. Отец даже отследил, что она с каким-то спутником покинула Россию и направилась во Францию. Но как не пытался он её найти, у него ничего не получалось. Евгений погоревал годик, да и вернулся к первой жене. Прошло уже 11 лет, а он так и не простил свою вторую жену.

Конечно же, Елена и её семейство Вику возненавидели с первого дня. Да и Евгений стал вымещать на ней свою боль и обиду на сбежавшую супругу. Но почему никто не берёт в расчёт то, что и девочке было больно после ухода матери? Виктория также была на мать в обиде. Словом семья Кеседиан вовсе и не семья, это просто клубок из обид, ненависти, зависти, смотанный вокруг осколков разбитых сердец. Вот об этом предупреждает известная русская пословица: «На чужом горе счастья не построишь». И за это Вика осуждала свою мать более всего.

Виктория полежала ещё минуту, и её наполнила тревожная мысль о сегодняшней дате. Она вскочила, как будто её ударили током. Шмыгнула в ванную, быстренько умылась, почистила зубы и побежала одеваться. Она намеревалась сбежать из дома до того, как все проснутся. По странному стечению обстоятельств, Вике удавалось продержаться в одной школе только один учебный сезон. С семи лет она меняла частные пансионаты и школы, каждый год. В свой последний год школьной учёбы, её, наконец, определили в российскую элитную школу, вместе со сводной сестрой. Наконец-то, она проведёт на родине больше двух месяцев в год.

Семейство Кеседиан жили в коттеджном посёлке Изумруд, в очень приличном двухэтажном доме. Спальня Вики была маленькая, на первом этаже, рядом с комнатой экономки. Экономка Ирина Борисовна, тоже вела себя не дружелюбно, она вечно задирала нос, и считала, что работать экономкой у Кеседиан, это круто и почти то же самое, что обслуживать королевскую семью. А поскольку Вика не являлась всеобщей любимицей, то с ней не стоит особо церемониться.

Не смотря на то, что комната Виктории была маленькой, она всё же была обставлена дорогой мебелью, от которой отказались другие члены семейства. Ремонт Вика делала сама. Она подрабатывала весь год, а когда возвращалась домой, то что-нибудь покупала в комнату или делала ремонт своими руками или за свой счёт. Вика сама купила белые обои под покраску и наклеила их. Пока она не стала красить стены, девушка решила, что покрасит их, когда захочется сменить обстановку. По всему дому были натяжные потолки и у неё тоже, это ошибка ремонтной бригады узбеков, которых наняла Елена и не проследила за ними, а они сделали потолки во всех комнатах, в том числе и в комнате Вики. А вот про свет ремонтники не подумали, поэтому, первое время Виктория не имела света в комнате, а потом она накопила и купила себе простенькие торшеры. Стены украшали несколько постеров Цоя и группы Кино, и один старый постер группы U2, которые висели над её столом. Над кроватью и у шкафа висели большие фотографии в рамках, это работы Вики. Она увлекалась фотографией и особенно любимые фото поместила в рамку и повесила на стену. Над кроватью висела фотография заброшенной детской площадки, а у шкафа висел красивый пейзаж зимнего тумана в рассветных лучах солнца.

Кровать у Вики была очень дорогая, сделана на заказ. На самом деле её сделали для Димы, но он в последний момент отказался от неё, а поскольку Елене было очень жаль её выкидывать, было решено поставить кровать в комнату Вики. Кровать была большой со столбиками для балдахина, который никто и не подумал заказать для изгоя семьи. Поэтому наверху в деревянном квадрате для крепления балдахина Вика повесила экран для проектора, который выкинула Галя, порвав его. Вечерами Вика смотрела свои фотоработы через проектор, который она купила на свои деньги. На полу лежал неровный, белый палас, который выкинула Елена, а Вика забрала себе, отстирала пятна и положила у себя в комнате. У правой стены стояло кресло, которое так же было выкинуто хозяйкой дома, а напротив небольшого окна стоял стол из чёрного стекла, офисный. Его поставил отец, чтобы Вика могла делать уроки и такой же офисный стул чёрного цвета. И стол и стул не вписывались в остальную обстановку спальни, но Вика была рада и этому, ведь это редкое проявление заботы отца о дочери.

Вика стала быстро одеваться. Никакой формы в частной школе не было. Каждый ходил в том, в чём хотел, но на 1 сентября полагалось приходить в строгом деловом костюме или белый верх, чёрный низ. Так было сказано в криво распечатанной инструкции, которую выдали Вике при зачислении. Виктория надела простую белую блузку, и чёрный костюм: юбка и пиджак. Вещи были из дешёвых магазинов, поскольку Вика сама покупала себе одежду, с тех денег, что зарабатывала. На ноги она надела туфли бело-чёрные, на низком каблуке, которые так же не отличались ни качеством, ни именитым брендом. Из шкафа Вика достала новую сумку, которую купила на распродаже две недели назад за 400 рублей, с принтом в виде строчек из её любимой песни. Обычная вместительная сумка. В сумку она покидала блокнот, ручку, дневник, тоненькую тетрадь, дешёвый смартфон, зарядку, фотоаппарат, наушники, и расчёску. В чёрный пакет Вика сбросила свою маленькую коллекцию дисков и кассет, потому что боялась, что их украдут или просто выкинут, пока её нет, а также лучшую часть одежды. Вика подошла к зеркалу и аккуратно нанесла косметику: тени, подводку, тушь и помаду. Всё это она покидала в косметичку, которую тоже сунула в сумку. Из тайника под кроватью, девушка достала свой кошелёк со скудной наличностью и тоже кинула его в сумку. Следующие пятнадцать минут Вика находила вещи, которые ей могли понадобиться во время изгнания. Она не знала, долго ли будет отсутствовать, и поэтому нервничала, ей хотелось взять всё. Когда время стало её поджимать, она взяла полную сумку, с пакетом и прокралась на кухню. Нужно было запастись ещё и едой.

На кухне Вика заглянула в холодильник, взяла овсяную кашу, что осталась со вчерашнего дня, кинула в неё пару ягод чёрной смородины и поставила на разогрев в микроволновку. В холодильнике она взяла почти полную бутылку апельсинового сока, который налила в стакан, а бутылку, с оставшимся соком сунула в сумку. Сок она выпила залпом, так же быстро съела кашу. Девушка ещё положила с собой вчерашних круассанов, когда услышала звук, от которого вся похолодела. Это был звук просыпающегося дома. Звук шагов. Девушка быстро схватила пакет и сумку, и попятилась к двери. Но не успела, на кухне появился отец, с рюмкой коньяка в руке. Вика сразу поняла, что он пьёт со вчерашнего вечера и, вряд ли он вообще спал. Эта встреча не обещала ничего хорошего. Он смерил дочь тяжёлым взглядом.

– Пошла отсюда! Быстро! – пьяно рявкнул он.

Вика, вздрогнула и рванула к выходу. Два раза ей не нужно повторять. И вообще, сегодня она легко отделалась. Едва за ней закрылась дверь, Вика услышала звон разбивающейся бутылки и крик отца:

– И что бы на глаза мне больше не попадалась!

Отлично. Значит, нельзя вернуться. Однажды она не приняла всерьёз слова отца и спокойно вернулась вечером домой. Он выбросил её в панорамное окно. Тогда Вика сломала руку и сильно порезалась. Поэтому теперь, если её выгоняли, она уходила из дома до тех пор, пока за ней не являлась полиция. Почему-то отец всегда её возвращал. Может он мазохист? Взял бы и выгнал навсегда. С глаз долой и не мучился бы, глядя на неё. Но нет, через какое-то время он всегда её возвращал. Вот теперь надо было найти место для ночлега. Да, ещё и познакомиться с классом нужно, ведь основные деньги она планировала зарабатывать на одноклассниках.

Вика вышла из посёлка и пошла к остановке. Она надела наушники и включила своё любимое «старьё». В этот раз в наушниках раздалась энергичная музыка и голос Игоря Талькова. Вика подпевала «Метаморфоза, метаморфоза». Её любимая фраза из песни была «Перестроить можно рожу, ну, а душу никогда». Слова в самую цель. Под песню Вика решила, что у неё ещё есть время сделать пару интересных фотографий. Пока ехала в пустом автобусе, девушка полазила в интернете по сайтам и выбрала несколько мест в городе, где возможно получаться неплохие фотографии. Отвлечься от мыслей – вот, что нужно. Очередной паршивый день рождения.

Виктория заехала в сквер Сибиряков – Гвардейцев и фотографировала около часа, самая интересная получилась в тот момент, когда набежала туча, а осеннее солнце пронзило её лучами, отбрасывая неестественный свет от луж и мокрой травы. На Римского-Корсакова Вика нашла старинный микроавтобус с круглыми фарами, который был выкрашен в ядовитый голубой цвет, поэтому она тут же достала фотоаппарат и сделала фото этого динозавра. А на подходе к школе, где ей предстояло учиться, она нашла отличный кадр: красивая рыжая кошка, которая грелась на солнце, аккуратно сложив лапы на куче кленовых листьев.

Школа резко выделялась среди типовой советской застройки, хотя, и сама была построена в те же года. Отделка и необычные архитектурные элементы кричали об элитности заведения. Вокруг школы был большой двор с приличным газоном, места для отдыха, маленький парк, кафе. Понятное дело, частная школа для детишек очень богатых родителей. Весь сервис, не доступный простым смертным. Вика даже не удивилась, свободному Wi-Fi. Зайдя в школу, увидела ещё больше помпезности, холл большой, вход по пропускам, которые никто не проверял, стены обиты кожей, мягкие кожаные диванчики, кресла пуфики, пальмы в горшках. Да уж. «Интересно, а может у них в классах ещё и кровати стоят? А то, может, кто из элитных детишек устанет учиться сидя…»

Осматриваясь вокруг, Виктория наткнулась взглядом на нечто неприятное и ощутила привкус тошноты. Её сводная сестрица стояла прямо перед ней. На Гале был ярко-жёлтый топ и обтягивающие джинсы. Разве в школьных правилах не сказано о дресс-коде? Посмотрев на других учеников, Вика поняла, что «белая ворона» это она. Никто не соблюдал школьные правила в одежде. Да и зачем детям богатых родителей соблюдать правила в одежде? Никто из учителей, сновавших между учениками, не обращал на их одежду внимания. Значит, учителя не обращают внимания ни на что. А ещё, это значит, что здесь никто не соблюдает вообще никаких правил. Да, и как может обычная учительница диктовать свои условия богатейшим людям города?

Вика снова мрачно посмотрела на сводную сестру, которая ухмыляясь приблизилась к ней.

– Рада сообщить тебе, что ты уже не популярна, – радостно прощебетала она.

– Популярна? – спросила Виктория мрачно. – Детка, завязывай с порно, оно высушило тебе мозг! В отличие от тебя я училась в американских школах и знаю правила популярности лучше тебя. Как думаешь, сколько мне потребуется времени сбросить тебя с трона?

Слова Виктории достигли цели, лицо Гали сменилось гримасой ненависти и испуга.

– Только попробуй!

– Тогда, тебе не стоит доставать меня.

– Я всё расскажу папе.

– Не думаю, – ответила спокойно Вика и достала визитку, которой покрутила перед глазами испуганной Гали – Ты же знаешь, что мне известны все твои секреты. Хочешь, что бы папа узнал, что ты собираешься делать фотосессию… обнажённой?

– Ты не посмеешь! – зашипела Галя, покрываясь красными пятнами.

– Ещё как посмею. Моё молчание стоит пять штук.

– Это шантаж, – взвизгнула Галя

– Вот, именно – подтвердила Виктория. – Мне нужно на что-то жить, пока у папаши бзик не пройдёт. И потом, не задирайся ко мне и я не буду вытаскивать твои грязные секреты. А сейчас моё молчание стоит пять штук или я звоню анонимно и сдаю тебя отцу.

Лицо Гали побагровело, но она незаметно достала пятитысячную купюру и сунула мне в руку.

– Проболтаешься, и тебе конец, – прошипела Галя и, круто развернувшись, пошагала к своим подружкам.

– Молчу, как могила, – негромко ответила Вика, глядя ей в спину.

Вика спрятала деньги в кошелёк и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Вика посмотрела по сторонам и заметила парня, который наблюдал за ней. Парень был неряшливо одет в чёрную мятую футболку с розовыми и голубыми собачками, старые потёртые джинсы и чёрные дорогущие гриндерсы. Увидев его гриндерсы, Вика усмехнулась и подумала, что он спит прямо в них. Иногда люди любят вещи больше, чем людей…

Парень следил за Викой краем глаза, но Виктория решила пока не придавать этому значение, что-то в его взгляде её настораживало и пока не понятно что-же это. Вика увидела доску объявлений со списками учеников, которых уже распределили по классам. Она подошла ближе и стала искать свою фамилию. Обнаружила она себя только в самом конце списка: Виктория Кеседиан – класс 11Г. Рядом стояло имя её сводной сестрицы – Галина Кеседиан. В одном классе с ней учиться будет просто кошмар, но на самом деле это было не важно. К тому же, это была не самая первоочередная проблема. Куда больше Вику волновало то, где она сегодня будет ночевать. Вика достала фотоаппарат и сфотографировала списки учеников всей школы, мало ли что пригодится. Привычка собирать информацию вырабатывалась из года в год, потому что позволяла быстро адаптироваться и выживать в любых условиях. По сути, она нигде не училась дважды. Друзей с этих лет почти не осталось, но это, потому что Вика сама не стремилась подружиться. Девочка, которая привыкла постоянно обороняться и, которая находилась в постоянном напряжении, нигде не чувствовала себя в безопасности. Вот почему, придя в новую школу, она в первую очередь собирала информацию, а потом уже составляла план действий. Сейчас её план состоял в том, что бы окончить школу и поступить в ВУЗ. И это проблема из проблем. Виктория не знала, кем она хотела бы стать. Она всю жизнь приспосабливалась к ситуации, защищалась и никогда не мечтала. Мечтать было некогда. Поэтому, когда девушка перешла в 11 класс, она с ужасом осознала, что все её сверстники уже определились с выбором, и знали, куда будут поступать, а она нет.

Вика снова без удовольствия посмотрела на имя и фамилию сводной сестры. Блин, учиться с ней в одном классе, то ещё наказание. Ещё День рождения сегодня. Вика подумала, а сколько же ей сегодня исполняется? Ответ пришёл, как молния – 18! Значит, она уже свободна? Так значит, сегодня она ушла в последний раз? Так значит, квартиру стоит снимать на длительный срок или…?

Началась линейка, директриса, распинаясь, говорила, что рада видеть эти светлые лица (а особенно кошельки их родителей), и что в этом году всё будет лучше, чем в прошлом. В общем, директрисы частных школ друг от друга не отличаются. Такое ощущение, что их штампуют на одной фабрике, только вставляют разный языковой пакет. На каком бы языке не говорила директриса частной школы, все они говорили одно и то же. Что-то типа «Ученье-свет, а неученье-тьма» и т. д. и т. п. Через двадцать минут пустых разглагольствований, их отправили по классам для знакомства с новой программой на этот год. С удивлением Вика узнала, что нужно будет сегодня выбрать три внеклассных занятия, а также сразу выбрать пять главных предметов, по которым ученики будут сдавать экзамены и ЕГЭ. «Зашибись, решать, куда мне поступать нужно уже сейчас». Проходя мимо доски объявлений, Вика сфотографировала список внеклассных занятий, хоть будет из чего выбрать.

Её класс зашёл в один из свободных классов на первом этаже, Вика ориентировалась по своей сводной сестре Гале, хотя и шла на значительном расстояний, но из виду её не теряла. Все расселись по местам и стали ждать классного руководителя. Вика села на последнюю парту среднего ряда: самый удобный пост для наблюдения и подслушивания чужих разговоров. На соседнюю с ней парту сел и тот паренёк, который за ней наблюдал. Он, видимо, то же занял свой наблюдательный пост, но, как оказалось, не за Викой, а за… Галей! Вика решила понаблюдать за своими новыми одноклассниками и определить, кто есть кто.

Тайны одна за другой посыпались на Викторию, как из рога изобилия. Её новая одноклассница Дина Бабаева хочет быть ветеринаром. Вот только родители припасли ей карьеру адвоката, а она решила их обмануть и отнести документы в другой ВУЗ. Может отлично подойти для заработка.

Её подружки обсуждали тайную вечеринку, пока родители отдыхают в Европе. Море запрещённых веществ и алкоголя. Надо бы адресок записать, да фоточки сделать. Там можно будет серьёзно заработать. Самая приличная из их компании оказалась Мадина Жабина, которая слушалась родителей и не посещала мутные вечеринки.

Жуткие близняшки Натали и Резеда со странной фамилией Таратута, источали отвращение к себе всем своим видом. Обе девочки были блондинками с голубыми глазами. Девушки были одеты очень похоже. Обе в беретках, в чёрных водолазках, только джинсы разного цвета: синего и красного. Понаблюдав за близнецами, Вика определила, что Резеда в их дуэте главная, а Натали по характеру более тихая и ведомая.

Тут Вика слева услышала: «Эй, Дани, дай тетрадку». Вика быстро посмотрела на парня по имени Дани. Взъерошенные волосы, помятое лицо, явно с похмелья. Из верхнего кармана кожаной куртки торчала электронная пыхтелка. Джинсы не первой свежести. Дани, вероятно от Найдан. Вика посмотрела списки. Фамилия Найдана Абалакин, как у местного губернатора. Хм. Было ощущение, что Найдан неделю не был дома и где-то шлялся по ночным клубам. В этот момент Найдан вдруг обернулся и оценивающе посмотрел на Вику. Затем усмехнулся, поймав её взгляд, и снова вернулся к общению с Галей. Видимо, он парень Гали – сделала вывод Виктория.

В класс вошла женщина средних лет. Натуральная блондинка, её волосы были аккуратно уложены. Одета она просто, но со вкусом: дорогой деловой костюм серого цвета. Вика без труда определила, что на ней настоящий бренд Chanel. Учительница шла быстрым шагом к преподавательскому месту и представилась на ходу:

– Я ваш новый классный руководитель. Меня зовут Капитолина Фёдоровна Разумовская. И поскольку мы друг с другом совсем не знакомы, я буду вызывать по списку каждого из вас. Вы должный встать со своего места, громко назвать профессию, которую вы хотите получить в будущем, что бы я порекомендовала вам основные предметы для сдачи ненормального депутатского эксперимента под названием ЕГЭ. А так же вы скажите мне три внеклассных занятия, чтобы я занесла их в ваш личный список достижений. Ясно?

Все насторожено отнеслись к новому преподавателю, но возмущаться никто не стал.

Капитолина Фёдоровна начала вызывать всех по спику и записывать выбранные ими курсы.

– Ибрагимов Вадим, – сказала учительница.

Таинственным наблюдателем Вики оказался этот самый Ибрагимов Вадим. Вадим симпатичный, блондин, развитая мускулатура, он явно посещает спортзал. А ещё Вику поразили его ярко-голубые глаза. И он выбрал то, что интересовало саму Вику: фотоклуб, работу в библиотеке и школьную газету.

Галюня заявила, что хочет стать журналистом и при этом ехидно посмотрела на сводную сестру. Виктория усмехнулась и погрозила ей пальчиком, Галя перестала улыбаться и сказала, что пошутила. Она хочет пойти в институт бизнеса и предпринимательства, хотя Вика точно знала, что она хочет быть моделью. После этого Галя выбрала телевидение, модельное агентство и организацию мероприятий. Никаких сюрпризов.

Когда дошла очередь до Вики, она встала и сказала:

– Галочки на школьной газете, фотоклубе и библиотеке. Это всё, спасибо.

– А ты уже решила, кем хочешь стать?

– Я склоняюсь к журналистике, но честно говоря, ещё не совсем определилась.

– Что ж, тогда на ЕГЭ точно нужно сдать: русский язык и литературу. Обычно эти результаты экзаменов требуют при поступлении на факультет журналистики. Но если ты передумаешь до конца года, мы веберем другие предметы. Так пойдёт?

– Это отличный вариант, – сказала Виктория. – Спасибо, Капитолина Фёдоровна.

После знакомства всех отпустили со списками учебников и литературы, которую нужно было прочесть летом, но, конечно, никто не читал. В библиотеку образовалась длинная очередь. Лишь Вадим прошёл без очереди и стал помогать библиотекарю на выдаче учебников. Он махнул Вике рукой и крикнул:

– Эй! Новенькая! Слышал, что ты жаждешь помогать в библиотеке! Подходи, не стесняйся.

Виктория про себя улыбнулась и обошла длинную очередь учеников элитной новосибирской школы, которым, как простым смертным приходится стоять в очереди.

– Вот список учебников для каждого года обучения, – сказал Вадим. А вот стопка новых книг. Вот электронные карточки учеников. Набираешь фамилию, вписываешь год обучения, и у них автоматически появится список учебников, которые нужно взять. Ты берёшь учебник и ставишь галочку о выдаче. Если учебника нет, галочку не ставь, он позже получит, когда книга поступит в библиотеку. Выдала всё по списку, распечатай список в двух экземплярах, и дай расписаться ученику за взятые учебники. Один экземпляр отдашь ученику, второй клади в эту стопку, библиотекарь сама разберётся, что с ними делать. Справишься?

– Конечно, – ответила Виктория и тут же окунулась в работу с головой.

– Не бойся, наши экземпляры учебников уже отложены, – шепнул Вадим Вике и улыбнулся.

Следующие четыре часа Виктория работала не покладая рук. Поток учеников не прекращался и они в три очереди обслуживали нервных учеников. Когда же все, наконец, получили свои учебники, в библиотеке вдруг наступила тишина. Пустая комната, с разбросанными бумажками, случайно упавшими книгами, школьным мусором на полу, покрытым ярким красным ковролином. Вика и Вадим стали убирать мусор и наводить порядок в библиотеке.

Девушка заметила, что вся мебель в библиотеке была очень красивая, полированная, с вырезанными узорами, явно изготовленная на заказ. Библиотека занимала два этажа. Второй этаж тянулся по периметру библиотеки, и не был сплошным, поэтому с первого этажа была видна невероятно красивая, куполообразная стеклянная крыша. Посреди первого этажа находился регистрационный центр и читальный зал с удобными бордовыми диванчиками и небольшими стеллажами в три полки рядом с диваном, стоял небольшой резной столик. Также ещё две небольших зоны для чтения были на втором этаже, рядом с винтовой чугунной лестницей с красивыми узорами.

Валдим позвал Вику на второй этаж. Как раз в одну из зон отдыха.

– Это моё любимое место, – сказал он. – Всегда здесь сижу и читаю.

– Очень уютно, – ответила Виктория.

– Вижу, ты решила заниматься моим промыслом здесь, – сказал он неожиданно, с усмешкой глядя на Викторию,

– Твоим промыслом? – спросила Виктория, вскинув брови. – Это каким?

– Не строй из себя невинную овечку, – сказал Вадим. – Я видел, что Галя тебе передавала деньгу.

– Да, эта змеюка подколодная должна мне гораздо больше, чем пять тысяч, просто больше у неё с собой не было, – сказала Виктория.

– Что у тебя на неё есть?

– Не скажу, – ответила девушка. – Мне нужен источник дохода.

– Но не с Гали, её трогать нельзя, – сказал без улыбки Вадим.

– Ты влюблён в мою сестрицу? – засмеялась Виктория.

– Галя твоя сестра? Двоюродная? Она никогда не говорила, что у неё есть сестра! – удивился Вадим.

– Была бы рада оставить всё в тайне, но фамилии у нас одинаковые, – сказала Виктория. – Я сводная сестра. У нас разные матери. Сам понимаешь, особой любви меж нами нет.

– Как ты можешь сестру шантажировать? – возмутился Вадим.

– А как я могу её НЕ шантажировать? – ответила девушка вопросом на вопрос. – Моя семья не образец для подражания. Моя мать отбила моего отца у его жены, матери Гали. А потом она бросила меня и отца, когда я была в первом классе. Сбежала с любовником. Мой отец, недолго думая, вернулся к прежней семье, в которой я оказалась лишней. Я не спорю, моя мать – дерьмо. Но я её не выбирала. А теперь представь обстановку у нас дома. Моей мачехе приходится видеть меня ежедневно. Меня – живое напоминание об измене мужа. Меня, так похожую на свою мать.

– Это… печально, – сказал Вадим, – но не повод для шантажа.

– Уже не печально, нет, – ответила Вика. – Однако обстоятельства сложились так, что мне нужно ещё 10 000 рублей и сегодня. А школа новая, чужих тайн ещё не знаю. Вот и получается, что кроме сестры и пошантажировать некого.

– Если я дам тебе 10 000 сейчас, ты отстанешь от Гали?

– Не вопрос, считай, я забыла её имя.

– Зачем тебе такие деньги?

– Нужно снять квартиру, пока семейный скандал не уляжется. А это может занять какое-то время.

– А если я помогу тебе заехать в квартиру и куплю ещё продуктов, расскажешь, чем её шантажировала?

– Если купишь с едой, ещё и торт на мой день варенья, который по «счастливому обстоятельству» именно сегодня, расскажу, – сказала Виктория смеясь. Впервые у неё был такой непринужденный разговор с кем-то в новой школе. Они с Вадимом сразу поладили, будто много лет друг друга знали. Словно они были… друзья! И это чувство Виктории так понравилось, что она дала себе слово, Галю не трогать. Ради того, чтобы Вадим и, правда, стал её другом. Первым другом.